Новые приключения сыщика династии Мин

      Тан Фань спешил домой с таким ощущением, будто у него выросли крылья за спиной, и весь груз мучивших его сомнений и проблем внезапно остался где-то внизу, позади, в прошлом, к которому больше не будет возврата. Сейчас он расскажет всё Суй Чжоу и они вместе порадуются великой милости императора, а заодно выпьют по чашке ароматного чая за здоровье Ван Чжи… Губернатор Тан отлично понимал, что именно ему обязан своим спасением из паутины интриг, грозивших окончательно отравить его службу в Министерстве наказаний.       — Ни за что не угадаешь, где я сейчас был, Гуанчуань! — с порога заявил Тан Фань, сияя победной улыбкой, растянувшейся до ушей.       Суй Чжоу сидел на кухне, уныло подперев руками голову, и о чём-то сосредоточенно размышлял.       — Гуанчуань, что-то случилось? –Тан Фань, привыкший, что обычно на кухне его друг выглядит полным энергии и получает удовольствие от готовки, невольно встревожился.       — Нет. Ничего. Ужин на сковороде.       Тан Фань с удивлением обнаружил под крышкой жареные овощи с мясом, к которым никто сегодня не притронулся.       — А ты что же, не ужинал?       — Нет аппетита. А ты поешь, весь день ведь трудился без отдыха, — Суй Чжоу устало посмотрел на Тан Фаня и удивился его счастливому виду, который не могло перечеркнуть даже внезапное беспокойство за друга. — Ты сегодня просто светишься, Жунцин! Неужели твой коварный министр передумал отбирать у тебя должность?       — Нет, министр здесь ни при чём. И я больше не служу в Министерстве наказаний. — Тан Фань уселся напротив Суй Чжоу и придвинул к себе блюдо с рисом и зажаркой. — Представляешь, сегодня его величество вызвал меня во дворец и сделал такое, во что я до сих пор не могу поверить!..       — Ты был у императора? — насторожился Суй Чжоу, хотя довольный вид Тан Фаня, вроде бы, свидетельствовал о благополучном исходе этой встречи.       — Я — губернатор префектуры Шуньтянь, — сообщил Тан Фань, не переставая жевать. — С завтрашнего дня. Ранг у меня тоже будет соответствующий. И знаешь, кто за меня походатайствовал перед его величеством?       — Ван Чжи, — угадал Суй Чжоу. — Больше некому.       — Так ты говорил ему о моих проблемах на службе? — Тан Фань, казалось, немного обиделся, хотя ему нечего было обижаться на результат.       — Нет, ведь ты не просил меня об этом, Жунцин. У командующего Западной Ограды достаточно своих источников.       Суй Чжоу был очень рад за Тан Фаня, которому наконец-то улыбнулась удача, но он не мог выбросить из головы разговор с братом, состоявшийся какой-то час назад. Он встал из-за стола, чтобы заварить чай, и украдкой вздохнул.       — Это отличные новости, Жунцин. Я так рад, что хотя бы у тебя теперь всё будет отлично.       Тан Фань видел, что Суй Чжоу чем-то всерьёз озадачен и даже огорчён, и решил вернуться к этому после чая. …       — Гуанчуань, может, расскажешь мне, что случилось? Это ведь не просто сложное расследование тебя так расстроило…       Суй Чжоу молчал, уставившись в свою опустевшую чашку.       — Ну что же ты, мне не доверяешь? — Тан Фань сделал вид, что обижен, и демонстративно отставил блюдце с печеньями, которое протянул ему друг. — Тогда пойди к Ван Чжи и расскажи ему. Видишь же, как он решает любые проблемы! В конце концов, он и твой друг тоже, и если кто-то может совершить что-то невозможное, трудно выполнимое и совершенно нереальное — то только он. Я иногда даже думаю, что у него власти больше, чем у его величества…       Пойти к Ван Чжи? Суй Чжоу даже поразился, как ему сразу не пришла в голову такая мысль. Конечно, надо пойти к Ван Чжи, ведь это его ведомство ведёт то проклятое дело против старшего брата!.. Но чтобы пойти к Ван Чжи, нужно было прежде разобраться с проблемой, которую никто кроме их семьи не решит. А просить денег в долг у командующего Западной Ограды Суй Чжоу бы не стал даже под страхом смертной казни.       Заметив, как немного разгладилась хмурая складка на лбу Суй Чжоу, Тан Фань улыбнулся и продолжил уже более спокойно:       — Знаешь, я только что был в ситуации, которая казалась мне безвыходной, но небеса распорядились так, что я вышел из неё победителем. Никогда не надо терять надежду, Гуанчуань. И что бы ни случилось, просто знай, что у тебя есть друзья, готовые помочь. Я, например.       — Я знаю, Жунцин, — Суй Чжоу благодарно улыбнулся другу и снова придвинул к нему блюдо с ароматной выпечкой. — Спасибо тебе за поддержку. Но мне сейчас нужно такое, чего я не могу у тебя просить.       — Разве есть что-то такое? — Тан Фань с сомнением покачал головой.       Суй Чжоу, поколебавшись ещё пару мгновений, всё же решил быть с ним откровенным. Ведь если семья Суй не выкрутится из того кошмара, в который повергла её неосмотрительность старшего брата, Тан Фаня тоже могут коснуться последствия.       — Деньги, — со вздохом признался Суй Чжоу. — Мой старший брат Суй Ан растратил деньги, которые ему не принадлежали, и теперь ему грозит не просто позор, а уголовное наказание. Кое-что мы наскребли, но чтобы покрыть недостачу, не хватает ещё триста пятьдесят таэлей…       Тан Фань взволнованно вскочил со своего стула, мгновенно забыв про аппетитный десерт, и почувствовал, что его сегодняшний триумф больше не имеет значения. Он понимал, как много значит для Суй Чжоу его семья, хотя он и видел своих родных в лучшем случае раз в три года.       — Я подумал, что мог бы заложить этот дом, — уныло продолжал Суй Чжоу. — Но если вдруг не смогу его выкупить, тебе негде будет жить, Жунцин.       — Это разве проблема? — возразил Тан Фань, не зная, как подбодрить друга, совсем потерявшего надежду. — Я уже имел опыт скитания по съёмным домам до того, как встретил тебя. А жалованье губернатора Шуньтянь не сравнить со скромным содержанием младшего магистрата. Так что, обо мне думай в последнюю очередь. Лучше скажи, как скоро нужны эти деньги.       — Деньги нужны прямо сейчас. В крайнем случае, в течение месяца. Если завтра я заключу сделку с ростовщиком, могу попытаться спасти брата… Хотя, здесь многое будет зависеть уже не от нас.       Услышав про намерение Суй Чжоу заложить свой прекрасный уютный дом, расположенный не так уж далеко от центра столицы, Тан Фань серьёзно задумался и понял, что может предложить ему лучший вариант.       — Послушай, Гуанчуань, а сколько может стоить участок земли в провинции в десять фэней (примерно 6 соток) с небольшим полуразвалившимся домиком и старым садом?       — Примерно столько и стоит. Но это если продать, а не заложить на время. В заклад ростовщики всегда дают меньше полной цены.       — Тогда надо продать.       — Что продать? — не понял Суй Чжоу. — Кроме этого дома, у меня больше нет собственности, а этот дом нельзя продать, чтобы родители не узнали. А если узнают, зачем я его продал, отец не простит брату такого позора.       — Гуанчуань, у меня в Тунчжоу есть старый дом, остался в наследство. Там никто не живёт. Сестра вышла замуж, а я… ну, я не собираюсь покидать столицу в ближайшие лет тридцать. Так что, его вполне можно продать.       Суй Чжоу ахнул и посмотрел на Тан Фаня так, словно он только что обернулся небожителем и разлил по их кухне небесный свет.       — И ты готов это сделать, Жунцин? Для меня?!. Ведь это же не твоя семья так близка к бесчестию…       Тан Фань устало улыбнулся и подошёл к другу, глядя ему прямо в глаза.       — Ты — моя семья, Гуанчуань. Ты мне ближе, чем брат. Я сделаю для тебя всё, что сделал бы для родного брата. Разве ты до сих пор этого не понял?       Суй Чжоу крепко обнял Тан Фаня, и тот, зажмурившись от охватившего его ощущения близости и тепла, не заметил блеснувших в глазах друга растроганных слёз.        ***       На южных воротах всё было спокойно. Стражники лениво переговаривались ни о чём, ожидая, когда закончится дежурство и можно будет отогреться в караулке горячим чаем, а если повезёт, то и чем-нибудь покрепче. В холодном зимнем небе над столицей разгорались звёзды.       Запоздалая повозка под управлением бедно одетого крестьянина подползла со стороны дороги, ведущей из Цзянси.       — Стой! Куда прёшь? Не видишь — ночь на дворе?       — Колесо в дороге сломалось, — пробурчал возница. — Пока чинил, пока перекусил в трактире, вот уже и ночь. Что же мне теперь, на дороге ночевать?       — Да хоть под кустом! — стражники были непреклонны. — После второй стражи пускаем только со специальным пропуском. У тебя есть?       В голосе солдата сквозило ехидство, и возница понял его по-своему.       — Конечно, есть! Какой нынче тариф? — он извлёк из-под полы довольно увесистый кошелёк и позвенел монетами.       Если бы стражник присмотрелся к запоздалому путнику получше, то обнаружил бы, что под потёртой курткой этого простолюдина скрывается не только кошелёк, но и короткий меч, руки его явно привычнее к оружию, чем к мотыге, а в глазах прячется опасная усмешка.       С другой стороны от ворот тоже происходило какое-то движение. Несколько одетых в чёрное мужчин почти незаметными тенями подкрались к проёму в городской стене и замерли в ожидании.       Страж южных ворот, переглянувшись с товарищем, довольно хмыкнул и назначил тариф. Крестьянин с поклоном отсчитал нужное количество денег, ухмыльнулся в узкие усы и направил свою колымагу в ворота.       Разумеется, никому и в голову не пришло проверять, что за ерунду он везёт, чтобы продать с утра пораньше на овощном рынке.       Едва повозка пересекла городскую черту, к ней подошли два стражника, одетые совсем в другую форму.       — Стой! Западная Ограда. По указанию командующего мы проверяем весь транспорт, въезжающий в столицу с юга. Покажи, что ты там везёшь.       Крестьянин слегка напрягся, но заметил у городской стены тени в чёрном, сделал им незаметный знак и вместо того, чтобы покорно откинуть навес над своим товаром, замахнулся на стражника внезапно оказавшимся в руке мечом. Стражник, похоже, ожидал чего-то подобного и умело отбил нападение. Завязалась драка, к которой присоединились таинственные люди в чёрном на стороне приезжего и стражники Западной Ограды, ждавшие этого приезжего в заранее спланированной засаде.       Стражник, остановивший подозрительную повозку, ухитрился пробиться к ней вплотную и откинуть навес — там блеснул металл новеньких ружей. В то же мгновение на него обрушился сзади разбойник в чёрном.       — Сяо Пен, осторожнее! Сзади!.. — успел предупредить его товарищ, и стражник в последний момент увернулся, одновременно отражая выпад ещё одного нападавшего.       — Да чтоб вас! Ну сейчас вы у меня получите!..              Ван Чжи стоял у городской стены и напряжённо наблюдал за сражением, готовый в любую минуту пустить в ход пистолет. Откуда-то справа к нему метнулась тёмная тень.       — Не стреляйте, это я, — услышал он взволнованный шёпот и опустил оружие. В следующий момент разбойник в чёрном утащил его за угол городских ворот.       — Дин Жун?! Какого чёрта ты здесь делаешь?       В глазах Ван Чжи беспокойство за своего агента явно преобладало над возмущением. Дин Жун даже не был вооружён.       — Шан Цзюнь велел мне встретить груз и доставить его на склад. Я не мог отказаться. Кроме того, только хозяин повозки знает, куда везти. Нужно брать его живым, иначе так и не узнаем, где это место.       Ван Чжи согласно кивнул. Да, место нахождения предполагаемого склада с оружием необходимо установить.       — Но я вас тоже спрошу: какого чёрта вы здесь делаете, командующий? — в глазах Дин Жуна мелькнула тревога. — Вам больше некому поручить? И где в таком случае Цзя Куй?..       Ван Чжи усмехнулся. Раньше Дин Жун не решился бы отчитывать его подобным образом. Но в чём-то он был прав.       — Цзя Куй уехал с поручением. Не волнуйся, Дин Жун, я не собираюсь лезть в драку.       — Тогда предлагаю план. Я и вот тот коротышка в чёрном, — он махнул рукой на самого неумелого из участвовавших в стычке разбойников, — даём дёру и докладываем Шан Цзюню, что всё пропало и нам с трудом удалось спастись. Тут уж было не до груза. Остальных вы арестуете… Ну, или можете их прикончить, кроме возницы. Его зовут Гао, именно он знает, где у них склад.       — Ну что же, так и сделаем, — ответил Ван Чжи, соглашаясь со своим шпионом. Да, таким образом, и груз будет захвачен, и репутация Дин Жуна перед новыми хозяевами не пострадает. — В полночь приходи к хозяйке Дун. Обсудим наши дела.       — Слушаюсь. Удачи вам, командующий! И для достоверности пальните в меня из пистолета, — усмехнулся Дин Жун и скользнул в ночь прочь от городской стены.       Спустя пару минут он уже тащил своего напарника за руку к ближайшему переулку, пока остальных бандитов, ещё оставшихся в живых, связывали стражники под командованием Сяо Пена.       Ван Чжи поднял пистолет и выстрелил, целясь поверх голов беглецов. Дин Жун упал, будто поскользнувшись, и Ван Чжи невольно охнул. Нет, он не мог в него попасть, ведь он взял прицел на целую голову выше!.. Он уже готов был плюнуть на все шпионские тайны и броситься к Дин Жуну, но тот поднялся и с помощью второго бандита, прихрамывая, скрылся в переулке. Никто не занимался их преследованием.       Когда Ван Чжи подошёл к захваченной стражниками повозке, Сяо Пен откинул накрывавшую груз плотную ткань и продемонстрировал ему новые, будто вчера с оружейного склада, ружья последней конструкции.       — Необходимо выяснить не только, где у них склад, но и с какого склада украдено всё это, — озадаченно нахмурившись, распорядился Ван Чжи.       Сяо Пен поклонился, принимая поручение.       — Где хозяин повозки?       Стражники расступились, и один из них кивнул на лежавшего у заднего колеса возницу. Судя по кровавому пятну на спине, меч проткнул его насквозь.       — Когда он понял, что победить не получится — сам бросился на меч, — пояснил стражник, заметив неодобрение в глазах командующего. — Никто даже и моргнуть не успел!..       Ван Чжи разочарованно вздохнул и велел Сяо Пену:       — Груз пусть пока хранится у нас. Арестованных — в тюрьму. Если найдёшь что-то интересное, сразу докладывай мне.       Сяо Пен, пользуясь случаем, указал командующему на неброский рисунок, начертанный белой краской на ящиках с оружием.       — Вот это кажется мне подозрительным.       — Белый лотос? — Ван Чжи определённо уже видел это изображение. Точно такой же был нарисован на плане дворца, который Суй Чжоу нашёл у убитого евнуха Бин Цзяна. — Зафиксируйте подробно в протоколах. Похоже, что этот символ ещё не раз встретится нам в ходе расследования.       — Слушаюсь! — по-военному чётко отозвался Сяо Пен. ***       Тан Фань испытал огромное удовольствие, вернувшись в почти родные стены префектуры Шуньтянь, но совсем в другом качестве. Он ознакомился с делами, которые находились на рассмотрении, провёл несколько заседаний, рассудив спор торговцев, дело о похищении девицы, которая на самом деле сама убежала из дома со своим женихом, и несколько мелких краж, отличавшихся разными любопытными деталями.       Немного усталый, но вполне довольный жизнью, губернатор Тан вернулся домой вовремя. То есть в то время, когда он обычно возвращался домой до того, как в Министерстве на него навесили всю работу, какая там нашлась.       Суй Чжоу пришёл всего за несколько минут до него и только начал замешивать тесто на кухне. Тан Фань стал вертеться вокруг, и повар, не выдержав, протянул ему нож и морковку.       — Если хочешь ужин поскорее, не крутись здесь, как голодный лис, а лучше помоги делом.       Тан Фань хмыкнул и, взяв в руки нож, постарался кромсать овощи так же аккуратно, как умелый хозяин кухни.       — Как тебя приняли в префектуре? — спросил Суй Чжоу, когда ужин был почти готов и оставалось только залить соусом ароматные кусочки свинины.       — Так, будто я и не уходил, — улыбнулся Тан Фань. — Все были мне рады и искренне поздравляли с назначением.       — Это хорошо, Жунцин. Я так рад за тебя. — Суй Чжоу улыбнулся в ответ, но Тан Фань видел, что в его глазах застыла глубокая печаль. Очевидно, внезапно свалившиеся на него проблемы старшего брата не позволяли радоваться жизни так же свободно и беззаботно, как мог радоваться внезапно продвинувшийся по службе главный магистрат столичной префектуры.       Тан Фань уселся за стол и кивнул другу, приглашая сесть напротив.       — Я сегодня по пути из префектуры забежал в контору ростовщика. Он говорит, что найти покупателя сразу не получится, но он готов дать триста таэлей под залог моего участка. Только сначала ему надо посмотреть на дом. Если не верну деньги через три года с процентами, он хочет быть уверен, что дом к тому моменту не развалится окончательно и его можно будет продать с хоть какой-то выгодой.       — Зря ты это затеял, Жунцин, — виновато вздохнул Суй Чжоу. — Знаешь ведь, что вряд ли выкупишь его обратно.       — Да зачем он мне? — беспечно усмехнулся Тан Фань. — Я теперь столичный чиновник. А если сошлют куда-нибудь в дальнюю провинцию, жильём в любом случае обеспечат.       Суй Чжоу опустил глаза, чувствуя себя ужасно неловко, но Тан Фань только пожал плечами, выражая полное безразличие к своей собственности.       — Знаешь, я бы и не вспомнил о нём, если бы ты не упомянул про возможность заложить дом, Гуанчуань. Всё равно жить там некому. А так, хоть какая-то польза будет.       Он подошёл к Суй Чжоу и успокаивающе положил ладони ему на плечи.       — Жунцин, ты… ты такой чудесный… ты самый лучший друг!.. — голос Гуанчуаня слегка охрип от переполнявших его эмоций.       — Неправда, — довольно улыбнулся Тан Фань, крепче прижимаясь к спине Суй Чжоу. — Я делаю это из чистого эгоизма. Я хочу лишить тебя возможности выгнать меня из этого дома, если когда-нибудь я тебе надоем и ты решишь от меня избавиться. У меня с этого момента нет другого дома. Мой дом — там, где ты, Гуанчуань.       Суй Чжоу резко развернулся, и его взгляд встретился со взглядом Тан Фаня. Он мгновенно забыл все слова благодарности и почувствовал, что тонет в его глазах.       Уже утонул.       Он не имел ни малейшего желания жить когда-нибудь в этом доме без Жунцина.       — Да. Это наш общий дом. И я рад, что у тебя больше нет возможности отсюда съехать… ***       Забытый небесами трактир на самой окраине столицы уже закрылся, все пьяницы разбрелись по домам, но в одном из замызганных окон всё ещё светился огонёк. Одетый в тёмные неприметные одежды господин сидел за столом и вертел в руке полупустую бутылку вина.       Внезапно дверь заведения распахнулась, и на пороге появилась фигура в чёрном.       — Вино пьёшь? — резко спросил гость и, слегка прихрамывая, подошёл к сидевшему у окна мужчине. — Чёрт бы тебя побрал, Шан Цзюнь! Ну и устроил ты нам сегодня прогулку!..       Шан Цзюнь вскочил, едва не уронив стул, на котором до этого сидел, и с тревогой уставился на пришедшего. Он заметил, что рукав его сообщника был разодран, а на запястье красовались свежие царапины.       — Что случилось, Дин Жун? Этот груз… вы его забрали?..       — Его забрала Западная Ограда. Вместе с нашими товарищами. Мне и Пин Сяну с трудом удалось унести ноги.       — Западная Ограда?! О, проклятье!..       Дин Жун, не обращая внимания на стенания своего сообщника, рухнул на стул напротив Шан Цзюня и потянулся к бутылке.       — А где Гао? Они что же, захватили его вместе с грузом, и вы ничем не смогли им помешать? — немного взяв себя в руки, уточнил Шан Цзюнь.       — Гао убит. Не знаю наверняка, что с остальными, но им бы тоже лучше быть убитыми, чем угодить в тюремные застенки. — Дин Жун залпом выпил вино и со злостью отодвинул рюмку в направлении собеседника. — Шан Цзюнь, кто-то сдал нас Западной Ограде. Кто-то из твоих проверенных парней. Из тех, кому ты сам рассказал о наших сегодняшних планах.       Шан Цзюнь уставился на Дин Жуна с явным возмущением, но по мере того, как в его голове складывались в логическую цепочку мысли, выражение в его глазах становилось всё более растерянным.       — Этого не может быть… — всё же пробормотал он и отвёл глаза.       — Но проклятый Ван Чжи как-то узнал о наших намерениях, — жёстко отрезал Дин Жун, лишая сообщника возможности строить другие версии. — Он, конечно, хитёр и проницателен, но не до такой степени, чтобы читать мысли на расстоянии. Так что, как ни досадно, но нас подставил кто-то из наших друзей. И я хочу тебя предупредить, Шан Цзюнь, что на таких условиях я больше не играю. Можешь себе представить, что со мной сделают в Западной Ограде, если я вдруг попадусь в их загребущие лапы…       Шан Цзюнь покивал головой, всё ещё не в силах поверить в этот грандиозный провал.       — Что же нам теперь делать?..       — Выпей и успокойся. И на твоём месте я бы меньше советовался в Фан Чжао, этим скользким пройдохой, помешанном только на деньгах.       Глава заговорщиков удручённо вздохнул, выпил вина и посмотрел на собеседника почти умоляюще.       — Ты ведь знаешь Ван Чжи… Как ты думаешь, что он будет делать теперь? Может, нам убраться из столицы на время, а, Дин Жун?..       Дин Жун понял, что вполне успешно отвёл от себя все возможные подозрения, и сделал вид, что глубоко задумался.       — Нет, Шан Цзюнь. Он тоже решит, что мы поспешим покинуть Пекин и спрятаться по углам. Поэтому надо его обмануть и оставаться в столице, но не болтать ни с кем о нашем деле и на время прекратить всю подготовку. Ты сможешь договориться с поставщиком о новой партии ружей?       Шан Цзюнь сердито выругался.       — Дьявол бы забрал Западную Ограду в полном составе! Они организовали проверки в военном ведомстве, и мой поставщик из Ханчжоу больше не сможет стащить со склада товар. Придётся искать другие пути…       — А что с нашим складом? — как бы между делом спросил Дин Жун. — Ты уверен, что Западная Ограда туда не доберётся?       — Вообще-то, это склад чая, — уныло усмехнулся Шан Цзюнь. — Раньше он принадлежал чайной торговой компании, и ничего кроме остатков прошлогоднего товара любопытные там не найдут. Можешь быть за это спокоен. А когда мне всё же удастся раздобыть вооружение для наших сторонников, мы спрячем его так, что ни одна живая душа…       Шан Цзюнь осёкся, услышав за окном какой-то шум, но это всего лишь дворовые коты затеяли возню на улице.       — Чем меньше народу будет знать о наших планах, тем лучше, — констатировал Дин Жун, и его собеседник согласно кивнул, всё ещё не до конца придя в себя от сокрушительного шока, в который его повергла неудача у южных ворот.       — Я постараюсь связаться с Люй Сянем в Ханчжоу. Но насколько мне известно, его друзья в Военном Министерстве скоро покинут свои посты. Это был последний шанс что-то урвать у военных, но проклятая Западная Ограда так всё испортила!       Заговорщик не мог и предположить, что на самом деле изливает душу главному виновнику своей неудачи. ***       Сяо Пен решил, что сегодня ночью он всё же напьётся. Вино у сестрицы Сянь на кухне имелось, и вино это было отменным. Хотя лучше бы что-нибудь покрепче…       Он вспомнил встревоженные глаза Сянь Чжень, метнувшейся к нему, когда стражники Западной Ограды вернулись с задания, захватив бандитов и ящик с оружием.       Сянь Чжень заметила кровь на его форменной одежде, и ему пришлось приложить усилия, чтобы успокоить её и убедить, что это кровь врагов. Закончилось тем, что они обменялись колкостями и чуть не поругались, хотя Сяо Пену больше всего хотелось обнять эту рассерженную кошку и зарыться носом в слегка растрёпанные волосы, пахнущие выпечкой и домашним уютом.       Но она была дочерью князя Вэй и вполне могла именоваться «ваша светлость»… Какое он имел право надеяться на что-то большее, чем случайный перехлёст взглядов и мимолётное прикосновение ладони к его щеке?..              — Что это ты надираешься, как сапожник, братец Сяо? — Заметив, какому занятию его приятель предаётся в одиночку, стражник Лу Фанцин заглянул на кухню. — Хочешь сказать, есть для этого повод?       — Ещё какой! — удручённо вздохнув, Сяо Пен поставил на стол не допитую рюмку и повернулся к товарищу. — Она ведь княжеская дочь, а я кто такой? Третий сын провинциального чиновника. Ни титула, ни денег!..       — Ты о ком? О сестрице Сянь? — догадался Лу Фанцин       — О ком же ещё?! И не говори мне, что она отказалась от титула. Она не перестала от этого быть княжеской дочерью.       — Ну, если ты так считаешь… — братец Лу отставил бутылку с вином подальше и подсел за стол, готовый обсудить проблемы приятеля.       — Чтобы посвататься к ней, я должен быть как минимум байху, иметь собственный дом в столице, слуг и кучу денег…       — С твоими способностями ты непременно станешь байху, — подбодрил Лу Фанцин.       — Но пока я им стану, её умыкнёт уже готовый байху. Из Северного Двора, чтоб ему пусто было! Вчера он любезно провожал её к госпоже Тан, пока я мотался по злачным местам и выслеживал банду. И сегодня я снова его здесь видел.       — Ну так, он просто не хочет, чтобы сестрица Сянь ходила по городу одна, ведь ей может грозить опасность.       — Я мог бы защитить её не хуже! — Сяо Пен снова придвинул к себе бутылку вина, но наливать не стал. — У него, значит, есть для этого время, а я с утра до ночи гоняюсь за всякими бандитами, потому что интересы службы…              — Сяо Пен, я же сто раз говорила тебе, что он мне просто приятель.       Друзья за столь важным обсуждением и не заметили, что предмет их разговора какое-то время уже стоит в дверях. Сяо Пен резко вскочил, повернувшись к ней, и густо покраснел, как варёный рак. Братец Лу тихонько хохотнул, находя ситуацию одновременно неловкой и забавной.       Сянь Чжень иронично оглядела выпивох, поставила недопитую бутылку вина на место в шкаф и невозмутимо добавила, глядя исключительно на Сяо Пена:       — Чтобы ты знал, я дала обет богине Гуаньинь оставаться девицей. Если я когда-нибудь всё же решусь его нарушить и отмолю свои грехи, к тому времени ты наверняка уже станешь байху и купишь дом в столице, братец Сяо.       Она с достоинством истинной княгини выплыла из кухни, взмахнув полами шёлковой накидки, будто крыльями бабочки. Братец Лу, не сдержавшись, фыркнул, глядя на растерянную и смущённую физиономию своего товарища.       — Хватит ржать, как генеральский конь! — вспыхнул Сяо Пен, готовый провалиться сквозь пол оттого, что лукавый приятель стал свидетелем этого их странного объяснения. — Думаешь, я не вижу, что ты опоздал заступить в караул, Лу Фанцин? На целых пять минут!       — Ладно, ладно, — примирительно сказал братец Лу, признавая, что и вправду опоздал. — Только не пей больше вина, а то с утра сам свою стражу проспишь.       Он увернулся от брошенной в него луковицы и поспешил на свой пост.       — Нет, подожди! Ты это слышал, Лу Фанцин? Она ведь сказала сейчас…       — Она сказала, что дождётся, когда ты станешь байху и сможешь привести её в свой дом, — усмехнулся приятель, хитро прищурившись. — Но имей в виду, у неё ведь нет отца, поэтому тебе придётся просить её руки у нашего командующего…       — Тьфу, вот умеешь ты обнадёжить, братец Лу! — фыркнул Сяо Пен, для которого будущее теперь уже не казалось столь безнадёжным, как четверть часа назад. ***       Ван Чжи шагал взад и вперёд по заставленной мебелью кухне, передвигал на столе чашки и время от времени выглядывал в окно.       Тусклый свет фонаря у чёрного хода отбрасывал на землю длинные тени от деревьев и построек, окружавших ресторанчик тётушки Дун. На улице было тихо. Ночь скрадывала звуки и топила в темноте знакомые силуэты домов. Его агент опаздывал уже почти на полчаса, и Ван Чжи с каждой минутой ощущал всё большую тревогу.       Если бы Дин Жун не смог прийти на встречу по уважительной причине, он наверняка прислал бы Цзя Кую сообщение с маленьким бродяжкой из числа приятелей Сяо Ницю. Но сообщения не было, Дин Жун не появился в условленном месте вовремя, и тянущиеся, как вязкий сироп, минуты ожидания рождали в душе командующего мучительные сомнения. А что, если он вообще не придёт? Если он… никогда больше не придёт?..       Цзя Куй, устав подпирать стену и вслушиваться в тишину, приоткрыл дверь чёрного хода и заглянул в дом.       — Командующий, нам лучше вернуться. Прошло уже больше получаса. Думаю, он не придёт.       — Подождём ещё, — резко возразил Ван Чжи.       — Уже поздно. Мы не можем здесь сидеть до утра.       «Мало ли кто шатается по ночам в этом городе. Надо думать о собственной безопасности» — явно звучало в этих словах телохранителя, но Ван Чжи не мог просто плюнуть на всё и уйти. Нужно подождать ещё немного. Возможно, что-то задержало Дин Жуна по дороге…       — Если потребуется — просидим до утра, — тоном, не допускающим возражений, отрезал командующий Западной Ограды. — Мне нужна эта встреча. А если что-то случилось, тебе следует об этом знать, Цзя Куй.       Телохранитель не стал обижаться на его резкий тон и необоснованные претензии. На самом деле, в его обязанности не входило знать обо всём, что случилось в столице — он должен всего лишь охранять от врагов своего командующего. Но он понимал, что Ван Чжи так огрызается просто потому, что беспокоится за Дин Жуна, которого отправил в логово врага и теперь никак не может защитить.       — Иди в дом, не мёрзни, — вздохнув, смягчился Ван Чжи.       Ещё несколько минут тягостного ожидания прошли в полной тишине. Только скрип половиц под сапогами Ван Чжи и чуть слышный треск догоравшей свечи нарушали ночное безмолвие. Ван Чжи подумал, что нужно отправить Цзя Куя в аптеку на овощном рынке, чтобы выяснить, что же могло помешать аптекарю прийти на заранее назначенную встречу.       Он уже готов был отдать это распоряжение, когда условный стук в дверь нарушил тревожную тишину.       Ван Чжи с трудом удержался от порыва броситься к двери, опередив телохранителя.       — Дин Жун! Где тебя носило?!. — в его возмущённом вопросе было столько беспокойства, что Дин Жун сразу почувствовал себя виноватым, хотя его вины в этом опоздании вовсе не было.       — Прошу меня извинить, командующий. Меня задержало непредвиденное дело. Уже и не надеялся, что вы меня дождётесь…       — Дождался, как видишь, — стараясь не выдать накрывшего его облегчения, проворчал Ван Чжи. — Что случилось?       — Задержался с докладом у моего нового шефа. — Дин Жун чуть заметно усмехнулся, вспомнив растерянную физиономию Шан Цзюня, почтительно слушавшего его советы. — Заодно выяснил, где у заговорщиков оружейный склад, и поссорил племянника с парочкой его сторонников.       — Отличная работа! — одобрил Ван Чжи. — И где же склад?       — Помните чайный дом Цянь Тая? Теперь он принадлежит заговорщикам, и Шан Цзюнь собирается хранить там оружие и всё, что нельзя хранить в собственном доме.       Дин Жун прошёл в комнату, заметно прихрамывая, и Ван Чжи снова встревожился. Он вспомнил, как несколькими часами раньше стрелял в него. Вернее, он стрелял мимо, он был совершенно уверен, что стрелял мимо.       — Дин Жун, почему ты хромаешь?       — Поскользнулся на мокрой брусчатке. Всё в порядке, командующий, просто потянул стопу. У меня в аптеке есть всё, чтобы вылечиться.       — Да, конечно. Ты ведь теперь аптекарь.       Ван Чжи вздохнул, почти жалея, что втянул своего заместителя в эту опасную авантюру, но сейчас было совсем неподходящее время выходить из игры. Тонкая ниточка заговора начинала связываться в узор, и ему нужен был шпион, приближённый к главному заговорщику, чтобы ничего не упустить и вовремя пресечь любые покушения на императорскую власть.       Дин Жун, конечно, заметил, что Ван Чжи переживает, но ему проще было считать, что он переживает за успех расследования.       — Командующий, в ближайшее время никакого оружия заговорщики не получат. Шан Цзюнь долго сокрушался, что Западная Ограда лишила его отличных новых ружей, а больше ему взять негде. В Военном Министерстве идёт большая проверка, и тот, кто продал их с военного склада, больше не хочет рисковать головой.       — Хорошо бы выяснить, что это за склад и кто там такой бесстыжий.       — Это склад в Ханчжоу. Тот, где заправляет семейство Люй.       Ван Чжи посмотрел на своего шпиона с плохо скрытым восхищением.       — Дин Жун, ты узнал за полдня то, что я собирался расследовать до нового года. Этот Люй давно кажется мне подозрительным. Ведь именно он делил с родственниками военного министра доходы от махинаций с военными поставками. Как тебе удалось это выяснить?       — Шан Цзюнь решил сделать меня своим советником, — Дин Жун устало усмехнулся. — После неудачи с оружием я заявил ему, что кто-то из его сообщников сдал нас властям. А поскольку я сам пострадал в этой стычке и едва избежал ареста, Шан Цзюнь мне поверил, и во всех остальных делах тоже готов полагаться на мои советы. Никому и в голову не пришло меня подозревать. Так что, моё положение в этой банде значительно улучшилось.       — Отлично. Это превосходит все наши планы.       Ван Чжи знал, что надо бы радоваться такой удаче, но ничего не мог поделать с закравшейся в его душу тревогой. Он смотрел на Дин Жуна, спокойно ожидавшего новых распоряжений, и понимал, что отправил его ходить по тонкому краю льда. Но другого способа разоблачить заговор не было.       — Командующий, я думаю, Шан Цзюнь на время уйдёт в тень, но он будет искать способ раздобыть оружие, — предположил Дин Жун, отрывая его от раздумий. — И ещё, я совершенно уверен, что у него есть кто-то во дворце. Человек, который оказывает ему содействие.       — Почему ты так решил? Шан Цзюнь что-то упоминал об этом?       — Нет, но он знает слишком много о том, что происходит при дворе. Учитывая, что в столице он уже несколько лет не живёт, странно иметь такие познания. У него наверняка там сообщник.       Ван Чжи прищурился, оценивая эту информацию, и согласно кивнул.       — Да, это не исключено. И это не дядюшка из Восточной Ограды. Кто-то ведь разработал план по похищению печати из императорской сокровищницы, и этот кто-то знает многое о дворце. Что ты думаешь вот об этом?       Не найдя на кухне хозяйки Дун подходящего материала, он взял палочку для еды и начертил ей на рассыпанной на столе муке символ лотоса с пятью лепестками.       — Ого! — Дин Жун явно заинтересовался. — Где вы это взяли, командующий?       — На плане дворца, который был у убитого слуги, похитившего драгоценности. И ещё — на ящике с оружием, изъятом у твоих сообщников за южными воротами.       Дин Жун сделал вид, что пропустил «сообщников» мимо ушей. Его намного больше интересовал этот загадочный символ. Он определённо уже видел такой совсем недавно.       — Белый Лотос. Точно такой же вышит на кошельке Шан Цзюня, из которого он платил своим наёмникам.       — Я так и знал, что он здесь неспроста.       — А знаете, что вообще обозначает этот лотос, командующий?       — Да. Нашёл в старых фолиантах по истории Тан. Это секта противников императорской власти, которая не гнушается любыми преступными методами и основана на круговой поруке.       — Не думаю, что в нашем случае это именно такая секта, — Дин Жун скептически усмехнулся. — Шан Цзюнь, хотя и воображает себя ловким заговорщиком, всё же склонен к театральным эффектам. Иначе прятал бы получше свой кошелёк и не светил тайной символикой перед кем попало.       — Согласен. Но нужно узнать побольше о его связях с этим Лотосом. Реальное ли это тайное общество, угрожающее основам Империи, или просто игра, в которую наши заговорщики играют ради внешнего эффекта.       — Постараюсь выведать у Шан Цзюня при первой же возможности, — кивнул Дин Жун и стёр рисунок Белого Лотоса на столе. — Расходимся?       — Да.       — Тогда я ухожу первым.       Дин Жун поклонился начальнику и похромал к выходу, но Ван Чжи его остановил.       — Дин Жун, подожди. Ещё одно указание.       Агент Западной Ограды остановился у двери, готовый принять столько поручений, сколько будет угодно командующему.       — Твоя миссия становится слишком опасной. Будь предельно осторожен и зря не рискуй. А если что-то пойдёт не так — возвращайся в Западную Ограду.       — Слушаюсь.       Когда силуэт шпиона растаял в ночи, Ван Чжи задул огарок свечи, плотнее закутался в плащ и направился в сопровождении Цзя Куя в противоположную сторону.       Сегодня ночью ему ещё предстояло много работы. Новые сведения, принесённые Дин Жуном, требовали анализа и размышлений, но уже сейчас было понятно, что в первую очередь необходимо вычислить сообщника из дворца, который помогал заговорщикам в их коварных планах. ***       Суй Ан, раскланявшись с младшим братом так, будто это он был младшим и во всём стремился угодить главе семьи, взял деньги, которые накопил Суй Чжоу за годы службы. Оставалось дождаться, когда Тан Фань получит свою долю за домик в провинциальном Тунчжоу, чтобы покрыть дыру в уездной казне и вздохнуть спокойно.       Но нет, для того, чтобы вздохнуть спокойно, просто вернуть украденные деньги было теперь недостаточно, ведь эта растрата перестала быть тайной и механизм уголовного преследования уже был запущен.       Весь день промучившись сомнениями, Суй Чжоу всё же решился на отчаянный шаг. Он смог бы успокоиться только тогда, когда бы знал наверняка, что сделал всё, что в его силах для защиты своей семьи. И он мог сделать ещё одну попытку уладить дело, хотя и считал её в глубине души бессовестным злоупотреблением, недостойным чиновника Северного Двора.       Поэтому после завершения дежурства он не направился прямиком домой.              Немного помедлив, Суй Чжоу покачал головой и, отбросив последние сомнения, подошёл к воротам Западной Ограды. Похоже, у него не было иного выхода…       — Мне необходимо видеть командующего по важному делу.       Стражники знали байху Северного Двора и пропустили без лишних вопросов.       В кабинете главы Западной Ограды Суй Чжоу поклонился его хозяину, занятому какой-то каллиграфией и, не дожидаясь ответа, опустился перед ним на одно колено, как солдат перед генералом.       — Байху Суй!.. Суй Чжоу, что это значит?       Ван Чжи, поражённый действиями друга, резко отложил кисть и вышел из-за стола. Суй Чжоу обратил к нему взгляд, полный тоски.       — Командующий Ван, я смиренно умоляю вас выслушать меня. Мне нужна ваша помощь!..       — Что случилось? Что-то с Тан Фанем?..       — Благодарение небесам, с Тан Фанем всё в порядке. Но мой брат неминуемо погибнет, если вы не согласитесь помочь. Командующий, я знаю, что по долгу службы вы должны отказать мне, но прошу вас прежде послушать…       Ван Чжи в недоумении уставился на Суй Чжоу. Крайне редко он видел отважного стража в таком смятении.       — Суй Чжоу, я прошу вас, встаньте. Мне неловко выслушивать вас в таком положении. Не знаю, что там у вас произошло, но сделаю всё, что в моих силах.       Он протянул ему руку, чтобы помочь подняться. Смутившись, Суй Чжоу принял его поддержку и виновато отвёл глаза. Ему вдруг показалось, что он совершает ошибку. В конце концов, какое он имеет право перекладывать свои семейные неурядицы на плечи главы Западной Ограды?       — Благодарю вас, командующий. Прошу вас простить меня за дерзость…       — Считайте, уже простил. Рассказывайте, — велел Ван Чжи, встревоженный и озадаченный странным поведением Суй Чжоу.       — Мой старший брат Суй Ан служит чиновником в провинции Хэнань. Он всегда был порядочным и ответственным служащим и добрым семьянином. Не знаю, что стряслось с ним в последние полгода… — Суй Чжоу удручённо вздохнул, не решаясь поднять глаза на собеседника. — Его одолела безумная страсть к игре. Он проиграл в карты огромную сумму денег, связался с профессиональными шулерами, и чтобы расплатиться с долгами, растратил вверенную ему казну. Теперь там огромная недостача, но он готов покрыть её, заложив всё своё имущество, — Суй Чжоу воздержался от упоминания о том, что пришлось заложить и имущество Тан Фаня тоже.       Ван Чжи внимательно слушал, не перебивая. Такие случаи были ему известны. На самом деле, не такая уж редкость, когда почтенные и законопослушные отцы семейств разоряются, отдавшись карточному азарту. Конечно, не все при этом пополняют баланс за счёт казённых средств… Если выдвинуты обвинения, растратчика ждёт неминуемый позор, отстранение от всех должностей и годы тюрьмы — и это в лучшем случае.       — Я знаю, что брат не хотел преступать закон. — Вопреки здравому смыслу, Суй Чжоу продолжал защищать члена своей семьи. — Он просто проявил слабость, поддался дурному искушению… и теперь уже ничто не спасёт его от расплаты. Всё тайное стало явным, кто-то из «доброжелателей» донёс на брата, и ему предъявлено обвинение. Если его осудят, жена и двое маленьких дочек останутся одни… Хотя, о чём это я? Конечно, это не оправдывает его преступлений.       Суй Чжоу раздирали противоречивые чувства. Как верный служащий его величества и честный чиновник, он не мог не осуждать поступок старшего брата, но как родной человек пытался найти если не оправдание, то хотя бы смягчающие обстоятельства. Ему было стыдно перед Ван Чжи, но он не мог остаться в стороне и не попытаться спасти брата, пусть даже тот загнал себя в тупик собственной глупостью и слабоволием.       — Кто ведёт дело по обвинению вашего брата?       — Западная Ограда.       Ван Чжи на пару мгновений задумался. Значит, это то расследование о казнокрадстве в соседней провинции, о котором докладывал недавно Сяо Пен. С отличными доказательствами и неопровержимыми уликами. Ну что же, по крайней мере, всё в его руках. Он устало вздохнул и повернулся к Суй Чжоу.       — В этом случае всё решаемо. Подождите меня здесь, байху Суй. Я вернусь через пять минут.       Он вышел из кабинета, оставив офицера Императорской Стражи встревоженно расхаживать из угла в угол.       Суй Чжоу увидел на столе недописанную каллиграфию из высказываний Конфуция. «Поставь своей целью правду…» Это же наставление мудреца в исполнении Тан Фаня висело у них в домашней библиотеке. Сговорились они, что ли? Почерк Ван Чжи был более чётким и строгим, его каллиграфия не допускала художественных вольностей. Это отлично характеризовало самого автора и его отношение к делу.       Ван Чжи вернулся даже раньше, чем истекли пять минут. Он принёс не очень толстую папку стандартного размера, в какие во всех судебных учреждениях Поднебесной сшивали дела.       Суй Чжоу устремил на него вопросительный взгляд и получил эту папку прямо в руки.       — Смотрите! Надо полагать, это то самое дело.       Суй Чжоу медленно пролистал папку. Его и без того бледное лицо стало белее, чем бумага, на которой были начертаны строчки обвинительных документов.       — Да. Это оно.       — Сумма хищения для провинции довольно велика, — заметил Ван Чжи, когда Суй Чжоу вернул ему папку с делом. — Но если ваш брат покроет растрату и уйдёт в отставку, можно избежать судебного процесса.       — Он уже написал прошение об отставке, — признал Суй Чжоу, заставивший Суй Ана вчера вечером написать это под диктовку и отправить в префектуру немедленно. — Что касается всей суммы, я готов поручиться, что меньше, чем через месяц недостача в казне будет покрыта.       — Тогда я закрываю дело.       — Как?! Вам достаточно моих слов?       — Да. Ведь это слово байху Императорской Стражи Суй Чжоу.       — Но… но ведь это против всяких правил…       Суй Чжоу растерялся, не ожидая, что его глобальная проблема решится так легко.       Ван Чжи чуть заметно усмехнулся, встретившись с ним взглядом.       — Суй Чжоу, вы пришли просить меня о помощи, а теперь, похоже, сами отговариваете…       — Мне не хотелось бы навлечь на вас неприятности, командующий.       Ван Чжи только пожал плечами и поднёс уголок папки к яркому пламени свечи. Дело вспыхнуло и отправилось догорать в серебряную курильницу.       — О!.. — Суй Чжоу был потрясён. — Что вы делаете, Ван Чжи?!       — Западная Ограда возбудила это дело — Западная Ограда его закрыла. Никто не узнает, Суй Чжоу. Даю вам слово, что имя вашего брата не фигурирует ни в каких официальных бумагах, кроме тех, которые я сейчас уничтожил.       — Но как же?..       — Я однажды сделал это для вашего начальника, за взятки покрывавшего бандитов и убийц. Только для того, чтобы избежать политического скандала, — спокойно сообщил Ван Чжи. — Так неужели я не сделаю это для друга, впервые попросившего у меня помощи?       Суй Чжоу понимал, что достиг своей цели, но теперь почему-то терзался чувством вины.       — Но что я могу для вас?..       — Вы знаете мой принцип.       Суй Чжоу кивнул.       — Так вот, забудьте, — Ван Чжи покачал головой, читая в глазах байху явное недоумение. — Для друзей этот принцип неприменим. Достаточно того, что вы вернётесь на службу и будете спокойно исполнять свои обязанности по защите Империи. В этом нет вашей вины, Суй Чжоу. Ваше имя не должно покрыться позором из-за чужих ошибок.       — Но это мой брат… — Суй Чжоу обречённо вздохнул. Да, не таким, конечно, представляли его друзья старшего господина семьи Суй.       — Уверен, это послужит ему хорошим уроком. Не огорчайтесь. Надеюсь, Ван Чжи избавил вас от этой маленькой проблемы.       — Маленькой проблемы? Она могла стоить жизни моему старшему брату и сломать будущее мне самому.       — Рад, что смог оказать вам услугу, — Ван Чжи искренне улыбнулся, видя, как из глаз Суй Чжоу медленно исчезает тревога. — Это было совсем не сложно. Вам повезло, что дело вела Западная Ограда.       Суй Чжоу низко поклонился, выражая благодарность.       — Командующий, я никогда не забуду, что вы для меня сделали сейчас. Благодарю вас от души.       — Это стоит всего золота мира, — поклонился в ответ Ван Чжи.