Новые приключения сыщика династии Мин

      Перед тем, как отправиться освобождать заложниц, Ван Чжи успел пролистать донесения от своих агентов. Его особенно заинтересовали два из них.       Первое, совсем короткое, было без подписи.       «Племянник уехал, но тайно вернулся в столицу. Пока мне не удалось выяснить, где его логово. Дядя велел с ним сотрудничать. Завтра встречаюсь с ним в кабаке у северных ворот. О результатах сообщу.»       Это послание было от Дин Жуна и означало, что всё идёт по плану. Шпион Западной Ограды успешно внедрился в тайную сеть заговорщиков.       Второй доклад был от стражи южных ворот и сообщал о попытке человека, объявленного в розыск, покинуть пределы столицы. Вчера вечером бывший байху Восточной Ограды Кун Баоли был замечен стражниками, когда собирался выехать в направлении Цзянси. Солдаты хотели его задержать, но что-то насторожило преступника, и он бросился в бега. Его преследовали и почти уже догнали, но на мосту через реку Удин Кун Баоли поскользнулся и свалился в воду. Был уже вечер, фонарей рядом не наблюдалось, вода была холодная, и стражники, пустившиеся в погоню, решили, что с беглецом и так всё ясно. Всплывёт то, что от него останется, через пару дней ниже по течению…       Ван Чжи не был так уверен относительно этих выводов и предпочёл бы увидеть беглеца живым или мёртвым, но не растворившимся в холодных водах реки. А то, что случилось прошлым вечером во время погони, оставляло слишком много возможностей и сомнений, чтобы закрыть это дело и отправить в архив. ***       Обмен пленниками прошёл по плану. Когда главарь банды, почти не веря своей удаче, оказался на свободе и переступил ворота Железного рынка, где и дожидались его сообщники, парочка разбойников, державших мечи над головами заложниц, быстро отступила и юркнула следом за ним, затерявшись в узких переулках среди складов с товаром и грязных лавок небогатых торговцев.       Сяо Пен опередил Тан Фаня на несколько мгновений и, подбежав к заложницам, поспешил освободить Сянь Чжень от широкого платка, закрывавшего её глаза.       — Сестрица Сянь, ты в порядке?       Она молча кивнула, стараясь справиться с эмоциями.       Пока стражник распутывал связывавшие её верёвки, к ним подошёл Ван Чжи. Не дожидаясь его вопросов и, возможно, ругательств, Сянь Чжень поспешила заверить:       — Мой господин, всё в порядке. Правда!.. Нас никто не бил и даже не угрожали как следует…       Тем временем, её подруга, освобождённая Тан Фанем от верёвок, с рыданием упала в крепкие объятия брата.       — О Жунцин, Жунцин!..       — Всё хорошо, сестричка, всё хорошо, — успокаивал Тан Фань, бережно поглаживая её по спине.       Ван Чжи бы не дождался такой реакции, даже если бы вторую заложницу пытали — он знал это. Как истинная княжеская дочь, она не позволит себе закатить истерику перед стражниками и братом подруги. Он молча протянул ей руку и помог забраться в повозку.       Сянь Чжень плюхнулась на лавку и закрыла глаза, шумно вздохнула, потом с сомнением посмотрела на своего спасителя, пытаясь определить, насколько он злится, и потёрла лицо ладонями, прогоняя с него нездоровую бледность.       — Прости меня, что создала кучу проблем на ровном месте.       — Ну разве ты виновата?       — Конечно! Я со страха забыла всё, чему учил Цзя Куй, а тут ещё сестрица Тан… Я бы, может, и сбежала там, на рынке, но не бросать же подружку!       — Нам повезло, что им нужен был только выкуп.       Сянь Чжень мгновенно напряглась.       — Я этого и боялась! Что они хотели от тебя? Что-то, связанное с делами, которые ты ведёшь?..       — Это бандиты, связанные с драгоценностями из дворца, — нехотя признался Ван Чжи, не желая ей врать. — Потребовали отпустить их главаря. Я согласился.       Сянь Чжень чуть слышно охнула, понимая, чего стоил такой размен.       — Спасибо тебе, Ван Чжи, — тихо проговорила она, виновато опустив глаза. — Хотя, вероятно, тебе следовало отказаться.       — Это не обсуждается, — жёстко возразил он и тут же пожалел о своем тоне. Он же не с упрямым Тан Фанем спорит.       — Но ты попробуешь арестовать их снова?       — Разумеется. Я уже составил три варианта плана, и ты поможешь выбрать правильный. Если запомнила что-то о месте своего заточения и хоть какие-то приметы дороги, по которой туда можно добраться.       — Конечно, запомнила. Даже знаю теперь, где они сбывают награбленное… Если здесь есть карта, я могу отметить. От того места, где они нас оставили — два поворота налево, потом прямо около одного ли и поворот направо. Как ни странно, убежище этих разбойников совсем недалеко от Северного Двора, но вся эта стража их до сих пор не обнаружила.       «Или обнаружила и берёт теперь взятки за то, чтобы никто не мешал бандитам спокойно заниматься своими делами», — подумал Ван Чжи. Зная бессовестного главу Северного Двора, он бы совсем не удивился такому раскладу. …       — Чай или сразу спать? — уточнил командующий Ван, когда они добрались до уютного кабинета в Западной Ограде.       — Чай. Потом спать. И надо бы навестить сестрицу Тан, узнать, всё ли там в порядке. Как-то уж очень бурно она рыдала, повиснув на Тан Фане.       — Не все такие железные, как сяоци Сянь из Западной Ограды, — не удержавшись, подколол Ван Чжи.       — Я бы закатила истерику лучше, чем в пекинской опере, если бы это хоть как-то помогло моему освобождению, — в тон ему ответила Сянь Чжень. — Но вместо этого я умудрилась кое-что расследовать…       Ван Чжи недоумевающе посмотрел на неё.       Сянь Чжень усмехнулась и выудила из-за отворота рукава сложенный вчетверо затёртый листок бумаги.       — Вот. Это обронил один из похитителей, а мне удалось прихватить с собой и спрятать на всякий случай. Этот увалень сунул записку в рукав, но она выскользнула, а он сам, похоже, этого не понял. Когда он ушёл, я просто споткнулась там и подобрала бумагу. Но там что-то не по-китайски!..       Ван Чжи взял исписанный диковинной вязью листок и покрутил в руках.       — Это по-ойратски. Не понимаю ни слова. Возможно, просто список продуктов к ужину.       Но Сянь Чжень не так легко было смутить. Вернувшись в надёжные стены Западной Ограды, она снова ощущала себя участницей братства стражников и детективов.       — Знаешь кого-нибудь, кто может перевести? На случай, если это всё же не рецепт похлёбки, а план по захвату власти?       — Да, знаю.       Ван Чжи был согласен, что перевести в любом случае надо. Более того, он считал, что перевести надо обязательно, и подкалывал Сянь Чжень исключительно с целью сбить её охотничий азарт.       — Иди-ка лучше спать, сестрица Сянь, — заметив её настороженный взгляд, убедительно проговорил Ван Чжи и спрятал ойратскую записку в папку с документами. — Обещаю, что расскажу тебе перевод, что бы там ни было.       — Зря ты уволил Дин Жуна, — устало вздохнув, констатировала Сянь Чжень. — Он бы сделал за пять минут.       «Вот только не хватало впутывать её в эти интриги!» — почти сердито подумал Ван Чжи и довольно резко возразил:       — Этот вопрос не обсуждается. Найду другого. В столице не один Дин Жун знает языки.       — И всё же, зачем ты прогнал его, мой господин? — Сянь Чжень допила чай и вопросительно посмотрела на него. — Неужели поверил, что он бесстыжий предатель?       — А ты так не считаешь? — вопреки намерению резко закрыть этот вопрос, он всё же не удержался и спросил. Его действительно волновало её мнение о Дин Жуне.       — Категорически нет, — она даже тряхнула взлохмаченной головой, не веря, что Ван Чжи может спрашивать такое всерьёз. — Если и есть кто-то преданный Западной Ограде и её командующему, то это Цзя Куй и Дин Жун. Головой готова поручиться за них обоих.       — Отчего ты так решила? Разве ты знаешь всё, что происходит в этом мире?       — Нет, но вижу больше, чем может показаться.       Сянь Чжень вздохнула. Ей хотелось защитить Дин Жуна, которому она привыкла доверять и видеть в нем надёжного товарища, и не хотелось расстраивать Ван Чжи, которого очевидно тревожили мысли об уволенном помощнике.       — Когда ты был в Ляодуне, — сказала она, устало опустив глаза, — Дин Жун очень старался здесь управлять так, чтобы командующий был доволен. Он не говорил об этом, но было понятно и без слов. И так тревожился за тебя, когда долго не было вестей, или когда он встречался со служащими Восточной Ограды… Да, я и это о нём знаю, — она кивнула в ответ на его недоумевающий взгляд. — Но я думаю, он просто пытался узнать у них как можно больше информации, чтобы защитить тебя. Ван Чжи, неужели ты сомневаешься в нём?..       — Нет, и никогда не сомневался, — тихо ответил он, понимая, что может ей верить. Но не может втягивать её в сложные хитросплетения интриг. — Слишком долго объяснять, и вообще это великая тайна — то, зачем я его уволил. Прошу тебя, не лезь в это, Сянь Чжень. Просто знай, что мы друг друга не предавали, хотя весь мир должен считать иначе.       — Это ваша игра?.. Из-за Шан Мина?.. — осенила её догадка, очень близкая к истине.       Он заметил, как потемнели её глаза при упоминании главы Восточной Ограды.       — Не скажу. Ты и так слишком глубоко хочешь влезть в дворцовые интриги, предназначенные для интриганов высшего уровня. — Ван Чжи постарался, чтобы его голос звучал насмешливо. — Лучше иди спать.       Интриги и расследования уже окончательно прогнали её усталость, но Сянь Чжень понимала, когда нужно вовремя остановиться. Она согласно кивнула.       — Ладно. Главное, что ты не в ссоре с Дин Жуном. Значит, получишь точный перевод с ойратского.       — Я поделюсь с тобой результатом, раз уж обещал. А ты с завтрашнего дня начнёшь учиться у Цзя Куя. Велю ему сделать из тебя настоящую куноити, чтобы в следующий раз могла дать отпор всяким проходимцам.       Сянь Чжень слегка поклонилась, пряча довольную улыбку. Это было именно то, чего ей хотелось с того самого момента, когда Сяо Пен рискнул поделиться с ней подробностями своих расследований.               ***       Ван Чжи уверенно постучал в ворота усадьбы придворного чиновника. Слуга открыл так быстро, будто стоял за дверью и ждал этого момента.       — Господин Лю только что вернулся из дворца, — сказал этот лакей, имевший такой важный вид, будто сам служил при дворе. — Я уточню, сможет ли он принять вас.       — Не надо ничего уточнять, — голос Ван Чжи не допускал возражений. — Проводи меня к господину Лю. Эта встреча нужна ему больше, чем мне.       Лю Хуэй, ещё не успевший сменить богатое придворное облачение на домашнее платье, встретил незваного гостя на пороге дома.       — Чем обязан чести видеть вас в своём доме, командующий Ван?       Его голос был спокойным и не выражал ничего, кроме обычной вежливости, но в глазах хозяина дома гость заметил настороженность.       — Просто дружеский визит, — Ван Чжи улыбнулся, хотя его глаза были холодны и таили срытую угрозу. — Мы оба служим его величеству и иногда можем себе позволить встретиться в неформальной обстановке, чтобы поболтать не о политике или войне. Разве не так?       Министр Лю кивнул, явно не понимая, куда клонит этот опасный визитёр. Тем временем Ван Чжи, продолжая невозмутимо улыбаться, заметил в углу внутреннего дворика роскошный павильон, в центре которого располагался маленький пруд с золотыми рыбками, и направился туда. Хозяин был вынужден последовать за ним.       — Говорят, вы давно увлекаетесь коллекционированием рыбок. Это так занимательно… Похвастайтесь своей коллекцией, господин Лю, — Ван Чжи коварно усмехнулся, зная, что министр сразу почувствует подвох. Два часа назад надёжный источник во дворце сообщил командующему Западной Ограды, что у министра Лю на днях появились новые редкие рыбки, которых он получил в качестве взятки. — Вот эти две красавицы так хороши, что, должно быть, стоят бешеных денег. Даже у его величества таких нет.       Лю Хуэй всё понял, но постарался сохранить лицо. Его взгляд несколько раз метнулся между прудиком с рыбками и командующим Ваном, и он склонился перед собеседником, стараясь скрыть нервозность.       — Господин Ван, я как раз размышлял, не будет ли непозволительной дерзостью преподнести его величеству в дар этих великолепных вуалехвостых рыбок… Если мне будет позволено, я с величайшим почтением…       — Откуда они у вас, господин министр? — перебил его Ван Чжи, уловив момент, когда министр явно потерял свою придворную невозмутимость.       — Я… я получил их в дар…       — От кого и за что?       Этот разговор начал напоминать допрос, но Лю Хуэю ничего не оставалось теперь, как отвечать и молить всех богов, чтобы безжалостный командующий Западной Ограды не пожелал продолжить его расспрашивать в стенах своей мрачной тюрьмы.       — От советника Шао. Он давно знает о моём увлечении и просто решил сделать мне приятное…       — Стоимостью как минимум пятьсот таэлей? — Ван Чжи недоверчиво выгнул бровь. — Он ведь хотел от вас ответную услугу? Хотел вашего посредничества в одном деле?       Командующий не мог знать этого наверняка и играл рискованную партию, но по реакции собеседника понял, что попал в точку.       — Это совсем не то, что вы думаете, господин Ван! — побелев, как полотно, возопил министр. — Я ничего ему не обещал! Это… просто обмен любезностями… Советник Шао ведь не последний человек при дворе, хотя и занимает не самую высокую должность…       — И вы из любезности согласились шантажировать министра Чена, чтобы он назначил на должность какого-то неуча, приходящегося дальним родственником господина Шао?       Этот вопрос окончательно добил Лю Хуэя. Легко было ощущать себя хозяином положения, угрожая главе Министерства наказаний опозорить его семью, но как же горько и страшно быть разоблачённым… Он повалился на колени перед своим гостем, вынужденно признавая вину.       — Командующий Ван, умоляю вас, не губите меня! Не говорите ничего его величеству, иначе я погиб!.. Я только хотел наладить отношения с ближайшим родственником принца. Думал, идиот, что это будет полезно для моей карьеры…       — Для карьеры полезно уважать законы и исполнять волю его величества, — назидательно проговорил Ван Чжи, чувствуя, что этот трусливый взяточник у него в руках, и теперь он может вить из него верёвки. Признание в таком подлом деле, как шантаж, тоже является неплохим поводом для шантажа.       — Я виноват, ваше превосходительство. Я клянусь, что больше не потревожу уважаемого коллегу Чен По.       — И преподнесёте эту свою взятку в дар его величеству во искупление своих гнусных интриг, — добавил Ван Чжи, с интересом наблюдая, как золотые рыбки с роскошными хвостами безмятежно плещутся в пруду.       — Если его величество согласится принять их, я буду счастливейшим из подданных.       Несмотря на прохладную погоду, по спине министра Лю стекали струйки пота. Он понимал, что очень легко отделается, если лишится только двух дорогущих рыбок, доставшихся ему как ответный дар за услугу, выходящую за рамки закона. Нет, больше никогда, ни при каких обстоятельствах, он не будет так беспечно обсуждать дела в стенах императорского дворца…       — Я постараюсь замолвить за вас словечко перед императором, — усмехнулся Ван Чжи, полностью достигший своих целей, и уже повернулся к выходу, но остановился, будто вдруг вспомнил ещё что-то важное. — А кстати, почему именно эту должность? Насколько мне известно, вы требовали отдать родственнику советника Шао место, которое занимает весьма достойный чиновник господин Тан. Разве в Министерстве нет более спокойных должностей?       — Господин Шао пожелал, чтобы господин Хун был назначен именно на это место, — со вздохом признал разоблачённый взяточник и шантажист. — Я не знаю, почему. Он мне не объяснял, но хотел именно должность магистрата Тан Фаня. А мне, в общем-то, было всё равно.       Значит, идея уволить Тан Фаня принадлежала советнику Управления церемоний господину Шао… Ван Чжи отметил это обстоятельство, хотя пока ещё не совсем понимал, что это могло значить. Случайное совпадение? Или пресловутый магистрат успел где-то перейти дорогу мстительному дядюшке четвёртого принца?..       Он направился во дворец, но вовсе не за тем, чтобы сдать его величеству бесстыжего взяточника. Это он успеет сделать в любой момент. Получив признание Лю Хуэя и запугав его до полусмерти, теперь Ван Чжи не опасался, что тот продолжит свои козни против Тан Фаня. Но у него возникла одна мысль, которая касалась магистрата и его должности, и ему хотелось как можно скорее обсудить её с императором. ***       Как и планировал Ван Чжи, стражникам Западной Ограды удалось обнаружить пристанище бандитов, пытавшихся запутать следы в переулках вокруг Железного рынка. Слежка привела Сяо Пена и его товарищей как раз к тому узкому проезду в квартале от Северного Двора, который отметила Сянь Чжень на подробной карте столицы. С угла этого закоулка была видна башня Северного Двора, и стражники удивились нахальству бандитов, посмевших свить своё преступное гнездо прямо под носом у своих главных противников.       Затаившись недалеко от входа в здание, где скрывались разбойники, подчинённые Сяо Пена ждали его команды, чтобы вломиться внутрь. Однако сяоци, несмотря на горевшее в его душе желание хорошенько отметелить этих проходимцев за то, что они посмели напасть на Сянь Чжень, не спешил давать сигнал на штурм. Он хотел дождаться, когда соберётся вместе вся банда, а это должно было случиться ближе к вечеру. Несомненно, судя по звону бутылок в мешке, принесённом в этот дом парой лохматых бродяг, разбойники пожелали отметить счастливое возвращение их главаря.       Когда зимнее солнце только начало клониться к горизонту, явились ещё трое бандитов, и сидевший в засаде стражник Лу услышал их громкий разговор. Злодеи думали, что им нечего опасаться, ведь сегодня у них был удачный день.       — Ну что, все в сборе? У Чжулян празднует свободу и хочет отблагодарить вас, братцы, что не бросили его подыхать в тюряге, — сказал бандит, встретивший гостей у порога.       — Ну, мы же банда! — усмехнулись гости, явившиеся в дом последними. — Надеюсь, вина у нас хватит, чтобы кутить до утра. Кажись, и правда все собрались…       — Нет только хитреца Хоу, но он утром умотал из города. Дела у него денежные.       — Всё же отличная идея пришла в голову братцу Фу, выкрасть этих девчонок…       Это было последней каплей, тем более, что ждать было больше некого.       Лу Фанцин дал знак караулившему с другой стороны от ворот Сяо Пену, тот молча махнул рукой сопровождавшим его братцам, и вооружённые стражники вломились в бандитское логово. Конечно, тактически лучше было дождаться, когда разбойники напьются вина и будут не в состоянии оказать сопротивление. Но имелся риск, что половина из них разбредётся раньше, чем окончательно опьянеет, а рисковать упустить хоть кого-то стражники не могли. У них было указание начальства захватить всю банду.       Завязалась короткая, но ожесточённая драка, в ходе которой пятеро стражей Западной Ограды скрутили десятерых бандитов. В результате обыска в убежище разбойников обнаружился ларец с серебром, несколько явно краденых драгоценностей и пара тюков дорогого шёлка, принадлежавших раньше каким-то незадачливым торговцам. Всё это было изъято с подробной описью и доставлено вместе с арестованными бандитами в Западную Ограду. Если в ходе следствия удастся установить истинных хозяев украденного, вещи должны быть им возвращены.              Сяо Пен поспешил доложить командующему об успешном разгроме бандитского притона и получил удовлетворённый кивок, означавший, что начальник не сомневался в таком результате.       Теперь следовало выяснить, действовали эти бандиты самостоятельно или же пользовались покровительством кого-то влиятельного и имеющего связи в Северном Дворе. Иначе как объяснить, что их тайное пристанище, где они прятали награбленное и собирались, чтобы отметить очередное удачное дело, находилось так близко от этой организации, призванной безжалостно бороться с преступностью? И почему до сих пор никто из Северного Двора не обратил внимание на место встреч этих незаконопослушных подданных его величества?..              Отчитавшись начальству об успешном выполнении поручения и проследив, чтобы все бандиты были размещены в отдельных камерах и не имели возможности вступить в сговор, Сяо Пен направился на кухню и заварил себе чаю.       Хитрый чёрный кот тут же прибежал и потёрся о его ноги, надеясь получить лакомство, но был по привычке изгнан ловить мышей. Одержанная хозяином победа над бандитами ещё не давала повода ленивому зверю уклоняться от своих служебных обязанностей.       Сянь Чжень, заметив пулей выскочившего из кухни кота, заглянула узнать, что там происходит. Увидев Сяо Пена, мирно потягивающего ароматный чай, она с облегчением вздохнула.       — Всё прошло успешно, братец Сяо? Выследил этих разбойников?       — Выследил и арестовал, — довольно усмехнулся стражник. — Ни один мерзавец не сбежал. Можешь их больше не опасаться, Сянь Чжень. Но ходить по городу всё же лучше с сопровождением.       — Ты был занят своими арестами, поэтому сегодня меня сопровождал байху Суй, — она лукаво улыбнулась, заметив, как братец Сяо поморщился от досады. — Магистрат Тан слишком занят в своём Министерстве…       — Я бы с удовольствием взялся тебя охранять, но не могу же я теперь уволиться, — вздохнул Сяо Пен, которого совсем не устраивала такая конкуренция.       — А тебе и не понадобится, — Сянь Чжень скромно опустила глаза, но он успел заметить в них победный блеск. — Командующий велел Цзя Кую научить меня драться, как настоящий мастер ушу. Так что, скоро я смогу сама умело отбиваться от врагов. Совсем не так, как некоторые, которым только в таверне кулаками махать…       Она заметила, что у Сяо Пена сбиты в кровь костяшки пальцев на правой руке, и бережно взяла его ладонь.       — Господин Дин оставил мне один чудодейственный бальзам. Давай, я обработаю ссадины. Заживёт через день. Но вообще-то, надо аккуратнее лупить всяких бандитов. Их подлые морды не стоят ни капельки твоей крови, братец Сяо.       Сяо Пен смутился. За её насмешливым тоном явно угадывалась тревога и… нежность?..       — Я с удовольствием их отдубасил за то, что они посмели тебя тронуть, Сянь Чжень. Если бы не приказ доставить их в тюрьму для допроса, уложил бы их там, в их поганом притоне. — Он скептически посмотрел на свою разбитую руку и мотнул головой. — Не волнуйся, само заживёт. Мне в караул пора. Лучше накорми кота, он где-то здесь ошивался…       Гроза бандитов сбежал проверять посты, а Сянь Чжень тихонько фыркнула и посмотрела вслед своему защитнику, сама толком не понимая, чего ей сейчас больше хочется: то ли чмокнуть в щёку, чтобы вознаградить за верное служение, то ли дать по шее.        ***       Слуга из дворца явился в Министерство наказаний сразу после того, как Тан Фань получил очередную стопку нерассмотренных дел. До конца рабочего дня оставалось не так уж много времени, но теперь его день мало зависел от расписания работы остального Министерства. Похоже было, что он один отдувался за весь свой департамент.       Проходя утром по коридору, он ловил взгляды коллег — в большинстве своём сочувственные, но иногда насмешливые или злорадные.       Он долго думал, почему именно на его место начальство пожелало назначить этого сомнительного родственника из дворца. Но ничего дельного так и не придумал. Это решение не поддавалось законам логики и не объяснялось с точки зрения здравого смысла. Ну, если только, кому-то требовалось избавиться от толкового человека в Министерстве. Но разве он мог здесь кому-то серьёзно мешать?..       Слуга разыскал магистрата Тана и, вежливо поклонившись, сообщил, что его величество желает видеть его во дворце прямо сейчас.       Тан Фань молча собрал дела в стопку на краю своего стола и последовал за провожатым. В его душу закралась смутная тревога. Он не мог предположить, зачем его срочно вызвал император, и опасался, что ничего хорошего этот визит ему не принесёт.       Если бы этот вызов последовал сразу за возвращением из Гуанси, Тан Фань мог бы предположить, что на него обрушится монарший гнев, но ведь Ван Чжи заверил их с Суй Чжоу, что дело разрешилось благополучно. Ни о каких громких происшествиях в столице, требующих немедленного и квалифицированного расследования, Тан Фань тоже в последнее время не слышал. Оставалось лишь довериться судьбе и склонить голову на милость его величества. Что бы ни решил император, Тан Фань, как честный чиновник и верный подданный, готов был принять любое его решение.       Магистрату и сопровождавшему его слуге достаточно было пересечь широкую площадь, чтобы оказаться перед мощными воротами, через которые могли войти только избранные. На мгновение Тан Фань ощутил, как земля уходит у него из-под ног, но слуга уже звал его смелее входить в открытые специально для них ворота.              Когда Тан Фань остановился перед кабинетом, где император принимал посетителей, навстречу ему с озабоченным видом вышел командующий Западной Ограды.       — Ван Чжи! Вы знаете, что случилось? Почему его величество?.. — Тан Фань устремил на него полный беспокойства взгляд, но в ответ получил только сдержанную усмешку.       — Думаю, его величество сам вам объяснит. Не заставляйте его ждать, господин магистрат.       Это совсем не добавило Тан Фаню оптимизма. Он глубоко вздохнул, будто собирался нырнуть на глубину, и вошёл в открытые слугой двери императорского кабинета.       — Этот ничтожный чиновник приветствует ваше величество, — опустившись на колени и низко склонив голову, проговорил Тан Фань.       — Встань! — император смерил чиновника заинтересованным взглядом, будто решал, что с ним дальше делать и годится ли он для того, что предназначила ему его воля.       Тан Фань, не поднимая взгляда, поднялся.       — Начальство в Министерстве наказаний недовольно твоей работой, магистрат Тан, — проговорил император.       В его спокойном голосе Тан Фань не услышал осуждения, но всё равно мысленно поёжился. Лучше бы уж министр на него накричал. Это спокойствие государя казалось молодому магистрату предвестником какой-то неминуемой бури, которая потопит его карьеру.       — Ваше величество, я стараюсь исполнять свои обязанности в Министерстве со всем вниманием и ответственностью. Если чего-то не успеваю, так я же живой человек, и не могу работать один за семерых…       Ох, не следовало ему сейчас жаловаться! — подумал Тан Фань и прикусил язык, успев заметить, как слегка нахмурились брови императора. А впрочем, что ему терять, пусть уж его величество узнает, как его министры несправедливы и предвзяты.       — Работа в Министерстве довольно скучна, — Чжу Цзяньшень покачал головой, будто выражая сочувствие замученному рутиной чиновнику. — Для такого острого ума и отважной души там недолго и закиснуть… Что скажешь, Тан Фань, ведь то дело в Гуйпине было намного интереснее?       «Ну вот, начинается» — безнадёжно подумал магистрат и склонил голову ещё ниже. — «Я всё-таки влип! Это Ван Чжи — любимчик его величества, и ему всё нипочём, а мне, похоже, придётся отдуваться…».       — Ваше величество, любое дело, которое служит справедливости и закону, не может быть скучным. А в Гуйпине я… мы… ну, в общем, там мы тоже старались защитить справедливость!..       — Это похвально, — внезапно улыбнувшись, заявил император. Ему определённо нравилось, как молодой чиновник отвечал на его неудобные вопросы. — Но не задумывался ли ты, Тан Фань, что тебе стоит сменить место службы? Не просиживать же штаны в Министерстве, когда вокруг столько интересных и сложных дел?       Тан Фань вздохнул и, не поднимая головы, метнул на императора встревоженный взгляд. Сейчас его сошлют куда-нибудь в Сычуань или в этот самый Гуйпин. Довыпендривался, господин магистрат пятого ранга!.. Что он скажет Суй Чжоу?.. Ох, только бы ему тоже не перепало императорской «милости» за эту их отчаянную поездку…       — Ваше величество, я считаю, что любое место службы хорошо, если там можно следовать своему долгу и защищать закон.       Император согласно кивнул. Было видно, что ответ его удовлетворил.       — Что скажешь насчёт префектуры Шуньтянь?       — Этот ничтожный чиновник готов исполнить любое указание вашего величества и отправиться в любое место, чтобы служить вашему величеству верой и правдой.       Тан Фань подумал, что это ещё не самый худший вариант, если его просто разжалуют обратно, не сослав куда-нибудь за тридевять земель. Конечно, его жалованья в префектуре едва хватало, чтобы сводить концы с концами, но там он действительно мог заниматься интересными расследованиями и не был так плотно связан графиками и регламентами.        — Значит, Шуньтянь… — задумчиво протянул Чжу Цзяньшень, скользя глазами по лежавшему перед ним тексту документа. — В связи с тем, что в Гуйпин назначен новый префект, мне пришлось перераспределить своих служащих, и с завтрашнего дня место начальника префектуры Шуньтянь свободно. Я уверен, ты меня не разочаруешь, Тан Фань. Командующий Ван поручился за тебя, да я и сам знаю тебя, как ответственного и очень порядочного чиновника.       Тан Фань всё же отважился поднять глаза на государя, сомневаясь, что правильно его понял.       — Место… начальника префектуры?.. О, ваше величество!       — Разве тебе не хотелось бы заниматься там настоящими расследованиями и способствовать правосудию? — император улыбнулся его замешательству и протянул ему указ. — Разумеется, новый чин тоже получишь не позднее, чем завтра.       Тан Фань благоговейно взял документ в руки и рухнул на колени — не столько от почтения, сколько оттого, что ноги его просто не держали. Он готов был к любому наказанию вплоть до высылки из столицы и собирался стойко встретить императорскую немилость, а вместо этого… Возможно, он просто уснул в своём министерском кабинете и видит волшебный сон?..       — Ступай, Тан Фань, — распорядился император, с довольным видом наблюдая, как растерянный магистрат — нет, уже губернатор Шуньтянь — рассыпается в поклонах, явно не веря в свою удачу. — Принимай руководство префектурой с завтрашнего дня. Там давно пора навести порядок.              Когда Тан Фань, будто в тумане, вышел из кабинета его величества, он обнаружил, что в коридоре его дожидается Ван Чжи.       — Ну что, довольны? Теперь никто кроме его величества не сможет сместить вас с должности, господин губернатор.       Тан Фань растерянно уставился на командующего Западной Ограды.       — Так вы… вы всё знали?! Не могли мне сказать? Я чуть не поседел там от переживаний!..       Ван Чжи радостно усмехнулся.       — Не хотел портить его величеству удовольствие. И вам тоже, Тан Фань. Вы ведь рады сменить министерские бумажки на руководство префектурой?       — Вы ещё спрашиваете! — бывшему министерскому служащему с трудом верилось, что он действительно получил новую должность. — Меня так допекли там, в этом Министерстве!.. Ещё немного, и я бы сам уволился. Или меня бы выгнали как не справившегося с регламентами.       — И вы мне ничего не сказали, — с упрёком заметил Ван Чжи.       Они вышли через боковые ворота дворца, и никто не спрашивал у них пропуск.       — У вас и так полно забот, командующий Ван. Я же вижу, как вы загружены придворными интригами. Зачем вам ещё эти мелкие проблемы какого-то магистрата?       Ван Чжи резко остановился и, придержав своего спутника за рукав, посмотрел ему в глаза.       — Вы действительно так думаете, Тан Фань? Проблемы магистрата, которого я считаю своим другом, не могут быть мелкими. Тем более, среди этих проблем нашлось дело и для меня.       — Взятки? — догадался Тан Фань. Он начал понимать, что действительно зря изливал душу исключительно Суй Чжоу, который мог ему только посочувствовать, и игнорировал Ван Чжи, обладавшего реальной властью при дворе. Особенно после того, как узнал, что его должность стала предметом тайного торга.       — Взятки и шантаж, — Ван Чжи сдержанно кивнул, не стремясь слишком много распространяться о результатах короткого и успешного расследования. — Но вас это уже не должно беспокоить, Тан Фань. Не судите слишком строго своего бывшего начальника — он стал заложником обстоятельств, и приступайте к новой работе. Я уверен, что там вам не придётся страдать от скуки.       Тан Фань прижал ладонь к груди, где держал за пазухой драгоценный императорский указ, и поклонился командующему с искренней благодарностью.       — Ван Чжи, я не знаю, как вам это удалось, но вы действительно спасли меня! Я знаю ваши принципы, поэтому, если понадобится содействие — вся префектура Шуньтянь будет в вашем распоряжении по первому вашему намёку.       Ван Чжи смерил Тан Фаня лукавым взглядом и покачал головой.       — Я пока ещё не докатился до такой жизни, чтобы использовать чиновников префектуры для своих дел. Если только самого начальника префектуры… Но для этого мне не нужно особых обещаний, ведь господин губернатор Шуньтянь очень любит интересные и загадочные расследования. ***       Ван Чжи, довольно усмехнувшись, раскланялся с новым губернатором Шуньтянь и, проводив его взглядом, собирался повернуть в сторону Западной Ограды. Но не успел он сделать и шага, как услышал громкие голоса, среди которых узнал ворчливый голос Шан Мина.       Глава конкурирующего ведомства что-то сердито высказал своим сопровождающим — с такого расстояния Ван Чжи не расслышал, что именно — и направился во дворец. Двое стражников Восточной Ограды и обычный горожанин повернули в другую сторону от площади, туда, где стоял Ван Чжи.       Стражники, проходя мимо, слегка придержали шаг, будто ожидая, что сейчас что-нибудь произойдёт. Горожанин тоже на мгновение задержался, и его взгляд встретился со взглядом бывшего начальника.       Нужно было как-то реагировать. Ван Чжи понимал, что эти вояки в серых халатах ждут его реакции и непременно сообщат об этой встрече Шан Мину.       — Дин Жун!..       Аптекарь остановился, и, почувствовав возникшее в воздухе напряжение, сопровождавшие его служащие Восточной Ограды встали позади него.       Вот уж, случайная встреча, от которой никто не застрахован!.. Придётся разыграть свою партию… Главное, чтобы Дин Жун не подвёл, ведь он никогда не умел мастерски врать в присутствии своего господина.       — Значит, ты отлично устроился, — придав своему голосу побольше ехидства, Ван Чжи смерил бывшего заместителя презрительным взглядом. — Жаль, что я был настолько наивен, что считал тебя когда-то чуть ли не другом. Во сколько оценил твою верность командующий Шан, господин изменник?       Дин Жун встретил его презрение спокойно и даже слегка насмешливо. Ни один мускул не дрогнул на его лице, только глаза чуть прищурились.       — Западную Ограду, как всегда, больше интересуют чужие деньги, а не заслуги своих служащих? Я стою гораздо больше, чем вы меня оценили. Как и многие ваши подчинённые. Но вы утратили возможность спрашивать у меня отчёт.       Если бы Ван Чжи не знал, что они оба играют свои роли, ему бы сейчас было очень обидно. Западная Ограда никогда не пренебрегала нуждами своих служащих, а уж жаловаться на финансовую сторону вопроса никому бы и в голову не пришло.       Спутники Дин Жуна с интересом прислушивались к их пикировке. Что ж, они не будут разочарованы.       Ван Чжи привычно усмехнулся. Он умел надевать нужные маски в нужный момент. Оставалось надеяться, что Дин Жун всё поймёт правильно.       — Ты не стоишь и ломаного медяка. Зря я не отправил тебя за решётку, Дин Жун! Сейчас бы ты не рассуждал о деньгах.       — Отчего же так мягко? — в голосе Дин Жуна звучал неприкрытый сарказм. — Вам нужно было сразу меня пристрелить. Вы ведь привыкли решать свои проблемы именно так, командующий Ван.       Они встретились взглядами, и Ван Чжи увидел в глазах оппонента иронию и вызов. Он с трудом верил, что такое возможно. И это Дин Жун?.. Его безупречно верный и всегда почтительный заместитель? Где он только так научился?..       Губы Ван Чжи расплылись в угрожающей ухмылке.       — Это никогда не поздно исправить, не так ли?       — Вряд ли его величество одобрил бы убийство мирного аптекаря, совершённое ради мести.       В голосе Дин Жуна звучала горькая насмешка. Будто он был разочарован в своём некогда обожаемом командующем. Разочарован и не жалел о сделанном выборе не в его пользу. Душу Ван Чжи кольнуло мимолётное сомнение. Нет, это не могло быть правдой. Просто Дин Жун научился мастерски притворяться — так же, как он сам.       Дин Жун тем временем отвесил бывшему начальнику пренебрежительный поклон и кивнул своим спутникам, давая понять, что разговор окончен.       — Позвольте откланяться. Нам нечего больше обсуждать.       — Берегись, Дин Жун! Ты ещё не понял до конца, какую ошибку ты совершил, подлый предатель, — командующий Ван заставил свой голос дрожать от гнева.       — Это вы совершили ошибку, — теперь в глазах этого бесстыжего изменника на миг мелькнуло сожаление и тут же сменилось новым сарказмом. — Но пристрелить меня вы ещё успеете. Что значит какой-то презренный отставной чиновник по сравнению с вашими амбициями?.. Только учтите, что у меня теперь тоже найдутся защитники.       В подтверждение его слов стражники Восточной Ограды положили ладони на рукояти мечей и стояли так, будто охраняя своего спутника, пока Ван Чжи, окинув их надменным взглядом, не скрылся за поворотом, где уже ждал его Цзя Куй. …       Случайная встреча у ворот дворца перечеркнула всё удовольствие, которое глава Западной Ограды получил от растерянности и последующего восторга нового губернатора Тан Фаня.       Этот полный сарказма взгляд Дин Жуна не давал ему покоя. Да, он всё сделал правильно. Нужно было продемонстрировать пренебрежение бывшему начальнику. Но было ли это только игрой?       Ван Чжи ни за что на свете не поверил бы, что Дин Жун действительно мог его предать и переметнуться на сторону противника. В конце их странного разговора в глазах заместителя на какой-то миг мелькнула такая тоска… Но ведь он же не принял всерьёз всё, что наговорил ему Ван Чжи с привычной язвительной усмешкой? Он же знал, что это игра на публику? Чёрт бы побрал Шан Мина, из-за которого двое верных соратников вынуждены поливать друг друга презрением под стенами Запретного Города!..       Ван Чжи завершил очередной круг по кабинету и понял, что с этим нужно что-то делать. Нельзя оставлять в душе такой ворох неразрешённых сомнений. Он выглянул в коридор и обнаружил там Цзя Куя, спокойно созерцавшего, как наглый кот прямо посреди двора тащит из кладовой пойманную мышь.       — Цзя Куй!       — Я здесь, ваше превосходительство.       — Сегодня в полночь у тётушки Дун, — резко распорядился Ван Чжи, ругая сам себя за то, что позволил глупым сомнениям закрасться в душу.       Цзя Куй хотел было возразить, что это не самый простой и безопасный способ передать поручение агенту, но воздержался.       — Слушаюсь.       Он успел хорошо изучить своего начальника за время службы и понимал, когда лучше не спорить, а исполнять. Сейчас был тот самый случай. ***       Суй Чжоу пришёл со службы усталый и озадаченный. Вот уже несколько дней он со своими стражниками рыщет по городу в поисках хоть каких-нибудь свидетелей таинственного происшествия с евнухом из дворца, но похоже, это преступление так и останется покрыто густым туманом. Таким же туманом, какой опускался в вечерних сумерках на столицу, согреваемую ярким светом фонарей в лавках торговцев и у ворот богатых особняков.       Он уже привык, что Тан Фань приходит домой поздно, поэтому никого не ждал, сосредоточенно нарезая овощи, чтобы обжарить их на воке к позднему ужину. Громкий и какой-то отчаянный стук в дверь заставил его насторожиться. Что-то случилось и кому-то срочно понадобился байху Северного Двора?       Открыв ворота, готовый к любым неожиданностям Суй Чжоу всё же растерялся. Он никак не ожидал увидеть там человека, стоявшего под дверью с самым несчастным видом, какой только можно было представить.       — Старший брат! Откуда ты здесь? — Суй Чжоу выразил своё удивление вслух и тут же невольно встревожился: — Что-то с отцом?..       — Нет, Гуанчуань, с родителями всё хорошо. Но я… Мне очень нужна твоя помощь!..       — Проходи в дом. Ты можешь пожить у меня. — Суй Чжоу подумал, что вполне может поместиться с Тан Фанем в одной комнате, а свою уступить внезапно нагрянувшему родственнику. — Ты надолго в столицу?       Нежданный гость лишь пожал плечами и устало сбросил со спины дорожную суму.       Суй Чжоу поспешил впустить брата в дом и провёл на кухню.       — Прости, не ждал тебя в гости, старший брат. Сейчас будет ужин… Присядь и отдохни с дороги. Потом всё расскажешь.       Суй Ан опустился на краешек стула и вздохнул.       — А ты всё так же мастерски готовишь, младший братец… Какой же ты молодец… в отличие от меня!..       Суй Чжоу подозрительно покосился на гостя. Как это было непохоже на его самоуверенного и жизнерадостного брата! Обычно он хвастался своими достижениями и не признавал иного мнения, кроме собственного и, в редких случаях, мнения отца.       Младший господин Суй снял с огня сковороду и сел напротив брата.       — Что случилось, старший брат? Никогда тебя таким не видел! Может, расскажешь мне всё и мы вместе подумаем, как можно помочь твоей беде?       Суй Ан снова горько вздохнул и опустил глаза, будто боясь встретиться взглядом с братом.       — Мне очень нужны деньги. Много денег, Гуанчуань. Если я не добуду их в ближайшие несколько дней, то я погиб!..       Суй Чжоу с недоумением смотрел на него и не переставал поражаться произошедшей с ним перемене.       — Да расскажи же толком, что произошло, старший брат! Возможно, и денег никаких не понадобится. Ну, и в любом случае, у меня есть пятьсот таэлей серебром — можешь рассчитывать на них.       Старший Суй в ответ только покачал головой и закрыл лицо руками, не зная, как же ему сказать брату о том, в какую чудовищную историю он вляпался по собственной глупости и самоуверенности.       — Старший брат!.. — Суй Чжоу не знал, что и думать, но был готов ради семьи пожертвовать всем, что у него имелось. — Расскажи мне всё, прошу тебя. Клянусь, сделаю всё, чтобы помочь.       — И не будешь винить меня за мой позор? — Суй Ан с сомнением посмотрел на брата. — Мне самому за себя очень стыдно. Но я связался с компанией картёжников и теперь полностью разорён… Хотя, это ещё не самое худшее!..       Суй Чжоу нахмурился и встал из-за стола, чтобы заварить чай. Пока он возился с чайником, смог немного побороть смятение, охватившее его от этого заявления брата. Позор?.. Да, увлечение азартными играми вовсе не красило государственного чиновника. Но если заплатить долги, можно надеяться, что кредиторы не станут распространяться об этом на весь мир…       — Сколько надо денег?       — Восемьсот таэлей. И вернуть их нужно в казну моего уезда как можно скорее, пока не завершилась проверка.       Суй Чжоу повернулся к брату и едва не выронил чашку, в которую собирался налить чай.       — Так ты заплатил игорные долги из казны?! Суй Ан, ты с ума сошёл!..       Старший господин Суй согласно закивал, виновато пряча глаза.       — Деньги были нужны срочно. Я думал, что успею возместить из своего жалованья и продам что-нибудь из имущества… ведь проверки бывают не чаще, чем раз в три года… Но кто-то написал на меня донос, и теперь всё пропало! Ох, что же мне делать, Гуанчуань?..       Суй Чжоу без сил рухнул на стул и потёр лицо руками. Нет, это, должно быть, просто кошмарный сон!.. Не может быть, чтобы его всегда такой добропорядочный братец так поступил…       — Я отдам тебе все деньги, что у меня есть, старший брат. Но ты должен уйти в отставку и покрыть остальную недостачу. Не знаю, может, заложить дом в городе и продать лошадей и повозку… Но если ты этого не сделаешь в ближайшее время, тебя ждёт тюрьма, а наших бедных родителей — несмываемый позор. ***       За пять минут до полуночи Ван Чжи в скромной гражданской одежде и тёмном плаще с капюшоном вошёл с чёрного хода на кухню ресторанчика госпожи Дун. У Цзя Куя был ключ от этого помещения и договорённость с хозяйкой, что с начала третьей стражи и до самого рассвета он может делать там, что угодно, если это не повлечёт убытков для заведения.       Ровно в полночь Цзя Куй впустил гостя, узнав его по условному стуку. На Дин Жуне был такой же простой городской костюм и плащ с капюшоном. Он почтительно поклонился командующему, напряжённо стоявшему у окна.       — Ваше превосходительство, что-то случилось?       В глазах — лёгкая тревога и готовность служить. Такого Дин Жуна Ван Чжи привык видеть рядом и доверять ему свои тайны.       — Дин Жун… — Ван Чжи слегка замялся, не зная, как задать нужный вопрос. Но ведь нужно его задать, иначе он так и будет мучиться дурацкими сомнениями. — Сегодня на площади…       — Я не поверил ни единому вашему слову, — Дин Жун слегка склонил голову, и Ван Чжи заметил улыбку в его глазах. Не ехидную, а обычную — усталую и понимающую. — А вы, ваше превосходительство?       — Я тоже.       Ван Чжи выдохнул с облегчением: этих двух фраз было достаточно, чтобы восстановить мир в его душе.       — Пришлось выкручиваться изо всех сил. — Он усмехнулся, встретившись взглядом со своим шпионом. — Мы дали им повод для сплетен не на один день. Ты отлично справился, Дин Жун.       — Благодарю, командующий. Это было сложно, — честно признал Дин Жун. — За нами пристально наблюдали, и нужно было соответствовать их ожиданиям, но я боялся переиграть… боялся, что вы поверите в эту игру и усомнитесь во мне.       Значит, не одного его мучили эти сомнения… Ван Чжи искренне улыбнулся своему соратнику.       — Я верю в твою верность и неподкупность, Дин Жун. У меня есть для этого основания. И ты тоже мне верь.       — Вы же знаете, что это так. Я служу вам столько лет… Если бы вам пришлось меня предать, я бы понял это сразу.              Ван Чжи кивнул Дин Жуну, предлагая устроиться за потёртым деревянным столом. Он не мог признаться даже себе, что единственной целью этой встречи было убедиться, что между ним и его агентом было всё по-прежнему.       Вытащив из рукава ойратскую записку, добытую Сянь Чжень в логове бандитов, он протянул её Дин Жуну. Конечно, записку можно было передать через Цзя Куя или маленьких бродяжек из команды Сяо Ницю, но ему нужен был повод для встречи. И это был вполне пригодный повод.       — Посмотри, там что-то по-ойратски. И не смейся, если ничего особенного. Эту записку обронил один разбойник из банды, связанной с драгоценностями из дворца. Именно их главарь продал в ломбард украденные украшения, и я подозреваю, что они могут знать о деле больше, чем говорят.       Дин Жун повертел в руках записку, не обнаружил ничего примечательного в клочке помятой рисовой бумаги и перевёл вслух.       — Двадцатый день двенадцатого месяца, на складе у дядюшки Хоу. Забрать товар до рассвета. Три мешка соли — ваше вознаграждение, остальное отвезти старому плуту. Хм, как зовут плута, здесь не указано…       Ван Чжи вздохнул немного разочарованно.       — Не думаю, что это относится к нашим делам.       — Контрабанда? — предположил Дин Жун. Он потянулся за кистью, чтобы сразу записать перевод.       — Похоже на то. Эти разбойники мелковаты для таких серьёзных дел, как участие в мятеже против власти. А вот что-нибудь украсть и продать подороже — это в их стиле. Нужно будет заняться и этим тоже, ведь контрабанда причиняет большой ущерб императорской казне.       С этими словами Ван Чжи сунул в рукав ойратскую записку с переводом, набросанным на обратной стороне Дин Жуном, и в эту ночь больше о ней не вспоминал.       — Расскажи, как прошла встреча с Шан Цзюнем.       — Он, как и дядюшка, не сомневается, что я готов им служить. Клялся, что я могу ему верить, и он действительно намерен свалить императора, а заодно и Западную Ограду. Я так и не выяснил, где скрывается младший Шан. Но он вернулся в столицу и собирает здесь шайку сторонников из людей, недовольных властью и просто бандитов, готовых на всё ради звонкой монеты. Я тоже вхожу в этот круг избранных, хотя пока ещё не пользуюсь полным доверием босса.       Дин Жун усмехнулся и отметил, как загорелись интересом глаза Ван Чжи.       — Вот как! Значит, он продолжает строить свои козни?.. — командующий прошёлся по комнате взад-вперёд, почти не пытаясь скрыть волнение. — Дин Жун, если тебе удастся выяснить состав заговорщиков и их намерения, можно считать, что наш план полностью оправдался. Только будь осторожен.       — Слушаюсь.       — Нужно установить, кто ещё входит в число «избранных», с которыми Шан Цзюнь собирается устроить мятеж. Постарайся втереться к нему в доверие, выполни пару мелких поручений… А впрочем, что я тебя учу? Действуй по обстановке и в случае необходимости задействуй наших маленьких бродяжек. В отличие от Цзя Куя, через них можно передать любую информацию в любое время.       — Слушаюсь, — склонил голову Дин Жун. — Командующий, есть ещё одно дело, о котором вам следует знать. Я узнал чисто случайно, но это наверняка связано с заговором.       — Рассказывай.       — Шан Цзюнь ждёт груз из Цзянси. Его должны доставить в столицу завтра вечером через южные ворота. Груз будут встречать несколько подручных Шан Цзюня, которые собираются отвезти его на какой-то склад. Больше ничего подслушать не удалось. Но я думаю, что это оружие.       — Нужно его перехватить. — Ван Чжи задумчиво прищурился. Если это действительно оружие, значит, заговорщики готовятся к мятежу всерьёз и основательно. И значит, есть кто-то среди армейских, кто готов им помогать, что было совсем уж тревожным известием. — Это очень важные сведения, Дин Жун. И очень своевременные. Устроим за южными воротами засаду.       Дин Жун согласно кивнул и поспешил откланяться. Ему ещё нужно было успеть приготовить лекарства для своих клиентов, которые с утра придут в аптеку.