Новые приключения сыщика династии Мин

      Вечер во дворце завершился скандалом.       Главный евнух Управления дворцовых церемоний валялся в ногах у императора и, покаянно тычась лбом в роскошный паркет из красного дерева, причитал:       — Ваше величество, клянусь, я не знаю, как такое могло случиться! Мы всегда принимаем все меры предосторожности!.. Это просто невозможно, чтобы в самом центре дворцовых покоев… Ваше величество, прошу вас, не гневайтесь! Никто из служащих дворца не мог совершить такого кощунства…       Чжу Цзяньшень сурово хмурил брови, в душе недоумевая так же, как и его подданный. Сегодня после обеда обнаружилось, что из императорской сокровищницы, где хранились различные драгоценности, в том числе украшения наложниц из гарема, украдены роскошные шпильки для волос, серьги и браслеты, предназначенные для самых торжественных случаев.       Как обычно, раз в три дня дворцовый евнух, приставленный следить за чистотой и порядком в сокровищнице, смахивал пыль со шкатулок и внезапно обнаружил, что один из шкафчиков не был заперт. Это было неслыханное дело, ведь никто кроме самого императора, главы Управления церемоний и того самого евнуха, назначенного по результатам строгого отбора, не имел доступа к сокровищам дворца.       Но — шкафчик был открыт и сокровища бесследно исчезли!..       Можно было подозревать кого-то из наложниц или обслуживающих их служанок и евнухов, но ни начальник Управления церемоний, ни сам император не могли себе представить, какой же дерзостью должен был обладать вор, чтобы решиться на такое безобразие. Во дворце, как им казалось, таких бесстыжих быть не могло.       Его величество, сменив первоначальный гнев на глубокую задумчивость, выгнал евнуха и стал размышлять, кому же поручить столь деликатное расследование. Тот, кому можно было поручить дело, не мучаясь сомнениями, был далеко от Пекина, и император не знал наверняка, когда он вернётся…       Тут его унылые размышления нарушил ещё один незваный гость.       — Ваше величество, к вам начальник Департамента императорских печатей. Говорит, что очень срочно и важно.       Император понял, что сегодняшний день просто обречён закончиться неудачно, и хмуро велел проводить явившегося чиновника в кабинет.       Глава дворцового Департамента, отвечавшего за святая святых канцелярии Сына Неба, повалился на колени посреди кабинета и не поднимал головы, пока император не велел ему встать.       — Ваше величество, я заслуживаю смерти! — покаялся чиновник, не поднимая глаз на государя.       — Что случилось, Лю Цзян?       — Пропала императорская печать. Не исключено, что украдена вместе с драгоценностями гарема.       — Что?! –Чжу Цзяньшень ещё мог допустить, что кто-то из глупых служанок похитил из дворца украшения, но чтобы украсть символ императорской власти… Его голос невольно сорвался на крик. — Да что вы все себе позволяете?! Это Запретный Город или какой-то притон?!. — он видел в глазах чиновника глубокое недоумение, будто он и сам не понимал, как такое вообще возможно, и, заставив себя успокоиться хотя бы внешне, уточнил: — Какая печать?..       — Та самая. Печать Цинь Шихуанди, ваше величество.       Император изумлённо охнул и покачал головой. Это было совершенно невозможно. Но, с другой стороны, все печати хранились в том же помещении, где и драгоценности наложниц, и было неудивительно, что подлый вор мог утащить прекрасную нефритовую печать, даже не совсем понимая её истинное значение. А истинное значение этой реликвии заключалось в том, что из всех двенадцати печатей императорского двора, использовавшихся для самых разных ситуаций, именно эта, якобы восходившая своей историей к первому императору Поднебесной из династии Цинь, всегда считалась символом власти и могущества Империи. Говорили даже, что тот, кто владеет этой печатью, и является истинным правителем. И теперь эта древняя печать была похищена…       Чжу Цзяньшень был в полном замешательстве, но он не мог себе позволить проявлять слабость перед своими слугами. Надо было взять себя в руки и действовать достойно. Он пожалел, что глава Западной Ограды отсутствовал в столице, ведь в отсутствие Ван Чжи ему даже не с кем было откровенно обсудить возникшую проблему.       — Лю Цзян, сделай так, чтобы больше ничего не пропало из сокровищницы дворца, — устало велел император, отпуская чиновника Департамента печатей. — Это дело требует тщательного расследования.       Он выглянул из кабинета и, обнаружив на привычном месте прислуживавшего ему доверенного евнуха Фуюня, распорядился:       — Позови сюда Шан Мина. И, как только Ван Чжи вернётся в столицу — пусть явится во дворец. У меня есть для него поручение.       — Слушаюсь, ваше величество, — невозмутимо поклонился евнух.        ***       Префект уезда Гуйпин на далёком юге умел гневаться не менее эффектно, чем сам император в Запретном Городе. Он медленно расхаживал по своей роскошной библиотеке и отчитывал Тао Чена, метая взглядом молнии, от которых его приспешник даже не пытался укрыться.       — Ты просто балбес, Тао! Не понимаю, зачем вообще я тебя здесь держу?.. Не способен додуматься до элементарных вещей!..       — Мой господин, я ждал вашего указания… — попытался оправдаться Тао Чен, понимая, что действительно упустил инициативу.       — Ты должен был сам мне на это указать. Как только эта компания мерзавцев из Западной Ограды покинула стены тюрьмы, надо было проследить за ними до конца и дальше не спускать глаз с этого Тан Фаня, чтобы иметь возможность подкараулить в нужный момент…       — Я уверен, что арестант под конвоем не покидал границ Гуйпина. Всем стражникам на воротах города отдано распоряжение немедленно сообщать мне, если это произойдёт.       — И что планируешь дальше делать? — немного выпустив пар, префект Лан успокоился и перешёл к решению насущных проблем.       — Пусть отъедут подальше от города, а там в горах всякое бывает… обвалы в это время года никого не удивят…       — Отлично! Главное — до столицы магистрат Тан добраться не должен, ни под арестом, ни на свободе. Если он позаимствовал наш учёт, то он слишком многое мог узнать, не предназначенное для нескромных глаз. Кстати, твои левые доходы там тоже отражены.       Тао Чен с готовностью поклонился.       — Я перерою весь город, но отыщу учётную книгу, мой господин. Только… есть ещё одна возможность, которую мы не учли…       — Что такое? — насторожился префект Лан.       — Когда я пытался узнать про этого магистрата на постоялом дворе, выяснилось, что с ним был слуга.       — И я только сейчас об этом узнаю?!       — Я сам узнал всего час назад, — Тао Чен покаянно опустил глаза. Да, это была его большая ошибка, потому что этот слуга мог знать не меньше, чем господин, а мог и вообще оказаться не слугой. Тао Чену были известны такие случаи, когда хитрые ревизоры из столицы прикидывались слугами или бедняками, чтобы разнюхать побольше компромата. — Его уже ищут, мой господин.       — Ты всё-таки балбес! — обречённо вздохнул префект Лан и выразительным жестом выпроводил помощника. — Убирайся прочь, Тао, и запомни: пределов уезда Гуйпин эти двое из столицы покинуть не должны. Во всяком случае, живыми.       — Слушаюсь.       Тао Чен поклонился хозяину и поспешил исполнять его поручения. В его ведении был десяток стражников яменя, лично отобранных им из самых отчаянных мерзавцев, и целое подразделение подчинённых Кун Цзи, готовых за звонкую монету подработать разбойниками с большой дороги.       Не успел Тао Чен ступить на городскую площадь, как к нему подбежал невзрачный паренёк в драных лохмотьях и протянул руку за подаянием.       — Чего тебе? Пошёл вон! Я до обеда не подаю.       — Господин, но вы ведь ищете человека, который приехал из столицы вместе с важным чиновником, который здесь в отпуске…       Тао Чен подозрительно покосился на попрошайку.       — Ты его видел?       — Если господину не жалко пары медных монет, я даже готов показать, где именно видел… ***       Тан Фань и Суй Чжоу вернулись в Гуйпин тайными тропами, которыми их провёл бывший стражник Пэн Юань. Он пообещал сам вернуть плот Ляо Лина к рыбацкой пристани, чтобы гостям из столицы не пришлось лишний раз светиться на городских улицах.       Сыщики сидели в придорожном трактире недалеко от северного въезда в город и пили чай.       Подводя итоги короткого, но бурного визита в южную провинцию Гуанси, Тан Фань был доволен результатом. Ведь несмотря на все злоключения, им удалось добыть доказательства финансовых махинаций и взяточничества местного префекта, участия его подручных в убийствах свидетелей по уголовному делу и — самое главное, для чего они сюда и прибыли через столько преград — невиновности князя Вэй, отца двух милых девиц, так нуждавшихся в их защите.       Пэн Юань обещал привести коней к северному выезду из города, чтобы путники могли уже сегодня покинуть этот прекрасный, но ставший для них небезопасным край. У сыщиков оставалось ещё полдня, которые Суй Чжоу хотел провести с пользой. Тан Фань, уже ощутив не себе, как опасна может быть беспечность и самоуверенность, пытался его отговорить.       — Есть ещё одно дело, которое я должен завершить до отъезда, — заявил Суй Чжоу, убедившись, что его меч всё так же легко вынимается из ножен. — Я обещал это сестре погибшего магистрата Фэй.       — Ты снова полезешь на ту гору, где произошло убийство? — Тан Фань явно не одобрял эту затею.       — Да. Не думаю, что сейчас будет много желающих там прогуляться. Ты будешь ждать меня здесь и, если я не вернусь через два часа, отправишься прямиком к Ляо Лину в Западную Ограду.       Тан Фань возмущённо засопел. Ему совсем не хотелось оставаться одному в этом забытом небесами трактире и ждать.       — Я пойду с тобой, Гуанчуань!       Суй Чжоу строго посмотрел на Тан Фаня и покачал головой.       — Нет, Жунцин, я пойду один. Это не обсуждается.       Трактир стоял в самом конце улицы, плавно переходящей в тропу, ведущую к горам, изрезанной грядой возвышавшимся вдоль речного берега. Отсюда до нужного Суй Чжоу места, казалось, было совсем недалеко.       — Но Гуанчуань…       Тан Фань едва удержался, чтобы не вцепиться в рукав друга. Ему казалось, что если он отпустит сейчас Суй Чжоу, то может никогда больше его не увидеть. Пребывание в местной тюрьме заставило его осознать, насколько опасной была их миссия в Гуйпине и как легко можно стать жертвой негодяев, обладающих здесь почти безграничной властью.       Суй Чжоу устало усмехнулся и положил ладонь на его плечо.       — Жунцин, я всё понимаю. Но ты ведь тоже всё понимаешь. У тебя все улики, ради которых мы оба здесь рискуем своими жизнями. Хотя бы один из нас должен доставить их в столицу. Ведь мы дали слово.       Тан Фань опустил голову и со вздохом признал:       — Да, ты прав. Как всегда, прав, Гуанчуань. Но я прошу тебя, будь осторожен… Я. я буду очень тебя ждать!..       Суй Чжоу кивнул и строго посмотрел на Тан Фаня, будто сомневаясь, что тот исполнит договорённости и не станет заниматься самодеятельностью.       — Жунцин, запомни — если что, сразу иди к Ляо Лину. Он единственный, кто может нам здесь помочь.       — Да понял я! — не удержался Тан Фань, с трудом сдерживая взвинченные нервы. — Надеюсь, нам это не понадобится!..       — Тогда сиди здесь, и можешь заказать ещё лапши. Неизвестно, когда снова будет такая возможность. — Суй Чжоу невольно улыбнулся, поняв, что этот аргумент действует лучше всего, и вышел на дорогу.              Когда Суй Чжоу покинул городское предместье и начал быстрым шагом подниматься в гору по пока ещё широкой тропе, он не заметил, что за ним, таясь в придорожных кустах, следует какая-то тень… Он был слишком занят мыслями о Тан Фане и уже начал себя ругать, что не дождался возвращения Пэн Юаня, чтобы передать в его надёжные руки и улики по делу, и самого магистрата. Но Тан Фань в этот момент был в гораздо большей безопасности, чем его обычно такой предусмотрительный и рассудительный старший друг…        …       Добравшись до вершины горы, Суй Чжоу порадовался, что день сегодня выдался ясным. Туман не мешал ориентироваться в пространстве, и до нужной цели было добраться совсем не сложно. Он решительно направился к старому дереву, росшему у самого обрыва. Дупло обнаружилось там не сразу, оно располагалось между корявых раскидистых веток и было обращено в сторону реки. Изловчившись, Суй Чжоу нащупал в дупле связку каких-то бумаг, и выудил их оттуда. К его удивлению, документы сохранились не хуже, чем в архиве. Ни сырость туманов, ни зной, ни дожди не повредили их в этом надёжном убежище.       Не теряя времени на то, чтобы изучить содержание бумаг, Суй Чжоу сунул их за пазуху и повернулся к спуску с горы. Какое-то движение за кустами справа от него привлекло его внимание. Он положил ладонь на рукоять меча и, как оказалось пару секунд спустя, правильно сделал. Две тёмные фигуры выскочили ему наперерез с твёрдым намерением не позволить спуститься по узкой тропинке обратно в город.       Суй Чжоу ругнулся себе под нос и приготовился к драке… …       Тан Фань давно уже съел лапшу и выпил три порции чаю, и сидел теперь, уставившись на дорогу, бежавшую от городских стен Гуйпина на север — туда, где за много ли от этого места раскинулась столица Поднебесной Империи.       Прошло не так уж много времени с того момента, когда Суй Чжоу ушёл, не оглядываясь, в сторону гор, но Тан Фаню казалось, что миновала целая вечность. Непонятная тревога мучила его, не давая спокойно любоваться раскинувшимся за окном пейзажем. Когда они только приехали в Гуйпин, эти пейзажи заставляли его застывать от восторга, а сейчас лишь вызывали беспокойство и смущали неопределённостью. Тумана в горах сегодня не было, но на душе у магистрата было сумрачно и туманно.       Поскорее бы уже Гуанчуань вернулся, они сели бы на коней и убрались отсюда подальше… Секретные документы за пазухой не давали ему покоя, и он с трудом удерживался от того, чтобы не расхаживать по террасе придорожного трактира, меряя её шагами, как загнанный в клетку тигр…       «Если я не вернусь через два часа…» — сказал Гуанчуань. Прошли уже эти два часа или нет? Нет, конечно!.. Но может, не стоит так долго ждать? До вершины и обратно — можно управиться и за час, тем более, он ушёл налегке, а обратно спуститься можно даже быстрее, чем взобраться наверх… Почему же его до сих пор ещё нет?!.       Тан Фань всё же вскочил со стула, нарезал несколько кругов по пустой террасе, после чего оставил на столе под тарелкой деньги за обед и решительно направился в сторону гор.       Когда он уже миновал середину пути, какие-то странные звуки донеслись до него в прозрачном холодном воздухе. Было похоже на лязг металла о металл… Тан Фань, негромко охнув, прибавил шагу и помчался к вершине горы почти бегом. Ведь эти звуки со всей очевидностью означали, что там дерутся на мечах, а значит, Гуанчуань в беде!.. …       Суй Чжоу довольно легко одолел одного из нападавших, но вот со вторым ему пришлось попотеть. Высокий и жилистый, человек в чёрном был ловок, как обезьяна, и силён, как леопард, и ни в чём не уступал байху Императорской Стражи. Он медленно, но верно теснил Суй Чжоу в сторону обрыва, и тому с трудом удавалось сдерживать его натиск. Он отступил уже почти до того самого дерева, где обнаружил тайник с бумагами, и понимал, что отступать ещё дальше может быть крайне рискованно. Позади него в нескольких десятках чи под горой среди камней и песчаных пляжей несла свои зеленоватые воды горная река Цяньцзян.       Суй Чжоу парой ловких приёмов удалось заставить противника самого повернуться спиной к обрыву. Он понимал, что, когда поединок закончится, только один из них сможет спуститься с этой горы, и сам стал теснить человека в чёрном туда, где за низкими кустами, росшими почти на голых камнях, зияла опасная бездна…       Тао Чен — а это был именно он, так своевременно предупреждённый нищим на площади, куда направился гость из столицы — тоже знал, как опасно приближаться к краю утёса. Он постепенно начал прижимать Суй Чжоу обратно к дереву. Силы сражавшихся были равны, и только какая-нибудь случайность или милость самой богини Гуаньинь могла дать одному из них преимущество.       И эта случайность не замедлила явиться в лице запыхавшегося Тан Фаня, взлетевшего по тропинке к тому месту, где противники скрестили свои клинки в жаркой схватке.       — Гуанчуань!..       Суй Чжоу на секунду отвлёкся и пропустил удар. Если бы он не спрятал за пазуху стопку документов, которые забрал в тайнике, меч противника наверняка достал бы его, но бумаги были плотными, и меч скользнул в сторону, ограничившись тем, что слегка рассёк его руку чуть ниже плеча.       — Ох… Гуанчуань!..       — Жунцин, не вмешивайся! Уходи!..       Тан Фань понял, что помешал другу и невольно помог врагу, и застыл в растерянности. Как же ему помочь Суй Чжоу, ведь у него нет оружия… да если бы даже и было…       Тао Чен тоже отвлёкся, увидев в конце горной тропинки второго столичного гостя. Он зло усмехнулся и решил, что теперь им не уйти, и он выполнит пожелание префекта даже раньше, чем эти наглые отдыхающие покинут город. Но самоуверенность его подвела.       Почувствовав, что сил осталось не так уж много, а без него Жунцину придётся самому иметь дело с этим ловким пройдохой, Суй Чжоу вложил в следующий удар меча весь свой кураж и всё отчаяние. Его удар был настолько силён, что, отразив его из последних сил, Тао Чен не удержался на краю обрыва и начал сползать вниз, но в последний момент успел ухватиться за каменистый выступ.       Тан Фань подбежал к Суй Чжоу, но стражник аккуратно его отстранил и с сомнением посмотрел на врага, пытающегося удержаться над обрывом. Долг стражника и простая человеческая жалость велели ему вытащить Тао Чена, в то время как воспоминание о рассказе госпожи Фэй, потерявшей брата на этом самом утёсе из-за этого мерзавца, без сожалений сбросившего его в пропасть, говорили, что не надо мешать судьбе вершить правосудие.       — Вытащим его? — Тан Фань испытывал те же самые сомнения.       — Да. Иначе сами себе потом не простим.       Суй Чжоу подошёл к краю обрыва, где висел, цепляясь за грубые ветки кустов, Тао Чен, и протянул ему руку.       В следующее мгновение он сам едва не полетел в пропасть, потому что этот злодей, понимая, что проиграл свою битву, решил забрать своего врага с собой, и ухватив его за край одежды, дёрнул изо всех сил вниз, сам при этом потеряв последнюю опору.       — Гуанчуань!!!       Тан Фань успел схватить друга и в последний момент удержать на самой кромке обрыва. Суй Чжоу, держась одной рукой за руку Тан Фаня, а другой за крепкие ветки старого платана, оказавшего гостям из столицы ещё одну услугу, медленно выбрался на край тропинки.       — Жунцин, всё в порядке. Успокойся, — видя, что Тан Фань стал почти таким же бледно-зелёным от волнения, как вода в бурлившей под утёсом реке, Суй Чжоу перевёл дух и устало усмехнулся. — Знаешь, госпожа Фэй сказала мне, что только тот, кто борется за справедливость, сможет унести отсюда улики, спрятанные её братом в то утро. Судьба распорядилась так, что это мы, и мы должны теперь довести наше дело до конца. А он сам выбрал свой путь…       Суй Чжоу с опаской посмотрел на выдранные на краю обрыва кусты и устало привалился к дереву. Нужно было собраться с силами и двинуться в обратный путь.       — Гуанчуань?.. — долетел до него встревоженный голос друга.       Надо бы отругать его как следует, но ни сил, ни желания после этой непростой схватки у Суй Чжоу уже не осталось. И всё же, надо отругать, ведь Жунцин и сам мог стать жертвой этого утёса, если бы именно он, а не Суй Чжоу, протянул руку помощи презренному негодяю.       — Ты мне клялся, что пойдёшь к Ляо Лину, если я не вернусь в урочное время, — проворчал он, стараясь придать строгости своему голосу. — Почему не усидел в трактире и примчался сюда сам? Тебе каждый раз надо объяснять, как опасно бывает лезть куда не следует?       Тан Фань хотел было возмутиться этой отповеди, но внезапно улыбнулся, поняв, что с Суй Чжоу на самом деле всё в порядке, если он ворчит и ругается.       — Но я ведь подоспел почти вовремя!.. — тут его взгляд скользнул по разрезанной острием меча руке друга, и он виновато опустил глаза, сообразив, что это он отвлёк Суй Чжоу. — Гуанчуань, прости меня… я, конечно же, не хотел, чтобы так… я хотел тебе помочь!..       — Если хочешь помочь, возьми платок, помоги мне перетянуть руку потуже и пойдём вниз. Там, наверное, Пэн Юань уже сходит с ума, не найдя никого из нас в условленном месте.       Этот аргумент был весомым и предполагал реальные действия, поэтому Тан Фань, виновато шмыгнув носом пару раз, всё же успокоился и сделал всё, что велел Суй Чжоу.       К тому моменту, когда они вернулись в северное предместье, за горами уже начинала заниматься вечерняя заря в медленно спускающемся на долину тумане.       — Ну где вас носило?! — встревожено возмутился бывший стражник Пэн, ожидавший их у того самого трактира с парой лошадей и сумками, собранными в дорогу.       — Прогуливались в горы. — невозмутимо сообщил Суй Чжоу. — Забрали последние улики по делу князя и, похоже, избавили этот край от одного из злодеев…       — Куда-то ещё вляпались? — встревожился Пэн Юань, отметив перевязанную вышитым платком руку Суй Чжоу и непривычную бледность на щеках Тан Фаня. — Могу я вам чем-то помочь?       — Вы и так сделали для нас больше, чем мы могли бы просить, — покачал головой Тан Фань. — Но если поможете мне залезть на лошадь, буду вам очень благодарен.       Суй Чжоу хмыкнул, с умилением посмотрел на Тан Фаня, с явной опаской обошедшего стороной рыжего крепкого коня, и слегка поклонился собеседнику.       — Господин Пэн, мы благодарны вам за помощь и содействие. Сегодня в горах мы столкнулись с Тао Ченом из местного яменя, мне пришлось с ним драться, и в итоге он сорвался со скалы…       — Как магистрат Фэй, — кивнул Пэн Юань, проведя понятное всем сравнение.       — Да. Можно считать, что само небо так распорядилось, — согласился Тан Фань, которого пробрал внезапный озноб при воспоминании о битве на краю обрыва. — Он последовал за тем, кого сам там убил, а мы унесли последние доказательства по делу. Теперь больше ничего не удерживает нас от возвращения в столицу.       — Тогда лезьте в седло, господин Тан. — Пэн Юань подвёл к нему лошадь и выжидательно посмотрел на магистрата. — Не бойтесь, конь не кусается. Все ваши вещи, которые Ляо Лин забрал в гостинице, вот в этих тюках. Если сейчас отправитесь в дорогу, успеете до ночи доехать до деревни Цзинтян. Там есть постоялый двор.       Суй Чжоу вскочил на свою лошадь и ещё раз благодарно откланялся Пэн Юаню, который с третьей попытки, но всё же усадил Тан Фаня на рыжего коня, терпеливо позволявшего пинать его и хватать за длинную гриву.       — Доброго пути, господа сыщики! — пожелал им бывший императорский стражник из Гуйпина, ответив на поклон Суй Чжоу. — И прошу вас, когда вернётесь в столицу, передайте госпоже Сянь весточку от сестры. ***       Сянь Чжень устало вздохнула и вручила своему спутнику пучок лука. Сяо Пен с готовностью запихнул его в корзину, которую таскал за ней, как верный слуга за госпожой. Корзина была увесистой: разные овощи и специи, масло и вино оттягивали руку, будто стопка кирпичей. Хорошо, что он вызвался сопровождать сестрицу Сянь, ведь иначе ей пришлось бы тащить всё это самой…       Поход на рынок немного затянулся. Сянь Чжень умело торговалась с жадными лавочниками и препиралась с нахалами, желающими всучить ей некачественный товар. Крепкая фигура Сяо Пена за её спиной не позволяла торговцам слишком уж наглеть.       Когда девушка решила, что запас продуктов достаточно пополнен, солнце уже начало заходить за горизонт. Они свернули в переулок, ведущий в направлении дворца, и Сянь Чжень, бросив взгляд на оставшуюся позади рыночную площадь, внезапно остановилась. Следующим движением она быстро скользнула к стене ближайшего дома и вжалась в неё, будто стремясь слиться с отбрасываемой тенью под высокой загнутой крышей.       Сопровождавший её стражник Западной Ограды слегка растерялся, не понимая, откуда ждать опасности. Он привычным жестом положил ладонь на рукоять меча, готовый в любой момент бросить корзину и схватиться за оружие. Но переулок был практически безлюдным, позади на площади ещё шумел базар, освещённый лучами заходящего солнца… Никакой угрозы поблизости не наблюдалось.       Сянь Чжень подняла на стражника взволнованный взгляд.       — Сяо Пен!..       — Я здесь. Сестрица Сянь, что случилось? — он встал рядом с ней, прикрывая от непонятной опасности. Если бы возникла необходимость, он готов был действительно закрыть её собой — но зимний вечер был мирным и тихим, и никто не нападал на его спутницу.       Немного устыдившись своего порыва, Сянь Чжень отлипла от стены и повернулась к Сяо Пену.       — Смотри, братец Сяо! Там, на другой стороне площади… где лавка с вином…       Он обернулся и посмотрел на торговое заведение, которое ещё долго не собиралось закрываться. Возле входа толпились какие-то неказистые пьяницы, а чуть поодаль остановилась богатая повозка, у которой стояли господин и слуга. И этого господина Сяо Пен определённо узнал.       — Этот человек… около повозки… — охрипшим шёпотом указала Сянь Чжень. — Это же Кун из Гуйпина! Что он здесь делает?..       — Очевидно, хочет заправиться вином. — Сяо Пен не понимал, почему вид этого субъекта повергает его спутницу в такой трепет. И откуда она вообще может его знать?.. — Говорят, что байху Кун Баоли — большой любитель пропустить стаканчик. Ты что, его знаешь, сестрица?       — Кун… Баоли?       — Да. Чиновник Восточной Ограды, помощник Шан Мина, известный в столице распутник и аферист. Откуда тебе знать этого проходимца, Сянь Чжень? Ты, верно, спутала его с кем-то…       — Да. Спутала. — В её глазах жгучая тревога сменилась лёгкой настороженностью. — Он очень похож на своего братца из провинции, мерзавца Кун Цзи.       — Ты боишься его? Не бойся, Сянь Чжень, ты теперь под защитой Западной Ограды. Я никому не позволю причинить тебе вред.       Сяо Пен, поймав себя на том, что бесстыже злоупотребляет ситуацией, осторожно приобнял девушку. Она не сопротивлялась, всецело занятая мыслями о внезапном появлении её врага.       — Спасибо, братец! Я думала, это Кун Цзи из Гуйпина — он мог узнать меня… А этого Куна мне бояться нечего. Скорее наоборот.       Уловив в голосе Сянь Чжень жёсткие нотки, он с интересом посмотрел на неё.       — Что он тебе сделал, сестрица?       — Я подозреваю, что это именно он погубил моего отца и всю семью. — Сянь Чжень отстранилась и мотнула головой, давая понять, что не хочет обсуждать эту тему. — Пойдём отсюда, Сяо Пен! А то я не успею приготовить ужин к смене караула.        ***       Холодное зимнее солнце начало медленно клониться к закату, когда Ван Чжи размашистым шагом пересёк внутренний двор Западной Ограды. Увидев в окно, выходившее на площадь, знакомую повозку, остановившуюся у ворот, Дин Жун поспешил навстречу своему господину.       — Ваше превосходительство!..       Он поклонился командующему, встречая его на пороге Западной Ограды, и в его глазах было столько радости и облегчения, что Ван Чжи чуть было не забыл про все их тайные интриги.       — Я вернулся, Дин Жун…       Он заметил, что несколько любопытных глаз наблюдает за ними, и придал своему голосу металла.       — А вот ты какого чёрта всё ещё здесь?!. Разве я не уволил тебя перед отъездом?       Дин Жун невольно отступил на шаг и слегка растерялся. Ну конечно, как же он мог забыть?..       Ван Чжи сделал ему повелительный знак следовать за ним и больше не сказал ни слова, делая вид, что чрезвычайно рассержен. Сейчас будет гроза! — должны были понять все любопытствующие и поспешить укрыться по углам.       Ван Чжи пропустил заместителя в свой кабинет и на всякий случай огляделся по сторонам. Любопытствующих поблизости не было.       — Уфф! Чуть не погорели!       — Я виноват, ваше превосходительство, но я… — Дин Жун покаянно склонил голову, но от командующего не мог укрыться его сияющий взгляд.       — Ты чертовски рад, что я вернулся, — с улыбкой подсказал Ван Чжи, в глубине души польщённый его реакцией.       — Так точно! — с готовностью подтвердил Дин Жун. — Рад, что вернулись благополучно, командующий. Я переживал за вас.       — Благодарю тебя, Дин Жун. Твои предупреждения были крайне своевременными, — не остался в долгу Ван Чжи. Нет, он не станет рассказывать Дин Жуну про кирасу генерала и профессиональных убийц. — Как здесь дела?       — Дела понемногу продвигаются, — склонившись перед главой Западной Ограды, доложил заместитель. — Тан Фань и Суй Чжоу ещё не вернулись, но от наших людей в Гуанси знаю, что они растормошили там осиное гнездо. Мошенники и казнокрады в руководстве префектуры скоро предстанут перед судом провинции.       — Отлично, — одобрил Ван Чжи. — А что в столице?       — Шан Мин совсем поседел от досады, — не удержался от ехидного комментария Дин Жун. — Теперь ещё и его подразделение в Гуаннине попало под контроль вашего соратника-генерала.       — Это ему месть за твой тайный вояж в Ляодун, — усмехнулся Ван Чжи. — Что ещё?       — Пропали какие-то драгоценности во дворце, но поскольку я не вхож в такие высокие кабинеты, знаю только по слухам. Делом пока занимается Восточная Ограда, но с вашим возвращением император передаст его вам, командующий.       — Было бы чудесно! Признаюсь, соскучился там по интересным делам… Как наша княгиня?       — Готовит лучше, чем в ресторане, — с улыбкой доложил Дин Жун. — Скоро на службу в Западную Ограду выстроится очередь из гурманов. Госпожа Сянь смогла отвлечься этими делами от своих горестей и вполне успешно здесь управляется.       — Вот и славно.       Ван Чжи прошёлся по кабинету, внезапно ощутив, как же он соскучился по этому почти родному массивному столу, по изящным светильникам из бамбука и старому чайнику в углу.       — Но раз уж я вернулся, мне придётся тебя уволить… Убирайся вон, изменник! И чтобы ноги твоей больше не было в Западной Ограде! — подойдя к двери, демонстративно громко проорал он, рассчитывая на возможных свидетелей.       Дин Жун понимающе кивнул.       — Шан Мин не поверит, что я тебя не выгоню в этих обстоятельствах, — Ван Чжи вздохнул, чувствуя, что ему будет не хватать заместителя. — Надо доиграть пьесу до конца.       — Слушаюсь, — с готовностью подтвердил Дин Жун, но радостный огонёк в его глазах померк, и это расстроило Ван Чжи больше, чем он сам был готов себе признаться.       — Дин Жун… ты ведь знаешь…       — Я знаю, командующий. Мы ведь так и планировали ещё до вашей поездки в Ляодун. Это часть общей стратегии, которой мы должны придерживаться, чтобы я смог и дальше пользоваться доверием Шан Мина и узнавать новости о его кознях из первых рук. Ради этого всё и затевалось.       Получалось, что Дин Жун его утешал, а надо бы наоборот.       — Мне сложно далось это решение…. но с завтрашнего дня ты уволен. — Ван Чжи снова вздохнул. — Попрошу Сянь Чжень сделать чаю… Останься, Дин Жун. Расскажи поподробнее о текущих делах. …       — Я уже знаю, чем займусь в отставке. — Дин Жун старался делать вид, что предстоящее увольнение совсем его не огорчает. — Помимо того, что наняться в сообщники к Шан Мину, я планировал открыть аптеку и немного заняться наукой. Здесь постоянно времени не хватает…       Ван Чжи иронично усмехнулся:       — Да, я тебя всё время озадачиваю разной ерундой. Надеюсь, когда всё это закончится, ты не передумаешь вернуться в Западную Ограду.       Надо бы ответить «я подумаю над этим вопросом», но Дин Жун не мог сказать такое командующему. Ехидство никогда не было его сильной стороной. И он никогда не рассматривал всерьёз вариант уйти от шефа. Все эти интриги, разумеется, были частью стратегии, но не его истинными намерениями.       — Если я ещё буду вам нужен, командующий.       Настала очередь Ван Чжи отвечать, что он подумает над этим вопросом. И он тоже не стал этого говорить.       — Не сомневайся в этом, Дин Жун.       Чай давно закончился, за окном начали сгущаться ранние сумерки. Пора было завершать совещание.       — Связь будем держать, как условились раньше. В Хуаньи слишком опасно. Здесь — только ночью и только через Цзя Куя, и только в крайних случаях. В гостинице или в ресторане тётушки Дун с предварительной проверкой.       — Так точно. И как запасной вариант — рынок и госпожа Сянь.       — Уверен, что можно её задействовать? — немного смутившись, уточнил Ван Чжи. — Она все-таки наследная княгиня…       — Сейчас она сяоци Западной Ограды, — невольно улыбнулся такому казусу Дин Жун. — Командующий, насколько я успел узнать её за этот месяц, она честная и смелая. Упрямая, правда, немного… Но находчивая и не болтает на каждом углу.       — Короче, ещё один идеальный шпион? — Ван Чжи тоже не удержался от улыбки.       — Нет, жалко такой талант переводить. Шпионов мы найдём, а вот такого повара… …       Когда Дин Жун отправился упаковывать вещи и Ван Чжи остался в кабинете один, Сянь Чжень, немного помучившись сомнениями, всё же решилась заглянуть в кабинет. У неё был железный предлог — надо забрать на кухню опустевший чайник.       Ван Чжи сидел за столом и рассеянно листал последние сводки о делах, расследуемых в разных провинциях Поднебесной.       — Ну наконец-то вернулись, мой господин! — девушка поклонилась, не забывая свой нынешний статус. — Могу я поздравить вас с блестящей победой?..       — С двумя победами, — оторвавшись от дела, заявил Ван Чжи.       — Я что-то слышала про скандал в Военном Министерстве… Тоже ваших рук дело?       — Для скромной экономки из провинции ты слишком хорошо осведомлена.       — А для сяоци Западной Ограды?..       Лукавые искорки в её глазах стали заметнее.       Ван Чжи начал забавлять этот диалог.       — Надо полагать, Сяо Пен слишком много болтает…       — Он иногда советуется со мной, ведь мы же коллеги. Кстати, я надоумила его послать шпиона в военное ведомство под видом слуги господина Люй, чтобы тот добыл нам контракты. Они ведь пригодились вам в этом деле?       Ван Чжи, не удержавшись, усмехнулся. Хотел получить помощницу по хозяйству, а получил ещё одного агента…       — Да ты интриганка, Сянь Чжень!       — Когда вы это говорите, это звучит, как комплимент.       Сянь Чжень тоже усмехнулась, но тут же сообразив, что эта пикировка может завести её совсем не туда, куда надо, скромно опустила глаза.       — Мой господин, я только хотела узнать… нет ли вестей от магистрата Тан из Гуанси? Он уехал уже довольно давно…       — Да, прошло больше двух недель, — сразу посерьёзнев, согласился Ван Чжи. — От Тан Фаня и Суй Чжоу пока не поступало никаких сведений, но от своих людей я знаю, что они благополучно добрались до Гуйпина и ведут там расследование. У них есть все шансы преуспеть.       — Если вы узнаете что-то об этом деле…       — Я буду держать тебя в курсе, Сянь Чжень. Обещаю.       Она поклонилась, выражая благодарность за то, что он не отступился от этого дела, хотя наверняка у него хватает других забот. Но он сказал, что у них есть шансы… Он бы не стал ей врать, просто чтобы успокоить.       Ей хотелось рассказать ему про этого Куна, которого она встретила по дороге с рынка, но кроме бездоказательных подозрений ей сейчас нечего было ему предъявить. Значит, пока что надо откланяться и запастись терпением…       Сянь Чжень повернулась, чтобы взять чайник с резного столика у окна. Рядом с чайником стояла доска для вейци с незавершённой партией. Её любопытный взгляд быстро просчитал ходы, и девушка поняла, что тот, кто играл белыми, был очень близок к победе…       Заметив её заинтересованный взгляд, Ван Чжи подошёл к ней и, забрав у неё чайник, кивнул на доску.       — Мне докладывали, что в моё отсутствие ты обыграла Чен Мина, Сяо Пена и даже Дин Жуна.       — Господин Дин сам виноват, думал о чём угодно, но только не об игре… Не удивительно, что продул! — не удержавшись, прокомментировала Сянь Чжень и тут же обругала себя за дерзость. Нельзя забывать, что она здесь служанка, а не госпожа.       — Сыграем?       Она снова напомнила себе, что она здесь совсем с другой целью, и с трудом поборола соблазн ответить «да».       — Ммм… у меня ещё много дел… Боюсь, не смогу найти время для игры…       — Дела на кухне вполне способны выполнить дежурные. Поздно уже, кроме твоего лохматого кота никто не обидится, если ты немного задержишься, Сянь Чжень.       «Проклятье!.. А если я опять выиграю?..» — она опустила глаза и почтительно поклонилась, выражая согласие. Нет, она будет дипломатичной. К тому же, уровень прежних партнёров по игре был совершенно не сопоставим.       — Для меня честь сыграть с вами, мой господин. Но не ожидайте от меня слишком многого… Я давно не практиковалась на таком уровне.       Ван Чжи освободил доску от расставленных в предыдущей партии камней и предложил Сянь Чжень сделать первый ход. Она сделала ожидаемый ход, каким традиционно начинаются партии, и пересеклась взглядом с партнёром по игре. В глубине его глаз, несмотря на застывшую на губах улыбку, таились усталость и озабоченность, и Сянь Чжень не удержалась от сочувственного вопроса.       — Сложно там было, на северной границе?       — Не сложнее, чем обычно, — Ван Чжи оценил её проницательность, но не считал возможным обсуждать с ней такие дела. Для этого был Дин Жун… хотя, его теперь уже не было. — Не отвлекайся, Сянь Чжень, сейчас твой ход.       Она, разумеется, проиграла. Потому что допустила ту же ошибку, что и Дин Жун: думала о чём угодно, только не об игре…