Новые приключения сыщика династии Мин

      Последний перевал между старым добрым Хугуаном и манящей своими тайнами провинцией Гуанси друзья преодолели утром десятого дня путешествия. Погода смилостивилась над путниками, и дожди, еще пару недель назад существенно затруднявшие передвижение, прекратились, позволив наслаждаться тёплым южным солнцем и прекрасными пейзажами.       Тан Фань резко остановил коня, в очередной раз утратив дар речи от красоты, представшей его взору за очередным поворотом дороги.       Дорога из Гуйлиня — столицы этого далёкого края — до уездного города Гуйпина, который и был целью их путешествия, вилась вдоль реки по очень живописным местам. Осенние туманы по утрам скрывали от путников окружавшее их великолепие природы, но к полудню белые облака тумана рассеивались, открывая взгляду высокие скалы причудливой формы, поросшие зеленью, отражавшиеся в безмятежных зелёных водах реки Лицзян.       — Ты что? — Суй Чжоу придержал коня следом за другом, и вопросительно посмотрел на него, не понимая, что вызвало задержку. — Что-то не так?       — Всё не так!.. — восхищённо вглядываясь в зелёную даль речной долины, заметил Тан Фань. — Ты когда-нибудь видел такое, Гуанчуань? Это же просто рай какой-то!       — Фу ты!.. –Суй Чжоу выдохнул с облегчением. — Я уж думал, что случилось…       — Нет, ты смотри, какие горы! Вот та похожа на слона… а вот эта — на пагоду в Тайюане .       — А ты был в Тайюане? — усомнился Суй Чжоу.       — Не был. Но видел, как величественно и строго она смотрится на картинах классиков. Это так здорово, что мы здесь путешествуем!       Бывалый байху Суй не склонен был предаваться любованию пейзажами, отлично помня, зачем именно они здесь.       — Реки, словно зелёные ленты, а горы, будто яшмовые шпильки… — почти нараспев продекламировал Тан Фань, медленно трогаясь в путь и в восторге вертя головой по сторонам. — Так известный поэт эпохи Тан Хань Юй писал об этих местах. Разве это не восхитительно?       — Да, — согласился Суй Чжоу, понимая, что спорить бесполезно. — Однако за этими горами и реками, как везде в Поднебесной, кроются свои пороки и преступления, которые мы, как верные слуги императора, должны пресекать и искоренять.       — Да помню я, что мы здесь делаем! — Тан Фань с досадой повернулся к другу и состроил унылую физиономию. — Не даёшь даже в законном отпуске насладиться красотой и покоем!..       — Насладишься, когда выполним наше задание.       Суй Чжоу был непреклонен. По правде говоря, ему намного больше нравился климат столицы, и никакие красоты не могли заменить привычный уклад службы в Северном Дворе.       — Когда мы прибудем в Гуйпин? — Тан Фань попробовал перейти на нейтральную тему, не желая ругаться с Суй Чжоу относительно эстетики и поэзии.       — Завтра к обеду. Переночуем в придорожной таверне, а с утра пораньше двинемся в путь.       — Туманы с утра, ничего же не видно, — попытался возразить магистрат, хотевший сполна насладиться красотами южной природы.       — Дорога видна — и достаточно.       — Ладно! — Тан Фань философски пожал плечами. Всё равно они задержатся на несколько дней в Гуйпине, и у него будет возможность побродить по живописным окрестностям. — И куда направимся, прибыв в город?       — На постоялый двор, разумеется.       Непоколебимая практичность Суй Чжоу почти доконала Тан Фаня.       — Я не об этом. Надо будет осмотреться в городе, да и на источники Гуаньинь сходить не помешает…       — Нет, ты серьёзно думаешь, что приехал в отпуск? — Суй Чжоу не узнавал друга. Ещё при выезде из столицы тот был так сосредоточен и молчалив, а теперь…       — Я думаю, местные должны так считать, что мы приехали в отпуск. — Тан Фань невозмутимо посмотрел на недовольную физиономию Суй Чжоу. — И разумеется, раз мы приехали лечиться на источники, то должны иметь представление, как они выглядят и как туда добираться. И можно попросить кого-нибудь из жителей этого чудесного края проводить нас туда, а по дороге поболтать без лишних ушей… Как зовут того магистрата, который, возможно, ещё трудится в ямене несмотря на преданность бывшему префекту? Линь Цзянпин? Вот его и попросим.       — Да, это хороший ход, — вынужден был согласиться Суй Чжоу. — Нам действительно не следует привлекать внимания к расследованию.       — Честно говоря, мне бы не хотелось здесь повторения нашей миссии в Юньхэ… — вспомнив недавние приключения, Тан Фань поёжился.       - Всё говорит о том, что здесь будет ещё опасней. Если эти люди не остановились перед убийством свидетелей…       — Но мы найдём других свидетелей и докопаемся до истины, — неунывающий Тан Фань снова придержал коня и удивлённо охнул. — Вот это да!.. Та гора, прямо как свернувшаяся на солнце кошка! И даже не пытайся меня убедить, Гуанчуань, что тебе это совсем безразлично. Эх, если б я был Хань Юем, то написал бы целую оду!..       — Лучше напишем доклад, когда распутаем весь клубок преступлений. — Суй Чжоу посмотрел на скалу, действительно напоминавшую свернувшуюся калачиком кошку в белом облаке тумана, и поторопил Тан Фаня. — Если будем останавливаться у каждого поворота, то и через неделю не доберёмся. ***       Ван Чжи усмехнулся и вышел из генеральской палатки. Всё оказалось до банальности просто… и от этого ещё беспардоннее. Он напишет рапорт его величеству, и с этим делом будет покончено. Конечно, сам военный министр… Но с другой стороны, именно министры своей недальновидной политикой довели приграничные территории до того состояния, где они сейчас пребывали, и именно министрам держать ответ, почему военные расходы растут, а убытки от войны не уменьшаются.       Командующий Ван был собой доволен, ведь одновременно он смог решить проблему генерала Чэня, к которому начинал испытывать дружеские чувства, разоблачить казнокрадов в столице и обеспечить гарнизон необходимым довольствием. Если так будет продолжаться, скоро из всех проблем останутся только чжурчжени, но тут уж без генерального сражения не обойтись. И надо завершать это как можно скорее, ведь в Пекине у его друзей наверняка уже продвигается расследование.       Рассуждая таким образом, Ван Чжи не спеша направлялся в сторону штаба, сопровождаемый неизменным Цзя Куем. Солнце светило ярко, в воздухе чувствовалась скорая зима, и казалось, что мир, несмотря на все его неурядицы, всё же прекрасен.       Не разделяя лиричного настроения своего господина, Цзя Куй, как всегда, был настороже — и не зря. Каким-то шестым чувством, развитым за долгие годы службы на границе, он уловил опасность и успел оттолкнуть Ван Чжи с траектории полёта кинжала.       — Командующий!..       Остро отточенное лезвие впилось в деревянный столб какого-то шатра перед носом Ван Чжи. Он даже не успел растеряться.       — Стража! Задержать!       Цзя Куй не зря когда-то командовал заставой. Его звучного голоса хватило, чтобы два закалённых в пограничных стычках солдата мгновенно сбросили полуденную лень и бросились преследовать удирающего нищего в чёрном поношенном плаще.       Ван Чжи, бледный и взволнованный, перевёл взгляд с блестящего лезвия кинжала на своего телохранителя. Если бы не Цзя Куй…       Опытный вояка Цзя Куй прекрасно представлял его ощущения от пролетевшей у виска смертельной опасности. Он встал рядом, стараясь своей широкой спиной прикрыть Ван Чжи на тот случай, если убийца был не один.       — Всё в порядке, командующий?       Ван Чжи кивнул, опустив ресницы и стараясь преодолеть предательский озноб.       — Знаешь, Цзя Куй… это уже слишком!..       — Согласен, — стараясь сохранять невозмутимость, кивнул телохранитель. — Средь бела дня в самом центре города! Солдаты его догонят, командующий.       — Было бы славно. Иначе я так до генерального сражения не продержусь, — попытался усмехнуться Ван Чжи, понимая, что в очередной раз чудом избежал гибели.       — Идёмте. Не стоит здесь торчать, как красотка на ярмарке, — Цзя Куй взял на себя дерзость подхватить командующего под руку и потащить за собой к штабному шатру.       — Знаю. Чай. Я сейчас, ваше превосходительство.       Ван Чжи, уже вполне оправившийся от шока, благодарно кивнул:       — Да, это именно то, что надо.       Когда Цзя Куй, ставший помимо возницы и телохранителя ещё и поваром, принёс ему ароматный дымящийся чайник с чаем, Ван Чжи взглядом велел ему задержаться.       — Ты меня спасаешь уже не в первый раз.       Цзя Куй молча поклонился.       — Если бы не ты, я сегодня… А впрочем, не только сегодня. Я видел, как ты закрывал меня от возможной опасности. Но зачем же так подставляться? Ты ведь сам был под ударом!       — Я служу вам, вы мой господин. Вы обеспечиваете мне дом и кров, а я защищаю вас от врагов, любой ценой. Таковы условия договора.       — Но ведь ты не слуга, сам когда-то был командиром.       — Вы помогаете мне, а я — вам, — не удержался Цзя Куй, процитировав любимое выражение шефа. — Вы вытащили меня из тюрьмы, где я обречён был погибнуть, вы обеспечили мою семью всем необходимым… Вы дали мне возможность снова быть на службе, и я убедился, что это достойная служба, командующий.       В шатёр ворвался свежий ветер степей, и за ним без предупреждения возник генерал Чэнь Юэ, прервав объяснение соратников.       — Командующий Ван! С вами всё в порядке? Благодарение небесам, вы не пострадали.       — Всё в порядке, генерал. Ваши молитвы услышаны богом войны. — К Ван Чжи после разговора с Цзя Куем вернулась способность к иронии.       — Я видел этот кинжал. Ну, скажу я вам!..       — И это ойратский кинжал, не так ли? — решил проверить свою догадку Ван Чжи.       — Верно. — Чэнь Юэ удивился его проницательности. — А самого убийцу схватить, увы, не удалось. Он спрыгнул со стены и убился, сукин сын! Но плащ на нём тоже был ойратский.       — Не кажется ли вам, что в этом деле слишком много всего ойратского? — Ван Чжи не скрывал сарказма.       — Да, пожалуй, многовато, — согласился Чэнь Юэ. — И какие из этого выводы?..       — Вы в состоянии сделать их сами, генерал. Но я озвучу: кто-то слишком пылко старается увести нас по ложному следу.       Генерал Чэнь немного подумал и кивнул, потом протестующее покачал головой, будто спорил с собственными мыслями.       — Но вы же не будете утверждать, что кто-то здесь в Гуаннине… Может быть, даже в этом штабе… из тех казнокрадов, возможно?..       Сама мысль о том, что в его гарнизоне могут быть не просто мошенники и растратчики, но организаторы наёмных убийств, шокировала честного военного.       — Прошу вас, успокойтесь, генерал. Ваш гарнизон здесь совсем ни при чём. — Тут Чэнь Юэ выразительно выдохнул. — Я совершенно убеждён, что корни зла произрастают в столице. ***       Тем временем в столице глава Восточной Ограды Шан Мин проявлял недовольство. Он расхаживал по своему просторному кабинету из угла в угол, на ходу отчитывая байху Куна за нерасторопность. Кун Баоли горячо оправдывался.       — Наши люди пытались уже дважды, ваше превосходительство. Всё было рассчитано, чтобы никаких осечек. Но, похоже, само небо его хранит…       — Небо, небо… не перекладывай ответственность, Кун Баоли! Я плачу тебе жалованье и ещё позволяю подворовывать по мелочам не для того, чтобы слушать дурацкие отговорки. Что предлагаешь делать?       — Есть ещё один план.       — На этот раз, чтобы без осечек.       — Мне понадобится тот порошок, который евнух Лю…       — Даже не думай! Ты свихнулся? Это же прямое указание на нашу службу.       — Тогда… тогда будет сложнее. И дороже.       — Вопрос не в цене, а в качестве. Я не собираюсь финансировать банду головорезов, которые не способны угробить одного евнуха, не владеющего боевыми искусствами и почти не имеющего охраны.       — В том-то и дело, что почти… — осмелился возразить байху Кун. — У этого вашего евнуха всего один охранник, но такой, что запросто уложит целый отряд.       — Значит, надо сделать так, чтобы устранить охранника. Или хотя бы разделить их на время.       — Согласен, — почтительно поклонившись, сказал Кун. — Я подумаю над этим, ваше превосходительство.       — Думай быстрее! Мои деньги и моё терпение скоро закончатся. …       Кун Баоли отправился думать над тем, как ему организовать дело, поначалу казавшееся совершенно не сложным. Его сменил в кабинете Шан Мина приехавший из Цзянси двоюродный племянник главы Восточной Ограды.       — Благодарю, что помогли с повозкой, дядюшка Шан! — племянник, широкоплечий и худой, с хитрыми глазами степной лисицы, почтительно поклонился. — Вы чем-то озабочены, я вижу?       — Это ерунда! — отмахнулся Шан Мин. — Ты просто не понимаешь, Шан Цзюнь, какие сложные задачи ставит перед нами государственная служба. Служение императору требует полной отдачи. А ты о повозках…       Он увидел в глазах Шан Цзюня презрительную усмешку и осёкся.       — Служение императору? — племянник не скрывал пренебрежения. — Этому беспечному любителю удовольствий, занявшему трон Дракона только потому, что был старшим сыном?..       Шан Мин резко повернулся к собеседнику.       — Ты соображаешь, что говоришь, балбес?!       — А вы со мной не согласны, дядюшка? Вы не видите более достойных в числе придворных и вельмож?       — Прекрати немедленно! Хочешь закрутить заговор — пожалуйста, только без меня. Я уже стар и хочу остаток своих дней жить хорошо. Желательно — не на тюремных харчах.       — О чём вы, дядюшка Шан?.. Если я решусь закрутить заговор — он будет успешным. Вы же знаете, я не любитель ввязываться в авантюры только ради риска.       — Знаю. Но я недавно уже чуть было не ввязался…       — Слышал об этом. Ли Цзылун… — племянник покачал головой, выражая неодобрение. — Ли Цзылун был просто амбициозным маньяком. Он не смог бы претендовать на трон на законных основаниях и удержаться на нём надолго.       — А ты знаешь того, кто смог бы?       — Да. За этим я и приехал. — Шан Цзюнь смерил дядю внимательным взглядом, будто оценивая, насколько может быть откровенным. — Если вам надоело вечно быть на вторых ролях в секретной службе, если хотите стать главным советником государя… если стремление к власти ещё актуально для вас несмотря на почтенный возраст, — тут он едва заметно усмехнулся, — делайте, как я вам подскажу, и уже весной сможете вкусить плоды успеха.       Душа Шан Мина заметалась в сомнениях. Да, то, что предлагает этот наглый родственничек, всегда было целью его стремлений. Но не получится ли опять, как в прошлый раз?.. После гибели Ли Цзылуна его спасло от падения только заступничество вдовствующей императрицы, и сейчас ему казалось, что некоторое время надо просто тихо отсидеться на своём месте.       Шан Цзюнь прищурил и без того узкие глаза.       — Решайтесь, дядюшка Шан. Если вы с нами — станете правой рукой правителя, а если нет… почётная пенсия в поместье в Цзянси вряд ли ведь вас устроит?..       — Ты прав, племянник, и я бы согласился с тобой, но…       — Что, боитесь Западной Ограды? — с иронией фыркнул Шан Цзюнь.       — А ты не боишься? Ну и дурак! — не удержался дядюшка. — Не успеешь глазом моргнуть, как окажешься в их застенках, если не будешь достаточно хитёр и дальновиден.       — Я буду достаточно хитёр, — успокоил его племянник. — Западная Ограда держится на своём командующем. А он ведь всего лишь человек, даже если наделён неограниченной властью. И как всякий человек — смертен…       Шан Мин едва не подскочил с кресла, услышав это заявление. Надо же, как совпадали, оказывается, тайные желания обоих родственников.       — Ты хочешь сказать, что знаешь, как избавиться от Ван Чжи?!.       — А вам бы этого хотелось, да, дядюшка Шан? — понимая, что нащупал нужную точку влияния, уточнил племянник.       — Сам знаешь, какой занозой он сидит у меня в заднице! — выругался Шан Мин. — Если сможешь его устранить, пожалуй, помогу тебе и в остальных твоих играх.       — Отлично. Я начну работать над этим уже завтра, — Шан Цзюнь небрежно усмехнулся и поклонился дяде. — Принесу вам его голову в обмен на поддержку в нужный момент.       — Только не будь слишком самоуверен. Один из моих лучших людей уже дважды провалил попытку. Боюсь, нанять толкового убийцу в этой стране становится большой проблемой.       — У меня не будет с этим проблем, — племянник покровительственно взглянул на главу Восточной Ограды. — Я ведь не связан чиновничьим халатом. Завтра в Гуаннин отправится парочка головорезов, способных на любые пакости. Если им хорошо заплатить — а я готов вложить в это мероприятие собственные средства, ведь это полезное вложение капитала — они сделают всё, как надо. Яд и кинжал никогда ещё их не подводили.       — Ты страшный человек, дорогой племянник! — довольно усмехнулся Шан Мин и пригласил родственника к столу. — Если хочешь хорошего вина, прошу отведать. Твоя мать прислала его в прошлом месяце с приветом из Цзянси. Кстати, как поживает её приятельница, жена окружного судьи?.. …       Дин Жун пришёл в дом Шан Мина по приглашению. Вернее сказать, командующий Шан не назначал ему конкретного времени — просто сказал «будет время — приходи, обсудим, как жить дальше». И он пришёл, твёрдо намереваясь вытянуть из собеседника его планы по борьбе с Западной Оградой. Однако реальность превзошла все его ожидания.       Воспользовавшись тем, что слуга, занятый одновременно кучей дел по дому, оставил его на произвол судьбы, Дин Жун прошёл по коридору и остановился у двери гостиной, из-за которой доносились довольно громкие голоса.       Так он услышал почти весь разговор главы Восточной Ограды с племянником. Во всяком случае, ту его часть, что касалась противоборства с Ван Чжи.       Дин Жун постоял на пороге ещё пару секунд и решил не вмешиваться в беседу, плавно перешедшую на дальних родственников и придворные сплетни. Он услышал достаточно. Но достаточные ли меры он принял, чтобы защитить своего командующего?..       — Почему вы не сказали мне, что у господина Шана гости? — недовольно отчитал он дежурного стражника на входе. — Я приду в другой день. Моё дело не такое уж срочное. Кстати, кто это в гостях?       — Господин Шан Цзюнь, двоюродный племянник командующего Шана. Он приехал сегодня после обеда из Цзянси, где у него богатое поместье.       — Значит, чисто семейные дела, — с пониманием кивнул Дин Жун. — Тогда тем более, нет смысла мне им навязываться.       Он кивнул на прощание стражнику и не спеша удалился. Никто бы не догадался, какую ценную информацию Дин Жун только что подслушал в этой родственной беседе. ***       Ойратские вожди, взвесив все за и против, оценив силы противников и союзников и не найдя убедительных аргументов в пользу войны, поспешили в Гуаннин мириться. Губернатор Ляодуна Чжу Юн и начальник гарнизона Гуаннина генерал Чэнь Юэ приняли степных правителей радушно, но дали понять, что достигнутые договорённости должны строго соблюдаться.       — Мир всегда был целью наших действий на границе, — провозгласил генерал Чэнь. — Империя Мин ни разу не напала первой на земли ойратов. Но если нам придётся обороняться — мы разобьём ваши отряды и дойдём до вашей столицы. Горе и разорение придут в ваши вольные степи.       Ойраты кивали, потупив взоры и склонившись перед могучим полководцем Империи.       — Хочется верить, что голос разума не подведёт вас, тайши. Вы увидите, что будет с чжуржченями, посмевшими нарушить соглашения и напасть на наши земли. Им не будет пощады!       Вожди склонились ещё ниже, признавая правоту генерала. Его блестящие доспехи сверкали на солнце, будто в них отражалось пламя будущих побед, а громовой голос звучал предупреждением с небес.       — С союзниками мы будем честны и радушны, но горе тому, кто станет врагом Империи Мин. Сыновья Ли Маньчжу нарушили клятву — и само небо покарает их силой нашего оружия. Вы приняли верное решение, тайши. Я от лица правителей Ляодуна выражаю вам своё уважение.       Генерал слегка поклонился, соблюдая политический ритуал, а ойратские князья и военачальники склонились перед ним до земли, признавая свое подчиненное положение к Поднебесной Империи. …       — Одной проблемой меньше! — довольно хмыкнул Чэнь Юэ полчаса спустя, выпроводив ойратов в их гостевой шатёр. Он стоял на крепостной стене и с видом победителя осматривал окрестные степи, где чжурчжени готовились осадить Гуаннин, но теперь уже без союзников.       — Да, войско противников уменьшилось почти на треть, — согласился Ван Чжи, признавая дипломатический успех собеседника. — Можно спокойно готовиться к сражению, точно зная расстановку сил на поле боя. Кстати, как идёт оснащение гарнизона?       — Как раз успеваем подогнать новые доспехи, и не сегодня, так завтра получим конскую упряжь из соседнего округа. Отличные мастера там, что и говорить, — на обычно суровом лице генерала расплылась довольная улыбка. — И за это я благодарю вас, командующий Ван. Очень вовремя вы разоблачили жуликов в моей интендантской службе.       Генерал и евнух обменялись любезными поклонами.       — Полагаю, это одна из задач, для решения которых меня сюда направил его величество.       — Да благословят небеса его мудрость!       Генерал Чэнь выглядел намного спокойнее, чем в первый день, когда он с Ван Чжи обходил крепость дозором по краю этой самой стены.       — Сегодня вечером губернатор устраивает пир в честь примирения с ойратами, — заметил Чэнь Юэ, задумчиво вглядываясь в степные дали. — Не самое удачное время…       — Да, но с давних времён принято скреплять мир и дружбу чарками вина, а не только письменными договорённостями. В худшем случае наутро вашим солдатам придётся растаскивать пьяных гостей по их повозкам.       Ван Чжи пытался успокоить генерала, хотя сам испытывал смутную тревогу. Нет, она не была связана с предстоящими военными действиями, но ему казалось, что какое-то злодейство всё же затевается под покровом дружественной пьянки.       — Скорее, придётся растаскивать по шатрам наших гражданских чиновников, — усмехнулся генерал Чэнь и повернулся к собеседнику. — Прошу простить меня, командующий, я должен откланяться. Нужно проконтролировать подготовку крепости к возможной осаде.       — Тогда мне тоже пора. — Ван Чжи кивнул генералу, одобряя его план. — Я должен объехать заставы и проверить, надёжно ли они защищены с севера. И заодно убедиться, что оружия и запасов достаточно для предстоящей обороны.       Они разъехались каждый по своим делам, собираясь встретиться на вечерней пирушке. ***       Двое невзрачных мужчин неопределенного возраста в тёмно-серых одеждах стояли у городской стены и лениво смотрели на проезжающие повозки и снующих мимо людей. В квартале от этого места располагался городской рынок, и народу здесь проходило довольно много.       — Значит, этим вечером губернатор устраивает пир, — заметил один, усмехаясь в тонкие усы. — Самое время нам что-нибудь предпринять.       — Значит, там все напьются и никто не заметит двух лишних слуг, — согласился второй. — Проникнем туда ближе к ночи. Гражданский шатёр не охраняется так, как главный штаб генерала Чэня… А там будем действовать по обстановке.       Первый собеседник кивнул.       — Я прихватил с собой тот кинжал, что хозяин привёз из Дунхуана. Отличный клинок — можно и метнуть, и незаметно всадить в спину.       — А у меня есть отличное средство с экстрактом аконита. Редко где можно найти такой же чистый состав, — второй собеседник продемонстрировал в широком рукаве халата изящный флакончик с ядом. — Можно прикинуться слугой и поднести чарку вина нашему герою. Результат настанет не сразу, к тому времени мы уже будем на дороге в столицу…       — Хозяин должен остаться доволен. А пока пойдём-ка съедим лапши вот в той забегаловке!       — Да, ведь неизвестно, когда теперь поужинаем — придётся уносить ноги подальше от места преступления.       — Тише ты! Заткнись, идиот! — первый собеседник яростно шикнул на приятеля. — Такие вещи говорить даже при хозяине нельзя, мало ли какие уши услышат.       Второй заговорщик виновато кивнул и двинулся в сторону лавки, торговавшей лапшой и ароматными лепёшками. ***       Дин Жун был всерьёз озабочен коварными намерениями Восточной Ограды. Он знал, что командующий Ван получил его предупреждение и примет меры предосторожности, но будет ли этого достаточно?.. Всё-таки хорошо, что с ним Цзя Куй!       Дин Жун мерил шагами кабинет, когда его тревожные размышления прервал лёгкий стук по обитой деревом дверной панели.       — Господин Дин, вы сегодня чем-то озадачены? Даже ужинать не стали… — вопросительно посмотрев на него, спросила Сянь Чжень и проскользнула в кабинет.       — Служебными вопросами, — отмахнулся Дин Жун. — Не обижайтесь, госпожа Сянь, я поужинал в другом месте. Не беспокойтесь об этом.       Только Дин Жун во всей Западной Ограде упрямо продолжал звать её госпожой, и Сянь Чжень даже немножко обижал такой подход — будто он старался держать с ней дистанцию.       — В Восточной Ограде? — уточнила она насмешливо. Кто-то из стражников распинался, что помощник командующего теперь служит на два фронта, хотя она в это не верила.       — Я ходил туда по делу. Прошу меня простить, но обсуждать его сейчас не могу.       — Это понятно, кто же обсуждает с поваром свои дела? — демонстративно вздохнула Сянь Чжень. — Но вы чем-то встревожены, господин Дин. Если бы вы сказали причину…       Ему бы очень хотелось поделиться с кем-то своими сомнениями и тревогами, но он дал слово командующему, что будет исправно играть свою роль. Даже перед братцами из Ограды. Особенно перед братцами из Ограды. Ну, и перед сестрицей тоже.       — Сложно, долго, нудно, не имеет смысла… — он покачал головой, уловив в глазах собеседницы явный интерес. — Но вы могли бы помочь мне отвлечься. Сыграем партию в вейци?       Зная, кто она на самом деле, Дин Жун не сомневался, что она владеет навыками игры. А ему бы сейчас действительно не помешало отвлечься. Он сделал всё, что мог, и не имело смысла мучиться переживаниями, которые только отнимали силы.       — С удовольствием, — улыбнулась Сянь Чжень, заметив, что доска для игры стоит прямо за его спиной на небольшом изящном столике. — Чур, я играю чёрными!       Они расположились за доской, и какое-то время Дин Жун действительно не думал ни о чём, кроме игры. Соперница оказалась хитрой и умелой, и он прилагал усилия, чтобы не дать ей вырваться вперёд.       — Удивляетесь, где я так научилась? — проницательно спросила Сянь Чжень, когда он задумался над очередным ходом.       — Нет, госпожа, — Дин Жуну почему-то хотелось быть с ней честным. Хотя бы в этом вопросе. — Командующий Ван рассказал мне вашу историю.       — О, так вот почему вы так упрямо не зовёте меня сестрицей Сянь! — с пониманием и облегчением усмехнулась она. — А я уже ломала голову, что я делаю не так… Кстати, как там командующий Ван? Нет от него вестей?       — Недавно были, — вопреки желанию, ему пришлось вернуться мыслями к своим опасениям и тревогам. — Командующий успешно организует оборону границы и рассчитывает одержать скорую победу над кочевниками. Он пишет, что всё идёт по плану.       За этими протокольными фразами она не обрела уверенности в успехе и тихонько вздохнула:       — По плану — это хорошо… Знаете, мне как-то тревожно за него, господин Дин, — внезапно призналась она, перехватив настороженный взгляд партнёра, бросившего игру в двух шагах от победы.       — Мне отчего-то тоже, — признался он, почувствовав, что их начинает связывать взаимопонимание. — Но мы ничего здесь не сможем сделать… Только уповать на милость небес и силу ляодунского гарнизона.       — Тогда я буду молиться милосердной Гуанинь, — Сянь Чжень закрыла последний пункт перед носом у соперника, но победа не принесла ей желанного ощущения триумфа. — Поскорее бы командующий вернулся! Думаю, его величеству скоро надоест смотреть, как застопорились дела в его отсутствие…       — Откуда вам знать, что они застопорились? — Дин Жун с лёгким подозрением посмотрел на девушку. Нет, он явно недооценивает эту княгиню в изгнании! Вот и в вейци она его натянула, хотя и с минимальным перевесом.       — Ну, я же умею слушать и наблюдать… — рассеянно пояснила Сянь Чжень. — Кстати, доска моя! Лучше пойдёмте на кухню, господин Дин. Сестрица Сянь заварит вам чаю…