Жизнь Колдунов 200 лет назад.

Когда Герос проснулся, солнышко ласково освещало улицу, отражаясь в речной глади, кричал петух и все никак не мог успокоится, протяжно мычали коровы на дальнем лугу. И Герос не знал до конца – действительно ли все получилось? Вера в то, что он обвел вокруг пальца двух могущественных колдунов, не давала ему ясно мыслить. Со скрипом дверь приоткрылась. На пороге стоял старик. Прищурив правый глаз, сцепив руки за спиной, он молча окинул комнату странным взглядом, не предвещавший никому ничего хорошего. - Кто ты, человек без имени? Герос вздрогнул, рассеянно обернулся к Колдуну. Старик как старик: обычный, неприметный, его можно было вставить в толпу деревенских, и никто бы даже не заметил этот орлиный хищный взгляд и злобную усмешку, таившеюся на дрогнувших губах. Мозолистые пальцы быстро перебирали красную нить, седые волосы шевелились из-за легкого летнего ветерка, который незаметно проникал через входную дверь. Черная куртка, подбитая с краев бурым мехом, выглядела нелепо и смешно на жилистом теле. - Где я? И вновь он посмотрел на закопченный потолок, неприметную седую паутину, которая обитала в самых дальних углах этого дома, засушенные целебные травы, развешенные по бервным стенам. Железная кружка, стоявшая на самом краю немногочисленных полок, вызвала его удивление. Дом как дом, только странный какой-то: везде – в шкафах, на столе и резной тумбочке, под кроватью –стояли книги, старые, с пожелтевшими страницами, но ухоженные – никакая мышь не дотронулась и хвостом до них. - Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой. - Человек я! Колдун прищурился: -Ты не человек. И не зверь. Ты кто-то другой, кого нам следует оберегаться. Парень хлопал ресницами и непонимающе глядел на отца спасшей его девушки. Тот, казалось, был встревожен, взволнован, правда, презрительно скривить губы при этом он не забыл. - А ведь ты тоже не обычный, - молодой потянул носом и хищно сверкнул глазами. Тотчас его пальцы с такой силой впились в простыню, что Колдун невольно отпрянул. - Испугался? Если бы птицы разговаривали, они бы все время пели либо мягким, звонким голосом, либо сухим и резким. Если бы рыбы стали людьми, то, наверное, были бы музыкантами или танцорами. Но будь скорпион человеком, он бы тотчас сомкнул свои щупальца на шее недруга и самодовольно усмехнулся. Герос сидел, склонив голову на бок, приподняв одну вровь, барабаня кончиками пальцев по перекладине. -Вижу, испугался. - вновь прошипел он, отвратительно улыбаясь. - Я нечисти не боюсь, - сухо ответил Абрам. - Странно было бы обороняться подобных себе. В деревне давно догадываются о том, что вы творите. Тот покачал головой и приосанился к косяку двери, сложив руки на груди. - Мы никого не трогаем. - Ты за себя говоришь. Твоя дочь половину парней из деревни в лес завела и там оставила подыхать. Он услышал, как старик скрипнул зубами, хрустнул пальцами и на пятке развернулся к выходу. Дверь тихо закрылась. Колдун, вышагивая незамысловатую мелодию, прикрыл глаза, чтобы ни звезды, ни деревья, ни солнце не видели там блеснувших слез. "Было за что".