Хорошо тебе?

Комментариев ни от Шона, ни от Тейлора по поводу своего вчерашнего обеда Оливер так и не дождался. Воздух между ними наэлектризован не был, но в нем определенно витала легкая недосказанность. Поэтому в среду Оливер вылил на дебатах факультатива весь свой скопившийся за последние дни негатив и после разгромного поражения испугавшегося его напора альфы почувствовал укол совести. Одноклассник был не виноват в его плохом настроении и болевшей голове, но именно он стал отличной грушей для битья. Хотя границы приличий Оливер и не перешел, тон и взгляд, с которыми он отвечал на любое «протестую, ваша честь!», не оставляли сомнений в его чрезмерной агрессивности. Дик под конец вовсю хохотал, учитель бледнел, а альфа был готов расплакаться — пришлось после занятий подойти и попросить прощения, подарив шоколадное молоко в банке, купленное на перекус. Конечно, Оливера простили, и он с чувством выполненного долга засобирался домой. — И куда ты так спешишь, морковка? — спросил Дик, кидая в портфель учебники. Сегодня альфа выступал в роли судьи, поэтому особо не говорил и наслаждался тем, что пялился на худые омежьи ножки, обтянутые в джинсовые бриджи. — Домой, — буркнул Оливер, но глаз не поднял. — Сегодня прям красиво размазал, молодец, — Дик зачем-то стоял рядом, наблюдая, как он складывает в пенал карандаши и ручки, застегивает свою сумку, больше похожую на авоську для шоппинга, и что-то проверяет в телефоне. — Хочешь, подвезу? Оливер удивленно поднял на него глаза, на мгновение отрываясь от экрана смартфона, а затем снова уткнулся в него носом. Гениальный план, который он придумал вчера, конечно, подразумевал общение с Диком, но... — Благодарю, доберусь самостоятельно. — Ну, как хочешь, — пожал плечами Дик. Оливер закусил губу и решился. — Подожди! — Дик удивленно повернулся на его писк. — Тебе точно удобно? Хотелось, чтобы он отказался, но альфа расплылся в хищном оскале: — Морковка, дважды не предлагаю. Оливер поджал губы, схватился за сумку обеими руками и кивнул, скорее себе, чем ему: — Тогда мне необходимо на Виа Вадера, ты знаешь, где это? Я могу показать. — Поверь, я знаю, — хохотнул Дик и, выходя из класса, пропустил его вперед. — Ты еще и богатей. Сколько же в тебе плюсов, морковка? — Там совершенно обычные дома. — О, — ухмыльнулся Дик, пряча руки в карманы джинс. — А разве тебе не нужно на тренировку? Странно, что Тейлор и Шон пропадали в спортивном зале или на поле ежедневно по несколько часов, а футбольная команда будто бы и забыла о существовании первой игры сезона в пятницу. Это же не группа поддержки им победу завоюет. — У нас по вечерам тренировки. Засыпать легче и не так жарко. Завтра вообще тренировки не будет, только растянемся и, может, кругов десять навернем. — А сколько всего игр в сезоне? — Оливер решил, что заговорить зубы ничего незначащей болтовней гораздо более выигрышная стратегия, чем пытаться чего-то добиться, действуя напролом. — Тебе правда интересно? — с сомнением скосил взгляд Дик. В стенах школы оставались только студенты элективов и хулиганы, запертые в специальных классах до вечера, поэтому каждый даже самый незначительный звук эхом разносился по коридору. Каблуки сандалий, по мнению Оливера, неприлично громко стучали по кафелю, и омега старался как можно мягче ставить ступню при шаге. Выходило не очень, учитывая, что Дик несся к выходу на всех парах, а он за ним еле поспевал. — Да, в прошлых школах спортивных команд не было. — Тут тоже недавно появилась. Раньше только в гольф играли и мартини у бассейна хлебали, — Дик уверенным шагом направлялся к своему белому кроссоверу по залитой солнцем школьной парковке, играя ключами в правой руке. — Около шестнадцати. Как в НФЛ. — А ты хочешь попасть в НФЛ? — Оливер аж остановился, когда Дик галантно приоткрыл дверцу и жестом пригласил в салон на пассажирское. — Я? Нет, — усмехнулся он, хлопая дверью и заводя мотор. — Мой брат хочет, я хочу стать корпоративным адвокатом. А ты, морковка? Защитник сирых и убогих? Крепко пристегнутый и отчего-то смущенный — в салоне пахло альфами и потом, — Оливер заерзал на сидении и прижал сумку к себе крепче. — Я мечтаю работать прокурором. — Ты? — засмеялся Дик, наклоняясь к нему и будто бы случайно касаясь коленок, чтобы открыть бардачок и достать оттуда солнечные очки. — Я, — Оливер строго посмотрел на него. — Омежка-прокурор? Я бы посмотрел, — продолжал улыбаться Дик и высунул руку в открытое окно, ловя ладонью потоки воздуха. — Ты, конечно, сегодня задал жару, я оценил, но течка тебе на важном слушании не поможет. — Для этого придумали подавители. — Ты думаешь, что в зале, где сплошные альфы, ты заткнешь свой протекающий кран и будешь на полном серьезе доказывать, что мистер Джонс убил мистера Смита? Оливер оскорбился. — А если у тебя будет в этот момент гон? — О-о-о-о-о, — довольно протянул Дик и даже коротко посмотрел на смущенное, алое лицо омеги. — Мы такие слова знаем, морковка? — Мне не десять, — Оливер нахмурился и попытался незаметно глубоко вздохнуть, от смешанных, едва уловимых запахов Тео и Дика хотелось выскочить на тротуар и кинуться в чей-нибудь бассейн. — Я думал, слова «гон» и «течка» для тебя под запретом. — Это слова, которые описывают естественные процессы в наших организмах. Почему я должен стесняться их произносить? И ты не ответил на вопрос. Оливер испытующе глядел на него, стараясь не замечать, как рукава черной футболки натягиваются на бицепсах альфы, а короткие черные волосы едва заметно развеваются на горячем ветру. Он был красив, но совершенно другой красотой, нежели его младший брат. Более мужественной и зрелой, не сразу бросающейся в глаза и все-таки более запоминающейся. Его манеры говорить, смотря прямо в глаза, и сосредотачиваться, когда это было необходимо, словно кричали, что перед Оливером настоящий зрелый альфа, переживший далеко не один гон. — Альфам легче. Трахнул секретутку и все. Дело с концами. Это вы течете и пачкаете стулья. — Удивительные познания биологии, — проговорил Оливер через силу. — Мы же решили, что есть замечательные адвокаты-омеги… — Не. Исключения, подтверждающие правило. А прокуроров-омег вообще не существует. Так что… — Ты сексист? — не в силах больше выносить столь откровенного глумления над омегами, Оливер резко перебил его. — Я? — наигранно удивился альфа, притворно хватаясь за сердце. — Никто в этой школе не любит омег больше, чем я. Конечно, в этом был заложен совершенно иной смысл, и Оливеру действительно не десять, чтобы этот смысл не понять. — Морковка, что ты решил насчет нашей шлюхи? Ты мне, правда, нравишься, не хотел бы, чтобы тебе было хуже. — Ты мне угрожаешь? — это походило на какой-то дешевый гангстерский фильм. — Ничего не выйдет. Отец говорил, что нельзя вести переговоры с террористами. — А кто твой отец? — Бывший солдат сил специального назначения армии США, — Оливер с удовольствием наблюдал, как снисходительная улыбка исчезает с лица альфы, и даже расстроился, что не видел, как под плотными темными стеклами очков бегают в испуге его глаза. Дик ничего не ответил, только мотнул головой и крепче сжал руль, а Оливер торжествовал. Пусть и достижениями отца, но он смог заставить его стушеваться. Выбить почву из-под ног. — Приличный омежка из хорошей семьи, — проговорил неожиданно Дик. — Ну, ладно. Не буду больше тебя доставать. Показывай, где остановить. Что? Не будет больше доставать? Оливер нахмурился. Он перегнул со спецназом? Ему было нужно, чтобы Дик немного поприставал, потому что в этом заключалась огромная часть его плана. — У кирпичных ворот, — махнул рукой омега. Дик не смотрел на него, когда он выбирался из кроссовера, и от этого ноги предательски задрожали, Оливер чуть кубарем не выкатился на асфальт. Правда, альфа никак это не прокомментировал, только еле слышно бросил простое «пока» и, больше не удостоив его ни пошлой шуткой, ни «морковкой», даже напоследок и короткого взгляда не кинув, скрылся за поворотом в конце улицы. Оливера это не удивило, а, к его ужасу, расстроило.

***

В дневнике Оливера, который он исправно вел с перерывами на подростковый максимализм, хранились полароидные снимки друзей со всех концов страны, та самая первая подаренная альфой розочка, правда, уже засушенная, рецепты от врачей-гинекологов, корешки билетов на самолет и, самое важное, наброски его стихотворений и даже поэм. В нем все еще не отцвела розовая мечта когда-нибудь этакое монументальное создать, но довольствовался он максимум сонетами. Оливер знал, что дневник повидал многое и бумага все стерпит, поэтому он нетерпеливо накалякал три таблицы со столбцами «Тейлор», «Тео» и «Дик» и принялся расписывать все, что о них знал. Тейлор только с виду казался строгим, надменным и спокойным. По правде говоря, омега был раним, мечтателен и больше всего походил на главного героя романа про восточный гарем — несчастный подарок императору подвергся жесточайшим испытаниям на пути к своему счастью, завоевал доверие своего истинного (ну, а как же без этого) альфы и покарал его брата, вечно плетущего против него интриги. Оливер призадумался. Действительно, слишком похоже. Следующей жертвой его психоанализа стал Тео, от упоминания которого Оливер инстинктивно сжал коленки и поерзал на стуле. Красавец и любимец всех омег в школе, к нему невозможно было протолкнуться нигде, кроме как на уроках истории: в столовой он сидел в центре своих друзей по команде, на поле от каждого его рывка вперед трибуны заходились в дичайшем писке, переходящем в надрывные и пошлые стоны, а в коридорах он вечно с кем-то здоровался, смеялся и, словом, не особо был нацелен на серьезное общение. Шутник и весельчак тем не менее при каждом упоминании бывшего покрывался коркой льда. Ну, и Дик. Оливер закусил свою ручку и почему-то вспомнил его веселое «морковка», а затем тоскливо вздохнул. Перед глазами стояло равнодушное альфье лицо. Неужели он только горазд языком трепать, а при упоминании строгого родителя испугался? И вообще, отец у него не строгий, а отличный, лучше всех на свете и самый любимый. Совсем-совсем не страшный. Оливер даже не заметил, как уперся подбородком в ладошку и стал задумчиво рисовать цветочки в дневнике. И чего Дик уехал, как ошпаренный? А Оливер только начал… Так, стоп. Что он там начал? К жертве, бдительность которой стоило усыпить, прежде чем браться за окучивание ее младшего брата, нельзя испытывать сентиментальных чувств. Ему пару раз комплиментов отвесили, больше похожих на пошлые комментарии под порнографией, а он и уши развесил, напридумывал. Наверняка с предыдущим омегой Дик себя так не вел. Вон, как на фотке его обнимал. Рука предательски, вопреки здравому смыслу, потянулась к смартфону. Память сама подсказала ник. Пальцы сами кликнули на иконку, где темноволосый омега улыбался прямо в камеру. За эти несколько дней новых постов не появилось, и Оливер, движимый непонятным звериным любопытством, пролистал до той самой фотографии, въевшейся в память. Ха! Пятьсот лайков, учитывая, что подписчиков всего сто пятьдесят. Конечно, только из-за Дика. И двадцать комментариев. Оливер кликнул «раскрыть». «Какие милые!» — написал кто-то с удаленного профиля. «Любимые», — пожилой омега, наверняка, чей-то дед. Но тут дыхание аж перехватило, Оливер слышал только биение своего сердца. «Люблю тебя и никому не отдам», — писал Дик Верано. Даже сердечко поставил, будто бы слов было недостаточно. «И я тебя люблю, спасибо за этот день. Утки в моем черном списке», — отвечал ему лично незнакомый омега. Грудь Оливера сжало стальными тисками. И почему ему так противно это читать? Может, потому что человек разрушил чьи-то отношения, когда прекрасно знал, что такое любить и быть любимым? Разрушил, потоптался, спалил, присыпал солью и гордился? А теперь сам страдает от разбитого сердца? Это и есть карма? Оливер заблокировал смартфон, кинул его на кровать экраном вниз и уткнулся в дневник. Буквы плясали, нарисованные цветочки превращались в мухоловок. Слезы темными крапинками падали на страницы дневника. Он не плачет из-за Дика, из-за Тейлора или Тео. Нет, он плачет под влиянием гормонов и в преддверии течки.

***

Утром, поедая подгоревший бекон и пробуя сельдерей с хумусом, Оливер решил, что сошел с ума. С какой стати ему надо было, спрашивается, рыдать над своим дневником и фотографиями какой-то пары? Бред! Он отряхнул руки от крошек, чмокнул отца в слегка небритую щеку и поспешил на автобус. Всю дорогу от остановки до шкафчика Оливер ощущал, что вырядился для сегодняшней игры чересчур ярко для местных, привыкших к пастельным цветам и шлепкам. Все в автобусе пялились на него и даже перешептывались. Конечно, никому спросонья не понравится ярко-малиновая рубашка с золотыми рыбками и обтягивающие черные джинсы. Даже Тейлор в школе вопросительно выгнул брови и окинул его изумленным взглядом. — Милые сережки, — выдавил он, облокачиваясь на шкафчик рядом. — Спасибо, папины, — улыбнулся Оливер, чувствуя, как настроение начинает улучшаться. — Тейлор, мне необходимо тебе кое-что сказать. Но разговор серьезный. — Ты меня пугаешь. — Нет, правда, я кое-что придумал. Тейлор только сильнее нахмурился. — Еще хуже. — Не о чем волноваться. Мы решим проблему. — У меня нет проблем, Оливер, — неожиданно серьезно и холодно проговорил омега. — А если ты свяжешься с Диком, то пострадаешь. — Вот что он мне сделает? — Оливер вымученно посмотрел на друга. — Вот на что именно хватит фантазии? — Ты его не знаешь, — зашептал испуганно Тейлор, оглядываясь по сторонам. — И его друзей не знаешь… — Что мне сделают старшеклассники, которым выпускаться в этом году и которые над своими личными делами трясутся, как над сундуком с золотом? — Он не дружит с парнями из команды. Я про его реальных друзей. — И кто же они? — Говорят, они занимаются поставкой кокаина в клубные дома для богатеев… — А мой отец по пустыням террористов ловил. — Ты не понял, — зашипел угрожающе Тейлор, сделавшись похожим на разъяренную горгулью, пальцы его, длинные и тонкие, больно вцепились в руку Оливера. — Это настоящие… наркоторговцы. — Я сомневаюсь, что старшеклассник, который хочет поступить на юридический, будет общаться с преступниками, — Оливер еле разжал его хватку, погладил по спине успокаивающе. — Нет, ты не будешь ничего предпринимать. — Нет, ты прав. Не я, а мы. Мы что-нибудь предпримем. — Нет! — чересчур истерично взвизгнул Тейлор, когда Оливер почти поднялся на второй этаж, а он остался стоять на первом, цепляясь в перила. — Ничего не делай! И приходи перед игрой к нам в раздевалку! Понял? Ничего не делай! Кивнул Оливер скорее для успокоения друга, чем искренне. Но, улыбнувшись на прощание и уже почти развернувшись, чтобы зашагать по направлению к классу литературы, Оливер увидел у парадных дверей школы перешучивающегося с кем-то Дика. Альфа поднял взгляд, и Оливер поспорил бы на свои новые туфли, которые так сильно жали ноги, что он смотрел на него. Сердце пропустило удар, а затем загудело, словно он решил пробежать марафон. Оливер мотнул головой и в класс практически залетел. Он хотел сосредоточиться на «Американской трагедии», но стоило ему взять в руки свою ручку в виде морковки, как горло сдавило прутьями. Почему он так странно реагирует на непонятного омегу, с которым Дик давным-давно расстался? Почему ему важно, чтобы альфа продолжал с ним общаться? Он же вчера придумал, как провернуть задуманное без участия старшего Верано, а значит можно будет не выслушивать потом пошлостей про свою задницу и ноги… — Мистер Инверн! Мистер Инверн! — Да, простите? — сморгнул несколько раз омега. — Мне показалось, что вы не слушаете. — Нет… — кивнул Оливер и тут же замотал головой. — То есть… Я слушаю вас, сэр! — Мистер Инверн, будьте внимательнее. На следующей неделе вы уже должны будете сдать по этой теме. Это всех касается, мистер Инверн хотя бы прочитал роман. Предсказуемо класс загудел. — Да ладно вам! — Он просто отличник! — Сегодня игра-а-а-а-а! — Так, все-все! Тишина! — Отпустите нас пораньше! — Сейчас только первый урок, имейте совесть! Оливер, не обращая внимания на полушутливую перепалку одноклассников и преподавателя, с глубоким вздохом посмотрел на нарисованного щенка в тетради. Поразительно, но в его мордочке он почему-то узнал Дика. Это было уже не смешно.

***

Тейлор и Шон отыскались в раздевалке омег, больше похожей на будуар кордебалета. Повсюду валялись боа, перья, помпоны любого оттенка, ножницы, косметички, тени. Едва проветриваемый воздух пах пудрой, по-омежьему нежно и сладко. Кондиционер на стене не работал и все стояли перед напольным вентилятором, подставляя то копчик, то длинные шейки. Выходная форма группы поддержки была выполнена в тех же цветах, что и логотип местной футбольной команды. Обоим омегам так шли черно-красные укороченные джемперы с длинными рукавами и стоячими воротниками, а также обтягивающие штаны, выставляющие напоказ все самое аппетитное, но позволяющие прыгать сальто и садиться на шпагат без особых помех. Почему-то захотелось примерить форму на себя. Интересно, на нем она будет смотреться так же ладно и привлекательно? Оливер слышал байки, будто раньше, когда еще существовали женщины, они носили короткие юбки и выступали прямо в них. Кто же поверит, а фотографии удалили из выдачи в Google благодаря «Закону о защите биологических женщин в эпоху цифрового права». — Ты прям слюнями зашелся, — пихнул его в бок Шон, продолжая накладывать на себя пудру. — Красивая форма, — Оливер наконец озвучил свои мысли и зарделся. Будь он альфой, как Тео, он бы ни за что не упустил такого красивого омегу, как Тейлор. Только гляньте на эти длинные светлые локоны, прямые подтянутые ноги и идеальное лицо. — И вы потрясающе выглядите. Кто-то из команды рядом захохотал, Оливер удивленно повернулся. — У тебя просто такая манера речи… Я ощущаю себя на приеме короля, — проговорил незнакомый омега, зашнуровывая свои кроссовки. — Тейлор, он всегда такой? — Все чертово время, — осторожно проговорил Тейлор, стараясь не сбиться карандашом с контура губ, дабы не стать похожим на клоуна. — Ты такой забавный. Это правда, что Дик на тебя запал? А ничего, что ты с Тейлором общаешься? Оливер моргнул и улыбнулся, тряхнув головой. Что, простите? — Ага, запал, — расхохотался Шон. — Не запал, а заебал. Он из-за Тейлора к нему пристает. Что? «Запал»? — Пиздец, — выдавил кто-то в углу, укладывая пучок. — Когда Дику надоест? Это уже не смешно, хотя казался раньше нормальным… Все альфы — мудаки. — Ты еще бет не знаешь, вот кто реальные психопаты. Дик Верано «запал» на него? Нет, не может быть. Или это он на него «запал»?... — Да, вы вообще слышали, что он с этим заморышем расстался? — Да ладно? — взвизгнуло сразу несколько голосов. Оливер на мгновение отвлекся от саморефлексии. — Да, говорят, что омега ему изменил. — А-а-а-а-а-а! — протянули заливисто, хохоча. — Карма, блять! — Не говори, нехуй сплетни по школе распускать, что Тейлор направо-налево трахался. — А у тебя есть парень, Оливер? — обратился к нему омега с короткой стрижкой под альфу. На помощь пришел Шон: — Нет у него никого. И не надо знакомить его, блять, ни с кем. Он у нас домашний мальчик. — Да, Дику такие нравятся. — Ага, ну, — Оливера пихнули плечом и игриво потерлись. — Рассказывай. Дик на тебя запал? — Отвалите уже от него! — рявкнул неожиданно Тейлор, вскакивая со стола и отшвырнув красный карандаш. — Хватит про этого мудака говорить! Тем, блять, других нет! Оливера всегда удивляла его способность так резко меняться в настроении: вот Тейлор только хохотал или расслабленно потягивал пиво у бассейна втайне от старших, а вот он уже с перекошенным от злобы лицом орал на кого-то за какую-то мелкую оплошность. Отец же всегда учил Оливера оставаться хладнокровным и вежливым в любой ситуации, не позволяя глубинному гневу выходить наружу. А сколько раз ему хотелось что-нибудь сломать… А сколько раз он хотел накричать… — Господи, у кого-то скоро течка? — фыркнул один из омег, когда Тейлор резво вылетел из раздевалки. — Не будут тебя трахать с месяц, посмотрим, как ты завоешь, — одернул другой. — С Диком надо чет решать, у Тейлора совсем скоро крыша поедет… — Вот и решите, коли умные такие, — встрял Шон. Оливер заозирался. Все были заняты своими делами, теперь обсуждая какие-то будущие соревнования. Неужели никто не хотел пойти за Тейлором, успокоить его, посочувствовать? Ему же трудно и одиноко. Оливер глянул на экран смартфона. До начала игры оставалось полчаса, и ему хватит времени отыскать свое место и даже купить горячий хот-дог, о котором он мечтал с самого утра. — Я пойду, Шон. Найду Тейлора, заодно хот-дог куплю. — Пожалуйста, малыш, — омега-старшеклассник сжал его ладошки в своих. — Не разговаривай со страшными альфами. Ты такой милашка, что хочется тебя затискать. Если начнут приставать — просто кричи. Понял? — Понял, понял, — улыбнулся Оливер вежливо. — Всем удачного выступления! Было приятно познакомиться! «Было приятно познакомиться! Господи! Какой воспитанный! Хочу такого сына!» — ему даже стало смешно и немного приятно, что он произвел приятное впечатление на омег, с которыми до этого перебрасывался всего лишь приветствиями и изредка обедал за одним столом. Они оказались совершенно не такими, какими себе Оливер представлял омег из группы поддержки. В других школах они вели себя по-другому, но, наверное, это все из-за особенного духа Палм-Спрингс и общего круга знакомых. Каждый в этой школе мог назвать родителей любого встречного, а иногда даже и припомнить имя их болонки. Хорошо, что Оливер вписался и все не получилось, как в прошлый раз… — Один хот-дог с луком и горчицей, пожалуйста, — Оливер аккуратно достал из сумки кошелек и протянул мелочь улыбающемуся усатому бете. — Все-таки сосиски ты в рот берешь. Кажется, лук попал не в то горло. Оливер зашелся в кашле, как будто выплевывал не еду, а собственные легкие. — Ха-ха, тише-тише, морковка, на, выпей, — горячие ладони держали аккуратно за плечи, задевали ключицы, давили на грудь и касались невзначай щек. — Пей, пей, это вода. Прости, я не видел, что ты уже ешь. — Что ты здесь делаешь? — прохрипел Оливер сквозь слезы, стараясь почему-то на Дика не смотреть, хотя тот наверняка выглядел сногсшибательно в этой форме. — Игра скоро начнется! — Хорошо выглядишь, морковка. Ну, все? Откашлялся? Прости. Я пошел, давай. Болей за нас! Оливер чуть не пискнул: «Стой!». И зачем ему надо было останавливать Дика? Будто бы он хотел, чтобы альфа побыл с ним подольше. Это все наступающая течка! Осмотрев себя с воротника до пят и избежав участи быть обрызганным горчицей с водой, принялся высматривать свои места, привставая на цыпочках. И тут краем глаза он заметил, как за трибуны мелькнула белобрысая фигура. — Тейлор! — воскликнул хрипловато Оливер, решив помахать и пожелать удачи. Но омега не обернулся, только шаг ускорил. Оставалось всего десять минут до начала игры. Оливер решил, что дружба важнее. Поудобнее перехватив увесистую сумку с учебниками и откусив порцию горячего, такого сочного хот-дога, что он не выдержал, еле слышно застонал, омега заторопился за Тейлором, которого словно гнал попутный ветер. Хорошо, что туфли были без каблуков и никто не услышал его приближения. — Чего ты от меня хочешь? — крикнул знакомый раскатистый бас. — Я тебя просил! Я тебя так любил! Что? Оливер инстинктивно вжался в стенку и аккуратно перехватил хот-дог, стараясь не шуршать салфетками и даже не дышать. — Я тебя о такой любви не просил! — Ты мной воспользовался! — Это еще с какой стороны посмотреть, до сих пор башка болит, когда начинаю вспоминать. Отвали уже от Оливера. По-хорошему прошу. — Он тебе нравится что ли? — удивленный визг. — Не твое дело. — Станет, значит, моим. — Тейлор, блядь… — У тебя есть шанс прекратить этот цирк. — Между нами ничего не будет. Я тебе уже говорил. Тем более не после такого. — А я тебе говорил, что я всегда добиваюсь желаемого. — Тейлор, я тебя почти месяц не трогал, ты хочешь, чтобы я напомнил? — Боялся, что зайчик-омежка обосрется от страха и убежит, поджав хвостик, в свою норку? — Следи за языком. — А ты следи за членом. Но тебе же все равно в кого его пихать? Не слишком ты выглядел злым и недовольным, когда вязал меня. Они перекидывались еще какими-то ничего незначащими фразами, но Оливер ничего уже не слышал, кроме глухого звона в ушах. Когда мимо него, так и не заметив, пронесся Тейлор, зло сжимая кулаки, когда комментатор объявил соперников на сегодняшний день, когда их команда заработала первые очки, Оливер все еще стоял за стадионом и глупо сжимал в руках превратившуюся в фарш сосиску. Почему ему никто не сказал правду? Что Тейлор Сол переспал со старшим братом своего парня по собственной воле, а Дику Верано было совершенно не противно пихать свой член в омегу, которого он презрительно называл шлюхой. Оливер вышел из своего укрытия, бросил хот-дог в траву, хотя в здравом уме никогда бы так не поступил, и медленно поплелся прочь от стадиона. Кажется, именно в этот момент Дик Верано заработал пять очков своей команде.