Написанное мелким шрифтом

Сэм переступил порог дома, аккуратно придерживая лёгкую, но ценную ношу. И сразу заметил, что-то не так. Дело было не в потолке, казавшимся теперь ниже, а пространство — меньше. Это как раз было объяснимо: почти два года в чужом теле обернулись тем, что к собственному пришлось привыкать заново. Он миновал прихожую и огляделся. Вишнёвые обои с вензелями, камин, старенький диван и кухня, что постоянно грозилась развалиться и почему-то всегда передумывала в последний момент — знакомая картина. Однако кое-что и правда изменилось. Сэм обнаружил, что в комнате будто бы стало светлее. Потом понял: стёкла в рамах чистые, а плотные портьеры, оказывается, имели на ткани рисунок. Он никогда его не замечал раньше, наверное, из-за того, что шторы были пропитаны пылью. Исчезла кружка Бобби со стола, которая простояла там много месяцев с момента сделки. Так они и говорили между собой: момент сделки, не упоминая смерть. Ковёр на полу непривычно яркий, а сам паркет и вовсе другого цвета. Ясно — Дин навёл тут небывалую чистоту. Сэм испытал смешанные чувства. Душу грела мысль о том, что брат так постарался. Даже дышалось теперь легче, в воздухе не висела пыльная взвесь. Но вместе с этим дом изменился. В нём стало меньше Бобби. Они с Дином только через полгода перебрались в спальню, а до этого ютились по привычке в гостевой комнатке на двух узких скрипучих койках, которые даже сдвинуть не получилось из-за широких выступающих бортов. Куртка Сингера, брошенная им на кресло, так и лежала на месте. В стаканчике в ванной болталась растрёпанная зубная щётка. На подоконнике высилась батарея опорожнённых бутылок. Словно они всё ещё ждали, что Бобби может вернуться. А теперь ждать перестали. Сэм понимал, что это правильно, но не мог отделаться от ощущения тоски и грусти. Теперь это их дом. Настало время и правда обжиться здесь. — Ну, что скажешь? — шёпотом спросил Дин, возникая впереди. Довольный, как слон. — Очень здорово, — ответил Сэм. Брат сник. — Как-то ты не очень рад. — Я рад, просто… Всё никак не могу привыкнуть, что Бобби нет. Из небольшого свёртка на его руках не доносилось ни звука. Сэм забеспокоился, развернул верхний слой и склонился к маленькому розовому личику. Прислушался, присмотрелся. Ресницы на пухлых щеках дрогнули. Грудь едва заметно опадала и вздымалась, следуя ритму дыхания. — Дышит, — резюмировал Сэм. — С Мирой никогда не понятно. Такая тихушница — кошмар. Я думал, они все орут, будто их режут, и это будет проблемой. А тут… Я почти и не спал в больнице. Веришь, ночью вскакивал и проверял, жива она или нет. — Ну ты и невротик, Сэмми. Разберёмся, — решил Дин и протянул руки. — Можно мне? — Мира спит, разбудишь ещё. — Ну пожалуйста! — Тише! Ладно, держи. Вот так, смотри. Аккуратно, не урони! Дин скептически воззрился на Сэма. — Я как раз собирался. Поднимись пока наверх. Младший Винчестер двинулся к лестнице, но, встав на первую ступеньку, не выдержал и оглянулся. Всё было нормально. Тогда Сэм пошёл наверх, не наступая на скрипучие планки. Второй этаж встретил его не меньшей чистотой, чем первый. Он толкнул дверь в комнату, что раньше была гостевой, и замер на пороге. Да, дом и правда сильно изменился. Из того старого хлама, что заполнял небольшое помещение, осталась только люстра. Ни стеллажей, ни коек, ни старого велосипеда больше тут не было. Зато появилось много нового: детская кроватка, комод, кресло из спальни и пеленальный столик. Сэм покачал головой и закрыл дверь. Он, конечно, знал, что Дин вдохновился, но не думал, что настолько. Путь вниз Винчестер проделал также бесшумно. Брат обнаружился на диване, с дочкой на руках. Сэм приземлился рядом, поморщившись, — шов болел довольно сильно. Что же, не первый и, наверное, не последний в его коллекции. Больше всего пришлось заморочиться с документами. Раз уж они собирались жить в Су-Фолс, светиться здесь в единственной больнице было неразумно. Пришлось ехать Небраску. Так, в Омахе некая Саманта Смит родила дочь, выписалась из госпиталя и перестала существовать. А в Южную Дакоту въехал уже вдовствующий отец Сэм Винчестер. Он вгляделся в лицо Дина, освещённое любовью и нежностью, и подумал, что не зря согласился на эту авантюру. Вдруг брат вскинул голову и перехватил взгляд. — Я по тебе соскучился, — жарко прошептал он. — Не так уж давно мы виделись, — поддел Дина Сэм. Тот жадно оглядывал руки, плечи и широкую грудь. — Не терпится увидеть остальное, да? Взгляд сказал всё без слов. — Татуировка на месте? — хрипло спросил брат. — Не скажу. Потом сам проверишь. Надо решить один важный вопрос. Что нам дальше делать-то? Дин беспечно пожал плечами и широко улыбнулся. — Понятия не имею! Яркий луч позолотил волосы брата, очертил его профиль. В уголках глаз Дина затаилась улыбка. Он выглядел таким расслабленным и умиротворённым, каким не был никогда в жизни, даже напившись, даже после секса. Сэм в который раз подумал, как ему повезло. Словно он выиграл приз, но не что-то дурацкое вроде поездки на острова, купона в Волмарт или пожизненной скидки в салон тайского массажа, а нечто несравнимо более важное. Обычно, хранители сокровищ одновременно и счастливы от обладания ими, и омрачены заботой, стремлением защитить. Винчестер был в курсе. И если для того, чтобы сохранить хрупкое счастье, придётся стать драконом, Сэм был не против. Пусть только Дин продолжает улыбаться, а с остальным он как-нибудь разберётся.