***
Импала летела сквозь пелену дождя. Говорить, куда они направляются, брат наотрез отказался с самого начала пути. И за руль не пускал, опасаясь, что на Сэма свалится очередное воспоминание и он вырубится. Дин не произнёс и пары слов с момента эмоциональной и бессмысленной перепалки несколько часов назад. Сэму оставалось лишь смотреть на мутный пейзаж и на капли, что наперегонки сбегали по стеклу. Хотелось спать, как это всегда бывает во время грозы. Эффект усиливался от мягкого покачивания Импалы, когда подвеска гасила неровности дороги, словно баюкая и пассажира, и водителя. Но Сэм не позволил себе расслабиться. Мало ли что может присниться. Снаружи стремительно сгущались осенние сумерки. Солнца давно не было видно из-за туч, но теперь его свет совсем померк, и дорогу со всех сторон обступал мрак. Дождь, казалось, сам себя раззадорил и яростно хлестал Импалу потоками воды, как бичами. Дин медленно сбросил скорость и съехал на широкую обочину. Заглушил двигатель и замер, глядя вперёд невидящим взглядом. — Остановимся на ночь? — уточнил Сэм, сдерживая зевоту изо всех сил. — Да. Дин перестал морозиться, ожил и покрутил головой, чтобы размять затёкшие мышцы. Он всё ещё был то ли расстроен, то ли обижен — Сэм не был уверен, что верно истолковал реакцию. С Дином такое часто бывало. На его живом лице ярко отсвечивали эмоции в самом странном сочетании: одновременно раздражение и любовь, ярость и страсть, обида и тоска. А может, Сэм в принципе недооценивал брата? Дин старательно собрал свой образ по кирпичику, выставляя напоказ именно то, что хотел: рубаха-парень, смельчак, сердцеед, балагур, суровый воитель. Будто у брата в кармане помимо мусора, зажигалки и старых чеков хранились эти личины, которые он ловко натягивал на себя в зависимости от ситуации. Ко всему прочему Дин всегда старался подчеркнуть пренебрежение к науке, литературе, искусству и всяким высоким материям. И настолько в этом преуспел, что даже родной брат вёлся. Манера сводить всё к пошлым анекдотам и цитатам из фильмов очень ему помогала. За этим легко было забыть, насколько много Дин знает про нечисть всех видов и мастей, как глубоко разбирается в мифах, легендах, истории и религиоведении. Он весьма неплохо знает латынь, не так хорошо, как Сэм, но всё-таки. Лишь изредка Дин прокалывался. Обычно, кстати, в своих же любимых шуточках или наоборот, в реакции на тонкие приколы самого Сэма, которые он, по идее, и понимать-то не должен был. Дин зачем-то старался казаться тупее и проще. Может, это осталось с ним ещё со школы, где умников всегда гнобили? Явно же — защитная реакция. Он соорудил вокруг себя чёртов лабиринт с обманными ходами, ловушками и иллюзиями, чтобы никто не узнал, кто же на самом деле такой Дин Винчестер. И даже младший брат не всегда мог понять, что там творилось в его черепушке. Сэм перебрался на заднее сиденье, перемахнув через спинку, и начал устраиваться на ночь. Тут было зябко, стылая кожа обивки заставила поёжиться. Сэм знал, чуть позже машина совсем остынет, в салоне будет одновременно и душно, и холодно. Окна запотеют, а если открыть их и впустить свежий воздух, вместе с ним ворвётся и сырость, пробирающая до костей. На Сэма с шорохом опустилась куртка Дина. — Спасибо, — невнятно пробормотал он. — Будильник завёл? — Угу, — отозвался брат. Сэм завозился, пытаясь найти удобное положение. Сиденье немного нагрелось от тепла тела. Он уткнулся носом в ворот куртки — тот пах лосьоном после бритья Дина. Некстати вспомнилась ночь перед поездкой в Пало-Альто. Лицо запылало. Сэм порадовался, что вокруг достаточно темно и Дин в любом случае не разглядит этого. Секс на лавочке, прямо на улице. Какое бесстыдство! Дин негромко всхрапнул. Надо же, уже уснул. Сэм устроился с максимально возможным комфортом, пригрелся и дал волю мыслям. Саманта… Сэмюэль. Так странно. Он будто прожил две жизни вместо одной. И сейчас, хоть он и вспомнил, что до превращения был мужчиной, Саманта не растворилась в небытии. Все её страхи и чаяния, желания и эмоции были на месте. Жизнь в Брокен-Боу, простая и незамысловатая, встреча с Дином, все их приключения, что так шокировали по началу — это всё было с ним, хотя и воспринималось немного иначе. Саманта была наивнее, искреннее Сэма. И добрее, наверное. Может, такова его истинная натура, если отбросить воспитание и жизненный опыт? Сэм не знал. Но хотел в это верить. Он хмыкнул в ответ на свои мысли. Насколько же сильно на человека влияет гендерная социализация, что у него даже не возникло диссонанса. Так же, как раньше он брил лицо, Саманта брила ноги и подмышки. Его тогда ничуть не смущали ни лифчики, ни платья и каблуки, равно как и прочая типично женская атрибутика, которая сменила охотничью униформу: джинсы и клетчатые рубашки поверх футболок. Просто удивительно. Интересно, а если бы в бабу превратился не Сэм, а Дин, было бы то же самое? Или в старшем брате настолько сильно мужское начало, что оно проявилось бы, несмотря ни на что? А из Дина получилась бы симпатичная девчонка. Пожалуй, красивее, чем из него самого. Сэм попытался представить. Воображение живо обрисовало соблазнительную картину. Лихая девица с короткими волосами, невозможно зелёными глазами и веером пушистых ресниц, что бросают тени на щёки. Извечная вертикальная морщинка между бровей и розовые пухлые губы, которые она бы сжимала, пытаясь выглядеть сурово. Сон мягко утягивал Сэма своими сетями, дождь что-то шептал за окном, а брат мирно посапывал. Младший Винчестер сам не заметил, как отключился.***
Сэм выбрался из машины и вступил прямо в жидкую грязь, густую и жирную, как сметана. С неба сыпалась мелкая морось. И куда же Дин их привёз? Это была дыра. Прямо-таки всем дырам дыра. Судя по строениям и их жалкому состоянию, здесь никто не жил лет пятьдесят. Всё вокруг было обесцвечено, словно это не настоящий городок, а картинка с чёрно-белой плёнки: серое небо и выгоревшая краска обшивки домов, скелеты деревьев, что тянули тощие пальцы вверх, и фоном — тёмная, щедро напитанная водой земля. Листья либо уже опали, либо их и не было на ветвях. Жалкие клочки растительности, что льнули к зданиям, почти все высохли так, что нынешние ливни не способны были воскресить их. Оглядев безрадостную картину, Сэм повернулся к брату. И, не успев подумать, выпалил: — Дин, ты в порядке? Он явно не был в порядке. Старший Винчестер застыл с выражением мученической решимости. Наверное, такое было у Джордано Бруно, когда его вели к столбу с огромной кучей хвороста, политого маслом, а он всё кричал, что Земля вертится. — Да, — прошелестело едва слышно в ответ. Сэм ещё раз оглянулся на брата и сделал несколько шагов по грязи. Кроссовки моментально запачкались. Ощущалось, что это какое-то нехорошее место, злое. Выбитые окна ощерились осколками, словно жадные рты. Было очень тихо. Кроме барабанящих по крышам капель ничего: ни голосов, ни музыки, ни рокота автомобилей. Даже ветра не было, чтобы хлопнуть открытой ставней или дверью. Знакомое чувство обволакивало и подталкивало в спину. Туда, вперёд. Шаг, ещё один. Сэм шёл по дороге и вдруг остановился. Вот оно, это место. Он стоял под дождём, не обращая внимания на промокшие волосы, руки и плечи. Совсем близко, ещё чуть-чуть и ухватишь. Воспоминание кружило рядом, но не давалось в руки. И тогда Дин позвал его. — Сэмми, — раздалось за спиной, и Сэм обернулся. Боль пронзает спину. Трудно дышать. Горячо и мокро. Это дождь или кровь? Дин бежит к нему, падает на колени. Зачем? Ну да, точно, он же лежит на земле. Брат прижимает его к груди и что-то кричит, но Сэм не понимает, что именно. Хочется успокоить Дина, но из горла вырывается лишь хрип. Когда боль проходит, все звуки словно приглушаются, как бывает, если надеваешь беруши. Сэм видит Дина над собой. По щекам старшего брата стекают капли дождя и срываются вниз, падая на лицо младшего. Одна из них попадает на нос, другая — на лоб, а третья разбивается о верхнюю губу. Сэм почти не может дышать, ничего не слышит, но успевает понять, что у капли солёный привкус, а ещё, что никакого дождя нет и не было. А затем его накрывает бархатная, уютная темнота. — Сэм! Только не опять, нет, только не снова! Боже! Сэмми! Сэм! Всё ещё видение, или он уже очнулся? Ох. Судя по тому, что вся спина, ноги и задница мокрые и измазанные в чём-то густом и гадком, это реальность. Сэм открыл глаза и вздрогнул, увидев над собой Дина, исполненного отчаяния. Картинка так вторила предыдущему образу, что стало жутко. А вдруг он и не просыпался? — Сэм, — простонал Дин и прижал к себе вялое, послушное тело. — Дин, — выдохнул младший Винчестер и вскрикнул — голову ожидаемо прострелило от висков к основанию черепа. Сильные руки стиснули плечи, прижали лицо к тёплой груди. Сэм уткнулся в куртку брата, под которой проспал всю ночь, и до него наконец дошло. Всё теперь стало ясно. Вот ради чего Дин пошёл на сделку. Идиот. А что он сам бы стал делать в аналогичной ситуации? Сэм обхватил брата руками, покрытыми толстым слоем грязи со дна той лужи, в которую он свалился во время транса. Ну вот, теперь они оба измазались, как свиньи. — Давай вставать, — глухо, куда-то в куртку предложил Сэм. — Хорошо. Конечно, — легко согласился Дин, подхватил брата поудобнее: одна рука — под колени, другая — под спину, а после поднялся с ним вместе и пошёл туда, где их дожидалась Импала. — Зачем ты меня тащишь? — из последних сил возмутился Сэм. — Поставь на ноги немедленно. Что я тебе, девчонка? — Девчонка, мальчишка, единорог — мне вообще по фигу. Ты мой младший брат, и поверь, я-то знаю, как о тебе позаботиться. — Надеюсь, ты не стал бы ебать единорога, — хохотнул Сэм. — Ну, если бы я в него превратился. — Давай ты больше не будешь ни в кого превращаться, хорошо? Мне и от этого раза впечатлений хватило, — ворчливо заметил Дин и добавил. — Стоять на ногах сможешь? Дверь надо открыть. Сэм смог. Держась за мокрый бок Импалы, правда. — Постой. Я грязный. Надо бы снять это дерьмо, чтобы салон не запачкать. — Ерунда, потом отмоем, — отмахнулся Дин, но брат упорствовал. — Нет. Кинешь мою сумку на заднее сиденье, я переоденусь. Это было, пожалуй, верное решение. Сэм второй раз за последние несколько дней скидывал с себя одежду прямо рядом с машиной. Даже забавно. Как змея, сбрасывающая шкуру. Джинсы, из синих ставшие коричневыми, полетели в лужу. К ним присоединились футболка и клетчатая рубашка. Телефон Дина разразился зубодробительным гитарным рифом. Брат кинулся к смартфону, чтобы ответить, а Сэм с облегчением плюхнулся на сиденье и стянул с себя напитавшиеся глиной и чёрной жижей кроссовки. Их он закинул куда-то в кусты, не испытывая сожаления. Всё равно они были розовые и по понятной причине теперь разонравились. — Да, — отрывисто рявкнул Дин в трубку. — У нас… порядок, да. Понял. Уже выезжаем. Брат нажал на отбой, и Сэм уточнил: — Бобби, да? — Ага. Говорит, что-то по Памеле прояснилось. Велел ехать в Су-Фолс как можно быстрее. Если поднажать, к воскресенью будем на месте. Взгляд старшего Винчестера скользнул по обнаженному телу Сэма, и тот запоздало сообразил, что остался в одних трусах. Он смущённо подтянул колени к груди, почувствовал, что краснеет, и огрызнулся: — Не пялься. — Да что я там не видел? — фыркнул брат и завёл двигатель. — Ладно, погнали. Но ты, это… Оденься всё-таки. Мне так спокойнее будет. Настал черёд Сэма фыркнуть.***
Уже когда Импала миновала въездной знак Су-Фолс, Сэм почувствовал, как его немного отпускает гнетущее чувство. Всю дорогу он возвращался к мыслям о том, что брат сделал для него. Хотя правила сделки оказались странными, они оставляли им шанс спастись, притом вдвоём. Но Дин об этом не знал, когда пришёл на перекрёсток. Он готовился добровольно обречь себя на немыслимые муки Ада, чтобы демон воскресил Сэма. Тут было, конечно, всё вместе: выработанный годами рефлекс защищать своего мелкого брата, помноженный на страх одиночества и возведённый в десятую степень любовью на грани помешательства. Понимание этого пугало, а неоплатный долг тяжело ложился на плечи. Свалка Бобби показались из-за поворота. В душе зазвенело нетерпение. Скорее бы оказаться в знакомом месте, которое почти что можно было назвать своим домом. Сэм вдруг поддался порыву и погладил Дина по бедру, от чего тот слабо улыбнулся. Перед встречей с Сингером хотелось урвать последнюю возможность касаться так, как хотелось, не рискуя быть неправильно понятым пожилым охотником. — Шуруйте в дом, балбесы, — вместо приветствия распорядился Сингер, стоило только Винчестерам выбраться из машины. — Обойдёмся без объятий. От вас несёт, как от псов шелудивых. — Есть, сэр, — слегка насмешливо отозвался Дин. Они с Сэмом забрали вещи из багажника и последовали за Бобби к крыльцу. Оказавшись внутри, Сингер сразу прошёл на кухню. — У меня две новости: хорошая и плохая, — объявил он. — С какой начинать? — К-хм, Бобби, — вставил Дин. — Сэм вспомнил, что он, э-э… — Что я Сэмюэль, а не Саманта, — закончил младший Винчестер. Сингер, уже разливающий виски по двум бокалам, бросил на Сэма внимательный взгляд из-под кустистых бровей. — Ну, тогда неси ещё один стакан, — распорядился он. Дин быстро глянул на брата и промолчал. Сэм же, вздохнув, покачал головой: — Нет, не стоит. — Это с чего вдруг? — подозрительно поинтересовался Сингер. — Судя по вашему виду, пара глотков охотничьего зелья не помешает. Видать, знатная выдалась поездочка. А я предупреждал, говорил тебе, Дин… — Да как-то не хочется. Мы еле на ногах стоим, сам же видишь, — пришёл на помощь брату старший Винчестер. — Я тоже, пожалуй, пас. Бобби хмыкнул и налил себе дешёвого виски на два пальца. Потом подумал немного и добавил ещё столько же. Сэм поставил чайник. Наконец, они втроём расположились на своих привычных местах — братья на диване, Бобби в кресле напротив. Закатное солнце бросало косые лучи в пыльное окно, отчего все предметы обзавелись длинными, контрастными тенями. — Так что там с провидицей? — спросил Дин. Бобби покрутил в руках гранёный бокал. Янтарная жидкость плеснулась внутри, заиграла золотистыми бликами. — Хорошая новость: я знаю, где она. Плохая же в том, что Барнс, можно сказать, в осаде. Место, где Памела спряталась, серьёзно охраняется. Куча демонов, не меньше двадцати. Дин присвистнул. Сингер кивнул. — Да, хреново. Я позвонил Руфусу, Гарту и Энни, они помогут. Но мы не знаем точное количество этих тварей, а сейчас туда, может, уже прибыло подкрепление. Будет нелегко. — Что-нибудь придумаем. Время ещё есть, — оптимистично заметил Сэм. — Кстати, о времени. Вроде бы пора поужинать, — заявил Дин и встал с дивана. — Бобби, есть что пожевать? Сингер махнул рукой в сторону холодильника, мол, что найдёшь — твоё. Винчестер радостно поскакал в указанном направлении. Есть и правда уже хотелось. Брат загремел посудой и каким-то склянками. — Это что, кровь? — спросил он, взяв банку с чем-то тёмно-вишнёвым с полки. — А впрочем, пофиг. Сэм, будешь тушёное мясо? Желудок совершил сальто. Жуткая картина горящего на потолке тела полыхнула в мозгу, и Сэм яростно мотнул головой. — Больше ничего нет. Хочешь яичницу? — Да, спасибо. Я пока сгоняю в душ, — согласился Сэм и поспешил на второй этаж. Тёплая вода смыла пот и грязь. Стало намного лучше. В этот раз он, не стесняясь, залез в сумку Дина и позаимствовал его вещи. Своих чистых всё равно не осталось, ведь гардероб Сэма сильно поредел после того, как воспоминания вернулись. Рубашка оказалась велика, висела на плечах, как мешок, но это было не особо принципиально. Сэм завязал её на талии узлом, чтобы концы не мотались. Есть хотелось страшно. Последний раз они перекусили в обед, а сейчас уже совсем стемнело. Младший Винчестер спустился вниз, и уже на лестнице до него долетел отвратительный запах. При приближении к кухне он усилился. Дин как раз раскладывал по тарелкам глазунью, при виде которой Сэму стало плохо. При том не только от вида и вони, но и от осознания, к чему всё это ведёт. Сэм принял поданную Дином тарелку с вилкой и вяло поковырялся в еде. Брат щедро полил свою порцию кетчупом и принялся уплетать за обе щёки, поглядывая на экран старенького телевизора. Бобби снова засел за книги. Если сейчас начать выпендриваться и отказываться от еды, то у Сингера могут возникнуть вопросы. Отвечать на них не хотелось. Да и теплилась ещё надежда, может, всё-таки зря они с Дином навели панику. Сэм задержал дыхание и смело проглотил кусок того, что подхватил с тарелки. Нечто склизкое, с подгоревшим хрустким краем скользнуло по горлу и провалилось в желудок. Так. Неплохо. Дин уже почти всё съел и вовсю щёлкал каналы в поисках чего-нибудь интересного. Сэм превозмог неприятный привкус и отправил в рот ещё один кусочек. Верх яичницы, видно, плохо прожарился, и часть белка так и осталась дрожащей жижей. Сэм понял, на что это было похоже — на слизняка. Он резко встал из-за стола и метнулся в сторону туалета, где и расстался со скудным ужином. Запах жареных яиц преследовал его и там. Только тщательно прополоскав рот и умывшись, Сэм смог прийти в себя. Винчестер опёрся руками на небольшую раковину и посмотрел на своё лицо в отражении замызганного зеркала. Растрёпанная, страшноватая девица, которая ко всему прочему умудрилась залететь. Ну просто класс. Теперь ещё придётся как-то объяснять произошедшее Бобби, и от одной мысли об этом ноги подкосились, а задница шлёпнулась на крышку унитаза. Сэм посидел так немного, собираясь с духом, пока в дверь не начал колотить Дин. — Сэмми, ты там живой? — Порядок, — проскрипел тот в ответ и выполз из своего убежища. Его встретили две пары обеспокоенных глаз. Сэм посмотрел на Бобби и Дина и отчётливо понял, что невероятно устал. Сил не было даже на то, чтобы врать и выкручиваться. — Кажется, Саманта залетела, — заявил он и развёл руками. Бобби ухмыльнулся, сперва подозревая шутку. Но по затянувшемуся молчанию понял, что Сэм вполне серьёзен, и тогда началось. — Идиоты! Как такое вообще могло произойти! Когда ты только успел, чёрт возьми, у тебя там что, чесалось, что ли? — Сингер орал, нисколько не стесняясь в выражениях. Братья стояли перед ним, как провинившиеся школьники. — Я бы ещё понял, если бы залетевшей девкой оказался бы Дин, но ты, Сэм! Ты же всегда был благоразумнее своего гулящего братца! — Это случайно вышло, — пробормотал Сэм, но Бобби лишь сильнее взвился. — Случайно такое не выходит, если нормально предохраняться! Ты же не сопля шестнадцатилетняя, должен знать про пестики и тычинки. Вот же срань господня, тьфу ты, чёрт возьми! Дин приобрёл такой виноватый вид, что Сэм испугался — вдруг Сингер догадается? Только бы брат молчал. Лишь бы не ляпнул чего-нибудь. Но Дин, конечно, ляпнул. — Это всё моя вина, — Сэм едва не застонал и с трудом сдержал порыв вмазать братцу по бестолковой физиономии. — Я не уследил. Надо было не отпускать Сэм одну в бар… Видно, брат решил сразу обозначить легенду. Что же, не очень ловко, но хоть так. — Какой бар? Вы что, рехнулись? Вам жить осталось два понедельника, а вы по барам шляетесь и с дальнобойщиками ебётесь? Тут уже Сэм оскорбился: — Что это сразу с дальнобойщиками? Сингер наставил на него палец и жёстко отчеканил: — А ты, идиот, помалкивай. Мне глубоко фиолетово, с кем ты там кувыркался. Вызволим Памелу, и на следующий же день съездишь к врачу. Надо решить проблему и побыстрее. — Я сам решу, что мне делать, — отрезал Сэм и выпрямился. Бобби ошарашенно уставился на него и завис на пару секунд. Дин тоже впился в Сэма взглядом, но не удивлённым, а скорее одобряющим. — Сэм, послушай. Ты же сам понимаешь, тут без вариантов. Через несколько недель ты вернёшься в своё тело, и это, — Сингер досадливо кивнул на живот Сэма, — вообще неизвестно, куда девать. Зачем усложнять и без того непростую ситуацию? Дин выступил на полшага вперёд и оттеснил плечом Сэма. — Черт, Бобби, что ты так накинулся на него? Ну сглупил, да. С кем не бывает? Но ты сам нас учил, что безвыходных ситуаций не бывает. Сэм же у нас умник, студент. Может, он почитает тот дурацкий контракт, все эти параграфы, подпункты мелким шрифтом и что-нибудь придумает? Сэм открыл рот и поморгал, глядя на брата. Почему ему самому это не пришло в голову? Ну конечно, первым делом надо было изучить условия сделки, притом давно! Ай да Дин! — Что тут вообще можно придумать? — проворчал Бобби и неодобрительно скривился. — Да делайте, что хотите. Всё равно упрямые, как черти, раз решили — не свернёшь. Дин оглянулся на брата и приподнял уголок рта в подобии улыбки. Да уж, вот это переплёт. Сэм потёр виски и уточнил: — Может, хоть хлопья остались? Бобби громко чертыхнулся, махнул рукой и удалился наверх, в спальню. Дин похлопал Сэма по плечу и пошёл на кухню. Пока он гремел ящиками в поисках съестного, младший Винчестер опустился на диван, растёкся по нему усталой беспомощной жижей и закрыл глаза. В голове было пусто. Ни одной мысли. Вероятно, сегодня он точно не будет ничего решать.