***
— Милорд, — тихо зовёт Хёнджин, несмотря на тишину в кромешной темноте покоев, точно зная, что товарищ тоже не спит. — Да? — как и предполагалось, Ли откликается сразу же, продолжая смотреть в потолок и думать обо всём и ни о чём. — Какого цвета были волосы леди Йеджи? — тихо, почти шёпотом спрашивает Хван, будто надеясь, что избранный его не услышит и его ответ останется незаданным. — Ты правда её забываешь, да?.. — без издевок, с искренним сочувствием спрашивает Минхо, ведь прекрасно знает насколько Хвану тяжело. С его то верностью и преданностью Йеджи, Ли бы в жизни не поверил, что он не помнит её лицо, если бы каждый день не видел своего собственного хранителя, который и не думает его узнавать даже несмотря на идентичность имён из прошлого. Оба хранителя под заклятием, теперь он не сомневается. — Они были слово язычки пламени, такие же красно-рыжие. Этот цвет идеально гармонировал с её глазами. — Я помню, что она была самой красивой девушкой, которую я когда-либо знал, — также шепотом говорит парень, сдерживая ярость от неспособности представить себе хотя бы размытый её образ. — Пожалуйста, расскажите ещё как она выглядела… — Что же, — прокашлялся лорд, перевернувшись на другой бок, пытаясь удобнее лечь. — Её внешность и вправду уникальная и запоминающаяся. У неё очень маленькое лицо, правда маленькое! — говорит он, невольно улыбаясь, пока пытается воссоздать в голове образ своей бывшей невесты. — Необычный разрез глаз, словно у дикой кошки, всегда пугал и манил меня одновременно. Когда она улыбалась, а при мне она это делала очень редко, они превращались в две полоски, честно! Она становилась такой очаровательной, когда… — почему-то резко замолчал Минхо, будто желая проглотить конец своей фразы. — Когда?.. — не выдержал Хенджин через пару секунд молчания друга. — Когда рядом был ты, — всё-таки договорил избранный, жалея, что они не оставляют гореть ни одну свечу на ночь, ведь ему хотелось увидеть реакцию младшего на свои слова. Судя по образовавшейся мертвой тишине, Хенджин точно задержал дыхание и пытается переварить то, что услышал. — Неважно, дождь вокруг или ураган, когда на горизонте появлялась твоя длинноволосая макушка, я переставал её узнавать, она будто выбиралась из своей скорлупы и становилась самым очаровательным существом на свете, я не мог налюбоваться её счастливым лицом, которое мне она не демонстрировала совсем. — Милорд… — Ещё у неё прямой маленький нос и аккуратные губы, — не прерываясь продолжил Минхо. — Ещё она очень худая и высокая! Я всегда боялся, что если она ещё немного вырастет, то будет выше меня, — смеётся Ли, заставив улыбнуться Хвана тоже. — Спасибо вам, — тихо благодарит хранитель. — То, что вы сказали… Это очень важно для меня. Я правда хочу узнать её, когда мы вновь увидимся. Я правда больше всего на свете хочу увидеть её снова и узнать в ней свою госпожу. — Знаешь, Хёнджин, — зевая, говорит избранный. — До того, как Хани стал моим хранителем, я завидовал Йеджи и не мог понять, чем эта девчонка заслужила такого верного хранителя. — Она поделилась со мной частью своей жизни, вернула меня с того света, — с трепетом улыбается Хёнджин. — Не каждый способен принять такое решение в столь раннем возрасте. — Я читал, что почти все избранные жившие до нас, находили своих хранителей в возрасте от тринадцати до семнадцати лет. У нас с Хани связь образовалась, когда мне было пятнадцать. Но когда я увидел тебя с платиновыми волосами, когда Йеджи было всего двенадцать, я был поражён. — Я стал её хранителем когда нам было по одиннадцать, — тепло улыбается парень. — Помню, все были удивлены и говорили, что в истории ни разу не упоминалось, что хранителем можно обзавестись так рано. — Нигде не писали про то, как именно другие избранные обрели своих хранителей, правда ведь? — невольно усмехнулся юный лорд, не переставая поражаться хитрости судьбы и своих предков, которые не оставили им с Йеджи ни одной подсказки насчёт хранителя. — Леди Йеджи говорила, что это сделано для вашего, избранных, блага. Вы должны были прийти к этому сами, узнать свою родственную душу самостоятельно, без чьей-либо помощи. — Мне, если честно, маленькая подсказка или помощь не помешала бы, — усмехнулся он, вспоминая один из самых важных и самых тяжёлых дней в его недолгой жизни.Flashback.
Семь лет назад. — Отец, я сегодня навещу Хани, хорошо? — спрашивает Минхо за завтраком, когда слуги аккуратно забирают его тарелку с недоеденным яйцом и пододвигают к нему чашку яблочного напитка. — Благодарю, — между словом произносит он, тепло улыбнувшись женщине, которая с младенчества заботилась о его питании даже больше чем родная мать, и знала его предпочтения в еде как никто другой. Отец на его вопрос отвечает не сразу, задумавшись то ли над смыслом самого вопроса, то ли над ответом, который должен дать. Сам же избранный маг готов был поспорить, что отца застал врасплох сам факт того, что его своевольный сын, способный в свои пятнадцать взять и исчезнуть на несколько дней без каких-либо предупреждений, вдруг просит разрешение чтобы навестить друга, которого, кстати, не видел почти месяц. За этот месяц в жизни юного лорда изменилось очень многое: отец впервые взял его с собой в большой совет, где принимались важнейшие решения в Скайпии, показал их владения от и до, приказав присмотреться к каждому своему подчиненному, который доверил ему свою жизнь, будто показывая какой бывает ответственность в чистом виде. И он даже не посчитал лишним показать могилы тех, кто был казнён по решению совета из-за совершенных предательств, в числе которых были и те, кто был пойман на покушении на людей Милдграфа или Фортемора. Отец обосновал это тем, что никто не должен нарушать соглашение, о котором даже если многие не помнят, оно имело место быть. Минхо показалось, что до этого он жил в своей сказке и его жестоко разбудили, ему казалось, что он увидел свой народ впервые, увидел, что они живы, каждый из них живёт отдельной жизнью, и за каждую из них он несёт ответственность. Молодому лорду понадобилось очень много времени, чтобы принять это и поработать над собой, над своими убеждениями, поэтому он никак не мог найти время для спаррингов или хотя бы для простых разговоров ни со своим близким другом-полукровкой, ни с извечным соперником в лице длинноволосого хранителя Йеджи. Но сегодня к нему пришло осознание, что ему слишком сильно не хватает наивного улыбчивого мальчишки, которому для счастья многого не надо: лишь бы было с кем поделиться тем, как прошёл день, услышать похвалу за хорошо спетую песню и прочитать ещё один увлекательный рассказ. — Сын, я должен был давно тебе сказать… — тон его отца, сильнейшего мага своего времени, никогда даже отдаленно не напоминал неуверенный или растерянный. Никогда не создавалось ощущение, что он не знает, как выразить свою мысль. Но сегодня, он почему-то не мог даже закончить целую фразу, что повергло в шок его сына. Резко переведя взгляд на мать, избранный опять же стал свидетелем невозможного: мать избегала его взгляда и отвела свой взор в сторону, ему даже показалось, что на её глазах блеснули слёзы. — Отец, что случилось? — спрашивает Минхо, вложив все силы в этот вопрос. — Я не хотел тебя отвлекать, когда ты наконец начал проявлять интерес к правлению, да и к тому же я не считал, что это может вылиться в настолько серьёзную проблему, — прокашлявшись и более-менее собравшись с мыслями продолжил великий лорд. — Но когда всё уже зашло так далеко, Джигиль попросил меня не рассказывать тебе. Он сказал, что Джисон не хочет, чтобы ты знал… — Папа, что случилось с Хани? — сорвался с места юный лорд, пальцы которого уже начали трястись от желания поскорее узнать, что же заставило отца так нервничать. — Пожалуйста, скажи, что всё хорошо! — Ты ведь знаешь, что люди сталкиваются с массой болезней, в отличие от нас, они могут долгое время страдать даже от переохлаждения, — опять же издалека начинает мужчина, в глубине души благодаря бога за то, что магов не берет ни одна человеческая болезнь и умереть они могут только от старости или же от проигрыша в бою. — Джигиль и Джэён сначала думали, что это просто лихорадка, но когда болезнь начала прогрессировать слишком быстро, он всё-таки рискнул нарушить запрет совета и привезти лучшего врача Фортемора в свой дом, чтобы тот осмотрел мальчика. — Папа, только не говори, что… — Это корь, — выдохнул Сынхо и по расширившимся глазам сына он сразу понял, что объяснять ему что из себя представляет эта человеческая болезнь не нужно. — Джигиль чуть не убил нескольких лекарей и из Фортемора, и из Милдграфа, когда один за другим они начали говорить, что эта болезнь неизлечима и это чудо, что мальчик держится уже больше месяца… — не успел он закончить, как его слух уловил обрывки знакомого ему заклинания, который сын читал полушепотом. — Минхо, не делай глупостей, — мать тоже узнала редкое заклинание, которым даже при огромном желании может овладеть не каждый. — Ты не до конца освоил это зак… — запнулась женщина, когда только что стоявший перед ней мальчишка растворился в воздухе. — Я тебе говорила, что не нужно поручать Хан Джигилю его обучение, — тяжело вздыхает леди, опустившись на стул и молясь, чтобы заклинание сына сработало и он телепортировался именно в дом Хана, а не в другую неизвестную степь, как происходило много раз до этого. У юноши даже не было времени обрадоваться тому, что удача впервые улыбнулась ему, когда он рухнул на землю недалеко от дома лорда Хана, при падении задевая ветки старых деревьев и местами порвав свою дорогую шелковую рубаху, которую мать заставила надеть. Наплевав на свежие царапины на боку, которые щипели, Ли со всех ног бросился к небольшому, но до сих пор такому любимому дому, где он мог быть не будущим великим лордом и избранным в одном флаконе, а лишь мальчишкой, который играет со своим другом в человеческие игры, учит человеческие песни на красивейшем языке. Вот только невооружённым глазом можно увидеть почти осязаемые тучи, что свернулись над домом Джисона, и причиной этому служило, что юноша не выбежал перед ним с радостными возгласами, не принялся рассказывать как прошёл его день. Пряности, что леди Хан с особым усердием выращивала потеряли жизнь и половина из них завяла; розы на небольшой клумбе не источают того завораживающего аромата что раньше. И когда Ли почти добежал до пункта назначения дверь распахнулась с такой силой, что он вдруг представил, что и отец, и многочисленные людские лекари ошиблись, и что это Джисон бежит к нему навстречу, почувствовав присутствие избранного, как он много раз делал до этого. — Ты хоть сам слышишь, что ты мне предлагаешь?! — послышался высокий голос леди Хан и буквально через секунду она показалась ему спиной со спутанными волосами, собранными в нелепый узел у затылка, под глазами легла тень, пересохшие губы покрылись корочкой, а аккуратный нос женщины покраснел из-за постоянных слёз, вздрагивая вместе с губами с каждым произнесенным словом. — Джэён, пойми, мне тоже тяжело, но я не хочу подвергать опасности и тебя! — выбежавший из дома за ней муж, который выглядел не лучше супруги, взъерошил свою итак ставшую лохматой шевелюру и пару раз встряхнув женщину, заставил взглянуть себе в глаза. — Здесь ты ничем ему помочь не сможешь, а подальше от этого дома хотя бы будешь в безопасности, чтобы я не отвлекался на твоё возможное заражение и искал способы помочь нашему Сони! — Ты уже месяц его ищешь! — возмущённо, с нотками разочарования говорит женщина. — Зачем тебе слава великого мага, способного победить даже лорда Хвана, если ты не можешь спасти собственного сына?! — Джигиль знал, что эти слова вызваны стрессом и всем навалившимся на их голову за столь короткое время, но они всё равно больно цапнули его, итак обливающееся кровью, сердце. Она прекрасно видела, что отчаявшись найти решение у людей, муж чуть ли не всю Скайпию обшарил в поисках эксперта в целебной магии, но даже если таковые и находились, они специализировались на зельях, которые помогают затянуть рану, откачать от яда, но уж точно не на человеческой болезни, которая успела так сильно обостриться. — Прости, я не хотела… — промолвила Джэён через секунду, уткнувшись носом в грудь мужа и обмякнув в его сильных руках. — Я вижу, как ты пытаешься спас… спасти нашего малыша, — всхлипнула она, начав заикаться. — Но я… Я не могу оставить его, я ему н-нужна… — Джэён, я понимаю!.. — Лорд Хан! — пара одновременно вздрогнула и одарила вниманием избранного мага, который пытался отдышаться после интенсивного бега. — Леди Хан, — сделав глубокий вдох, парень поклонился им обоим по очереди, в ответ получив лишь взгляды, полные негодования. — Милорд… — растерялся Джигиль, что продолжал сжимать плечи супруги и от растерянности даже не удостоил его поклона. — Что вы тут?.. — Простите меня, — начал Минхо, выпрямившись, — я знаю, что меньше всего вы сейчас хотите возиться со мной, но мне правда очень срочно нужно увидеть Джисона, — протараторил он на одном дыхании, прожигая взглядом Джигиля. — Милорд, сейчас не время, — устало говорит Хан-старший, потирая переносицу. В одном Минхо был прав, семейство Хан сейчас меньше всего жаловало гостей. — Правда, простите, — добавил он чуть мягче, видя, как волнение растет в его янтарных глазах. Поэтому он и просил Сынхо не посвящать избранного в то, с чем сейчас его сын борется. — Милорд, я должен его увидеть, — опять же умоляюще смотрит Ли. — Я… Я чувствую, что я сейчас ему нужен… Если бы я только узнал раньше, через что он проходит, я бы пришел сразу же, правда! — Вы все равно не смогли бы ему помочь, — качает головой Джигиль. — Ни один целитель из Скайпии не знает что это за недуг, а лучшие лекари Фортемора… Они сказали, что это неизлечимая болезнь… — выдохнул он через силу. — Но ведь от моего визита ему точно хуже не станет, — говорит Минхо осторожно. — Я должен его увидеть. — Сони не хочет, чтобы вы видели его в таком состоянии, — осипшим от слёз голосом говорит Джэён, смотря на юношу. — Он попросил не рассказывать никому из его друзей об его состоянии. — Мне всё равно в каком он виде лежит там! — оборвал избранный. — Я просто хочу быть рядом, когда ему плохо. Я хочу поддержать его. Пожалуйста… — умоляюще прошептал он последнее слово и в следующую же секунду заметил, как взгляд женщины смягчился. — Я не знаю как это объяснить, но я чувствую, что нужен ему… — Заходите, — коротко говорит Хан-старший, сжав ладонь жены в своей и отступая на шаг, открывая юноше дверь в свой дом. Ли дважды просить не пришлось, он тут же бросился внутрь небольшого дома, и найдя глазами прикрытую дверь комнаты друга, подбежал туда за считанные секунды. Когда его небольшая, но такая крепкая для юноши ладонь, сжала ручку деревянной двери, сердце избранного пропустило удар, он почувствовал укол вины и не знал как сейчас посмотрит в глаза одному из самых близких сердцу людей. Но Минхо тут же отогнал все сомнения и с силой распахнул дверь, ступив в комнату друга, почувствовав, как деревянный пол неприятно скрипнул под ногой и ему показалось, что звука громче и неприятнее он не слышал. Но судя по тому, что исхудавший ещё больше чем раньше парнишка заметил его присутвие только после нескольких шагов, эти скрипы были такими громкими только в его голове. На самом деле за два года их общения Хан Джисон расцвел на глазах: набрал вес, стал крепче, улыбался больше, шутил смелее и самое главное его глаза стали сиять ещё ярче, хотя Минхо был уверен, что такое практически невозможно. А сейчас перед ним лежал мальчишка, жизнь в глазах которого угасла, шея и некоторые участки лица покрылись красными пятнами, губы пересохли и подрагивают от каждого вздоха, который давался Хану с трудом. — Папа? — позвал он наугад, надеясь, что мама всё-таки поддалась их с отцом уговорам и согласилась некоторое время пожить у друзей семьи, где ей было бы безопаснее. — Ты отправил маму? — Хани… — осипшим голосом зовёт Минхо, и если бы он не был единственным, кто зовёт его так, Джисон бы точно не признал в этом неуверенном голосе избранного. — Минхо? — резко подняв голову, Хан хотел принять сидячее положение, но ослабшие за время болезни руки, не удержали его. — Хэй, не так резко, — Минхо тут же подбежал к нему и помог осторожно приподнять туловище, положив за его спину подушку. — Я просил их не говорить, — хрипит мальчишка, но ничуть не разочарованно или же обиженно, — но я рад тебя видеть, — подтвердил он предположение Минхо. — Что? — усмехнулся он, следя за взглядом юноши, который безмолвно сел у его кровати. — Я так ужасно выгляжу, что ты потерял дар речи? — попытался пошутить он, но снова зашелся громким болезненным кашлем. Растерявшийся Ли тут же вскочил с места и протянул другу стакан воды, что прикрытый крышкой стоял на тумбе рядом с кроватью. Но Джисон на это отрицательно помотал головой, одной рукой прикрыв рот, другую тяня к белоснежному платку, который тоже лежал на тумбе. Кашель прекратился и когда Хан убрал ладонь, Ли пришел в ужас от вида капель крови на тонких пальцах Хана. Заметив его взгляд, мальчик поспешно вытер руки о платок и спрятал его под одеялом. — Давно? — просто спросил Минхо, с лица которого спали все краски. — Пару дней назад началось, — покачал головой Джисон. — Лекарь из Фортемора сказал, что кровотечение это последняя стадия, — слишком легко произнес он, а в горле Минхо появился болезненный ком. — Я не хотел так рано умирать, правда, — говорит он, и от грустной улыбки на его лице Ли чувствует, как внутренности сжимаются и сердце больно саднит. — Почему?.. — прошептал он, сжав в своих ладонях руки Хана и опустив голову. — Почему это случилось с тобой?.. — всхлипнул он и Джисон почувствовал как на его руки падают тёплые капли слёз лорда. Лорд Ли Минхо. Самый сильный, благородный и отважный из его сверстников, который всегда держался так, будто старше его не на два года, а на десять, всегда брал на себя ответственность и никогда не позволял себе показывать слабость, сейчас беспомощно всхлипывал у его кровати. — Мама тоже часто задаётся этим вопросом, — снова попытался улыбнуться он, но из-за слёз, что застыли в его глазах получилось плохо. — Она говорит, что я никому не причинял вреда, никогда не хотел больше, чем жизнь даёт мне, я даже не отвечал тем, кто звал меня противным полукровкой или же человеческим отребьем. «Так почему именно ты?». Но ответа на этот вопрос просто нет. Может, бог и вправду что-то задумал и это будет возможно только в мире, где меня нет? — пожимает плечами Джисон. — Я тоже не хочу умирать, — с трудом говорит он. — Но знаешь, я очень счастлив, что родился в одно время с тобой… — Хани, я не хочу с тобой прощаться, — перебил его сломавшийся голос Минхо, который яро качал головой, с каждым словом сжимая руку Хана лишь крепче. — Нет, дослушай меня, пожалуйста, — еле как высвободив одну ладонь, мальчик положил ее поверх ладоней Минхо. — Я не знаю, будет ли у меня потом возможность сказать это… — прошептал он, после чего Ли невольно успокоился и кивнул. — Я хочу, чтобы ты знал, как ты изменил мою жизнь. Я всегда знал в какой семье родился и кем родился, у меня была куча времени, чтобы привыкнуть к этому и не обижаться когда меня зовут полукровкой или позором всего вида магов. И хоть я никому не говорил об этом, у меня в глубине сердца была мечта, что в один день я смогу стать магом, достойным сыном своего отца и стану частью Скайпии. Но, как и предполагалось, этого не произошло, мою жизнь не осветила божья благодать, — усмехнулся он. — Но зато это сделал ты, — улыбается Джисон. — Каждый раз, когда ты говорил, что я и без магии особенный, я действительно верил в это всё больше и больше. Ты дал мне понять, что я не ущербный, что я тоже полноценный человек. Я… Я счастлив, что встретил тебя тогда у обрыва, — Джисон снова одарил Минхо своей самой искренней улыбкой и это было последней каплей для последнего, который уже не мог сдерживать слёзы. — Ты паршивец, — всхлипнул старший, заключая друга в объятиях. — Как я могу тебя отпустить?.. — Отец всегда говорит, что есть вещи, которые мы не можем изменить, нужно лишь принять это, — шепчет Хан, хлопая друга по спине, чувствуя, как его теплые слезы капают ему на шею. — Нет, — вдруг твердым голосом говорит Минхо, резко отстранившись от мальчика. — Я не позволю тебе уйти! — Минхо, пожалуйста, перестань, — умоляюще просит Джисон, которого решимость в глазах своего лорда начинает пугать. — Ты ведь знаешь, что я владею самой редкой избранной магией, — начинает Минхо и Хан тут же судорожно качает головой, даже не желая слушать об этом. — Да, проклятие жизни и смерти, — кивает своим же мыслям Ли. — Ты не раз был свидетелем того, что происходило, когда мои силы выходили из-под контроля, ты знаешь на что я способен. — Именно поэтому я и слышать не хочу о том, что ты хочешь с её помощью делать! — обрывает его Хан, перед глазами которого целые поля засохшей травы, из которых Минхо невольно высосал жизнь. Пару раз доходило даже до того, что умирали животные вокруг них и его сила чуть не начала действовать на людей, и с тех пор Ли не подпускает к себе никакое животное и по своей воле не рвет ни один цветок, считая что уже достаточно жизней этих растений отнял. — Послушай, Хани, то что я могу распоряжаться их жизненной энергией означает, что я могу не только высасывать её, но и наполнять кого-то этой энергией тоже, разве нет? — Ли смотрит на него полными надежды глазами, хотя сам Джисон ни капли этой надежды не разделяет. Он чувствует лишь страх. — Нет, это темная магия, я ни за что не позволю тебе использовать её ради меня, когда мы даже не знаем какие последствия могут быть! — на своей памяти Хан впервые поднимает голос на лорда, ведь он и вправду даже слышать об этом не хочет. Несмотря на то, что у них есть столько легенд о подвигах предыдущих избранных, в них нет ни слова о том, как именно можно применять их силу, как именно овладеть ею, никто не оставил советов. От отца Хан узнал, что это было сделано преднамеренно, чтобы каждый избранный обрёл свою силу по своему, как и хранителя. — Мне плевать, какая это магия, если она позволит тебе остаться со мной! — ещё жёстче говорит Минхо и зловещая черная аура, образовываящаяся вокруг него не на шутку пугает Джисона. Особенно страшно становится, когда эта энергия охватывает и его, заставляя всё тело гореть за пару мгновений. — Что ты делаешь?! Прекрати сейчас же! — Хан пытается высвободить свою ладонь, чтобы прервать это темное заклятие, но Минхо держит его руку крепко, не желая выпускать. — Минхо, мне больно! — врёт мальчишка, ведь наоборот, от этой энергии впервые за месяц боль начала утихать и даже дышать стало легче. Но чернота этой магии, которая заставляет глаза избранного сиять кроваво красным цветом вместо привычного янтарного и боль, отразившаяся на его лице, не позволяет ему принять такого рода помощь от друга. — Хани, не сопротивляйся, позволь тебе помочь! — рычит Минхо, стиснув зубы сильнее, чтобы не закричать от боли, охватившей всё тело. Он чувствовал, что правильно направляет свою силу, что ему под силам спасти жизнь друга, вот только тот упорно сопротивлялся, не позволяя ему подобраться до источника проблемы. — Нет, пожалуйста, — качает головой Джисон, в очередной раз, обращаясь к небесам за помощью. Он с детства молил их дать ему хоть каплю магической силы, чтобы он мог стать таким же как все, но сейчас он просил эту силу не для себя. Он просил силу, чтобы не дать Минхо сделать роковую ошибку, за которую он будет наказан. И плевать, если это будет стоить ему жизни. «Если для защиты Минхо от тёмных сил, мне нужно умереть, я сделаю это,» — эти слова дались ему так легко, ему стало так спокойно после этого решения, что он наконец нашел силы прервать заклинание друга и оттолкнуть его. От такой неожиданной силы избранный потерял равновесие, и даже отлетел от кровати на пару метров. — Спасибо, что был моим другом, — говорит он, чувствуя, что слабость, охватившая его, когда заклинание прервалось, тащит его в царство сна. И кажется, на этот раз навсегда. — Нет! Хани, нет! — кричит Минхо, резко поднявшись с места, но не успел он сделать даже один шаг, неестественно яркий синий свет буквально ослепил его, заставив прикрыть глаза и не давая снова приблизиться к другу. Такую же преграду встретили и родители мальчика, ворвавшиеся в дом, когда увидели эту яркую вспышку в комнате сына. Но ни у Джэён, ни у Джигиль не получалось преодолеть силу этого света и подойти к сыну, пока через пару мгновений он сам не утих. — Джисон! Сони! — опомнившись первым и почувствовав, что его больше ничего не удерживает, лорд Хан подбежал к кровати сына, пару раз споткнувшись, и в итоге упав на колени перед кроватью. — Сынок! — Джэён тут же последовала его примеру, оказавшись у изголовья кровати, но после увиденного она впала в ступор. Точно также, как и её муж, потерявший дар речи на пару секунд. — Ч-Что?.. Джигиль, что это такое?.. — Не может быть… — дрожащими губами произносит мужчина, дотронувшись подрагивающими пальцами до светлой макушки сына, который в следующую же секунду открыл глаза, светящиеся самыми насыщенными красками василькового цвета. — Папа… Мама?.. Что произошло? — непонимающе заморгал мальчик, не в силах понять, что только что произошло и что за сила так быстро унесла его боль, подарив другое приятнейшее ощущение наполненности и счастья. Неужели он умер? Чтобы убедиться наверняка, мальчик потирает рукой глаза, но от этого ему точно ничего не стало понятнее, ведь в следующую же секунду его зрачки расширились так же, как и у родителей. Причиной была надпись на его предплечье на древнескайпийском языке: «Хани». — Н-Нет… Это же сон, да? — по очереди смотрит на обоих родителей Хан и не получив от них ответа, устремил свой взор на того, кто всё это время молча наблюдал за ним. Глаза Минхо снова были наполнены слезами, ведь он никогда даже не мог предположить, что человек, которого он так долго искал, всегда был рядом. И имя, высеченное на его предплечье доказывает, что это реальность, а не сон. — Хани… Я нашёл тебя! — улыбнувшись сквозь слёзы, Минхо тут же подбежал к мальчику и заключил его в объятиях. «Хранитель — это тот, кто создан для тебя, тот, кто ради твоего блага пойдет на что угодно», — вспомнил он слова своего отца и обнял друга крепче. — Это правда?.. Я… Я правда твой хранитель?.. — обняв друга в ответ, Джисон тоже дал волю слезам, ведь никогда не мог даже представить, что эта слишком дерзкая мечта, которую грел в своём сердце мальчик, в котором не было ни капли магии, может когда-то исполниться. — Разве ты не видишь? — с улыбкой спрашивает Ли, отстранившись от него и снова показывая на его руку. — Ты теперь мой защитник, который получил часть моей жизни, мы с тобой теперь связаны… — Я… Я… — заикаясь, Хан не смог больше выдавить и слова и внезапно зарыдал. — Эй… Эй, ты чего? — растерялся Минхо. — Ты… Ты не рад?.. — тут же поник он, ведь даже не допускал мысли, что Джисону может быть неприятна перспектива всю жизнь быть привязанным к нему, и чтобы его жизнь в прямом смысле слова теперь зависела от него. — Я… Я так счастлив! — всхлипнул Хан и широко улыбнулся сквозь поток слёз. — Я… Я буду верой и правдой служить тебе!.. Я стану сильнее и буду защищать тебя! Я стану хранителем даже сильнее Хёнджина, обещаю! — Ты уже самый лучший, — искренне улыбается Минхо, потрепав мальчика по платиновым волосам.End of Flashback.
— Сконцентрируйтесь, милорд! — советует Минхо, в очередной раз сбив с ног племянника своего главнокомандующего. Спарринги на деревянных мечах по вечерам стали их традицией с недавних пор. — Я пытаюсь, — хмыкнул Хан, схватившись за протянутую руку Ли и поднимаясь с его помощью, — но у меня такое чувство, что мне никогда за вами не поспеть, — добродушно заявляет он, после чего Минхо невольно улыбается, подавляя в себе желание потрепать его по тёмным волосам и назвать ласковым прозвищем, которое дал ему много лет назад. — Это просто иллюзии, вам нужно научиться смотреть шире, не зацикливаясь на одной детали, — улыбается рыцарь. — В бою вам может встретиться противник гораздо хитрее и сильнее меня, — говорит он, в глубине души понимая, что ни при какой опасности его Хани хитрость применить не сможет. — Вы ещё не закончили? — послышался ленивый голос Хёнджина за спиной у Минхо. — Уже почти ночь, не думаете, что нам нужно поужинать? — слегка обиженно звучит рыцарь, ведь ожидая старшего чтобы пойти кушать вместе, он так ничего и не ел с обеда. — О, сир Хёнджин! — широко заулыбался Джисон, помахав ему своим деревянным мечом. — Милорд, — кланяется Хван. — Как на счёт того, чтобы устроить тренировочный бой? — всё также улыбаясь, спрашивает Хан, заставив Хёнджина мысленно вернуться в прошлое, когда полукровка постоянно таскался за ним, прося один раз сразиться, каждый раз обещая, что выиграет у него. И у него хватило упорства несколько раз исполнить своё обещание и буквально заставить хранителя Хван признать его достойным соперником. — Не сегодня, конечно, — устало, из последних сил смеётся лорд, — но я бы был признателен вам, — скромно, будто заранее предвидев отказ заканчивает парень и Минхо невольно переводит взгляд на своего друга, который в детстве постоянно отказывал Джисону, не считая его своим соперником. Именно поэтому он еле удержал удивленный вздох, когда услышал: — Сочту за честь, — Хёнджин даже приподнял уголки губ в улыбке, тем самым шокируя не только Минхо, но и самого Хана. — Вау, кажется я ошибся, — удивлённо хлопает глазами Джисон, — вы с ним совсем не похожи, — качает он головой, и поймав не себе вопросительные взгляды двух других рыцарей решает объясниться. — Дело в том, что сир Хёнджин очень напомнил мне одного моего очень противного и вредного друга детства! — теперь же оба Скайпийца замерли от этих слов. — Он был очень сильным и красивым, как и вы, сир, — продолжает Хан, — но он постоянно мне отказывал в спарринге. Уверен, он просто меня побаивался, — усмехнулся он своим же словам. — Охотно верю, — не удержался от замечания Хенджин, сразу же получив тычок под бок от Ли. — Тогда, встретимся завтра на этом поле? — уточнил Хан, который пропустил мимо ушей слова Хвана. Хранитель утвердительно кивнул. — Тогда не смею задерживать вас дольше! Приятного аппетита! — кивнув им на прощание, юный лорд поспешил удалиться, оставив Минхо и Хёнджина одних. — Ваш хранитель неисправим, — тихо протянул Хван, как только Джисон скрылся в замке. Минхо на его слова только ухмыляется, прекрасно понимая, что именно парень имеет ввиду. — Как он может называть меня другом, после всего, что я ему сделал. Он правда так быстро забыл как я к нему относился? — негодует он. — Может быть, — улыбается Минхо, — а может, он не забыл, а простил тебя от всего сердца. — Говорю же, идиот он! — хмыкнул Хёнджин, которого хранитель Ли опять же заставил чувствовать себя самым низким человеком. — Идёмте ужинать! — поторопил он своего лорда, который не мог перестать смеяться от милого выражения лица хранителя.