МОСКВА

Не знаю, сколько времени я бесцельно бродила по городу, погруженная в свои мысли. Я шла и шла, не останавливаясь, квартал за кварталом, улица за улицей, чтобы обрести так легко, так быстро, так непринужденно утерянное спокойствие. Утерянное? Украденное. Да, но я позволила это. Я позволила незнакомой, дерзкой, неуловимой, иногда жестокой, но такой прекрасной и такой желанной женщине перевернуть вверх дном весь мой мир, который я столько лет вынуждена была собирать по крупицам. Я никогда не думала, что сексуальное влечение может быть настолько ошеломляющим, настолько подавляющим волю и здравый смысл. Я не верила ей. Я не доверяла ей. Но я хотела её. Как никого и никогда прежде. Я в отчаянии покачала головой. «Пора спать. Завтра новый день, и завтра ты будешь думать яснее», - увещевала я себя, не будучи нисколько в этом уверенной. Я решила вызвать такси и стала искать телефон. Однако ни в одном из моих карманов, ни в сумке телефона не оказалось. - Вот черт! - воскликнула я в пустоту улицы. - Фотографии! Чертовы фотографии! Я с силой топнула ногой, от чего отвалилась набойка моего каблука. - Вот дура, Саш. Какая же ты дура... - прошептала я в отчаянии. Телефон, конечно, я благополучно забыла у Вероники, когда показывала Юле какие-то фотографии из Парижа. Что я могла сделать? Поехать домой и выудить телефон завтра. Но для этого мне надо будет побеспокоить Васю, Юлю, приехать к Нике на работу. А у меня утром «рабочая» встреча... - К черту всё! - воскликнула я в черноту ночи и отправилась на поиски такси. Когда водитель привёз меня по адресу, я была так зла на себя, что даже не удосужилась спросить у него время. «А что, если она уже спит?», - подумала я. - Какая же ты дура, Саш! - зло прошептала я, звоня в домофон и зажмурившись. На удивление, мне открыли через пару секунд. Набрав воздуха в лёгкие, я вошла в подъезд. Поднявшись на этаж, я увидела приоткрытую дверь квартиры. Не успев постучать, я увидела Веронику, которая, будучи одетой в короткий белый шелковый халат, стояла у стола, на котором лежал мой телефон. Увидев меня, она коротко улыбнулась, взяла телефон и протянула его мне. - Большое тебе спасибо. - смущенно пролепетала я, все еще не осмеливаясь переступить порог. Я бегло оглядела квартиру, порядок и обстановка которой ничем не напоминали о бурной вечеринке, которая произошла здесь лишь несколько часов назад. - Знаешь, может быть, ты не в курсе, но в России всё еще не передают через порог. - насмешливо произнесла она, держа мой телефон. - Да, конечно. - спешно и смущенно ответила я, вошла, наконец, в квартиру и закрыв дверь, взяла из её рук мой телефон. Я посмотрела на часы. Был почти час ночи. - Мне очень жаль, что я побеспокоила тебя так поздно. Наверное, ты уже готовилась ко сну. - сказала я, силясь не рассматривать её наряд дольше положенного. Пока я говорила, она прошла к холодильнику, открыла его и, обернувшись, с улыбкой сказала: - Не стоит. Я просто решила одеться поудобнее и попробовать вино, которое ты мне подарила. - она достала бутылку. - Выпьешь со мной? - Я не хотела бы беспокоить тебя... - с неуверенностью ответила я, тогда как Ника подняла руку, чтобы пресечь возражения, и быстро сказала: - Никаких неудобств. Мне, действительно, будет приятно распробовать это вино с тобой, если, конечно, ты сейчас не спешишь. - закончила она чуть неуверенно. - С удовольствием. - сказала я, улыбнувшись. «Какого черта ты делаешь, Александра?» Она на несколько мгновений задержала на мне взгляд. Улыбнувшись, наконец, мне в ответ, она достала бутылку, два бокала и принялась искать штопор. Я внимательно следила за её движениями, обдумывая случившееся на вечеринке несколько часов назад. Ей, определённо, шел этот халат. Её сильные мускулистые ноги напрягались от каждого движения. Я то и дело видела, как одна или другая её рука тянется к шкафу или выдвижному ящику. То, как она своими длинными пальцами обхватывала ручки мебели, и как скользил в её ладони штопор, было для меня крайне волнительным. В её движениях было нечто нежное и эротичное одновременно, и они завораживали меня. Словно почувствовав мой взгляд, она хрипло произнесла, не оборачиваясь: - Присаживайся куда хочешь. Я сейчас буду. Я выбрала кресло, стоящее спинкой к кухне. Выбор был невелик: либо кресло, либо диван напротив, которые разделял низкий столик. Я была приглашенной, так что, естественным образом, я пожелала оставить диван для Ники. Устроившись в кресле, я более не видела её, но слышала звук каждого движения: вот она своими длинными пальцами открывает лезвие штопора, который по-русски называется «нож сомелье», и срезает защитную фольгу с горлышка бутылки; вот она убирает лезвие штопора и достает винт; вот она кладет сильную ладонь на горлышко бутылки и вкручивает винт в пробку, поворачивая ручку штопора; вот она ставит первую зазубрину на горлышко бутылки и поднимает ручку, отчего бутылка скользит по поверхности стола, издавая глухой звук; вот она ставит вторую зазубрину, одним плавным движением поднимет ручку штопора, и я слышу звонкий хлопок, извещающий о том, что изъятие пробки нарушило вакуумность бутылки. - Браво. - тихо сказала я и почувствовала, как она обернулась и посмотрела на мою спину. Я готова была поклясться, что она улыбалась. Одним ловким движением она принесла бутылку и два дегустационных бокала и, наклонившись, поставила их на низкий стол. Верх её халата немного распахнулся, и я увидела основание шеи и верхнюю части груди, одетую в кружевной черный бюстгалтер. Я хотела отвести взгляд, но не успела: Ника выпрямилась, посмотрела на меня с неким смущением и коротко улыбнулась. Отойдя к дивану, она села, осторожно подобрав под себя длинные ноги. Она снова посмотрела на меня, улыбнулась и потянулась к бутылке с вином. - Нет, позволь мне. - быстро сказала я и также быстро потянулась к бутылке, нечаянно задев пальцами её руку, которую она тотчас же одернула. Вероятно, будучи смущенной этой резкостью, она откинулась на диван и поспешила запахнуть верхнюю часть халата, чтобы хоть чем-то отвлечь внимание от произошедшего. Мы обе были смущены. Вероятно, я должна была извиниться за это случайное прикосновение, но опасалась, что это могло привести к разговору о том, что происходило между нами, и я не была уверена, что хотела этого обсуждения. Поэтому я промолчала и, налив себе совсем немного вина, вдохнула его аромат, покрутила бокал и только затем попробовала. Бокалы, которые приготовила для нас Ника, не подходили для этого вина, но так как я довольно давно его не пила, а эта бутылка, которую я достала из своего погреба, была последней из коллекции этого года, то я хотела, чтобы вино раскрылось как можно быстрее, чтобы можно было как можно скорее обнаружить его возможные дефекты. Ведь эта бутылка - подарок для Ники, а бутылка немолодого вина в подарок - это всегда риск неприятных сюрпризов. Не всегда возможно испробовать подаренное вино в компании дарителя, и в этом смысле мне здорово повезло. Я сделала еще один небольшой глоток вина, вращая его во рту и вдыхая. Это вино было именно таким, каким я его помнила и каким ожидала его попробовать. Его минеральный аромат всё будто силился дополнить очерченность «тела», но точно ощутить этого было невозможно: «Шабли» был все так же по-королевски неуловим. Одобрительно кивнув бокалу, я взяла бутылку и принялась наполнять бокал Ники. Почувствовав её взгляд, я подняла голову: - Так интересно наблюдать за тобой... - сказала она задумчиво и улыбнулась. - Почему? - спросила я, удивившись. - Ты... Ты как будто исчезла на моих глазах. То, как ты вдыхала вино, дегустировала его и, в конечном итоге, одобрительно кивнула бокалу... Это было похоже на некий... сокровенный разговор между двумя давно знакомыми людьми. Это было похоже на священный ритуал. - закончила она робко. Я улыбнулась. - Мне приятно это слышать, Ника. Спасибо. - я подняла свой бокал в знак тоста. - Хочу выпить за тебя и твой вечер, который очень удался. Твои друзья - замечательные люди. Она улыбнулась. Наши бокалы встретились, и их стекло зазвенело. Мы выпили. После нескольких мгновений молчания, Ника сказала: - Я очень рада, что ты смогла прийти. - Я была рада быть здесь и еще раз благодарю тебя за приглашение. - вежливо ответила я. На мгновение мне показалось, что «смогла прийти» относилось не только к вечеринке. Видимо, Ника почувствовала это и неожиданно сменила тему: - Значит, «Шабли»? - Кивнула она на бутылку вина и откинулась на спинку дивана. - Расскажи мне. Я была рада тому, что знакомая и безопасная тема увела меня от возможной необходимости прояснить эту неловкую ситуацию, которая сопровождала все наше кратковременное знакомство. И я стала рассказывать о «Шабли». Сперва Ника внимательно слушала меня, кивала и, дегустируя вино, старалась сопоставить моё описание со своими ольфакторными ощущениями. Однако её взгляд постепенно становился всё менее и менее сконцентрированным. Она слышала меня, но не слушала. - Ника? - осторожно позвала я. - Всё в порядке? - Что? - она тряхнула головой, будто отгоняя какую-то мысль, и села на край дивана, ища более удобного положения. - Ты в порядке? - спросила я еще раз, тихо и осторожно. - Нет. Я... На самом деле, я не в порядке. - тихо ответила она, наконец, и посмотрела на меня. Я прочла в её взгляде растерянность, усталость и некоторую нервозность, будто что-то не давало ей покоя. - Ты можешь поговорить со мной. - сделав ударение на последнем слове, мягко сказала я и повторила: - Если хочешь, ты можешь поговорить со мной. Неожиданно для меня, она нервно рассмеялась, встала, отошла к окну и обхватила себя обеими руками. Теперь нас разделяло три или четыре метра. Она повернулась ко мне и сказала медленно и серьезно: - Я не могу говорить с тобой об этом, Саш. Не с тобой. - Почему? Потому что мы слишком мало знакомы? - искренне удивлённо спросила я, не понимая или не желая понимать. Она грустно улыбнулась, смотря в окно, медленно покачала головой и, наконец, произнесла: - Я не могу говорить об этом с тобой, потому что это касается тебя. Я знала, что рано или поздно это должно было произойти. Случившееся в Нахабино было слишком ярким, эмоциональным, сбивающим с ног событием, чтобы мы обе сделали вид, что ничего не произошло. Я знала, что это случится. Но не знала, что это случится так скоро. Но что тогда, черт возьми, я делаю ночью в её доме? Некий внутренний голос шептал мне, что моя наивность далеко не искренна. - Ты можешь поговорить со мной, потому что мы должны поговорить об этом. - сказала я, надеясь, что мой голос звучал уверенно. Я смотрела на Нику, и её изящная и сильная фигура манила меня. В том, как она обхватила себя руками, было нечто эротичное и уязвимое одновременно. Мне хотелось защитить её и утешить. Избавить её от этой грусти, причиной которой, вероятно, являлась я. Вместе с тем, меня влекло к ней, и это влечение не имело ничего общего с успокаивающей нежностью. Мне хотелось почувствовать вкус её губ, вкус её кожи, привлечь её к себе своими сильными руками. Мне хотелось услышать, как она... - Мне жаль того, как я набросилась на тебя в Нахабино. - тихо сказала она, продолжая смотреть в окно. Мысль, что она чувствует себя виноватой в том, что произошло между нами, была мне неприятна. - Нет, Ника, это я набросилась на тебя, и это я должна просить прощения. И я хотела тебе сказать еще вчера утром... - с чувством начала я, но она разомкнула руки и протянула ладонь в мою сторону, чтобы предупредить мои возражения. - Пожалуйста, послушай меня. - уверенно сказала она. Я замерла, ожидая продолжения. - Я спровоцировала тебя. Я спровоцировала тебя, потому что хотела, чтобы ты меня поцеловала. Я хотела, чтобы ты меня поцеловала, потому что надеялась... - и она обернулась ко мне и, наконец, посмотрела на меня. Её глаза блестели, а кожа у основания шеи покраснела. Я завороженно смотрела на неё. Она была удивительно красива. - Я надеялась, что когда ты поцелуешь меня, я перестану испытывать к тебе это... жгучее влечение, которое преследует меня с самой первой секунды. Я надеялась... Она стала медленно подходить ко мне, и я, завороженно наблюдая за её движениями, вжалась в кресло. Я слышала глухие удары своего сердца и хватала воздух с жадностью, большими порциями. Мне казалось, что физический мир заканчивался у границ её шелкового халата. - Я надеялась, что твой поцелуй расколдует меня, что твои прикосновения снимут с меня эти чары, что твоё дыхание развеет это колдовство, и что я просто вернусь к своей жизни. Но я жестоко ошиблась. - сказала она, подходя к моему креслу. Я ощущала некое соединение возбуждения, страха и растерянности. Моё сердце билось так громко, что - я была уверена - Ника слышала его стук. Я не могла отвести взгляда от её аквамариновых глаз. - Я никогда не испытывала этого раньше. - тихо закончила она. Я удивленно распахнула глаза. - Ты никогда раньше не целовалась с женщиной? - удивлённо спросила я. Эта мысль не приходила мне в голову. Я была уверена, что Ника была с женщинами раньше. Иначе, как объяснить то, что она говорила мне, и то, как страстно она ответила на мой поцелуй? - Да. - спокойно и уверенно ответила она, продолжая внимательно смотреть в мои глаза. - Но никогда - так. - видя, что я еле заметно нахмурила брови, Ника продолжила: - С того самого момента, как закончился наш поцелуй, я не могу думать ни о чем другом. Я не могу думать ни о чем другом, кроме того, как сильно я хочу, чтобы ты снова поцеловала меня, чтобы ты снова прикоснулась ко мне. Я нуждаюсь в том, чтобы ты снова прикоснулась ко мне. Я нуждаюсь в твоих руках так сильно, что умираю от страха при мысли, что ты можешь мне отказать. Ника остановилась и посмотрела на меня. Я плавилась от этого взгляда. Моя кожа горела. Она была решительной и, в то же самое время, такой уязвимой. Боясь пошевелиться, я завороженно смотрела на ту, которая так неожиданно и так легко околдовала меня. - Мне очень страшно, Александра. - почти шепотом сказала она. - Я боюсь, что ты осудишь меня за то, как легко я предлагаю себя. Но... - она закрыла глаза и покачала головой. - Еще больше я боюсь не почувствовать этого снова. Я нуждаюсь в том, чтобы почувствовать это снова. - хрипло произнесла она, открывая глаза и пожирая меня взглядом. Я не была способна отказать ей. Я желала её. Эта связь, безусловно, была безрассудной: я должна была в скором времени вернуться в Париж. Мы с Никой были знакомы чуть более двух суток. Мы крайне мало знали друг о друге. Наши «отношения» сводились то к приятию, то к отрицанию этого необъяснимого влечения, которое мы обе испытывали. Но я тоже нуждалась в её прикосновениях. Куда больше, чем готова была признать. Но моё тело ответило за меня. Ника стояла передо мной, сидящей в кресле, и я, осторожно взяв ее красивую изящную руку, которая находилась на уровне моего лица, нежно поцеловала её, чем вызвала её резкий выдох. Осторожно поцеловав каждую видимую венку этой невероятно тонкой кисти, я прошептала: - Я очень благодарна тебе за доверие, которое многое для меня значит. Спасибо за твою искренность и мужество. - произнеся это, я почувствовала, как другая рука Ники уверенно опустилась на мой затылок и провела по нему. Я задохнулась и издала тот же первобытный стон, как и два дня назад. Отпустив её руку, я приблизилась к бедру, скрываемому шелковым халатом. Я осторожно и медленно исследовала его форму. Оно было таким мягким и упругим, что я множество раз провела по нему ладонями, не в силах насытиться. Ника издала стон и снова запустила руки в мои волосы. Это движение заставило меня упереться губами в её живот. Теплота шелка и ощущение мягкой и горячей кожи под ним было таким восхитительным, а её руки на моём затылке - такими требовательными и посылающими такие сильные волны удовольствия по всему телу, что я потеряла голову. Я хотела её. Я хотела обладать ею. Сейчас. Я опустила обе руки к её ступне, охватила щиколотку и стала медленно подниматься вверх, лаская голень, икру, острое колено, нижнюю часть бедра. Мои руки скользили по её бархатистой, горячей коже, а сильные мышцы, которые она скрывала, побуждали к тому, чтобы крепко сжать их. Сжать и не отпускать. Её тело, сама она сводили меня с ума. - Я сейчас упаду... - прошептала Ника и положила руку на моё плечо, ища поддержки. Я подняла голову и посмотрела на неё. Её кожа горела, глаза потемнели и ослепительно блестели, а кожа на груди покраснела. Её грудь вздымалась. Она была невероятно сексуальна. Я осторожно откинулась в кресле, расставила ноги, протянула к ней обе руки и прошептала, глядя в глаза: - Иди ко мне. Она подошла еще ближе и решительно опустилась на меня. Я остро ощутила её запах, жар её кожи, слышала её частое дыхание. Я завороженно смотрела на неё, осторожно дотрагиваясь до тонкой шеи и верхней части груди. Немного распахнув её халат, я провела пальцем по ложбинке, задев кружево бюстгальтера. - Ты потрясающе красива... - прошептала я, глядя в её мерцающие потемневшие глаза. Она резко выдохнула. - Чего ты хочешь сейчас? - Я так... Я так сильно хочу поцеловать тебя... - сбивчиво прошептала она и прикрыла глаза. Я улыбнулась и, приблизившись, хрипло прошептала на ухо: - Тогда не сдерживай себя. Она резко выдохнула и, как только я отстранилась, схватила обеими руками ворот моего пиджака и притянула меня. Её полные губы были такими мягкими и сочными, такими горячими, такими влажными, что я ощутила настоящий взрыв где-то глубоко внутри всего моего существа. Я пожирала её губы, которые уже по привычке стали для меня источником жизненной силы, единственным, к которому я могла прильнуть. Не знаю, как долго мы целовались, но этот поцелуй, посылающий раскалённые волны куда-то к низу моего живота, вполне был способен убить меня. И я была готова умереть этой сладострастной смертью. Я была к этому чертовски готова. Её руки скользнули по моим плечам, и одним ловким движением она стянула мой пиджак. Как только её пальцы легли на пуговицы моей рубашки, я перехватила её руки. - Не так быстро, малышка. - прошептала я и положила её руки на свою шею. - Держись крепче. Мне удалось переместиться на край кресла и, найдя опору, я поднялась на ноги, крепко удерживая Нику. От неожиданности она вскрикнула и засмеялась, обхватив меня своими крепкими ногами. Я улыбнулась и, сделав два шага, посадила её на широкий обеденный стол. Её раскрасневшаяся кожа, чуть растрёпанные волосы, наполовину раскрытый халат представляли собой потрясающее зрелище. Не в силах оторвать взгляда, я думала о том, видела ли я что-то более потрясающее в своей жизни. Найдя, что, вероятно, я разглядываю её слишком долго, она потянула меня за воротник рубашки и увлекла в головокружительный поцелуй. Казалось, переместившись на стол, Ника обрела некую решимость, и теперь, положив свои руки поверх моих, направляла мои движения. Я развязала её халат и, не снимая его окончательно, расправила его на столе за её спиной. Теперь она представала передо мной только в сдержанном элегантном черном кружевном комплекте белья. - Ты... - прошептала я, прикрывая глаза и качая головой. Ника довольно улыбнулась, наслаждаясь эффектом, которое производила на меня. Она снова притянула меня за воротник рубашки, и я впилась поцелуем в её губы, которыми никак не могла насытиться. Мои руки скользили по её коже, желая познать и запомнить каждый сантиметр. Её кожа была бесподобно мягкой, и мои руки легко скользили по ней от плеч вниз по спине и обратно, спускаясь по груди и ребрам к низу живота. Казалось, под моими руками я чувствовала движение жизни в каждом капилляре её тела, ощущала направление крови и стук её сердца под моими пальцами. Если бы в ту минуту мне сказали, что то, что люди называют «заниматься любовью» - это касаться кого-то вот так, не снимая белья, ощущая трепет и восхищение, отдающиеся так глубоко внутри, я бы без сомнений приняла это. Ничего, в ту минуту, не было для меня более восхитительного в этом мире, чем прикасаться вот так к её потрясающему телу. Ника же, очевидно, была куда менее терпелива, поэтому она перехватила мои руки, положила их на свою грудь и сжала. Меня пронзил разряд, от которого я застонала и тот час же замерла, часто дыша. Я дрожала. Как и каждый раз рядом с этой женщиной, я задавалась вопросом, смогу ли пережить эти прикосновения. - Пожалуйста... - прошептала Ника и прикрыла глаза. И я совершенно потеряла голову. Я запустила левую руку в её волосы и притянула, пожирая её губы, а правой ловко расстегнула её бюстгальтер. Когда перед моим взором предстала её красивейшая грудь с розоватыми сосками, я сделала то, чего мне, черт возьми, хотелось сделать больше всего на свете. Я провела языком по ложбинке и охватила ртом один, а затем и второй сосок. Я целовала её грудь с таким забвением, будто делала это в первый и в последний раз в своей жизни, думая о том, что ничего на этом свете не может быть эротичнее, желаннее и оглушающе, чем прикасаться губами к груди любимой женщины... Я резко открыла глаза. Эта мысль заставила меня оторваться, выпрямиться и посмотреть на Нику. Её глаза становились всё темнее и темнее, рот был приоткрыт, грудь была красной от возбуждения и моих поцелуев. Она смотрела на меня так беззащитно, так доверчиво, так приглашающе и с такой страстью, что я была не в силах вынырнуть из этой тёмной аквамариновой глубины. «Любимой женщины...» - вторгалось вновь и вновь в моё сознание. - «Любимой женщины... Что происходит, Александра? Что, черт возьми, происходит? Между вами же просто...». - Пожалуйста, Саш. - еще раз прошептала Ника, потянувшись ко мне. И я больше не хотела думать ни о чем другом, кроме того, как сильно я хочу обладать ею. И даже если это - просто секс, да будет так. - Я здесь, малышка. - прошептала я, и мои губы опустились на её восхитительно нежный, горячий живот. Целовать её кожу было умопомрачительным. Я чувствовала, как подрагивают её мышцы, как по её телу волнами проходит дрожь, как втягивается живот от невинного прикосновения языка к пупку. Потрясающе. Ника откинулась назад, удерживаясь на локтях. Я крепко охватила её ягодицы, спускаясь к низу живота. Она запустила руку в мои волосы и провела по затылку, от чего я задохнулась и прикоснулась губами к её трусикам. Я чувствовала её восхитительный запах, цветочно-кислый. Я не могла больше ждать. Я потянулась к резинке и стянула с неё последний элемент, отделяющей меня от её полной наготы. Её тёмные и шелковые на ощупь завитки скрывали розовую влажную плоть. Я нежно провела по ней пальцем, и Ника застонала. - Боже, ты вся течешь... - не сумев сдержать себя, прошептала я. Ника закрыла глаза, прикусив нижнюю губу. Она была воплощением сексуальности. Я же просто сходила с ума. Не раздумывая больше ни секунды, мои губы опустились на эти манящие складки, и я исследовала каждый миллиметр осторожными плавными движениями языка. Её вкус оказался ещё более восхитительным, чем запах. Я была так возбуждена, что у меня кружилась голова. Не драгоценное вино пьянило мою голову, а сексуальный нектар этой потрясающей женщины, и я впитывала каждую каплю. Ника выгибалась под моими поцелуями, и моей силы не хватало, чтобы удерживать резкие движения её бёдер. Неожиданно, она резко выпрямилась и схватила мою руку. - Пожалуйста... - хрипло прошептала она. Я оторвалась, приблизилась к ней и коснулась её губ, делясь с ней замечательным вкусом её желания. - Пожалуйста что? - так же хрипло прошептала я. - Пожалуйста... - повторила она, открывая глаза. - Скажи это. - настаивала я. - Войди в меня. - чуть слышно прошептала она. Я улыбнулась и, проведя большим пальцем левой руки по её губам, вошла в неё одним пальцем правой. Ника громко застонала и опустилась на спину. Сперва медленно, а затем и увеличивая амплитуду движений, я вводила в неё пальцы, наблюдая за тем, как реагирует её восхитительное тело. Она была похожа на древнегреческую богиню, принимающую как должное драгоценные дары. Как грациозная кошка, она наслаждалась своим телом и той гармонией, которой оно было удостоено. Она отдавала себя, доверчиво и решительно, будто ничего в этом мире не было более естественного. Когда я почувствовала, что её дыхание участилось сильнее прежнего, грудь покраснела еще пуще, вздёрнулся подбородок, а тело напряглось в струну, я резко убрала руку. - Нет! Не сейчас! - вскрикнула она в отчаянии и подалась вперед. - Тшшш. - прошептала я и наклонилась к её лицу. - Посмотри на меня, Ника. Она медленно открыла глаза. Я тонула в них, как тонет на закате посреди безмятежного океана, будучи абсолютно счастлив, потерпевший кораблекрушение. - Ты прекрасна. Знаешь ли ты, как ты прекрасна? - прошептала я, опасаясь, что она лишит меня этого божественного взгляда. Но она смотрела на меня, не отрываясь, будто в этом обмене взглядом и заключалась вся тайна, вся магия наших необъяснимых, непостижимых отношений. Я смотрела в её глаза, а пальцы тянулись к её плоти. Я плавно вошла в неё, тотчас же ускорив ритм. Невозможно описать ощущение от увиденного, как каждое сокращение мышц, каждая судорога отражаются в её глазах, иначе как непостижимое. Эта женщина, мое желание обладать ею, происходившее между нами, было непостижимым. Мои пальцы, моя рука, мои глаза были моей единственной возможностью слиться с этой потрясающей женщиной. И я стремилась каждым толчком, каждым движением показать ей, насколько я ею потрясена. - Кончи для меня, Ника. Пожалуйста, кончи для меня. - прошептала я и ускорила ритм. Её глаза распахнулись. Она резко подалась вперед и, уперевшись в моё плечо, громко и протяжно вскрикнула, впившись зубами в мою кожу. - Потрясающе... - чуть слышно прошептала я, чувствуя, как её пульсирующая плоть обхватывает мои пальцы. Это было за гранью того, что я способна была пережить. Ника снова откинулась на спину и, закрыв глаза, старалась восстановить дыхание. Я положила голову на её горячий живот. От моих движений пальцы, все еще находившиеся внутри неё, пошевелились, и она вздрогнула, издав стон. Она запустила руку в мои волосы, нежно поглаживая. Я не знаю, на сколько времени мы замерли, не произнося ни слова, но Ника первой прервала это странное объятие. Она снова села, и только тогда я аккуратно вынула пальцы, проведя ими по её губам и поцеловав с нежностью. Однако Ника перехватила инициативу и решительно увлекла меня в страстный, сбивающий с ног поцелуй. Её горячий язык уверенно исследовал внутреннюю поверхность моего рта, и я стала терять последние остатки контроля. Когда её руки резко потянулись к ткани моей рубашки и одним решительным движением вытащили её из брюк, я перехватила их. Она распахнула глаза, в удивлении и неудовольствии. - Сегодня - только твой вечер. - мягко сказала я. Я знала, что если она прикоснется ко мне сегодня, я просто не смогу этого вынести. - Но... - начала она с возмущением, но не успела закончить. Потому что раздался звонок в дверь.