Где мы сейчас?

Первое, что Давид увидел после того как открыл глаза - обеспокоенное лицо Михаила Эммануиловича, застывшее прямо перед глазами. Адвокат издал недовольное «кхех», как-то странно похлопал Рассольникова по лицу и отошел в сторону Куджини, столпившихся вокруг Федора. - Проснулся ваш товарищ. - Айсберг кивнул в сторону Давида, - Федор Семенович, что будем с ним делать? Михлин, уже переодевшийся во что-то бесформенное из гардероба Михаила Эммануиловича, приподнялся с дивана. Он выглядел максимально болезненным - осунувшееся лицо, усталые, печальные глаза с пустым, отсутствующим взглядом. Лицо заросло грязно-серой щетиной, отросшие волнистые волосы сбились в кучу и теперь походили на воронье гнездо. Он выглядел жалко. - Если бы вы спросили меня об этом год назад, Михаил Эммануилович, я бы сказал что его стоит скинуть в реку с каменными утяжелителями, - Федор устало вздохнул и вытер со лба липкий пот, - Но сейчас я даже думать об этом не хочу. Особенно после того что я видел. Давид не мог поверить словам Михлина - он его пощадил! Сам Сопровождающий отказался убивать его, но вот только Рассольников этому был не особо рад - Федор не воспринимает его как достойного. Даже такой, слабый и потасканный жизнью, Михлин все равно решил что не хочет марать об Рассольникова руки. - Ты много говна натворил, но не мне тебя судить. - Михлин устало опустился на диван, не в силах ни стоять, ни говорить без одышки, - Я хочу чтобы ты вернул мне мою квартиру и мою одежду, а еще помог матери Артура, которая наверняка до сих пор пытается осознать что именно случилось с ее сыном. Давид смущенно прокашлялся - костюм, до этого приятно сидевший на плечах, теперь ощущался на них безразмерным мешком. Федор, казалось, выглядел гораздо старше и суровее чем пару минут назад - на лбу виднелись крупные борозды морщин, под глазами выступили невидимые ранее синяки. Он снова приподнялся на диване - Давид неприятно поморщился, услышав крип проржавевших пружин - и развернулся к стоявшему рядом Ивану. - Товарищ Шолохов, поговорите с ним. Я бы просто хотел спокойно выспаться после всего что со мной произошло. Не сочтите за грубость... - Без проблем, Федор, без проблем. Ты главное отдыхай, тебе сейчас это нужно. - Иван помог мужчине лечь обратно и приблизился к Давиду, - Товарищ Мэнт, прошу прощения конечно, но мы все очень хотим чтобы вы дали отсюда быстренького съебатора и больше никак не напоминали о себе. Рассольников с позором опустил взгляд и задумался - что же дальше? Он сжал губы, однако по ним пробежала быстрая и совершенно неуместная улыбка - словно улыбка эта была уже не его, а частью чей-то чужой и очень ехидной гримасы. - Что вы имеете в виду, товарищ Шолохов? - Давид поднял взгляд и нагло оглядел стоящего напротив него Ивана, - Неужели вы хотите избавиться от меня после всего того, что между нами было? - Ты хуйни-то не неси, - В разговор бойко вступила Алиса, - Ты нам еще с Энских времен пытаешься поднасрать, чего это нам за тебя держаться? Давид, опешив от таких слов, попятился назад, но тут же уткнулся в стоявшего сзади Айсберга. - Вы уж будьте осторожнее, Давид Игоревич. - Михаил помог ошалевшему Давиду добраться до входной двери, - И прошу вас, не стоит лезть туда, где вы можете не протиснуться. Перед тем как Давид услышал звон закрывающегося с другой стороны замка, он внезапно вспомнил один интересный факт - он никогда не называл своего отчества при Михаиле Эммануиловиче. *** - Отбивную бушь, Федь? - Иван по-хозяйски открыл Даринин холодильник и, оглядев содержимое, повторно гаркнул в сторону спальни, - Федя! Ты помер там что ли? - Он спит, - На кухне появилась уставшая Дарина, - Ты уверен что мы правильно поступили с Давидом? - А как с ним еще нужно было поступить? Вопрос Алисы казался максимально резонным - действительно, как еще стоит поступать с человеком, который буквально помешался на многострадальном Федоре? Мало того что он просто избавился от него (причем не самым лучшим образом), но он еще и решил стать Михлин - чего стоит только его попытка спиздить Федорову одежду. Но не слишком ли жестоко они послали товарища майора... - Я считаю ему нужно было еще и пенделя отвесить, - Алиса пожала плечами и сделала очередной глоток чая, - Он же не просо так крутился тут, наверняка еще что-то замышлял. Не хочу конечно разводить панику, но я бы ему точно доверять не стала, а следовательно и жалеть его не нужно. Вообще девушка была права - всех жалеть нельзя, а то жалости не хватит. Да и тем более Давид не был достоин даже толики снисхождения со стороны Куджини - он не Артур, не Ибрагим, даже не какой-то бедолага из группировки Колдуна. Он - человек, яро показывающий свою ненависть к Федору. А за такое платят стекчиным в жопу. *** - Нет у нас такого. - Тягучий женский голос в трубке, представившийся Жанночкой, снова перепроверил необходимое для Давида имя, - Никаких Михаилов и тем более Эмануиловичей в нашей адвокатской конторе никогда не было, не морочьте мне голову. Давид обзвонил почти все организации, которые упоминал Айсберг - сначала это была крошечная конторка "Адвокаты и Ко", потом крупная нотариальная организация "Последняя память", потом собственная компания Михаила "АйсБерг". И нигде и никто понятия не имел что это за мужик и почему он сказал что работает с ними. - Кого ты тогда нанял, Федя? - Рассольников задумчиво почесал подбородок и устало вздохнул. Он возвращался к истокам, только теперь вместо того чтобы искать какой-то компромат на Федора, он искал это для него. И Давиду это нравилось гораздо больше.