Snow-covered valley.

Два силуэта протискивались сквозь заледеневшие ветви, ломая их и издавая неприятный глухой треск.  Бяша матерился и спотыкался о каждый корень дерева, с обидой пепеля взглядом спину приятеля, что выудил того из хаты в такую рань. — Ромк, ты определись: ты либо уважаешь своего отца, либо тебе даже повода для пиздиловки искать не надо, на. — Недовольно пробурчал якут, пытаясь пробраться сквозь очередные ветки елей  вдогонку за Пятифаном, который шёл напролом. — Ты так не пизди, пока челюха на полетела. Отец есть отец. У меня имеются аргументы на него пропиздеться, а ты рот не открывай на батька. — Пришмыгнув, выпалил Ромка, стараясь более менее следить за речью  и не сорваться на друга. — Бяш, не причитай, по-братски прошу. И без тебя тошно. Бяша с жалостью глянул на Пятифана с разбитой губой и сбитыми напрочь казанками на кулаках. — Ромка, нахуя ты это терпишь?  Отец — святое, базару нет. — Якут с осторожностью подбирал слова, стараясь не сказануть лишнего, что как следствие могло довести Рому до белого каления, учитывая его состояние сейчас.  — Алкоголизм это уже. А ты под руку попадаешь просто так, на. Рома резко притормозил, а Бяша зажмурился и приостановился с ним в унисон, готовясь отхватить порцию пиздюляторов. Но вместо этого услышал лишь рваный выдох. У Ромы дрогнули плечи и он прикрыл обеими  руками лицо. — Я  просто не понимаю, почему весь этот пиздец происходит со мной. Сначала Тоша, теперь ещё и это. — Полу шёпотом причитал Пятифан. — Ладно, не дрейфь. Батёк уже маразм высшей стадии имеет. Но, отвечаю, если ещё раз он на мать замахнётся, я переебу ему уже по-настоящему. — Тоша? — Аккуратно начал Бяша. — А что с Тошей? Ромка медленно убрал руки, облепившие лицо, и со злостью осознал, что ляпнул. — А что с Тохой? С Тохой ничего. Вообще поебать на него. — Отмахнулся Рома, повернувшись для утверждения всем корпусом к Бяше и развёл руками. — Я заебался тянуть мазу за всех, понимаешь? — Ром? — Бяша с опаской приблизился к Роме, что плавно перешёл от безразличия к подступающей истерике.  — Давай пошурику покурим, ну? Легче ж станет. Кончики губ подрагивали от переизбытка эмоций. После того случая они с Антоном как от огня шарахались друг от друга, активно избегая зрительного контакта. А Рома чувствовал всю ненависть Петрова в случайных взглядах, кинутые на него. Но ведь это всё равно куда безопаснее. Ведь так? — Бяша. — Рома прервал немое негодование друга. — Ты же ненавидишь педиков, так? Увидев во взгляде друга скорее недопонимание, нежели гнев от очевидного намёка, Пятифан все же решился озвучить вслух то, что скрывал так долго. — Теперь меня тоже можешь начинать. — Пятифан умиротворенно улыбнулся. — Это смешно. Мы с тобой на пару гасили таких уебанов, петухами величали и при любой возможности пизды давали. Что ж, я проебался, Бяш. Я в параше. Конкретной. Чего от друга Пятифан точно не ожидал — рука на плече в качестве поддержки. — Ром, мне вообще до пизды, кто ты. Я гасил всех чисто на пару с тобой, даже не имея к кому-то злости, на. — Бяша не сдержался в выражениях. — Это ты хуй пойми кого из себя строил, если так, между нами. Единственное, в чём я тебя не понял —  только в этом моменте. Ты, Ромка, как и я, овца, получается. Идешь на поводу вместе со мной у других. Но в этом я тебя не виню. Сам такой же. Уловив молчание, отвратительно режащее слух Ромы, якут продолжил. — Тоха нравится? — После Ромкиного резкого взгляда и метания глаз из стороны в сторону, Бяша похлопал пару раз друга по плечу. — Я так и думал, на.  Ну, сразу догадался, короче. Пятифана отпустила боль, оставшаяся от отца. Всё внимание и направленность мыслей были заняты Тошей. Вспомнив лишь образ мальчика, Рома словно отмылся от всей грязи, что преследовала его за время его отсутствия. — Блять, а как я перед Тохой то поступил. — Рома опешил, сразу проглотив язык, дабы не сказать лишнего. — Обидел очень сильно, короче. И какой это был выход из положения? Так он Антона  уж точно не защитит. Может, все-таки не стоило так поступать с ним? Мгновенно пришло озарение и неподдельная ненависть к себе. Неоднократно  его действия противоречили ему же самому. Пятифан не раз перестраивал мнение под стать ситуациям.  В начале их знакомства с Тошей он также мог не привязываться к мальчишке и посчитать за вшивого, если бы тот поддался указкам и поскакал. То, что он сделал с Петровым — было непростительно. Но осознавая такую же взаимопривязанность, Рома вожжелал хотя бы узнать, попытаться исправить ситуацию. Позволить Тоше оскорбить себя,  унизить, что являлось невозможным в случае с Ромой. Его толпой забивали, но заливаться слезами и молить прекратить он ни за что не смел, дабы не дать возможности ублюдкам  прочувствовать их власть и найти слабинку. А Антону он даст. Все, что захочет даст. Пусть хоть с землей смешает, лишь бы перестать чувствовать тягость и вину. Пятифан всеми силами ненавидел свой местами ветренный характер. Для него всё являлось донельзя простецким. Можно ведь просто пожать друг другу руки. Но достаточно ли этого? *** Все внимание Петрова было устремлено на девочку, что грациозно перебирала струны смычком, создавая в итоге плавную мелодию. Антон смотрел заворожено. Вот бы и ему так научиться. — Ну, как тебе, Тоша? — Девочка развернулась бочком, стеснительно покосившись на Петрова в ожидании оценки. — Это было. — Полиночка, к чему слушать остолопа, что уж ну никак не разбирается в музыке? — Звонкий голос раздался по всему помещению. — Замечательно сыграла, Морозова. — Катя?  — Девочка удивлённо посмотрела на вошедшую Смирнову. — Скоро концерт, а из всех музыкантишек готовишься только ты. Так держать, отчёт настрочу — упадёшь.  — Катя гордо задрала голову. — Тебе бы тоже, Антошка. — Смирнова резко изменилась во взгляде и с наигранным пренебрежением посмотрела на Тошу. — Не помешало бы поучаствовать в школьной жизни. — Некогда. — Отрезал Петров. — Ну, я пойду, тогда. Антон молча подхватил рюкзак и покинул класс. После ухода Тохи, девочка поместила скрипку в чехол и под сопровождающим взором Кати, поспешила за Тошей на выход. Холодок заставил Петрова поежиться. Как же хотелось моральной поддержки, но о таком рассказывать ни за что нельзя. По крайней мере, Алиса по воле случая иногда помогала советами, да разобраться. Её советы были как раз кстати. Хотя, ну а вдруг Алиса противница таких взаимоотношений? Может, не стоит говорить с ней об этом.  Если он ещё и Алису потеряет, то. — Тоша. — Послышался голосок сзади. — Да погоди же ты. — Поль, ты чего тут? — Тоша развернулся и покорно ждал, пока девочка восстановит дыхание. — Какой же ты шустрый. Не угнаться прям. — Морозова стряхнула с себя опавший  снег. — Я подумал, что отвлекаю от репетиции. — Тоша обеспокоено смотрел на Полинку, что успела  подойти ещё ближе. — Тошечка, ну как же ты отвлекал? Я тебя сама ведь и позвала. — Девочка улыбнулась и взяла руку Петрова в свою. — Пойдем вместе  домой. — Ну, хорошо. — Антон увёл взгляд в сторону, продолжая идти бок о бок с Морозовой. Все мысли были заняты Ромой, чьи помыслы до сих пор казались Тоше безрассудными и дикими. Сначала Пятифан идёт на встречу, а позже унижает и кидается в крайности. Непонятный человек с не менее непонятными понятиями. Которые на данный момент уже нихуя не понятия. Антон злился, случайно сдавив хрупкую ладошку Полины, ненарочно проецируя на ней свой гнев. — Антон, ты чего? — Морозова с волнением отдёрнула Петрова. — Да, нормально. — Блондин потёр висок. — Просто не выспался. — Нам осталось немного. — Заверила девочка Тошу. — Вон, уже мой дом виднеется. После предложения зайти  на чай, за которым последовал вежливый отказ, Антон поплёлся домой уже в одиночестве. Пройдя небольшой путь, Тоша краем глаза замечает какую-то полосатую фигуру, прислоненную к дереву. — Ну привет, Антош. — Пятифан приблизился к Тоше непозволительно близко и притянул поближе к себе за воротник. — Я так понимаю, тебе вообще до пизды, с кем шататься? Тоша от испуга издал какое-то сдавленное мычание, пытаясь противиться действиям Ромы, но его тело словно приобрело ватное состояние. — Пиздабол ты, Антошка. Я, значит, пытаюсь защитить тебя, сам мозги себе ебу, а ты с Полинкой во всю шастаешь? — Рома стиснул зубы чуть ли не до хруста и обвил горло Петрова под кадык одной рукой. — Рома, блять, я по-человечески тебя прошу. — Петров вырвался из рук Ромы когда почувствовал, как его шею начали  легонько сдавливать. — Ты псих несчастный. Вот ты кто. Не знаешь уже к чему доебаться. Пятифан стоял молча, борясь с мыслями выбить всю дурь из Петрова. И не придумал ничего лучше, как ляпнуть очередное высказывание, не обдумав его предварительно. — К Полине не смей приближаться. — Заметив, как брови Петрова расслабились, а взгляд заметался, Пятифан продолжил. — Ещё раз увижу тебя рядом с ней, хотя бы в метре от неё. — А какое тебе до неё дело, а, Рома? — Петров не смог сдержать порыв гнева, что напрочь отбил страх отхватить от Пятифана пизды. — Нравится она мне.  — Рома не привык лгать, поэтому непроизвольно отворачивал голову в сторону, стараясь не глядеть Петрову в глаза, сведя брови к переносице и чувствуя неимоверную пульсацию в висках. — Замечательно, Рома. — Тоша снизил тембр голоса и попятился назад. —  Лучше и не придумаешь. Пошёл ты на хуй. Просто, пожалуйста. Иди на хуй. И не возвращайся оттуда. Никогда. Петров двинулся с места, не обращая внимания на Ромкину последующую речь,  прервав её своим отсутствием. — Ну, молодец, защитник хуев. — Выпалил Рома, пепеля уходящую спину взглядом.  — Защитил? Классно? От бессилия Пятифан присел на корточки и принялся теребить шапку, попутно взъерошивая волосы, желая выдрать их с корнями и  уткнувшись лбом в поджатые колени, еле задерживался не закричать навзрыд. Неужто, Тоха и правда Полинку любит? Хуепутало. Моральные ценности пропадали,  а желание кого-нибудь убить значительно возрастало. Никогда Рома не позволял оставить себя в дураках. А Тоша оставил, обманув того и заставив поверить в то, что впервые без корыстных целей был нужен. Нужен, как человек. Антону, по всей видимости, была нужна лишь Полина. Ещё и запугал его ею же. Ну долбоеб. Ну долбоеб. — Рёва- корова. — Послышался резкий дразнящий голос, заставивший Рому на скорую руку вытереть выступившие слёзы. — Не лезь мне под руку. — Рома злостно посмотрел на вышедшую Алису. — Не приглянулся ты Тоше, видимо. У Полинки бы тебе манерам поучиться. — Алиса принялась давить на больное. — Она девочка то воспитанная. И Тоша ей тоже нравится. Восхитительный дуэт получился. — Один хуй — ты то откуда знаешь? — Рома ткнул в неё указательным пальцем. — Что ты вообще понимаешь? Не услышав в ответ ничего, Рома добавил. — Вот именно — нихуя. И меня ты не знаешь, так что завались нахуй. Хоть убей меня сейчас. Алиса хищно покосилась на него и поспешила исчезнуть из виду, оставив Пятифана в одиночку пилить в одну точку.  — Я уже не в силах себя контролировать.