***
Чонвон принимает входящий вызов со страдальческой гримасой, заранее ожидая выговора. И оказывается бесконечно прав в своих предположениях, потому что разговор Сону начинает не с "привет", не с "как дела", а с оглушительного: — Какого чёрта ты не берёшь трубку! И, получив в ответ лишь раздражающую тишину, нисколько не заботится о чужом слухе, продолжая: — И какого, объясни мне, лешего, ты игноришь меня в какао, будучи в сети! И что он может ответить? "Я не могу разговаривать адекватно, я ментально умираю, потому что единственная мысль, которую генерирует мой мозг - меня поцеловал Пак Чонсон." Сону решит, что он ума лишился, раз всё настолько плохо. — Прости, я очень устал, готовился к отбору, — Да, он врёт, а что ему ещё остаётся? Шокировать Кима внезапно свалившейся точно с неба влюблённостью и обострившимися событиями из личной жизни как-то не очень хотелось. Тем более пока ничего толком не ясно. Они не говорили об этом после вчерашнего поцелуя, и ему уже стало страшно, не сон ли это вообще. Но он был уверен, что не сон. И ему было совершенно непонятно, почему Чонсон не ответил ничего на его признание, при этом всеми своими действиями показывая взаимность. Он не любил говорить о подобном? Не мог подобрать слова? Не решался? Что останавливало Пака? Он ведь сам поцеловал его. Начал делать шаги навстречу, догадываясь о том, какие чувства на самом деле испытывает Чонвон. Всё понимал и продолжал, давая зелёный свет, а после того, как всё пришло к логическому заключению, просто смылся, даже не попытавшись объясниться. Это всё сбивало с толку. — Ты меня в могилу сведёшь со своим отбором, — страдальчески стонет Сону в трубку, — когда он у тебя? — Послезавтра, — охотно отвечает Ян, радуясь возможности перевести тему. — Смотри только себя в могилу не сведи такими нагрузками, — заботливо предостерегает друг и тут же оживляется, — у меня важные новости, между прочим! — Это какие же? Ты едешь обратно? — с надеждой спрашивает Чонвон. Как бы там ни было, но он правда очень скучал по другу. И считал дни до того момента, когда они встретятся, но по его расчётам выходило, что не меньше чем через пару дней. А может и вовсе больше. — Ну, это тоже. Но не сейчас, а завтра ночью. А главное - сегодня окончательный отбор, и нам вчера рассказали, какой приз ждёт троих финалистов. — Так вас всё-таки будет трое. — Да. И ты только послушай, — Сону невероятно взволнован, ему не терпится поделиться этой новостью, Ян чувствует, как он ёрзает на месте от нетерпения, даже будучи за сотни километров от него, — ты не поверишь, серьёзно. — Не томи уже, — сгорает от любопытства парень. — Победители войдут в состав новой группы Бигхит. Я могу стать айдолом, Вонни! Это же невероятно! Ты только представь... Чонвон не слышит его дальнейших слов. Я могу стать айдолом. Он не завидует, совсем нет. Он боится. Боится лишиться друга. Разве есть хотя бы один человек, знакомый с этой индустрией, который не знал бы, как много ограничений и лишений приходится переживать тем, кто по собственной воле выбирает роль публичной личности? Особенно в Корее. Чонвон чувствует себя плохим другом, который не может разделить чужое счастье, но он не может не быть эгоистом. Он не хочет терять друга, но ему придётся. Он уверен, что если тот и правда пойдёт по этому пути, то их общение, если не сойдёт на нет, то точно станет совершенно иным. У Кима появятся новые друзья, которые будут ему ближе, просто потому что они физически будут ближе. Он рискует остаться один, и именно это его пугает. Но в то же время... Он ведь должен быть хорошим другом? Он должен, нет он обязан признать, что Сону был рождён для сцены. Он обладал всеми качествами, необходимыми для того, чтобы сиять, чтобы иметь кучу фанатов и быть любимым ими. При этом постепенно забывая, кто любит его на самом деле куда больше, без всех этих нарядов, без всяких выступлений и актёрства на камеру. Просто таким, какой он есть, едва ли не с пелёнок. Он забудет, как они вместе играли в песочнице, как приходили, оба с ног до головы испачканные в грязи, домой к бабушке Кима, потому что мама Чонвона ругала его за испорченную одежду. Как устраивали ночёвки друг у друга, не спали всю ночь, играя в приставку Яна, или пробирались в гостинную, пока спала бабушка, чтобы посмотреть фильм на единственном в их доме телевизоре. Как они вместе росли, вместе начали ходить на танцы, которые Сону в итоге бросил, выбрав вокал. Гуляли по ночам, будучи уже подростками, не отвечали на звонки родителей, из-за чего те поднимали на уши весь город. Впервые попробовали алкоголь, без ведома родителей, в гараже у какого-то старшеклассника. Даже когда Ким уехал учиться в город, оставив Чонвона в деревне, он не ощущал такую боль и страх, зная, что он тоже приедет через год, и они будут снова вместе. Но теперь всё будет иначе, и Ян впервые чувствует, что действительно теряет его. Единственного друга, который прошёл с ним всё от начала и до... Конца. Но он не может быть таким отвратительным человеком, который не будет рад за своего любимого хёна. Он поддержит его решение, каким бы оно ни было, именно потому что он любит его и благодарен за все совместные воспоминания. За его лучшие годы. — Это невероятно, Сону! — на грани слёз шепчет Чонвон, зная, что в трубку это будет звучать как искреннее восхищение, — ты и правда... дебютируешь? — Пока не знаю, я ведь могу и не победить. — Не можешь, потому что такие таланты как ты не умеют проигрывать, — Ян нащупывает твёрдую почву, делая голос уверенным. Талант друга был тем, во что он верил безоговорочно и никогда не скупился на слова, чтобы напомнить ему об этом. Ким молчит несколько секунд, напрягая Чонвона своим молчанием. — Чонвон-а, — тянет вдруг с ноткой тоски, — ты тоже думаешь о том же, правда? Ты боишься за нашу дружбу? У Чонвона сжимается сердце. Сону даже сейчас практически читает его мысли, они синхронизировались настолько, что даже думают об одном и том же. Ян не может предотвратить сжимающий горло ком, он понимает, что скоро слёзы нахлынут, но изо всех сил старается сдерживаться, тихо шепча в трубку "да". А ведь через пятнадцать минут ему идти на тренировку. И что он будет делать со своими красными от слёз глазами? — Я не знаю, как сложится в будущем, но обещай, пожалуйста, даже если мы не сможем общаться или видеться долгое время, я прошу, хён, не забывай меня. Ты подарил мне лучшие годы, я вспоминаю своё детство с самой счастливой улыбкой на лице, и во всех воспоминаниях есть ты. Я правда очень люблю тебя, ты - моя семья, Сону-хён. Чонвон слышит чужой всхлип и кусает губы. Он примет это, он просто продолжит жить также. Будет видеть друга на экранах - а он точно будет, потому что Сону и правда невероятный артист уже сейчас, даже когда никто его не знает. Потому что для Чонвона он всегда был таким. Примером целеустремлённости и веры в себя даже в самые сложные моменты. — Вонни, я никогда не смогу забыть тебя, запомни. Что бы ни случилось. И я всегда буду верить в тебя. Я уже говорил, но скажу снова, что ты - всё, что у меня есть. — Приезжай с победой, — искренне просит Ян. — Конечно, мой любимый донсэн, — Чонвон улыбается, не обращая внимания на застилающие взгляд слёзы. Он всегда на его стороне. Всегда и навечно, он - его поддержка.***
Чонвон спешит домой, он ещё может успеть на автобус - сегодня тренировка оказалась короче, он не знает почему, но вдаваться в причины не хотелось. Тем более, был велик шанс встретить Джейка на остановке. Обычно они ездили домой на одном рейсе, но в последнее время из-за большей нагрузки Яна это стало редкостью. Он бы рад это исправить, и сейчас у него есть шанс, поэтому он практически выбегает из раздевалки, быстрым шагом направляясь в сторону лестницы. Вокруг ходят танцоры из его группы и помладше, никто никуда не спешит, а его друзья, кажется, и вовсе не планируют уходить. Но он не думает об этом, он думает о том, что Чонсон попросил встретиться сегодня вечером и сказал, что у него есть важный разговор. Неужели он всё-таки решился поговорить об их чувствах? У Чонвона не было других вариантов кроме этого, поэтому он предвкушал прогулку с волнением в сердце и лёгкой приятной дрожью в самых кончиках пальцев. Всё обязательно встанет на свои места, нужно лишь подождать до вечера... — Чонвон, ты что уходишь? — Донпё стоит у кофейного автомата, дожидаясь, когда нальётся стаканчик его любимого горячего шоколада. Ян странно смотрит на него, неуверенно кивая. Разве у него есть повод не уходить? Разве Тэён не отпустил их с долгожданным: "На сегодня хватит, ребята. Отдохните хорошо, увидимся послезавтра на отборе"? Ему ведь не показалось... — А как же дэнс-баттл? — появившись точно из ниоткуда, Сонхун опускает руку на плечо Чонвона, при этом становясь полубоком, словно желая отгородить его от выхода из здания. Донпё в это время бросает взгляд на настенные часы, тихо ругается под нос, пиная автомат, после чего убегает в сторону лестницы. Парни находят это очень смешным, а Пак, отпустив Яна из своеобразных объятий, подходит к автомату, через несколько секунд забирая стаканчик с приятно пахнущим напитком. — А это обязательно?... — оказавшись на свободе, Чонвон тут же ищет пути к отступлению. Он не хочет. Если он прямо сейчас сорвётся с места и побежит, то ещё успеет доехать до дома с Джейком. В противном случае придётся целый час ждать следующий автобус. Как же Чонвон сейчас ненавидит свою вежливость и тактичность, которые не позволяют ему так поступить. — Не обязательно, но это шанс стать ближе к коллективу, а ещё зарекомендовать себя перед отбором... А ещё там будет Джей. Знаешь, он у нас пятикратный победитель, его уже полгода никто уделать не может. Подумай, это твой шанс. О. Джей, значит. Это вообще-то кардинально меняет суть дела. И решение Чонвона. Он знает, что Пак специально сказал это как бы невзначай, чтобы заинтересовать его, но должен признать, что у него получилось. Он знает, что Сонхун не верит, что он может победить в баттле, но тогда какую цель он преследует...? — Так что, ты идёшь? Там уже всё началось. Видел, как Донпё полетел? Надеется в этот раз выиграть у нашего чемпиона, — раззадоривает Яна Пак. Что же, теперь Чонвон знает, что он отличный манипулятор и для достижения своих неведомых целей не ничем. На войне все средства хороши, видимо. — Ладно, уговорил, — сдаётся в конце концов Ян, ожидая увидеть на лице друга что угодно: победную улыбку, привычный холодно-отстранённый взгляд, просто самодовольное выражение, но никак не нервно прикусанные губы. Он словно не уверен в том, что должен делать то, что делает, словно борется с самим собой внутри, всё ещё имея шанс отступить. И когда они подходят к двери зала, он запинается, пропуская Чонвона вперёд. Ян слышит громкие голоса из-за двери, уверенно открывает её, проходя внутрь. Атмосфера всеобщего хаоса быстро захватывает его, оглушает громкими криками и свистом. Он никогда ещё не видел этих ребят настолько оживлёнными и возбуждёнными, пусть ему сейчас и открывается вид только на их спины, он всё равно может почувствовать, как сильно они взволнованы чем-то, происходящим внутри живого круга из людей. Сонхун моментально теряется где-то в толпе, но он ему и не нужен больше. Пак выполнил свою задачу, а дальше Чонвон должен сам решать, как ему поступить. — Кто думает, что победил Донпё? — доносится голос Тэёна откуда-то из центра зала, скрытого от Яна телами танцоров. Многие шумят в поддержку названного парня, а Чонвон понимает, что решение тут принимается поддержкой зала. Джей, видимо, очень популярен, либо очень талантлив, раз, если верить словам Сонхуна, умудряется так долго поддерживать своё лидерство. — Кто считает, что победу одержал Джей? — Чонвон после этого восклицания принимает решение пробраться поближе, чтобы хотя бы одним глазком увидеть эту знаменитость, с которой ему ни разу не пришлось видеться за все три с лишним недели, что он провёл в этом месте. Ну прям живая легенда, о которой слухи складывают точно карточные домики. Ян толкает кого-то плечом, другого задевает ногой совсем не намеренно. Он лишь хочет сделать эти несколько шагов к середине. Здесь так много высоких парней, ему совсем ничего не разглядеть за ними, поэтому приходится быть наглее, даже если в этом случае увеличивается риск получить случайно под рёбра в ответ. Крики в поддержку Джея оказываются заметно громче, хотя Чонвону создать ещё больший шум, чем был до этого, казалось чем-то невозможным. Очевидно, что он победил, стоит где-то там, и ему остаётся буквально немного, чтобы увидеть что-то больше смутно знакомой блондинистой макушки. Он наконец прорывается вперёд, при этом едва не вылетая в центр, но удерживает равновесие. Поправляет чёлку, поднимая глаза, когда Тэён говорит, стараясь перекричать толпу: "Объявляю победителя. И это..." Чонвон видит Тэёна, держащего за руки двух парней. С одной стороны стоит разочарованный Донпё, а с другой победно улыбается... — Джей! ... Пак Чонсон. Ему же просто показалось? Это не его сейчас назвали Джеем, правда? И не он совсем получает громкую поддержку всех танцоров, не он исполняет какой-то странный победный танец. Нет, это, конечно же, не он. Чонвон просто всё не так понял. Парень справа от него кричит "Ура Джей!", и это становится всеобщей катастрофой, потому что Чонсон поворачивает на него голову, моментально встречаясь взглядом с Яном. С его прежде счастливого лица начисто стирается триумфальное выражение, и в этот момент Чонвон всё понимает. Ему врали. Его водили за нос всё это время. Он был слеп как крот и просто невероятно глуп, раз не мог сложить дважды два в голове. Что говорил ему Сону? Что с Джеем общаться не стоит. А что сказал Джейк про Чонсона? То. Же. Самое. И, конечно же, у Чонсона не было никакого освобождения, ему просто нужно было, чтобы Ян и дальше оставался в неведении, поэтому он и тренировался в другом зале, поэтому и прятался, чтобы никто не спровоцировал раскрытие его маленькой грязной тайны. Потому что он знал, что Чонвон не станет иметь дело с таким, как он, это Ян ещё при первой встрече даже не пытался скрыть. И он... Чего он пытался этим добиться? Джей пытается сделать шаг ему навстречу, но Чонвон шагает назад, за чужие спины. На его место тут же торопятся сразу несколько танцоров, обеспечивая возможность спрятаться. Он теряется в толпе, но не хочет уходить. Не чувствует ничего, кроме застилающей ясный взгляд обиды и гнева. Желание отомстить, показать, что он не тот наивный мальчик, каким показывал себя всё это время, накрывает с головой, вынуждая стоять на месте. Чонсон не имел никакого права так с ним поступать. Не имел права показывать себя кем-то другим, кем он, возможно, хотел бы быть, но не является. Все знают, что он таким не является, но Чонвон новое лицо, не имеющее ни малейшего понятия о том, как далеко способны зайти такие мерзкие люди для достижения своих личных целей. Его было слишком легко обмануть. Но это не значит, что Ян это так просто оставит. Чонвон не уверен, как долго он стоял на месте и что за это время успело произойти, но он вдруг вспоминает, что, возможно, допускал мысль прежде о том, чтобы тоже попробовать себя в фристайле. У него достаточно опыта, чтобы быть уверенным в своих силах, поэтому он принимает решение попробовать прежде, чем успевает хорошо всё обдумать. У него нет права проиграть, потому что это будет очередное унижение. Очередной раз, когда он окажется слабее Чонсона. Он не может допустить этого. — Никто больше не хочет попробовать свои силы? Ну же, ребята, разве никто из вас? — толпа к этому моменту уже успевает утихнуть, так что голос хореографа легко доходит до слуха Чонвона. И это его шанс. — Ну, тогда в этом месяце... — Я хочу. — все удивлённо оборачиваются на то место, откуда раздался громкий уверенный голос. Ян снова пробивается вперёд, на этот раз без особого труда. Он тут же встречается лицом к лицу с Джеем, но не удостаивает того даже короткого взгляда в глаза, лишь коротко осматривает его с ног до головы с явным презрением. Толпа вокруг них ликует: людям нравится шоу. Чонвон готов устроить шоу. Он всё же вынес несколько уроков после танцев с Чонсоном. Он уже заранее знает, какие эмоции у него внутри, имеет самое чёткое представление о том, как их преподнести другим. И в первую очередь одному единственному человеку. Он должен преподать ему урок и он готов к этому теперь. Потому что выразить гнев и ненависть гораздо легче, чем более светлые и положительные чувства. — Вау, ребята, поддержите Чонвона! Это его первый баттл, как-никак. Все послушно шумят, свистят, кричат его имя. Будто ему есть дело до их поддержки. Теперь ему не нужно то самое пресловутое восхищение, о котором он так грезил раньше. Ему нужно лишь показать, кто он на самом деле, каким он может быть. И он должен доказать Чонсону, что он не имеет никакого права поступать так с ним. И вообще ни с кем. — Ну что, начинаем? Дайте музыку! Джей ты первый, покажи как это делать правильно. Зал снова оглушается криками танцоров, но Джей с трудом заставляет себя двинуться с места. Он смотрит на Чонвона, он пытается заглянуть в его глаза, но Ян даже не думает позволять тому сделать это. Он не попадётся на это снова. И кто бы знал, что глубоко внутри Чонвон давит признание в том, что на самом деле просто боится снова утонуть в этих тёмно-карих глубоких глазах. Он всё равно в этом не признается. Никому и никогда. Чонвон видел как танцует Чонсон несколько раз, но ещё ни разу он не был так рассеян. Он точно забыл, как вообще управлять своим телом. Нет, конечно, он всё ещё был пластичен и идеально попадал в бит, но лишь потому что довёл эти навыки до автоматизма. В остальном же он точно упал с неба и не понимал, что происходит. Чонвон не понимал, что творится у него внутри и отчаянно доказывал себе, что он не хочет знать этого. Нет, ему теперь всё равно, сколькими звёздами отчаяния сияют его глаза. Но Яну не пришлось даже задумываться об этом, потому что в какой-то момент Чонсон собрался и... Это было сложно не понять. Он ломался изнутри, он показывал танцем всё то, что не смог выразить своим взглядом, которого избегал Чонвон. Избегать его движений он не мог, поэтому Пак воспользовался самым очевидным способом. Он был таким отчаянным. И Чонвон не мог дышать глубоко, видя всё это. Читая сожаление в каждом шаге парня напротив. Их только двое. И только они знают о том, что чувствует каждый из них. Ян выдыхает лишь когда Чонсон останавливается под редкие хлопки. Его никто не понял, но Чонвон едва проталкивает в свои лёгкие кислород, потому что он понял всё. Только они могут общаться танцем и понимать друг друга. Никто больше, это касается только их. Ян кусает губы, ему есть что сказать в ответ. У него так много чувств и эмоций, что он не может дождаться музыки, но когда она начинается думает лишь о том, чтобы это всё скорее закончилось. Просто дать понять Чонсону, как он разочарован, как он зол, как он его ненавидит в эту самую секунду за то, что даже после всего этого продолжает... Любить. Да, несмотря ни на что, даже если он на самом деле не знает этого парня, он просто любит его любого. Несмотря на все недостатки, несмотря на такую отвратительную ложь с его стороны, даже после того, как он разрушил всё, что долгие дни собиралось по маленькой детали. То хрупкое равновесие, к которому они вместе, нога в ногу шли долгие дни и... Может это всё ему лишь показалось? Может Чонсон всё это время преследовал какие-то неведомые, одному ему известные цели, далёкие от представления Яна? И ему только показалось, что Пак ответил ему взаимностью? Его злит вся эта недоговорённость между ними. Он хочет и не хочет знать правду. Ему не нравится неведение, но он боится, что будет ещё больнее, чем есть сейчас. И вот поэтому он может лишь злиться на себя за то, что не может победить свои чувства. Злится на Чонсона за то... Да много за что, у него есть много причин для гнева. Музыка наконец останавливается, а Чонвон не успевает среагировать вовремя, прежде чем поймать взгляд Джея. И он видит в его глазах именно то, что видел в его движениях, и он злится ещё больше на себя, когда в его мыслях мимолётом проскальзывает: Ты всё равно не сможешь не простить его. Чонвон сжимает зубы и кулаки, показательно отворачивается, не обращая никакого внимания на то, как кричат вокруг люди в его поддержку. На то, с какой знакомой болью смотрят чужие глаза. Ему плевать на то, как эти люди вокруг восхищены им, откровенно плевать, потому что он разрывается внутри на миллионы частиц. Он должен знать, что победил в этот раз, а остальное - потом. Сейчас его волнует лишь то, чью руку поднимет Ли Тэён - его или его врага. Три. Его ладонь в ладони хореографа. Два. Его голова кружится и ноги норовят подкоситься, а голову разрывают сумасшедшие крики толпы. Один. Тэён поднимает его руку. — Ян Чонвон победил! Поздравляю. Чонвон не хочет слышать никого, он для вида дарит всем, кто за него болел, улыбку и закрывает уши руками, выбегая прочь из зала. Ему нужно понять, что делать с тем дерьмом в которое он оказался ввязан. А ещё глаза снова жжёт, и он ещё больше злится, чувствуя себя совершенно бессильным перед своими же эмоциями. И сколько ещё он будет реветь? Он настолько слабак, что даже это остановить не в силах? — Чонвон, послушай меня, прошу, — едва услышав голос, что въелся в подсознание так, что его уже и самой сильной химией не вывести, Чонвон вздрагивает, приказывая себе ни в коем случае не оборачиваться и не останавливаться. Чонсон хватает его за запястье, с силой сжимает руку, не давая и шанса выбраться. То есть вот он какой человек? Если надо может и силу применить? — Отпусти меня, сейчас же! — Только если дашь мне объясниться. — Я не хочу слушать тебя сейчас, — дрожащим голосом проговаривает Ян, снова сжимает зубы, надеясь, что ему удастся сбежать прежде, чем сдерживаемые слёзы побегут по щекам солёным дождём, — оставь меня, Чонсон-хён. Прошу, оставь меня. Пак слышит надлом в чужом голосе, а Ян хочет уничтожить себя за очередную слабость. Он ведь победил, чего ещё добивается Чонсон? Он уже достаточно унижен перед ним, неужели же нет ни одного шанса отыграться? Хотя бы немного, всего на одну секунду не быть слабым перед этим человеком. — Оставь, — повторяет всё тем же еле живым тоном, вырывая руку из чужой хватки и убегает прочь как можно быстрее. Как можно дальше от хаоса и боли. От всего, что навалилось огромным грузом, который он не в силах вывезти. Как можно дальше от Чонсона.