Молодой бог

Страшно красивый рассвет застал меня с открытыми глазами. Всему виной ночной душитель покоя, именуемый обычными людьми кошмаром. Но я поспал потом ещё немного, так что плохие впечатления забылись. Особенно когда после завтрака меня позвали в зал «Ворона». При виде Джима моё тело прошибло током. Я тут же вспомнил наш вчерашний секс. Теперь тело накрыли мурашки, принеся жар к щекам. Но мой неловкий ступор развеял мужчина, сидящий за Джимом. Я узнал эти усы. Фальшивый командир МИ5, который не по-настоящему собирался убить меня. - Эдвард, помнишь Сайло ван-Дамма? - хищная и весёлая улыбка Джима снова пустила по моим венам приятный жар. Хоть я ещё и не понял как отношусь к этому загадочному персонажу, интрига возбудила во мне немалый интерес. Я кивнул и получил ответный кивок-приветствие от этого Денди. - Сегодня ты поучишься у него кое-чему. - руки дядя держал в карманах и посвящал меня в свои планы, чуть наклонив вперёд корпус, словно я плохо слышал. Но я уже научился распознавать, за время моего обитания в центре криминальной паутины, когда дядя выпендривается. Но перед кем сейчас? Перед этим Сало ван-де-хрен-пойми-чем? Ревность тут же кольнула меня в бок, чтобы я устранил препятствие. - Кое-чему? - тут же спросил я. Дядя ответил не сразу. Он отчего-то секунды три просто смотрел на меня, а затем вдруг ухмыльнулся, да так, что мой ревностный приступ тут же прошёл, а щёки снова зарделись. - Это пригодится для ещё одного моего проекта, когда мы поедем в Америку, где ты сыграешь свою роль. - глаза его блестели искрами предвкушения грандиозного спектакля, чьи зрители всегда насильно втянуты в это, а актёры сами не знают концовки. Она известна лишь ему, мастеру искусства Смерти, сценаристу, режиссёру и продюсеру Конца Света. И я хочу быть единственным кого допустят в его гримёрку, единственным, от кого он согласится принять букет роз с самыми острыми шипами. О, любовь слепа… Любовь, любовь слепа… Мои глаза тоже засветились. Америка? Ну, наконец-то! Мы поедем? Вместе! - И в чём же её суть? - я отзеркалил позу Джима, засунув руки в карманы брюк. - Ну… - Джим слегка посмеялся, наклонив голову вправо. - Пока вы будете заниматься, ты можешь это… - Понять сам. - договорил я, скалясь в ответ, сдерживая порывы сердца вырваться из грудной клетки. Оно не любит быть в клетке. Особенно в присутствии Джима. Дядя медленно зашагал к выходу, прошёл мимо меня, обдав запахом одеколона и, уже закрывая за собой дверь, прошептал так, что услышать мог только я: - Тогда лишь двое тайну соблюдают, когда один из них её не знает. Чё? Звучит как строчки какой-нибудь пьесы. По любому Шекспир. Не знал, что Джим может его цитировать. А, ну, да. Это только я тут забивал в школе на литературу. Ну, и Моран, может, тоже. Развернувшись к оставшемуся в зале, я скрестил руки на груди. Сайло прытко встал со стула и подошёл ко мне, вложив подбородок между большим и указательным пальцем. Его маленькие, но очень живенькие глаза принялись изучать меня, как картину в галерее. Я тоже пробежался по его лицу. Уголки губ Сайло прятались за аккуратными усами. По бокам глаз виднелись чуть заметные морщинки. Выглядел он на лет сорок, но может ему и больше. Интересной формы нос. Итальянский? У него такой же акцент. Глаза были карими, но светлее, чем у Джима. - Почему Джим поручил Вам меня подготовить? – задал я, интересующий меня вопрос. Ван-Дамм принялся ходить вокруг меня кругами. - У нас с ним общие цели. - глаза мужчины снова щурились, но уже в хитрой манере. – На этот счёт есть прекрасное высказывание Микеланджело. – Сайло снова оказался прямо передо мной и оглядел с ног до головы. – «Я увидел ангела в мраморе и резал камень, пока не освободил его». Я вскинул брови. У нас урок литературы? - Джим рассказал мне, тебе нравится притворяться им. – выдал мужчина. Я нахмурился. Во-первых, я не притворяюсь. Во-вторых, я полагал, это нечто личное, и Джим не станет с левыми мужиками об этом трепаться. - Искусство перевоплощения - это либо дар, либо трудная работа. Искусство становиться другим человеком - сочетание и того и другого. Знаешь, кто самый лучший на свете актёр? Я с лёгким скептицизмом глянул на Сайло. Я думал, меня просто проинструктируют, дадут пару советов о том, как вести себя в Штатах. А у нас тут оказывается театральный кружок. На вопрос я пожал плечами. - Тебе должно быть это известно. – улыбнулся и хитро прищурился мужчина. – Кому как ни тебе. – я стоял с каменным выражением лица. Это что, викторина? – Психопаты – лучшие притворщики. К чему он? Про меня? - Они фальсифицируют эмоции, чтобы в своих целях сливаться с обычными людьми. - зачем-то читал мне лекцию Ван-Дамм. Мне почему-то было неприятно об этом слушать. – И они очень умны. - артист прислонил бедро к тонкому краю стола. - Ты похож на своего дядю. – неожиданно изрёк мужчина. Это привлекло моё внимание. - В тебе есть тёмная сторона, но она… - актёр приподнял подбородок, картинно воззрившись на потолок. - непостоянна. Абсолютное зло абсолютно всегда. - его маленькие, но всевидящие глаза в который раз пролистали меня, находя подтверждения, совершая новые открытия, отвергая пустые домыслы. - Ты и твой дядя могли бы составлять невероятный криминальный союз. - я не сдержал улыбки, выдав свои секретные и несекретные желания. - Но ты ещё не готов. - К чему? - мне стало казаться, словно я действительно прохожу ритуал посвящения, в конце которого меня ждёт нечто немыслимое. - Это же очевидно. - вдруг улыбка Сайло наполнилась ядом. Он знал о чём-то, чего не знал я. - Ну, для остальных. - поспешно добавил мужчина. - Странно, что ты ещё не понял. Я не буду портить Джиму планы, расставляя всё по полочкам для тебя. Я ощутил нечто большее, чем волнение после этих слов. Я испугался, ведь неизведанное всегда меня страшило. Скрывать своё настроение от Сайло было бессмысленно, так что я позволил себе спокойно хмуриться и беспокойно теребить край пиджака. - Тебе не стоит бояться. - неожиданно мягко проговорил актёр, отходя со стола. - Одна масть. - мужчина потянулся ко мне рукой. - Одна кровь. - его пальцы еле касались волосков на моём лице, отчего прикосновения становились дразнящими. – Но ты словно бог Янус. Знаешь про такого? Я отстранился, в который раз покачав головой. - Думаю, это также объясняется твоей изначальной природой. – рассуждал Ван-Дамм. – Твоя мать ведь была англичанкой? – с едва уловимым скрежетом задал риторический вопрос он. – Но ты не полностью… - вдруг он упёрся в меня каким-то слегка безумным взглядом и замолк. Я покосился в сторону, засмотревшись на дверь. Как-то мне не по себе. - Чтобы ты сыграл свою роль, ты должен избавиться от человеческих эмоций. – уже спокойным тоном наконец-то перешёл к сути Сайло. – Ты не должен испытывать их по-настоящему. Ты должен уметь их фальсифицировать. Я растерялся. Что он имеет в виду под человеческими эмоциями? - Они – твоя проблема. - я заметил, что в зале заметно потемнело. Тучи набежали как всегда неожиданно, и небо снова помрачнело. Мужчина довольно долго изучал моё лицо. – Ты отвлекаешься из-за них. - Откуда у Вас такая информация? – мне не понравилось, что меня раскритиковали на пустом месте. Сайло не ответил. Он показательно приподнял брови. Конечно, они с Джимом вели беседу. Выходит, дядя считает, что я отвлекаюсь? Но на что? - Что Вы имеете в виду под «человеческими эмоциями»? – тогда спросил я. Итальянец сел на краешек стола, чуть откинувшись назад и упёршись руками в стеклянную поверхность. В такой позе я мог лицезреть все его прелести, начиная с самой большой и выделяющейся. Может Джим тоже на это клюнул? Интересно, трахался ли он с мужчиной своего возраста? - Ты захотел меня? – тут же спросил Сайло. Я покраснел, но покачал головой. - Что? Нет, я… - В этом нет ничего странного. – оборвал меня мужчина. – Это естественное желание. Оно проистекает прямо из глубин нашего «животного» начала. Так. Теперь у нас психология. Тут Сайло поднялся и подошёл ко мне вплотную. Я захотел отстраниться, но тот схватил меня за предплечья. Он задрал мой подбородок, его глаза упали на мои губы, дыхание оседало на лбу. - Поцелуй. Одно из проявлений человеческих эмоций. – тихо проговорил он, всё ещё глядя на мои губы. – Это контакт чего-то большего, чем контакт гениталий. Это доверие, это поддержка, радость и восторг и, конечно же, это любовь. – меня загипнотизировали его слова. Сердце подпрыгнуло, отчего-то облившись кровью. – Всё это – человеческое. - Что в этом плохого? – вдруг задал я первый вспыхнувший в голове вопрос. А затем я закрыл глаза, найдя ответ сам. – Это делает людей слабыми и уязвимыми. – сколько примеров я уже видел, сколько морали было мне прочитано. Но я хмурил брови. Внутри сражались всё те же «за» и «против». - Есть выбор, Эдвард. - уже серьёзно сказал Сайло, отступив от меня. – У всех есть. Кстати, - снова перескочил мужчина. - Джим говорит, ты убил датского бизнесмена поцелуем. Установил справедливость. Тут я приподнял уголки губ. - Но вопрос, который волнует твоего дядю: твои слова, твоё поведение… было ли это ложью? Или ты использовал правду в качестве оружия? Почему его это так волнует? - Я не знаю. – уже слегка неуверенно ответил я. – Я говорил, что хотел запутать его. Слова сами лились из меня. Ван-Дамм прищурился. Мне снова стало неуютно. Тут Сайло принялся распинаться о правилах в покере, а точнее, о негласных правилах жульничества и фальша. Что делает человека убедительным, а что нет. Мне почему-то представился образ Майкрофта, как он в своей поучающей манере говорит: - Человека делает убедительным лишь правда. От пережитых эмоциональных потрясений, после эмоциональных горок, мне стало как-то гадко. Ложь, обман, тайные заговоры, притворство… Почему нельзя просто быть честным? Или второй вариант при котором ты становишься недосягаем до всей этой земной грязи. Вместо того, чтобы быть честным, можно быть выше всего этого, стать кем-то вроде… - Бога. – тихо проронил я. - Что, прости? – остановил Ван-Дамм свою речь. Я нахмурил брови и кинул на мужчину взгляд неожиданно полный пассивной агрессии. Меня вдруг затошнило от этих игр. Каждый раз, когда речь заходит о том, что я должен решить кто я, как мне себя вести, в моей голове всё путается и раздваивается. Каждый раз, когда я рядом с Джимом, в моей голове всё раздваивается. Каждый раз, когда я пытаюсь принять решение, всё раздваивается. - Почему у меня чувство, что стены хотят меня раздавить? – прошептал я, вдруг почувствовав комфорт от состояния отрешённости. По телу проплыла стая мурашек другого назначения. Такое я ощущал, сидя под дождём на базе. То же ноющее отчаяние в груди. - Эмоции. – произнёс Ван-Дамм. - Мне страшно. – пялясь в пространство, произнёс я. - Ты знаешь, что нужно делать. Я закрыл глаза. Внутри хаос. Как им управлять? - Избавься от человеческих эмоций, и тогда восторжествует справедливость. – звучал в отдалении голос Ван-Дамма. Избавься, избавься. А как это сделать? Никто не гов… Я распахнул глаза, придя к осознанию. - Ты отвлекаешься. – произнёс дядя. – Но я тебе помогу… Помогу тебе добраться до рая. И нас не остановит никакая Сила. Я посмотрел на Ван-Дамма. - Вы мне не поможете. – твёрдо решил я. Мужчина ухмыльнулся. - Да. Я лишь повторяю чужие слова: обе стороны победить не могут, лишь та, что сильнее. Та, которой ты позволишь. Когда вернулся Моран, мы пошли в зал, где молча выполняли некоторые упражнения. Себастьян понял, что что-то случилось, но видел, что говорить я пока не настроен. Единственный наш короткий диалог был об утренних пробежках. Киллер всё же сказал, что я выгляжу вялым, и что мне не помешало бы вставать пораньше. Я согласился побегать с ним завтра с восходом солнца. Я вышел в сад, дышащий свежестью. Мокрая трава, скамейка, дорожки, прохладный воздух. Гроза не отступила даже после того, как небо пролило слёзы. Усевшись прямо на ещё не высохшую скамейку, я попытался обновить кислород в своей крови, дать грозовому воздуху вернуть мне силы, вернуть электричество в вены. После нескольких глубоких вздохов, я откинул голову назад и уставился в пятьдесят оттенков небесного серого. Нужен новый план. Я тут же принялся складывать картинку с новыми чувствами и мыслями, но всё никак не сходилось. Ни один кусочек пазла не совпадал с другими. Что-то пошло не так. В поисках ответа на вопрос: «Что делать, если ты не знаешь, что делать» я полез в интернет, но не успел и первого слова набрать. Наткнулся на новости BBC: «… Ряд терактов в Швеции и на территории Дании стал большой неожиданностью для правительств обоих стран. На данный момент ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственность за взрывы, унёсшие более двух тысяч жизней…» Две тысячи? Боже… Мне вдруг стало ещё хуже, ведь я был хоть как, но причастен к этим ужасам. «…Отношения между Финляндией и Россией накаляются…» Чёрте что творится. В местные новости даже заглядывать страшно. И это меня напрягает. Мне снова совестно. Почему? Кажется, я теряю что-то. Что-то похожее на розовые очки. Я проигнорировал ряд сообщений от Ланца. Сидя в тёмном углу гостиной, я собирался с мыслями. В который раз, но ничего толком не выходило. В голове слова Сайло, а за ними и Джим. Жуткий холодок реальности коснулся меня, и когда это случилось, я вознамерился снова сбежать. Единственный способ — мой дядя. Слоняться по дому без дела показалось мне страшным занятием, поэтому я поплёлся в зал «Ворона», сел на место Джима и стал прожигать взглядом диалог с Ланцем. Но не успел я и строчки напечатать, как швецкий выскочка стал мне звонить. Мне снова захотелось его продинамить, ведь разговаривать по телефону сложнее, чем обмениваться репликами в чате. Однако я подумал вот о чём: мы с Джимом похожи, значит, пора перестать переживать о провалах. Их просто не может быть. - Да. - мой голос прозвучал с лишней весёлостью. Я откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол, принимая непринуждённую позу, словно Ланц собственной персоной оказался в этом зале. - Мистер Мориарти, - швец же звучал беспокойно. - Вы получили мои сообщения? Я немного помычал, ещё раз перечитывая истеричные сообщения. - Да, прошу прощения, занят был. - всё так же весело ответил я. - Вижу, у вас проблемы. Снова ЦРУ? Честное слово, слышать волнение от этого человека было необычно. Мы встречались всего раз, но он произвёл на меня впечатление совсем другого типа. - Нет, мистер Мориарти. МИ6. МИ6? Нет-нет. МИ6 никак не могло добраться до планов, ведь мы устранили Александра Холла. Кто мог, не взирая на это, допереть до происходящего? Я не проигнорировал подскочившее у меня сердце и даже дотронулся до своей груди. Некто такой же умный как Джим. Майкрофт. Но я не планировал выдавать себя, поэтому продолжил тем же чуть забавляющимся голосом, словно всё на свете — сущий пустяк. - Скажу вам по секрету, мистер Ланц, - мурчал я. - МИ6 не так располагает ресурсами и информацией, как американцы. - Мы можем встретиться лично? Не думаю, что это телефонный разговор. - уже более менее спокойно сказал швец. Я стал взвешивать факты и гипотезы. - Я дам вам знать, а сейчас прошу вас прислать всё касающееся ваших подозрений. - Это не подозрения, сэр. Британская разведка знает, что мы разговаривали с Вами в ресторане. - В любом случае, отправьте мне всё, что у вас есть. До свидания. Я несколько раз надавил на кнопку сброса звонка, а когда дисплей наконец-то погас, я отложил телефон и закинул руки за голову. Спокойно. Только спокойно. Джим во всём разберётся. Но… МАЙКРФОТ ЗНАЕТ. МАЙКРОФТ ЗНАЕТ, ЧТО Я ДЕЛАЮ.

Джим, МИ6 выследило меня в Швеции. Ланц только что звонил.

Ты разобрался?

С Ланцем да.

За МИ6 не волнуйся.

Я и не волновался.

Ну конечно. Я ничего не ответил, а отправился на кухню заедать стресс. Кстати, ты завтра едешь со мной на мероприятие. Ещё одно мероприятие? Ладно, поможет отвлечься. Теперь главное не мыслить пессимистично и продолжать следовать старому плану. Мы разберёмся со всеми проблемами. Как Джим и обещал, он мне поможет. Он всё разложит по полочкам. Плевать, что он мой дядя. Плевать, что он самый опасный преступник. Меня всё это заводит сильнее. Я лишь хочу перестать чувствовать ревность, глупую влюблённость и обиду. Как было бы славно. Думаю, Джим хочет того же. Может вот путь к нашему криминальному союзу? Возможно, я снова преувеличиваю свои силы… Но для бога нет ничего невозможного.

***

Я снова не мог уснуть. Джим вернулся поздно. Потолок тёмен, стены темны, в углах тьма, под кроватью темно. Я лежал, погружённый в ванну лунного света. Мне никак не уснуть. Почему? Всё по той же причине. В голове хаос, я хочу Джима, меня беспокоят слова Сайло, я боюсь чего-то внутри себя. Я встал с прогретой постели и вышел в пустой коридор. Моя цель была недалеко. Знаю, время уже два ночи, но я устал мучиться. Внутри было тихо и даже холодно. Я уж было подумал, что тут никого нет. Но вот он, Джим, спит на своей кровати. О, мой бог, он спит… Так странно видеть его таким. Глупо, но меня это завораживало. Я взял кресло и аккуратно подвинул его к кровати. Темнота сгущалась сильнее на его волосах, бровях и ресницах. Он выглядел необычайно. Мне даже показалось, что он нереален, что это мираж. Или монстр, который видится всем в темноте. Я смотрел на него, не отрываясь и не шевелясь, боясь упустить момент, когда он… И тут он открыл глаза. Когда Джим только приоткрыл их, наши взгляды уже соединились. Он не вздрогнул, не вскрикнул. Он оглядел меня, а затем со вздохом перевернулся на спину и потёр лицо. - И долго ты сидишь? Он не спросил: «Что я тут делаю» или «Что мне надо». Его голос хрипел. Джим действительно спал. Как человек. - Недолго. - шёпотом ответил я. Мориарти смотрел в потолок. - Хотел что-то спросить или придушить меня? Я чуть улыбнулся, опуская голову. - Я хотел… — а действительно. Чего конкретно я хотел? Спросить: Что за игру ты ведёшь? Почему ты не хочешь меня целовать? Что мне делать? Не то. - Как ты стал таким? Дядя сел на край кровати и спустил ноги на пол. Его растрёпанные волосы выдавали в нём человека. Мориарти потёр ладони и позволил рукам болтаться между ног. - А как мы вообще становимся кем-то? - ответный вопрос застал меня врасплох. Здесь может быть слишком много вариантов. - Делаем то, что хотим. - сказал я, смотря на изгибы его икр. Джим же не отрывался от моих глаз. Он подождал, пока я возобновлю зрительный контакт. - А почему мы это делаем? - его голос - Змей, его улыбка - ловушка. Я чуть наклонил голову вбок, рассматривая дядю под другим ракурсом. - У каждого свой мотив. - произнёс я, стараясь придать голосу ночное очарование. – Ты рискуешь, потому что это дарит какое-то возвышенное ощущение. Я чувствую тоже самое… - Да. – слегка улыбнулся дядя. – Только ты останавливаешься, чтобы вдохнуть. А воздух всё портит, выветривает весь адреналин… Мориарти опустил голову, его взгляд был тоже опущен. Я приоткрыл рот. - Чего ты хочешь? – спросил он. Вдруг я почувствовал его чарующий запах. Тепло его тела. Я снова переполнился этим странным чувством. - Я хочу тебя. - эти слова не вырвались. Я наконец-то смог сказать то, о чём думал. Тёмные глаза дяди поднялись к моим. - Все меня хотят. - ответил он каким-то даже скучающим голосом. Я сжал челюсти. - Хотят в партнёры, хотят переспать со мной, хотят посадить… - он улыбнулся. Дядя замолчал, смотря на меня. Я, кажется, был на грани. Мои чувства были океаном, по которому уже растеклось пятно нефти. Оно вот-вот вспыхнет. И вот в ту секунду, когда спичка выпустила первую искру, я упал на колени. Оказался рядом с Джимом. - Я не могу сопротивляться этому… - почти проскулил я. – Оно такое горячее… Чувство внутри меня. Моё сердце замерло, я перестал дышать. Джим смотрел на меня сверху, губы чуть приоткрыты, огонь в его глазах чуть освещал моё лицо. Я был окружён запахом власти, я ощущал рядом нечто мощное. Я захотел его так, как ещё никогда не хотел. Мне казалось, что жизненно необходимо прижаться к нему, почувствовать его. Понять его. Я подался вперёд, чуть протискиваясь между его ног, и положил руки на постель за ним. Мне хотелось прижаться к нему. Но я боялся. Мои глаза бегали по лицу дяди, ища разрешение в его мимике. Но Джим продолжал просто наблюдать за мной. И тогда я опустил голову, упираясь лбом в его живот. Эти мурашки отличались от обычных. Это не было обычное возбуждение. Я ощутил потребность в чём-то совсем человеческом, и я почти нашёл способ как удовлетворить её. Мои руки соединились за спиной дяди. Я обнимал его снизу и прижался сильнее. Вот. Всё становится таким простым, когда и мы простые. Без пафоса, без божественности. Джим вздрогнул. Я чуть улыбнулся и потёрся головой о его футболку и тело, что та скрывала. Я хотел, чтобы он погладил меня по голове как в прошлый раз, дал совет, сыграл со мной в бейсбол, научил как чинить машину… Рука дяди легла на мой затылок, а пальцы погрузились в мои волосы, как рыбы стали плыть по ним, создавая волны. - Тебе это нравится, да? – раздался голос Джима. – Когда я глажу тебя. Тебе хочется этого? Я распахнул глаза, параллельно шарясь в своих мыслях и эмоциях. - Да. – чуть слышно ответил я. Тишина. Я был готов снова закрыть глаза и уткнуться в дядю. - Прекрати эти сопли. – неожиданно грубо сказал Джим. Я резко поднял голову. Его глаза чуть прикрыты, он говорит серьёзно. - Ты бываешь прекрасен, Эдвард. Но эта твоя часть всё портит. – шипящий тон Мориарти, его обезумевшие глаза. Я опешил. – Она ужасно скучная, предсказуемая, управляемая. Он рассмеялся. И этот смех не был мне приятен. Я отпрянул. - Ты хотел знать, что тебе делать, я дал тебе понять. - он снова издал смешок. – Давал понять разными способами. Я рушился от эмоций, бушевавших во мне. Приятные, ещё не ушедшие, столкнулись с негативными, которые пришли сейчас. С меня сдирают розовые очки. - Разве ты не видишь, что ты пытаешься жить в двух мирах?! – повысил голос Джим. – Ты хочешь, чтобы я жёстко трахал тебя, но в то же время гладил по голове, говоря какой ты молодец. Слова дяди ранят. Нет. Они убивают. Я схватился за волосы, пытаясь заглушить душевную боль физической. Хочется кричать. Океан взбушевался, хаос разрастался. Как меня достали эти смешанные эмоции! В моей голове вдруг что-то щёлкает, я беру стул и со всей силы кидаю его в окно. Гнев лишь отчасти уходит. Стекло не разбивается. Лоб разрезает боль. - Откуда в тебе это? - шепчет Джим, оказываясь рядом со мной. – У тебя тоже были проблемы в детстве, так почему ты цепляешься за то, что тебя ранило? Я резко оборачиваюсь к дяде. - Тоже? – я судорожно соображаю. – Ты… - меня вдруг тошнит от волнения. – Ты не всегда был таким… Что с тобой случилось? - Я всегда был таким. – низким голосом произнёс Джим. Я вдруг покачал головой. - В тебе тоже есть чувства. Где-то… очень глубоко… - начал нападать я. – Наш вчерашний секс... - Что? – резко перебил меня Джим, широко распахнув глаза. – Что, что, что наш вчерашний секс?! Я глядел на него и не мог понять, что точно думаю насчёт происходящего. - Он был… с чувствами. – выговорил я, растеряно моргая. Из Джима вырвался смешок. - Это невозможно, потому что я совершеннее этого. – дядя не разозлился моему заявлению. – Пойми уже. Есть вещи куда выше. – он сделал ко мне шаг. – Мы с тобой созданы, чтобы делать то, чего смертные не сделают. Но сначала… - его странное энергетическое поле проникло в моё. – Ты должен перестать быть даже полусмертным. Я отвернулся. Сердце гулко стучало в ушах. Не могу… Не могу. Он говорит о том, чтобы я отбросил все свои чувства. В том числе свои чувства к нему… Но как это возможно? - Тебя нужно немного подправить и всё. - страшные слова, сказанные страшным голосом. Я ощутил себя героем ужастика. - Ты почти смог. - я прикрыл глаза, пытаясь в безумии утопить свою боль. Гори океан, гори. Его руки неожиданно сжались на моей талии, я не отреагировал, так как привык к этой боли, которая всегда оборачивалась наслаждением. В паху сладко потянуло. Это страсть. Это «животная» страсть. - Помоги мне… - почти стонал я, откинув голову. – Ты обещал… Я больше не хочу бояться своих приступов, больше не могу бороться с желанием тебе угодить. Джим молчал, стоя позади меня. Его пальцы сильно сжали мою талию. Я понял, что он злится. - В чём дело? – я обернулся к нему, вырвавшись из хватки. Мориарти действительно глядел в пространство потемневшими от ярости глазами. Этот гнев был направлен не на меня, значит, и не я был его причиной. - Уходи. – вдруг произнёс Джим. Я в который раз растерялся. Мне стало неприятно. - Я тоже могу помочь. – вдруг произнёс я, понятия не имея, что имею в виду. Вдруг дядя сорвался с места и схватил меня за подбородок, больно давя пальцами на челюсть. - Ты мне ничем не поможешь! – прошипел он. От шока я потерял способность двигаться. Мы так и замерли. Я с ужасом смотрел в его разъярённые глаза, а он будто ушёл внутрь себя, не выключая огонь. Тишина. Долгая иль короткая — не ясно. А затем медленно нарастающий хохот прямо из ада. Страшные звуки, отскакивающие от стен. Джим начал хохотать. Я вырвался из его хватки и стал пятиться к выходу. Что с ним к чёрту происходит?! Джим всё ещё стоял где-то там, в темноте, чему-то посмеиваясь.