***
Совершенно обезумев, человек теряет рассудок. Мир кажется таким небезопасным и безнадёжным, что подсознание уже намекает тебе на расставание с ним. Как бы ты не пытался выходить из этого состояния, повторяя про себя какой ты нормальный, всё рушится прямо на твоих глазах. Беспомощность убивает тебя изнутри, но можешь ли ты дать отпор? Сильные препараты, которые так принудительно чуть ли не запихивают в тебя врачи, действуют отвратительно. Такое впечатление, что они делают только хуже. Человек полностью теряет какую-либо работоспособность и становится овощем. Им легко управлять, внушать что-то. Затем тебя ведут в этом отвратительном состоянии к психологу, который не менее давит на тебя. Уговаривает тебя, чуть ли не насильно пытается выдавить из тебя слова "да, я подтверждаю что я душевно болен". Пытаясь сохранить здравое мышление, у тебя немеют конечности. Они становятся ватными, передвигаться уже невозможно. Кричишь, вырываешься, пытаешься сделать лучше для себя. К чему это приводит? Правильно, к продлению срока реабилитации и связыванию. Они будут с силой запихивать в тебя эти жуткие таблетки, пока твои ноги и руки будут изнывать от крепкого кожаного крепежа, а кровообращение вовсе может сойти на нет. Это самый настоящий ад. Тебя закрывают в комнате примирения, на часа три, пока не пройдет действие психотропных препаратов. Кричишь и плачешь, хотя понимаешь, что от этого тебе же будет хуже. От бессилия, ты утыкаешься головой в стену, тихо плача. То, что в больницах подобного типа делают из тебя настоящего монстра, чистая правда. Тут не лечат. Накахара с силой пытается разорвать крепежи, но тщетно. Он устал метаться из стороны в сторону, моля о помощи. Он совершенно нормальный, такие, как и все кто гуляют за стенами этого кошмара. Легко раскусив намерения психолога, он ни за что не проговаривал вслух признание своей болезни. Под столом "специалиста" была большая кнопка с ограждением, чтобы вызвать бригаду помощи. Если бы он попытался сопротивляться, это бы сыграло плохую комедию. И как он здесь оказался? Просто потому что захотел взять ручку? Или потому, что такие убогие препараты действуют на него таким образом? Непонятно. Впрочем, это сейчас не так уж и важно. Ноги требовали к себе слишком большого внимания. Они ужасно ныли, а когда парень взглянул на чуть выступающую опухшую кожу, ужаснулся. Они буквально все в мозолях и в отвратительных ссадинах. С руками ситуация была немного получше: из-за того что он может хоть немного дёргать ими, они не так сильно затекли и не покрылись пузырьками с лимфой. Мальчик взвыл, надеясь на то что возле него появится хоть одна живая душа, но без толку. Врачи продумали всё до мелочей, но кое-что всё-таки упустили. Палец Чуи. Изуродован многочисленными шрамами и потёртостями вокруг ногтя, который, кстати, от безысходности начал расти чуть в бок, где было чуть меньше терзаний. Хорошо, что он додумался прятать правую руку за спиной, всячески избегая постороннего внимания к нему. Никто из "специалистов" даже не подумал о том, что главная провокация может стать недоступность к собственным конечностям. Парень довольно заулыбался, прокручивая идеальный план спасения в его голове. Это было чертовски сложно, из-за действия противных препаратов, но он привык внушать себе, что он в абсолютно нормальном состоянии, и когда организм давал сбой, списывал это на простую усталость или что-то типа того. Мысль была простой и незамысловатой: Накахара начнёт рвать кожу на пальцах, пока из них не польётся кровь хотя бы небольшим ручейком. Это будет довольно просто, ему не привыкать. Если персонал увидит подобное, то тут же поднимется на ноги, чтобы хоть немного его успокоить, или же, вовсе отпустить в палату в качестве некого "извинения". Парень узнал за короткое пребывание здесь несколько простых, но важных правил - никогда не кричать, вести себя тихо и незаметно. Всегда, когда предлагают еду, лучше согласиться, иначе будут подозрения на забастовку. И последнее, но не по значению. Всегда натягивать приветливую улыбку, как только видишь санитарок или других сотрудников. Это работает как никогда: собеседники сразу поймут, что твой разум чист, и не будут сомневаться в твоих словах. Решено. Чуя начинает с малого. Немного размявшись парой-тройкой надрывов влажных заусенцев, он окончательно сошёл с ума. Внутри что-то дико чесалось, да так, что аж глаза закатывались. Сейчас он и вправду похож на настоящего психопата, безуспешно пытающегося выбраться из камеры пыток. Ну, а куда деваться? Из глаз, моментально, как защитная реакция, полились горячие слёзы. Как же это больно, мучать себя ради своей же свободы. Эти глупые рамки, в которые его поставили без каких-либо вопросов. Эти тупые предположения, что он болен. За что ему такие мучения? Накахара сквозь невероятную боль продолжал с силой впиваться ногтями в окровавленный палец, всё ещё надеясь на спасение. Но тщетно. Никогда даже не пытался заглянуть в эту тёмную палату, несмотря на регулярное наблюдение. Может, про него вовсе забыли, а может, это он уже давно при смерти, забывая их грозное выражение лица. Ведь неизвестно, в каком он состоянии. Перед ним мелькают обрывистые изображения милых заботливых тётушек, которых Чуя полюбил как родных. Казалось, рыжий совершенно забыл про своих родителей. Так почему его держат здесь, как главного врага народа? Немного утихомирившись, мальчик беспомощно уронил голову на мягкий матрас. Слёзы медленно пропитывали тонкую ткань, и заодно согревали щёки. Пациент понял, что всё то попросту бессмысленно. Все попытки, даже угроза кончиной, не помогут ему выйти отсюда. Что осталось от обыкновенного жизнерадостного ребёнка, который так искренне улыбался родителям, когда они приходили с работы? Почему за пару лет такой прекрасный сказочный мир превратился в откровенный хоррор? Может, он как-то провинился, когда не вовремя помыл посуду или не убрал игрушки? Тревожные мысли навевали какую-то особую грусть, словно парень пришёл сюда чтобы попросту раскаятся и выговориться самому себе. Заниматься самолечением здесь? Полный бред!***
Дверь немного приоткрылась, и рыжик сморщился во сне. Его тело покрывало тёплое одеяло, и прямо на его лицо дул горячий воздух из обогревателя. Дрогнув, он перевернулся на другой бок, не желая просыпаться. - Накахара Чуя, - строгий мужской голос заставил мальчика сразу же вскочить, несмотря на сильную усталость. Перед ним стоял доктор Мори, скрестив руки на груди он печально покачивал головой. - Просыпайся. Ты достаточно отлежался, и можешь вновь перейти в свою палату. На дворе давно полночь, поэтому иди аккуратно, не издавая громких звуков. Врач скептически оглядел подростка, и недовольно хмыкнув, вновь начал заполнять какие-то бумаги. Чуя удивлённо похлопал глазами. Рядом с его кроватью стояла белая тумбочка, на которой лежало пару бинтов и каких-то обрабатывающих средств. Перпендикулярно ему стоял маленький столик и маленький цветочный горшок, в котором почти полностью поникло какое-то растение. Это определённо не та маленькая камера, в которой его закрыли. Она была намного свободнее, и гораздо уютнее. Немного наклонив голову, он осмотрел свои ноги, которые почти полностью были перемотаны эластичными бинтами. Кое-как он натягивает простодушную улыбку, и глядит на доктора. Тот ему улыбается в ответ, как будто не знает, что происходило с пациентом до этого. Пальцы жутко болели, но, благо, они были тоже перевязаны. Парень, выдержав долгий внушающий взгляд старшего, аккуратно приподнялся, и тут же наткнулся на стоящий рядом обогреватель. Ойкнув, он махнул на него рукой, поспешно удаляясь с этого странного помещения. Он проговорил сухое "спасибо", и закрыл дверь. Перед ним протянулся длинный коридор. Палата, в которой он сейчас находился, была как раз возле лестницы на нужный этаж. Накахара аккуратно перебирает ногами, делая небольшие шажки. Из посторонних кабинетов раздавались странные и непонятные для мальчика звуки, но кажется, за этот один день он уже привык. Привык, что здесь невозможно себя чем-нибудь занять, развлечь, пообщаться в конце концов. Впрочем, это было довольно ожидаемо. Кое-как тащась бесшумно, парень наконец добрался до нужной палаты. Ноги и руки безумно ныли, но ничего сделать с этим нельзя. Хорошо хоть, что их как-то обработали. На том, как говорится, спасибо. Ручка двери противно скрипнула, и перед ним вновь была "родная" палата. Лиан, видя десятый сон немного храпел, но не доставлял какого-либо дискомфорта. Чуя буквально перепрыгнул дурацкий порог, и закрыл за собой дверь. Но стоило ему обернуться, как он увидел сидящего на пустой с обеда кровати какого-то незнакомца. Он слегка наклонил голову в бок, наблюдая за каждым действием Накахары. Шумно сглотнув, рыжий прокрался на свою кровать, и тут же занырнул под одеяло. Чужой взгляд продолжал сверлить его. - И долго эти изверги держали тебя там? - нарушил тишину чужой голос. Он был такой приятный, словно бархатистый. На секунду даже показалось, что мурашки пробежали от ушной раковины до кончиков пальцев. От удивления, Чуя даже развернулся в сторону ненормального. - Ты это сейчас мне? - его голос немного дрожал, выдавая его трусливость. Парень, сидящий напротив, немного покачал головой, глядя на перебинтованные пальцы рыжего. - Тебе, тебе. - из-за темноты было тяжело разглядеть, но можно выделить пару внешних черт: мальчик этот, примерно одного возраста Накахары. Волосы какого-то тёмного цвета, подстриженные под небрежное каре. Одежды на нём почти не было, просто обыкновенные штаны на ногах. Торс полностью замотан, как и руки с шеей. - Дазай Осаму... Тот тип, у которого огромный букет болезней. Тот, с кем не стоит заводить разговор в первое время... - Чуя был будто в бреду, и говорил всё что думал. Человек, сидящий напротив, издал нервный смешок, и передёрнулся. - Да, я это. И, к твоему сведению, я абсолютно здоров. - Здесь так говорит каждый, - фыркнул рыжий, тут же себя одёргивая. Всё-таки, какое-то уважение должно быть. Не так его воспитали. - Как и ты, - тихо засмеялся странный собеседник, тут же закрывая рот рукой. - Это совершенно не важно. Ты, наверное, тут первый раз? Тогда позволь тебя просветить: лучше здесь думать что ты здоров, и не высовываться. - Ой, какие мы гордые, - надул щёки Накахара, скрещивая руки на груди. - Раз так, то мог бы ты оставить меня хотя бы на одну ночь в покое? Этот Дазай... совершенно другой. Он не похож на тех больных, которые здесь находятся регулярно. Такой живой, и такой любопытный... Совсем как Чуя. - Что-то имеешь против моей компании? - темноволосый оглядел комнату, но всё же вернул взгляд на голубоглазого. - Как иронично, что после каждой моей неудачной попытки свести счёты с жизнью, я попадаю сюда, нарываясь на живых овощей. Но знаешь, ты выглядишь живее чем остальные здесь. Так что у меня два варианта: либо ты сюда был определён недавно, либо уже бывалый, и знаешь как улизнуть от принятия лекарств и прочих процедур. Это, конечно... - Стой, стой! - перебил его Накахара. Голова жутко гудела, и ничего не соображала. - Самый умный что-ли? Если хочешь вставить свои пять копеек, то хотя бы не тараторь, и говори громче. Собеседник довольно заулыбался, хоть и Чуя этого не видел. Он немного помолчал, словно подбирая слова, а затем продолжил. - Да, я люблю поговорить. - Осаму тяжело вздохнул, и немного приподнялся. - Мне нельзя ни с кем разговаривать ближайшие дни, вот и тоскливо. - Для таких как ты отдельные помещения предусмотрены. Вперёд. - Нет, нет. Я уже сказал, что полностью здоров. Полностью... - Дазай подошёл к кровати нового знакомого, и опустился на корточки так, чтобы быть прямо напротив глаз. Накахара вздрогнул. Тот тёмный цвет волос оказался каштановым. Тёмным, отдающим оттенком утреннего кофе. Глаза были каштановые, как осенние желуди. Да, довольно странное сравнение, но это чистая правда. Рыжий приподнялся, аккуратно рассматривая сверстника, будто боясь спугнуть. Он выглядел таким живым, как Чуя когда-то. Таким, чёрт возьми, красивым, как настоящая фотомодель. И что он забыл здесь, сидя в четырёх стенах? - Ты не похож на какого-то жалкого суицидника. - мальчик наклонил голову, пытаясь подметить что-нибудь ещё. - Эй, эй! Я тебе тут не статуя, чтобы меня рассматривать. - откровенно высказал Осаму в лицо. Накахара слегка поморщился, но старался не отводить взгляд. Мало ли. - Ну что, составишь мне компанию на эти мучительно-скучные деньки? Голова гудела, и Чуя не успевал переваривать информацию. Ноги всё так же болели, и не оставляли в покое ни на минуту. Ещё и какой-то клоун пытается его на что-то уломать. Не будет же он просто так приставать без причины? - Слушай, мне совершенно не хочется сейчас пиздеть без толку. Я спать. - Накахара максимально показательно встряхнул одеяло, и повернулся к стенке. - Ну... Если ты совсем не хочешь общаться... - небольшая пауза. Как же сложно подбирать слова, когда ты видишь человека впервые. - То прости что потревожил. Дазай моментально изменился в поведении: он совершенно не был намерен докапываться до Чуи, а как раз наоборот. Словно после слов рыжего внутри него что-то сломалось, и теперь ему глубоко плевать. В погонях найти нового товарища, ты рискуешь опустить руки навсегда. Парень аккуратно расчесал волосы руками, и осмотрел своё новое спальное место. Его будущий "дом" на ближайшее и не очень время. Глаза будто потускнели, глядя на новых соседей по палате. В который раз он приезжает сюда, и пытается найти хорошего собеседника хотя бы на небольшой срок, чтобы хоть немного скрасить серые будни нелюбимой лечебницы, но тщетно. - Слушай, - рыжик опять повернулся в сторону нового жильца. - Там у тебя под кроватью валялась ручка.