The Lesson of You

      Проснувшись на следующее утро от криков, Гарри перевернулся на другой бок и уткнулся лицом в подушку, пытаясь отгородиться от них. Без сомнения, это должен был быть Рон, поющий на кухне, как он делал тогда, когда они с Гермионой жили на площади Гриммо в первые месяцы после войны. Рон всегда вставал рано, готовил для них яичницу и кофе, громко распевая песни Селестины Уорбек, пока другие не выбирались из постели, чтобы присоединиться к нему.       — Папочка! — снова раздался голос, на этот раз чуть более пронзительней, и Гарри резко сел.       — Блядь, — пробормотал Гарри, сбрасывая с себя одеяло и спотыкаясь, выходя в коридор, — Олли, — позвал он, подбегая к его комнате. Дверь была открыта, но Олли там не было.       — Папочка, где ты был? — воскликнул Олли. Гарри чуть не свалился от силы, с которой ребенок бросился к ногам Гарри, обнимая их, — Я не мог тебя найти.       — Я был в своей комнате, — сказал Гарри, положив руку ему на голову.       — Ты не был, — фыркнул Олли, — Я зашел в вашу с папой комнату, но тебя там не было.       — Мне очень жаль, — сказал Гарри. Он подхватил Олли, когда ребенок протянул руки, и пересадил его на свое бедро, как он делал, когда таскал Тедди, — Хочешь позавтракать?       — Яичницу с тостом, пожалуйста, — тихо сказал Олли. Он прижался лицом к изгибу шеи Гарри и засопел, — Папа уже здесь?       — Мы посмотрим, сможем ли мы найти его, как только ты закончишь свой завтрак, — сказал Гарри.       Олли, как выяснилось, очень любил яйца. Он хотел, чтобы они были немного пережарены, но все еще жидкие. Пока Гарри готовил их, Олли хмурился, спрашивая, когда он забыл, как готовить ему яйца.       — Наверное, я просто устал, — сказал Гарри, садясь есть яичницу, которую отверг Олли.       — Ты всегда готовишь их лучше всех, — нахмурился Олли. — Папочка, с тобой все в порядке?       — Я в порядке, — сказал Гарри, — Но нам лучше поесть побыстрее, если мы хотим добраться до Косого переулка, пока там не стало слишком людно.       — А можно нам купить мороженое, пока мы будем там? — воскликнул Олли, — Но мы не должны говорить это папе. Это наш секрет.       — Звучит здорово, — улыбнулся Гарри, — Но лучше сначала доешь яичницу.       — Да, папочка, — улыбнулся Олли, запихивая яйца в рот.       Гарри был слегка обеспокоен тем, как Олли справится в Косом переулке, не зная, как он ведет себя в толпе. Он знал, что там все люди собирались толпами, и бесконечный шум разговоров и в лучшие времена мог ошеломить его, не говоря уже о пятилетнем ребенке. Но ему не стоило беспокоиться, потому что Олли был в полном порядке. Когда Гарри аппарировал их, шепча ему успокаивающие слова, чтобы тот не испугался, Олли просто поправил свое маленькое зеленое пальтишко и потянулся к руке Гарри, крепко держа ее своей маленькой ладошкой. Он легко шел в ногу с Гарри, болтая с ним обо всем, что они видели, когда проходили мимо.       — Я не помню, чтобы магазин палочек мистера Вандера был такого цвета, когда он успел его перекрасить? Папочка, эта женщина не должна так трогать книги, если она за них не заплатила. Можно мне еще мороженого, папочка?       Больше всего Гарри удивила реакция Олли на магазин Уизли. Когда он увидел его, то завизжал и потянул Гарри за руку, направляясь к ярко раскрашенной двери.       — Мы не можем пойти туда, Олли, — сказал Гарри, — Мы должны пойти в Министерство. Там очень круто, я уверен, тебе понравится.       — Но мы всегда ходим, — сказал Олли, надувшись, — Ты сказал, что это наш особый секрет и мы не можем рассказывать папе, но я думаю, он уже знает, что мы покупаем там вещи.       — Может быть, после, — ответил Гарри, пригнув голову, чтобы избежать взглядов группы молодых девушек в одинаковых свитерах на противоположной стороне дороги.       — Папочка, мы пойдем, — сказал Олли. Гарри оглянулся и увидел, что ребенок поднял подбородок вверх, и на его лице появилось надменное выражение. Его лицо казалось таким чертовски знакомым, но Гарри все еще не мог вспомнить, где его видел. Все это действительно сводило его с ума.       Гарри слегка потянул Олли за собой, когда люди начали обращать на них внимание, явно перешептываясь за их спинами, прежде чем улыбнуться Гарри с другой стороны переулка.       — Не беспокойся о них, Олли, — сказал Гарри, крепче сжимая его руку.       — Не буду, — сказал Олли, — Папа говорит, что я должен очень хорошо себя вести, чтобы ходить с тобой в Косой переулок, и не обращать внимания на то, что люди смотрят на меня. Он говорит, что я «исключительный».       Гарри фыркнул.       — Я в этом не сомневаюсь, — он не мог дождаться встречи с человеком, который вырастил Олли, чтобы узнать, что он из себя представляет.       Гарри привел мальчика в небольшое здание рядом с Гринготтсом, где располагался центр обслуживания Каминной сети, соединявшийся непосредственно с Министерством. Он подумывал о том, чтобы просто аппарировать их прямо к обычному входу в Министерство, но счел, что Олли вряд ли согласится на туалетный вход. Кроме того, когда он пользовался центром каминной сети Косого переулка, ему даже не нужно было брать с собой удостоверение личности или документы, подтверждающие, что ему вообще разрешено заходить в Министерство, даже с тех пор, как он взял широко разрекламированный длительный отпуск в департаменте авроров, о котором подробно рассказывал «Пророк». Женщина, работавшая в каминном отделении, всегда впускала его, не задавая вопросов. На самом деле, это было немного тревожно, и это всегда заставляло Гарри беспокоиться об уровне безопасности Министерства и его каминной сети.       — О, нам сюда? — спросил Олли, глядя на женщину за маленьким стеклянным барьером.       — Гарри Поттер, я здесь, чтобы…       — Проходите, — сказала женщина, взмахнув палочкой, чтобы открыть вход в камин.       — Гм, спасибо, — сказал Гарри.       — Путь через водопад лучше, — сказал Олли, — Папа всегда так ходит, когда мы приходим к тебе в гости.       — Боюсь, это единственный способ попасть внутрь, кроме туалета, — сказал Гарри, набирая горсть летучего пороха, — Ты когда-нибудь раньше пользовался каминной сетью?       — Конечно, — фыркнул Олли.       — Хорошо, просто скажи «Министерство». Не ходи никуда, когда доберешься, я иду сразу за тобой.       — Хорошо, папочка, — сказал Олли, бросая летучий порох и произнося пункт назначения ясным голосом, который намного превосходил первое использование Гарри Каминной сети. Его родители, очевидно, пользовались ею довольно часто.       Гарри вошел в камин после того, как Олли исчез, и воскликнул «Министерство», после чего его охватило ярко-зеленое пламя.       Первое, о чем он всегда думал, когда заходил в Министерство, было то, что они очень нуждаются в смене декора. С учетом того, сколько раз ему приходилось бывать там после окончания войны два года назад, он был почти готов сам оплатить ремонт, чтобы иметь возможность смотреть на что-то менее унылое, когда его вызывают. Атриум все еще был отделан блестящим темным кирпичом с тошнотворными оттенками, которые слишком сильно напомнили Гарри общую комнату Слизерина и вызывали воспоминания о войне. Это было, мягко говоря, неприятно.       — Ты так испачкался, папочка, — послышалось хихиканье справа от него. Олли стоял там, ожидая Гарри, как его и просили.       — Боюсь, это довольно обычное явление, — смущенно сказал Гарри, отряхивая джемпер. Олли был необъяснимо чист, как стеклышко. Гарри предположил, что порох сошел с его пальто, не приставая, но даже его темные волосы выглядели чистыми, — Как ты можешь быть таким чистым?       — Папа научил меня правильно бросать порох, — сказал Олли, — Ему не нравится, когда он остается на его мантии. Я могу научить тебя, если хочешь?       — Да, это может быть хорошей идеей, — Гарри потянулся к руке Олли, которую тот с готовностью подал. Они направились к лифтам, ведьмы и волшебники то и дело здоровались с Гарри. Гарри улыбался и махал в ответ, но его глаза быстро опускались вниз, когда у него была такая возможность. Это был один из таких случаев, когда Гарри опустил глаза и увидел Олли, который махал волшебнику, который только что приветствовал Гарри. Он улыбался, слегка взмахнув рукой в сторону приветствующего, но затем опустил ее и устремил взгляд вперед. Он сделал так снова, когда ведьма из департамента Авроров окликнула Гарри, остановившись, чтобы поприветствовать Олли, а тот поприветствовал ее. Олли позволил ей несколько мгновений поворковать над ним, прежде чем Гарри оттащил его, сославшись на срочные дела Министерства.       — Ты знаешь кого-нибудь из этих людей? — спросил Гарри, когда они были в лифте, направляясь на уровни, используемые отделом авроров, — Они знают твоих родителей?       — Думаю, они тебя знают, — пожал плечами Олли, — Ты сказал, что я всегда должен быть милым. Папа говорит, что мне необходимо что-то доказать, но я не совсем понимаю, что он имеет в виду.       — Верно, — сказал Гарри, кивнув, — Ну, вот мы и пришли.       — О, мы идем в твой кабинет? — спросил Олли, — Мы можем увидеть Шерил? Я хочу немного сладостей, которые она держит на своем столе.       — Я не совсем уверен, кто такая Шерил, — сказал Гарри, — Но если ты увидишь ее, то укажи мне на нее, и мы сможем спросить о сладостях.       — Ты ведь знаешь Шерил, — настаивал Олли. Он потянул Гарри за руку, пока тот не посмотрел на него сверху вниз, — Она отдает тебе твои письма, и папа велел тебе пригласить ее на рождественскую вечеринку.       — Должно быть, я просто забыл. А, вот и мы, — сказал Гарри, отодвигая решетку на двери.       Олли молчал, пока они шли по коридору в кабинет Робардса. Гарри постучал, дождавшись ответа, и провел Олли внутрь.       — Гарри, — сказал Робардс, указывая на место перед ним, — У нас сегодня не должно было быть встречи, не так ли? Боюсь, что сегодня я немного забывчив.       — Нет, — сказал Гарри, помогая Олли сесть на стул по другую сторону стола Робардса, и встал позади него, как только тот сел, — Вообще-то я здесь по другому поводу.       — Полагаю, это как-то связано с этим парнем? — спросил Робардс, кивнув в сторону Олли, который спокойно сидел в кресле, теребя подол своего пальто.       — Так и есть, — сказал Гарри, — Слушай, у тебя в офисе есть кто-нибудь по имени Шерил?       — Хм, кажется, есть одна, которая работает в архиве, — сказал Робардс, — Она иногда приносит отчеты. А зачем она тебе?       — Ты можешь вызвать ее? — спросил Гарри, — Мне нужно поговорить с тобой, а Олли, очевидно, знает Шерил.       — Конечно, — Робардс написал записку на одном из пустых бумажных самолетиков, которые Министерство использовало для внутренней отправки сообщений, и отправил его. Олли захихикал, когда самолетик пронесся мимо его головы, и он развернулся на стуле, чтобы посмотреть, как тот вылетает за дверь.       Прошло всего несколько минут, как в дверь постучали, и Робардс открыл ее и увидел молодую женщину с длинными каштановыми волосами.       — Шерил, ты не могла бы отвести молодого мистера Олли на несколько минут в кафетерий Аврората? — спросил Робардс, улыбаясь мальчику, — Мне нужно поговорить с мистером Поттером.       — Конечно, — сказала Шерил, выглядя озадаченной.       — У тебя есть розовые конфеты? — спросил Олли, улыбаясь Шерил, — Я сказал папочке, что они у тебя, но он не понял, что я имел в виду.       — Ох, — сказала Шерил, выглядя удивленной, — У меня в столе лежит пакет с батончиками шербета, если это то, о чем ты спрашиваешь?       Олли повернулся в кресле, бросив на Гарри самый самодовольный взгляд, на какой только был способен.       — Я же тебе говорил, что они у нее есть, папочка.       — Полагаю, тогда ты был прав. А теперь посиди немного с Шерил, а потом я приду за тобой, хорошо? — Гарри помог Олли спуститься со стула, сжав его руку.       — Тогда мы сможем увидеть папу? — спросил Олли, прикусив свою маленькую губу. — Я скучаю по нему.       — Мы попытаемся, — ответил Гарри, мягко улыбаясь, — Теперь иди.       Гарри поднял бровь, когда Олли не двинулся с места, а его маленькое личико повернулось к Гарри.       — Ты должен попрощаться как следует, — сказал Олли, — Я скажу папе, что ты снова ударился головой, потому что все время все забываешь.       — Э-э, а как правильно? — спросил Гарри.       Олли нахмурился и постучал себя по щеке, подняв брови на Гарри. Через несколько мгновений он хмыкнул и потянул Гарри за руку, пока тот не присел, прижавшись влажным поцелуем к щеке Гарри.       — Это ты должен был сделать, — сказал Олли, хмуро глядя на Гарри, — Но я считаю, что это нормально, раз ты ударился головой.       — Хм, верно, — сказал Гарри, — Прости.       — Все в порядке. Увидимся позже, папочка, — сказал Олли, беря Шерил за руку и потащив ее за дверь, болтая о чертовых батончиках шербета.       — Что ж, это было интересно, — сказал Робардс, — Я и не знал, что у тебя есть сын.       — Я не знаю, — сказал Гарри, тяжело опускаясь на освободившийся стул Олли. — Вот почему я здесь. Олли появился у меня дома прошлой ночью, но, очевидно же, что он не мой.       — Он пропавший ребенок? — спросил Робардс, подняв брови, — Его похитили или он просто заблудился?       — Я не знаю, — вздохнул Гарри, — Он кажется непреклонным, что я его отец, хотя он довольно часто упоминает «папу».       — И ты говоришь, он только что появился в твоем доме? — спросил Робардс, — Разве твой дом не под…       — Фиделиус, да.       — Что ж, это интересно, — сказал Робардс, откидываясь на спинку стула, — Насколько мне известно, за последнюю неделю никто не сообщал о пропаже ребенка.       — Ну, он же чей-то, — сказал Гарри, — И кто-то же должен по нему скучать.       — Он действительно немного похож на тебя, — усмехнулся Робадс, — Ты уверен, что какая-нибудь брошенная бывшая любовница не подбросила тебе на порог тайное дитя любви?       — Определенно нет, — сказал Гарри, — И он не похож на меня.       — Да, немного. Волосы, ну и улыбка.       — Улыбка, Робардс? — спросил Гарри, подняв брови.       — От твоего лица трудновато скрыться, Гарри, оно чуть ли не каждый день появляется на первой полосе «Пророка». Завтра мы что-нибудь напишем в газетах, если никто не придет за ним сегодня днем, — сказал Робардс, — А до тех пор, я полагаю, Шерил можно убедить присмотреть за ним, если она согласится.       — А если никто не придет? — спросил Гарри, нахмурив брови.       — Думаю, его отправят в приют для осиротевших детей-волшебников, пока не объявятся его родители.       Желудок Гарри сжался при этих словах. Он не хотел, чтобы Олли попал в одно из таких мест. Не то чтобы они сами по себе были плохими. Многие из них были открыты на его имя после войны, и за эти годы он пожертвовал изрядную сумму различным домам по всей Англии и Шотландии, но в них всегда было что-то не так. Возможно, они слишком сильно напомнили ему воспоминания Дамблдора о Томе Риддле из Омута памяти. Каждый раз, когда он приходил туда, они казались ему лишенными чего-то, что он не мог определить. Он не хотел, чтобы Олли отправили туда, совсем нет.       — Я заберу его домой, если его родители не придут, — сказал Гарри, — Я не хочу, чтобы он попал в приют.       — Ты говоришь, что он не твой ребенок, Гарри. Следовательно, ты за него не отвечаешь, — медленно произнес Робардс.       — Может, и так, — сказал Гарри, — Но он пришел в мой дом. Он знал, где он находится, и, похоже, он знает меня…       — Все в волшебном мире знают тебя, Гарри, — вздохнул Робардс, — Послушай, мы вернем его сюда, и я задам ему несколько вопросов. Надеюсь, мы сможем связаться с его родителями и передать его. Если нет, то он все равно не под твоей ответственностью.       Гарри стиснул зубы, но ничего не сказал в ответ.       Когда Олли и Шерил вернулись, у ребенка в руках было полно шевелящихся маленьких розовых штучек, которые он тут же сунул Гарри, объявив ему: «розовые сладости Шерил, я же говорил тебе, папочка».       — Спасибо, — Гарри улыбнулся Шерил.       — Ничего страшного, — в ответ улыбнулась она, — Он прекрасный мальчик. Я не знала, что у вас есть ребенок, мистер Поттер.       — Он этого не знает, — сказал Робардс, в то же время Олли заявил: «Это я». Олли повернулся и посмотрел на Робардса.       — Он знает, — тихо сказал мальчик. Он повернулся к Гарри, его глаза немного расширились и заблестели, как будто он собирался заплакать, — Папочка, где папа?       — Мы попытаемся найти его, но сначала нам нужно кое-что спросить у тебя, — сказал Робардс, обрывая любые успокаивающие слова, которые Гарри собирался сказать, — Ты хочешь, чтобы Гарри остался в комнате?       — Да, я бы хотел, чтобы папочка остался, — сказал Олли с угрюмым выражением лица.       — Конечно, — сказал Робардс, одарив Олли улыбкой, которая не коснулась его глаз. Он выглядел весьма раздраженным, к большому удовольствию Гарри.       После того, как Шерил незаметно вышла, Олли рассказал свою историю о том, как оказался на пороге Гарри, хотя и с еще меньшими подробностями, чем он рассказывал Гарри прошлой ночью. Он явно был не в восторге от разговора с Робардсом, скрестив руки на груди и сморщив нос.       — И ты не знаешь фамилий своих родителей? — Робардс вздохнул, потирая лоб большим пальцем.       — Я же говорил, — прошипел Олли, уставившись в пол, — Это Поттер, как я и Кэсси.       — Нет ни одного живого Поттера детородного возраста, кроме тебя, — сказал Робардс Гарри, его брови практически достигли линии волос.       — А как выглядит твой папа? — спросил Гарри, ободряюще сжимая плечо Олли.       — У него светлые волосы, как у Кэсси, — сказал Олли, — Он немного выше тебя, но ты всегда шикаешь на меня, когда я это говорю.       — А твоя мать? — спросил Робардс, делая паузу, когда записывал описание Олли, — Как она выглядит?       — У меня ее нет, — просто ответил Олли, — Мне она не нужна, потому что у меня есть Папочка и Папа. Даже у Рози нет их обоих.       — У тебя должна быть мать, — вздохнул Робардс, — Ты знаешь, сколько лет твоим родителям?       Олли повернулся и посмотрел на Гарри.       — Тебе тридцать, верно, папочка?       — На самом деле ему двадцать, — поправил Робардс напряженным голосом.       — Это не так, летом у него с папой был тридцатый день рождения. Папочка все время говорил, что стареет, и дразнил папу, что у него в волосах появилась седина, хотя ее и не было.       Робардс вздохнул, послав Гарри раздраженный взгляд.       — Папочка, мы уже можем сходить за мороженым? — спросил Олли, поворачиваясь к Гарри, — Тогда мы сможем поехать домой и увидеться с папой и Кэсси?       — Подожди еще немного, — сказал Гарри. Он погладил Олли по голове, и тот хихикнул.       — И ты ничего не знаешь о том, где живешь? — спросил Робардс. Он отложил перо, явно не ожидая никакой новой информации.       — Прошлой ночью мы были в папочкином лондонском доме, чтобы переночевать, но пока на улице совсем не стемнело, мы были в доме, в большой комнате тети Мионы, в которую мне нельзя заходить.       — Ты сказал, тетя Гермиона? — спросил Гарри.       Олли кивнул.       — Ты тоже ее забыл?       — Нет, — засмеялся Гарри, — Она — та, с кем мы точно можем встретиться, если ты захочешь.       — А Рози тоже будет там? — спросил Олли, широко улыбаясь, — Она сказала, что достанет для нас метлу, на которой мы будем играть, но вчера у нее ее еще не было.       — Я не уверен, но мы можем проверить, — сказал Гарри. Он повернулся к Робардсу, — Слушай, мы закончили? Свяжись со мной, если кто-нибудь откликнется на статью из «Пророка», и я его приведу.       — Гарри, мы отправим его в детский дом для волшебников, — сказал Робардс, нахмурившись, — Он не твой ребенок.       — Нет, — закричал Олли, спрыгивая со стула и цепляясь за ногу Гарри.       — Это только до тех пор, пока мы не найдем твоих родителей, — сказал Робардс, но крики Олли оборвали его.       — Не позволяй ему, папочка, пожалуйста. Пожалуйста, не надо, — Олли уже плакал, на щеках у него были маленькие дорожки от слез, — Я стану очень хорошим, пожалуйста, не отсылай меня. Я даже больше не буду просить мороженое.       — Эй, все в порядке, — сказал Гарри, присаживаясь на корточки и обнимая Олли, — Мы тебя никуда не отправим, верно, Робардс? — он поднял брови на Робардса, крепче сжимая Олли.       — Это строго против правил, — ответил Робардс.       — Но мы все равно это сделаем, — заявил Гарри, вытирая слезы с раскрасневшихся щек Олли.       Робардс вздохнул, глядя в потолок.       — Как только кто-то откликнется на эту историю…       — Я сразу его приведу, обещаю, — сказал Гарри, притягивая Олли в свои объятия и вставая, когда он отказался отпустить его. Олли всхлипнул в шею Гарри, и его кожа увлажнилась от слез.       Гарри быстро покинул департамент авроров, остановившись в одной из ванных комнат этажом выше, чтобы вытереть мальчику лицо.       — Ну вот, уже лучше, — улыбнулся Гарри, бросая бумажное полотенце в автоматически исчезающую мусорную корзину.       — Ты ведь не отошлешь меня, правда, папочка? — тихо спросил Олли.       — Ни за что, — улыбнулся Гарри. Он пригладил ему волосы, — Ты останешься со мной, пока мы не найдем твоего папу.       — Можно мне еще мороженого? — спросил Олли шмыгнув носом.       — Наверное, — сказал Гарри, щекоча живот Олли, чтобы заставить его улыбнуться. — Пойдем скорей, пока все не закончилось.       — Оно никогда не заканчивается, папочка, — сказал Олли, улыбаясь и закатывая глаза, — Они просто делают больше. Так сказал мне папа.       Олли был более сдержанным, когда они вошли в атриум Министерства, чем раньше, сжимая руку Гарри так сильно, что было даже больно, и держась настолько близко к Гарри, что Гарри боялся, что он может споткнуться о ноги Олли и повалить их обоих. Олли по-прежнему приветствовал любого, кто здоровался с Гарри, но его улыбки были более сдержанными, чем тогда, когда они вместе вошли в Министерство.       Олли снова настоял на том, чтобы они пошли в магазин Уизли, прежде чем купить мороженое, заявив, что «они не любят мороженое в магазине, папочка, оно может запустить шипучки», что бы это ни было.       Гарри не часто заходил в магазин, обычно он лишь заглядывал туда, чтобы забрать Рона, прежде чем они отправятся в паб. Интерьер не сильно изменился с тех пор, как Гарри был там в последний раз: полки, заваленные товарами, группы детей и подростков, спешащих по магазину с полными руками ярких товаров. Вид взволнованных родителей, бегущих за своими детишками, которые пытались скупить весь товар в магазине, заставил Гарри усмехнуться. Так было до тех пор, пока он не взглянул на своего явного временного ребенка, который каким-то образом умудрился исчезнуть за те тридцать секунд, что они находились в магазине.       — Вот черт, — пробормотал Гарри, пробегая по проходам. Робардс убьет его к чертовой матери, если он потеряет Олли сейчас, после того как он так настаивал на том, чтобы забрать его к себе домой.       Гарри нашел Рона раньше, чем Олли. Рон стоял в центре комнаты, леветируя новые предметы на полки, как только старые были убраны, с нелепой полосатой бабочкой на шее.       — Все в порядке, Гарри? — спросил Рон, отводя ящик с зудящим порошком с того места, где он лежал, после того, как молодая девушка встала перед предполагаемой полкой.       — Я, э-э, кое-что потерял, — сказал Гарри.       — Что ты потерял, приятель? Не думал, что тебе стоить применить Accio?       — Не уверен, что это сработает, — сказал Гарри, — Это больше похоже на…э-э-э…       — Папочка, — закричал Олли, и его маленькое тельце с впечатляющей скоростью врезалось в ноги Гарри, — Дядя Джордж нашел для меня огромную коробку с взрывными животными. Мы можем их взять?       — Папочка? — спросил Рон, его брови взлетели до небес, — Приятель…       — Слушай, это немного сложно, — сказал Гарри, забирая из рук Олли коробку с тем, что выглядело как фейерверки, — Я вроде как стал временным приемным родителем.       — Для ребенка, который зовет тебя…       — Не говори этого, — прошипел Гарри, — Это звучит еще хуже, когда говоришь это ты.       — Он немного похож на тебя, приятель. А ещё «дядя Джордж». Серьезно?       — Очевидно, он кое-что знает, — сказал Гарри, наблюдая, как Олли подбежал к витрине с карликовыми пушистиками. Он надеялся, что Олли не попытается засунуть одного среди фейерверков. Гарри бы не стал отказывать Тодду в том, чтобы тот попытался помериться силами с одной из нелепых пушистых штуковин, если бы она попалась ему на глаза, а травмирование Олли не входило в список его предполагаемых занятий на вторую половину дня, — Наверное, мне следует отвезти его домой.       — Ты приведешь его завтра на завтрак?       — Прости, что? — спросил Гарри, хмуро глядя на Рона.       — На завтрак к маме? Ты давно обещал прийти. Дружище, она просто взбесится, если тебя там не будет.       — Чушь собачья, — пробормотал Гарри. — Но думаю, что тогда я приду, да.       — Она, наверное, сойдет с ума, если ты просто явишься с ребенком, так что я скажу ей заранее. Мерлин, она опять станет назойливой.       — Извини, приятель, — Гарри виновато улыбнулся, — Может быть, Олли сможет ее сдержать?       — Папочка, можно мне взять одного из синих? — позвал Олли, размахивая рукой в воздухе. Гарри слегка сморщился от широко раскрытых глаз, которыми на него смотрели ближайшие родители.       — У нас уже есть Тодд, то есть Бобби, так что нам не нужен еще один питомец, — сказал Гарри, осторожно отводя Олли от витрины.       — Ты позволил ему переименовать чертову шишугу? — Рон фыркнул, — Ну, я полагаю, что любое имя лучше, чем Тодд.       — Заткнись, — сказал Гарри, ударив Рона по плечу.       — Не ругайся, папочка, — упрекнул его Олли, — Папа говорит, что тебе и дяде Рону не разрешается делать это в присутствии меня и Рози.       — Извини, — сказал Гарри, взъерошив ему волосы, — Ну что, ты готов идти?       — Ты пойдешь за мороженым, дядя Рон? — спросил Олли, взяв Рона за руку, — Я думаю, у них есть мороженое со вкусом лопающихся жвачек, которое тебе так нравится.       — Откуда он это знает? — спросил Рон, в голосе которого звучал легкий ужас, — Гарри, откуда твой приемный ребенок знает, какой у меня любимый вкус мороженого?       — Мы всегда это знали, глупенький, — сказал Олли.       — Дядя Рон должен остаться здесь, но мы увидим его и тетю Гермиону завтра за завтраком. Как тебе это? — Гарри, сам того не сознавая, опустился на колени перед Олли, поправляя его пальтишко.       — Хорошо, — улыбнулся Олли, — Пока, дядя Рон.       Рон отрешенно махнул рукой, когда Гарри подвел Олли к прилавку, передавая деньги Джорджу, который выглядел гораздо менее напуганным, чем Рон, от всей этой ситуации.       — До завтра, чемпион, — сказал Джордж, протягивая Олли одну из конфет, которые они хранили за прилавком.       — Пока, дядя Джордж, — крикнул Олли, поднося свою маленькую ладошку ко рту, чтобы съесть конфету.       Несмотря на то, что Гарри прожил более десяти лет в мире волшебников, он редко посещал Косой переулок в рабочее время, предпочитая избегать взглядов и перешептываний ведьм и волшебников, которые толпились здесь днем. Следовательно, он никогда не был в кафе-мороженом мадам Розиты. Он едва успел взглянуть на ассортимент мороженого, как Олли уже сделал заказ для них обоих, заявив, что они хотят «розовый коктейль в шоколадном рожке и шипучий шербет в спиральном рожке, пожалуйста».       Женщина, которая, как подозревал Гарри, была мадам Розитой, улыбнулась ему.       — У вас прекрасный сын, — сказала она.       — Э-э, спасибо, — сказал Гарри, протягивая деньги. Мерлин, в колонке сплетен «Пророка» будет чертовски интересный день. Гарри уже мог видеть заголовки газет: «Дитя любви Спасителя возвращается», «Семейная радость для избранного», «Протеже Поттера: новая избранная знаменитость?». Газеты станут абсолютной угрозой, как только о них узнают, а это, похоже, не займет много времени, учитывая, как на них пялились все утро.       — Держи, папочка, — сказал Олли, держа светло-розовое мороженое в темном рожке.       Гарри улыбнулся Олли и взял его за руку, поблагодарив мадам Розиту, когда они выходили. Он был приятно удивлен тем, что, с какого бы облака ни спустился Олли, он, похоже, был полностью прав в своих познаниях о предпочтениях Гарри в мороженом. Он не был уверен, что он когда-либо ел что-то настолько вкусное, что вкус мороженого и рожка прекрасно взаимодействовали друг с другом. И он был так поглощен своим мороженым, что едва заметил, как рука Олли вырвалась из его хватки, и ребенок рванул по дорожке.       — Черт, — пробормотал Гарри, побежав за ним. Преимущество Олли заключалось в том, что он был достаточно маленьким, чтобы пробегать под чужими сумками и между толпами людей, а это означало, что для такого маленького человека он преодолевал расстояние до смешного быстро. С другой стороны, Гарри мешали его размеры, а также тот факт, что ведьмы и волшебники, как правило, приостанавливали свои дела, чтобы посмотреть, как он проходит мимо, как будто он был чертовым взрывопотамом, выпущенным из клетки или чем-то подобным.       Гарри немного успокоился, когда сквозь шум раздался крик Олли «Папа». Если Олли наконец-то нашел одного из своих родителей, это же хорошо, верно? В конце концов, именно с ним он должен был быть. Гарри попытался подавить болезненное ощущение в груди при мысли о прощании с Олли. Этот парень успел значительно ему понравится меньше чем за 24 часа.       Гарри заметил Олли после того, как протиснулся мимо группы ведьм, хихикающих на углу улицы, которые остановились, чтобы просто похихикать от одного только присутствия Гарри. Гарри замер как вкопанный, увидев сцену. Олли остановился, обхватив руками ноги Драко чертова Малфоя, его мороженое держала в руке мать Драко, которая смотрела на Олли сверху вниз, как на боггарта. Малфой не знал, что с собой делать, уставившись широко раскрытыми глазами на ребенка, крепко прижавшегося к его ноге, который, насколько Гарри мог слышать, болтал со скоростью света.       Гарри покачал головой и пошел вперед, не сводя глаз с Олли.       — Олли, что ты делаешь? — спросил Гарри низким голосом, — Ты не можешь вот так просто сбегать.       — Но, папочка, я нашел папу, — сказал Олли, улыбаясь Гарри, — Мы искали его, помнишь?       — Олли, это не твой папа, — сказал Гарри, присев на корточки и пытаясь оттащить Олли от ноги Малфоя.       — Но это так, — настаивал Олли, крепче прижимаясь к нему, — Папа, папочка опять ударился головой и ничего не помнит.       — Хм, — сказал Малфой, взглянув на Гарри, — Твой, я так понимаю?       — Это сложно, — ответил Гарри, — Олли, пойдем, нам нужно домой.       — Мы нашли папу, теперь мы можем пойти с ним домой, — сказал Олли, его голос стал жестче, — Мы можем вернуться в настоящий дом, а не в лондонский, — он снова повернулся к Малфою, — Папа, где Кэсси? Ты оставил ее с тетей Медой и Тедди?       — Драко, — сказала Нарцисса, все еще глядя на Олли, — Кто это?       — Он мой, — сказал Гарри, несмотря на техническую неточность заявления, — И мы возвращаемся домой.       — Нет, — закричал Олли. Его глаза снова наполнились слезами.       — Блядь, — выругался Гарри себе под нос. Без сомнения, на следующее утро это событие попадет на первую полосу проклятого «Пророка».       — Папа, отругай его, — закричал Олли, прижимаясь лицом к ноге Малфоя, — Скажи ему, что ему нельзя ругаться.       — Эм, — сказал Малфой, уставившись на Гарри, — Поттер, что…       — Олли, — вздохнул Гарри, — Это не твой папа, хорошо? Мы сделаем все возможное, чтобы найти его, я обещаю.       — Это он и есть, — крикнул Олли, — Я сказал этому подлому человеку, сидящему в твоем кабинете, как он выглядит, и что его фамилия Поттер.       — Фамилия этого человека Малфой, а не Поттер, — мягко сказал Гарри, поглаживая плечо Олли, пытаясь успокоить его.       — Нет, так называется дом бабушки, — сказал Олли, — Это больше не фамилия папы. Скажи ему, бабушка, — Олли повернулся к Нарциссе.       — Мерлин, — пробормотала она, все еще глядя на Олли, — Ты уверен, что он не твой, Драко?       — Я совершенно уверен, — сказал Драко, его принужденный смешок прозвучал глухо.       — Просто…он очень похож на тебя в детстве, — Нарцисса наклонилась, пока ее глаза не оказались на одном уровне с Олли.       — Мама, у меня всегда были светлые волосы, — сказал Малфой, — Во всяком случае, ребенок похож на Поттера.       — Не волосами, — согласилась Нарцисса, — К сожалению, это полностью относится к мистеру Поттеру. Но все остальное — сверхъестественно. Смотри, даже глаза у него такие же, как у тебя, — она мило улыбнулась Олли, который все еще не отпускал ногу Малфоя, его большие глаза блестели от слез.       — Ты видишь вещи, которых нет, мама, — сказал Малфой.       — Олли, мы уходим, — сказал Гарри жестким голосом.       — Пожалуйста, — плакал Олли, — Пожалуйста, можно нам поехать с папой? Я скучаю по нему.       — Мне очень жаль, — сказал Гарри, чувствуя искренний ужас за Олли. Он был явно растерян и выглядел довольно испуганным. Он дернул Олли за руку, и на этот раз Олли позволил оторвать себя от Малфоя.       — Пожалуйста, поехали с нами в папочкин лондонский дом, папа, — прошептал Олли, — Прости, что я пролил зелье на твоем столе, я больше не буду этого делать. Я очень старался все убрать.       Гарри поднял Олли, отвернулся от Малфоя и его матери и пошел по переулку, рядом с которым они находились, чтобы аппарировать обратно на площадь Гриммо. Олли немедленно разрыдался, увидев обстановку кухни Гарри, захрипел и попытался вывернуться из объятий Гарри.       — Олли, мне очень жаль, — сказал Гарри, опуская его на землю, — Правда.       — Почему ты не сказал папе, чтобы он поехал с нами? — воскликнул Олли, протирая глаза сжатым кулаком, — Почему мы не можем вернуться домой?       Гарри позволил ему плакать, бормоча извинения и поглаживая Олли по спине. Прошло целых полчаса, пока его рыдания не перешли в сопение, и он, оттолкнув руку Гарри, зашагал вверх по лестнице. Гарри смотрел, как он уходит, чувствуя большой комок в горле. Он понятия не имел, как помочь Олли. Очевидно, что Малфой не был его чертовым отцом, несмотря на то, что Олли, по всей видимости, считал его таковым. Сама мысль была, откровенно говоря, уморительной, и он понятия не имел, куда двигаться дальше и как заставить Олли почувствовать себя лучше.       Когда Гарри поднялся наверх, чтобы проверить мальчика, его не было в комнате, в которой Гарри устроил его накануне вечером. Проверив все комнаты на этом этаже, Гарри поднялся еще на один лестничный пролет и позвал Олли по имени. Он нашел его в большой комнате, которая была в основном заполнена коробками со старыми вещами семьи Блэк, которые Гарри еще предстояло рассортировать. Олли свернулся калачиком на большой пыльной кровати, Тодд лежал рядом с ним. Он слегка сопел в шерсть шишуге, а его маленькие кулачки были зажаты в одеяле. Гарри присел рядом с ним, приглаживая его волосы.       — Папочка, а папа нас больше не любит? — спросил Олли тихим голосом, — Он злится, что я пролил зелье?       Гарри почувствовал, как что-то внутри него сломалось, глядя на маленького мальчика, свернувшегося калачиком на кровати, думая, почему его кто-то не любит. Это вызвало неприятные воспоминания из детства Гарри, когда он сидел в чулане под лестницей с запертой снаружи дверью и шептал себе, что он сможет сделать лучше на следующий день, чтобы тетя и дядя полюбили его больше.       — Твой папа очень любит тебя, — сказал Гарри, — Он просто… не может быть сейчас здесь.       — Почему нет? — спросил Олли, глядя на Гарри. Нарцисса была права: его глаза были почти такими же, как у Малфоя, только немного зеленее. Даже форма была такой же. Как и форма его губ, подумал Гарри. Не то чтобы он обладал обширными знаниями о форме губ Малфоя.       — Олли, мне нужно, чтобы ты был абсолютно честен, — сказал Гарри, — Ты можешь так сделать?       — Конечно, — ответил Олли, — Мы не говорим неправду, потому что она может навредить людям.       — Хорошо, — кивнул Гарри, — А ты абсолютно уверен, что Малфой — твой папа?       — Он не Малфой, — сказал Олли, медленно произнося это слово. Он внезапно закатил глаза, — Он Поттер, как я, ты и Кэсси. Я же говорил тебе, папочка.       — Извини, — сказал Гарри, — Так как же он твой папа, если я также твой папочка?       Олли влажно хихикнул, вытирая лицо тыльной стороной ладони.       — Папа говорит, что когда вы женитесь и любите друг друга, вы можете попробовать сделать ребенка с помощью своей магии. Вот как вы сделали Кэсси.       — Но не тебя?       — Я этого не помню. Я помню, что у папы в животике была Кэсси, потому что она еще совсем маленькая. А я уже большой.       — Да, это так, — улыбнулся Гарри, — И ты живешь с папой в его доме?       — И ты, — настаивал Олли, — Вы с папой живете в одной комнате, но мне не приходится делить ее с Кэсси, потому что она еще ребенок.       — Хорошо, — кивнул Гарри.       — Папочка, не мог бы ты рассказать мне сказку? — спросил Олли. Он переместился со своего места, прижавшись к Тодду, чтобы быть ближе к Гарри, — Вроде той, которую ты рассказал мне прошлой ночью?       Гарри согласился, устраиваясь поудобнее.       Они провели там остаток дня, Гарри рассказывал Олли маггловские сказки, а затем перешел к историям из собственного детства, рассказывая крайне обработанные версии о борьбе с василиском в Тайной комнате и об участии в Турнире Трех Волшебников. Олли особенно позабавила история о том, как Гарри, Рон и Гермиона во время войны улетели на драконе из Гринготтса. Он вскочил, притворяясь, что сам оседлал дракона, и Гарри рассмеялся.       Рассказывая истории, он наблюдал, как время от времени выражения лица Олли менялись на такие, которые, Гарри был уверен, что он уже видел на чьем-то лице. Теперь, с добавленной Олли информацией, он мог определить, что видел выражение лица Малфоя во время их школьных лет. Это было довольно нервирующе, правда. Но Малфой не мог быть отцом Олли; Олли был слишком ярким, слишком живым. Гарри никогда не видел, чтобы Малфой так себя вел. Такой человек, как Малфой, никак не мог вырастить такого, как Олли.       В тот вечер, после того как Гарри уложил Олли в постель в своей не такой пыльной и тесной комнате, он достал лист пергамента и написал письмо Малфою. Малфой,       Я не совсем понимаю, что происходит, но Олли отчаянно хочет тебя видеть. Я знаю, что ты, наверное, не захочешь приходить, но, пожалуйста, приди. У него сложилось впечатление, что ты его отец, и он думает, что ты его бросил или еще какую-то чушь. Он чертовски несчастен. Пожалуйста, приди завтра днем на несколько часов. Я напишу свой адрес камина внизу. ГП       Гарри написал на бумаге свой каминный адрес и привязал пергамент к лапке совы. Он смотрел, как она улетает в ночь, становясь все меньше и меньше, пока совсем не скрылась из виду.       Когда Гарри получил ответ, было уже поздно — звук совы, скребущейся о стекло окна его спальни, разбудил его от дремоты. Поттер, Я буду у тебя в три. ДМ       Гарри улыбнулся, не в восторге от перспективы появления Малфоя в его доме, но желая сделать Олли счастливым. И если они подыграют, он был уверен, что так и будет.