— Я обязательно добьюсь тебя.

      Девушка проспала еще около 3-х часов, вскоре открывая глаза под яркие, ослепляющие лучи солнца. Где-то на тумбочке раздражающе бренчал будильник, который и стал причиной бодрствования.       Марил выглядела невероятно замученной и уставшей, в голове пролетели флешбеки вчерашнего вечера: разговор с Армином, с Эреном и отцом. Аккерман запуталась в себе настолько сильно, что даже, отдохнув, сейчас чувствовала измученность. Из груди будто бы вырвали сердце, лишая брюнетку возможности испытывать эмоции.       Выключив источник шума, девушка вновь легла на кровать, закрываясь с головой под одеялом. Перед глазами промелькнул все тот самый сон, в котором Леви убил ее возлюбленного.       «Хватит, это просто сон и ничего больше»,— успокоила себя брюнетка, постепенно собирать и покидая комнату. В планах было проверить комнату отца, спросить о каких планах он заикался вчера. Спустившись, девушка прошла в его кабинет, но отца не было на месте. По телу прошла ужасная дрожь, которая тут же заставила тело онеметь и наполниться страхом.       «Где же он?», — Марил вновь вспомнила сон, первое что пришло сейчас в голову - вдруг все, что она увидела ночью были вовсе не сновидения. Но мысли Аккерман перебил мужской голос и тяжелое прикосновение грубой руки к ее плечу,       — Нехорошо входить в комнату без спроса, Юная леди, — позади девушки стоял Леви, который тут же развернул ее к себе лицом, — Вновь начинаешь за свое? Ночью вошла ко мне без стука, сейчас. К чему мы придем потом? — отец осуждающе посмотрел на дочь, что привело ее в ужас. Марил мысленно готовилась ко всем возможным исходам: сейчас брюнет разозлится и даже не вздрогнув выдерет ее ремнем или же придумает какое-нибудь более ужасное занятие. Но вместо этого Леви тяжело выдохнул, выпроваживая брюнетку из комнаты, легкими шлепками по спине, — Не забыла, что у нас с тобой сегодня ответственный день?       — Н...нет, — Марил покидала кабинет отца, — пап?       Мужчина вопросительно перевел взгляд на дочь, словно ему впервые было интересно слышать о том, что собирается сказать его девочка,       — Можешь ответить мне на один вопрос, пожалуйста? — Марил умоляюще подняла взгляд на брюнета, от чего тот тут же кивнул, давая добро на вопрос, — Что ты хочешь сделать с Эреном?       Физиономия мужчины резко изменилась на более грубую, брови непроизвольно выгнулись, показывая всем видом, что вопрос был задан ни в то время и ни в том месте. Леви сжал кулаки, смотря сквозь девушку. Сейчас долька любви, которая раньше присутствовала в его взгляде резко пропала, на ее замену пришла другая, более устрашающая злость. От которой по рукам Марил пробежали мурашки. Отец вновь представил в голове ту картину, что Йегер вытворял с его дочкой, он воссоздал в своем воображении, как Эрен домогался до его дочери, как издевался над ней, сколько боли принес в тот момент. Мужчина представлял примерное количество слез, которое было пролито в том месте, сколько мук перенесла Марил. Он понимал, что простить этого урода - самая большая ошибка в его жизни, поэтому Леви мысленно истязал тело парня, нанося ему удар за ударом, разрезая его ножом вдоль и поперек. Заставляя истекать кровью, мучиться от боли, от страха, от беспомощности. Именно этого сейчас желал бизнесмен. Была бы у него возможность, он бы сразу прикончил Эрена, но востребованность к мести была больше и сильней.       — П-пап? ­— женский голос заставил Аккермана вновь очутиться в реальном мире.       — Что бы я сделал с Йегером? — мужчина перевел взгляд на Марил, — Ты даже не можешь представить себе и это к лучшему, пусть только выпадет мне эта возможность.       — Пожалуйста, не нужно, пап..— девушка коснулась руки отца, нежно проводя пальцем по выпирающей вене, — Эрен он.. он другой, знаешь почему он это сделал? Потому что у него не было выбора, он просто... Брюнетку перебил Леви:       — Он просто запутался, я слышу эту фразу каждый раз, каждый день от каждого человека. Запутался, запутался, запутался... Не может человек запутаться в себе, если прекрасно понимает всю ответственность своих действий. Если понимает, что повлекут за собой эти поступки. Марил, — отец встревоженно взглянул в глаза дочери, — Смогла бы ты простить человека, который осквернил твою дочь?       Этот вопрос поставил девушку в ступор, она не знала ответ на это. Смогла бы она простить его, смогла бы продолжить спокойно жить, зная, что такой урод жив и продолжает общаться с ее ребенком. Смогла ли она справиться с этим самостоятельно, дать возможность своей дочери связать жизнь с преступником, который бы издевался, избивал ее на протяжении многих лет.       — Я не знаю, — неуверенно произнесла Марил, смотря на отца.       — И не должна знать, — Аккерман окончательно вывел девушку из комнаты, уводя в сторону кухни, — Собирайся, нас ждет длинный день.

***

      Марил вернулась в свою комнату, дабы одеться и привести себя в порядок, но сознание девушки словно помутнело, она присела на кровать.       Перед глазами поплыла картина, бегущего Йегера, Эрен которой желает спастись, стремиться к жизни. Шатен пытался скрыться, спотыкаясь, падая, затем снова поднимаясь и продолжая бежать. Интересно, что он ощущал в тот момент: страх, ужас, растерянность? А главное: от чего он бежал?       Ноги парня были измазоленны до крови, так что белые носки уже пропитались алой жидкостью. Дыхание подходило к отказу, ноги уже не слушались. И вот, он сдался. Эрен присел около дерева, смотря на него, на силуэт мужчины, что стоял перед ним. На лице Йегера проступили слезы, он понимал, что вот он конец. Силуэт резким движением руки отделил голову от шеи. Череп покатился по склону, оставляя за собой бордовый след. Черная фигура, что пронзила топором оставшееся тело парня, наносила сначала один удар, затем второй, третий и так около 10-и раз, пока от туловища не осталось одно название.       — Марил, ты готова?       Девушка вздрогнула, смотря на себя в зеркало: «Ну и видок же у тебя...». Быстро накинув первые попавшиеся вещи, Аккерман вышла из комнаты, подходя к отцу,       — Да.       — Вот и отлично, — мужчина вышел на крыльцо, дожидаясь дочь, что закрывала входную дверь. Вскоре семейство куда-то направлялось, они проезжали по центру города, паркуясь возле очередного далеко не малобюджетного торгового центра. Родственники прошли внутрь, подходя к прилавку с гаджетами,       — Я понимаю, что без связи ты в большей безопасности, но я все-таки не изверг какой-то, — Леви перевел взгляд на дочь, — Выбирай.       «Не изверг...»— повторила в голове девушка, смотря на витрину, тыкая пальцем в какую-то малоизвестную фирму,       — Этот.       — Ты уверена?       — Да, — Марил одна из немногих личностей, что избегает различных брендов ради показухи. Телефон ей нужен лишь для связи и не больше, какая разница как он выглядит и какого цвета, если звонит - значит хороший.       Совершив покупку, близкие вышли из магазина, проходя в какой-то близлежащий кафетерий. Стоило им только войти внутрь, как персонал тут же зашептался, мол, сам Леви Аккерман соизволил прийти в какую-то забегаловку.       «Но кто с ним, неужели девушка?» — откуда-то послышался отчетливый слушок, от которого на лице Марил непроизвольно натянулась улыбка.       — Это моя дочь, — грубо ответил Аккерман, проходя к столу. Мужчина отодвинул стул, позволяя присесть даме, затем только уселся сам. Наконец-то девушка ощущала себя в полном восторге, впервые отец куда-то вышел вместе с ней. Сделав заказ, Леви поинтересовался как жизнь у его дочки.       — Моя жизнь, тебе правда интересно?       — Конечно, глупенькая, — мужчина потрепал по голове брюнетку. Возможно это была показуха на обществе, но Марил вполне устраивал такой расклад. Она была счастлива. что отец уделяет ей внимание.       — Ну, — Аккерман рассказала все, что проходило с ней в школьные годы, о том, как дико желает отрастить волосы и очень надеется, что папа позволит ей сделать это. Девушка не скрыла тот факт, что из-за немного выпирающего живота ей приходится реже носить обтягивающие вещи, призналась, что постепенно желание вырастить маленького Аккермана у нее становится все больше и больше. Она даже придумала имя, если девочка - Кушель, в честь ее бабушки, а если мальчик... Тут девушка задумалась, понимая, что не знает как звать сына.       — Кенни, — лукаво улыбнулся отец, смотря на дочь, — Ты можешь назвать сына в честь моего дяди.       — Я подумаю над этим.       Семья сидела и наслаждалась трапезой. Впервые Марил чувствовала себя такой счастливой в компании своего отца. Наконец-то папа понял в чем нуждается его дочь. Время проведенное с отцом быстро пролетало, вроде совсем недавно между ними царило непонимание и вражда, а уже сегодня они резво смеются, бурно обсуждая детство Марил.

***

      Где-то в одиночестве сидел Армин, слушая музыку через наушник. Парень даже не представлял, что какая-то девчонка сможет причинить столько боли, столько страданий и мук. Сейчас Арлерт надеялся на то, что все окончилось, что он наконец-таки сможет забыть эту девушку, что вскружила его мозг и затуманила рассудок. Но все было не так просто, как бы блондин не старался все выходило боком.       Сначала он вспомнил о том, как проходили их вечера, как они гуляли, резвились вдоль берега океана. Затем, как он сделал ей недопредложение, как подарил свое сердце. А что он получил в замен? Невероятное количество боли. По щеке парня пробежала слеза, которая стала причиной истерики Армина. Юноша бился в рыданиях, желая как можно скорее забыть все, то, что связывало его с брюнеткой.       «Возьми себя в руки, тряпка» — твердил сам тебе парень, стараясь успокоиться, но боль была сильней. Она не позволила Арлерту просто так остановить слезы, полные обиды и предательства.

***

      Эрен Йегер сидел в своей комнате, рисуя очередной портрет Марил. Парень имел прекрасные способности в творчестве, которые он старался скрывать даже от родной матери.       В голове шатен продумывал диалог, который мог бы состояться однажды между ним и его любовью:       « — Когда мы поженимся, ведь нам хорошо с тобой. Мы станем самой фантастической парой. Ты - красивая девушка, но, а я...Намного красивее тебя. Она бы просто ответила, что я идиот и ударила меня, но мы обязательно поженились с ней. Если бы не ее папаша.»       Йегер тяжело вздохнул, понимая, что он сам заварил эту кашу с враждой, что никто кроме него не виноват в случившемся и если Леви все-таки решит, что убийство - единственный выход для счастья Марил, то пусть так оно и будет.