На пути к идеальному концу

– Это опасно, – сказал Люциус, отвернувшись. – Береги себя, детектив Джек МакГаффин. Убийства продолжались, но сколько бы Джек ни приходил, сколько бы не искал, он не находил Люциуса. Ни следа, ни капли присутствия, ни весточки, ни стука каблуков. Его и не было. Может, он и, правда, лишь мираж его уставшего, прокуренного мозга? Но если он призрак, то кем был при жизни? Предок кого-то из Вагнеров? Кем был этот, Джек должен признать это, печальный мужчина. В Люциусе было много спокойной, размеренной тоски. Он убивал от скуки, как говорил, и из-за грехов. Он видел и знал всё, что творилось в доме, являясь его своеобразным хранителем, но в нем была давняя усталость. Джек не был бы детективом, если бы не умел копать там, где ничего не было. Проникнуть в дом было до смешного просто. Если бы убийца существовал в материальном мире, у Вагнеров были бы проблемы. Он крался тенью по дому, исследуя закоулки. – И чем ты занимаешься? – спросил у него знакомый голос за спиной. Джек даже выдохнул от облегчения. Он был! Он существовал. Люциус стоял, опираясь о стену, показательно скрестив руки на груди, и смотрел на детектива тяжелым взглядом. – Твои рысканья не остались не замеченными, – сказал Люциус. – Я думал, что за месяцы игнорирования твоя память иссохнет. Я ошибся. Проникновение в частные владения, Джек. Нехорошо для защитника закона. – Я искал тебя, – признался МакГаффин, жадно оглядывая Люциуса, – или хоть что-то о тебе. Информацию. След. Знак. Люциус устало цыкнул. Джек не заметил, как стремительно был прижат к стене Люциусом, который был раздражен. Его руки находились над головой в крепком захвате когтистой руки Люциуса. Другая рука придавила его грудную клетку, в которой ласточкой билось его сердце. – Я мог бы, – прошипел Люциус, – заставить их проснуться, чтобы выдать тебя. Сказав это, он сильнее сжал припечатанные руки и грубо смял рубашку на груди детектива. Он угрожал, он шипел на него. И Джек отметил про себя, что Люциус боялся. За него. – Я мог бы, – продолжал он, но Джек уже не был так впечатлен, чувствуя беспокойство Люциуса, – убить тебя прямо сейчас. Могу даже предложить варианты, детектив. Люциус загнанно дышал, а Джек не знал, как ему помочь. Он не понимал, что происходило. – Так какого черта ты не сопротивляешься? – прорычал ему обычно холодный Люциус. – Беги, детектив. Джек и впрямь рванул, но лишь, чтобы прильнуть к холодным, почерневшим губам Люциуса. Острота когтей царапала его руки, а рука на груди давила. То, что он чувствовал Люциуса, как сейчас, будоражило. Его тело, пусть и холодное, мрачное имело вес в этом мире. Он был здесь сейчас. С ним. Его губы были сухи и неприветливы. На вкус солоноватые, будто омытые свежей кровью, но Джек не отстранился, напирая на растерянного Люциуса. Тот ослабил хватку, приоткрывая рот, пуская горячий для него язык Джека. МакГаффин хотел держать его и ласкать вечность, не отпуская. Он никогда не чувствовал такой потребности, словно Люциус и его мистическая магия зачаровали его. Может, так и было, но МакГаффину было плевать. Он нежно прикусил губу Люциуса, посасывая её. В ответ Люциус старательно, чтобы не поранить, вел ладонью по его груди, спускаясь вниз. Другая его рука перекочевала в шевелюру детектива, массируя голову. Люциус хотел бы схватиться за неё, но знал, что может навредить. Руки Джека, опущенные на свободу, стали вальяжно вести себя с телом Люциуса, ловко проникая под одежду. Заботы покинули голову Люциуса, который отдался во власть желаний – своих и детектива. Люциус, в самом деле, был холодным, и огромным желанием МакГаффина было согреть его. Гладкая кожа поражала своей температурой, а сердце совершенно не было слышно. Он не ощущал никакого биения, даже намека. Мертвец мертвецом. Страшно и волнительно, от чего Джек застонал в губы Люциуса, который пылко отвечал на его поцелуи. Он хотел быть нежным с Люциусом, хотел показать мягкость своих чувств, несмотря на острое, дикое желание. – Мне не будет больно, Джек, – прошептал ему Люциус, словно читая мысли. – Опорочь меня, покрой всего метками своим зубов и рук. Джек. Его имя он простонал, ибо от такой вседозволенности у Джека повело рассудок, и он жестче взялся за аккуратные соски Люциуса, сдавливая сильнее дозволенного. Люциус тихо охнул, Джек чувствовал его улыбку губами, кусая сильнее, настойчивее. – Я не так чувствителен, Джек, – полустоном, полушепотом сказал Люциус. – Постарайся для меня. Джека не нужно было просить. Его руки жадно исследовали полуобнаженное тело Люциуса, он спустился ниже к его шее, обычно скрытой под плотным узлом галстука, покусывая и посасывая жесткую кожу. Они оба привалились к стене, медленно сползая, но Джек, находя в себе необычайные силы, лишь подхватил Люциуса под бедра, прижимая уже собой гибкого мертвеца к стене. Тот весил удивительно мало для такого ощутимого существа. Люциус был только «за», покорно повисая в руках детектива, отдаваясь ощутимо грубым ласкам, в которых было беспрекословное обожание. Не способный более изучать руками, Джек всё пробовал на зуб. Он начинал задыхаться от уступчивости Люциуса, от переполняющих его чувств восторга и нереальности. – Люциус, – шептал детектив, покрывая бледную кожу укусами, выдавливая тихие стоны из мужчины. – Я хочу тебя. Всего тебя. Люциус в ответ цапнул его когтями за волосы, усиливая хватку от возбуждения. – Ты сумасшедший, Джек МакГаффин, – рвано ответил призрак. Он привлек его обратно для нового жаркого поцелуя, отвлекая от своего торса и живота. – Безумец, – сквозь поцелуи стонал Люциус, прижатый поджарым телом МакГаффина. Джек был уже крайне возбужден, упираясь своим стесненным достоинством в живот Люциуса. Тот спустил свои руки, рыская в поисках пуговиц или молнии на брюках детектива. МакГаффин тоже пытался одернуть брюки на Люциусе, одновременно удерживая его на весу, у него не выходило. Люциус хрипло рассмеялся на недовольное выражение лица детектива и, высвободив член детектива из штанов, щелкнул пальцами. Его темные брюки с идеальными стрелками растворились легкой дымкой, оголяя выпирающие тонкие, элегантные ноги, тазовые косточки и небольшой, бледный, полувставший член. – Почему ты замер? – спросил Люциус, подбивая своими икрами по ягодицам детектива, желая приблизить. – Любуюсь, – сказал детектив, на самом деле думая, как удержать и растянуть Люциуса одновременно. Тот, не иначе, как читая мысли, Джек был уверен, что Люциус точно умел, собрал редкий предэякулят с пениса МакГаффина и стал неторопливо растягивать себя, не стесняясь показывать при этом всего себя партнеру. Джека бросило в жар от открывшейся картины. Люциус, выгибаясь в его руках, проникал в себя, разрабатывая свой неподатливый анус. Джек мокро поцеловал призрака, сталкиваясь с ним влажным, похотливым взглядом. Если раньше там были лишь погасшие угольки, то сейчас не иначе, как пожар. МакГаффина видел алые всполохи вместо зрачков. Что бы это ни значило, но он не мог оторвать зачарованного взгляда от пленительных глаз Люциуса. – Я готов, – прошептал Люциус ему в губы. Он вынул пальцы и взялся за подрагивающий член детектива, направляя к разработанному входу. – Я могу не выдержать прямо сейчас, – признался Джек, чувствуя предательское удовольствие уже сейчас. Люциус протиснул ладонь глубже, захватывая в кольцо пальцев основание чужого члена. Джек поразился коварному выражению на лице Люциуса. – Давай, Джек, – на выдохе сказал Люциус, чувствуя горячую головку, готовую ворваться в его тело. – Я проконтролирую тебя. С этими словами он только сильнее сжал пальцы на члене. Джек рвано вздохнул и одним слитным движением вошел в покорного, мягкого Люциуса. Тот чувственно вскрикнул, изгибаясь, стараясь быть ближе. Джек подобрался, поднимая одну ногу Люциуса повыше, а другую плавно опуская, давая ей свободу. Освободившейся рукой, он надрачивал член Люциуса, продолжая плавно двигаться, покачивая тазом. Люциус дрожал в его руках, стараясь балансировать на одной ноге, которая подгибалась от каждого толчка – Джек, – как заведенный шептал Люциус, пришпиленный к стене. – Ещё. Сильнее. Я хочу сильнее. Джек увеличил амплитуду, вбиваясь более грубыми толчками. Далеко не теплое нутро Люциуса крепко сжимало и было неподатливым. Люциус не чувствовал дискомфорта, а у Джека здравый смысл давно ушел в отставку от перевозбуждения. Ему бы только кончить, заполнить собой Люциуса и продолжить метить. Люциус заводил его своим распутным видом, шелестящим голосом, стонами, просьбами. – Ещё, – шептали черные губы призрака, умоляя ускориться. – Ещё, Джек. МакГаффин не мог отказать. Он трахал Люциуса, просящего всё больше и больше. Грубо и резко массируя головку бледного члена Люциуса, выдавливая из него больше стонов. Давление пальцев Люциуса на его члене пропало, тот вскрикнул, изливаясь на свой живот редкими каплями смазки. Джек, несмотря на недавнее утверждение о своем скорострельстве, продолжал рвано вбиваться в Люциуса, который привалился к нему, посасывая теплую, влажную от пота шею. Он устало стонал, ощущая горячий член внутри себя, готовый вскоре излиться. – Джек, – звал он будто одержимого детектива. – Не останавливайся, Джек. Прохладное дыхание Люциуса контрастировало с его разгоряченным телом. Было до странного приятно ощущать такую разницу. Сделав ещё пару резких толчков, Джек излился внутрь Люциуса. Он немного задержался внутри, не желая отпускать Люциуса. Джек знал, что тот может испариться в мгновение ока и дико этого не хотел. – Нам нужно привести себя в порядок, – сказал Люциус, принуждая Джека отпустить многострадальное бедро, на котором, как он видел, остался огромный синяк от его хватки. Да и вообще укусы, засосы и синяки ярко выделялись по всему телу Люциуса, который лениво потянулся, ухмыляясь. Пока Джек заправлялся, Люциусу стоило щелкнуть пальцами, чтобы облачиться в идеально выглаженный костюм. – Удобно, – пробурчал Джек. – Тебе нужно уходить отсюда, – сказал Люциус, игнорируя сказанное детективом. – Я проведу тебя по безопасному пути. – Безопасному? – спросил Джек, хмурясь на вмиг охладевшего любовника. – Не ты ли самая большая опасность? Люциус посмотрел на него нечитаемым взглядом. – Я не хочу тебе вредить, Джек, – сказал Люциус, скрещивая руки, защищаясь. – Но я не смогу тебя уберечь, если ты будешь лезть на рожон. – Я бы удивился, если бы ты хотел мне навредить, – смущенно сказал МакГаффин, – после произошедшего. Я подумал, что… – Джек, – прервал его Люциус, приближаясь и беря за руки, – я мертв. Как бы я не хотел быть с тобой, сбежать из этого дома, я не могу. Я не принадлежу себе. Единственное, что сейчас в моих силах – это защитить тебя. Но только, если ты мне поможешь. Понимаешь? Джек покачал головой. Он не понимал. То есть он понимал, что Люциус призрак со странными силами, но зачем его защищать? – Давай, для начала ты покинешь частные владения? – предложил Люциус и, не дожидаясь его согласия, взял за руку и повел за собой. – Я не хочу уходить, – промямлил детектив, на что Люциус тихо рассмеялся. – И что ты будешь делать? – иронично спросил Люциус. – Тайно жить в Данте-Маноре? – Я имел в виду, что не хочу покидать тебя, – сказал Джек, тоскливо, словно брошенная собака, смотря на спину призрака. Они пошли не тем путем, каким сюда добрался Джек. Люциус вел его через подлесок к возвышающемуся склону. Издалека он заметил, что ограда была повалена, и через неё было возможно перелезть. – Иди, – сказал Люциус, отпуская его руку. Джек потянул его за собой, но тот словно уперся в невидимую стену. Люциус не мог пересечь какую-то границу, оставаясь внутри. Он не соврал. – Это не поможет, Джек, – со смешком сказал Люциус. – Я бы посоветовал тебе уехать из Уинтер-Хилла, но ты не послушаешь. – Почему я должен уехать? Я не хочу оставлять тебя здесь, – упрямо сказал МакГаффин. – Я так и подумал, – сказал Люциус, захватывая его губы в пленительный поцелуй. Джеку не хотелось отрываться от Люциуса, а тот и не был против, целуя жадно. «Ты должен забыть обо мне. Ты должен покинуть Уинтер-Хилл». Джек очнулся посреди рощи около кладбища. Он стоял, сжимая ключи от машины. Губы болели, как и голова. За ним издалека наблюдал мужчина в костюме, грустно провожая глазами. Вздохнув, он медленно направился в злополучное поместье. Джек помнил, что хотел уехать из Уинтер-Хилла, но видимо остановился отлить, да и задумался о чем-то. Махнув на странное предчувствие, он вернулся за руль и поехал прочь.