Вынужденный отпуск

      Все дела были улажены за несколько дней.       Решение Сяо Синчэня приняли даже слишком легко, правда кое-какие проблемы своим выбором он всё же доставил — решив взять от сложившейся ситуации всё, настойчиво «попросил», чтобы агентство раскошелилось на квартиру с видом на Центральный Парк. Даже готов был отдать половину своего гонорара, но это не потребовалось. В итоге, ему достались апартаменты в 41 доме на Сентрал Парк Вест. О такой роскоши мало кто мог мечтать, и Сун Лань не преминул в который раз заметить Синчэню, что в Лань Лине заботятся о своих айдолах. Любое другое агентство прижало бы строптивого певца к ногтю и выставило бы свои условия.       В Нью-Йорк они прилетели за три дня до концерта. Сун Лань сразу взял в прокат машину, чтобы быть свободными в передвижениях и из соображений безопасности — как оказалось, фанаток Сяо Синчэня в Штатах было не меньше, чем в Китае. Ещё в аэропорту им пришлось усиленно отбиваться от визжащей толпы и брать такси до квартиры. О том, чтобы по пути осмотреть хотя бы часть достопримечательностей, не было и речи. Да и времени на это не было — у Синчэня был один вечер на то, чтобы прийти в себя после перелёта, а затем началась подготовка к концерту: фотосессии, пресс-конференция, репетиции и т.п.       Концерт прошёл великолепно, хоть Синчэню поначалу и было немного некомфортно из-за поражающих воображение размеров стадиона, который был забит зрителями до отказа. Один, без своих товарищей по группе, он чувствовал себя неуютно, но, увидев, как встретила его публика, уже после второй песни расслабился и стал сам наслаждаться выступлением.       После концерта, уставший, он всё же согласился на предложение Сун Ланя проехать хотя бы по той части Манхэттена, которая была расположена до их дома, и хотя бы мельком осмотреть самые знаменитые места. Пусть и пришлось заложить большой крюк, чтобы взглянуть на Эмпайр Стейт Билдинг, Крайслер Билдинг, башню Трампа и Карнеги-Холл. Одно дело, видеть их на фотографиях, а другое — увидеть вживую, пусть даже и из окна автомобиля. Кроме того, так можно было оторваться от особо назойливых фанатов.       — Синчэнь, 64-я улица с односторонним движением, в сторону парка, мы там не свернём, — сказал вдруг Сун Лань, повернув на Бродвей с 56-й Западной. — Поедем по Бродвею?       Синчэнь бросил взгляд на навигатор.       — А припарковаться возле парка нельзя?       — Хочешь проехать вдоль парка?       Парень кивнул.       — Можно попробовать, — пожав плечами, Сун Лань повернул с площади Колумба на Сентрал Парк Вест.       Но до 64-й улицы они не доехали — Синчэнь вдруг попросил остановить машину и, едва дождавшись остановки, выскочил, бросив Цзыченю, чтобы парковался и догонял.

***

      — Шлёп. Шлё-ёп! — Ещё шаг и снова: — Шлёп!       Сяомэй неторопливо шлёпала по 65-й Западной улице. Недавно закончился дождь, оставив на дорогах лужи, по которым девушка беззаботно прыгала, совершенно не заботясь о том, что может промокнуть. Эта неделя в Нью-Йорке выдалась дождливой, и, по прогнозам синоптиков, погода не собиралась меняться ещё, как минимум, дня три-четыре. Поэтому Сяомэй надевала резиновые сапоги.       Девушка возвращалась домой уже поздно вечером, задержавшись в репетиционной. Дома за стенкой жила семья с маленьким ребёнком, поэтому практиковаться в игре на флейте ей приходилось в кампусе. В Джулиарде* ей могли бы предоставить общежитие, но строгий Лань Цижэнь, постоянно ворчавший на тему безнравственной и распущенной молодёжи, согласился отпустить внучку в Штаты только с условием, что она будет жить в отдельной квартире. И даже не поскупился снять для неё жильё в Чайна-Тауне. Так что ей приходилось каждый день тратить по часу на дорогу. Но Сяомэй была не против, ведь дорога до метро проходила вдоль Центрального парка.       В дни, когда позволяла погода, и занятия заканчивались раньше, Сяомэй по пути домой всегда заглядывала в парк, где можно было отдохнуть от шума большого города в тени деревьев. Когда не было дождя, она находила уединённое место, садилась прямо на землю, клала на колени гуцинь и играла, отрешаясь от окружающего мира.       Несмотря на то, что основной специальностью её была флейта, дедушка настаивал ещё и на том, чтобы Сяомэй продолжала совершенствовать игру на цине, даже если он сам не мог присутствовать. На природе, под звуки шелестевшей на ветру листвы и голосов птиц музицировать было одно удовольствие. Для девушки это была, своего рода, медитация.       Иногда она просто гуляла по парку, тишина которого была, словно глоток воздуха. Даже пару раз позволила себе потратиться на прогулки на гондолах по Сентрал Парк Лейк.       В этот раз приходилось лишь довольствоваться прогулкой по парковой аллее вдоль Сентрал Парк Вест. Недавний ливень прогнал всех прохожих, и можно было идти неспешно, не опасаясь, что тебя собьёт кто-нибудь, особо торопливый. Можно было идти, слушая музыку в наушниках и с закрытыми глазами. Вот Сяомэй и шла, иногда шлёпая и разбрызгивая воду вокруг себя.       До тех пор, пока дорогу ей не перегородили четверо парней. Девушка попыталась обойти их, но те растянулись так, что сделать это не было никакой возможности. Мало того, по их движениям она поняла, что они пьяные.       — Эй, детка! Не составишь нам компанию? — нахально ухмыльнулся один из них, под гогот дружков хватая Сяомэй за руку. Футляр с флейтой соскользнул с плеча и повис на локте, сразу привлекая внимание негодяя. — Ой, что это здесь?       Сорвав с руки девушки сумку-футляр, парень бросил его своему другу, а тот — третьему, и так по кругу. Они словно играли с Сяомэй в «собачку», заставляя её пытаться отнять инструмент. А когда она, поскользнувшись, упала, вскрикнув от боли, громко и издевательски засмеялись. Тот, у кого в руках оказался футляр, открыл его и воскликнул с каким-то ненормальным интересом:       — Вау, парни, да она флейтистка!       — Сыграешь нам?       — А может, лучше на моей? Так ведь это у вас называется? — похабно ухмыльнувшись, парень-блондин присел рядом с ней на корточки и грубо схватил её за подбородок. — А ты милашка.       Сяомэй с трудом сдерживала слёзы от страха и, казалось, нестерпимой боли в ноге. Она и подумать не могла, что с ней может случиться такое. Да и где? Посреди одной из главных улиц! И как выбраться из этой ситуации — тоже не представляла. В кармане у неё всегда был баллончик — в Чайна-Тауне ещё довольно часто творились беспорядки. Но достать его сейчас незаметно было невозможно, а без фактора внезапности это теряло всякий смысл. Да и если бы сработало, то с повреждённой ногой далеко она бы не убежала. В отчаянии девушка попыталась отбить чужую руку, но незнакомец перехватил её другой рукой за запястье. Трое дружков засвистели и заулюлюкали. Сяомэй попыталась позвать на помощь, но ей быстро зажали рот ладонью, которую она тут же укусила. Во рту возник противный металлический привкус — прокусила до крови.       — Глядите, а она дикая!       Парень отпрянул, тряся раненой рукой, а после с размаху ударил её по лицу и занёс руку снова. Сяомэй зажмурилась, но второго удара не последовало, а в следующую секунду уже её мучитель зашипел и грязно выругался, а потом и вовсе взвыл. Осмелившись всё же открыть глаза, девушка увидела, как блондин оказался лежащим на земле, прижатым к дороге другим парнем-азиатом, который, вдобавок, заломил ему руку за спину. Дружки белобрысого было сунулись на выручку, но его вопль от заломленной сильнее руки их остановил. Азиат же посмотрел на Сяомэй и улыбнулся виноватой улыбкой.       — Прости, что задержался, — сказал он так, словно они были близкими друзьями как минимум. — Почему ты не дождалась меня, а пошла одна?       Сяомэй не знала, как ей реагировать на это. С этим парнем она точно была незнакома, хоть ей и казалось, что где-то уже видела его лицо. Но вспомнить и хоть как-то ответить не успела — лежавший на асфальте хулиган подал голос.       — Отпусти, чёртов чинк*!       Спаситель словно и не ждал от неё ответа. Его лицо мгновенно сделалось суровым и даже немного жестким.       — Извинись перед девушкой, — спокойно, но холодно потребовал он.       — Твоя гёрлфрэнд, что ли? Так следил бы луч… Ау, блядь!       — Извинись. Перед. Девушкой, — отчеканил каждое слово азиат, снова выкручивая руку сильнее.       — Да пошёл ты! Я тебя за увечья посажу, узкоглазый.       — А я тебя — за кражу и попытку изнасилования. Мой друг уже вызвал полицию, так что я ещё раз повторять не стану. И верните сумку.       И заломил руку. А Сяомэй задрожала ещё сильнее. Если об этом прознает её дедушка!       — Ты блефуешь, чинк грёбаный, — усмехнулся один из забытой троицы, уже собираясь вступиться за своего дружка.       — Струсил, черномазый? Хвост поджал? — в тон ему ответил парень, а девушка уже внутренне сжалась — драки не избежать.       Но, нет, вмешался ещё один человек — тоже азиат, только старше. Он спешил, сжимая в руке телефон. Приблизившись, он бегло окинул взглядом представившуюся ему картину.       — Синчэнь, у тебя всё в порядке? Полиция скоро будет здесь.       — Да ну нахрен! Валим!       Бросив Сяомэй футляр, хулиганы бросились наутёк, а она, округлив глаза, посмотрела на своего спасителя, наконец вспомнив, почему его лицо казалось ей знакомым.       Это же Сяо Синчэнь — солист «Фениксов»! И как раз сегодня в Мэдисон Сквер Гарден был его концерт, на который хотела попасть её подруга. Сама Сяомэй не могла назвать себя фанаткой, просто у неё было несколько любимых песен. Она не выделяла никого, слушая музыку подряд, что понравится. А вот Крис словно с ума сходила, отслеживала все новости.       Сяомэй внезапно подумала о том, что её подруга сдохнет от зависти, узнав об этом, и ей стало смешно. Настолько, что, рассмеявшись, она уже не могла успокоиться.