Тень ночи

Семиэтажный дом. На площадке, располагающейся на крыше, находятся несколько человек с различным огнестрельным оружием. Между молодыми людьми в чёрной форме с зелёными вставками ходит старик, одетый в красный спортивный костюм. — Куда? Ну куда ты торопишься? От того, что будешь дёргаться, стрелять быстрее не станешь, скорее наоборот. Сколько раз повторять? Стрельба любит пластику. Не дёргайся, не то подумаю, что у тебя приступ эпилепсии! Я замер за левым плечом девушки. — Сделай восьмёрку. Она стала водить стволом винтовки, рисуя две соединённые окружности. Траектория выходила заметно кривой. Её руки била сильная дрожь. Обхватил плечо, ощупывая мышцы. Они закаменели и почти не проминались под пальцами. Я жал не очень сильно, чтобы ей не повредить, но это всё равно было плохим признаком. Буквально полчаса назад объяснял же! — Расслабь. — Немного дёргаю её за руку. Мышцы немного размякли, чтобы сразу же стать такими же, как были. — Расслабь. — Процесс повторился. Да что с ней не так!? — Я на японском говорю, но ты, видимо, англичанка. Расслабь руку, я сказал. Быстро! — Сжимаю её плечо сильнее, чем раньше. Вскрикнув, девушка попыталась меня ударить, но потерпела неудачу. Отпускаю её, чтобы наблюдать за грациозным отскоком подальше от меня. Винтовка, естественно, падает на пол. — Подойди. Девушка мотает головой, а глаза начинают блестеть. Истеричка. Повторяю, добавив в голос металла. Переборщил? Нисколько — она солдат, проигнорировавший приказ. Её сюда направили для прохождения дополнительной квалификации, как стрелка. И наказания, конечно. Краем глаза вижу остановку любой деятельности. — А вы чего смотрите? Выполняйте своё упражнение. Замершие солдаты, до этого смотрящие бесплатное шоу, возобновляют прерванные действия. — Подними, — киваю на винтовку. Она порывается что-то сказать, скорее всего выразить своё возмущение, но сдерживается. Или не решается? Но это не главное. Главное то, что она даже с места не сдвинулась. — О-ру-жи-е. Под-ни-ми, — по слогам произношу, чётко пропечатывая в каждой букве своё отношение к её заскокам. Когда девушка, наконец, соизволила подойти и поднять винтовку, заглядываю ей в глаза, проверяя степень подгорелости её нижних округлостей. Длинные ресницы едва сдерживают готовые пролиться слёзы, но глаза мечут молнии, а губы сжались в тонкую полоску. Я слышу, как то ускоряется, то замедляется её пульс. — Хочешь мне что-то сказать, девочка? — существенно смягчаю тон и внимательно, по-доброму смотрю на неё. Я добрый дедушка Мазай, совершенно безобидный человек и пальцем никого никогда не тронувший. — Нет. — Немного дрожащий голос, но твёрдая уверенность в кратком, как выстрел, ответе. — Это хорошо, — с удовольствием киваю. — Ты поняла свою ошибку? Нет? Тогда объясняю. В очередной раз, — пропускаю в слова недовольство. Встаю позади неё и направляю её винтовку на мишень. — Вот эти мышцы. Они не должны быть напряжены. Вообще. — Тыкаю пальцем в руку. — Из-за них твои руки дрожат. Я понимаю, что ты думаешь. Ты думаешь, что если напрячь всю руку, контролировать направление выстрела будет легче. Это ошибка. Расслабь руку. В этот раз меня послушались сразу. Девушка ёрзала, переносила центр тяжести с ноги на ногу, тихо вздыхала, но слушалась. Прекрасно. — Держи оружие одной рукой. Чувствуешь? Именно эти, и никакие другие, мышцы должны быть напряжены. Отхожу от неё и поднимаю с каменной поверхности пустую стеклянную бутылку. — Сейчас я кину эту бутылку, а ты, не напрягая никакие другие мышцы, кроме тех, что сейчас напряжены, по ней выстрелишь. Задача — попасть. Вам понятно, солдат? — Так точно! Ты ещё каблуками щёлкни, благо, их нет. Так, что в будущем? Неуверенное дёрганное движение, тихий выдох, плавное прослеживание траектории, выстрел и бутылка разлетается на десятки сверкающих осколков, короткий рёв. Что это? На выстрел не похоже, значит... Выделяю ветку, в которой сосредотачиваюсь на том, что происходит за спиной, не следя за девушкой. Вот один из парней с чувством материт своё ружьё, а потом смотрит в его дуло. Если бы моё сердце билось, оно бы прекратило движение. — Нет. Секунда, и его голова сгорает в пламени, выходящем из ствола. Тело с обугленной шеей ломанной куклой валится на пол. Солдаты, привлечённые странным звуком, оборачиваются. Я вижу, как их глаза распахиваются, солдаты подсознательно шарахаются от трупа, пусть ещё не осознавая, что он умер. Лишь потом, в тесной квартире, или вообще в общежитии, оставшись в одиночестве, они будут кусать губы на красном, искривившемся лице, а каждый раз, проходя мимо его вещей, будут вспоминать... Возвращаюсь в настоящее и швыряю бутылку. Так, где он? Мат, перехват ружья... Делаю резкий рывок к парню и буквально вырываю оружие из его рук. Чёрный столб пламени уходит в небо, слава богу, мы занимаемся на крыше здания. Смотрю на нарушителя техники безопасности. Лицо бледное, глаза остекленели, губы трясутся. Быстро же его догнало осознание. Обычно сначала идёт шок. — Солдат... — начал было я, но взгляд парня ушёл куда-то через меня и явно не стремился возвращаться. Пощёлкав перед его лицом пальцами, сумел добиться внимания. — Вы не получите в этом месяце подтверждения квалификации от меня. — Но я должен... — что-то лепечет этот деградант. Может сообщить ему об этом? Да, так и сделаю. — За весь срок, проведённый мной в качестве наставника для стрелков, вы первый, кто умудрился выстрелить в себя, посмотрев перед этим в ствол, ещё и используя для стрельбы по мишеням пули, предназначенные вампирам. — Голос как крещендо, его громкость постепенно нарастает. — Я бы никогда не допустил вас до огнестрельного оружия, но отстраняю от занятий всего лишь на месяц. И то из жалости к тому крошечному, полуатрофированному придатку цереброспинальной жидкости, который заменяет мозг в вашем пустом, как колокол, черепе! — сорвался на обычный, человеческий крик. Взгляд солдата забегал, пальцы задёргались. Шевельнулось ухо. Ну и чего он стоит? Бледен, ака сама смерть, весь трясётся, готов поспорить с некромантом, душа у него сейчас в районе ног, но всё что-то пытается из себя выдавить. — Ну и что вы тут делаете? Вы отстранены, сударь. Будьте добры покинуть данную территорию. Живо! — прикрикнул я на него в конце. Словами он так и не разразился, но зато быстро вышел с крыши. Остальные снова прекратили выполнение упражнений и шушукались о чём-то своём. Посмотрев на ружьё, так и оставшееся у меня в руках, бросил остальным: — Вон. Занятие закончено. — Всё равно урок сорван. Солдаты, а все тут были именно ими, быстро разрядили и сложили оружие в ящики. Пытавшейся проскочить незаметно девушке я едва слышно прошептал: — Прекрасный выстрел. Продолжай в том же духе. Она, похоже, удивилась, но ничего не сказала, побежав за остальными. Что же... Вот такие у меня тупые ученики. Знаю, не очень красиво сказал, но зато правда. Или всё-таки я так плохо объясняю? Сел на раскладную трёхногую табуретку. Повертел ружьё в руках да и полез смотреть. Просто ради интереса, чего вообще парень ухитрился запихать в барабан. Да, барабан. Большая часть огненного оружия в Токио — винтовки самых разных видов, но конкретно этому индивиду попалось ружьё барабанного типа. Четыре простых и ещё одна демоническая. Без демона внутри, но убивает будь здоров. При выстреле распадается на металлическую стружку, химические или магические реакции добавляют огня. В итоге на свет рождается сорокаметровый столб пламени, сжигающий всё на своём пути. Кстати, в не демоническое оружие их не заряжают — износ высокий. Один выстрел, и можно выкинуть оружие на свалку — с этого момента не работает. Чёрт, придётся идти на поклон к снабженцам за новым стволом. Издаю протяжный стон. — Как же всё задо... стало! — успеваю услышать я лёгкие шаги. — Привет, Мазай. Всё трудишься? — раздался голос учителя боя на катанах — самом распространённом здесь оружии. Саэко Бусидзима, моя старая знакомая, хотя она об этом и не знает. — Привет. Скорее, стараюсь вбить в их головы хоть немного знаний, но они мне в этом активно мешают, — вяло отзываюсь, пытаясь растечься усталой лужицей и при этом не упасть с табуретки. — Представляешь, что мой учудил? — Ну, учитывая твои требования к ученикам... Кинул оружие на пол? — выгнув бровь, со смешком отозвалась мечница. — Ты сильно-то не ехидничай. Посмотрел бы я на твоё лицо, когда ученик кинет катану на каменный пол. Но нет, дело не в этом. Её выражение действительно изменилось. Девушка нахмурилась и помотала головой, как будто пытаясь вытряхнуть неприятную картинку из головы. — Не, у меня для тренировки используются деревяшки, их не жалко. А в чём тогда дело? — блеснула она глазами, безуспешно стараясь выглядеть незаинтересованной. — Полюбуйся. — Протягиваю ей патрон. — И что? Нет, я знаю, что это, — отреагировала Саэко на вскинутую бровь. — Подожди... Как это сюда вообще попало?! — Не знаю. Пронёс один из ученичков. — Горькая усмешка. — И даже выстрелил разок. Прямо себе в голову. Представляешь, я оборачиваюсь, а он уже смотрит в дуло! Успел, конечно, но теперь столько мороки будет... — А чего там заморачиваться-то? Сообщил о происшествии и всё, на этом твои обязанности закончились. — Ну... — Я с сомнением посмотрел на Бусидзиму. — Сразу видно, что у нас разные начальники. Или просто различие между оружием. Демонстративно показал кулак и начал говорить, оттопыривая пальцы: — Отнести испорченное и добиться замены оружия. Объяснить ситуацию и добиться отстранения от занятий конкретного человека. К счастью, с этим никаких проблем нет, если я сказал, что кто-то не квалифицирован, значит, это так и есть. Выяснить, откуда не закончивший обучение солдат взял демонические пули. И, наконец, добиться полного исчезновения подобных проблем. Итого четыре дела, если не разбивать их на подзадачи. На самом деле, я немного утрирую, но всё равно, идти куда-то... Короче, мне ле-е-ень... — Понимаю... О, у тебя сегодня чуть не застрелились, а у меня чуть не сломал руку! — Ну и как это произошло? — Не особо интересно, но для поддержания разговора сгодиться. Лишь бы никуда не идти. — Да в спарринге один начал унижать другого, да и огрёб по полной, разозлив его. Ну и первый в какой-то момент не придумал ничего лучше, чем схватиться за меч противника. В итоге чуть кисть не сломал. — А я говорил тебе использовать настоящее оружие! Тогда бы не хватались бы куда ни попадя! Воистину, идиот. — Прикрываю глаза. Как спать хочется. Солнце только-только ушло с зенита, и меня нещадно клонит в сон. Вампирское расписание, чтоб его. Кстати, а чего она так рано? Обычно звуки столкновения деревяшек, раздающиеся с этажа ниже, не дают мне отдыхать до раннего вечера. — Это точно! Иногда хочется взять... — И вбить знания вместе с зубами в глотки этих недоумков, — хором произнесли мы. Этот тезис мы вынесли ещё при первом обсуждении нерадивых учеников. Конечно, до практики не доходило, но даже устно это давало некоторое облегчение. — Кстати, а ты чего так рано? — с трудом поднимаюсь я с табуретки. Мне сейчас придётся делать все озвученные дела, поэтому, если я хочу ещё отдохнуть вечером, надо заняться этим как можно раньше. — Так сегодня моих оболтусов забирают на экзамен. — Саэко счастливо зажмурилась, вызывая нестерпимое желание накормить её лимоном. — У-у-у, повезло. А у меня ещё три недели до этого счастливого момента. Ладно. — Я решительно направился к выходу. — Пойду выпрашивать новое оружие. Погоди! А как так вышло, что у твоих сейчас экзамен, а они до сих пор за чужой меч хватаются? — Так это новенький. Его вчера на занятия записали. А так как никто, кроме меня, в данный момент катане не учит... — Она махнула рукой. — А ты иди, выпрашивай свою винтовку. Кстати, именно поэтому я и обучаю не на стали, а на дереве! Чтобы потом не мучаться с бумагами. — М-да? Это разве не из-за того, что ты не хотела вредить ученикам? — Одно другому не мешает... И вообще, что я перед тобой оправдываюсь?! О, а что ты делаешь сегодня вечером? — Боюсь, спарринга не получится. Проблем не то чтобы много, но вот с получением оружия будет нехилая такая задержка по времени. Может часов в десять? — Хорошо. А... — Саэко поворачивается к ящикам с оружием. — Оставь. Сегодня дождя не будет, так чего таскать-то? — Неспешно прошёл к двери и открыл. — Дамы вперёд. Фыркнув на моё ребячество, мечница прошла мимо меня. Попрощавшись на лестничной площадке, мы пошли по своим делам. Она — к подругам или в библиотеку, я — в кабинет к моему начальнику. Кабинет находился в соседнем здании, которое, как и это, легко можно было разрушить авиаударом. Но вампиры же не пользуются ракетами. А, сейчас у них появился новый главнокомандующий. Ну, это если Люцифер всё-таки осуществил свои планы. На душе скреблись кошки. Не нравился мне Ханзо. В аниме он представлялся этаким чудаком-задротом. Но если вспомнить все его поступки, картина вырисовывается совсем печальная. Ложь, угрозы, потенциальные убийства — вот настоящий Урушихаро. Генерал армии демонов, в числе с другими подобными ему напавший на людей в Ист-Энде. И вот он в этом мире, собирается возглавить порабощение людей. У нас, типа, приятельские отношения, но попытайся я ему помешать «развлекаться», как стал бы его врагом. Надо всё-таки было его убить, тогда я имел на победу некоторые, пусть небольшие, шансы. Перед лицом возникла дверь, и я резко остановился. Посмотрел на препятствие. И что я стою? Дёрнул за ручку. Безуспешно. Ещё раз. С тем же результатом. Ругая себя нехорошими словами, отображающими мои способности к умственной деятельности, толкаю дверь, и та послушно открывается. «Какие ученики, такой и учитель, блин», — ворчал я про себя, поднимаясь на второй этаж. Пара дверей, и вот я стою в большой светлой комнате. Окно, из которого видно место моей работы, небольшой стол у дальней стены, на котором стоит всё для приготовления кофе, кулер — достаточно скудная обстановка для кабинета генерал-майора. Единственное, что выделяется, — большой стол в форме полукруга. Там сидит в бумагах, как солдат в окопе, высокий молодой парень с серыми волосами средней длины. Позвольте представить — Шинья Хиираги. Последние два месяца от вампиров ни слуху ни духу, вот и приходится всему командному составу работать вместо того, чтобы на операциях сидеть. Мугага! — Здравствуйте, генерал-майор Хиираги. — Отдал честь. — Здравствуйте, Морозов. — Он посмотрел на меня взглядом побитого пса. Казалось, ещё немного, и голубые глаза закатятся, а их обладатель упадёт в обморок. — Видел столб пламени десять минут назад, вы из-за этого? — Частично. — Снайпер стал ещё несчастнее. Ну прости, не я решил посадить тебя за эти бумаги! — Я знал, что вы даёте пламенные уроки, но чтобы настолько... — дёрнул уголками губ Шинья. — Хе-хе. На этом уроке отжигал не я. — А кто? — Узнаёте? — поставил я перед ним патрон. Взлёт бровей и резкий выдох не оставили сомнений в успешной идентификации предмета. — Откуда это у вас? Вы же не состоите ни в одном отряде по истреблению вампиров, — полувопросительно протянул приёмный Хиираги. — Забрал у ученичка. Этот мелкий pizduk собирался выстрелить им. Более того, один раз даже выстрелил. Итог — испорченное оружие, и от меня отстранение от занятий на месяц. Сделаете? — Я уставился на генерал-майора не менее усталым взглядом. Шинья издал что-то среднее между стоном и рыком. — Сделаю. Фамилия того, кто отстраняется? — Так точно. Фамилия ученика Здецо. Кстати, есть подозрение... — Брат спец-рядового Пида? Патроны стащил у него? Я кивнул. Для отрядов «Лунные демоны» делали самые лучшие вещи. Одежда, оружие, еда, комфортные условия для жизни... Большая часть всех противовампирских средств сосредотачивалась в командах по уничтожению вампиров. Патроны, само демоническое оружие, зачарованная одежда — всё для них, для главных убийц врагов рода человеческого. Получить обычному солдату такой патрон невозможно — у него как минимум нет демонического оружия. Естественно, единственный вариант, при котором у солдата могла появиться такая вещь, — если он имеет какие-то связи. Стрелок что-то набрал на планшете и, не поднимая головы, сказал: — Разберёмся. Можете идти, рядовой Морозов. Я уже было повернулся, но вспомнил ещё об одном деле. — Простите, — реально прости, мужик, я-то знаю, какую бумажную работу надо проделать, чтобы получить одно-единственное оружие, — а ружьё? — Морозов. Вот вам действительно нужно это оружие прямо сейчас? Вы же отстранили ученика, зачем вам оружие для него? Давайте вы придёте через месяц, не забудьте только заявление написать и испорченный экземпляр отдать. — Он тряхнул чёлкой, убирая её со лба. М-да, неудобно получилось. Оконфузились вы, дедушка. — Действительно, не сообразил. Спасибо за ваше время. — Короткий, но чёткий поклон. Я кланяюсь всем по одному типу — официальный поклон. А вот уважение демонстрирую качеством и продолжительностью поклона. Могу и на отъебись выполнить, и с уважением, и с вызовом... Получив ответный кивок, устремляюсь на выход. Удачно всё-таки получилось с оружием. Шинья — молодец! Надо будет ему кофе подарить какой-нибудь хороший, авось, с нюхом вампира смогу отличить гадость от вкусняшки. У меня есть ещё почти девять часов до спарринга и целых два часа до следующего занятия, можно и развлечься где-нибудь, к примеру, в шахматы в парке поиграть. Или, вон, в забегаловку зайти, стейк заказать. Стейк. Горячий, сочный, со специями... Хм... Да, так и сделаю.