Ваша Госпожа

Рабочий кабинет главы Цзян был соединён с его личными покоями. Нехотя оторвавшись от меня, он прошел через соединяющую обе комнаты дверь, а вернулся уже со свертком ткани, оказавшимся верхним ханьфу. К тому моменту я уже немного успокоилась, и, наверное, лишь красные глаза выдавали меня. — Госпоже не следует ходить в одних нижних одеждах, — объяснил смущённый Цзян Фэнмянь, помогая мне облачиться. Естественно, ханьфу было мне очень велико, и даже мой рост, который почти ничем не уступал росту муженька, никак не спасал. — С вами все в порядке? — Фэнмянь умело скрыл беспокойство и панику за участливой теплой улыбкой. Возможно, ему ещё не приходилось видеть свою госпожу в слезах. Вот же… мужчины! Стоит женщине заплакать, так они не знают, куда деваться. — Все нормально, — сказала я, запахнув поплотнее полы ханьфу. — Куда мне сесть? Мы же… разговаривать вроде бы собирались? Я чувствовала себя немного неловко под этим внимательным взором. За устроенную истерику было стыдно и как-то неудобно. Совсем чуточку. Успокаивало меня то, что Цзян Фэнмянь, кажется, испытывал то же самое. Как школьники на первом свидании! Где моя юность, а где я сама? Хотя зря я, наверное, так. Здесь мне едва ли тридцать. А если углубиться в расчеты, то все двадцать семь. Ещё свежа, молода и красива. И Фэнмянь тоже довольно молод… — Мы можем расположиться в моих покоях, — тихо отвечал он. — Госпожа приняла мои извинения? Мой долг перед мёртвыми закрыт, и теперь я могу снова посвятить всего себя своей семье. — Госпожа подумает. Лицо мужа накрыла тень печали и таинственной горечи, но так же быстро, как и появилась, она исчезла. Фэнмянь осторожно взял меня под локоть, провел в свои покои, в которых я с момента своего появления здесь ни разу не побывала, и усадил за низкий столик. — Моя госпожа уже завтракала? — Фэнмянь, — вздохнула я, — давай уже перейдем к разговору. — Какой чай вам подать? Пирожные? Он что, меня игнорирует? Это подкуп? — Не хочу пирожных, — пробурчала я, чувствуя себя обиженным капризным ребенком. Дожили. — Тогда чего желает моя госпожа? — невинно поинтересовалось это чудовище. Но чудовище заботливое. И своё. А своих не обижают. Стараясь не обращать внимания на горячий трепет, что появлялся всякий раз, когда Цзян Фэнмянь мягко и вполголоса произносил «моя госпожа», я поправила под странным взглядом мужа его же ханьфу, которое так и норовило упасть с плеча, и чуть отвернулась. Почему он так смотрит? Я понимаю, мы давно не виделись лично, но разве это нормально? Ничего не понимаю. И подобного интереса к себе не понимаю. На меня мужчины никогда так жадно не смотрели. Или, быть может, я этого просто не замечала? До уединения Цзян Фэнмянь меня своим вниманием не слишком-то и баловал. Он наблюдал издалека. Оттуда же и благодарил, и передавал приветствия или краткие пожелания, и даже помогал. И меня, пытавшуюся устроиться в этом мире, все устраивало. Уж простите, но о замужестве я никогда не мечтала. Работа была моим верным спутником. А тут разом столько инициативы и открытой заботы от постороннего на первый взгляд человека, что я, естественно, начала теряться. И откуда только набралось? Даже с Хозяйкой он себя так не вел. — Давай сюда свой чай, — закатила глаза я. — И убери довольную ухмылочку с лица. Я все вижу. Цзыдянь утвердительно шикнул и успокоился под моим прикосновением. — Как прикажете, — ответил мужчина (подозрительно довольный) и ненадолго ушел за дверь, чтобы отдать слугам приказ. Про пирожные он им тоже сказал. Сказал их принести. Зануда. Задобрить меня сладким решил? Ну-ну. Впрочем, неважно. Где-то меньше через минуту в покои после краткого стука ворвались слуги и поставили перед нами чайный набор и несколько тарелок, от которых шел такой аппетитный запах, что святой бы и не устоял. Суп из свиных рёбрышек и корней лотоса, острая лапша, обжаренные куриные грудки с рисом. Плюс сладкие пирожные с лепестками каких-то цветов. И это что, все мне? Нет, я не жалуюсь. В уединении я соскучилась по нормальной еде, потому как мне положено было есть что-то лёгкое и малосолёное. Но это ли не перебор? — Фэнмянь, — прошипела я, — ты что им сказал? На лице мужчины застыло выражение из смеси удивления и веселья. Весело ему! — Я сказал, что вы не завтракали и, вероятнее всего, голодны. Попросил принести чаю. Голодна? Может быть. В любом случае, я собиралась съесть все. Мне не хотелось обижать заботливых кухарок. Да и не привыкла я оставлять после себя что-то недоеденным. Не то воспитание. Меня с детства дедушки и бабушки учили съедать все, что бы тебе в тарелку ни положили. Вежливость и экономность. И военные пережитки. — Хм, — ответила я и принялась за еду. Нечего ей стыть. В поданном супе я чувствовала руку дочери и потому ела неторопливо, растягивая удовольствие. Приготовлено было с любовью и вниманием. Моя-то хорошая. Потом уже приступила к лапше и рису. Удивительно, но в меня все влезло и даже место осталось. На пирожные и чай хватит. Фэнмянь глядел на меня с забавным изумлением и какой-то жадностью. Не понимаю, что интересного в том, чтобы наблюдать за тем, как я ем, но это уже не мои проблемы. Нравится, пусть смотрит. Делиться не собираюсь. Как вкусно-то, Великие Небеса! — Госпожа довольна? — с улыбкой спросил Цзян Фэнмянь, отпивая из чашки чаю. На мою еду он почти не смотрел. Его больше интересовала я сама. — Госпожа может и голову оторвать за ненужные вопросы, — мягко ответила я, жмуря глаза от удовольствия. Кто бы мог подумать, что мне так не хватало вкусной домашней еды? Фэнмянь издал тихий смешок: — Раз вы полностью сыты, то, возможно, ответите мне, почему решили так резко покинуть уединение? — Очевидно, из-за мальчишки, касатик. Ты не с того начал. Я уже более-менее успокоилась и приготовилась вести адекватный (по возможности) диалог. — Я прошу прощения, — склонил голову мужчина, на что я небрежно махнула рукой, мол, ни к чему. Потом разберемся. — Оставь. Что будем с ним делать? Сегодня я проснулась от того, что этот чертёнок ворвался в мой дом. Сущий ураган. — Как он туда добрался? — расширил глаза Цзян Фэнмянь. — Это же очень далеко. — Он испугался щенков А-Чэна. Испугался сильно. Это проблема, Фэнмянь, и ее надо как-то решать. Скажу сразу, собак убрать — не выход, да и я не позволю. — Госпожа? — А-Чэн очень к ним привязан, — объяснила я. — И они к нему. Если ты отдашь щенков в другие семьи, то они просто помрут от тоски, совсем зачахнут. Собаки-оборотни умны и выбирают себе одного хозяина на всю жизнь. Не стоит их разлучать. — Тогда что вы предлагаете? — Приручать. Надо показать Вэй Ину, что не все собаки плохие. Или хотя бы научить его не бояться только наших собак, заставить поверить, что они его никогда не укусят и не тронут. Он — маленький. Ещё не поздно что-то подправить. Сколько ему лет, кстати? — Пять, моя госпожа. — Пять?! Ты уверен? Он же худой, как тростник! Совсем кроха! — А-Ин недоедал, — с болью произнес мужчина. — Голодал, проще говоря? — тихо уточнила я. — Все верно. — Что сказал лекарь? Это поправимо? — Да, — чуть улыбнулся он. — Он пообещал составить график приема пищи. Сказал больше отдыхать и гулять на свежем воздухе. Никаких физических нагрузок на первое время. Все раны мы осмотрели и вылечили. За болезнями надо наблюдать, но ничего серьезного не нашли. — Хорошо. Вэй Ин сказал мне, что ему плохо от еды. Ему надо что-то лёгкое. Может, бульоны, супы, каши, и никакого мяса и специй. Пока что. Надо сказать нашим кухаркам. Столько проблем! — Я уже распорядился. — Мгм. Где мальчишка теперь живёт? Не на улице же он спал. — Я поселил его к А-Чэну. — Что? Так. Он поселил мальчишку непонятного происхождения к Наследнику? Его любовь не только ослепила, но и последних мозгов лишила? Муженек совсем о слухах не заботится? С этим надо что-то делать. Если и приближать мальчика к главной семье, то не настолько топорно. Его же заклюют! У него нет защиты, нет поддержки, нет любящей семьи. А другие дети очень хорошо чувствуют чужую слабость. Вэй Ина превратят в жертву. Он абсолютно беззащитен! — Фэнмянь, ты же понимаешь, что нельзя было так делать? Такой фаворитизм до добра не доведет. — Я тяжело вздохнула и сжала пальцами переносицу. Голова начала болеть. — Первое время пусть живёт у А-Чэна, ладно. Вэй Ину нельзя сейчас оставаться одному. Но потом его надо переселить к младшим адептам. Ты же планируешь сделать из него заклинателя? — Да. Вэй Ин уже сейчас имеет большой потенциал. Его родители были сильными заклинателями, — кивнул Цзян Фэнмянь. — Я согласен с госпожой. Я поступил несколько необдуманно. — Хорошо, что ты сам это признал, — покачала я головой. — Я не запрещаю тебе или нашим детям общаться с ним. Делайте, что хотите. Но не надо его выделять среди других. Если у него, как ты говоришь, большой потенциал, то он и сам с этим справится. Я прослежу. — Благодарю. — Ни к чему. Я попрошу Цзян Лифэна и нескольких доверенных слуг позаботиться о нем. А то свалится ещё в озеро ненароком, чертёнок. — Чертёнок? — хмыкнул Фэнмянь. — Самый настоящий. Ты бы его видел, — фыркнула я. — Надо бы зайти за ним. Он, наверное, боится. — А где он сейчас? — В моем домике. Я наказала ему оставаться там и ждать. — Что ж, тогда поспешим. — Цзян Фэнмянь поднялся с места и помог мне встать. И если бы он этого не сделал, то я, запутавшись в длинном ханьфу, точно бы упала. Муженек не выпустил моей руки даже тогда, когда мы покинули его покои и двинулись к краю резиденции. Но я была и не против. Пусть держит. Погода радовала. И тренирующиеся адепты тоже. Хорошо, что в нашем клане достаточно опытных учителей, и мое отсутствие никак не помешало проведению тренировок. Некоторые юноши и девушки при виде нас замирали в стойках и начинали не без любопытства и интереса перешептываться. — Какие назойливые, — проворчала я. — Они просто скучали по вам, — коротко рассмеялся Цзян Фэнмянь. Ну, хоть кому-то мое ворчание нравится. Маринэ не в счет. — Они очень привязаны к своей суровой госпоже. Наши ученики и слуги по-своему любят вас. — Вздор. Цзян Фэнмянь на это рассмеялся чуть громче и более уверенно. А сказать что-то в ответ я не успела, потому как меня самым наглым и случайным образом перебили: — Госпожа Юй!!! Глава Цзян!!! Кричал Цзян Лифэн. У него на руках сидел Вэй Ин и неуверенно улыбался, а рядом вились заплаканный А-Чэн с А-Ли. Дочка с облегчением вздохнула при виде нас и начала что-то втолковывать мальчикам. Вот и познакомились.