Purple kiss

      Дальнейшие несколько месяцев для Сону стали одними из самых страшных в его жизни, самых болезненных и каких-то до смутного незнакомых, словно их прожил не он, а кто-то другой, с такой же судьбой.       Перво-наперво, Сону хотел вернуться в их виллу, позвонить в полицию и всё рассказать. Рассказать про тех людей с эмблемой горящего солнца, рассказать про ту капсулу, что они вытащили из моря, а обычных людей бросили умирать как собак. Он хотел добиться справедливости, нанять лодку и выехать в море, найти хотя бы… хотя бы тело Сонхуна, чтобы похоронить его по-человечески, а не оставлять на власть морского императора.       Мысль о том, что Сонхуна он уже никогда не увидит, Сону от себя гонит как проказу, не желая мириться с таким положением вещей. Он всё ещё живёт, потому что в груди теплится надежда, бьётся вместо сердца, позволяя парню оставаться сильным и продолжать бороться.       Однако стоит ему подойти к их бывшему дому, как он видит ужасающую картину — несколько десятков экскаваторов уже подчистую снесли виллу, не оставив от неё даже камня, даже напоминания о том, что здесь стоял дом! Все их вещи, все воспоминания были стёрты в грязь, вытоптаны и словно высмеяны.       И даже тогда Сону не склонил голову. Как ненормальный бежал в город, в полицейский участок, и долго, подробно рассказывал стражам порядка о случившемся, рвался поскорее в море, найти Сонхуна, других людей, что, возможно, до сих пор дрейфовали без еды и воды. И он, глупый, даже изначально думал, что его послушали, ему поверили. Старый полицейский дал ему бокал чая с убойной дозой сахара, чтобы парню немного полегчало, чтобы перестал выглядеть как мертвец. Ох, знали бы они, что он уже раз умер, не проявили бы эту показную заботу.       Сону оставляют в допросной комнате, обещают даже накормить, хоть он и отказывается. Утверждают, что верят ему и свяжутся с прибрежной охраной, чтобы выяснить было ли замечено что-то необычное ночью на радарах — капсулу бы точно засекли. Сону верит «хорошим» полицейским, соглашается немного подождать.       Но стоит двери в допросную закрыться, как из его пальцев вырывается тонкий фиолетовый сгусток тумана, с шипением опрокидывая чай на пол. Его не отравить и такой ерундой его око не затуманить. Сону до сих пор не понимал, что это за зараза к нему прицепилась, да и думать ему об этом не хотелось сейчас. У него были другие проблемы, у него была надежда найти и спасти Сонхуна!       Однако буквально через десять минут его вера даёт первую значительную трещину, позволяя тонкому ручейку тьмы и боли пролиться на осколки души, позволить ей загнить.       Дверь в допросную открывается довольно скоро. Сону уже хочет вскочить и потащить полицейских на берег, на лодку, чтобы выйти в море, да поскорее! Но застывает на месте, как только поднимается на ноги.       В дверном проёме стоит тот самый мужчина, что буквально недавно выплюнул ему в лицо: «Жизнь жалкой кучки людей — ничто, по сравнению с великим научным прогрессом!». Тот самый жалкий мусор, что перерубил Сону дыхательные каналы, из-за которого он потерял Сонхуна и не знал, что с ним и где он! Тот самый негодяй, что приказал убить выживших, которые решились влезть на алюминиевую решётку! Тот самый!..       Внутри Сону титаническая волна злости вспыхивает. Он уже знает, что эти полицейские выдали его организации с эмблемой горящего солнца. Продажные людишки! Жалкие!..       — Схватите его, — лениво протянул мужчина, прилизывая лысину. — И как только кто-то смог выжить? Здесь больше тридцати километров от берега, как он доплыл?       Сону же ничего не слышит. В нём такая злость кипит, такая буря, что он буквально слепнет из-за неё! Ничего вокруг не видит, но его чувства неожиданно не просто обострены, они в тысячи раз превосходят его прежние реакции и возможности познания мира. Он щёлкает пальцами, и люди, что вбежали за ним в допросную развеиваются прахом, не оставляя от себя ни следа. Но его цель одна, его цель — это жалкое бесчеловечное создание.       Фиолетовый туман за горло хватает полулысого мужчину и вжимает в стену, с шипением растекаясь в стороны, не давая ни человеку, ни камере, ни самому Небесному Императору увидеть, что сейчас происходило в этой маленькой комнатке.       — Ты… ты… кто ты? — В страхе блеет мужчина. У него из-за расстёгнутого ворота рубашки выпадает бейджик с ненавистной теперь эмблемой солнца.       — Бог? Демон? Какая разница? — Усмехается Сону, подходя к своей добыче. Да, именно так. Именно хищником он и ощущает себя в этот момент, хочется вонзить зубы в глотку этому куску мяса и драть плоть, пока жертва не задохнётся от боли!       — Как… как ты приобрёл эту силу? — Запинаясь, произносит мужчина, испытывая страх перед Сону с равной долей любопытства. — Ты был на том лайнере? Но как выбрался? На тебе даже ожогов нет! И эта сила, как ты ей управляешь?       Сону видит неподдельный интерес в глазах мужчины, видит его страх, но какой-то не слишком правильный. Он не удивлён тем, что Сону пользуется этой загадочной силой, его удивляет и ужасает её мощь. Он словно видел уже другие способности, но впервые был впечатлён чем-то таким могущественным как этот фиолетовый туман.       — Я не намерен отвечать на твои вопросы. — Ледяной голос Сону режет острее ножей. — Но задам свои. Где Сонхун? Где выжившие с того лайнера?! Почему вы, сволочи, не хотели нас спасать?! Почему бросили?! — Почти орёт парень, с ненавистью уставившись в побледневшее лицо мужчины. Всё-таки фиолетовый туман действовал по наитию, и хватку на горле этого отродья усиливал сам, исходя из настроения Сону.       Парень тянет на себя эту магию или проклятие, что теперь ему подчиняется, не даёт силе убить этого ублюдка. Ему нужны ответы на вопросы, нужны!       — Мы всех убили, — говорит мужчина, опуская голову. — Вас всех было приказано убить, в этот момент наверняка уже твои вещи передали родственникам, а тебя вычеркнули из списка живых. Техногенная катастрофа, лайнер затонул, почти никого не удалось опознать, все погибли — именно это скажут твоим родным…       Боль топит на дне чёрного болота. В загнивающих осколках разрушенной души начинают копошиться первые черви. Толстые и белые они пожирают всё съестное, их мерзкие тела противно пульсируют, переваривая гнилую плоть.       Следующее, что помнит Сону — как стоит в магазине техники перед сотней экранов, транслирующих одну и ту же новость. Парень весь взмыленный и запыхавшийся. Весь в крови, вокруг него с криками носятся люди, явно испуганные его появлением. Но ему наплевать на них. Он не помнит как убивал того человека, не помнит, как разнёс половину полицейского участка, в нём есть лишь злость и дребезжащие осколки надежды.       По экранам телевизоров мелькает одна и та еже картинка, Сону выбирает самый удобно расположенный дисплей, концентрируя на нём всё своё внимание. Этот ублюдок с катера не врал, когда говорил, что их всех уже похоронили. Казалось, что эта организация с эмблемой солнца пытается что-то скрыть, они избавились ото всех свидетелей, придумали легенду о произошедшем, снесли даже дом Сону, а парень уверен, что это сделали они. Да и так открыто работали с полицией, пытаясь поймать последнего выжившего с того лайнера. Ублюдки.       На экране мелькают кадры моря, заблюренные лица людей, оплакивающие своих родных и близких. У Сону от этого сжимаются все внутренности, и белые черви жрут его душу с новым упоением, оставляя после себя гнилую пустоту. У парня не осталось никого, он даже не знает, к кому пойти, кого обнять, попросить утешить, унять боль, кого молить, чтобы всё, что с ним случилось, оказалось просто сном!       Он один в этом мире. Вся его семья мертва, он их всех убил, когда собрал на том проклятом лайнере. Он ведь даже с ними попрощаться не успел! Не успел просто их увидеть! А стало бы ему легче от этого? Сонхун спас его ценой своей жизни, а потом умирал у него на глазах от адских ожогов. А Сону ничем ему помочь не мог!       Парень как в трансе опускается на колени, прикладывая руку к груди, где в дьявольских муках разрывается на части сердце. Как только черви сожрут его душу, точно примутся и за это лакомство. И, наверное, Сону был бы даже этому рад, если бы не помнил, что должен дорожить своей жизнью, которая досталась ему такой ценой!       — Сегодня стало известно, что большинство людей, погибших в этот вторник на лайнере «Ромео», были опознаны своими близкими. Спасатели вытащили все тела тридцати двух человек, при этом более двадцати числятся пропавшими, но, как заявили в министерстве, шанс найти хоть кого-то живого приравнивается к нулю. Напомню, что во вторник на лайнере «Ромео» произошёл взрыв, приведший к гибели всех, находящихся на борту.       «Взрыв»? Все погибли? Никто не выжил?       А как же сам Сону? А как же те несколько уцелевших, что просили помощи у тех нелюдей, что приплыли вытащить капсулу? Как же все они?! И как это может быть просто «взрыв»? С чего бы вдруг, когда на них упала капсула?! С чего от людей скрывают всю информацию?!       Может, Сону стоит сейчас подняться и пойти на улицы разглашать правду? Заманчивая идея, если бы он не выглядел как маньяк-убийца, сбежавший из психушки, перерезавший по пути весь персонал.       Сону с истеричным смехом поднимает голову, больно ударяя себя в грудь, затыкая сердце, чтобы не скулило. Это полыхающее солнце, да он его лично выжжет до пустого остатка!       Парень снова смотрит в экран телевизора и слабо понимает, что в углу дисплея высвечивается дата. Пятница.       Пятница.       Пятница.       Но диктор сказала, что катастрофа произошла во вторник. Да, Сону отчётливо помнит, что вечером в понедельник они сели на тот проклятый лайнер, а во вторник получается… получается и упала та капсула, приплыли те ублюдки и подстрелили Сону. И как он остался жив? Где он был всё это время? На дне моря? И там его подобрали те гигантские кальмары?       Или что происходит?!       Вокруг парня медленно растекается фиолетовый туман, сладко нашёптывая что-то абсолютно непонятное на уши. Словно даже искушает, будто к чему-то подталкивает, но Сону его слушать не умеет, не хочет даже. Внутри кипит обида, ненависть и боль. Они его до сих пор только и держат, не давая упасть, развалиться на части и сгнить прямо в этом магазинчике. Лучше он сгниёт изнутри, тихо и медленно, утащив с собой в преисподнюю всех, кто решил превратить его в мстительного демона.       — … странная эпидемия охватила мир. Число необычных случаев с участием людей, нарушающих все возможные законы физики и природы, стремительно растёт. — Сону моргает, впервые сосредотачивая внимание на экране телевизора. — На этих кадрах произошла автомобильная авария. Седан затормозил слишком резко у светофора, и ехавший позади него Форд врезался в автомобиль…       Сону отчасти с долей цинизма смотрит на эти кадры. Он слышал слово «эпидемия», но зрителям показывают обычную дорожную аварию. Однако будто предчувствуя, что всё не так просто, Сону не спешит уходить из магазина, где он остался один, куда в любой момент могут нагрянуть копы.       Вот из Форда выходит водитель. Съёмка взята наверняка с соседнего магазина, потому что изображение не чёткое и это далеко не голливудский блокбастер, но именно он дальше и разворачивается на экране телевизора. Водитель, вышедший из Форда, выглядит невероятно агрессивно, видимо, что-то орёт владельцу Седана, а потом всего одной рукой хватает автомобиль и выбрасывает его прямо на перекрёсток, словно тот был пустой бутылкой и ничего не весил!       Сону на мгновение даже опешил от увиденного, пока фиолетовый туман, что струился прямиком из его тела, не закрыл собой картинку, впервые чётко шепча на ухо:       «Ты можешь лучше и больше! Давай попробуем? Снесём этот город с лица Земли, а?».       Сону хочет что-то ответить, а что именно и сам не знает. Он словно весь промёрз до мозга костей! Молча руку поднимает, смотря на фиолетовый туман, что клубится вокруг него и не знает, что ему делать или думать! Так получается, не у него одного есть эта сила? Но почему она появилась? Откуда? Что это была за капсула?       Однако парню не дают толком прийти в себя и всё обдумать. Со стороны улицы доносится шум полицейской сирены, крики людей. За ним снова едут, его снова хотят поймать.       Дальнейшее смазывается в неясное пятно. Вроде бы Сону куда-то бежал или кого-то убивал? Он помнит звуки выстрелов, помнит снова эту проклятую эмблему горящего солнца. Как его словно дикое животное пытались загнать в какую-то клетку, не чураясь никаких методов.       Он чётко помнит крик:       — Он нужен нам живым!       И следом выстрел прямо в ногу. И тьма вокруг, фиолетовый туман разрывает людей на части, проникает в их тела и раздирает на кусочки, заливая всё вокруг густой тёплой кровью.       Следующий выстрел приходится прямо в голову. Приказ задержать его живым давно потерян, оперативники с ненавистной эмблемой на груди стреляют в него без остановки, превращая тело в сплошное решето.       Сону валится на асфальт, истекает кровью, должен был уже давно умереть, ведь его тело состоит из одного свинца, что давно разорвал плоть, порой проходя навылет. В груди зияет дыра, туда попадали слишком много раз, сердца там уже нет, только какие-то нити висят, и Сону кажется странным, что внутри себя он не видит орды копошащихся белых червей.       Хотя скоро он будет из них состоять, они сожрут всё его тело, оставив только поломанные кости и жалкое напоминание о человеке, который когда-то жил в этом мире. Его и не вспомнят, может, как и тех выживших, просто предадут останки огню и внесут в список умерших при «взрыве» лайнера. Какой бесславный конец, какой жалкий и ничтожный.       Сону лежит на асфальте и истерически смеётся, заставляя всех оперативников в холодном страхе застыть на своих местах, не решаясь подойти к нему ближе. После такого количества выстрелов, после такой дыры в груди, в которую и руку можно было просунуть, этот человек умудряется остаться живым и смеяться?!       — Это отряд Б из «Сгоревшего Солнца», — командир оперативников быстро хватается за рацию, докладывая о ситуации в штаб. — Цель не удалось взять живой, повторяю, цель не удалось взять…       — Живой! — Прерывает его Сону, выплёвывая полный рот крови. А потом на ноги поднимается, скалясь кровавой улыбкой. — Живой, я живой!       Шок и страх, что отразились на лицах у оперативников, парень не забудет никогда. Он ещё долго будет ласкать его воспоминания приятным шёлком, напоминая, кто и как именно превратил его в демона.       Сону с улыбкой смотрит, как фиолетовый туман затягивает все его раны, буквально выплёвывает из них свинец, и мгновенно заживляет ткани, выращивает новое сердце и запускает новую работу нового тела.       Оперативники в панике снова открывают по нему огонь, но это абсолютно точно бесполезно. Сону убивает всех, без тени жалости, с ледяной маской спокойствия на лице.       А потом память снова состоит из обрывков воспоминаний. Он идёт на море, желает взять лодку и найти Сонхуна. Но эти псы из «Сгоревшего Солнца» снова его там находят, снова пытаются изловить, в этот раз стреляют шприцами — там точно сильное седативное. И фиолетовый туман, словно это понимает, не давая в них попасть, резко перенося Сону в другую точку страны.       Эта сила живёт собственной жизнью.       Но оно даже и к лучшему, потому что на Сону продолжают охоту. Где бы он ни появился, везде его находят эти ублюдки! И он может им противостоять, но чем дольше проводит без еды в каком-то маниакально-депрессивном состоянии постоянного срыва, тем слабее становится тело. И сила не слушается, туман теряет свою эффективность. В последней стычке они получают дозу сильного успокоительного, и только благодаря запущенному порталу не попадают в руки этим выродкам.       После пробуждения Сону обнаруживает себя лежащим около кромки пруда. Вокруг стелется туман, где-то высоко кричат вороны, почти зловеще даже. Только в воде медленно покачиваются нежно-розовые головки лотосов, словно приветствуют Сону в своём царстве.       Парень медленно поднимается на четвереньки и садится на пятки, оглядываясь по сторонам. Он знает, где он, и почему-то это место всё ещё целое, почему-то про него никто не вспомнил, даже он сам, лишь по наитию оказавшись здесь в трудную минуту.       Это тайная резиденция Сону и Сонхуна в горах. Та самая, где парень выращивал лотосы и делал из них вино. Правда, напиток получался не очень, Сону мало понимал в том, как сделать хороший алкоголь, но сам процесс его создания ему нравился. А сейчас как раз самый сезон поставить вино, лотосы в самом цвету, вкус от этого получится мягкий, но насыщенный, лёгкий и прекрасный.       На глаза наворачиваются слёзы, хочется броситься в этот пруд и утонуть в нём! Но как он может быть таким эгоистом? Его жизнь дарована ему, он должен держаться за неё как за последнее, что у него осталось. Последний подарок от Сонхуна.       Слёзы катятся по щекам, обжигают, травят. И Сону кричит, изливая всю свою боль, сидя на берегу лотосового пруда. Обида и ненависть белыми червями окончательно доедают его душу, с наслаждением облизываются, потягиваются и оставляют после себя последнюю мысль.       Он должен найти «Сгоревшее Солнце» и отомстить ему!       *****       Хаос в мире нарастает с каждым днём. Всё чаще на улицах происходят столкновения «особенных», как их называют в обществе, всё агрессивнее становятся эти столкновения, несдержаннее. Эпидемией это уже никто не называет, более чем понятно, что у людей откуда-то появились магические способности, которые многие тут же начали использовать для своего собственного пресыщения всеми мирскими благами. Полиция совершенно не справлялась с ситуацией, дар, что проявлялся у детей, был мягок и робок, легко поддавался дрессировке, но с взрослыми всё обстояло иначе. Наверное, потому что, получив такое могущество, взрослые не желали таить его в себе, тут же стремясь выставить напоказ. Порой это заканчивалось очень плохо. По телевизору постоянно показывали, как люди ни с того, ни с сего превращались в огромных монстров, словно живые воплощения «Каталога гор и морей».       Сону, правда, не считал, что превращения происходили «ни с того, ни с сего», он работал в сфере биоинженерии и, когда успокоился и пришёл в себя, холодно подошёл ко всей ситуации, решив выяснить, что это за силы и откуда они взялись у людей.       Более чем понятно было, что это магия. Сону следил за своим фиолетовым туманом и постоянно находил в нём что-то за гранью этой реальности, но принадлежащее другой, неизученной и неизведанной.       Для проведения лучших исследований Сону периодически выходил в «поле» и уходил в тень только, когда «Сгоревшее Солнце» снова шло за ним по пятам. Странно, но эта организация ни сном, ни духом не знала о его тайном доме в горах. Он жил там уже два месяца, набирал силы и собирал информацию, а к нему так никто из «гостей» не наведался. Но стоило ему появиться в городе ради продуктов или исследований, как эти твари тут же его находили. Сону быстро понял почему — камеры. У этой организации есть доступ ко всем камерам. И вне зависимости от того, в какую страну по порталу отправлялся Сону, его обязательно вычисляли. К сожалению, изменить внешность он не мог, именно потому всегда смотрел новости по телевизору и ради своих исследований отправлялся в город только, когда там бушевал монстр или даже несколько. Найти его в такой заварушке было крайне тяжело.       Буквально за два месяца своих наблюдений за «особенными», Сону сделал первое открытие. Сила делилась на два типа: золотая и фиолетовая. При этом те, кто пользовался золотой стороной, не могли убивать ни людей, ни монстров, иначе сами превращались в кровожадных тварей. Сону назвал две стороны одной монеты очень просто: Свет и Тьма. Он ещё работал над тем, как происходит разделение и влияют ли на него личные качества человека, но исследования его на этом не заканчивались.       Одним из главных вопросов для всего мира было: откуда пошла эта магия? Как человечество её получило?       Сону догадывался, что замешана была в это та злополучная капсула, что разрушила всю его жизнь. Именно с того дня в мире начали появляться люди с необычными способностями. «Сгоревшее Солнце» явно пыталось блокировать информацию о капсуле, потому учёные, что пытались изучить новый ген, стояли в тупике. Все, кроме Сону. Да, у него не было специального оборудования, но если очень хочется, всё можно сделать.       Новый ген, что позволял пользоваться магией, проявился у восьмидесяти процентов населения, включая новорождённых и не родившихся детей. Сону знает, потому что его фиолетовый туман ощущает любого «особенного», который проходит мимо него, более того он даже знает, какой силой обладает тот или иной человек и насколько он могущественен. Это определённо было очень полезно в исследовании.       Но всё же: откуда взялась магия?       У Сону была теория. Капсула прилетела на Землю внезапно, судя по тому, что он успел тогда разглядеть, внутри неё никого не было. Либо она была беспилотной, либо с командой что-то произошло, раз от них не осталось ни следа. «Сгоревшее Солнце» прибыли на место крушения безумно быстро, замели следы, значит, проект был тайный, возможно даже опасный. Возможно, команда встретилась с чем-то опасным, из-за чего капсула и упала на Землю.       Но! Это именно что капсула, а не космический корабль. Надолго в ней кислорода не хватит, да и далеко она не улетит. Значит, она была в корабле и отчего-то её сбросили намеренно или же нет. Но что такого могли найти на орбите Земли? Раз раньше там не было магии, то и сейчас бы её там не было.       Это всё ведёт к тому, что капсула прилетела из другого мира.       Как так?       В тот день должен был состояться Парад планет. Сону не силён в астрономии, но слышал про явление кротовой норы. И что если Парад планет вызвал одну из них, позволяя сократить время и пространство, открывая прямой доступ к другому миру, из которого капсула на Землю и упала? Это объясняло, почему «Сгоревшее Солнце» были так раздражены и взбудоражены, мгновенно замели все следы и охотились за Сону. Он был на лайнере, если именно капсула принесла с другого мира магию, то Сону и был той самой крысой, заболевшей чумой, с которой следовало начинать исследования.       Забавно, раньше бы парень посмеялся над тем, кто сказал бы, что можно пройти через сотни ли пространства за одну секунду, а сейчас он сам путешествует так по миру и изучает магию! По-другому Сону просто не знает, как назвать эти силы. Магия — им идеально подходит, включая, что спектр её огромен и разнообразен. У каждого своя сила, у Сону вот способность к копированию чужой магии. По сути дела, он может делать всё, просто наблюдая и изучая. Очень удобно, но минусов было на несколько тысяч диссертаций.       Исходя из своих наблюдений, Сону выяснил, что не все люди одинаковы в силе. Мало того, что сторонники Тьмы могли позволить себе больше вольностей, убивая тех, кто им мешался, так ещё и меридианы не всех людей полнились магией одинаково. Кто-то был сильнее, а кто-то слабее.       Сону для себя выделил самые эффектные группы, начиная с тех, что слабее, заканчивая теми, что сильнее.       Классы В, А, Чёрт и Дракон.       Он не понимал, в какую группу впихнуть себя, включая, что такую силу больше ни у кого не встречал. А завалить сильнейшего Дракона для Сону было делом взмаха руки. Что-то здесь не состыковывалось, и парень ещё продолжал изучать этот вопрос.       Но что он точно знал: откуда появляются монстры. Монстров он изучал отдельно и очень щепетильно, хоть дружбы с ними и не водил. Более того, он выяснил, что и сам в любой момент может превратиться в чудовище. Достаточно было не уследить за своей силой, отхватить кусок пирога побольше, и что-то внутри, что плотиной сдерживало магию, ломалось. Сила затапливала разум, текла по меридианам, по сосудам и венам, вливалась в кости. Её было так много, что организм просто не выдерживал такого мощного напора и люди трансформировались в монстров. Их лишние руки, ноги, головы или щупальца — всё было результатом того, что магии куда-то нужно было выплеснуться, и она деформировала и растягивала тело под себя, вылепляя нечто новое. Но вместе с тем, что она наполняла человека магией, делая его сильнее, чем он был раньше, она же уничтожала в нём всё хорошее, человечное, требуя для тела постоянной подпитки, в которой приоритет отдавала крови и душам людей.       Это было отвратительно, порой гибли тысячи из-за действий монстров, которых остановить было практически невозможно.       Сону порой и сам испытывает проблемы с магией, сам одёргивает себя от желания схватить побольше, стоя на границе между собой и монстром, в которого готовится превратиться. Но он отлично помнит, какова цель его тихих исследований — «Сгоревшее Солнце», которое он лично уничтожит и разоблачит перед всем миром!       Потому в пометках о становлении монстром, в графе причины, Сону без раздумий ставит: психологические, и с тех самых пор старается всегда и всюду оставаться источником спокойствия и непоколебимости.       А это действительно сложно.       Ему каждый день снятся кошмары. Один хуже другого. А ещё хуже просыпаться ночью в гнетущем одиночестве и орать, срывая глотку, ища тёплые объятия и понимать, что больше — нет и никогда. Он один в огромном доме, вокруг ни одной живой души, а тьма внутри крепнет с каждым днём, подбрасывая всё новые и новые кошмары в итак измученное сознание.       Сону видит свою семью, Сонхуна, того друга, с которым он был на лайнере. Они веселятся, выпивают. А потом всё вокруг покрывается огнём, ярко-синим, он сдирает с людей кожу, заставляет её лопаться пузырями, расплёвываясь в стороны белесой жидкостью.       Вокруг воняет гнилой плотью, не сожженной, а именно что гнилой. Из тел падают крупные белые черви, а чёрные, выгоревшие рты как один твердят:       — Это ты виноват! Ты нас убил!       — Убийца!       — Чудовище!       — Твоё место в Аду!       И напоследок:       — Сону, почему ты бросил меня умирать? — Сонхун смотрит с упрёком, с болью в чёрных глазах. А тело его медленно разлагается. — Я тебя спас, так почему ты меня бросил?       И парень с новым диким криком просыпается в пустом доме. Фиолетовый туман от неожиданности сносит окно, выпуская часть напряжения, впуская в комнату чистый, прохладный воздух. Но Сону это нисколько не успокаивает, он истерично орёт под грузом своей боли, обхватывает голову и пару раз с силой прикладывается о стену, надеясь так прогнать навязчивые образы. Его колотит как в лихорадке, по щекам струятся бесконечные слёзы, доказывая, что он всё такой же жалкий каким и был. Прячется от «Сгоревшего Солнца», не может отомстить за своих родных, за Сонхуна! Он ничего не может!       С той истерики Сону принимает решение больше не спать. Он прекрасно знает, чем это может грозить, но галлюцинаций ему уже и так хватает, потому он не боится переступить через ещё одну черту. К тому же он выяснил, что восполнять нехватку энергии может при помощи других «особенных», он может брать у них по чуть-чуть и, таким образом, притуплять даже чувство голода. Единственный недостаток в этой системе питания заключался в том, что Сону мгновенно становился беспомощной куклой, как только получал рану, и её требовалось залечить или когда пользовался много и долго магией. Короче говоря, здесь тоже нужна была постоянная подпитка, это не вечный двигатель.       На третий месяц Сону узнаёт из новостей о том, что всем погибшим с лайнера «Ромео» на берегу моря поставили памятник. И парнем овладевает желание отправиться туда, отправиться хоть куда-то, где у его родных была «могила», где он мог почтить их память и в тысячный раз попросить прощение. Он не должен был собирать их всех, не должен был отправляться в круиз, не должен был!..       Вина ест его живьём, с наслаждением обгладывает косточки, оставляя пустой сосуд, с единственным теплящимся желанием: отомстить! Месть — всё, что держало Сону в этом мире на плаву, заставляло двигаться вперёд, изучать силу и изучать своего врага.       Да, парень всё это время изучал «Сгоревшее Солнце». Он не мог найти о них никакую информацию в Интернете или СМИ, но эта проклятая организация сама от него никак не могла отстать, постоянно находя его на очередной вылазке в город. Допрашивать оперативников было бесполезным занятием, стоило Сону схватить хоть кого-нибудь, как они тут же глотали какую-то пилюлю и задыхались с пеной у рта. Документов при них тоже никаких не было, кроме бейджика, который был бесполезен. Но кое-где они всё же прокололись.       Сону — гений биоинженерии, в былые времена он работал в лаборатории порой до утра, а иногда даже не шёл домой, за что получал нагоняй от Сонхуна. И он знал одну тонкость, про которую «Сгоревшее Солнце» забыли. Они постоянно стреляли в Сону шприцами с сильным седативным, и на каждом таком шприце маленькими, неприметными буквами значилось названии лаборатории, где её произвели.       Конечно, подобраться к фармакологическому заводу не самое лёгкое занятие. Но Сону не собирается этого делать, главным образом потому, что фабрика с названием «Белая роса» официально, по данным в Интернете, занимается исключительно выпуском парацетамола. Откуда у них седативное?       Правильно, производство антибиотика — всего лишь прикрытие. Где-то на этом заводе и находится печально известное «Сгоревшее Солнце». И как ведь удобно, ведь эти фабрики стоят по всему миру. А судя по тому, что видел Сону, организация так же ведёт дела с полицией и имеет доступ к камерам видеонаблюдения и, что уж тут таить, возможно, имеет правительственную крышу.       Сону неспешно развивал свою силу, изучал её, а сам уже готовился в удобный момент нанести удар по «Сгоревшему Солнцу» и спалить его жалкие остатки! Свою диверсию парень планирует провести в выходные, когда у людей психологически режим внимания становится ниже. А до того он посещает памятник погибшим при крушении лайнера «Ромео».       Желания спорить о причинах трагедии, у него нет уже очень давно. Вот когда он снимет маску с этих лицемеров, весь мир узнает, что они скрывали.       На берег, к памятнику, Сону отправляется через портал. Экономит время, но больше желает избежать очередного преследования. Всё-таки на побережье камер нет, близко к морю не строят домов и магазинов, не паркуют автомобили, а потому парень прибывает на место незамеченным. Он ещё с пляжа замечает огромный памятник, стоящий высоко на утёсе, чтобы его было видно всем, чтобы все желающие могли его легко найти и отдать дань памяти безвременно погибшим братьям и сёстрам.       Сону напрягает зрение, но у памятника никого не замечает, потому без лишних церемоний трансгрессирует прямо к нему, оставаясь незамеченным. С вершины утёса открывается поистине потрясающий вид, море огромное, бескрайнее бьётся под ногами, словно пытается сдвинуть кусок камня со своего пути, но постоянно ему проигрывает. Солнце светит ярко, оттого на воде пляшут золотые яркие блики, чайки кричат в небе.       Сону не смотрит, не замечает всей этой красоты вокруг. Всё очарование моря для него погибло в тот самый день, оставив в пустом теле едкую скорбь. Парень поднимает голову, прикрывая глаза козырьком ладони, и смотрит на памятник перед собой.       Ничего особенного на самом деле, просто кусок чёрного мрамора, на котором выгравированы имена всех погибших, дата рождения и смерти. Рядом с плитой лежат детские игрушки, цветы, венки, еда и даже фотографии в рамках.       Черви в груди Сону начинают противно копошиться, вгрызаясь во внутренние органы, рождая волны неконтролируемой боли. Руки дрожат, ноги дрожат, стремясь опуститься к земле и так здесь и остаться. Этот монумент — теперь всё, что осталось у него от семьи! Этот холодный и чужой кусок камня.       Но парень быстро берёт себя в руки, достаёт из пакета принесённую банку и палочки благовоний, совершая все положенные буддистами ритуалы.       Желание разрыдаться накатывает особо сильно, когда Сону находит на мраморной плите имена своих родных, каждого: мама, папа, старшая сестра, её сын, брат, Сонхун… и даже своё собственное имя Сону находит в этом списке, испытывая при этом противоречивые эмоции. На том лайнере были выжившие, но «Сгоревшее Солнце» считает себя верхом этого мира, распределяющим блага, жизнь и смерть, они соперничают с далёкой звездой, стараясь её погасить. Но на небе не может быть два светила. В легенде был такой случай, когда два Солнца правили миром, и тогда на Земле царил хаос, войны, засуха и голод. Нашёлся, правда, герой, который сбил одно из светил и вернул порядок в мир. Похоже, именно Сону выпадет честь стать этим героем и уничтожить «Сгоревшее Солнце».       Парень заканчивает с ритуальными поклонами и, всё ещё сидя на коленях, открывает рот, чтобы что-то сказать, как-то поприветствовать свою семью, но слова застревают в горле. Что он должен сказать? Что он может сказать? Перед его взором до сих пор стоят лица его родных, сгоревшие и перекошенные гримасами боли.       Он так перед ними виноват, что за тысячу лет не сможет искупить свою вину!       — Что… что я должен сказать? — Растеряно шепчет Сону, склоняя голову перед памятником как перед всеми, кто погиб из-за него.       — Может быть, что вместо сердца у тебя камень?       — Не думаю, что это точно опишет всю мою вину, — бормочет парень, наблюдая, как тлеют палочки с благовониями. — Я остался жив, спланировал этот чёртов круиз, и остался жив, а вы все мертвы!       — А благодаря кому ты жив остался?       — Сон… Сонхун спас меня, а я…       — Бросил меня умирать! — Зло рычит голос. — Оставил одного в море, на съедение рыбам и птицам, чтобы гнил под солнцем, разлагался как бездомный пёс, выброшенный на помойку! Обещал, что вытащишь, обещал, что спасёшь! А сам!? Сам что сделал?! Бросил! Ты меня бросил! Оставил для них, чтобы опыты на мне ставили, чтобы…       Сону вздрагивает, резко поднимая голову вверх, и застывает истуканом, не веря своим глазам. Он часто видел галлюцинации, навязчивые видения и голоса слышал периодически, прекратив давно так остро реагировать на всё это. Но голос Сонхуна ещё никогда не звучал настолько реально, ещё никогда не был таким живым, не говорил «оставил для них, чтобы опыты на мне ставили…», в чём угодно обвинял, только не в этом.       Сону смотрит прямо перед собой, на возвышенность у памятника, где и лежали все подношения для мёртвых. Нет, смотрит он на человека, что стоит там, почти сливаясь в чёрной одежде с мрамором. Там стоит Сонхун. Всё такой же красивый и холодный, изящный и притягательный в своём очаровании. Но отчуждённость в чёрных глазах, мертвенная бледность и что-то незнакомое и непонятное заставляют Сону насторожиться, не бросаясь на своего парня или его фантом с широко распростёртыми объятиями.       — Не рад видеть? — Едко интересуется Сонхун, холодно хмыкая.       Сону тут же на ноги поднимается, и вокруг него вспыхивает фиолетовый туман, инстинктивно чувствуя, что хозяина нужно защищать.       — Они говорили, что ты придёшь к памятнику почтить всех, кого убил. Надо же, хоть раз они были правы!       — Они? — Сону настороженно оглядывается, выискивая треклятых оперативников «Сгоревшего Солнца», что вечно носились за ним по пятам. Но рядом с ними не было никого. Правда, это не значило, что эти твари не притаились где-нибудь, ожидая подходящего случая для нападения.       Сонхун вздыхает и спускается с возвышенности, закладывая руки за спину. И только, когда он отходит от чёрного мрамора, Сону понимает, что в его облике заставляет парня напрячься. Бледность. Не просто бледность, а мертвенная, чуть ли не синюшная как у мертвеца. И Сонхун не моргает вообще, даже зрачки его не двигаются, просто застыв в глазницах.       Туман вокруг Сону становится плотнее, яростнее в своей форме. Извивается длинными красивыми клубами, давая своему хозяину ответы не на все, так на многие вопросы. Перед ним действительно стоит Сонхун, но одновременно не он. Парень тоже стал «особенным», Сону бы в здравом рассудке приписал его к классу Дракон, но о мощи сейчас совсем не думает. Ему кол в грудь вбивает другое осознание. Осознание того, какой способностью владеет Сонхун — бессмертие. Ведущую роль отбирает бессмертие, а уже за ним прячется нечто иное, искусственное, неправильное.       Сону покрывается липким, холодным потом.       Получается… получается Сонхун тогда тоже стал «особенным», и он вовсе не умер!       — «Сгоревшее Солнце», ты должен был о них слышать, — спокойно продолжает беседу парень, не обращая внимания на душевные терзания Сону, — они ведь охотятся и за тобой. Но ты оставил им меня как откуп и думал, что всё будет нормально?       — О чём ты говоришь? — Сону качает головой, пытаясь прийти в себя. — Я…       — О чём я говорю? — Рычит Сонхун, бешено взмахивая рукой. Они мгновенно оказывается в кольце из плотного фиолетового пламени. Сону бы испугался, но боится он не магии, он боится, что его страхи окажутся реальностью. — О, давай я тебе напомню, как в тот день ты, получив пулю, упал в воду, и бросил меня на том плоту! — Продолжает Сонхун, бешено расхаживая из стороны в сторону, как тигр, запертый в клетке. Только эту клетку он сам создал, чтобы не сбежал другой хищник, с которым ещё нужно было свести счёты. — Благородный поступок, браво! — Сонхун хлопает в ладони, с ненавистью глядя на Сону. — Но почему не вернулся за мной? — Парень от этих слов отшатывается назад, чуть не обжёг спину о фиолетовое пламя, но даже не заметил этого. Всё в точности как в его сне! Здесь тоже Сонхун обвинял его, так же ненавидел! У Сону ноги дрожат, он качает головой и пытается заверить парня, что всё это не правда. Он хотел спасти Сонхуна, он не бросал его, его ведь действительно ранили! А после на него охотилось «Сгоревшее Солнце», а когда он вышел пару раз в море, то уже и не смог найти место, где произошла катастрофа, оттуда убрали все следы!       Он не виноват, он… это не он! Пожалуйста, поверьте, что это не он! Он никому не желал смерти, он никогда не стал бы убивать свою семью! И Сонхун… он бы не бросил его! Поверьте, пожалуйста!       — Я знаю, что ты обладаешь сильнейшей регенерацией, — холодно продолжает парень, — они показывали мне записи с тобой, я видел, что может твоя сила! Так почему ты предпочёл «утонуть» и бросить меня там?! Они забрали меня в лабораторию, ставили эксперименты, издевались, сажали в криокамеру и тыкали ножами, вырезали внутренности! Я бессмертен, но это не значит, что мне не может быть больно! И ты ни разу не пришёл за мной! Даже не искал меня!       Сону снова пятится назад, сильно обжигая руку, которую тут же окутывает фиолетовый туман, огрызаясь против другой магии, не давая ей навредить своему хозяину. По сути дела Сонхун им не ровня даже с его силой к бессмертию. Но Сону сейчас не о мощи размышляет. У него в голове кипят на сильном огне слова, что сказал ему Сонхун!       Получается, «Сгоревшее Солнце» забрали парня и может других выживших к себе в лабораторию, ставили эксперименты, сводили с ума… У Сону ёкает в груди сердце, которое, как он надеялся, давно уже сдохло! Снова терпеть эту боль, было невозможно, он в ней задыхался уже сейчас, понимая, что всё это время Сонхун был жив! Он был в руках этих подонков, они… издевались над ним…       — Я…       — Что ты? Что?! Тебе жаль?! — Глаза Сонхуна вспыхивают пламенем, оно буквально ползёт по его венам, скапливаясь на кончиках пальцев, желая сорваться в бой. — А как мне жаль, что связал свою жизнь с таким человеком, как ты! — Сону, словно пощечину получил или нож в сердце, всё сразу, потому что ноги его не держат, он падает на колени и продолжает качать головой, желая, чтобы всё это оказалось неправдой! Но в этой жизни он словно проклят страдать. — Я спас тебя, а ты бросил меня в руки этих безумцев! Ты убил всю нашу семью! Это твоя вина! И я добьюсь справедливости, я всё исправлю, я знаю, как всё вернуть!       Парень громко усмехается, но так холодно, что у Сону внутри что-то со звоном обрывается. Последние надежды канули в Лету, это был Сонхун, его Сонхун, но это был не он. Всего лишь оболочка, причём безумная, лишённая рассудка от многочисленных экспериментов над собой, живущая правдой, что залили в её мозг и укоренили там, стерев личность.       «Сгоревшее Солнце», за что вы так поступаете с Сону?! Зачем вы ещё больше травите его жизнь? Зачем издеваетесь над его любимым? Зачем? Зачем?!       Сону так погружается в свои хаотичные, взбешённые всем происходящим мысли, что не сразу замечает, как Сонхун сверкает убийственным намерением в чёрных мёртвых глазах, и, выставив перед собой руку с фиолетовым пламенем, ринулся атаковать Сону.       — Сонхун, стой!       Но разве его бы услышали? Теперь уже нет.       Сону успевает вскочить на ноги и скрестить перед собой руки, ставя блок. Фиолетовое пламя холодное, режет воздух вокруг, взвивается вверх, превращая содержащиеся в воздухе испарения воды в кристаллики льда. И ими атакует Сону, нападая яростно, бесстрашно.       — Сонхун, послушай! Они воздействовали на тебя, они и сейчас пытаются тобой манипулировать! — Сону отчаянно пытается достучаться до своего парня. Он ещё верит, что его можно спасти, можно починить его разум. К сожалению, это именно то, что ремонту никогда не поддавалось.       — Чепуха! — Рычит Сонхун и больше силы кидает, чтобы схватить Сону и обездвижить, взять в плен своей магии, принести в жертву ради того, чтобы снова стать счастливым. — Если я достану им тебя, то они пересадят твою силу в меня, и тогда мне хватит мощи воскресить всех, кого ты убил!       Теперь ясно, почему тьма Сону в штыки восприняла магию Сонхуна. Его пламя не являлось частью него, «Сгоревшее Солнце» пересадили ему этот дар, нашли какой-то варварский способ сделать и такое! Конечно, Сонхун же обладал бессмертием, даже если бы он умер во время эксперимента, то после снова бы воскрес. Но кем воскрес? Сколько раз его убивали и какими жуткими способами, раз стёрли его личность, превратив в подобие живого мертвеца?!       Сону пятится к обрыву, ставит защитный блок один за другим, но не нападает, не хочет ранить парня, всё ещё чает надежду до него достучаться. Глупый.       — Это невозможно, Сонхун!       — Почему невозможно? Я вытащил себя с того света, и их смогу, мне нужно лишь поглотить твою силу!       И новая серия атак накрывает Сону. В него летит пламя вперемешку с острыми водными кристаллами, Сонхун бьёт яростно, несдержанно, словно желает не поймать, а уничтожить.       А Сону… Сону бы с удовольствием ему позволил это. Он бы прямо сейчас снял защиту, развёл руки в стороны, подставляя себя под удар, принимая всю ярость Сонхуна. Потому что тот был прав. Это Сону устроил тот круиз, он остался один жив, а Сонхуна, человека, которого безумно любил, не смог даже найти, даже тела не смог найти! Планировал месть, но мстить должен был самому себе, должен был ненавидеть себя, разрывая своё тело на части следом за душой.       И всё же это тело, эту жизнь ему подарил Сонхун. А значит, только ему решать.       Сону отходит к самому краю утёса, снимает защиту фиолетового тумана с себя, и разводит руки в стороны, готовый принять смерть и вынести любую боль.       Удар приходится прямиком в грудь, фиолетовое пламя едкой стрелой разрезает кожу и мышцы, выламывает рёбра, стремясь к сердцу. От силы атаки Сону не удерживается на краю утёса и падает вниз, с печальной улыбкой прикрывая глаза.       Это правильный конец. От руки правильного и некогда самого лучшего в мире человека.       Но Сону почему-то не погружается в холодные объятия моря, не напарывается спиной о скалы. Он открывает глаза и обнаруживает, что Сонхун за руку держит его, висящего над пропастью. В чёрных глазах больше нет ненависти, там отчего-то теперь слёзы застыли. И Сону не понимает, почему его парень плачет? Почему вдруг спас его? Схватил за руку, почему?       Сонхун подбавляет силы, весь буквально вспыхивая фиолетовым пламенем, и вытаскивает Сону обратно на утёс, тут же заключая его в удушающие объятия. А парень абсолютно ничего уже не понимает. Он готовился умереть от руки любимого человека, он принял даже его ненависть к себе, согласен был вручить себя ему и позволить делать с собой всё, что угодно. А Сонхун спас его?       И плачет сейчас, так крепко обнимая Сону, почти отчаянно прижимая к своей груди, где слабо-слабо билось сердце, что умирало уже слишком много раз. Сону страдал в одиночестве, проживая свой круг ада, но Сонхун тоже всё это время был в аду, в руках демонов, что пытали и издевались над ним.       Сону несмело поднимает руки и обнимает Сонхуна в ответ. Кровь из его раны на груди пачкает чёрную рубашку, заставляя парней почти слипнуться телами, но кого это сейчас волнует? У них у обоих плачут души, в слезах захлёбываются, не веря, что они пришли к такому финалу! Сону хочет забрать Сонхуна с собой, увезти в горы и там прожить с ним вечность, избавляя их от этого кошмара. Он даже позволяет себе на мгновение быть счастливым, но реальность тут же наотмашь бьёт его, заставляя прийти в себя.       Где-то в небе гудит вертолёт, с побережья звучат мужские голоса и топот ног. Сону слишком хорошо знает, кто пришёл.       Сонхун вздрагивает ощутимо, когда замечает оперативников «Сгоревшего Солнца», появляющихся со всех сторон с винтовками наперевес. Когда его отправили сюда поймать Сону, чтобы забрать его силу и воскресить погибшую семью, парень уже знал, что одного его не отпустят. Он их любимый эксперимент, как бы они не пытались его заверить, что у них одна цель, а даже отравленным рассудком Сонхун понимал, что он для них просто цепной пёс. Изловить Сону никто не мог, вот они и пошли на крайние меры.       Сонхун отстраняет от себя парня, крепко держит его за плечи и в глаза чёрные смотрит. А сам плачет и просит, пока здравый рассудок вновь вернулся к нему:       — Сону, пожалуйста! Пожалуйста, убей меня!       Парня словно молнией в этот момент ударило. Он дёргается в руках Сонхуна, но тот крепко держит, не отпускает, продолжая умолять:       — Я не вынесу больше, я не могу! Пока я пришёл в себя, пока я понимаю, кто ты, пока я тебя люблю, убей меня! — Сону снова дёргается, потрясённо качая головой. Нет-нет-нет! Он не может, не он, только не он! — Пожалуйста! Они сломали меня, они меня контролируют, я не принадлежу себе, скажут, убить тысячи, я убью миллионы! Сону, прошу тебя, избавь меня от этих мучений! Избавь.       Нет! Сону покрывается холодным потом, чувствуя, как клешни страха окутывают его, протыкая сердце.       — Только ты можешь меня убить, пожалуйста! — Просит Сонхун, со страхом глядя на оперативников, приближающихся к ним. — Если они воскресят меня, то я снова уеду на стол для опытов! Сону, я прошу тебя! Я больше себе не принадлежу, я давно умер, ещё в тот день, в море, я умер и воскрес демоном на цепи у этих тварей! Убей меня, пожалуйста! Я не хочу делать тебе больно, не хочу вредить миру и быть игрушкой в их руках! Пожалуйста, Сону!       Ледяные слёзы катятся по щекам, стекая на окровавленную грудь, где медленно растёт новое сердце, доказывая неуязвимость своего владельца. Но в чём толк такой силы, когда не можешь спасти любимого человека? Сону ничтожен и беспомощен. Он может только услышать просьбу Сонхуна, может только наступить на свою боль, понимая, что парень прав, для него смерть теперь единственный выход.       Сонхун — игрушка в чужих руках, его разум сломан, личность стёрта, его используют как цепного пса. И у Сону от осознания всего этого внутри ломается что-то человечное, что-то, что до сих пор не давало ему погрузиться во тьму. Какой смысл оставаться на свету и смотреть на все бесчинства вокруг? Лучше утопить мир во мраке, тогда ни у кого не будет желания играть в богов и гениев науки.       Сону протяжно выдыхает ледяной воздух, смотрит в родные чёрные глаза и тихо кивает Сонхуну, получая в ответ яркую улыбку. Яркую, но грустную. У них не будет долго и счастливо.       — Спасибо! — шепчет парень и широко распахивает глаза, в которых тут же умирает огонёк, что держал душу в этом мире.       Сону с ненавистью смотрит на свою руку, что прижал к груди Сонхуна, убивая любимого своей магией. Он использует так много силы, что боли парень точно не должен почувствовать, это как укол: раз и всё.       Раз и душа Сону умирает вместе с душой Сонхуна. Он думал, что её съели в тот день черви, но оказывается, что погибла она сегодня, обливаясь кровавыми слезами. А вместо неё не пустота образуется, а густая тьма, за которой Сону с каким-то живым наслаждением превращается в монстра, начиная смеяться как ненормальный, прижимая к груди тело Сонхуна.       Он убил своего любимого! Лично убил его, своими собственными руками! Выдрал его душу, чтобы она больше не переродилась, исполнил просьбу Сонхуна, теперь это тело не воскреснет. Без души просто превратится в груду копошащихся белых червей.       Сону смеётся дико, безостановочно, а затем кричит, что есть мочи, и вокруг него плотным кольцом разлетается фиолетовый туман, раздирая на части каждого в форме «Сгоревшего Солнца». Пора этой звезде погаснуть.       Вокруг кричат люди, носятся в густом тумане, спасаясь от его воздействия, но Сону на них внимания не обращает. Он только раз взмахивает рукой, снося лопасти вертолёта, сбрасывая его в море. А дальше живёт в пустом коконе.       На одной руке Сонхун, на другой маленький сгусток его души. Нет, только осколки его души, которые больше не переродятся. Пережив столько боли душа больше не пожелает никогда возвращаться в этот мир, она просто… слабо сияющей золотом пылью разлетается из ладони Сону, оставляя его навеки одного.       С того дня Сону навсегда утратит способность управлять душами или хотя бы чувствовать их. И ещё обещает себе больше никогда и никого не любить. Никому не позволить сделать себе больно. Никогда не быть слабым и беспомощным.       *****       Пруд с лотосами стоял серый и унылый. Цветы давно отцвели и только темнеющие коробочки с семенами тихонько покачивались над водой, ожидая, когда хозяин соберёт их. А может, даже чувствуя его скорбь, нет, скорее даже кипящую тьму, в которой он горит, плавится, чтобы под конец собраться другим человеком. Уже никогда прежним ему не быть.       Он давит в себе сущность монстра, но действительность уже не изменить, он перешагнул свой порог, он глотнул бесконечного могущества, он стал демоном, желающим утопить мир в страшнейшем из кошмаров. Почему он должен страдать один? Почему именно его выбрали в качестве груши для битья? Разве это справедливо?       И монстр в голове шептал: «Нет, не справедливо! Убьём их всех!». И Сону с ним соглашался, добровольно утопая в болоте из отчаяния и боли, а больше в болоте из страха. Он снова один, теперь точно и бесповоротно один. Наедине с миром, в котором ему нет места.       Этот небольшой домик в горах, этот пруд с лотосами — всё, что осталось ему. Остальное отобрали жадные и алчные люди.       Сону хоронит Сонхуна на берегу пруда. Сам копает могилу, мастерит гроб из растущих у дома ив, сам проводит церемонию погребения и прощания — всё сам. В любом случае от Сонхуна у него осталось только тело, душа распалась, она не вернётся боле никогда. Но даже пустую оболочку Сону хоронит бережно, почти ласково.       Он больше не плачет. У него словно отключились все эмоции, внутри осталась только тьма. Она и держит его в сознании, поёт что-то нереально грустное, но Сону не ощущает ни тяжести, ни горя.       Парень садится возле свежей могилы с бутылкой своего собственного лотосового вина. И распивает его до тусклой ночи, не ощущая ни холода, ни дискомфорта от сидения в одной и той же позе весь день. Он весь в крови, своей и чужой, под кожей горит сила, наполняет его ослепительно ярким алым пламенем, что отражается в мёртвых глазах. Он теперь монстр, уже не человек, только чудом не вымахал в какого-нибудь гиганта, сохраняя хотя бы облик человека. Ему было бы наплевать, если честно, превратись он хоть в гусеницу. Может, раньше он был бы и рад быть Фениксом, прекрасной птицей из древних легенд, а сейчас не испытывает даже отвращения к редко появляющимся на коже красно-золотым перьям. Они, правда, тут же пропадают, но появляются сразу же в другом месте.       Сону не замечает.       Он допивает остатки вина, ещё раз кланяется могиле Сонхуна и молча уходит.       *****       Реки крови, стенания и крики умирающих раскрашивают горящее здание, превращая его в обитель самого Ада, выбравшегося на поверхность. Редко где звучат выстрелы, но затихают мгновенно, пули так и не могут остановить демона, что хаосом уничтожал всё, к чему прикасался.       На полу спеклась кровь, чёрными пятнами разрисовывая белую плитку, трескаясь и отслаиваясь от неё словно рыбья чешуя. На стенах играет яркое алое пламя, жрёт бетон, расплёвываясь вокруг мелкими камнями, выбивает потолок, заставляя часть здания уже давно обвалиться и продолжать гореть, а другую только охватывая пламенем, точно прописывая маршрут, по которому движется демон.       Нет, он не демон. Он Феникс, величественная птица, вокруг которой горит пространство. Божественная птица, что превращает любой предмет на своём пути и даже людей в пыль, в прах, из которого этот мир уже не воскреснет. Раньше его сила исцеляла, а теперь умеет лишь убивать.       Сону с отсутствующим выражением лица идёт по очередной базе «Сгоревшего Солнца». Он должен похвастаться тем, что уничтожил уже более двух сотен их объектов в разных странах мира. В одном даже нашёл карту с координатами других баз, и педантично уничтожал каждую, оставив самую лакомую напоследок, чтобы эти твари знали, что он за ними идёт. Самую лакомую — ту, что и превратила его в демонического Феникса, что заставила вырвать свою душу, развеяв её по ветру.       Против Сону высылают «особенных», что являются частью эксперимента «Сгоревшего Солнца», его пытаются остановить, взять в плен. Но Феникс уничтожает всех на своём пути, в этом мире ему равных нет. Он стал монстром, принял тьму, и безбоязненно прокачивал через себя чудовищное количество силы, питаясь душами всех сотрудников «Сгоревшего Солнца», их криками боли и смертью. Но с каждым разом их было мало, гнилая суть требовала больше и больше, а Сону не желал ей отказывать.       Сегодня он явился на последнюю базу этой мерзкой организации, сегодня он сжигал Солнце, но не испытывал ни радости, ни опустошения — ничего абсолютно. Он умер ещё в тот день, когда убил Сонхуна, его держала лишь жажда мести, но смысл к жизни не давала.       В итальянском центре «Сгоревшего Солнца» Сону ждали, на него чуть ли не поражающие ракеты дальнего действия выдвинули, но всё было бесполезно. Его пламя поедало всё, а дарованное Сонхуном бессмертие каждый раз выталкивало его в этот мир, словно смеялось, подтверждая, что он даже умереть не может! Когда сегодня завершится его месть, что дальше? Об этом не хотелось даже думать.       — Я ждал тебя! — Прокаркал мужчина в белом халате, стоило Сону только проникнуть в самое сердце базы «Сгоревшего Солнца», где располагалась лаборатория. Пустая лаборатория, в ней уничтожили абсолютно всё, начиная с пробирок, заканчивая «особенными», над которыми ставили эксперименты. «Сгоревшее Солнце» словно знали, что Сону желает их рассекретить перед всем миром и, понимая, что от его ярости им не убежать, они просто и чисто замели все следы.       Сейчас в лаборатории, в центре, стоял стол и стул, пространство выглядело безумно пустым, огромным и пугающим, в условии, когда огонь Феникса плясал у кромки двери, но саму лабораторию не опалял. Обычно все «учёные» и все шишки из офисов «Сгоревшего Солнца», понимая, что Сону не остановить, выпивали яд перед тем, как он уничтожал базу. Оперативники же дохли на передовой, да и знали они не суть как много. На памяти Сону это был первый раз, когда один из этих тварей рискнул встретиться с ним лицом к лицу.       — Правда, я хочу признаться, что больше ждал тебя на операционной под моим скальпелем! — Мужчина, у которого на бейдже значилось Рон, словно специально Сону провоцировал. Только не понимал, что ему абсолютно на всё это наплевать.       Парень слегка шевелит пальцами, и теперь уже алый туман по рукам и ногам сковывает мужчину на стуле, не давая ему принять яд. Хотя, включая, что он ждал Сону, то вряд ли бы сейчас покончил с собой. Но парень просто решил подстраховаться, уж если кто его и убьёт, то сам Сону.       — Остроумно. — Холодно бросает Феникс, не выражая и доли эмоции на спокойном лице.       — Ох, а я смотрю, ты всё же стал монстром! — Рон скалится, ведя одному ему известную игру. — А был так хорош в этом фиолетовом тумане, я даже завидовал! — Мужчина улыбается точно псих. — А знаешь, что это за сила течёт в тебе? Магия! — Смеётся Рон, но быстро замечает, что Сону совсем не выглядит удивлённым. А так дело не пойдёт! — Двадцать лет назад произошёл Парад планет, чтобы запечатлеть это явление, наша организация отправила в космос небольшую, полностью автоматизированную капсулу. Тогда сошлись лишь четыре планеты: Меркурий, Марс, Юпитер и Сатурн, причём их линия была такой идеальной, что они открыли кротовую нору, и наша капсула провалилась в неё.       Сону мысленно ставит галочку. Так всё же его предположение про другую Вселенную и кротовую нору во время Парада планет было верно.       — Все думали, что капсула уже утеряна, — продолжает мужчина свой рассказ с видом автора, пересказывающего свой самый лучший бестселлер, — но позже с неё пришёл сигнал и пара снимков — всё, на что хватило её заряда. Прохождение через кротовую нору съедает батарею, капсулу мы потеряли, но получили фото с другого мира, это была другая Вселенная! — Мужчина, не будь связан по рукам, точно бы захлопал в ладони от радости в этот момент. — Там не было Солнца, лишь мрак и две планеты, что светились ярче бриллиантов в свете Луны. Мы десять лет собирали команду, чтобы в следующий Парад планет отправить их туда на исследование. Как думаешь, что они нашли? — Усмехается Рон, но ответа не дожидается, сам его давая: — Оказывается местные планеты при определённых, до сих пор нам не известных обстоятельствах, сливались в одну, становясь по форме похожими на Инь-Янь, только цвет был золотисто-фиолетовым. Наша группа отправилась туда взять образцы и понять, что это за мир, пригоден ли он для жизни и какие тайны хранит. После связь у нас стала совсем плохой, и когда мы получили следующее их сообщение, то выяснили, что они долгое время не могли покинуть эти планеты, половина команды просто сгинула, другая сошла с ума, а те, кто всё же вернулся на корабль, были в преклонном возрасте. В нашем мире прошло несколько недель, а там годы! Мы учитывали такой исход, но никак не думали, что эти планеты смогут буквально высосать жизнь из человека! Нужно было ровно пять минут, чтобы все наши учёные забыли даже, как их зовут и кто они, им стоило только покинуть капсулу, спустившись в новый мир, как они тут же лишались памяти. Но те, кто вернулся, находили в себе невероятные способности: они могли силой мысли двигать предметы, разжигать огонь в ладонях и даже наращивать кожу на кости. Они нашли магию, то, что человечество никогда не чаяло найти!       — Остатки команды всё же взяли образцы с этих планет и спешили вернуться назад во время нового Парада планет. Но мы снова потеряли связь с бортом, в итоге сюда прилетела только пустая капсула. Однако как учёный ты и сам понимаешь, что если чего-то не видно, это не значит, что этого нет. — Сону даже не удивился, когда Рон указал на факты его биографии. «Сгоревшее Солнце» знали всё и обо всех, здесь нечему удивляться. — Перед самым последним нашим разговором с командой, мы выяснили, что образцы с тех планет были жидкими, они сказали, что те были почти как вода с содержанием мелких кристаллов золотого и фиолетового цветов. Боксы с образцами были плотные и не могли сгореть при входе в атмосферу, но оказались почему-то вскрыты. Почему, мы выяснили потом. А когда прибыли к вашему утонувшему лайнеру не могли допустить, чтобы о нашем проекте прознали СМИ, выживших я лично приказал убить. — Улыбается мужчина.       Но Сону остаётся образцом спокойствия, даже его алое пламя не выходит из-под контроля. Словно всё это не имело к нему никакого отношения.       — Сонхуна привезли в лабораторию, потому что у него проявился первый признак магии к тому моменту. — Рон давит на Сону, отчего-то желая вывести его из равновесия, не догадываясь, что телу без души наплевать абсолютно на всё. — Ты был подстрелен и не знаешь, но когда наши оперативники собирали трупы, чтобы их сжечь, у Сонхуна неожиданно наросла новая кожа, пропали ожоги, и он ожил! У нас была прямая возможность изучить магию на его носителе! Мы же не знали, что дальше в мире их станет с каждым днём всё больше и больше! — Недовольно рычит мужчина. — Вот тогда мы и поняли, что боксы с образцами всё же прилетели на Землю, только мы не учли, что эти образцы были живыми. Они сами разорвали боксы, и, скорее всего, они пытались выбраться из капсулы, возможно, повредили корабль, и остатки команды сбросили капсулу, чтобы спастись. Здесь мы можем только строить догадки. Но факт остаётся фактом: магия попала на Землю, вы стали первой волной, кто ею овладел, а дальше уже и весь мир. Ах, ещё была та пара кальмаров, мы смогли поймать золотую самочку, чтобы немного поэкспериментировать с геном, но самца нам так и не удалось изловить. Он сейчас находится на твоей родине, в Южной Корее, но он под защитой одного мальчугана, как и в случае с тобой, мы на пушечный выстрел к нему не можем подойти.       — Зачем вы всё это мне рассказали?       — А разве тебе было не интересно? — Скалится Рон, и что-то тёмное мелькает в его глазах, быстро растворяясь на краю радужки. — Теперь, когда ты уничтожил нашу организацию, только ты знаешь правду, но доказательств у тебя нет! Мир будет глух и слеп к тебе! — Мужчина разражается сумасшедшим хохотом, а ему вторит холодное:       — Мне наплевать на мир.       — Вот как? — Рон тут же перестаёт смеяться, щуря сверкающие глаза. — А Сонхун рассказывал о тебе другое! — Мужчина лижет губы, продолжая свои издевательства: — Знаешь, ломать его было — удивительно! Он был очень преданным псом, стольких «особенных» нам добыл, я до сих пор жалею, что отпустил его тогда к тебе. Хотя я думал, что он-то сможет тебя поймать. Ты был моей костью в горле, я охотился за тобой по всему миру, сколько раз я смотрел на то, как ты пользуешься магией, сколько всего умеешь! Я желал порезать тебя на операционном столе, выдрать из тебя сердце с семенем магии и, может, попробовать её самому?! Ты ведь исключительный! Я напихал Сонхуна всевозможными способностями, а прижилась лишь одна, но ты запросто делаешь всё, что пожелаешь! Как так возможно? Поделись, что у тебя за сила, а?       Сону пропускает все эти слова мимо ушей и ответно спрашивает ледяным тоном:       — Так вы всё это сделали из-за магии?       Из-за магии?       Из-за магии?       Магия.       Она стала причиной того, что людей, как собак, бросили в море умирать? Поставили осколки упавшей железяки превыше человеческих жизней! Желали всё скрыть и для этого пошли даже на убийства! Ставили опыты на живых людях, ломали их, издевались над ними, и всё им было мало! Магия — их целью была эта проклятая магия, могущество, что она могла принести, исключительность, которой хотелось обладать.       Сону не знает, как назвать всех этих людей из «Сгоревшего Солнца», но точно не людьми.       — Не просто из-за магии! — Восклицает Рон, нетерпеливо ёрзая на стуле, отчего алые ленты тумана стянули его крепче. — Что есть магия? — Глаза мужчины лихорадочно заблестели. — Могущество, власть, сила! Если бы те образцы прилетели к нам в руки, мы смогли бы создать элитных людей, что защищали бы мир, дарили ему свет и процветание! Досадно, что теперь у каждого пятого есть магия. — Рон не скрывает горечи в голосе. — Сила должна принадлежать элите, её нужно отбирать и отсеивать зёрна от плевел. Но в мире теперь такой хаос, кто же знал, что у магии будет и вторая сторона: превращать людей в монстров. Вот ты тоже стал монстром! — Скалится Рон, глядя на Сону.       На лице Феникса впервые расцветает ледяная улыбка:       — Как и вы. — Метко бьёт парень. То, что Рон не был человеком, Сону узнал сразу, точнее узнала его магия, с шипением предупреждая, что мужчина уже стал опасным монстром, испробовавшим крови. — Некоторые фрагменты вашего рассказа не состыковываются. — Поясняет Сону. — Если вы получили только снимки из другого мира, то вам понадобилось бы больше десяти лет, чтобы запустить проект и изучить эту Вселенную. Под расчёты идёт многое: запасы кислорода, еды, расчёт времени и пространства, изучение кротовой норы, которая не была изучена ещё никогда. Чтобы проект получил так быстро одобрение, у вас должно было быть кое-что исключительное. Кое-что, что вы присвоили себе.       Сону шевелит пальцами, и алый туман впивается в меридианы мужчины, блокируя его силу, предупреждая не делать ничего поспешного. Феникс был силён в облике человека, а, став монстром, познал все грани могущества. И сколько бы способностей себе не пересадил Рон, а до Сону ему не достать.       — А ты прав! — Мужчина скрывает под маской улыбки своё недовольство тем, что его сила оказалась заблокирована. — Та, первая, капсула, что должна была сфотографировать Парад планет, но упала в кротовую нору, вернулась, в её фильтре мы обнаружили золотые и фиолетовые кристаллы, мелкие, словно пыль. Мы отправили их на экспертизу, я вёл то дело и вдруг выяснил, что частицы этой пыли способны залечить даже смертельную рану, они мутировали и видоизменялись под действием огня, ядов и жидкого азота. Я перепробовал многое и под конец вывел их из себя, они напали на меня. Жалкие кусочки пыли на меня напали! Я состарился разом на двадцать лет, но кое-что они мне всё же подарили. — Рон лижет губы, явно испытывая дискомфорт в сухом помещении, где постепенно выгорал весь кислород под действием едкого пламени. — С тех пор, как они коснулись меня, я мог замораживать воду. Не особо больших объёмов, но в стакане или туалетном бочке запросто. Я развивал силу дальше и однажды не справился с ней и стал монстром! Знаешь, каково быть монстром? Тянет убивать и жрать человеческую плоть, купаться в крови! Я знал, что если попадусь хоть раз, то вся моя жизнь будет уничтожена, потому убивал бродяг и нищих, питаясь ими. Но так долго не могло продолжаться, я решил, что если ещё раз прикоснусь к первоисточнику магии, то смогу излечиться и, таким образом, начал проталкивать проект по отправке в другую Вселенную команды исследователей. К тому времени у меня уже были записи о тех кусочках кристаллов, которые к нам прибыли и которые я изучал. Я стёр кое-что относительно себя и представил отчёт, где эти осколки магии могли вылечить чуть ли не от смерти! А в качестве доказательства провёл эксперимент на себе. Эти идиоты, конечно же, мне поверили, потому мой проект был запущен!       — И всё ради магии? — Снова задаёт тот же самый вопрос Сону, не понимая, ему смеяться или плакать? Из-за этого жадного урода, из-за его амбиций, его желаний Сону стал демоном, лишился даже своей души! И всё ради силы?!       — «Ради магии»? — Усмехается мужчина, пытаясь сопротивляться силе, что его сковывает. — Это не просто магия, это мировое господство! Да что ты знаешь?! Я пересадил себе более сотни способностей, благодаря Сонхуну, который таскал мне «особенных», я поглощу тебя и стану абсолютен в этом мире!       Сону криво усмехается, а глаза остаются замёрзшими:       — Я знаю, что ты задумал, но этому не бывать. — Парень взмахивает рукой, и его магия, повинуясь приказу, начинает быстро разъедать меридианы этого монстра, высвобождая все силы, что он себе «привил». Они искусственные, оттого Сону их не может поглотить, но может развеять прямо как свою душу в тот день.       Рон остался в лаборатории, не выпил яд, потому что надеялся, что сможет заболтать Сону и в решающий момент напасть на него, как и сказал этот безумец, «поглотить» силу Феникса. К сожалению, он многого не учёл. В погоне за магией и силой, он не понял даже природу этих способностей, их функционирование и видоизменение в природе. Он жадно хотел, продавая Дьяволу душу за могущество.       Сону стягивает свою магию плотнее, выгрызая ею все силы из мужчины:       — Ты не более чем Чёрт, а я при этом Бог, который будет карать всех грешников.       — Я не Чёрт! — Орёт Рон, пытаясь выбраться из туманных пут, но куда ему? Разве возможно победить первое из Бедствий? — И что ещё за «Чёрт»?! — Конечно же, про классификацию по силе Сону он не знает, а своей у него тоже нет. Он даже не изучал этот аспект магии. — Ты окончательно двинулся умом? Так я избавлю тебя от этих страданий!       — Ты мне не ровня. — Холодно отвечает Сону и вырывает из мужчины всю магию, отпуская свои путы.       Рон не удерживается и падает на пол со стула, харкаясь кровью. Опустошённый, он теперь хуже навозного червя, обречённого сгореть вместе со своим Солнцем.       Сону разворачивается и молча уходит. А позади него всю лабораторию тут же охватывает яркое алое пламя. Где-то в нём орёт сумасшедший учёный, пытается что-то сказать парню, остановить его, но тот не слушает, лишь огня подбавляет, сравнивая этот приют алчности и мерзости с землёй.       Месть свершилась, но легче не стало.       Враги мертвы, но почему так тяжело?       Сону убил одного Рона, но будут другие, кто будет жаждать власти, желая с помощью магии заполучить все блага этого и может даже других миров. Будут страдать люди, погибать и, возможно, жить в такой же агонии как сам Сону.       Он должен это исправить. Он должен вернуть всё как было. Он должен почтить память своей семьи, а главное Сонхуна, который умер в муках и слезах, замученный магией и этими алчными подонками!       Сону должен уничтожить магию.