Purple kiss

      Едкий дым, смог, тошнотворный запах горелого мяса и крови, бесконечные стоны и крики умирающих, разрушенные дома, вывернутые улицы и оборванные линии электропроводов — словно картина апокалипсиса. Словно царство смерти разлило своё величие, решив в одночасье уничтожить всю жизнь на земле, а не приходить к каждому в назначенный час. Всё равно все окажутся перед порогом смерти, так чего ждать?       Обломки человеческих тел то тут, то там мелькают в пыли и грязи от снесённых недавно зданий. Где-то изувеченные трупы сломанными куклами валяются на земле, кто-то ещё жив, старается запихать обратно в живот внутренности, что постоянно вываливаются, он, отчаянный, просто не понимает, что для него уже всё кончено. Здесь нет ни медиков, ни спасателей, никто не придёт и не поможет, ему остаётся только медленно умирать. У другого ситуация не лучше, придавленный балками от разрушенной маленькой кофейни он лежит и отчаянно зовёт на помощь. В глазах ужас, над ним опасно накренилась огромная высотка, которая вот-вот упадёт, часть её фасада разрушена, устойчивость нарушена и под силой притяжения она медленно ползёт вниз, грозясь раздавить несчастного под собой.       И здесь таких страдающих сотни, а то и тысячи, а мёртвых и то больше. Монстры предпочитали съедать всё живое, пока была такая возможность, а те, кто смог спрятаться, по итогу сейчас страдал под обломками и отчаянно стремился спасти свою жизнь.       В луже крови лежит совсем ещё юный герой из Содружества, у него также распорот живот, но внутренности растянуты по всей дороге злобными монстрами, которые пытку парня решили продлить, не давая ему просто умереть. У него отрезаны ладони, а из горла доносится лишь бульканье. В отличие от всех, кто кричит и зовёт на помощь, он не может ничего сделать, только лежать, задыхаться от боли и ждать своей смерти.       Чёрная тень накрывает его неожиданно, рождая в голове радостную мысль: «Наконец-то за мной пришла Смерть!». Но стоит глаза открыть, и парень понимает, что это и близко не смерть. Рядом с ним стоит парень, такой же юный, как и этот герой, наверное, даже ещё моложе. Красивый, от него пахнет розами, и этот аромат неожиданно помогает унять боль, делает тело лёгким, почти невесомым.       Поверженный герой открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова не идут, он не может ничего произнести. Это расстраивает. На глаза наворачиваются слёзы, ведь он хотел спросить: «Я умру?». Но ответ уже и так знает, увидев этого живого и пышущего жизнью человека, только лишний раз подтвердил уже давно известную всем, кроме него, истину.       — Я бы хотел тебя спасти, — Тэхен понимает всё без слов, присаживаясь рядом с парнем на корточки, — но я не всевластен. Я могу лечить, но не могу излечить от смерти.       Юноша поднимает отрезанную культю, из которой всё ещё льётся кровь. Он всё силится что-то сказать, не понимает, что для этого существа не нужны слова, можно просто думать и молчать.       — Если ты этого хочешь, — просто отвечает Тэхен. Парень же в ответ слабо моргает, выражая свою горячую просьбу! Он не мог ничего сказать, но был бы безумно благодарен сейчас этому человеку, рыдал и в ноги ему кланялся. К сожалению, собственное тело уже давно не слушалось. Всё, что ему осталось моргать и слегка двигать руками.       Тэхен протяжно выдыхает.       — Хорошо.       И изящно прекрасную ладонь кладёт парню на лоб. Тот успевает лишь подумать о том, что она холодная невероятно, хотя сейчас ведь зима, но её холод не колючий, а очень нежный, приятный. Герой под этим прикосновением успокаивается и даже не успевает узнать, как он это сделает, а жизнь уже покидает его тело.       Тэхен убивает медленно, но быстро, безболезненно и очень легко. Нет, он не убивает. Для этой души подобный акт был только освобождением и не более. Он бы всё равно умер, через десять минут, через час или даже через пару часов, но умер. И это время было бы самым ужасным для него, боль уже проникла в мозг, не оставляя там ничего человеческого. Потому у Тэхена душа просит только одного — освобождения. И Ким дарует его ей.       Он ненавидит играть в Бога, и он не играет. Всего лишь исполняет последнюю волю умирающего, не более. На этом поле битвы он не Бог, он ангел смерти.       Тэхен с пустым лицом поднимается на ноги, собирает внутренности парня, образуя хотя бы видимость порядка, хоть что-то, чтобы спасатели вытащили отсюда тело целиком, передав его близким. Ким не врёт, он невероятно могущественный, но смерть остановить не может даже он.       Полуразрушенная многоэтажка издаёт глухой раскатистый рокот, металлические прутья в её конструкции лопаются, равновесие окончательно нарушается и огромное здание в облаке пыли поверженным воином падает вниз, готовясь погрести под собой десятки людей.       Кто-то кричит, кто-то отчаянно пытается убежать. Люди зовут на помощь или просто молятся, потому что у них не осталось боле ничего. На этой территории повержены герои, монстры стёрли целый квартал с лица земли, они беспощадны, а их мощь просто непредсказуемо огромна! Конечно же, в минуты отчаяния люди молятся богу, в слезах просят отпустить все их грехи или даровать спасение.       И Бог их слышит, только совсем не тот, к которому они обращались. Их слышит великое Бедствие, падший, укрытый тьмой и мраком, монстр для монстров, Бог для людей, чужак среди героев.       Тэхен открывает прямой канал связи с Истоками, черпая силу прямо из них, наполняя себя ею до краёв, до такого безумного состояния, что его змеиная кожа снова проступает на теле, фиолетовой краской раскрашивая кожу. Ким ненавидит свой истинный облик, который сменил ангельские крылья на дьявольскую сущность, он ненавидит демонстрировать эту часть себя, но сейчас наступает на принципы и гордость. Только в истинном обличье он может пользоваться всей полнотой силы, что даруют ему Истоки. А сейчас ему нужна магия, да как можно больше.       Высотка падает, из её вырванного фасада на землю летят кресла и диваны, кровати и прочая мебель. Тэхену и пары секунд не нужно на сканирование здания, чтобы выяснить, что живых людей там нет, видимо, все успели покинуть высотку, пока она ещё какое-то время стояла после разрушения. Это задачу отчасти упрощало, хотя силы всё равно нужно было использовать непозволительно много, чтобы разобрать высотку на атомы, не дав ей упасть и погрести под собой сотни людей.       На мгновение воцаряется тишина. Те, кто уже распрощался со своей жизнью, кто перестал кричать и лишь беззвучно молился, крепко зажмурив глаза, неожиданно осознали, что высотка на них так и не упала. Кто-то сразу начал оглядываться вокруг, непонимающе смотреть на кучку пыли, взвившуюся к чёрным облакам, и искать многоэтажку, что всего несколько секунд назад собирались похоронить под собой всех этих людей. А кто-то в упор смотрел на высокую фигуру в чёрных одеждах, вокруг которой густым облаком вился фиолетовый дым, изредка отбрасывая на землю золотые, ослепительно прекрасные искры.       Можно было действительно поверить, что на землю спустился бог, что услышал молитвы сотен людей. Но аура этого человека была не чистой и кристально светлой, она была тяжёлой, злой, чёрной и безумно голодной. Бедствие было прекрасно, но змеиная кожа на его лице и руках слишком сильно выделялась на общем фоне, делая парня похожим на Дьявола в человеческом обличие.       Но Тэхен предпочитает не обращать внимания на чужие взгляды, он пришёл сюда, чтобы помочь всем этим людям, и ему откровенно наплевать, что они о нём думают. Высотка была уничтожена, но просто отправиться дальше Ким не может. Здесь сотни, кому нужна его помощь, и тысячи, кому помочь он уже ничем не сможет.       Тэхен магией поднимает бетонные стены, каркасы и прочие осколки зданий, под которыми ощущает живых людей. Некоторые серьёзно ранены, многим нужно срочное медицинское вмешательство, а кто-то просто остаётся без сознания. Из своих убежищ к Тэхену постепенно стягиваются те, кто успел укрыться и избежать серьёзной опасности. Таких людей немного, но они есть. Ощущают, да и видят, что к ним пришёл безумно сильный герой, и пусть несколько пугающий, но не желающий им зла.       — Помогайте тем, кого я вытаскиваю из-под завалов. — Холодно бросает Тэхен людям, стремясь процесс хоть немного ускорить. Конечно, он желает помочь этим несчастным, но проблема всё ещё остаётся открытой. Главное — уничтожить монстров, что вышли на улицы, пока они продолжают разрушать город все спасательные операции будут бесполезны.       Но Тэхен уже сам взвалил на себя бремя спасателя, а потому сейчас не мог идти на попятную, да и не хотел. Его самая сильная способность из всей магии — чувствовать души, и сейчас он сполна ощущал всю их разрывающую на части боль, их крики и мольбы о помощи, едкие слёзы и дикое отчаяние. А главное, что закрыться от этого он просто не мог, деля боль со всеми этими людьми как свою собственную.       Сила через Тэхена бесконечным потоком течёт, жжёт полноводные меридианы, питает Элибра, что рвётся в бой с жалкой кучкой монстров, мечтая им всем глотки перегрызть, залить их кровью землю и выращивать на ней кровавые розы! Но Ким осаждает своё альтер-эго, напоминая, что они вышли на шахматную доску, и в этой игре Сону им стоило быть осторожнее. Не понятно, что этот дьяволёнок удумал.       Тэхен поднимает ещё несколько плит, под которыми в ловушку угодила целая семья, чудом оставшаяся целой и невредимой. Другие люди тут же им на помощь идут, помогают выбраться, отводят к группе из выживших, работают слаженно, уже не смотрят с опаской на Тэхена, хоть и удивляются, почему раньше не видели такого могучего героя.       Ким на несколько минут останавливается, переводя дыхание, переставая перекачивать через себя магию. Он намного сильнее обычных героев, но даже у него есть свой предел, даже он устаёт. И пусть может позаимствовать энергию из окружающих его живых людей, но у кого эту энергию брать? Здесь все раненные, а некоторые откровенно умирающие. Многие, кого он вытащил, могут просто не дотянуть до прихода сюда спасателей.       Тэхен не чёрствый, он не эгоист. У него болит душа за каждого живого человека. Просто так повелось, что людям на него наплевать, потому и он решил наклеить на себя ответную маску, не позволяя никому увидеть своё истинное лицо.       Неподалёку тихо умирает тот самый парень, у которого внутренности вываливаются из живота. Он крепко держит рану обеими руками, надрывно дышит и явно теряет связь с реальностью. Такой молодой и покидающий мир в столь юном возрасте.       Тэхену смотреть на всё это невыносимо. Ему бы отвернуться и продолжать поднимать бетонные блоки, а он оборачивается и идёт прямо к этому парню, собираясь сделать кое-что очень глупое. Но если не сделает это, то потом будет жалеть.       — Вы… господин, вы не Элибр? — отчасти расфокусированными глазами смотрит на Кима раненный парень, еле выдавливая из себя одну эту фразу.       — Да, это я, — кивает Тэхен, скрещивая перед собой ладони, снова напитывая тело магией. У него до сих пор гудит в голове от недавнего потока энергии, что он через себя пропустил, а он тут же приступает снова колдовать, чувствуя, как в висках начинает пульсировать боль. Ему нужна пища, но испить этих людей он не может, потому тихо терпит тупую боль, продолжая собирать между скрещенных ладоней поток энергии, уже сейчас сияющий ярким золотом с фиолетовыми прочными прожилками.       — Я видел вас по телевизору… вы уникальны… вы, правда, Бог!       — Нет, — качает головой Тэхен, присаживаясь перед парнем на корточки, — я не Бог.       А затем вливает магический шар в тело парня, ничего не объясняет и не болтает попусту. Молча действует и всё, не замечая, как другие выжившие уставились на это чудо, протирая все глаза в желании увидеть, что же этот красивый парень сделал? Даже раненный непонимающе на Тэхена уставился, желая спросить, что тот делает, но вопрос остаётся не озвученным.       Парень в шоке распахивает глаза и убирает с живота руки, неверяще глядя на свою рану. Она не затягивается, регенерации не происходит, но рваные края плотно сцепляются золотыми нитями, не давая внутренностям выпасть. Каналы крови и сама рана надёжно запечатываются фиолетовыми сгустками энергии, наполняя живот парня неким даже сиянием. Боль уходит, дышать и говорить становится легче, и даже ледяные руки смерти пропадают, отпуская свою жертву.       Это просто чудо! Это…       — До приезда спасателей протянешь. — Бросает Тэхен, поднимаясь на ноги. Такой холодный, но при этом смог посочувствовать чужой боли и помочь человеку, не понимая ещё, чем это для него обернётся. Есть люди, которые слишком добры от природы, они не смогут пройти мимо нуждающегося или не помочь кому-то, когда могут это сделать. Тэхен был таким от рождения, просто люди слишком ядовито относились к нему, считая монстром. Просто, наверное, Тэхену нужно было сказать, что самые светлые, добрые и прекрасные люди страдают больше всего; их поступки не ценят, их жертвы — лишь прах на ветру, а сами они враги и грязь для общества.       — Помоги и мне!       — И мне помогите, господин Элибр!       — Моя дочь ранена, посмотрите, вдруг это серьёзно!       — Моя мама была со мной, когда нас засыпало осколками, господин, найдите её!       Десятки голосов и просьб разом обрушились на Тэхена, стоило людям увидеть его чудесную магию, с помощью которой он спас парня, находящегося одной ногой в могиле. Конечно, умирать никто не спешил, а в экстренных условиях и небольшая рана могла спровоцировать панику и мысли о скорой кончине!       Тэхен бы хотел всех спасти, всем помочь, но его лимит магии был ограничен. Он давно не питался, а за столь короткий срок успел потратить безумное количество энергии. Если схватит ещё больше силы для создания лечебных заклинаний, то может просто потерять себя, потерять контроль и стать ничем не лучше тех монстров, что уничтожают город.       Но Ким даже ничего ответить не успевает этой просящей толпе, когда его магия замечает приближающийся к ним объект, кипящий силой и жаждой убийства. К Мёндону двигалась новая толпа монстров, и Тэхену нужно было срочно начинать действовать, чтобы защитить тех, кого он успел к этому времени спасти.       *****       Напряжение голодной птицей порхало в воздухе, стервятником выискивая подходящих жертв, на которых можно было использовать всю свою силу. Самые слабые и уязвимые были прекрасным лакомством, на них нужно было лишь немного надавить, поддеть тонкую кожуру, чтобы они с криками пали на колени, отдавая всю свою суть на волю хаоса, сами становясь его рассадником. И очагов этого нервного напряжения здесь много, выбирай любого на вкус, они все падут рабами своего страха.       На корте царит гнетущая, давящая атмосфера. Сотни студентов расположились прямо на полу, укрытом циновками, сбились кучками, напряжённо глядя на огромный дисплей телевизора, где велась прямая трансляция из города. Журналисты — люди отчаянные, в погоне за новостями и сенсациями они часто рискуют своими жизнями, не боясь лезть в самую гущу сражений. Но именно благодаря их жертве сейчас все, кто был на корте, могли увидеть весь ужас, что охватил Сеул.       Чонгук сидел на циновке чуть ли не самом углу большого здания, чувствуя спиной, как по стене бегут магические потоки, что защищали это место от любых внешних атак. Рядом с Чоном его друзья находились, Сонхун сидел в позе лотоса, отстранённо глядя в экран телевизора. Его друзья особенно оберегали, ведь сил у него не было никаких для защиты. Пусть каждый надеялся, что хаос внешнего мира их не коснётся, но всё это были лишь пустые мечты. Чонгука не отпускало ощущение грядущей беды, потому он весь был как натянутая струна, ожидая невесть чего.       По телевизору мелькали кадры разрушенного города, вертолётная съёмка межевалась с наземной, видимо, кто-то из журналистов всё-таки рискнул и пробрался в эпицентр противостояния. На экране велась трансляция какой-то битвы героев с монстром, изображение рябило, и часто оператор прятался за стеной разрушенного дома от громких взрывов, но всё же всю тяжесть происходящего картинка передавала в полной мере.       Даже на этих нечётких кадрах было отлично видно, что герои, выбравшимся на поверхность монстрам сильно проигрывали, уступая и в мощи, и в численности. Буквально на глазах у студентов и оператора один из чудовищ насухо смёл со своего пути героя, не оставив от него ничего. Эти картинки повергали в глубочайший ужас, и декан даже хотела отключить телевизор, но студенты отчаянно кричали этого не делать. Тряслись от страха, не могли смотреть на многие кровавые сцены, но всё равно жадно ловили любую информацию, поступающую извне. Каждый надеялся не увидеть свой район, похороненный в груде обломков; каждый надеялся на чудо. Но чудес, как известно, не бывает.       Через какое-то время на канале включили прямую трансляцию с другой территории, куда проник репортёр, и парень недалеко от Чонгука забился в истерике, порываясь покинуть убежище. Но сознание потерял почти сразу же как поднялся на ноги. Чон понимал почему, все понимали. Улицы того района, с которого велась трансляция, заливали реки крови, там бушевал какой-то поистине сумасшедший монстр. Яснее ясного, что живым оттуда никто не выбрался.       После этого Чонгук больше на экран не смотрел. Он нервно сминал пальцами одной руки пальцы другой. На коленях жужжал его зонт, проникаясь энергией, чувствуя, что скоро грянет гром, но непонятно откуда и какой силы он будет.       Чон переживает за Тэхена. Элибр может быть и неуязвим, но даже он не всесилен, наверняка найдётся что-то, что будет ему неподвластно или незнакомо! Наверняка он встретится с сильнейшими монстрами, а может с самим Сону! Чонгук ненавидит неизвестность, и сейчас она выедает его изнутри, заставляя нервничать и грызть губу до крови, желая сорваться с места и выйти в город, немедленно найти Тэхена и помочь ему. Но против такого количества монстров выступать явно не ему, да и мешаться он не хочет. Глупо рисковать своей жизнью, а ещё глупее сидеть и ждать у моря погоды!       — Эй, Гук-и! — Парня из мыслей выдирает тихий голос Чимина, который оборачивается к Чону, в упор глядя на него. — Ты как? Нервничаешь? Не нужно, Тэхен очень сильный, он со всем справится. — Тянет улыбку Пак.       — Я знаю, — вздыхает Чонгук, глядя на друзей, — но не могу отделаться от ощущения, что что-то грядёт.       Чимин поджимает губу, ничего не отвечая, он и сам это чувствует. Все это чувствуют, такая сильная, гнетущая аура не может оставить равнодушным даже Сонхуна и других студентов без особых способностей. А им ведь ещё хуже, в случае опасности они не смогут даже защитить себя!       — Кстати, Джин, Хосок, а где ваши родители? — Чонгук смотрит на друзей, обеспокоенно хмуря брови.       — Всё в порядке, — кивает Сокджин, хотя сам точно как Чон хрустит пальцами, нервничая. — Моя мама умеет ставить защитный барьер, у нас дома даже ключей нет. Так что я думаю, что всё в порядке. — Парень силится улыбнуться сам для себя, но у него этого не получается. Конечно, в отличие от Юнги он позвонить родителям не успел, вышки сотовой сети у многих операторов были снесены и Джин попал в число тех, кто никак не мог позвонить домой.       — Не переживай, — Хосок кладёт свою руку поверх ладоней Сокджина, — я думаю, с ними действительно всё в порядке. К тому же они живут на окраине города, говорят там спокойнее всего.       Джин просто кивает, опуская голову. Ему тяжело, и это все понимают.       — А как твои родители? — Чимин на Хосока смотрит. У Пака никто не спрашивает, что с его семьёй, которая попала в самое сердце родившейся войны. Всё поколение Паков герои, вся высотка, где они жили, было местом жительства героев. Вряд ли там было безопасно, но там были люди, которые всегда могли за себя постоять.       — Э-м, мама сказала, что отец на работе, — Хосок старается выглядеть бодрым, но ясно, что и сам волнуется, находясь в неведении. — Он работает на заводе по производству оружия для героев, там невероятно мощная охрана, так что я думаю, что с ним всё хорошо. А мама… она сказала, что спряталась в подвале…       Чонгук хлопает Хосока по плечу, уверенно произнося:       — Всё будет хорошо.       Как часто за этот ещё не закончившийся день звучала эта фраза? Как много самых разных эмоций было в неё вложено! И вера, и надежда, и отчаяние, и даже боль. Все студенты здесь в равной степени испытывают одни и те же чувства. У кого-то в городе родители, у кого-то друг, брат, сестра, любимый — и все они в опасности! Конечно же, их хочется спасти, ринуться в гущу событий, не жалея своей жизни. Но разве другой стороне нужна такая жертва? Разве им от этого будет легче? Нет.       Среди всех студентов Академии, только герои могли дать серьёзный отпор монстрам. И то не все учащиеся были на это способны, может только выпускники или те, кто, как Юнги, получили ранг Дракона, но таких здесь не больше пяти! Что может толпа студентов против монстров? Стать мясом.       Чонгук качает головой, откидывая тяжёлые назойливые мысли и тут же слышит, как толпа учащихся приходит в лёгкое движение, волнение. Чон бессознательно поднимает голову, желая понять, что произошло, но студенты по-прежнему сидят на циновках и неотрывно смотрят в экран телевизора у себя над головами. Там и находится источник их неожиданного волнения.       Тэхен.       Камеры крупным планом вылавливали высокий, величественный силуэт человека в чёрных одеждах. Белые волосы сильно растрепались на холодном ветру, часть чёрной рубашки словно сожжена огнём, ноги босые ступают по снегу, окроплённому кровью. А в глазах ненормальное фиолетовое пламя, что почти выливается через радужку, безудержными огненными языками разливаясь вокруг фигуры Тэхена. У Кима кожа покрыта змеиной чешуёй, на лице ни одной эмоции, словно он просто безвольная кукла, но аура вокруг него такая, что её даже через экран можно было ощутить. От неё волоски на теле дыбом вставали, и мурашки отчаянно бежали прочь!       Против Тэхена выступал ещё один монстр Многоножка, правда в два раза меньше того, которого они встретили в Провансе, да и не такой сильный. Ким его в фиолетовое пламя заключил, пока разбирался с другими мелкими монстрами, что толпой вылезали на него со всех углов. Тэхен расправлялся с ними бесстрастно, но на них пламя не использовал, просто делал какое-то движение рукой в воздухе, и монстры грудами мёртвых тел падали на землю. От них в воздух поднимались маленькие, едва заметные через объектив камеры точки фиолетового света, устремляясь к Тэхену.       Он питался ими. Поглощал души, и это отметил даже репортёр, что прятался где-то совсем недалеко, странно как ещё не попался на зуб чудовищам!       — Сейчас вы видите, как этот герой, Элибр, тот самый Бог, который стал монстром, разбирается с Лигой злодеев! Должна вам сказать, что зрелище это не для слабонервных! Он сейчас сражается с младшим Многоножкой, попутно уничтожая других монстров. До этого здесь погибли все герои, что выступили в бой.       У Чонгука холодок пробегает по спине от этих слов. Он ещё сильнее сжимает пальцы, напряжённо глядя в экран. Изображение порой рябило, камеру трясло, отчего картинка казалась размытой, но рассмотреть тот ужас, что творился за кадром, не составляло труда.       — Мне только кажется странным, — продолжает репортёр, пригибаясь от громкого взрыва, вместе с которым на арену вышел ещё один монстр, устремляясь к Тэхену. — Помнится, в Париже старшего Многоножку уничтожил именно Элибр, тогда это не заняло так много времени, как сейчас. Неужели герой ослаб? Не может же этот монстр быть сильнее Многоножки?       — Эй, СоЁн! — Из-за кадра девушку-репортёршу явно позвал оператор, заставляя человека в кадре несколько удивлённо вскинуть брови. — Взгляни туда!       Камера смещает угол обзора ещё до того, как журналистка понимает, что ей хотят показать.       Чонгук напряжённо вглядывается в экран, до крови прокусывая губу. Сначала изображение размытым пятном режет глаза, но постепенно появляется фокус, и взглядам всех студентов открывается неожиданная картинка.       Позади Тэхена находилась полузаваленная кирпичами и бетонными осколками станция метро. Переход сильно пострадал, верхние ступени были просто выкорчёваны из основного массива, но укрыться внутри подземки было можно. И именно там едва-едва проскальзывали фигуры людей в грязных, испачканных кровью одеждах. Они медленно подходили к выходу, что-то ловили, быстро проглатывая, и убегали внутрь, давая следующим возможность сделать тот же самый ритуал.       Чонгук искренне не понимает, что там происходит, пока изображение полностью не восстанавливается. Оператор явно настраивает камеру, беря самый лучший угол обзора, чтобы зрителям было видно всё, что происходило за кадром. И только сейчас многие начали понимать причину, по которой Тэхен до сих пор сражался с Многоножкой, выпаливая его фиолетовым пламенем.       У Элибра лишь одна рука нерушимо была поднята вверх, в сторону гигантского монстра, с неё тёк яркий огонь, не дающий Многоножке пройти вперёд или улизнуть. Но и убить сразу чудовище он не мог, выжигая его постепенно под дикие крики твари. И дело было не в том, что Тэхен хотел его помучить, у него банально не хватало сил всё закончить. А как так?       Дело в том, что какой бы мощью не обладал человек, а если ему не хватает физической энергии, чтобы совладать с магией, то толку от его талантов не будет никакого. Обычно герои старались хорошо питаться и много заниматься с спортивном зале для поддержания формы. Тэхен же был совсем другим. Ему не нужна была еда, сон или физическая нагрузка. Он был монстром и потому всё, что ему требовалось — поглощать энергию окружающих людей. А так как особой разницы в том, кого использовать в «пищу» не было, то Тэхен с одинаковым успехом «питался» людьми и монстрами, восполняя запас физической энергии, которая и помогала ему управлять безумным потоком магии.       И сейчас он убивал мелких монстров, забирал их силы и их души, должен был буквально полыхать магией, способной уничтожить любую опасность на целый квартал, а то и несколько. Да только этого не происходило. Потому что Тэхен всю эту энергию не оставлял себе, он отдавал её тем выжившим из метро.       Одна рука Кима направляла фиолетовое пламя на Многоножку, а вторая периодически бабочкой вспархивала вверх, уничтожая мелких монстров, и тут же собирала их энергию, формируя маленькие лепестки розы, отсылала их выжившим людям, которых Тэхен спас из-под обломков.       Для себя у него не оставалось ничего. Это было сродни свече со сгоревшим фитилём, как не пытайся её поджечь, а толку не будет. Лишь воск продолжит капать, уничтожая хрупкую оболочку, что без стержня была бесполезна.       У Чонгука от этих мыслей сердце замирает в груди, и в голове образуется пустота, в которой отчего-то отчаянно начинает пульсировать боль, ватой забивая уши. Окружающие звуки пропадают, Чон может только видеть, как на экране Тэхен борется с монстрами, сам выгорая до пустого остатка.       — Гук-и! — Чей-то голос пробирается через слой ваты в ушах, вытаскивая парня из своего липкого страха. Рядом Джин сидит с обеспокоенным лицом, одна его рука на плече Чона покоится, и от неё по телу парня тепло распространяется. Кажется, Сокджин использовал на Чонгуке свою силу, внушая ему успокоиться, и пусть сила его была сродни иллюзии, а Гука всё же вытолкнуло на поверхность.       — Я в порядке… — выдыхает парень, слушая своё безумное сердцебиение, словно этот неспокойный орган собирался выпрыгнуть из груди и унестись к Тэхену на помощь.       Сокджин качает головой, усаживаясь рядом с Чонгуком на циновку, продолжая удерживать руку у него на плече, не давая ему погрузиться в хаос своих мыслей и переживаний.       — Не волнуйся, — обращается к Чону Чимин, хотя у самого губы от переживания за лучшего друга побелели и весь он потерял свой здоровый вид, выглядя как мертвец, вышедший на поверхность! — Тэхен умеет перераспределять энергию.       И словно Пака услышав, Ким неожиданно обрывает все каналы магии, отзывая своё пламя. Сильно пострадавший Многоножка всё ещё жив, да и другие монстры явно решили, что у Элибра закончилась сила, чтобы вести бой, потому с особым рвением бросились на него всей толпой, противно хихикая и клацая пастями.       Чонгук чуть не прыгнул в экран телевизора, надеясь защитить Тэхена! Но этого оказалось не нужно. Монстры слишком рано решили праздновать победу. Ким лишь слегка пошевелил пальцами на руке, и вокруг него растёкся в стороны густой фиолетовый туман. На экране появилось чёрное изображение, и только звук до сих пор достигал ушей зрителей.       — Что там происходит? — девушка-репортёр тихо закашлялась, её бледная рука всего на мгновение появилась перед камерой, что дало понять, что картинка не повреждена. Это всё туман, который закрыл обзор.       — Не знаю, — отвечает оператор, — ничего не вижу. Вокруг… тихо?       Действительно. За кадром больше не звучали рычания монстров, ничего не было слышно, кроме редко где осыпающихся камней с глухим грохотом обваливающихся вниз. Но чудовища словно пропали!       — Не знаю, что это за магия, но могу лишь сказать, что до нас дошли лишь её фрагменты, — журналистка снова кашляет за кадром, — и они невероятно едкие, здесь невозможно даже дышать! Наверняка все монстры, что были в эпицентре просто…       Но девушка не договорила, так как туман исчез так же неожиданно, как и появился, открывая перед собой жуткую картину. Все монстры были мертвы, каждый был мёртв, но при этом на их телах не было ни одной раны, будто они просто уснули вечным сном. Многоножка тоже пал в этом сражении, его обгоревший скелет лежал у ног Тэхена, который снова призвал к себе туман, явно не желая больше никому навредить.       Ким словно на мгновение даже цепляет камеру своими невероятно фиолетовыми глазами и поспешно отворачивается от неё, направляясь к метро, где ещё были те, кто не получил свой целебный лепесток.       На мгновение, всего на мгновение, но Чонгуку показалось, что в уголке губы Тэхена он увидел тонкую полоску крови.       Где-то в толпе студентов раздался короткий, пробирающий до костей, смешок и радостный голос, переходящий на рык, произнёс:       — Теперь самое время!       *****       Крепкие цепи фиолетового тумана помогают идти ровно, по-прежнему легко и изящно. Но всё это лишь видимость, лишь техника отвода глаз, чтобы ни одной твари не пришло в голову, что Бедствие ранено, ослаблено. Они и так бесконечной толпой преследуют его, каждый желая получить славу от поимки человека, от лика которого дрожали сами небеса. Не нужно им подавать лишней мотивации.       Тэхен буквально плывёт по воздуху, к источнику ещё одной глобальной проблемы, к ещё одному Дракону, которого засёк на радаре. Он тратит энергию на этот полёт в облаке фиолетового тумана, но идти по земле не может, как и воспользоваться порталом сейчас тоже. Портал съест ещё больше силы, а пешком будет долго и… там столько людей, которые просят его о помощи. Но он пока не может больше никому помочь.       Разбираясь с монстрами и помогая тем выжившим, он буквально разорвал себя на две части, иссушая до абсолютного нуля. Чтобы кого-то убить, не нужно быть особо сильным, люди, не обладающие магией, тоже умеют убивать. Но с лечением всё обстоит намного тяжелее. Здесь нужны особые знания, а ещё нужна сила. Нет, нужно безумно много силы, чтобы создать хотя бы один розовый лепесток, запечатывающий на время раны. Было бы проще, если бы Тэхен создал только одно такое заклинание, но люди, увидевшие в нём спасение, тут же попросили и себя исцелить. Взялся за гуж, не говори, что не дюж.       Ким смог дать шанс на вторую жизнь всем, кого спас под обломками в Мёндоне, но на большее у него сил уже не хватило бы. К тому же, главным было сейчас уничтожить монстров, чтобы спасатели и скорая смогли выехать на улицы, чтобы герои с даром к исцелению принялись за свою работу. Да и если без утайки, Тэхену нужно было поглотить немного энергии для себя. Если бы он не раздаривал её другим людям, если бы вокруг было больше здоровых душ, от которых можно было напитаться, то ситуация не получилась бы такой плачевной, из-за чего у Кима открылось внутреннее кровотечение. Он по-прежнему обладал огромной силой и даже сейчас, бровью не поведя, мог её использовать, он мог бы уничтожить всех монстров разом, но тогда зацепил бы каждую живую душу. Магия не избирательна, она просто делает и всё; направляет её человек, он её учит и развивает. Если спустить пса с поводка, то он покусает прохожих, но если обучить его, потратить силы и время, то выйдет очень прилежная собака.       Тэхен даже хотел погрузиться в Истоки, чтобы набраться первородной магии, но все обстоятельства складывались против этого. Стоило ему покинуть Мёндон, как через каждые несколько метров он встречал монстров, что подобно дождевым червям вылезали наружу, принимаясь разрушать всё, что не успели разрушить до них.       Ким снова питался энергией от каждого убитого монстра, но смутно понимал, что что-то во всём этом неправильно.       Чудовища нападали группами, и ладно их разлад был замечен и понят быстро — Лига развалилась, каждый монстр пошёл за своим предводителем и, встречаясь на поле боя, они просто не могли не помахать кулаками. Пожалуй, это даже было Тэхену на руку, так он скорее восстанавливался, уничтожая больше чудовищ, что неорганизованно пытались на него напасть. Но у него сложилось прямое ощущение, что все они, несмотря на свою разрозненность, пытались втянуть его в бой, будто от чего-то отвлекая.       И Тэхен никак не мог понять, что они скрывали? Он просканировал более нескольких километров вокруг, заметил монстров, которых немедленно уничтожил, но больше ничего странного им замечено не было. И это напрягало.       Тэхен медленно идёт на спуск, он двигался всё это время на северо-запад, чувствуя там безумную энергию сильного чудовища. И заметил он монстра издалека. То был гигантский дракон, плывущий по воздуху, как персонаж древних легенд, оживший в реальности. Только этот зверь не имел ничего общего с божеством из сказок, это был монстр, принявший форму китайского дракона, уничтожающий красным с глубокими синими оттенками пламенем всё живое на своём пути. Рядом с ним даже мелких прихвостней не было, все боялись сгореть.       От дракона на приличном расстоянии находились герои, чьи силы помогали атаковать с большого расстояния, не рискуя сгореть, превратившись в горстку пепла. Но их даже совместной мощи не хватало, чтобы принести дракону хоть какой-нибудь урон. Они его только злили, отчего монстр с особым бешенством жёг пространство вокруг, не оставляя от этого района абсолютно ничего. Это волшебное пламя поедало даже камни!       Тэхен подлетает к группке героев, те сначала шугаются его, пока не узнают в парне, окутанном фиолетовым туманом, Элибра — Бедствие в обличие Бога.       — Четыре сотни шагов назад, — сухо бросает товарищам Ким, бесстрашно встречаясь взглядом с огромными оранжевыми зрачками дракона, которые могли его полностью поглотить.       Герои не спрашивают, что Тэхен задумал. Им не под силу бороться с этим гигантским монстром, потому они уступают место Элибру. У многих даже возникает желание перекреститься, когда Ким, окутанный туманом, входит в полосу огня, не боясь сгореть.       Магия защищает Тэхена, в фиолетовом тумане снова скользят золотые искры, что говорит о том, что парень почти полностью восстановил свои силы, имея возможность пользоваться благами обеих сторон Истоков.       И был он Бедствием в своём первоначальном обличие, Богом, что взмахом руки усмирял сами небеса.       Тэхен собирает свою силу, тянет и тьму, и свет в ладонь, наполняя её красивым, но безумным блеском, родившимся в море огня. Он выглядит таким спокойным и умиротворённым, порхая над землёй в нескольких десятках метров, окутанный плотным туманом. А на него несётся разъярённый дракон, уже пасть раскрыл, из одного сопла вырывается короткая струя огня, готовясь вырасти в мгновение ока и спалить наглеца, что явился выступить против самого небесного дракона!       Яркая вспышка ослепляет невольных наблюдателей сего представления, и сразу за ней на людей опускаются крупные, яростные капли дождя. Дождь, начавшийся в самом сердце зимы!       Герои оборачиваются, ищут глазами дракона, но находят лишь Элибра, который выступил против монстра и остался жив. Чудовище словно испарилось, а вот туман вокруг Тэхена стал гуще, напитавшись такой питательной и вкусной душой! Ким ненавидит поглощать души, это не то, что поглотить магию, когда вытаскиваешь из кого-то силу, человек всё ещё жив, хоть больше и не способен колдовать. А когда забираешь душу, то человек или монстр — все одинаково погибают без права на перерождение.       Он ненавидит играть в Бога.       Но это самый быстрый способ избавиться от проблемы особенно такого масштаба. Но и разрушительный для самого Тэхена, что творил не лучшие бесчинства, нежели все эти монстры. Спасал одних ценой других.       Элибр выливает на землю слёзы с небес, тушит пожар, что устроил дракон, не позволяя ему разрастись на большие территории. А сам уже устремляется дальше, но не успевает далеко отлететь, как его окликают герои, что до того боролись с монстром.       Они уже спустились на землю и среди не сгоревших обломков принялись искать выживших. Видимо, этот район был закреплён за ними. Хотя тут было всего четыре человека, а это маловато для такой большой территории. Скорее всего, товарищи погибли в битве с монстром-драконом.       — Господин Элибр! — окликает Тэхена самый молодой в группе парень. — Мы нашли здесь выживших, пожалуйста, помогите нам, им срочно нужна помощь!       Киму хочется отмахнуться и уйти. Там ещё сотни монстров, с которыми нужно разобраться, а потом начинать поисковые и спасательные работы. Но, видя совсем ещё юную, маленькую девочку, обгоревшую до мяса, отчаянно хватающуюся за жизнь, Тэхен уйти не может.       Богом спускается на землю, чтобы подняться ненавистным Бедствием.       *****       Напряжение, царившее до того голодным стервятником, вспыхивает ярче кратера проснувшегося вулкана, погребая под слоем пепла каждого, кто не успел убежать. А бежать было некуда, все заперты в четырёх стенах, среди паники и ужаса, прочно осевших в сердцах.       Страх — оружие мощное и слепое, для него нет разграничения на богатых и бедных, слабых и сильных. Перед ним все равны, перед ним почти невозможно устоять и невозможно откинуть его липкие клешни, что въедаются в сердце, срастаясь с плотью. Под действием этого сильнейшего чувства можно пообещать и сделать всё что угодно, пасть так низко, что после сам себе будешь удивляться, не понимая, как такое могло произойти. Страх ведёт нас к самосохранению, а перед желанием остаться живым мало какие чувства могут уцелеть.       Всего за какое-то жалкое мгновение под защитным куполом на корте воцаряется полнейший хаос. Тот человек, что произнёс: «Теперь самое время!», на данный момент уже обернулся ловким монстром, устроив в убежище дикий беспорядок.       Всего на несколько секунд он обернулся гигантским фениксом, а потом сразу же исчез во взбесившейся толпе, словно его здесь и не было. Но мифическую птицу видели все, догадавшись, что среди студентов запрятался кто-то из Лиги злодеев. Видимо, когда к куполу пришёл тот скелет, и началась давка один из монстров смог слиться с толпой, попав в укрытие. И теперь с удовольствием устроил хаос, снова прячась где-то среди студентов.       Декан попыталась успокоить толпу, но куда там?! Она только с помощью других профессоров навела секундный порядок, как монстр уже в форме огромной костяной рыбы появился в другом месте, и студенты снова запаниковали, непонятно зачем устремляясь к воротам, словно не знали, что за ними их ждёт нечто похуже.       Старшекурсники с геройского тут же бросились преподавателям помогать, пытаться угомонить других учащихся, но испуганная толпа неуправляема, особенно, когда её постоянно подогревают изнутри. Из-за огромного количества студентов не было возможности даже близко вычислить, где этот монстр, он оборачивался диковинными существами в самом сердце толпы, не давая никому даже опомниться.       Чонгук хорошо помнит, что схватил Сонхуна за руку, когда толпа только взбесилась. Он боялся, что младшего Кима могли затоптать. В то же время Чимин с Хосоком закрыли самого Чона, а Юнги обернулся тигром, отпугивая от них студентов.       Монстр забрался под защитный купол Академии. Здесь была почти сотня учащихся с геройского отделения и признанные мастера-герои. В одиночку, как бы хорошо он не менял обличия, всё равно не смог бы выиграть. И кажется, не открытый бой был его целью. Он намеренно мутил воду, сеял хаос, словно собираясь что-то предпринять. И раз Тэхен был целью Лиги, то несложно было предположить, что Чонгук мог оказаться побочной целью, с помощью которой у монстров был бы рычаг давления на Тэхена.       Потому именно Чона и Сонхуна окружили их друзья, понимая, что в таком хаосе опасность могла выпрыгнуть откуда угодно. Не учли они лишь то, что безумной толпой идеально можно было управлять. И монстр, что находился среди них, знал, что до Чонгука ему просто-напросто не добраться с такой-то охраной, но зачем это делать своими собственными руками?       Ситуация ухудшается в момент, когда неожиданно выключается питание и пропадает свет. Паника усиливается, студенты наседают на двери, пытаются выбраться из-под купола, что на руку монстрам, но за страхом люди не умеют думать рационально. К счастью, быстро включается генератор, да и одна девушка зажигает в руках пламя, освещая помещение.       После этого безумного хоровода ситуация утихает. Словно переключение света всё же остановило толпу от бесполезной беготни. Декан с профессорами и старшекурсниками всё же наводит порядок, прося всех отойти от дверей и успокоиться.       Чонгук оглядывает безумно выпученные глаза окружающих людей и только хмурится, жалея, что у него нет глаз-сканеров. Даже один из профессоров с этой способностью тихо пожимает плечами на вопросительный взгляд Юджин. Ситуация сложная.       — Чимин-хен, — Чон старается говорить так, чтобы посторонние их не слышали, — такой монстр должен быть не менее чем Чёртом, может, у тебя получится его вычислить?       — Не выйдет, — Пак отрицательно качает головой, — почти все старшекурсники и наш, третий курс, Черти. Слишком много, я не знаю, за кого цепляться.       Гук грызёт губу:       — Юнги-хён?       Мин трясёт головой, поджимая маленькие уши. Да, он тигр с великолепным обонянием, но здесь сотни людей! Его радар здесь так же бесполезен, включая, как эта вонючая толпа смердит страхом! У Юнги от этой вони даже шерсть дыбом поднимается!       — Давайте успокоимся! — В то время Юджин пытается угомонить студентов. — У нас есть списки учащихся. Встаньте в две шеренги слева и справа от меня, показывайте свои id-карточки и называйте имена, так мы сможем понять, кто чужой спрятался в наших рядах.       Разумное решение, — думает Чонгук. Но не слишком ли это долго? Если монстр решит снова навести панику, то все усилия просто падут прахом! Но даже Чон не мог сейчас предложить решения лучше. Потому, как и все студенты, он молча встал в самый конец шеренги рядом с друзьями. Но карие глаза коршуном высматривали возможного монстра, не догадываясь, что их владелец, сам Чонгук, был сегодня гвоздём программы!       Юджин не успела даже начать обход, как идущая рядом с ней профессор воскликнула:       — Смотрите, их двое!       Чон сначала даже не понял, на кого указывала эта женщина, пока не почувствовал, что все взгляды были обращены на него и на того, кто стоял по правую руку от парня. Но там был Сонхун…       Чонгук медленно оборачивается, и в этот момент снова мигает свет, поселяя вокруг хаос. Чон успевает только увидеть своё собственное лицо вместо Сонхуна, который оказывается на противоположном конце шеренги. Но как это возможно?! В глазах младшего Кима тоже мелькает тень недоумения, он сам не понимает, как оказался отрезан от друзей.       И тут снова начинается давка. Генератор полностью перестаёт работать, девушка, что зажигала пламя, сейчас в такой гуще из человеческих тел, что даже сосредоточиться толком не могла на своих способностях!       Чонгук же не медлит. Он понимает, что рядом с ним стоит двойник, тот самый монстр, что, похоже, владеет магией подмены, с помощью которой сменил Сонхуна на себя, а ещё он умеет принимать облик любого живого или даже мифического существа. Чон без раздумий хочет атаковать его молнией со своего зонта, но в этот момент мигает свет, и существо рядом с ним исчезает.       В этих бесконечных всполохах света зрение совсем подводит, а страх только усиливается, заставляя некоторых пойти на риск.       — Держите его! Вон он, с лицом того парня!       И эта безумная толпа действительно решила, что Чонгук и есть тот самый монстр! Только Чону сейчас этих проблем не хватало! Ему нужно срочно пробраться к Сонхуну, который скрылся в людском потоке. Он должен вытащить оттуда младшего Кима, иначе его без способностей там просто раздавят!       Но со всех сторон к нему тянутся безумные руки, прямо как в Дьявольском кошмаре. Только там он мог дать иллюзиям отпор, но ранить живых людей он не может, лишь отталкивать их от себя, стараясь убедить их, что он не монстр. Но кто бы его слушал под действием страха?       Когда всё окончательно встаёт с ног на голову, Чонгук точно и не сможет сказать. Он помнит, как его друзья вступились за него, пытаясь отрезать безумных студентов от Чона. Помнит, как почти вытащил Сонхуна из толпы, а потом всё завертелось с бешеной скоростью.       Люди были просто неуправляемы, они рвались к Чонгуку, искренне считая его монстром. Друзья толпу сдерживали, даже учителя вмешались, но в этой мешанине из тел настоящий монстр спрятался умело, принимая облик одного из профессоров. Пока длился этот безумный поединок монстр, не торопясь, обернулся в свою истинную форму чудища с несколькими уродливыми головами, каждая из которых противно хихикала и скалила острые зубы. Монстр буквально вынимает из своего тела два ребра, необычайно острых, длинных как добротно сделанные мечи и движется вперёд, к своей цели.       Всё это представление не занимает и секунды. Никто даже не успевает понять, что происходит. Лишь Чонгук цепляет краем глаза движение, отпихивает от себя как можно дальше Сонхуна и в следующее мгновение его тело пронзает пронзительная вспышка боли.       Чон хочет что-то сказать или может сделать, но растерянный взгляд падает на свою грудь, и в голове образуется ядовитая пустота. Чонгук может даже ощутить её мерзкий вкус на языке. Или это вкус его крови?       У Чона из груди торчит меч монстра, что он создал из ребра, белая кофта быстро пропитывается красным. Кажется, рядом кто-то кричит. Чонгук отчаянно зрение пытается сфокусировать, понять, что же произошло. Но всё, что он видит перед тем, как погрузиться в полную темноту, это спина Чимина, из которой торчат два меча и один из них вошёл и в тело Чонгука. Монстр что-то говорит, скалится и с силой вырывает своё оружие из плоти, заливая всё вокруг красной кровью. Чимин падает на пол поломанной игрушкой, Чон валится следом.       В голове вспыхивает последняя мысль: А почему хен тоже оказался ранен?       *****       Сотни страждущих, как мотыльки летят на свет, в надежде в нём найти своё спасение. Там, где светло, не будет смерти, не будет зла и удушающей боли, что разъедает кости и внутренние органы! Там царство добра, лучи надежды светят ярко, они и манят всех нуждающихся к себе, приглашая в тёплые объятия, под крыло защиты и новой жизни.       Как глупо.       Мотыльки не понимают, что, летя на свет, они обрекают себя на погибель. Пламя не станет разбираться, кто есть кто, кому нужна защита или помощь. Оно бездушно жжёт крылья, опаляет маленькие тельца и отбрасывает их в стороны, не желая, чтобы хоть одно из этих созданий прикоснулось к его яркой и целительной сути.       Порой Тэхену хочется быть таким пламенем. Хочется просто отбрасывать от себя этих кровососущих созданий и не обращать внимания на их мольбы и крики помощи. Не потому что Ким чёрствый эгоист, потому что природу этих маленьких людей он знает лучше всех. Конечно, и среди них есть достойные, не все погрязли в грехах, но как много тех, кто может отринуть свои желания и подумать о нём самом? Кажется, их можно сосчитать на пальцах.       Тэхен снова лечит людей, даже не так, он просто дарует им запас энергии, чтобы раны не кровоточили, чтобы внутренние органы затянулись магической плёнкой, плоть наросла на кости, и смерть отступила. Ким собирался вылечить только одного того ребёнка, но весть о чудесных силах Тэхена распространилась со скоростью лесного пожара в летнюю засуху. Многие видели его способности по телевизору, кто-то через Интернет, и все в отчаянии шли к нему, несли своих тяжелораненых близких или друзей. За считанные полчаса рядом с обгоревшим массивом уничтоженного микрорайона разбился чуть ли не полевой лагерь, и все тянулись к Тэхену, словно у них открылось второе дыхание. Просто все хотят жить.       За это время сюда пару раз сунулись монстры, но были быстро уничтожены, не сумев продвинуться и на пару шагов. К Киму сюда стянулись не только обычные люди, но и раненные герои. Некоторых Тэхен без вопросов отправлял в Истоки, чтобы они сами лечили свои раны, другие же слёзно молили о помощи, боясь погружаться в это опасное место. Но всё же толк от всех героев был — вот монстров уничтожали, пока Тэхен занимался лечением.       Пересмешник снова встретился с Кимом, но он хотя бы именно что пришёл ему на помощь, защищая всех выживших и карауля единственный целый подход к тому месту, где разбился этот «лагерь». По его сообщению несколько команд из Содружества вылетели сюда с бригадой врачей. Тэхен уничтожил Многоножку и дракона, тем самым ослабив мощь монстров в этом районе, потому спасательная операция могла состояться. Только люди не желали ждать врачей, как много сможет обычный доктор, и как много может Тэхен, что обычными розовыми лепестками отгоняет смерть? Конечно же, все тянулись к чуду, а не к научному прогрессу. Отчаяние и желание жить — довольно слепые по своей природе чувства.       Однако силы Кима были на пределе. И даже не так. Его энергия заканчивалась с каждым новым созданным лепестком. Он и так отгонял всех с поверхностными ранами, потому что сломанный пальчик или порез на лице явно не то, что требовало сиюминутного лечения. Здесь были раненные и похуже: у кого-то оторвало ногу, кто-то прогорел до костей, а кто-то ранен навылет, был даже парень, которого друзья притащили сюда с куском арматуры, застрявшей в брюшной полости. И чем серьёзнее была рана, тем больше силы приходилось прикладывать Тэхену, чтобы её на время «заморозить».       Вытащить железку из человека Ким не решился. Он сейчас выжат и не уверен, что сможет правильно расслышать голос плоти и избавиться от инородного предмета в теле. Потому эту работу он оставит профессионалам, а рану временно запечатает, отдавая пострадавшему часть накопившейся энергии, чтобы он смог протянуть до прихода подмоги.       — Господин! Господин, пожалуйста, вылечите мою дочь!       Тэхен ещё даже отойти не успевает от одного раненного, как его к другому тянут, и каждый стремится выступить первым, перетянуть его к себе. Могли бы, и на кусочки разорвали его! Особенно худо с теми, кого уже не спасти, сколько силы не отдавай. Родственников таких людей просто не переубедишь, они стайками бегают за Тэхеном и продолжают вымаливать у него помощь, порой не понимая, что их брат, сестра, мать или муж — уже давно мертвы. Тэхен не бог и с того света он никого не может вернуть.       Ким с ледяной маской оборачивается к женщине, что тянет его к своей дочери. Но даже пары шагов не делает, когда видит разорванное горло молодой девушки. Она вся в крови, голова неестественно вывернута, видно как из раны торчат шейные позвонки. Тэхен качает головой, тихо отвечая:       — Мне жаль, но я ничем не могу помочь.       — Почему?! — Не унимается женщина, сходя с ума от горя. — Почему вы не хотите мне помочь?! Почему вы помогаете им, но не мне?! — Она заходится в душераздирающих рыданиях, медленно оседая на землю. — Почему они?! Почему вы не хотите помочь моей дочери?!       Тэхен тяжело вздыхает, но ответить ничего не может. Здесь сотни таких, убитых горем. А Бог с ликом Бедствия всего один, и его тут же тянут к другому раненному, чуть ли не на куски разрывают, прося вылечить своих родных и любимых.       Ким устал, у него в теле почти не осталось энергии, взять от здоровых здесь он её тоже не может, иначе их незначительные раны тут же перерастут в более серьёзные. Остаётся просто качать через себя магию Истоков, начиная раздаривать уже не лепестки роз, в которых была сила и Света, и Тьмы, а только маленькие фиолетовые кристаллы размером с ноготок. Эффект от них не такой долгий и сильный, но Тэхен хоть как-то выкручивается из ситуации, выцеживая из себя всё, что может.       Элибр недоволен, он голоден. А с момента как Ким начал раздаривать свою силу на лечение других, и контроль над тёмной сущность значительно ослаб. Элибр ненавидит быть запертым, а больше всего ненавидит быть слабым! Он знает, что можно взять жизнь нескольких здесь, чтобы заполнить свой пробел, а можно даже свалить отсюда и уничтожить ещё с десяток монстров, а то и больше! А самый сладкий способ — найти Чонгука. Ведь рядом с Янь Инь может напитать себя такой бескрайней силой, что сами горы склонят головы перед их величием. Но Тэхен упрямится, и не позволяет Элибру вольничать, прекрасно зная, чем это обернётся. Катастрофа будет похуже, чем то, что устроили монстры.       — Помогите мне, пожалуйста!       — Куда ты прёшь без очереди?! Я первый стоял! Господин, помогите моему сыну!       — Ни стыда, ни совести у вас так обращаться с беременной женщиной!       — А тебе какое дело, карга?! Ты уже одной ногой в могиле, так и не лезь не в своё дело! Господин, господин, сюда, пожалуйста, здесь мой сын!       У Тэхена начинает от этих криков раскалываться голова. Он бы наорал на всех и заставил их выстроиться в настоящую культурную очередь, да только в «лагерь» всё прибывает и прибывает народ, о порядке и речи быть не может.       Фиолетовый кристалл с тихим жужжанием появляется у Тэхена в руке, когда он оборачивается к страждущим. Кажется, будь они ещё более безрассудны, отобрали бы эту «пилюлю», разорвав Кима на части ради неё. Многие уже заметили, что темп его работы упал, да и лечебные камни он создавал медленнее, от этого толпа нервничала и наседала особенно сильно.       Тэхен молча обходит того мужчину, который так громко кричал, подзывая Кима к своему сыну, и отдаёт кристалл той беременной молодой женщине. На вид она словно выглядела здоровой, но Тэхен ощущал едкий запах свежей крови, кажется, у неё открылось внутреннее кровотечение или даже всё вело к выкидышу. Ким не доктор, но серьёзность её положения понял быстро, внедряя кристалл в её тело, чтобы начал работу по восстановлению тканей.       — Почему она?! Она совсем здоровая! Мой сын, господин, мой сын!       — Господин, там у парня открытая рана черепа, ему срочно нужна ваша помощь!       — Господин, дайте мне кристалл, кажется, этот ожог распространяется выше по моей руке!       Тэхен хочет найти кого-то из героев, спросить, когда там уже прилетит вертолёт, и медики займутся своей работой? Но стоит ему голову поднять выше, через макушки людей высматривая героев, как ему в грудь врезается что-то острое и холодное. Ким даже не успевает понять, что это, как выплёвывает полный рот густой крови, автоматически хватаясь рукой за грудь.       Его магия зверем вырывается на свободу, всё тело парня тут же фиолетовый туман окутывает, ищет угрозу, откуда последовал удар. Но Тэхен всё понимает в тот момент, как прикоснулся рукой к груди, однако раны не ощутил. Даже внутреннего повреждения не было! Только застой крови от переутомления и низкого заряда энергии в теле. А удар… удар получил не он.       Тэхен фурией срывается с места, тратит остатки энергии на портал, не слышит, как его окликают, зовут к себе другие люди, негодуют даже, не получив лечения. Он ничего не слышит, исчезая в портале, сразу же оказываясь в полутёмном помещении закрытого корта. Защитные чары на куполе могли сдержать кого угодно, только не Бедствие.       Появление Тэхена очередной волной пугает студентов, они даже собираются снова взбунтоваться и понестись к воротам, но в этот раз голос декана их быстро осекает, заставляя остановиться.       Ледяной взгляд Тэхена скользит по телу монстра с множеством голов, он лежит в луже вонючей жиже почти в центре помещения, сражённый насмерть силами преподавателей. Но в воздухе почему-то больше ощущается запах человеческой крови, а ещё какой-то протяжно печальный аромат вишни, угасающий.       У Кима все внутренности превращаются в лёд, когда он огибает тело монстра и видит группу друзей, столпившуюся вокруг… вокруг двух тел.       — Тэхен, — с безжизненным выражением лица оборачивается к нему Юнги весь перемазанный в крови. Но Ким на Мина даже не смотрит, в открывшийся зазор он видит двух, кто лежит на холодном полу.       Ватные ноги несут вперёд, вокруг, словно замирает время, и никого больше нет. Только Тэхен, который идёт к своей расколотой на части душе, уже зная, что он увидит, но не желая останавливаться. Ему трусливо хочется сбежать, отрицать и не верить, но он всё равно идёт вперёд. В груди окончательно останавливается сердце, превращаясь в ледник, когда он видит, кто лежит на полу, в лужах крови.       — К толпе студентов подмешался монстр, — дрожащим голосом поясняет Сонхун, сидя на коленях у тел двух друзей. — И… и начал потом сеять хаос. Он… хен, он хотел на меня напасть! — Сонхун еле сдерживает слёзы, не желая поддаваться накатывающей из глубины истерике. — А Чонгук меня оттолкнул! Хен… Чимин закрыл Чонгука собой, но… — Сонхун не может больше говорить, заливаясь слезами.       Но Тэхену все эти слова не нужны, он ничего не слышит. Из всех его чувств сейчас работало только зрение. На полу, в луже крови лежали двое его самых родных и любимых человека.       Чимин и Чонгук.       Их не успели даже положить на циновки, не успели перевязать раны, ничего не успели, потому что Тэхен примчался молниеносно и всё равно опоздал.       Ноги не держат, Ким на колени падает, в них ноет тупая боль, но всё это не важно. Дрожащая рука тянется к Чонгуку, тот ближе всех лежит к Тэхену, и если бы не дорожка крови на губах, можно было бы даже подумать, что он спит! Если бы не рана в груди, откуда продолжает сочиться кровь, можно было бы подумать, что всё это дурацкий розыгрыш!       Тэхен не решается тронуть Чонгука, словно прикоснётся к нему, а тот распадётся видением. Он тянется к Чимину и застывает от сковавшего тело ужаса.       От Пака тянуло липким дыханием смерти.       — Это… нужно… — У Кима перехватывает дыхание, он словно задыхается, не имея возможности ничего выдавить из себя.       В момент, когда он дотронулся дрожащей рукой до всё ещё тёплой коже Чимина, он понял всё, что произошло. Пак принял на себя весь удар, он не мог его отразить, не мог предотвратить, потому и пожертвовал собой, когда закрыл своим телом Чонгука, приняв на себя удар от обоих мечей. На его теле зияли две огромные дикие раны, через которые Тэхен отчётливо видел сердце, превратившееся в сплошное месиво. Чонгука удар монстра тоже задел, но не так сильно, как мог бы, ведь именно Чимин и закрыл Чона собой. Сквозной удар меча проник в тело Гука, но…       — Чонгук… у него не задето сердце, он ещё жив! — Ким не приходит в себя, просто в голове что-то ярко замыкает, заставляя его взять себя в руки и действовать. — И Чимин… Чимина я спасу, я смогу!       Тэхен отчаянно собирает в руках остатки энергии, тянет и Свет, и Тьму, чтобы создать полноценный цветок, закупорить рану и спасти друга. Его мозг отказывается понять, что всё это теперь бесполезно, Чимина не вернуть.       Чимин мёртв.       — Тэхен, не делай этого, уже не нужно, — Джин кладёт Киму руку на плечо, но сила его никогда не работала на Богах. А Элибр всегда был упрямым и безрассудным.       Кроваво-красный цветок розы богатыми лепестками закрывает обе колотые раны на теле Чимина, закупоривает их, останавливает кровь, но не более. Он ведь не живительная вода, с того света уже не вернёт.       А Тэхен не останавливается, не слышит, как люди его отговаривают, как говорят о том, что скоро прилетит команда скорой, Чона заберут в больницу и вылечат. Он крепкий, протянет. Тэхен не слышит. Он продолжает создавать цветы и вливает их поочерёдно в тело Чимина и Чонгука, словно собираясь придумать технику воскрешения.       У Чона сердце бьётся, рана, конечно, серьёзная, и крови потеряно не мало, но он жив, и это толкает Тэхена на попытку оживить и своего лучшего друга. Человека, который, не раздумывая, прыгнул за ним в Ад, который не испугался странного мальчика, дружил с ним и заботился о нём, подарил семью и поистине гигантскую любовь, которую не описать словами.       — Тэхен! — Даже Юнги, который до этого просто молча сидел, не в силах ничего произнести, пытается Кима остановить. Тот с каждым новым цветком словно истощается, с него обсыпается даже змеиная чешуя, из уголка губы снова ниточка крови бежит, руки дрожат и магии в его теле кот наплакал, а он всё что-то цедит, всё пытается колдовать! Просто мучает себя, но не может не пробовать всё вернуть! — Тэхен, остановись! — Просит Мин, и его всегда спокойная маска на лице даёт трещину. Юнги не всё равно, он тоже может рыдать, ему тоже больно! — Это… это уже всё! Нам не вернуть его, он умер, понимаешь!?       И когда вслух произносит, сам задыхается слезами, не веря, что всё это правда, что Чимин погиб! Слишком больно, слишком невыносимо! Сердце на куски разрывается в груди, горит в огне, распространяя боль по каждой клеточке тела! Хочется вместе с ним лечь на пол и просто умереть, ведь там, на той стороне, они точно будут вместе!       И пока Юнги выжигает пламя боли, у Тэхена внутри царит абсолютный холод. Он словно в ледяном коконе, его движения и мысли заторможены, разум спокоен и чист как листок бумаги. Чуть натяни и порвётся, обратно уже не склеишь, неровный шрам уродливо будет тянуться по полотну, портя былую чистоту.       Наверное, Тэхену тоже хочется плакать, кричать и биться в истерике. Но какой-то частью сознания он понимает, что всё это бесполезно. Чимин мёртв, а Чонгук смертельно ранен, вокруг царит хаос, и только у Тэхена внутри ледяной покой, в котором погибает очень важная и нужная часть его души. Та, что была так недолго счастлива.        — Я заберу их, — тихо бормочет Ким, не глядя ни на кого, не слыша никого, не желая просто ничего слышать!       Его остановить не успевают, Тэхен на остатках силы проваливается в Истоки, утягивая с собой и Чимина, и Чонгука. У Кима руки дрожат, в теле дичайшая слабость, но он всё равно не останавливается, помня, что только он может всё исправить. Да, да, он может всё вернуть!       Они на стороне Света. Золотые волны задорно плещутся под ногами Кима, быстро окрашиваясь в красный от крови, что ещё осталась на двух его любимых людях. Он не хочет называть их телами, они живые, они живые!       Чонгук дышит, у него работает сердце. Тэхену нужно только немного поколдовать, создать золотой кокон, в котором полежит его прекрасная вишня, вылечится, выздоровеет и снова вернётся к нему. А Чимина он на сторону Тьмы сейчас перенесёт и тоже вылечит, воскресит, нужно только потянуть на себя достаточно магии.       «Он не вернётся, дитя, ты должен забрать его, в Истоках не место мертвецам». — Мягкий голос звучит у Тэхена в голове, и прежде чем он хоть что-то успевает сделать, его просто выкидывает из Истоков.       Будь у Кима вся его сила, будь он сейчас не на грани помешательства и смог бы воспротивиться магии Истоков, смог бы дать отпор и не дать им выбросить себя. Но Тэхен хуже выжатого лимона на данный момент, у него едва бьётся сердце, перед глазами пляшут чёрные блики, он истратил все свои запасы, оказываясь за бортом.       Ким падает на колени в грязь, оказываясь в каком-то разрушенном районе, его выкидывает не под купол Академии, а куда-то в город. От удара колени раздираются в кровь, но Чимина из своих рук Тэхен не отпускает, как клещ вцепляется в него, не желая признавать очевидного. Его стадия отрицания длится дольше, просто разорванная изначально на кусочки душа уже не держится при помощи скотча, что её слепил. Ничего уже её не удерживает, она прахом лежит у ног, умирает от боли. Двое любимых людей пострадали, жизнь одного весит на волоске от смерти, а второй, а лучший друг… друг…       Чонгука Истоки оставили на своей территории, он Янь, он ещё жив, они могут его вылечить. А Чимин…       У Тэхена больно вбивается в грудь сердце, когда он поднимается на ноги, не собираясь сдаваться. Его меридианы сейчас как сухое поле, раскроенное трещинами от нехватки воды, он выцедил из себя всё, отдал всю свою магию другим людям, для себя ничего не осталось. Но он снова собирается погрузиться в Истоки, вот чуть-чуть наберётся силы и прыгнет, они не смогут его выгнать повторно. Он их ребёнок, но он же хранитель магии.       — Господин, — откуда-то из-за развалин высовывается чумазая голова, — господин, это вы? Вы пришли нас спасти?       «А кто спасёт меня?» — Тэхен вопрос не озвучивает, ничего не говорит. Прыгает в Истоки, ему для этого не нужно разгонять силу, достаточно просто захотеть, и он уже на той стороне. Вокруг плещутся фиолетовые воды, сейчас он погрузился на сторону Тьмы. Он потом обязательно проверит Чонгука, а сейчас ему нужно, чтобы Чимина вылечили, чтобы он хотя бы открыл глаза и улыбнулся! Неужели Тэхен о многом просит?!       «Он мёртв», — вздыхает нежный голос Истоков, — «его аура может спутать магию, это всем повредит. Ты должен забрать его, Инь».       Но Ким в этот раз готов к тому, что его выгонят. Он чуть ли не смеётся как сумасшедший, когда зубами вспарывает себе запястье, подмешивая свою кровь к фиолетовым водам. Пространство вокруг тут же начинает бурлить, словно кипит на сильном огне, в воде крупные пузыри надуваются и лопаются в воздухе, разбрасываясь фиолетовыми блёстками. А Тэхен смеётся, кладёт Чимина на мелководье и вокруг его тела разливает свою кровь. Он вспорол себе вену, чтобы завершить это заклинание, чтобы не дать Истокам восстать против него, чтобы они не смогли выкинуть отсюда Чимина. Пусть выгонят самого Тэхена, но Пака оставят, вылечат, воскресят!       Он двинулся рассудком, окончательно сошёл с ума. Ему хочется рыдать, но он отчего-то смеётся как умалишённый, выдавливая из себя всю магию, чтобы завершить печать вокруг Чимина.       Так отчаянно.       Будто он и сам не понимает, что Пака уже к жизни не вернуть.       Он не желает этого принимать и понимать. Чонгук при смерти, а Чимин мёртв. Душа Тэхена разорвана, растоптана и сожжена в пепел. Он просто оболочка, которая умирает. Даже Элибр не стремится вырваться наружу. А что их ждёт в этом мире? Смерть друга и возможно умирающая вишня? Они никого не спасут, потому что всю магию отдали другим людям и для своих, родных, ничего не осталось. Они бесполезны. Обладали такой гигантской силой, но оказались бессильны перед лицом судьбы и смерти. Словно Вселенная их прокляла на страдания.       «Мы — магия, ты — магия». — Нежный голос Истоков звучит. — «Мы не можем воскрешать, это нарушает ход времени, порядок вещей. Твой друг умер, отпусти его! Сестрица Свет вылечит твоего Янь, на это уйдёт время, но она умеет лечить такие раны, к тому же жизненно важные органы не пострадали. Инь, ты должен набраться силы, ляг и отдохни, ты — часть Света, от того, как ты себя чувствуешь, зависят и её силы. Ты ведь хочешь, чтобы она вылечила Янь? Тогда отдохни и наполни свои меридианы силой. Но, Инь, душа уже покинула твоего друга, даже если ты оставишь его здесь, я ничего с ним сделать не смогу. Только первородные знают об этом искусстве».       «Первородные?». — Тэхен перестаёт смеяться, обречённо опуская голову, глядя на закрытые глаза друга. Неужели это конец? Расплата за его счастье так высока? — «Но как же Чимин, который спас меня из Ада?»       «Человеческая душа упряма и может сделать многое, чего никому из нас не объяснить».       «Я тоже упрям, и я буду бороться до конца!».       «Инь, постой! Тебе нужно восстановить свой запас силы, иначе твои меридианы окончательно иссохнут! Ты разве сейчас не ощущаешь, что теряешь контроль над магией?».       Но Тэхен уже не слышал. Всё, что он знал на данный момент — ему нужно спасти их обоих. Он разрывается между Чимином и Чонгуком, не понимая, что делать и куда бежать!? Истоки сказали, что Свет лечит Чона, но ей нужна сила Тэхена, чтобы всё прошло хорошо, чтобы они смогли удержать его душу в этом мире. При этом душа Чимина давно покинула Тэхена, рядом завывала пустота и ничего живого: ни биения сердца, ни трепета души.       Решение приходит скорее, чем Истоки успевают Кима отговорить или хотя бы преградить ему путь. Элибр чокнулся, совсем сошёл с ума, обезумел, когда переместился на сторону Света, к золотому кокону, в котором в сохранности лежал его Чонгук-и.       Он живой, и Тэхена это заставляет счастливо улыбаться. Он гладит Чона по молочной щеке, по маленькому шраму, что однажды пропустил и не залечил. Это всё такие родные и любимые мелочи.       Тэхен глотает отчаянный крик, что рвётся наружу, и продолжает улыбаться, когда отдаёт Чонгуку всё, что у него было до последней капли, всё, что смог высохшими энергетическими нитями вытянуть из мира, всё что накопил. Чуть ли не душу свою впихивает в Чона, с улыбкой отмечая, как у того сразу появляется пульс, розовеют щёки и выравнивается дыхание.       Он спас его! Он спас своего Чонгук-и! Он…       Тэхен выплёвывает сгусток алой, почти чёрной крови, пятится назад и падает на колени. В ушах шум, перед глазами тьма, но он счастлив! Он защитил Чонгука, он спас его, вырвал из лап смерти!       «Упрямец!». — Истоки злятся, понимая что Тэхен только что сделал! Он не просто иссушил себя, он… он! Он сошёл с ума! Поглотил силу Янь, чтобы вернуть её в удвоенной дозе вместе с Инь в тело Чонгука! Вернул Чону висящую на ниточке жизнь, окончательно и бесповоротно становясь настоящим Бедствием.       Тэхен не может умереть, лишь, если сам захочет покинуть мир. Но когда-то его из Ада вытащил Чимин, и разбрасываться своей жизнью Ким не может, не желает быть неблагодарной сволочью другу, что пожертвовал всем ради Тэхена. Именно потому Ким и пошёл на самый крайний, безумно отчаянный шаг — лишился человечности, души, сердца — да, называйте, как хотите! Стал Инь в самом чёрном и жутком смысле этого слова. Отдал свою часть Янь Чонгуку и полностью лишился контроля. Он по-прежнему магия, но та самая тёмная, беспроглядная и жестокая по своей сути, что пугает всех и каждого.       Бедствие.       Бесконтрольное, бескрайнее и отчаянно голодное.       Истоки выталкивают Тэхена обратно на Землю до того, как Инь окончательно потеряет контроль и сойдёт с ума, поедая тьмой всё, до чего сможет добраться. А Ким даже не сопротивляется. У него не осталось для этого сил. Конечно, Истоки подстраховались, изгоняя его, но даже если бы Тэхен хотел устроить бунт и утопить мир в жутком кошмаре, он бы не смог сейчас сделать ничего. И не хотел.       Наверное, в своё время он слишком долго прожил во тьме, в ужасном кошмаре, потому сейчас, утопив себя в нём окончательно, Тэхен не ощутил особого рвения к уничтожению. Просто все его чувства притупились, фиолетовый туман вокруг стал гуще, а внутри всё вымерзло как под действием жидкого азота.       — Господин, господин, вы вернулись!       — Господин, помогите мне!       — Помогите моему ребёнку!       Тэхен даже в себя не успевает прийти, как оказывается окружён толпой людей. Галдящие и орущие они плотным кольцом окружили Кима, на все лады выпрашивая у него помощь, совершенно не замечая, в каком состоянии он сейчас находился.       Помочь им?       А кто поможет самому Тэхену? Кто спасёт теперь его? Перед ним рухнул целый мир, и только тонкая мысль о том, что Чонгук жив и скоро он сможет его увидеть, держала Кима на плаву, помогая ему подняться на ноги в этой бешеной толпе.       — Господин, господин, скорее! Там мой сын, помогите ему, прошу вас!       — Не лезь без очереди! У моей матери отхватило ногу, ей срочно нужно остановить кровь!       — Я… — Тэхен открывает рот, мёртвыми глазами глядя на толпу вокруг, но его перебивают, тянут на себя, чуть ли не на части рвут отчаянные и нуждающиеся в его помощи.       — Мой сын, мой сын, прошу!       — Уйди, старая!       Тэхен прикрывает глаза, позволяя себя какое-то время тянуть как канат, а потом набирает в лёгкие побольше воздуха и ледяным тоном выдаёт:       — Я никому не смогу помочь. У меня не осталось силы, я всё потратил.       Толпа на мгновение замирает, пытается осмыслить сказанное Кимом, а потом орёт яростным зверем, бросаясь на парня, точно собираясь порвать его на куски.       — Почему у тебя не осталось сил?! Кому ты их отдал?!       — Ты просто не хочешь нам помогать, так и скажи!       — Нет, я заставлю тебя спасти моего сына!       — Ты герой, ты обязан жизнь положить, но спасти людей!       — Почему ты спас других, а не нас?! Почему они?! Чем они лучше?!       — Почему ты бросил нас?! Почему не спас?!       И вот это последнее эхом звучит у Тэхена в голове, заставляя проморгаться и поднять глаза на этих безумцев, что с такой силой тянули его во все стороны, что уже давно в клочья порвали его рубашку.       Когда Кима только окружили, он был в такой тьме, что фактически ничего не замечал. Вокруг всё было расплывчатым и нечётким, голоса звучали, словно через слой ваты, а окружающих его людей он видел как слепые пятна. Но сейчас в его голове словно что-то щёлкнуло, заставляя зрение сфокусироваться и замёрзшее сознание начать работать. Одна фраза выдрала его на поверхность, заставляя увидеть, что творилось вокруг него.       Он снова был в том «лагере», где помогал до того людям. Но людей здесь не было, живых людей здесь не было. Вокруг сиял ослепительно белый огонь, поедая обломки зданий, асфальт и даже вертолёт, что стоял неподалёку, на нём с трудом можно было разглядеть логотип Содружества. А Тэхена окружали трупы, ходящие и говорящие, даже ещё думающие, но всё это были трупы всех тех, кого он здесь оставил.       Стоило Киму покинуть лагерь, как тот, оставшись без защиты, тут же подвергся массовой атаке. Монстр выжег здесь каждый клочок земли, каждую живую душу, превращая людей не более чем в толпу обгоревших марионеток, под руководством опытного кукловода.       — Гнусный предатель!       — Мы погибли из-за тебя! Ты покинул нас, а ради кого, кого спасал?!       — Где ты был?! Почему бросил нас?!       — Господин, спасите моего ребёнка! — Продолжала просить женщина, явно не понимая, что уже мертва.       Все здесь были мертвы: обычные люди и герои — никто не спасся от белого пламени, что уничтожило всё живое маленькой, но убийственной искрой.       Тэхен никогда не боялся мертвецов, но сейчас он растеряно пятится, не понимая, что все эти люди взяли его в плотное кольцо, продолжая, кто просить о помощи, а кто проклинать, обливаясь кровавыми слезами. У Кима в голове абсолютный диссонанс, он не отошёл от своего первого потрясения, как столкнулся со вторым, что выбило из него остатки здравомыслия, поселяя в голове одну-единственную мысль: всё, что он сделал, было зря, все, кого спас, мертвы. Он никому не помог, никому.       — Предатель! Признайся, что ты заодно с Лигой! Это ты их подговорил нас убить!       — Да! Они пришли сразу, как ты исчез! Как удобно оставил нас им!       — Монстр! Монстр в человеческом обличье!       — Убьём его! Пусть знает, каково это —гореть живьём!       Как вырвался из этого плотного кольца, Тэхен совсем не помнит. В ушах стоит шум, перед глазами пляшут чёрные пятна, а ноги всё несут куда-то, заплетаются, едва держат, и Ким с разбега валится на мелкую гальку, обдирая руки и ноги. Голое тело, покрытое грязными лоскутами одежды, лижет прохладный снег и тонкий лёд, что трещит под весом Тэхена, когда тот падает на него.       Он лежит на самом берегу реки. Из-за постоянно скачущей температуры водоём промёрз слегка только около самых берегов, в центре течение продолжало свой ход, с шумом унося воду в неизвестность. И кроме этого звука вокруг ничего нет.       Тэхен дрожит, еле-еле поднимается на ослабевших ногах на колени, но руки скользят по гальке, и он снова стремится упасть как величественное старое дерево, которое всё же смогла смести буря, доказывая свою силу. Дереву было не устоять, Тэхену больше было не устоять под градом обстоятельств, которые буквально поставили его на колени, показывая, что в мире есть сотни вещей, над которыми он не властен.       Но повторно ему упасть не дают, чьи-то руки ловко ловят его и прижимают к своей груди, окутывая плотными тёплыми объятиями.       — Бедный, бедный Тэхен! Посмотри на себя, посмотри, что они с тобой сделали!       Ласковые руки гладят Кима по волосам, укрывают от холода полуобнажённое тело, дарят своё собственное тепло. И голос нежный с не скрытым негодованием, как у родителя, чьего ребёнка обидели, и его срочно нужно было утешить.       Тэхен так теряется, что не сразу поднимает голову, понимая, кто пришёл к нему в самый критический момент.       Сону.       Старый монстр держал его в крепких объятиях, продолжая нежно гладить по волосам. Чёрные глаза сверкают трепетно почти, с не скрытой родительской любовью к своему пусть и непутёвому, но сыну. И чужое сердце такое тёплое и успокаивающее вбивается Киму в грудь, словно пытается всю тьму от него отогнать, закрыть его от любой опасности. Сону выглядит так, словно не просто понимает всю боль, что мёрзнет во льдах внутри Тэхена, будто он её даже разделяет, готовый сейчас принести себя в жертву, чтобы Киму стало легче.       Элибр никогда бы не подумал, что во всём мире именно это существо будет тем, кто придёт и утешит его в трудную минуту.       — Неблагодарные, — продолжает Сону, сжимая Тэхена в крепких милосердных объятиях, где он странным образом мог ощутить тепло, которое было призвано его успокоить, — утонувшие в своей жадности мелочные людишки! Ты отдал им всё, что у тебя было, а что получил взамен? Ненависть и гнев!       Тэхен ещё не настолько сошёл с ума, чтобы принимать жалость от Сону. Потому, придя в себя, он его резко отталкивает, сам при этом снова падает на гальку, ощущая, как к горлу подкатывает новый кровяной ком. Но он его не сплёвывает, только не рядом с этим существом.       — Чего ты хочешь? Зачем пришёл? — Безжизненно интересуется Тэхен и, пошатываясь, поднимается на ноги.       Сону стоит рядом. Не улыбается и не смеётся от вида поверженного Бога, у которого не осталось ничего, кроме тьмы в сердце и пепла от осколков души. Он всё потерял, но Сону его понимает как никто другой.       Король медленно подходит к Тэхену и почти с родительской нежностью, вытащив белый платок из кармана, принялся вытирать подтёки крови с губ Кима. Наверное, будь Элибр в своём уме, он бы уже отгрыз руку, что протянулась к нему. Ведь в произошедшем есть вина Сону: Лигу создал он, он воспитал монстров и дал им «цель», которая вылилась в жестокую мясорубку. Но и вина Тэхена здесь есть. Если бы он остался с друзьями, то Чонгук и Чимин были бы живы и здоровы. Если бы остался с теми людьми, то сотни спасённых были бы живы. Господи, он так запутался!       — Разве ты ещё не понял, что в этом мире никто, кроме меня, тебя не поймёт? — Сону ласково гладит Тэхена по щеке, отстраняясь от него. — Разве ещё не понял, что люди не достойны магии? Они просили тебя о помощи, напрочь забыв, что сами обладают определёнными силами, могли бы бороться за свои жизни. Они просили тебя о помощи, а сами прятались за твоей спиной. Они просили тебя о помощи, а Содружество прикрывалось тобой, ничего не делало, пока ты в одиночку боролся со всеми невзгодами! Они просили тебя о помощи, а теперь, когда их ожидания не оправдались, они проклинают тебя. — Сону заглядывает в мёртвые фиолетовые глаза. — А сотни этих монстров, не будь у них магии, вышли бы они на улицы? Случилось бы такое несчастье?       Сону печально качает головой, не силясь даже улыбнуться. Он чувствует боль Тэхена, и он её понимает лучше кого бы то ни было.       — Если бы не было магии, всего этого не случилось бы. Я говорил тебе, что магия — зло, но ты меня не слушал. И кто из нас оказался прав?       Тэхен отворачивается от Сону, не желая внимать его змеиным речам. Но таким ли змеиным? Разве он не прав? Разве магия по итогу не стала для всего мира одной сплошной проблемой? Разве миллионы умирали сейчас не из-за того, что монстры, возомнившие себя невесть кем, благодаря магии, вышли на улицы, решив устроить геноцид? А разве самому Тэхену магия хоть раз дала в этом мире что-то, кроме боли? С самого детства он был обречён страдать от неё. И кто же прав? Сону.       — Пойдём со мной, — тихо, но изящно трепетно предлагает Король, протягивая Тэхену руку, — закончим всё это, чтобы больше никто не пострадал из-за чужой жадности и жажды власти. Пойдём со мной, и мы остановим это кровопролитие. Разве ты не этого хочешь?       Тэхен смотрит на протянутую ему конечность, долго смотрит, нерешительно. А потом тьма усмехается его губами, в глазах сияет яростное фиолетовое пламя. Когда-то Тэхен обещал превратить мир в жуткий кошмар. Но раз сам стал его частью, раз больше не желает ни для кого страданий, то почему бы просто всё не прекратить? Не будет магии, и больше не будет второго такого Тэхена, который потеряет всё, что на короткий залоговый период дала ему судьба. Если исчезнет магия, то люди, конечно, будут страдать изначально, но какое до этого Тэхену дело? Человечество недостойно иметь магию, она развращает и превращает людей в скот, который умеет лишь просить, требовать, а потом ненавидеть своего благодетеля, превращая его в Бедствие.       Тэхен смотрит на Сону и принимает его протянутую ладонь.       Два Бедствия стали единым целым.