Purple kiss

      В зале повисает тишина.       Чонгук краснеет с головы до пят от того, что выдал на публику, появляется желание закрыть голову руками и просто трусливо сбежать! Как его до сих пор на смех не подняли — просто непонятно! Это ведь бордель, и он пришёл сюда и заявил, что у него проблемы… ну с этим самым!       Но никто над Чоном не думает смеяться. Величественная аура накрывает парня, и все разом от Чонгука отступают, не желая стоять так близко рядом с ледяным хищником, чьи розы опаляли сильнее самого жаркого пламени. Если к Гуку местные работники тянулись как мошки к свету, то, как бы их не манил Тэхен, его они подсознательно опасались, желая держаться от такой мощи подальше.       — Идём, ma petite. — Бархатным голосом выдыхает Ким, кладёт руку Чону на талию и ведёт его дальше в зал под завистливые, любопытные и одновременно настороженные взгляды. Их прикрытие почти распалось, но оно им больше ни к чему.       Чонгук качает головой и кусает губу, стараясь успокоиться и унять жар от смущения, из-за которого всё тело полыхало огнём! Как ему, вообще, в голову пришло такое ляпнуть?! Да ещё и перед таким количеством людей! Может, кто-нибудь из них не знает английского? — Проносится жалкая мысль, но тут же дохнет. На него все смотрели после его слов про импотенцию, эту фразу они точно могли перевести! Ну почему он всегда попадает в неловкие ситуации!?       — Конечно, твой способ избавиться от «ухаживаний» был своеобразным, — подаёт голос Тэхен, уводя Чона на второй этаж. Они идут по красивой чёрной лестнице, устеленной коврами золотого цвета, но Чонгук смотрит не на неё, он икоса глядит на людей, в душе считая, что все они точно обсуждают его!       — Тэхен! — Взмаливается Чон, пряча красное лицо в малиновой рубашке, чтобы его никто не видел, и он никого не видел.       — Ладно-ладно! — Примирительно отвечает Ким, но Чонгук слышит в его голосе нотки веселья. Конечно, этой сволочи весело! — Только должен предупредить, что мы почти на месте.       — Правда? — Гук выпрямляется, поднимая голову на Тэхена, который невозмутимо шёл вперёд. Его фиолетовые глаза спокойно плыли водами Истоков, и ничто в нём не выдавало напряжения, кроме руки, что лежала на талии Чонгука. Ким из последних сил старался для всех вокруг выглядеть обычным туристом, но плотину грозилось прорвать.       — Впереди. — Парень коротким кивком показывает на струящиеся кроваво-красные занавески, что разделяли помещение второго этажа на абы как интимные зоны. Правда, ткань занавесок была настолько тонкой, что за ними отчётливо можно было проследить за тонкими женскими фигурами, что кружили вокруг нового клиента, стараясь его очаровать.       Чон собирается, забывая о своём небольшом позоре. Его карие глаза пламенем вспыхивают и в руках, сжимающих зонт, трещат молнии, когда он видит перед собой эту картину. Там, за занавесками, наверняка ГонУ развлекается с девицами! И пусть он ему отец лишь на словах, и мать Чонгука мертва, и он почти ничего не помнит о детстве, а обида уксусом выжигает внутренности, рождая в груди желание чуть ли не глотку перегрызть Владыке Ветра.       Чон даже не ждёт, срывается вперёд, распахивая алые занавески, пугает девиц, что находились за ними и без разбору заезжает кулаком ГонУ по лицу, вкладывая в удар максимальную силу, чтобы фингал цвёл долго и не радужно!       В этот же самый момент зал вокруг вспыхивает резким движением. Как и следовало понимать, Владыка Ветра здесь был не один, он увёл с собой некоторых монстров, и многие из них сегодня были с ним, словно дожидались прихода Тэхена. Правда, как бы они не готовились, а Чонгука остановить не успели, да и стоило им только повыскакивать со своих мест, окружая Чона и Кима, как Элибр ленивым взмахом руки поставил их всех на колени без права пошевелиться.       Чонгук же даже не замечает, что вокруг творится. Он бьёт ГонУ несколько раз по лицу, вкладывая в каждый удар и физическую и магическую силу. Не стоило забывать, что Чон занимался боксом, а ещё в нём кипела сила Тэхена, так что раны на лице Владыки Ветра не скоро заживут. Но Чонгуку от этого было даже радостно, он вылил на него свою злость и обиду и, может, серьёзно бы избил его до полусмерти, только Тэхен схватил его за руку и оттащил в сторону, накрывая мягкой успокаивающей волной.       Чон дышит тяжело, сверкает злыми глазами и почти скрежещет зубами, но больше вперёд не рвётся. Успокаивает свой гнев, даёт ему затихнуть под мягкими волнами силы Кима, что ласкают его разум, давая остыть. С пола подбирает зонт, который до того бросил, по древку ходят маленькие молнии, но в целом оружие хоть и недовольно как и его хозяин, но тоже в бой не рвётся.       Чонгук только сейчас видит, что вокруг них монстры находятся, все к полу прижались, окутанные фиолетовой тьмой, которая не даёт им пошевельнуться. Среди них есть даже работники этого заведения! Хотя даже обычные люди не выглядят особо встревоженными происходящим, они явно знали, что здесь были монстры, они знали, кого обслуживают.       — Элибр! — Нараспев тянет ГонУ, поднимаясь с пола. У него рассечена губа и скула, с носа течёт кровь и глаз наливается тёмно-фиолетовым, искажая черты лица. Но Тэхен никогда на внешность не смотрел, он ощущал душу, и как бы человек не маскировался, а своей сути скрыть не мог. Никто кроме Сону, но и тот под конец прокололся.       Владыка Ветра сплёвывает сгусток крови, неаккуратно смахивает кровь, текущую с носа, и тянет кривую улыбку, словно увидел старого друга:       — А я тебя заждался! — мужчина единственным целым глазом незаметно оглядывается вокруг, но вся его артиллерия из монстров лежит на полу, не в состоянии ему помочь. Глупо было надеяться на чужую помощь. — Проходи, присаживайся! — ГонУ щедро приглашает Тэхена пройти к нему в ворох подушек. У него здесь даже кресло имелось, с которого его на пол скинул Чонгук, а ещё прелестницы по-прежнему рядом стояли, готовые выполнить любой каприз.       Тэхена таким не заманишь. Он на Чона смотрит, отмечает, что тот уже успокоился, хоть и горит гневом, явно жалеет, что не раскрасил ГонУ ещё сильнее. Но в себя парень уже пришёл, а потому Ким может сосредоточиться на разговоре с Владыкой Ветра, при этом монстров он из своих оков выпускает, позволяя им подняться на ноги.       — Хочешь вина? Или может чего другого…       — Я смотрю, ты очень хорошо проводишь время, — прерывает ГонУ Тэхен, натягивая на лицо лёгкую, но до мурашек пугающую улыбку, — видимо, совсем не заботишься о том, что твой бывший хозяин собирается с тебя шкуру спустить!       И может ни для кого не заметно, но Элибр видит, как внутренне содрогнулся Владыка Ветра, услышав про Короля. Даже монстры вокруг пришли в лёгкое движение, начав заметно нервничать. С одной стороны они сейчас рядом с Тэхеном, которому здесь никто не ровня, с другой — предали Сону, и теперь им светит ещё одна смерть от сильного и злющего монстра. Куда ни глянь, а перспектива всё не радужная.       И всё же из двух зол они выбирают меньшее, точнее, надеются, что оно будет меньшим и пощадит их.       — Господин Элибр! — Вперёд с поклоном выходит один откровенно разодетый (лучше сказать раздетый) парень. На вид абсолютно обычный, красивый, но если присмотреться, то можно заметить, как под кожей течёт настоящая лава вместо крови. Ни один монстр, и Тэхен в том числе, не может считаться обычным человеком. — Не обижайтесь на нас! — Улыбается парень, получая один ревнивый взгляд от Чонгука. — Пройдите к Владыке, поговорите!       — Да, господин Элибр! — Подхватывает другой монстр, склоняя перед Тэхеном голову. — Проходите, — приглашает Кима к единственному здесь креслу, как к трону, — мы и для вашего спутника найдём стул! Я слышал, что вы ценитель хорошего вина, достать вам бутылочку? — Улыбается монстр, изредка бросая на Тэхена взгляды поверх опущенных ресниц. Голову так и не осмеливается поднять. Они здесь глупой толпой собрались, думая, что все вместе смогут остановить Кима и спасти своего Владыку, а вышло, как вышло.       Чонгук прищуренный взгляд бросает на говорившего монстра и спрашивает, не скрывая подозрений:       — Чтобы отравить?       А что ещё можно было ожидать от кучки злодеев? Откровенно говоря, не будь здесь Тэхена или обладай он магией послабее, и они точно набросились бы на него разъярённой толпой, разрывая на кусочки. Может, вино предлагают, чтобы Кима отравить?! Чонгук ничего не может исключить, он не может позволить себе быть таким же беспечным как Тэхен.       — Что вы, что вы! — Всплёскивает руками вышедший первым парень, даже невинно нижнюю губу надувает, пытаясь сойти за обиженного ребёнка. — Мы бы никогда! — Заверяет монстр, ещё раз кланяясь Тэхену. — Да и захотели бы, разве что-то в этом мире может убить господина Элибра? — Весомо отмечает парень, доказывая прозрачность их намерений. — Даже Король считает его ровней себе, мы бы никогда не решились действовать так низко.       Чонгук бы про «низко» поспорил, да только совсем не хочется. Он всё ещё злится на своего горе-отца, но другие монстры здесь не при чём. Вдруг они просто хотят поговорить? Боже, как это смешно и наивно звучит! Чонгук, тебе пора взрослеть!       Но Тэхен неожиданно приглашение монстров принимает. Берёт Чона за руку и ведёт его к единственному креслу, где их молча дожидается Владыка Ветра. Хотя молчит явно, чтобы другие уговорили Кима, по одному его (затёкшему от ударов) лицу понятно, как ему не терпится потрепаться с Тэхеном.       Ким молча усаживает Чонгука на единственное кресло, а сам рядом встаёт, и это заставляет одну часть монстров встрепенуться и разбежаться в стороны в поисках ещё двух стульев, а другую тихонько ахать и охать по углам, продолжая подлизываться к Тэхену.       — Господин такой джентльмен!       — Господин не о себе заботится, а о своём возлюбленном!       — Вот бы и мне такого парня как господин!       Даже Чонгук не может игнорировать эти слова, закусывая губу и опуская взгляд в пол. Кончики ушей нещадно горят, хорошо хоть лицо пока не воспылало. Все хотят парня как Тэхен, а у Гука он уже есть!       Монстры быстро приносят ещё два небольших кресла с высокими спинками. Ставят их полукругом и стол подвигают ближе, готовые прямо сейчас завалить его всевозможной едой, лишь бы угодить Тэхену и не вызвать его гнев. Киму правда на всё это наплевать, он молча садится на предоставленное кресло, укладывает руки на подлокотники и в упор смотрит на Владыку Ветра.       И от этого взгляда всем не по себе становится. ГонУ только делает вид, что его не касается тёмная аура Тэхена, но сам нервничает сильно. Садится на кресло, ноги скрещивает, пытается выглядеть расслабленно, даже силу ветра призывает, залечивая синяк под глазом, из-за которого он уже ничего даже разглядеть не мог. Но все инстинкты монстра обострены, он готов начать защищаться в любое мгновение. Хотя Ким агрессии и не проявляет, просто психологически давит на мужчину, вынуждая того нервничать.       — Честно, я не рассчитывал, что ты так быстро выберешься из лап Сону? — ГонУ прерывает царившее между ними молчание, стараясь вывести разговор в безопасное русло. — Как тебе удалось?       — Он меня и не держал. — Холодно отвечает Ким.       — П-ф! — Фыркает Владыка Ветра. Разговорить или даже заговорить Тэхена было невыполнимой задачей. Если его о чём-то спрашивали, то он всегда отвечал кратко и по делу. Поэтому ГонУ продолжает болтать: — Кстати, когда ты ударил мой фантом, было больно! Наверное, глупо спрашивать, что с ним стало! Но ты должен мне за него…       — Должен? — Тихо прерывает мужчину Тэхен, и его брови красиво вспархивают вверх. А в глазах скалится что-то бешеное и неукротимое, что-то, чего боялись даже монстры, предпочитая никогда не узнать, что прячется за красивой оболочкой.       ГонУ нервно сглатывает и улыбается, словно дурачком прикидывается, который вот болтает без умолку и что с него взять? А монстры по углам съёживаются, испуганно поглядывая на Тэхена, ощущая, какая зловещая аура от него исходила. Он сказал всего одно слово, но монстры готовы были на колени перед ним пасть и признать его своим Богом!       — Нет-нет! Что ты, что ты! — ГонУ интенсивно замахал руками, добродушно улыбаясь, показывая, что он ничего не требует от Тэхена, да и: — Тебе просто послышалось! Я говорю, нам должно выпить за нашу настоящую встречу! — Монстры тут же засуетились, явно побежали за бокалами и бутылкой хорошего вина, пытаясь Киму угодить. — Да к тому же здесь мой сын!       — Не твой сын! — Хором отвечают Тэхен с Чонгуком. И оба на ГонУ смотрят так, словно он их оскорбил самыми грязными словами. Хотя почти так оно и было, Владыка Ветра не имел права даже имени Гука произносить, — читалось в фиолетовых глазах, где разом взревело пламя, грозясь вырваться на свободу.       — Какое единодушие! — ГонУ примирительно поднимает руки, легко улыбаясь, чтобы загладить конфликт, возникший на пустом месте. Эти двое стоят друг друга. — Ладно, я понял, что вы здесь не для того, чтобы заставить меня признать отцовство и выбить алименты, но тогда, зачем я тебе? Так далеко отправился, да ещё и шороху наделал в рядах монстров.       Всё тот же парень, под кожей которого текла лава вместо крови, тут же поспешно протараторил:       — Нет-нет, господин Элибр нас совсем не потревожил!       — Да, вы можете оставаться здесь сколько угодно, — подхватил другой монстр, трясясь в страхе просто от одного присутствия в зале Тэхена, — это ведь не наша территория, это общий дом, не дом, и…       — Бордель! — Заканчивает за него Чонгук, зло полыхая глазами в сторону ГонУ. Он не стремился снова напасть на своего «отца» и выбить ему пару-тройку зубов, но руки чесались! Ой, как чесались! Даже зонт, что покоился у парня на коленях, начал тихонько жужжать, пропуская через себя новые электрические заряды. В прошлой битве ГонУ показал класс, используя молнии, а что он сможет предпринять в этот раз? Чонгуку не терпелось это выяснить, и всё же он решил не нарушать их переговоры, не создавать лишних проблем.       — Гук-и… — Вздыхает ГонУ, но продолжить ему снова не дают.       — Не называй меня так!       — Не называй его так! — Рычит Тэхен в унисон с Чонгуком, предупреждающе сверкая глазами в сторону Владыки Ветра. Он ещё при прошлой их встрече дал понять, чтобы мужчина не пытался никакие права заявлять на его парня и не смел с ним фамильярничать.       — Хорошо! — Снова вздыхает ГонУ, принимая поражение. Не бодаться ему с таким единодушием. А в особенности с Элибром, чьим фиолетовым глазам было фиолетово на присутствие здесь стольких монстров. Он способен их всех убить разом вместе с Владыкой Ветра.       ГонУ знал, что Тэхен за ним придёт, но сбежать он из этого городка не мог. Во-первых, кроме Кима ему ещё голову грозится оторвать Сону. А во-вторых, с ним другие монстры, конечно, эгоистично их бросить было вариантом, только какие после этого слухи в мире пойдут про Владыку Ветра? Что трусливо сбежал? Ну, нет! Тогда лучше смерть от Элибра. Так хотя бы почётно!       — Чонгук, — пробует второй раз ГонУ, глядя на враждебно настроенного парня, — я уже говорил тебе, что не претендую на отцовство. — Бесстыдно продолжает мужчина, потому что про понятие «стыд» совсем не знал. — Я — Владыка Ветра и я ветреный! — Чон сверкает на него почти золотом в глазах, предупреждая не шутить! Ему сейчас не до шуток! — Мне нравятся женщины, красивые и молодые, и желательно каждый раз новые! — Честно признаётся ГонУ, показывая, что с него нечего взять, как ни крути. Вот такая он сволочь и ничего с этим уже не поделать. Прошлое не вернуть и не переписать, да и попади он в прошлое, всё равно гулял бы с женщинами, не имея ни к кому привязанности. — Ты злишься за смерть матери? Я понимаю. — Вздыхает мужчина, виновато опуская голову. Но в то, что вину признаёт, верится слабо. — Ты уже меня избил, чего ещё хочешь?       — Твоей смерти! — Рычит Чонгук, повергая всех присутствующих в шок. Никто не ожидал, что такая милая плюшка заявит подобное!       Правда, Тэхен отчего-то удивлённым не выглядел, но выглядел довольным, опасно улыбаясь краешком губы. Кажется, попроси его Чон, и Элибр без раздумий порежет ГонУ на соломку. И Владыка Ветра это отлично чувствует. Аура у Тэхена итак тяжёлая, но сейчас она буквально давит на монстра, заставляя того даже заикаться:       — Н-но… Чонгук, — мужчина улыбается Чону, надеясь разрешить недоразумение и не доходить до греха. Точнее до своей могилы. — Разве это хорошо для светлого? — Давит на логику, но Гук сейчас упрямо не желает всего этого признавать. Он не то чтобы действительно собирался убить ГонУ, но попугать его было приятно.       Фиолетовые глаза голодно сверкают, и это не укрывается от монстров, которые и так в страхе перед Тэхеном дрожали. Они не знают, что Чонгук блефует, ведь в ауре Элибра чётко прослеживается убийственное желание.       — Молодой господин, — всё тот же парень с лавой вместо крови, берёт на себя инициативу для разговора, обращаясь к Чону с низким поклоном: — Конечно, Владыка поступил нехорошо, но вы всё-таки уже взрослый и должны иметь в сердце прощение!       Гук бы даже расхохотался на такие слова, но смеяться не хочется. Во-первых, потому что простить ГонУ он не сможет, кажется, и на смертном одре. А во-вторых, потому что монстр, который к нему обращался, то и дело бросал кокетливые взгляды на Тэхена! Зонт, что лежал у Чонгука на коленях ярко засиял молниями, привлекая к себе всеобщее внимание.       — Господин Элибр, — ещё один парень выходит вперёд, кланяясь Киму, — вы ведь понимаете, что насилием такие дела не исправить? — Кажется, они искренне боятся, что Тэхен готов устроить здесь кровавую баню. — Их уже всё равно не воскресить, а нас кому-то нужно защищать! Мы же обычные монстры, что мы будем делать без Владыки?       Элибр бросает на говорящего холодный взгляд, и все тут же замолкают. Если он захочет их убить, то никто его не остановит, и пытаться бесполезно. Но Тэхен лишь великодушно кивает монстрам, давая понять, что услышал их и прибегать к насилию не собирается. По залу прокатился рокот облегчения.       ГонУ тоже взбодрился, сразу сосредотачивая всё внимание на зонте в руках Чонгука. Конечно же, он понимал, что это, и потому любопытство его росло в геометрической прогрессии, а инстинкт самосохранения подыхал.       — Какая занимательная вещица! — Карие глаза мужчины сверкают, а руки явно чешутся прикоснуться к духовному оружию, даже понимая, что нельзя, что опасно. Разве один фингал под глазом не дал ему понять, что лучше к Чону не лезть? Видимо, нет.       Чонгук без предупреждения взмахивает вверх рукой с зажатым в ней зонтом, на деревянном конце которого молния яркая полыхает, готовая в любой момент сорваться в бой. Пусть ГонУ и владел также магией погоды, но это вовсе не означало, что духовное оружие не могло причинить ему вреда. Ещё как могло, и одним синяком он явно бы не отделался, потому весь вжался в кресло, стараясь избежать хотя бы малейшего контакта с этой магией.       — Хочешь на себе испытать?! — Грозно спрашивает Чон, полыхая заново родившимся золотом в карих глазах.       — Откажусь! — Криво улыбается ГонУ, поднимая руки, якобы сдаюсь-сдаюсь. — А ты действительно мой сын, даже духовное оружие смог создать в столь юном возрасте! — Гордо продолжает мужчина, радуясь, что его гены всё-таки передались. И пусть сын был ему не нужен, но всё же было приятно иметь преемника. — Это восхищает!       Чонгук фыркает, убирая зонт обратно на колени, не собираясь продолжать этот разговор. ГонУ же к Киму оборачивается, не забывая, о чём они говорили до того:       — Но всё-таки, Элибр, зачем ты здесь?       Тэхен лениво поднимает соболиные брови и просто выдаёт:       — Изначально я пришёл сюда, чтобы тебя убить.       В зале воцаряется абсолютная тишина. Все ошарашено на Кима смотрят, не скрывая своего страха. Даже Чонгук удивлённо глядит на своего парня, понимая, что он, в отличие от Чона, не шутил. В фиолетовых глазах трещат льды, а у монстров нервы сгорают от осознания, в какую ситуацию они попали.       — Постой-постой, зачем же так радикально?! — ГонУ приходит в себя первым, тут же стараясь Тэхена умаслить и выбить себе жизнь. Это уже не его фантом, если Ким его убьёт, то по-настоящему. — Я могу быть тебе полезен! Я хреновый отец, но всё ещё старый монстр! Ты сейчас находишься в состоянии войны с Сону. И ты один, а у него есть армия из тупоголовых, которые выполнят любой его приказ, даже сами себя сожрут! Я могу дать тебе тоже армию! — Улыбается Владыка Ветра, предлагая Тэхену сладкий пряник, и выжидающе смотрит на этого холодного принца, ожидая его реакции.       — Да, господин Элибр, мы готовы вам служить! — Подхватывают монстры в толпе, стараясь доказать свою полезность.       — Только прикажите и мы всё для вас сделаем! — Поддакивают ему остальные, согласные прямо сейчас выступить в бой, если Ким прикажет.       — И сожрёшь сам себя? — Тэхен оборачивается к говорившему, вопросительно вскидывая бровь с лёгкой насмешкой во взгляде. Эти монстры его забавляют.       Все сразу на смельчака уставились, в их глазах ярко читается: «Ну, ты попал!». ГонУ головой трясёт, ему не спасти этого парнишку от Элибра, да и пытаться даже не стал бы. Однако молодой монстр не выглядит напугано, он гордо подбородок вздёргивает и, глядя Киму в глаза, отвечает:       — Раз господин хочет, то я пожертвую собой!       Тэхен криво усмехается, явно довольный тем, что увидел. Вообще, в нём нет предрассудков относительно монстров. Он бы никого не трогал, если бы те не лезли к нему сами. И эти, на первый взгляд, бесполезные злодеи, были хоть порядком трусливы, а понятие гордости и чести и им было не чуждо.       — Ни к чему, — отвечает Тэхен, качая головой, — мне это не интересно. — И к ГонУ обратно оборачивается. — Я пришёл сюда за информацией.       — За какой информацией? — Тут же отзывается Владыка Ветра. — Спрашивай, всё расскажу.       — Что замышляет Сону?       — Эм… геноцид?       — Ты не знаешь? — Вкрадчиво интересуется Тэхен ледяным тоном.       ГонУ вздыхает и выдаёт всё как на духу:       — У Сону есть только один доверенный — Минго, только он знает обо всех передвижениях Короля и о его планах. Даже великим монстрам было ничего не известно. Он крайне скрытный и неразговорчивый.       Неразговорчивый? — Мысленно усмехается Тэхен, вспоминая, как, не прекращая, болтал с ним Сону, готовый рассказывать хоть про динозавров, лишь бы найти свободные уши! Хотя может быть именно потому, что он беседовал с Тэхеном и был таким разговорчивым? Если честно, понять Сону был не так-то просто, как казалось на первый взгляд.       — А что? — ГонУ не сдерживает любопытства. — Он что-то собирается сделать? — А потом беззвучно ахает и продолжает: — Ему нужен ты, а значит, он отвоюет тебя у мира!       Чонгук хмурит брови, не нравится ему всё это! Тэхен же выглядит спокойным, разве что интересуется:       — Ты знаешь как?       — Да кто ж его знает? — Пожимает плечами ГонУ. — Сону — головная боль не только для тебя. — Владыка Ветра заговорщически улыбается Киму и выдаёт свою тайну, доказывая, что он давно не на стороне Короля: — Я ведь от него тоже пытался избавиться и не смог, потому и свалил от греха подальше!       Тэхен сводит брови на переносице, не понимая, что имеет в виду ГонУ.       — Ну, помнишь, он на себя покушение организовал? — Поясняет Владыка Ветра, получая короткий кивок в ответ на свой вопрос. — Так вот, я подговорил Чёрного Волка, чтобы он посильнее его потрепал, чтобы убил его по-настоящему! — Усмехается ГонУ, облизывая губы. Но улыбка меркнет слишком быстро, план-то провалился. — Кто ж знал, что появишься ты, да и Сону окажется не так-то прост. — Вздыхает мужчина, и монстры ему печально поддакивают. Они все предали Короля, а значит, все сейчас в его чёрном списке.       — Глупо было считать, что он так легко умрёт. — Отвечает Тэхен, не испытывая ни грамма жалости к монстрам.       — Ха! — Владыка Ветра откидывается на спинку кресла, недовольно надувая губы. — Чёрный Волк применил своё самое ядовитое оружие, мы Сону чуть ли не на британский флаг порвали, а он выжил! Блять! Он может жить вечно, но я не думал, что он абсолютно неуязвим! — Мужчина в улыбке приподнимает уголки губ, глядя на Тэхена. — Прямо как ты!       Ким на последние слова не обращает никакого внимания, продолжая холодно вести диалог:       — Знаешь, что он делал в последнее время?       — Сталкерил тебя.       — Кроме этого.       — Я редко появлялся в логове, даже фантомы редко засылал, у Сону же кукушечка давно поехала, думаешь, я хотел собой рисковать? — Задаёт риторический вопрос ГонУ, качая головой.       — И толку мне вести с тобой дела? — Спокойно интересуется Тэхен, но в словах его столько льда, столько невысказанной угрозы, что температура в этом райском оазисе резко приближается к отметке ноль. Кожу щиплет голодный мороз, и фиолетовые глаза не предвещают ничего хорошего.       ГонУ изменения в настроении Кима быстро замечает, но дело в том, что он действительно мало осведомлён. А Элибру на это наплевать, он Владыку Ветра просто на фарш готовится пустить, а в условии, когда от того нет никакой пользы, а сам он представляет собой скрытую угрозу, руки чешутся первородной магией.       — Господин Элибр, я знаю, знаю, что он делал в последнее время! — Снова монстры вмешиваются в диалог. Странно, но за своим эгоизмом они почему-то отчаянно Владыку Ветра защищают. Тэхена это заставляет остыть и, спокойно обернувшись к говорившему, ответить:       — Говори.       Вперёд выходит ещё один парень. Тоже работник этого борделя, обнажённый по пояс, с лёгкой газовой набедренной повязкой золотого цвета, украшенной звенящими от каждого движения золотыми монетками. Очень красиво, даже Чонгуку нравится, но при этом его смущает, что все они наполовину голые, а повязка на бёдрах слишком уж открыто демонстрирует худощавые ноги.       Парень мнётся с несколько секунд, не осмеливаясь посмотреть Тэхену в глаза, но ощущает, что тот враждебности не выказывает, и потому свой рассказ начинает:       — Недавно все монстры покинули нашу базу. Я не знаю деталей, но это выглядело странно. Содружество сейчас в боевой готовности, было глупо покидать защищённое место. — Чонгук хмурит брови. Правда, глупо. Пусть Сону сколь угодно силён, а защитить всех не сможет. Остались бы они на базе, местоположение которой не знают герои, и были бы в безопасности в ведённом военном режиме. Но зачем они покинули своё логово? Это не разумно. — Насколько мне известно, — продолжает парень, на мгновение поднимая взгляд на Тэхена, — монстры рассредоточились по всему миру, будто готовятся к удару.       Чонгук от этих слов даже похолодел. Конечно, не только герои готовились к войне, Лига уже давно была готова к любым действиям. И всё же реальной мощи противника до сих пор Содружество так и не знает. Они рассредоточились по всему миру? Тогда сколько их? Тысячи, миллионы?       — Этого было не избежать. — Вопреки всему спокойно отвечает Тэхен, словно чего-то похожего он и ожидал. Хотя оно и понятно, включая, что Сону желает разрушить магию. Не сможет уговорить Кима, так спалит весь мир и каждое живое существо в нём. — Но какая в этом во всём моя роль? — И всё же вряд ли Сону от Тэхена так просто откажется. Охотиться на него с рождения и потом сдаться — не в стиле монстра, которому шесть сотен лет.       — Этого мы не знаем, господин Элибр. — Кланяется парень извиняюще. — Но если вам нужна наша помощь, то вы всегда можете на нас рассчитывать!       — Да, мы обязательно вам поможем! — Подхватывает толпа на разные лады.       Чонгук даже не знает: смеяться ему или плакать на такое единодушие? С одной стороны монстрам доверять не следовало, но с другой неоперившийся Чон не видел в них признаков лжи, попытки Тэхена подставить и спрятаться за его спиной. Кажется, если он возьмёт это «войско», то они впереди него выпрыгнут в бой с самим Ромео, не жалея себя.       — Сону псих, — ГонУ невесело усмехается, глядя на Кима, — не думаю, что он приберёг для тебя парочку единорогов. — Мужчина отчаянно старается быть полезным, рассказывая всё, что знает и что сам понял, исходя из продолжительного знакомства с Сону. — Если ему нужен ты, он будет играть жёстко. Ты, конечно, сильно упрямишься, но это только подначит его сломать тебя. — Чонгук еле заметно вздрагивает от этих слов, в то время как Тэхен остаётся невозмутим.       ГонУ задумчиво сводит брови и, немного погодя, продолжает, приводя Киму яркий пример для доказательства:       — Некромант изначально не желал присоединяться к Лиге. — Чонгук удивлённо брови поднимает. Не то чтобы он думал, что все монстры сами побежали под крыло Короля, он просто об этом никогда не задумывался. — Сону свёл его с ума. — Вспоминает ГонУ, а монстры согласно поддакивают ему. Кажется, эта история служила для них наглядным примером для того, чтобы оставаться в Лиге и не рыпаться. И всё же они к ней не прислушались, раз сбежали вместе с Владыкой Ветра. — И после Некромант убил всех, кто был ему дорог, — ГонУ в упор смотрит на Тэхена, коротко стреляя глазами в сторону Чонгука, намекая, кто может встать под удар, — так обезумел, что не различал реальность от вымысла. Вырезал собственноручно свою семью, школу, в которой учился, город, где жил. Он не понимал, что творит. Сону не сделал ничего, чтобы можно было его напрямую обвинить, но всё, что произошло с Некромантом, было дело рук Короля. Он… умеет убеждать. — Невесело хмыкает ГонУ, отлично помня, как сам присоединился к Лиге, тогда она была единственным оплотом спокойствия и возможности жить в гармонии с самим собой. — И тогда единственным спасением для Некроманта стала Лига. Знаешь, почему мы все изначально пошли в Лигу? — Тэхен на вопрос не отвечает, но на ГонУ смотрит пристально, ожидая ответа, а монстр и не думает тянуть: — Когда у нас, у первых, появились способности, контролировать мы их не умели, в частности, так я стал монстром, да и многие. Скажите ребята!       — Да-да, так и есть! — Подхватывает слова ГонУ толпа, утвердительно кивая головами как болванчики.       — Это же обычное дело, недоглядел за силой, хлоп, и монстр!       — Так вот, — Владыка Ветра прерывает гомон, продолжая свой рассказ, благодаря которому надеялся выбить у Тэхена снисхождение, — тогда мы не умели пользоваться магией, да и не знали как. А когда обращались в монстров, то всё становилось ещё тяжелее, ты постоянно зол и жаждешь убивать. По городу тогда постоянно сновали отряды армии и первых героев, и любого монстра на своём пути они мгновенно превращали в кучку пепла. Конечно же, многие, у кого ещё остались головы на плечах, предпочитали прятаться и не вылезать, ведь монстр или нет, а пользоваться своими силами мы тогда не умели. А кушать хочется, магия вытягивает силы и взамен оставляет лишь пустоту, которая орёт внутри мозга и просит тёплого человеческого мяса. Это не та жажда, когда ты съешь порцию и успокоишься, это безумие, в котором ты теряешь себя и больше за свои поступки не отвечаешь. Кто-то всё же срывался, а кто-то терпел, мы даже сбивались в кучки, чтобы сдерживать друг друга от полнейшего безумия. Но по итогу всё равно срывались, убивали, становились всё сильнее и сильнее. Знаешь, что значит, для монстра постоянно полниться силой?       ГонУ с лёгкой улыбкой обращается к Тэхену, но даже ответа его не дожидается, когда сам на свой вопрос и отвечает:       — Конечно, знаешь! Ты такой же, как и мы, ты знаешь, что после каждого использования своей энергии, ты теряешь часть своего разума. — Чонгук вздрагивает и на Кима огромными глазами смотрит! Он, конечно, замечал в Тэхене изменения после того, как тот пользовался магией, но не думал, что они могут быть столь разрушительными. — По итогу мы бы просто сдохли от количества энергии, что есть в нас. — Продолжает мужчина. — Я видел такое, монстров просто разрывало на части! Бум! В конце, если бы нас не поймали герои, то всех ждал именно такой конец. Потеря контроля над собой, потеря памяти и восприятия действительности, безумие и в конце просто смерть. Приблизительно то же самое сделал с Некромантом Король — наполнил его магией, и та свела его с ума. — Мужчина вздыхает и снова переходит к истории о себе. — И вот пока мы, монстры, прятались, ждали своего последнего часа, к нам пожаловал хрупкий, хиленький паренёк, сказал, что его зовут Сону, и что он поможет нам не сойти с ума. Многие ему не поверили, он даже не был похож на монстра и уж точно не был похож на кого-то могучего.       Да, внешность обманчива, — думает Чонгук, качая головой. Даже он повёлся на невинный вид Сону, не зная, что под шкурой овцы скрывается волк.       — В доказательство своих слов он поглотил часть наших сил, опустошил нас на половину, давая возможность жить без страха быть разорванным своей же магией! — У Гука челюсть стремится к знакомству с полом! Он что сделал?! Поглотил силу монстров?! — Конечно, слух про него распространился, монстры со всех концов света потянулись к нему, образовав Лигу. Под его крылом можно было не бояться потерять рассудок или быть разорванным своей магией, он периодически опустошал нас, оставляя для жизни ровно столько, сколько могли выдержать наши тела. С возрастом контролировать себя становится легче, но тогда магия впервые появилась, и мы все были юнцы. Теперь понимаешь? — ГонУ безрадостно улыбается, тяжело выдыхая. — Он шесть сотен лет питался нашей силой, он знает, как свести даже монстра с ума, заставляя его сделать выбор в свою пользу. Если он что-то и придумал против тебя, а он придумал, то не думаю, что ты справишься в одиночку! Тебе нужна наша помощь, а нам нужен ты!       — Вам нужно моё покровительство? — Тэхен знает ответ и всё же вопрос задаёт. Фиолетовые глаза глядят холодно и недовольно, Элибр не желает ни с кем связываться.       — Да! — Улыбается широко ГонУ. — И не сочти за трудность, но часть нашей энергии нужно поглотить! Мы давно ушли от Сону, и некоторые из нас уже начинают сходить с ума.       — Мне не нужна ваша сила. — Ледяным тоном отрезает Тэхен. Он не боится потерять над собой контроль из-за переизбытка в себе магии. В этом он похож на того молодого Сону, который не во вред себе питался добровольно отданной чужой силой, но магия его так и не разорвала на части. Потому что такие как Тэхен и Сону отличаются от обычных монстров. Они бездонны и ненасытны в своей жажде поглощения, однако для них такой голод абсолютно нормален. Другое дело, что Тэхен по неопытности до сих пор еле сдерживал себя от желания рвать глотки и упиваться кровью. Но желание это горело в абсолютно чистом сознании, Элибр ведь всегда всё держал под контролем. Тэхен не терял себя во время срывов, он лишь погружался во тьму. Именно во тьме было место таких тварей как Сону и Ким — бесконечно голодных, бездонно наполняющихся магией.       — Господин Элибр, мы же добровольно её отдаём! — Кто-то из монстров выходит к Тэхену с поклоном. — Не дайте нам сойти с ума!       — Верно! Многие из нас не сделали ничего плохого… почти.       — Я не хочу умирать, господин Элибр! — Тот парень с лавой вместо крови испытующе смотрит на Тэхена, не желая отступать. Может, они и горстка монстров, но даже они хотят жить, и в этом желании нет ничего плохого. — Спасите меня! — Просит парень. — У меня дочь есть, кто о ней позаботится?!       Чонгук больше не может всё это слышать! Мало того, что все эти монстры скрывались и работали в публичном доме, так они ещё были… они были как обычные люди, пусть и не совсем обычные. Да, может на них и лежат невинно убитые души, может не все они хорошие. Но покажите идеального и самого праведного в мире человека! Нет такого. И Чонгук как бы не недолюбливал монстров, а неожиданно для себя понимает, что не может отвернуться от чужой беды.       — Помоги им! — Просят карие глаза, а им Тэхен никогда не умел отказывать.       *****       В Дубай Гук с Кимом прибыли на закате. Небо сияло алым, как разлитое вино вперемешку с красными лепестками роз — красиво, интимно, но отчасти зловеще. Вокруг все высотки, улицы и магазины, даже люди окрашивались этим красным оттенком, словно искупавшись в его источнике. Зрелище завораживает своими нереальными красками, но при этом несёт в себе какой-то роковой знак.       Чонгук не желает сейчас ни о чём думать, но тяжёлые мысли сами лезут в голову, не собираясь сдаваться. Напоминают, что весь водоворот жутких событий только начинает закручиваться. У Сону мощь, собранная от других монстров за шесть сотен лет. У него способность свести с ума, ничего не делая. У него отличный ум и наверняка жуткий план действий против Тэхена. А у последнего… абсолютный штиль в фиолетовых глазах, которым абсолютно фиолетово.       Гук, кажется, начинает к этому привыкать.       В любом случае, пилить Кима он не собирается. Всё, что ему хочется на данный момент — просто завалиться на кровать и уснуть! А может, для начал принять душ и поесть, вот это было бы правильным решением. И Чонгук даже думает, что после того, как они наведались в логово монстров, Тэхен сразу их перенесёт обратно в Корею, но Ким решил отправиться в Дубай, он просто хотел показать Чонгуку город, который тот раньше видел разве что на картинках в Интернете.       Владыку Ветра и остальных монстров Тэхен отпустил. Если захочет их найти и убить, никто ему не сможет помешать, да и злодеи эти совсем не выглядели как настоящие злодеи. Почему-то Чонгуку было их жаль, ведь они были вынуждены скрываться из-за своей сути, вести подпольный образ жизни и постоянно быть начеку. Понятно, почему они бежали к Сону, тот мог их защитить и дать крышу над головой, но при этом собирался их всех уничтожить. Сложно всё.       Чонгук вздыхает и смотрит вдаль на бескрайнее море, что растянулось до самого горизонта. Оно сейчас тоже алым полыхает, собирает в себе все оттенки заката, идёт бесконечными красивыми волнами, слегка размазывая небесный рисунок, но зрелищем этим по-прежнему невозможно налюбоваться. В воздухе пахнет солью, свежестью и чем-то неизведанным. Чонгук впервые видит море, он впервые находится в самом красивом и дорогом городе, в самой престижной гостинице, откуда открывается невероятно шикарный вид на современный Дубай.       Под этими впечатлениями даже тяжёлые мысли отступают, позволяя просто отдыхать душой, наслаждаясь лёгким ветром, что лижет влажные после душа волосы. Только в животе урчит, по местному времени Чонгук не ел уже целые сутки, а энергии потратил много. Правда, ужин в ближайшее время должны были доставить.       Они прибыли в Дубай не больше часа назад. Тэхен их телепортировал сюда, приглашая Чонгука на небольшое свидание, чтобы отдохнуть душой и телом. Чон согласился, он рассчитывал, что они снимут небольшой номер в обычном отеле, поедят где-нибудь свежей рыбки, и просто посмотрят на прекрасный современный город. Однако Чонгук совсем забыл, что его парень и «обычное» не совместимы.       По итогу Тэхен привёл их в самый мать его дорогущий отель в городе Бурдж аль-Араб. Номер здесь на одну ночь стоил как хорошая квартира в центре Сеула со всеми удобствами и собственным тренажёрным залом и с тренером уж если на то пошло! Даже несмотря на то, что они были вымазаны в песке, пропотели и помялись за их путешествие, персонал принял их любезно, чуть ли не в ноги им кланялся.       Чонгук понял почему очень быстро. Наверное, в тот момент, когда директор гостиницы лично вышел к ним, радушно приветствуя Тэхена. Конечно же, Ким — важная птица, он теперь не просто наследник, а владелец огромной корпорации. Им без лишних вопросов выделили огромный двухъярусный люкс на целый этаж: посмотреть можно было и на пляж, и на море, и на город. Чонгук предпочёл бы жилище поскромнее, но Тэхен сказал, что этот номер постоянно зарезервирован на его имя, когда он приезжает в Дубай, то всегда здесь селится. И оно понятно почему. Здесь было всё и того самого фитнес-тренера тоже можно было заказать, совершив один короткий звонок.       Чонгук к такой роскоши не привык, потому изучил весь номер уже несколько сотен раз, с неудовольствием отметив, что здесь было сразу две спальни! Не будут они спать раздельно и точка! Хотя Тэхен и сам вряд ли согласится. Чон у него ещё не спрашивал, но и сам уже догадался.       Сейчас же парень стоял на балконе и ждал, когда Ким вернётся из душа и когда в номер доставят еду. Тэхен бы давно уже вышел из душа, но он оставил Чона в номере пока сам о чём-то на арабском болтал с владельцем гостиницы чуть ли не полчаса! Этот чёрт не только языкастый, да ещё умудряется решать дела по ходу путешествия. Невероятно! Чонгук бы обиделся, что Ким оставил его в номере на полчаса, но обижаться тут, правда, не на что. Чон ведь не маленький капризный ребёнок. Он вот их люкс изучил, полюбовался видами, поиграл со своим духовным оружием и снова любуется видами, точнее алым закатом. Жаль, что не взял телефон, мог бы сделать столько крутых фото!       Аромат роз накрывает парня неожиданно, до этого пахло только свежестью моря и солью, но потом в воздух подмешалась роза, заставляя в блаженстве прикрыть глаза, точно зная, чьи руки со спины обняли его, притягивая к влажной после душа груди. Чонгук не видел, но чувствовал, что на Тэхене одежды нет, только на бёдрах повязано полотенце, что заставило парня смущённо улыбнуться, а кончики ушей тут же покраснеть.       — Нравится вид? — бархатный голос звучит прямо на ухо Чонгуку, когда Ким сжимает парня в своих объятиях сильнее, укладывая подбородок ему на плечо. Но сам на закат, на море не смотрит, только на маленькую родинку под пухлой губой своего крольчонка.       — Да. Никогда раньше не был на море, — тихо отвечает Чонгук и сам льнёт к Тэхену. Ладони на его руки кладёт, что обвивают тонкую талию, вжимая Чона спиной в свой обнажённый торс. Гук может ощутить даже шероховатый шрам Кима на груди, так крепко он его обнимает. — Здесь красиво.       — Ты красивый! — Улыбается Тэхен, оставляя лёгкий поцелуй за ухом Чонгука, заставляя того сильнее покраснеть.       — Не смущай меня! — Ворчит парень, а сам сдержать удовольствие в голосе не может. Роза приятным шлейфом оседает в голове, мурлычет довольно и мягко покалывает кончики нервов, вынуждая хрупкое тело в объятиях хищника дрожать и гореть.       Тэхен тихо хохочет, опаляя горячим дыханием шею Чонгука. А у последнего сердце и так ходит уже бешено, качает кровь слишком быстро, заставляя парня краснеть, а тут ещё роза искушает и сам Ким, чьи невинные прикосновения далеки от понятия «невинные».       — Я не смущаю, ma petite, я констатирую факты! — Выдыхает Чону на ухо Тэхен и тут же кусает парня за мочку, звонко ударяясь зубами о маленькую серёжку. У Гука откровенный стон срывается с губ, хотя так просто сдаваться Тэхену он не планировал.       В Провансе у них была единственная близость. Чонгук намекал Киму несколько раз, но тот неумолимо отказывался, ссылаясь на то, что нужно немного подождать. Хотя чёрный огонёк на дне фиолетовых глаз всегда выдавал Тэхена с головой, Чонгука он хотел постоянно и, наверное, так сильно, что это было даже больно, но он терпел и не позволял себе лишних желаний.       Зато сейчас откровенно намекал Чону о своих планах на эту ночь, где был он, Чонгук, огромная кровать с видом на море и терпкий танец розы и вишни, переплетающийся в единое соитие двух тел. И Гук был совсем не против такого плана, чуть ли не с урчанием принимал поцелуи в шею, чувствуя, как пламя страсти медленно, но уверенно охватывает его тело, желая сжечь в себе.       Руки Тэхена по-хозяйски скользят по тонкой талии, мнут кожу под белоснежным халатом и уверенно развязывают пояс, желая насладиться жаром вишнёвого прекрасного тела. Чонгук вздрагивает, когда прохладный воздух вместе с ледяными пальцами лижут его кожу, рождая табуны мурашек пешим маршем отступающих с захваченной территории. Губы Тэхена напротив горячие и требовательные, ласкают тонкую шею, знают, что это эрогенная зона Чонгука и потому дразнят особенно незаконно, томно.       Но Чон не успевает даже как следует насладиться ласками, распалиться, как в дверь их номера стучат. Это явно доставили еду.       Тэхен рычит, неохотно отпуская Чонгука, чтобы он снова мог запахнуть халат и привести себя в порядок, скрывая алые щёки и искусанную шею. Киму нравится его личная картина, которую он нарисовал, хоть отступать именно сейчас ему совсем не хотелось. В фиолетовых глазах горело пламя желания, и остывать оно не собиралось.       — После ужина продолжим! — Ласково обещает Чонгуку Тэхен, заставляя своего парня покраснеть ещё сильнее, пряча горящий взгляд от довольно улыбающегося Кима.       А если честно, то Чон совсем не против.       *****       Мерный звук швейной машинки красивой музыкой струится по пустому помещению, наполняя его маленькой, одинокой, но такой несравненно прекрасной жизнью. Эта песня звучит несколько резко, но, если прислушаться, то можно заметить, что на деле она льётся прекрасной рекой, неугомонной и необузданной, непрерывной. Тот, кто сидит за машинкой явно знаток своего дела, профессионал, способный из обычного звука вычленить музыку и рассеять её небесным облаком, которым невозможно наслушаться.       Сонхун перешивает супергеройский костюм для Чонгука, окончательно подгоняет размер, использует прочную, надёжную ткань — старается сделать всё максимально без изъянов. Ему нравится творить и даже если приходится что-то переделывать ему, наоборот, от этого становится интереснее работать над вещью. Запал не пропадает, а становится только ярче.       А сейчас работа — отличный способ от всего отвлечься.       Мелодия машинки останавливается, и Сонхун вытаскивает на свет полностью сшитый рукав, придирчиво осматривая его под ярким светом лампы, стараясь найти любой изъян. Но его нет. Пусть младший Ким и редко сам шьёт вещи, но он делал это с детства и свой талант никогда не терял, только развивая его с каждым днём.       Оставшись довольным проделанной работой, Сонхун приступает к следующему пункту — ручная вышивка гладью. С этим у него возникли некоторые проблемы, потому рисунок он отложил, решая дошить рукав, а после вернуться к самому тяжёлому.       За окном давно уже ночь, студия пуста, персонал разбрёлся по домам, и только Сонхун не замечает вокруг времени, да и не желает о нём знать. Внутри плещется основательно скрытая боль, которую утопить бы на дне бокала с вином, но Ким не может себе этого позволить. Времена не спокойные, произойти может всё что угодно. А если он поставит себя под удар из-за того, что его предал парень — будет как-то совсем жалко и глупо.       Сонхун, мирно откинувшись на спинку стула, сосредоточенно вышивает на белой ткани одному ему известный рисунок гладью. Игла красиво скользит в длинных пальцах, точно знает, как работать, как плести узор, даже сейчас полыхающий силой и красотой.       — Зачем пришёл? — Холодно бросает Сонхун, не отрываясь от своего занятия и не поднимая взгляда на неожиданно появившегося гостя.       — Поговорить. — Звучит в ответ и в студию входит невысокий блондин, не собираясь прятаться в тени.       Появление Сону Сонхун ощутил на каком-то инстинктивном уровне. Наверное, потому что они раньше много времени проводили вместе и его лёгкий аромат сандала в воздухе всегда угадывался парнем безошибочно. А может, в глубине души, Сонхун надеялся увидеть Сону ещё раз, поговорить с ним. Хотя сейчас, головы не поднимая, безразлично отвечает:       — Так говори, у меня ещё куча дел.       Чёрные глаза наблюдают за младшим Кимом внимательно, горят лёгкой грустью, глупой недосказанностью и собственными ошибками. Кто и что бы ни говорил про Сону, а он умеет понимать свои ошибки и умеет их признавать. А ещё больше всего на свете он ненавидит делать больно тем, кого любит.       — Даже не взглянешь на меня? — Сону останавливается прямо напротив швейного стола, за которым сидит Сонхун, упорно продолжая вышивать рисунок. Король не видит его глаз, и от этого по склеенным обломкам души проезжается острый клинок. Но ведь заслужил.       — Зачем? — Холодно бросает Сонхун, не желая показывать своё лицо, глаза. Глаза его точно выдадут! Ведь ему хочется не это ледяное «зачем» спросить, а скучал ли по нему Сону, потому что сам Сонхун скучал, и за это себя ненавидит!       — Прости. — Выдыхает парень, продолжая пытаться поймать хоть косой взгляд, брошенный в свою сторону, но и того нет. Сонхун не дарит ему ничего, и не должен.       Сону молча обходит стол и так же молча встаёт перед младшим Кимом на колени, опуская голову. Он не гордый, он предал и его грех не отмыть этим жалким жестом, но он всё же пробует, потому что, вопреки расхожему мнению, в его груди всё ещё живо и всё ещё бьётся сердце, которое умеет не только ненавидеть и искать мести, а так же любить.       — Я прошу прощения за то, что врал о том, кто я, за то, что не договаривал правду, многое утаивал от тебя, за то, что эгоистично решил проникнуть в твою жизнь и перевернуть её. — Сону не видит, но слышит, как Сонхун прекратил шить и, возможно, смотрит на него? На жалкое ничтожество, что ради своих целей не поскупилось играть с чужими чувствами? Порой Сону ненавидит себя так же крепко, как и всех вокруг. — Я не хотел делать тебе больно, ты хороший, ты действительно мне нравишься. — Искренне шепчет, понимая, что после всего, что он сделал, к нему не может быть никакого доверия. — Я заигрался и не успел вовремя себя остановить, причинил тебе боль, предал и не заслуживаю прощения, но всё же прошу меня простить.       Сонхун смотрит на склонённую в виноватом жесте голову Сону и ему почти нестерпимо хочется поднять его с колен и посмотреть в эти чёрные глаза, увидеть там усмешку и убедиться, что с ним просто снова играют. Но в этом знакомом, родном и некогда любимом голосе как назло нет ни тени лжи или притворства. И всё же он так долго врал Сонхуну до этого, он просто не может его простить за свою разорванную душу.       — Прощение ты должен вымаливать у Тэхена. — Отвечает младший Ким и снова принимается за вышивку.       Сону на него глаза поднимает, но с колен не встаёт. Не достоин.       — С ним я расплачусь своей жизнью, если будет нужно. — Без тени уловок или насмешки отвечает Ромео. С Тэхеном у него ещё будут встречи, будут разговоры, у них ещё есть дела. А Сонхун… Сону даже не уверен, что тот позволит ему ещё раз себя увидеть, ещё раз с ним заговорит. Потому нужно сказать всё сейчас. И пусть уже поздно, но Сону должен выложить всё, что лежит на искалеченной душе. — А сейчас стою на коленях перед тобой. Ты мне нравишься, — Сону смотрит на идеальный красивый профиль и грустно улыбается. Он сам всё разрушил. — Я бы предложил тебе даже продолжить встречаться, но не уверен, что ты согласишься.       Сонхун не реагирует. Внешне, конечно, потому что внутри его душа давно уже сдалась без боя! Глупая она — душа, будто не понимает, что они всё это время были лишь способом добраться до Тэхена! Никакой любви, никаких чувств, а он всё надеется, идиот.       — Ты сделал слишком многое, чтобы я мог просто это забыть и делать вид, что ничего не произошло. — Наконец, отвечает Сонхун и впервые смотрит на Сону ледяными глазами, покрытыми плотной маской, чтобы не видно было, что за ними происходит. Ромео его не винит, он всё это заслужил как никто другой. — Ты охотишься за Тэхеном, и только ты сам знаешь, в какую ловушку загонишь его для достижения своей цели. Я не могу быть с тобой, это уже больше чем мы.       Ставит окончательную точку Сонхун, последний раз смотрит в некогда любимые чёрные глаза и снова приступает к своему занятию, не желая продолжать разговор. Пусть Сону просто уйдёт! Иначе душа Сонхуна прямо здесь рассыплется жалкой крошкой!       — А ты на него похож. — Блондин опускает голову, принимая всё, что младший Ким ему сказал. Он ведь прав, Сону в этой истории злодей, а главное, он сам захотел им быть. — Не ругаешь меня прямо, но и не поддерживаешь. В любом случае, знай, что в своих чувствах к тебе я не врал. — Ромео поднимает чёрные глаза на парня, не кривя душой добавляя: — Я понимаю, что нам не быть вместе, но если тебе хоть что-нибудь понадобится, ты всегда можешь обратиться ко мне.       Сонхун не отвечает, даже не смотрит на Сону. И последнему лишь остаётся принять тот факт, что его жалкие попытки просить прощение не примут. Да что уж тут говорить, он бы и сам себя не простил и не прощает! Сонхун — лунный свет, мягкий ветер в погожий день. А Сону лишь монстр, который умеет делать другим больно, потому что больно самому.       Парень молча поднимается на ноги, бросает прощальный взгляд на Сонхуна, но в ответ на него по-прежнему не смотрят. Ему здесь не рады. Потому он уходит с тяжёлым сердцем, просто надеясь, что однажды его простят.       — Если я попрошу оставить Тэхена в покое, ты откажешься? — В спину звучит тихий голос.       Сону медленно оборачивается и снова встречается взглядом этими прекрасными глазами, понимая, какой же он жалкий в их отражении! Пришёл как побитая собака, ушёл как побитый щенок. Ничтожное зрелище. А главное, что всё, что он ответить может:       — Прости. Это единственное, что я не могу для тебя сделать.       Сонхун печально усмехается и качает головой. «Глупый, ты снова поверил, что он говорит правду, что выполнит любую твою просьбу? Ты невероятно глуп, Сонхун!»       — Всё остальное — только попроси. — Добавляет Сону и почти жаждуще смотрит на парня, ожидая, что тот ответит: «Останься!», но какая это несбыточная мечта. Он её не достоин.       — А если захочу твоей смерти? — Вскидывает брови Сонхун и уже ждёт второго отказа, но Сону в чёрные, звёздные глаза напротив смотрит и уверенно отвечает:       — Так тому и быть.       Он убьёт себя, перережет горло, сожжёт на костре, повесится — всё, что прикажет Сонхун. Абсолютно всё. Что есть жизнь, когда тебе не для кого жить в этом мире? Достаточно всего лишь одного человека, но если он желает твоей смерти, то пусть так оно и будет.       — И как я могу тебе верить? — Сонхун жизнь Сону не спешит обрывать, потому что Король монстров запросто может его дурить. Кто согласится сам умереть? Только такой чокнутый как Тэхен, только такой чокнутый как Сону.       — Очень просто. — Отвечает парень, грустно улыбаясь. — Хочешь, чтобы я умер? Я могу вытащить своё сердце и положить к твоим ногам прямо сейчас.       Сонхун кусает губу, снова опускается к своему шитью и едва слышимо отвечает:       — Мне ничего от тебя не нужно.       Конечно, так и должно быть. Сону и не рассчитывал на что-то ещё. Врёт, рассчитывал. Но это всё — пустые мечты.       — Прости. — Снова повторяет. — Я тоже делаю всё это, потому что мне есть, кого защищать.       *****       Грубоватая чёрно-белая шерсть щекочет лицо и шею, даже в уши пробирается, заставляя тихонько хихикать, зарываясь в густую теплоту сильнее, чуть ли не всем телом желая слиться с этой дикостью воедино. Шерсть щекочет даже нос, ведь Чимин на огромном тигре вольно лежит, обнимая его всеми конечностями, утыкаясь в густой мех лицом. Тонкий, но сильный хвост предупреждающе бьёт парня по спине. Раскатистое рычание идёт с ним в комплекте, намекая, чтобы Чимин не забывал, что тигр — это дикий зверь. Но для Пака это не зверь, не животное, а его Юнги, которого можно было обнимать, целовать и тискать до потери сознания самого Мина.       Решение обратиться в тигра парень принял сам после ухода Тэхена. Сейчас в поместье уже вернулся Сонхун, ещё пришёл Хосок с Джином. Последний тоже защищал дом от возможной атаки, точнее он защищал всю Академию, используя технику отвода глаз, чтобы монстры не могли заметить весь комплекс, даже зная, что он здесь был расположен. На самом деле эта магия была очень эффективной, ведь в ней присутствовала доля иллюзии, и если кто-то решился бы прорваться силой, то попал бы в магический лабиринт. Но Джин был ещё совсем юным героем, его помощи хватило лишь на половину дня, недавно у него пошла кровь из носа, он чуть не упал в обморок, и защиту пришлось снять. На данный момент он лежал в постели, приходя в себя.       На защите остался только Хосок и Юнги. Чимин мог ощутить чьё-то присутствие, но если кто-то сильный (Сону), как тогда в парке использует свою магию, то Паку будет сложно сказать, где враг, какая у него сила и уж точно заблокировать такого как Король, он не сможет. Пусть Ромео обещал, что не тронет никого из близких Тэхена, а Чимин предпочитал не доверять, а быть готовым к любой неожиданности.       Вот потому Юнги принял обличие тигра и мирно лежал на ковре в гостиной, но именно что мирно никто ему не давал полежать. Пак тут же полез Мина щупать и трогать, ведь возможности такой ждал давно.       Огромный тигр, положив голову на передние лапы, лежит, плотно прижав уши к голове, и периодически недовольно бьёт хвостом из стороны в сторону, показывая Чимину, чтобы тот от него отлепился. Но Пак чхать хотел! Он в самой смелой мечте не мог представить, что когда-нибудь обнимет тигра, будет лежать на нём, трогать его и хихикать как маленький ребёнок, наслаждаясь своими шалостями! А Юнги ещё и ответить ему ничего не может! Он только рычит периодически и качает головой, когда Пак лезет к нему с очередным безумным предложением.       — Котик, наверное, мне теперь надо называть тебя тигрёнок?       — А ты можешь ходить в туалет в таком обличье?       — А у тебя бывают блохи? Хм, вроде не видно.       — А лизни мне руку, интересно, это приятно?       — А покатай меня на спине, а?       — Покажи мне член! В прошлый раз я хотел, чтобы ты показал мне свой член в облике тигра! Ну, Юнги!       — У тебя такие колючие усики! Бип! И носик мокрый! Ах, а зубы!..       — А если тебя покрасить, то в человеческом обличье ты тоже покрасишься?       — Интересно, зачем тебе десять сосков, ты же не тигрица!?       И всё в том же духе.       Юнги перестал слушать весь этот бред ещё на втором или, вообще, на первом вопросе. Он уже привык, что у Чимина рот не закрывается и путного оттуда обычно ничего не выходит, потому и внимания не обращал на Пака, который продолжал его тискать и упрашивать на всякий разврат, голося чуть ли не на весь дом.       Юнги перестал играть умирающего тигра неожиданно. До того он просто апатично лежал на полу, но вдруг резко собрался, высоко поднимая голову, и, навострив уши, к чему-то прислушался. Даже Чимин перестал дурачиться, включая свою силу, чтобы найти возможную опасность. Но нашёл он не её.       В дверь коротко постучали, а потом ещё раз, будто для верности, а затем просто раздался звук падающего тела и снова стук.       Чимин не хотел открывать. Знал, кто пришёл и оттого не хотел. Но Юнги смотрел на Пака очень прямо, говоря одними золотыми глазами: «Не оставлять же его на ночь глядя на улице! Он к тому же пьян в стельку!».       Брюнет недовольно вздыхает, нехотя поднимается на ноги и еле-еле ползёт к двери, уже зная, кого за ней обнаружит. Его радар силы в этот раз не ошибался, потому что ночной гость не скрывал свою суть, магию и своего лица, пьяно улыбаясь Чимину, сидя под дверью сломанной неваляшкой.       Тао.       Профессор выглядел очень… очень. Белые волосы непонятной массой свернулись вокруг лица, под глазами синяки, словно он не спал несколько дней или бухал, включая, как от него несло алкоголем. Одежда помятая, но чистая, хоть и надета неаккуратно, а куртки в такой мороз на парне, вообще, нет! У него щёки красные и нос, он улыбается, но выглядит жалко.       — Тэхен…       — Его здесь нет! — Отрезает Чимин, не желая Тао даже помогать подняться. А тот за косяк двери хватается, ноги его не держат, и он снова падает на порог, медленно перекатываясь на спину.       — Я хотел ему сказать… сказать… я сожалею…       Чимин хмыкает, складывая руки на груди. Будь он хуже, чем есть, то отпихнул бы Тао от порога и просто закрыл дверь, оставляя его на морозе! Совесть, чтоб её, не даёт так поступить. Да и сзади подходит Юнги, уже принявший человеческое обличье, он тоже не может оставить профессора на улице.       Приходится тащить его в дом. Чимин бы предложил отвести его в общежитие, на этаж преподавателей, но Тао продолжает бредить, извиняется перед Тэхеном, шепчет что-то бессвязное и что-то порой слишком личное. Паку хочется сказать, что так ему и надо, давно мог бы сказать Тэхену эти два коротких слова: «Прости меня», но всё гордость его мучила или совесть или всё вместе — Чимин не знает, и узнавать не хочет.       Он лишь, скрепя сердце, помогает Юнги дотащить Тао до гостевой комнаты, раздеть и уложить в кровать, надеясь, что когда проспится, то сам свалит из этого дома, а лучше, чтобы не забыл извиниться перед Тэхеном, который завтра-послезавтра должен был вернуться.       — Почему ты так ненавидишь его? — спрашивает Юнги, закрывая дверь, за которой Тао мирно уснул в объятиях мягких одеял.       — Он убил Тэхена. — Мрачно отвечает Чимин, отчаянно гоня воспоминания тех дней прочь.       *****       Flashback       Большие пушистые облака лениво плывут по небу, собираются в кучки, о чём-то шепчутся друг с другом и снова разбредаются в разные стороны. Меняют формы, порой разбиваются на маленьких деток и вновь объединяются в причудливую фигуру, проплывая над людскими головами, предлагая им взглянуть на себя и подумать, а на кого в этот раз похожи? А вон то облачко разве не напоминает сорванный цветок розы? А это похоже на небольшое вишнёвое дерево. Так забавно.       На облака оказывается можно бесконечно смотреть и это не надоедает.       Тэхен лежит на скамейке на самом верхнем ярусе трибун, слегка прикрывает голубые глаза от яркого Солнца ладонью и умиротворённо наблюдает за далёкими мягкими облаками, размышляя, а можно ли их коснуться? А какие они на ощупь?       Прекрасный весенний денёк мягко согревал, окутывал своим теплом. От этого тело ощущалось разморенным, довольным и особенно лёгким, от этого даже не хотелось подниматься и спускаться вниз, на поле, где скоро должно было начаться занятие по физкультуре.       Под ухом ноет Чимин, тоже не хочет заниматься спортом. Главным образом, потому что в их элитной школе занятия физкультурой тесно переплетены с магическими навыками. Короче говоря, и в беге, и в прыжках, в игре в волейбол, баскетбол и прочем, можно было пользоваться своей силой, повышая навыки. Конечно, пользоваться в пределах разумного.       Тэхен обычно никогда не показывает, что он умеет. Он красивый, богатый и абсолютно холодный ко всем вокруг, кроме Чимина, потому даже учителя не могут его заставить пользоваться своей силой, а уж другие ученики перед ним чуть ли не на пол падают в поклонах. Девчонки вон даже сейчас тихонько фоткают его и стайками о чём-то щебечутся, поглядывая на Тэхена. Да и не только девчонки, мальчишки не лучше. Чимин уже давно заявил маме, что стал геем. Мама обещала найти ему самого лучшего парня. Пак бы даже отказался, ведь у него есть Тэхен, которого он пытался разговорить почти год, но Ким для него только брат, пусть и очень близкий, но брат. И может первая любовь. Чимин на друга не претендует, потому что пусть и первая влюблённость, но не настоящая любовь. Они соулмейты, лучшие бро, и Пак за Тэхена на рыбную соломку покрошит любого, но они не возлюбленные, что и кто бы ни судачил о них в школе.       — Тэ-Тэ, учитель идёт. — Вздыхает Чимин, хлопая друга по животу. Любой бы вздрогнул, а Ким даже в лице не поменялся, всем видом демонстрируя, что на занятие не хочет идти. — Ну, Тэ-Тэ! — Пак трясёт парня, хватая его за руку, пытаясь поднять, но затея это провальная. Тэхен выше, шире в плечах, хоть и выглядит худым, но он крупнее от природы, Чимин при всём своём желании не сможет его поднять.       — Не хочу, — просто отвечает Ким, улыбаясь другу, — у нас сегодня кросс, а я и ста метров не могу пробежать!       Пак намеренно громко фыркает, заваливаясь на друга сверху. Ему неудобно, но он из вредности не даёт Тэхену просто полежать.       — Жаль, что на дорожке нет двери, да? Так бы раз и ты бы всех победил! — Дразнится Чимин, быстро слезая с друга, когда чуть не навернулся с него, падая под скамейку, что стояла выше.       Недавно у Тэхена появилась побочная способность перенимать чужие силы. И среди них оказалась телепортация. Посредством открывания двери можно было оказаться в любой точке мира, где бы ни захотел. Чимин с другом так уже много куда «съездили», много где побывали и пошалили. Это было намного интереснее скучных уроков.       — Слушай, может, сегодня пошопимся во Франции? — Пак заговорщически подмигивает Тэхену, который в итоге вынужден был встать со скамейки, спускаясь вниз с трибун.       — Не могу, — Ким качает головой, мрачнея, — отец наказал в три быть дома. — Чимин поджимает губы, но не давит, отлично зная, какой человек этот господин Ледяной Рыцарь. — У него запланирована какая-то бизнес встреча, хочет, чтобы я присутствовал.       Пак понимающе кладёт руку на плечо друга, сжимая её. Ничего не говорит, слова и не нужны. Тэхен в родном доме как заключённый, живёт по расписанию, думает по расписанию — никакой свободы. Их маленькие шалости с Чимином и редкие вылазки с Сонхуном, наверное, единственное, что у него осталось.       Домой Тэхен приходит ровно в три, не торопится поскорее оказаться у себя, ведь его совсем не тянет в это болото. Потому и идёт медленно, любуясь всем, чем может, лишь бы не прийти хотя бы на минуту раньше!       Около ворот стоят незнакомые дорогие машины, вторая линия охранников тоже незнакомых Тэхену расположилась около входа в загородный особняк Кимов, давая понять, что приехавшие гости были птицами важного и высокого полёта. Тэхену, честно, на всё это наплевать, он не хочет присутствовать на обеде с этими людьми, пропитанными гнилой фальшью. Они будут бесконечно расхваливать себя, хозяев дома и лезть с вопросами, на которые Тэхен не хотел бы отвечать.       Но выбора у него особого и нет. Потому он может только вздохнуть и войти в дом. Его тут же встречает служанка, просит портфель молодого господина, отводит его помыть руки и тут же тащит в гостиную. Ясно, его уже заждались, раз возникла такая спешка.       Из большого зала звучат голоса: знакомые и нет. Сдержанный фальшивый смех, перезвон посуды и бесконечные разговоры от которых Тэхена даже на расстоянии тянет блевануть!       Эти игры кто кого переоленит ему за прошедший год невероятно надоели! А всё потому, что дедушка в завещании оставил всю компанию именно ему. А родители сейчас этим пользовались, чтобы укрепить своё положение в бизнесе, показывая всем вокруг, какая они большая и любящая семья! Тэхену от этого противно.       Но мальчик цепляет на лицо ледяную непроницаемую маску и молча входит в гостиную, даря присутствующим низкий поклон, извиняясь за опоздание и здороваясь одновременно. А когда голову поднимает, в упор сталкивается с взглядом немного раскосых песочных глаз, что с нескрываемым восхищением смотрят на него. Без грамма фальши, без наигранности и лжи.       За столом сидят в основном взрослые, кроме родителей Тэхена и его брата здесь ещё незнакомые люди, не похожие на корейцев и рядом с ними тот самый мальчик, что не может оторвать от Кима глаз. У незнакомца ярко-белые снежные волосы, почти ледяные, но взгляд при этом в противовес тёплый, ласкающий, открытый. От него веет большой силой, почти смывающей на своём пути любое препятствие, но магию он в узде держит очень уверенно. Она лишь ярким золотым куполом горит вокруг него, выдавая в мальчике приверженца Света. Но у самого основания ауры, что тянется прямиком из тела незнакомца, в ней стойко прослеживается холодно-ледяное сияние, как нимб окутывающее всю фигуру мальчика. У Тэхена сила проснулась совсем недавно, и он ею почти не пользовался, боялся, что не удержит и натворит дел. Но кое-что в себе подавить не мог — он всегда с детальной чёткостью видел ауру силы вокруг человека и точно знал, к какому классу принадлежит душа, и к какой стороне.       Этот мальчик был Богом, так же как и сам Тэхен.       — Милый! — Заворковала госпожа Ким, играя любящую мать. — А мы уже запереживали, куда же ты пропал?       — Немного задержался в школе. — Холодно отвечает Тэхен, уже давно привыкнув к этой игре «мать-отец-сын — любящее семейство».       — Не стой, — госпожа Ким кивнула прислуге, чтобы проводила мальчика к столу, — садись, покушай! Наверняка ты устал, проголодался!       Сонхун мрачно закусывает губу, ему эта игра тоже знатно надоела. Но сказать ничего против не мог ни один ребёнок.       — Познакомься, это семья Сяо, владельцы компании «Моби групп»! — Продолжает разговор женщина, даже не дождавшись момента, когда Тэхен сядет за стол. Высокие гости всегда важнее собственного сына.       А впрочем, он уже привык. Лишь вежливо повторно поклонился старшим. «Моби групп» — самая крупная китайская компания, они производят всё, начиная с микрочипов, заканчивая подводными лодками. Более того они уже вышли и на мировой рынок, в то время как компания Кимов как раз пробивает себе путь на небеса. Похоже, этот обед был негласным актом о начале сотрудничества двух компаний с многомиллиардным оборотом.       — Господин Сяо Цзиньи, госпожа Сяо Гуан, это наш старший сын Тэхен!       Пара вежливо отвечает на поклон мальчика, с интересом его рассматривая. Наверняка они были наслышаны о Тэхене, его слава бежала впереди него семимильными шагами и многих на своём пути просто перемешивала в кровавую кашу, втаптывая в грязь. Другими словами, Тэхена в среде героев ненавидели. Он начал свой путь с убийства, все были уверены, что этим и кончит. Расстройство ци и смерть от рук других героев.       — Наконец, мы познакомились с вами, молодой господин Ким! — С акцентом произносит госпожа Сяо Гуан Тэхену. Тот в ответ пытается улыбнуться, но выходит очень плохо. Они вроде бы и милые люди, но мальчик никогда не умел поддерживать такие разговоры. — Это наш сын Сяо Цзынтао!       Тэхен смотрит на мальчика, сидящего рядом с красивой женщиной, и у Сяо Цзынтао от этого пристального, изучающего взгляда начинают полыхать уши, что отлично видно на фоне белых волос! Какой позор, какой позор!       — Ким Тэхен, очень приятно! — отвечает мальчик, не догадываясь какую реакцию вызвал своим небольшим интересом к незнакомцу. Просто он никогда до того не видел другого Бога, потому так и разглядывал его. Да и красивым он был, Тэхен всегда отчасти завидовал красивым людям, но больше любовался ими, отмечая, что несовершенная красота самая притягательная.       — Сяо Цзынтао! — Улыбается мальчик, хоть уши у него и горят, а глаза сверкают. К Тэхену отчего-то потянуло неумолимо сильно, хоть они только познакомились. — Можешь называть меня Тао!       Старшие снисходительно заулыбались, слушая разговор своих малышей. Картина слишком милая, чтобы хоть кто-то остался в стороне. Даже Сонхун поднимает голову от тарелки с супом, впервые заинтересовавшись кем-то за этим столом. А точнее Тао, у которого глаза так горели, пока он смотрел на Тэхена, что странно как все ещё ничего не поняли!       — На время работы мы решили пожить в Сеуле, — госпожа Сяо Гуан продолжает их лёгкий разговор, — Цзынтао неплохо знает корейский, и мы бы хотели отдать его в школу, где учатся ваши дети.       — Ах, да! — Улыбается госпожа Ким. — Сонхун и Тэхен посещают Высшую Сеульскую международную школу, я могла бы порекомендовать вашего сына. Директор школы наш с мужем хороший знакомый!       — Это было бы замечательно!       — Простите, а сколько вашему сыну лет?       — Недавно исполнилось четырнадцать.       — Надо же, а Тэхену только двенадцать, но думаю, они поладят! Тэхен не очень разговорчивый мальчик, но он точно не будет против помочь новому другу ознакомиться со школой!       Тэхен так увлечённо делает вид, что ему нравится тыквенный суп, что даже не сразу соображает, что взгляды присутствующих направлены на него. И этот Тао тоже на Тэхена смотрит своими пронзительными песочными глазами. Смотрит… с просьбой? Почти со страхом быть отвергнутым. Но они ведь даже не знают друг друга! У Тэхена в голове диссонанс, он всегда плохо разбирался в чувствах, пусть его сила на них и специализировалась. Он всю жизнь привык быть один и вот в одночасье быть окружённым множеством людей, выбивало из колеи.       — Да. — Отвечает Тэхен, хотя толком и не знает, что от него хотят. Разговор он удачно пропустил мимо ушей и только и понял, что к нему обратились с каким-то вопросом, предложением. Потому и ответил по наитию, в ответ ловя радостный блеск песочных глаз.       В этом коротком «да» он ещё не понимал, на чём лично поставил свою подпись. Может, на адском контракте или на райском трактате. Наверное, на обоих документах сразу. Один вырастет выше неба, а другой корнями уйдёт под землю, в глубины преисподней, чтобы в самый удачный момент сгнить и свалить великое дерево, доказывая, что вечного не существует. Есть лишь неуловимый шлейф из наших желаний, который мы принимаем за абсолютную истину, а по итогу остаёмся ни с чем, и даже душа словно вырвана из тела, припечатана кольями к холодной стене, приговорённая медленно истекать кровью, пока в конечном итоге не умрёт в ледяном одиночестве.