Розы
В одинокой дали, на холму, среди мглы,
Среди тысяч погибших за правду. Они
Распускают бессчётные иглы
Как косы.
Бутоны дрожат, вдруг коснувшись мороза,
И слёзы пускают, и горечь, и боль,
Но голову не преклонят пред тобой.
У этих цветов сотня-тысяч названий,
Их аромат как моток указаний.
Голову склонишь, в почёте падёшь,
Но против приказа ты их не пойдёшь.
Их аромат всех так пьянит, манит,
И среди ласки уснуть нам велит.
Уснуть навсегда, отрекаясь от мира.
«Теперь ты — мой раб, приготовь эликсира!
Супа забвения чашу подай,
Сам его выпей, ляг в гроб, засыпай!».
Холодный всё голос звучал и звучал,
И редко довольный смешок пробегал,
Когда ты случайно касался иглы
И орошал своей кровью сады.
Алое море течёт по земле,
Вздымается в воздух и тянется к мгле.
Здесь раскинулось царство прекрасной зимы,
И кровавые розы средь льдов расцвели.
Аромат свежей сладкой выпечки промывает мозги от остатков сна сильнее, нежели душ или кофе, и делает начало дня не таким уж и паршивым, как казалось на первый взгляд. Тесто аппетитно покрывается золотистой корочкой, тонко шипит, когда очередной панкейк мастерски переворачивают умелые руки, пропекая с другой стороны. Отчасти, включённая вытяжка мешает насладиться всеми звуками приготовления, но Чонгук стоит буквально у Юнги за плечом, имея возможность и прочувствовать, и услышать звуки прекрасной готовки. Чон никогда не проявлял особого рвения к кулинарии, но то, как готовит Мин, завораживало, и в груди растекалось приятное желание научиться быть таким же крутым и профессиональным на кухне, даже если сначала он и спалит плиту! К тому же панкейки Чонгук обожал, а ещё больше их обожал Тэхен, который никогда не мог отказаться от сладкого. Вот и приклеился Чон к Юнги, завороженно наблюдая за процессом приготовления панкейков. Тэхен за столом сидит вместе с Чимином и Сонхуном. Пак безумолку болтает, сначала по делу, потом про свои новые трусы, — и Чонгук, честно, не желает знать, о чём ещё он будет рассказывать! Но за одно Чимину нужно быть благодарным, он всех их отвлекал от тяжёлых мыслей после случившегося, и в особенности Сонхуна, который перенял дофенизм своего брата во взгляд карих глаз, однако в правдивость того, что ему наплевать на предательство Сону, верилось слабо. Младший Ким даже сейчас сидел за обеденным столом, в ожидании завтрака, как и вся эта тройная корона, рисовал эскизы новых костюмов в большом блокноте, но по нему было видно, что он не желает участвовать в разговоре о Лиге и не желает даже слышать имени Сону. Ему было больно, но чувство это он держал глубоко внутри, не собираясь его выпускать или хотя бы задумываться о его наличии. К сожалению, даже Чонгук не знал, чем можно было Сонхуну помочь. Ещё до разоблачения Сону у них был разговор взаимной поддержки, но чем могут помочь слова, когда болит сама душа? И всё-таки тяжелее всех взгляд был у Тэхена. Когда он вернулся вчера, то Чон вначале просто радовался тому, что Ким цел и невредим, но буквально через несколько минут увидел в фиолетовых глазах тонну чего-то мрачного, непосильного и тяжёлого. Конечно, Тэхен им всем рассказал об их странном разговоре с Сону, какие-то личные детали умолчал, что-то рассказал лишь Чонгуку, что касалось только их двоих. Но вывод из всего исходил неприятный — Король не тронет никого из близких Тэхена, но сделает последнего своей главной целью. Теперь, когда он был разоблачён, казалось, что и ограничен в действиях, но это было далеко не так. Мир до сих пор не знал, кто такой Король монстров, а у Элибра до сих пор не было никаких доказательств. Да и кому они нужны? Кто ему поверит? Кто захочет ему поверить? Людям нужно ли знать о личности Ромео? Нет, им нужно, чтобы кто-то их защитил, чтобы потом облить своего же героя грязью и обвинить во всех грехах. Положение в мире всё ещё очень нестабильное. И сколь бы спокойно не выглядел Тэхен, как бы не пытался показать, что всё окей и его не трогает тот факт, что Сону теперь открыто и нацелено будет вести на него охоту, а Чонгук за тонной дофенизма в фиолетовых глазах видел отлично скрытое беспокойство. Тэхен никому не говорит, но этого и не надо, чтобы понять, что Король замыслил что-то ужасное и просто ждёт момент, чтобы реализовать свои планы. Их небольшая победа над Сону была потрясающей и прекрасной, но это не значит, что и дальше им будет так везти. Тучи наплывали над горизонтом, и когда ударит гром, было до сих пор не понятно. — Так вы собираетесь отправиться на поиски ГонУ? — Продолжает болтать Чимин, медленно поглощая мороженое, чтобы утолить ненадолго аппетит, несколько ложек даже Сонхуну скармливает. Он уже получил гневный взгляд от Юнги за поедание сладкого до основного завтрака, но на Паке это не сработало, а Мину с ним воевать было слишком лень. Он вчера почти полдня в облике тигра охранял их до возвращения Тэхена, сейчас его заряд энергии плавал где-то около минус двух процентов. — Да, — отвечает Ким, наблюдая за Чонгуком, крутящимся у плиты рядом с Юнги, — когда отправил осколок его души обратно, почувствовал, где он находится. Пока не сбежал, нужно ловить его. — Для чего — не поясняет, всем и так понятно. Во-первых, ГонУ опасен для Чонгука, в его сумасшедшей голове монстра может вдруг образоваться любая мысль и любое желание по отношению к своему сыну, и Тэхен этого не желает допускать. Во-вторых, ГонУ сам проболтался, что увёл некоторых монстров из Лиги с собой, предотвратить появление новой организацию лучше на корню, чем потом пытаться разрушить глобальную сеть злодеев. И в-третьих, ГонУ может оказаться для них полезен. Чимин хмыкает, продолжая подкармливать Сонхуна мороженым, включая, что тот сам просит новый кусь, хмуро глядя на хена, когда тот зазевается: — На его месте я бы побежал в тот же момент, как ты вернул мне осколок души! — Пак крутит пустую ложку в руке, грозясь ударить ею себя в глаз. — Но если взять во внимание, что он беглый монстр, то быстро передвигаться он точно не сможет. — Чимин зачерпывает ещё мороженого и отдаёт его Сонхуну. Конечно, Владыка Ветра один из тех злодеев, за голову которого Содружество предлагает немалую сумму денег. Но проблема в том, что в лицо его никто не знает, чтобы нарисовать фоторобот и распространить в массы. В противном случае кто-нибудь давно попытался бы его убить. Не смог, так хотя бы попытался. Но даже в таком раскладе, Чимин прав. ГонУ не сможет быстро сбежать из страны, спрятаться где-нибудь в другом месте от Тэхена. Просто, чтобы въехать в эту страну, нужно пройти семь кругов ада, а чтобы выехать нужно и внутренности вывернуть, показывая, что ничего с собой лишнего не забрал, не украл и, вообще, ты труп, чего привязались?! — Он умеет превращаться в ветер, как и я. — Встревает в разговор Чонгук, которому Юнги дал попробовать перевернуть панкейк. Гук почти справился, почти, не считая разводов теста на ребре сковороды. — Но у него своя группировка. — Отвечает Юнги, складывая руки на груди, внимательно наблюдая за работой Чонгука. Тот выклянчил возможность приготовить пару панкейков и отнёсся к делу очень серьёзно, но это не значит, что не заложает на какой-нибудь мелочи. — Часть монстров убежали к нему. — Напоминает Мин, краем глаза наблюдая за Чонгуком. — Чтобы не потерять лицо, он не сможет их просто бросить, значит, так быстро не сбежит. Или же глупо надеется, что ты не придёшь. — Кивает Юнги Тэхену, который только спокойно плечами пожимает и отвечает: — Проверю и выясню. Мы позавтракаем и сразу отправимся в путь. — Я так понимаю, что вас к ужину не ждать? — Хмыкает Юнги, рукой показывая Чону перевернуть панкейк, иначе сгорит. А Гук же для своего любимого печёт, старается, нехорошо будет облажаться, да и Мин как шеф-повар не хочет ударить в грязь лицом! — Как пойдёт, — отвечает Тэхен, а сам фиолетовыми глазами спину Чонгука прожигает, глядя на напряжённые лопатки, готовые к битве со сковородой и тестом, что норовилось сгореть в неопытных руках. Ким готов и яд из этих рук принять, так что не особо волновался о том, подгорит ли у Чонгука панкейк или нет. Опыт приходит с практикой. А Тэхену просто приятно смотреть на Гук-и, который старается ради него, от этого на душе становится легче, теплеет, отступают холода, и расцветает вишня. Весна наступает. Ким нехотя отрывается от своих мыслей, чтобы продолжить: — Чем планируете заняться? — В студию поеду, — отвечает Сонхун, почёсывая висок тупым концом карандаша, — хочу переделать костюм. — Мы здесь останемся! — Улыбается Чимин Юнги, пошло играя бровями. — К обеду подъедут Джин с Хосоком, — отвечает Мин, ломая все планы своего парня на интимное продолжение дня, — нужно их тоже обо всём предупредить, да и держаться поближе. Тэхен кивает, потому что мысль хорошая. Он бы и Сонхуну не позволил выехать в студию, да только младший и так выглядит крайне подавлено, если засидится в четырёх стенах, точно скиснет окончательно. Да и Сону обещал его не трогать. Может показаться со стороны глупо, но Тэхен верил, что Ромео своё слово сдержит и не причинит вреда Сонхуну. Потому Ким брату позволяет поехать в студию, не пытаясь даже отговорить, но всё-таки для всех добавляет: — Если что-то произойдёт, тут же звоните мне. — Чимин серьёзно кивает, забывая про своё обычно разнузданное поведение. Они вышли на прямую линию войны и здесь есть место для «хи-хи» и «ха-ха» только таким могущественным существам как Тэхен или Сону. — У всех с собой есть роза? Друзья кивают, все, кроме Чонгука, который сосредоточился на приготовлении панкейка, да и отправится он в путешествие вместе с Тэхеном, ему не нужна другая защита. А вот остальным они раздали по бутону с волшебного цветка Гука, на случай, если кто-то попадёт в беду, или дозвониться до Кима просто не получится. Роза даст понять, что кто-то в беде и обеспечит небольшую защиту. Но, как и в случае с Дьявольским кошмаром, в который попал Чонгук, вытащить из неприятности полностью она не сможет. Хотя Тэхен и верит, что Сону никого из друзей Кима не тронет, но это не значит, что то, что он готовит, не коснётся всех. А затеял он явно неладное и единственный, кто хоть что-то об это может знать — ГонУ. — Хорошо, — продолжает Тэхен, — этот дом стоит под барьером. Никто сюда не вломится без приглашения. И я думаю, что с моей стороны будет лишним упоминать, что не стоит никого лишнего впускать. — Чимин просто хлопает Кима по плечу, серьёзно кивая. В отсутствие Тэхена именно Пак становится главным в поместье, а значит и ответственность лежит на нём. И он всё понимает и принимает. — Не переживай! — Улыбается Чимин, у которого задорно загораются глаза, когда он видит, что плита выключается, и красивая горка панкейков скоро окажется на столе в его распоряжении. — С нами ничего не произойдёт! Я вот больше о вас пекусь! Вы же отправляетесь к этому чёрту! — Он Дракон, — поправляет хена Сонхун, не отрываясь от своего эскиза, в котором только он один понимал, где и что, и зачем было нарисовано и закрашено всеми цветами радуги. — Да какая разница! — Всплёскивает руками Чимин, и кусочек мороженого с ложки эпично приземляется прямо на его новенькую белую рубашку. Чонгук жалеет только, что в этот момент мыл руки и ничего не видел! Сонхун же с Тэхеном не обращают внимания на рукожопость друга, а вот Юнги качает головой с этим взглядом из разряда: «Я знал, что так и будет!». — То вы встречались лишь с осколком его души, а в полной форме он в миллиард раз опаснее! — Ворчит Пак, со вздохом скидывая с себя рубашку, оставаясь только в футболке. Хорошо хоть её пятно от шоколадного мороженого не задело, а то пришлось бы всё выбрасывать. — Не опаснее Элибра. — Замечает Юнги, ставя на стол тарелку с панкейками и одну соусницу. Чонгук же несёт ещё парочку тарелок, здесь и фрукты, нарезанные с ягодами, и лёгкий йогурт — Юнги конкретно опустошил холодильник Тэхена, правда тот не жаловался, хоть продукты не пропадут с такими горе-едоками. — Мы не знаем этого! — Упорствует Чимин, хотя всё внимание уже полностью украли свежие золотистые панкейки. — Владыка Ветра крайне жесток и непредсказуем. Короче, Тэхен, — Пак в упор смотрит на друга, — это ты должен мне звонить и обо всём докладывать, понял? — Хорошо, мама. — Не «мамкай» мне! ***** Волнение, трепет, тревога — эти и другие эмоции кипят в груди, спугивая стаи бабочек, носящихся дико туда-сюда, не находящих теперь покоя. Они группками разносятся по нервным окончаниям, щекочут их своими крыльями словно намеренно, заставляя притопывать на месте ногой, потирать пальцы друг об друга и постоянно кусать губу. А потом бабочки снова сбиваются в общую стаю где-то в районе сердца, и их так много, так много их крыльев и касаний беспокойной души, что хочется чуть ли не выть бездомным псом на Луну, ища ответы на свои вопросы! Чонгук не боится встречи с отцом, но нервничает ужасно, отчаянно старается этого не показать и отчаянно в этом проигрывает себе же. ГонУ ему папа только на словах, он не участвовал в процессе его воспитания и взросления, потому Чон даже не понимает, как он должен к нему относиться? Всё-таки тот сунулся в Дьявольский кошмар из-за него, пусть и ради своей выгоды. Ох, всё так запутанно! Чонгук прогрыз уже губу до крови, стараясь понять, как себя вести с ГонУ, что думать, говорить и делать!? Тэхен перед Чоном как из-под земли вырастает. В фиолетовых глазах черти спокойно играют в Го, Элибр в качестве судьи выступает, потягивая Маргариту где-то на знойном острове. Вот как Тэхен умудряется всегда оставаться таким уравновешенным? Объясните Чонгуку, потому что он тоже так хочет! Парень качает головой и вытаскивает губу Чона из плена острых зубов, чтобы перестал её уже пытать. Она и так опухла и покраснела, да и тонкая полоска крови говорила, что мучить её достаточно. — Перестань кусать губы и накручивать себя, — Тэхен тянет лёгкую улыбку, касаясь свежими розами самой души Чонгука, нагло выкрадывая её из лап тревоги в свои крепкие и плотные объятия. — Лучше сходи и переоденься. Там, куда мы отправляемся, сейчас безумно жарко. В Ад? — хочет пошутить Чонгук, но вовремя себя останавливает, припоминая, что Ким однажды был в преисподней и лучше эту тему не упоминать даже ради шутки. Вместо этого он, сам себя успокаивая, выдыхает, обжигая дыханием палец Тэхена, что всё ещё покоился у Чона на нижней губе. У Кима в глазах что-то в этот момент сверкнуло, всего на мгновение, но Чонгук заметил. И будь сейчас другая ситуация он бы даже поддразнил Тэхена, как тот сам обычно любит это делать, но парень прав, им пора собираться путь. — А куда мы отправляемся? Ким криво улыбается, мажет намеренно пальцем по припухшей губе Чонгука, не отказывая себе в лёгком поддразнивании. Ловит золотые всполохи в карих глазах, рождённые вместе с нежной дрожью в теле от незамысловатого движения тонких пальцев, и только после руку от лица Чона убирает под разочарованный вздох последнего. Правда недовольство Гука длится недолго, ровно до того момента, как Тэхен отвечает: — В Дубай. — Что? — Чонгук на автомате переспрашивает, хотя всё прекрасно расслышал! И эти хитрые блёстки размером с Вселенную в фиолетовых глазах о многом говорят. Чон до этого не интересовался, где осел ГонУ, но теперь… Он действительно обосновался в самом дорогом городе мира?! И Чонгук сейчас отправится туда же? Стоп! Это не Франция, если его там поймают без визы, точно четвертуют. Ну, это, конечно, Чон преувеличил, законов ОАЭ он не знает, но слышал, что получить визу в Дубай сложнее, чем отправиться на Луну. — Да, — улыбается Тэхен, довольный реакцией Чонгука, — потому надень что-нибудь лёгкое, но закрытое, чтобы не обгореть. Там сейчас самое начало дня, и Солнце будет жарить беспощадно. Чон скользит взглядом по стоящему напротив него парню. На Киме красная, нет, малиновая рубашка кашемировая, свободная и лёгкая, явно не для сеульской зимы. Грубые берцы точно не из комплекта одежды этого француза, да и чёрные штаны не похожи на обычно сексуальный стиль Тэхена. Сейчас он выглядел не как прованский пижон, в его ауре сквозила нескрытая сила, уверенность, опасность. Он был похож на демона — искушающе прекрасного, но откровенно вышедшего на войну с терпким убийственным желанием. Чонгук не должен был, нет, он должен был, и он тёк от вида такого Тэхена, забыв о приличии и просто пялясь на своего парня во все глаза, в которых постепенно мыслей категории девятнадцать плюс становилось всё больше и больше. Гук качает головой и отворачивается от Кима под его тихий смешок, спеша к большой гардеробной Тэхена, чтобы переодеться, иначе они так с места и не сдвинутся. — А ничего что мы без визы? — Чон быстро выуживает из шкафа простую белую футболку, попутно задавая волнующий вопрос. Вообще-то, у него даже загран паспорта не было. Он хотел его сделать, но всё никак не было времени, да и из-за действий Лиги многие правительственные учреждения временно не работали. И была большая доля вероятности, что в Дубай, вообще, закрыта граница! Если их поймают, то обоим несдобровать! — В Провансе мы тоже были незаконно. — Отмечает Тэхен, прислонившись плечом к косяку двери, наблюдая за тем, как Чонгук переодевается в самый обычный комплект одежды из белой футболки с длинными рукавами и в чёрные штаны, похожие на те, что носил сам Тэхен. Их ткань несколько грубая, больше похожа на униформу военных с прочным ремнём и большими карманами, не облегающие, но и не свободные. В них определённо было удобно. — То Прованс, а в ОАЭ жёсткие законы. — Отвечает Чонгук, принимая из рук Тэхена пару грубых берцев. Чону вот кажется, что в такой обуви будет слишком жарко для южной страны, стоящей на пустыне, но с Кимом не спорит однако, просто переобуваясь. — Законы везде не сахар, ma petite, — отвечает Тэхен, — от этого нарушать их ещё интереснее. — Улыбается парень, а Чонгук лишь головой качает на его несносное поведение, тщательно шнуруя сапоги. Берцы были достаточно тяжёлыми, раньше Гук никогда такую обувь не носил, но раз она входила в униформу военных, значит, для чего-то такие тяжёлые сапоги были нужны. Ну, там может из-за прочности или проходимости. Чонгук этого не узнает, потому что призыва в армию он может не ждать, он учится на героя и фактически и так стоит на защите мирных граждан и страны. — И кстати, — Тэхен довольно лижет губы, рассматривая Чона в довольно дерзком комплекте одежды, простом, но дерзком, — Чимин сделал тебе загран паспорт и визу. — Ким вытаскивает из кармана своих брюк два плотных документа, с улыбкой покачивая ими в воздухе. Чонгук на ноги подскакивает и неверяще глядит на бумажки, бормоча: — Что? Где? Когда? Неужели Чимин заделался нелегальным бизнесменом или знает кого-то, кто умеет подделывать документы? Да Чон бы поверил в оба варианта! Но серьёзно, когда Пак успел его сфоткать в подобающей позе и личные данные взять? Или для мафиози это всё не нужно? Чонгук с любопытством принимает оба документа из рук Тэхена, жадно начиная их разглядывать и тут же застывая на месте с нечитаемым выражением лица. Это была подделка. Самая настоящая подделка! Даже Чон, который, вообще-то, не спец по документам, мог с лёгкостью сказать, что ни паспорт, ни виза не были настоящими! Ну, где скажите на милость, в официальном документе рядом с фотографией будут стикеры единорогов и чернилами с блёстками написаны все данные?! К тому же такая фотография! Чон успокаивающе выдыхает и показывает свой раскрытый паспорт Тэхену, спрашивая: — Ты издеваешься? Ким выглядит невероятно довольным, сволочь! На фото запечатлён один из их многочисленных поцелуев, картинка немного расплывчатая, но всё же понятно, что только у Чимина хватило бы мозгов их сфотографировать! И сделать такой «паспорт» с «визой» додумался бы только Пак! Больше никто даже заморачиваться не стал бы. — Он старался. — Тэхен расплывается в довольной кошачьей улыбке. Честно, ему больше нравится вариант паспорта от Чимина, всё радужное, счастливое и весёлое, а не обычное унылое г… К тому же Пак, правда, склеил этот паспорт на случай, если Чонгуку вдруг он понадобится. Но остальным этого знать не нужно. — Тэхен! — Наигранно возмущается Чон, откладывая «документы» на спинку кресла. — Да, меня так зовут. — Продолжает улыбаться парень, наслаждаясь реакцией Гука на их маленькую шалость. — Я тебя покусаю! — Надеюсь, что в ближайшее время. — Ты невыносим! — Ворчит Чон. Тэхен с тихим смешком берёт его за руки, притягивая в свои объятия. Вишня сладкая, наигранно возмущённая и оттого особенно умилительная. У Кима почти горит в груди желание ещё немного потискаться с Гуком, подразнить его, может даже засмущать и обязательно долго и нежно целовать. Только они отправляются на дело. Но после можно будет и пошалить. — Если нас поймают, я скажу, что ты меня украл! — Продолжает бурчать Чонгук, даже губы дует для правдоподобности, да только сам в объятия Кима падает, прижимаясь к нему так близко, что может собственной грудью услышать отчётливое мирное сердцебиение Тэхена. — Отлично! — Хмыкает довольно блондин, нагибаясь к Чону, чтобы заговорщически прошептать ему: — По традиции такую красивую невесту можно только украсть! — И смеётся заливисто, пока Гук ударяет его в плечо, пряча собственную улыбку и лёгкий румянец на щеках. Всё-таки Тэхен невыносим! Всё ещё посмеиваясь, Ким берёт из подставки у самой двери гардеробной чёрный классический зонт и, не успевает Чонгук ничего спросить, как они тут же оказываются в другой точке мира. Чон не ощущает ни укола магии, ни головокружения или дискомфорта, это просто как моргнуть и оказаться в другой стране! В очень яркой, полыхающей стране. Вокруг море золота. И это не Истоки, это всё раскалённый, дышащий адской жарой песок под ногами. Пустыня разбегается вокруг до линии горизонта, и ни конца, ни края её нет. Лишь бесконечные песчаные дюны, плывущий воздух из-за высокой температуры и яркое, убийственное Солнце над головой. Здесь в пору ощутить себя Томасом из фильма «Бегущий в лабиринте». Чон внимательно осматривается вокруг, щуря глаза из-за яркого, ослепляющего света, но вокруг, кроме пустыни, не было ничего. Ни развитого мегаполиса, ни хотя бы нескольких хибар на окраине города или там дороги! Почему-то кроме фильма с Томасом, ещё вспомнилась картина «Мумия», отчего у Гука по спине побежали мурашки. Чёрный зонт молчаливой тучкой закрывает Чонгука от палящего Солнца, позволяя больше не щуриться. Тэхен с улыбкой отдаёт зонт Чону, не испытывая ни грамма дискомфорта от солнечных лучей, он даже не щурится и не прикрывается козырьком ладони от яркой звезды. Фиолетовые глаза сияют золотыми блёстками Истоков, так невыносимо забавно и задорно, что Чонгук не может не смотреть, завороженно любуясь божественной красотой своего парня. В этом ярком солнечном свете кожа Тэхена становится особенно тёмной, насыщенно медовой, такой прекрасной, что у Гука появляется стойкое желание лизнуть её языком и попробовать на вкус! Она точно будет сладкой, он уверен. — Где это мы? — Чон с трудом отрывает несколько голодный взгляд от Тэхена, переключаясь на насущные проблемы. Он-то думал, что они окажутся в мегаполисе, а не посреди пустыни, где сам песок стремится переплавить тебя в лужицу воды, которую тут же поглотит. — Не совсем там, где я планировал, — отвечает Тэхен, пристально рассматривая окружающую их обстановку. И на что смотрел, кроме песка, знал лишь он один, потому что Чонгук, даже скрывшись под зонтиком, кроме пустыни не видел ничего. — Похоже, ГонУ поставил защитный барьер, чтобы его не смогли найти. — Тэхен смеётся, качая головой. — Так глупо! Если где-то стоит защита, значит, она что-то скрывает, а значит, я точно пойду проверять! Чон кивает, подходя к Киму, чтобы накрыть его тоже зонтиком. Со стороны Владыки Ветра действительно было глупо так себя выдавать. Но может он рассчитывал, что наткнувшись на барьер Тэхен уйдёт? И снова это глупо. Чонгук не знает ГонУ, а потому не стремится делать выводы о его действиях. Да и узнавать его он тоже не хочет, если честно. Когда-то у него было желание найти родителей, но теперь он понимает, что желание это такое же глупое, как и барьер, который поставил ГонУ. Счастливее от правды о прошлом он не стал, зато взвалил на плечи изматывающую ношу, с которой было не понятно, что делать. — Так нас отбросило от пункта назначения? — Делает вывод из слов Тэхена Чонгук, стирая первые капли пота, выступившие на лбу. А он ведь всего пару шагов сделал! И воду с собой не взял, не подумал об этом. Ладно, пока жажда не такая уж и сильная, а если они дальше пойдут, как скоро Солнце их выплавит? Чонгук задумчиво кусает губу, глядя на профиль Тэхена, но неожиданно для себя понимает, что его не особо-то и волнует тот факт, что они оказались посреди пустыни. Наверное, всё дело в том, что рядом был Ким, а вместе с ним Чонгук всегда ощущает себя в безопасности. — Да, — отвечает Тэхен, — но не далеко. — Улыбается парень, кивая Чону, чтобы следовал за ним. Гук старается и над Кимом зонт держать, но тот постоянно выскальзывает на Солнце, явно не боясь получить ожог или солнечный удар. Ах, да, Чонгуку не стоит забывать, что Тэхена не убил даже кол в сердце! — В двадцати минутах отсюда стоит небольшой городок около оазиса, — бодро вещает Ким, указывая куда-то за высокую дюну, закрывающую горизонт, — вон там и прячется ГонУ. Пойдём, ma petite, устроим ему небольшой сюрприз! — Предвкушающе скалится Тэхен, и фиолетовая тьма в глазах сверкает. Чонгука бы волновало такое состояние Кима, но не волнует. Он бы сам с удовольствием ударил ГонУ пару десятков, тысяч раз. Может тогда бы и понял, что делать с новообретённым родственником? Он бы его по-хорошему игнорировал, но Владыка Ветра явно имеет на него виды, а значит, не отцепится сам. Что ж, он лично подписал себе приговор в глазах Тэхена. — Ты уже здесь бывал? — Чон оборачивается к своему парню, тяжело ступая по раскалённому песку. Берцы сейчас были как нельзя кстати! В них было жарко, но зато они отлично защищали ноги от песка и возможности спалить кожу на ступнях. Правда они чуть сильнее положенного вязли в бесплодной пустыне или просто Чонгук не привык их носить. Потому что вон как Тэхен легко и красиво шагает в берцах! Действительно демон войны в малиновой рубашке, поднявшийся на землю, чтобы найти своего врага и покарать его. — В Дубай ездил несколько раз, — отвечает Ким, ныряя к Чонгуку под зонт, чтобы идти с ним рядом, — в этом городке не бывал. Но слышал, что здесь отличная мандариновая пастила, нужно попробовать! — Подмигивает своему парню Тэхен, выглядя максимально расслабленным. Уж точно не как человек, который идёт на разборки с Драконом, коему шестьсот лет! Чонгук улыбается, качая головой. Конечно, Тэхен ни капли не переживает, он вышел живым после встречи с Королём. Встреча с Владыкой Ветра после такого выглядит как знакомство с декоративной акулой после продолжительного дрейфа в открытом океане с голодным крупным хищником. — А барьер нас не засечёт на входе в город? — Чонгук неожиданно замирает, заметив недалеко скорпиона, поспешно уносящегося прочь. Раньше он их видел только по телевизору, и вживую встретить одного было волнительно, но не страшно, ведь он во всю прыть бежал от них, сверкая медным панцирем на Солнце. Хах, наверное, испугался Тэхена! — Даже если и засечёт, сбежать ГонУ уже не сможет, — отвечает Ким, с интересом глядя на сияющие любопытством глаза Чонгука, который продолжал наблюдать за скорпионом, пока тот ещё был в поле видимости. Тэхену неожиданная встреча была не интересна, его больше привлекал его Гук-и, с детской радостью очутившийся в зоопарке дикой природы! — Он от тебя побежал? — Чонгук с вопросом оборачивается к Киму, замечая, как тот чуть ли не с улыбкой во все тридцать два смотрит на самого Чона, найдя уже свою драгоценность, на которую можно вечность смотреть. — Возможно, — отвечает Тэхен, — животные часто разбегаются, когда чувствуют моё приближение. А может его спугнуло что-то другое. — Что-то другое? — Чонгук возобновляет движение, смахивая новые капли пота с лица. По ощущению у него мокрое всё тело! И это отвратительное чувство, хочется с головой окунуться в прохладный источник, но вокруг, как назло нет ничего, кроме тонн песка! — Животные отлично чувствуют опасность, — поясняет Тэхен, медленно двигаясь рядом с Чоном, чтобы не подгонять его к быстрой ходьбе в этой адовой жарище, — и либо он посчитал меня опасным, либо ощутил кого-то или что-то другое. — Спокойно завершил Тэхен. И в глазах его ни намёка на беспокойство! Ему бы сейчас солнечные очки, в руки Маргариту и выглядел бы как один из туристов, готовый ради крутой фотки в пасть к змее полезть, ну или поймать скорпиона ценой пары уколов жала. Этот дофенизм в Тэхене Чонгуку нравился, но порой безумно раздражал, особенно, когда на кону стояла жизнь и здоровье Кима, а тот опасно играл, готовый поставить на кон даже свою душу. — А ты что-нибудь чувствуешь сейчас? — интересуется Чон у Тэхена. Силы Гука большие, но недостаточные, чтобы ощутить даже этот треклятый барьер, что стоит около города, которого пока что не видать. Ему не тягаться в мастерстве с шестисотлетним монстром. Тэхен же другое дело, его сила в управлении магией, он точно почувствует любой всплеск магии или чьё-то приближение. — Чувствую, что хочу тебя поцеловать, — шаловливо подмигивает Ким Чонгуку, заставляя того зардеться пуще прежнего, — но тебе и так жарко. — Тэхен! — Восклицает Чон, цепляя намеренно грозный вид, но из-за того, что румянец разлился по щекам, он выглядит лишь ещё милее, чем прежде. Этот вид заставляет Кима чуть ли не урчать довольным котом. — Ну, что? — Усмехается Тэхен, свободно ступая по раскалённому песку. Он даже не оступается и ноги у него не вязнут, словно он по воздуху передвигается. Чонгук кстати мог бы задействовать свою способность, но решает сэкономить силы на потом, если вдруг понадобится пустить их в ход. — Расслабься, ma petite, — продолжает Тэхен, и фиолетовые блёстки в его глазах сияют на Солнце особенно ярко и задорно, когда он периодически выскальзывает из-под зонта, — считай это просто небольшим путешествием. Чонгук бы хотел послушаться совета Тэхена и расслабиться, наслаждаясь пейзажами и невероятной жарой, в которой, правда, не было ничего хорошего: пот, липкость кожи, тело ощущается как каша — Б-р-р! Однако больше всего Чона волнует Владыка Ветра. Конечно, Тэхен всегда уверен в своих силах, всегда умело пользуется магией и чаще всего побеждает в поединках с монстрами. Но всё это не отменяло того факта, что Чонгук за Кима не переживал! ГонУ водил даже Сону за нос, подсылая к нему своих клонов, пока сам прятался в тени, а Тэхена Чон вчера собственными руками ранил. И пусть от раны нет ни следа, но вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг удача от них отвернётся? Чонгук умеет себя накручивать. — Из-за ГонУ не могу расслабиться! — Сокрушённо выдыхает Чон, разглядывая край дюны, за которой, как сказал Тэхен, находился город. Кажется, они шли в гору всё это время, иначе Чонгук не может объяснить, почему до сих по не слышит и не видит признаков жизни. — Ты знаешь, что он хочет тебя убить? — Гук оборачивается к Киму, а тот ему с улыбкой кивает. С улыбкой! Боже, дай Чонгуку сил не придушить своего парня! — А мы сейчас сами идём к быку на рога! Что если впереди ловушка? Он ведь может ждать тебя! Тэхен безразлично пожимает плечами, и Чон бьёт его по руке, но парень даже не вздрагивает, словно его комар ударил! Гуку уже пора привыкнуть и перестать переживать за Кима по мелочам. Да только монстр ранга Дракон — не мелочь! Но расскажите об этом кому-нибудь другому, а не Тэхену. Чонгук лишь обречённо вздыхает, понимая, что Кима как барана у ворот не переубедить. Чон смахивает очередные струи пота с лица как неожиданно кое-что подмечает. Подул ветер. Не сильный, но для абсолютного штиля слишком резкий, неправдоподобный. Гук убирает зонт и с хмурым лицом смотрит в небо, на котором раскалённый диск Солнца теперь еле заметен за серыми облаками, взявшимися непонятно откуда. И сомнений быть не могло — это дело рук Владыки Ветра. Значит, ловушка на подходе к городу всё же была. — Тэхен! — Зовёт Чонгук своего парня, который продолжал идти, как ни в чём не бывало, не обращая на изменения в погоде никакого внимания. Но к застывшему Чону оборачивается, поднимая брови, показывая, что слушает его. Малиновая рубашка развивается на всё усиливающемся ветру, белые волосы волнами текут вокруг красивого лица. Тэхен даже сейчас красив, а ещё по-прежнему спокоен, словно всё, что происходит, его не касается. И как можно вырастить в себе такой дофенизм — Чонгук и близко не представляет. — Что случилось? Чону хочется в этот момент сделать рука\лицо, но он сдержанно складывает зонт и просто отвечает: — Начинается буря, и она точно не природного происхождения. — И что? — Пожимает плечами Тэхен, с улыбкой кивая Чонгуку. — Идём, нам не далеко осталось. — Я тебя сейчас либо покусаю, либо этим зонтиком по заднице надаю! — Грозится Гук под счастливый смех Кима, который тут же тонет в резко усилившемся ветре. Облака и бурю тянуло со стороны загадочного города, который Чонгук всё так же не видел, ведь дюну они до сих пор не миновали. К тому же в воздух поднялся песок, щедро бросаясь путникам в лицо, мешая не то чтобы смотреть, а банально дышать! У Чона мимолётно возникла идея открыть зонт и закрыться от бури, но тогда он точно потеряется или поскользнётся на песке, кубарем скатываясь вниз с холма. Потому всё, что ему остаётся — прикрыть лицо мало-мальски рукой, прищурить глаза и идти за малиновой рубашкой, поражаясь в который раз уже, как Тэхен так спокойно переносит все неожиданности?! — Иди за мной, ma petite! — Ким с красивой улыбкой оборачивается к Чонгуку, ловя его за руку и укладывая на свою талию. — Держись, так не потеряешься и я защищу тебя от ветра. Чон даже ничего ответить не успевает, посильнее ухватиться за Тэхена, как ветер вокруг неожиданно воет подбитым зверем и буквально отрывает парня от земли, пытаясь подбросить в воздух. А Гук ещё и толком рассмотреть ничего не может, в глазах песка уже предостаточно, как и во рту, и в носу — и он весь покрыт этим мерзким песком! Однако ветер вокруг только усиливается, подбрасывает вверх хрупкое тело, способный разорвать его на мелкие части. И Чонгук даже не даёт себе подумать, когда в руках закипает сила, тут же обнажая зубы против идентичной, но чужой магии. Их уверенно затягивало в смерч, способный стать их могилой. До того Чон встретил лишь осколок души Владыки Ветра и потому сражался с не полной его силой, да и сейчас не был уверен, что это вся мощь древнего монстра. Однако уже она одна способна была впечатлить, ведь самого ГонУ поблизости не было, как говорила Чонгуку его сила, смерч был защитным барьером на пути в город. Управлять стихией на расстоянии — вот это настоящий показатель силы. Но даже с учётом всего этого Чон не собирался просто так сдаваться. Он тоже повелевает ветром, вообще, всей погодой, хотя именно с торнадо и смерчем чувствует себя особенно уверенно. Чонгук больше силы призывает, уже не только для анализа, скорее для действия, но даже сконцентрироваться не успевает, как резкий порыв ветра подхватывает его тело, устремляя в закручивающуюся воронку. В голове успевает проскользнуть мысль о том, что это конец — сориентироваться внутри смерча, когда вокруг воет ветер и песок забивается в лёгкие, а тебя несёт по кругу, стараясь с костей стянуть кожу с мясом, почти невозможно. Прохладная, сильная ладонь ловит Чонгука за талию до того, как его утягивает внутрь воронки. Чон за слезящимися от песка и сухого ветра глазами еле разглядывает малиновый силуэт, хотя до того уже знает, что аромат роз может принадлежать только одному человеку. Да и во всей пустыне был только один он — Тэхен — способный неподвижной горой стоять, когда на него обрушилась мощь стихии. Даже Чона уносило в небо, хотя он повелевал ветрами, а Ким просто стоял на земле, доказывая, что как бы ветер не злился, гора не склонится. Рука на талии держит Чонгука крепко, прижимая к себе так близко, что в любой другой ситуации это выглядело бы интимно. Сейчас же Чон может стоять на земле только благодаря этой руке, хотя ноги его то и дело безумный ветер пытается оторвать от земли, подбрасывая тело в воздух. Но даже стихии не бороться с Тэхеном, что мирно стоял в центре абсолютного хаоса, явно не собираясь ничего предпринимать. — Делай, что должен, — вместо любых действий произносит Ким, давая Чонгуку возможность блеснуть своей магией. Чон бы и засомневался в своих силах, всё-таки на земле его по-прежнему удерживает не притяжение, а Тэхен, но покрасоваться перед своим парнем хочется. Да и потягаться со своим отцом в силе тоже. Чонгук хоть и понимает, что с монстром-Драконом не ему биться, но упрямо не желает признавать своего поражения. Если его отец Владыка Ветра, то Чон станет Императором. В руках гудит сила, но одна ладонь занята зонтом, который Гук так и не выпустил, потому всю магию приходится перенаправить к свободной руке, направляя золотой поток энергии на закручивающийся всё туже и туже песчаный смерч. Чонгук зубы плотно сцепляет, щурит глаза болящие уже от песка, что постоянно в них попадает, но сдаваться не намеревается. Его сила сталкивается с дикими потоком ветра, гудит протяжно, стараясь взять над стихией контроль, однако сталкивается с неоспоримым фактом — этот смерч хоть и не масштабное торнадо, а силы в нём столько неукротимой, что Чонгуку никак не удаётся ветер развеять, прекращая бурю. Парень чуть ли не зубами скрипит, посылая в смерч столько своей энергии, что у него даже рука, поднятая перед собой, затекает до банального нежелания мышц подчиняться приказам мозга! Сила ГонУ была огромнейшей, величайшей; он копил её шесть сотен лет, растил и развивал. Это явно не то, что можно так запросто сломать. Напряжённые пальцы начинают дрожать, неметь с самих кончиков от количества силы, что Чонгук использует. Но всё без толку! Если он схватит ещё кусок магии, то банально превратится в монстра, а это явно самое последнее в списке его желаний. Гук кидает косой взгляд на Тэхена, но тот ничего не делает, продолжает держать Чонгука в своих объятиях и с интересом рассматривать смерч, в центре которого они оказались. Как можно быть таким?! Чон вздыхает, отпуская руку, понимая, что как бы не старался, а подчинить ветер себе не может. На нём лежит мощная тёмная печать, Гук сможет снимать такие только после двух или трёх сотен лет жизни, если правда сможет не стареть или найдёт источник молодости. Или же прибегнет к хитрости! — всплывает в голове неожиданная мысль, которой Чонгук внемлет, желая самому себе доказать, что на геройский он попал не случайно, и ветер — это его стихия! Он, наверное, и сам не понимает, как выбирается из рук Тэхена, рискует этим самым безумно сильно, но всё же надеется, что у него всё получится. Чонгук свои вены поджигает силой, впускает магию во всё тело, как делал это перед погружением в Истоки. Он не знает, но у него сейчас глаза золотом сияют, ярким и неукротимым, песок разбивается о радужку, не доставляя больше дискомфорта, позволяя широко распахнуть глаза и лицезреть на плотно закрутившуюся воронку смерча, внутри которой они оказались. Магия поёт в голове, сладкими волнами лижет всегда неспокойное сознание, убаюкивая его, приводя в порядок, помогая в ослепительно прекрасном танце обернуться вокруг своей оси, не поддаваясь силе ветра. Чонгук взмахивает зонтом, что всё ещё находится у него в пальцах, раскрывает тёмное полотно, словно собирается с его помощью в воздух взлететь, но вместо этого пропускает через деревянную ручку всю свою энергию, устремляя её в небо. В небо, где тёмные тучи, где родилась сама буря. Чон использует мощь смерча против него же самого. С помощью золотых нитей своей магии сдёргивает на землю яростную молнию и, продолжая использовать зонт как проводник, бьёт сильнейшим электрическим зарядом по смерчу, рассеивая его всего лишь в жалкий столб песка. Будь это обычная молния, конечно же, Чонгук не смог бы разрушить воронку, но он смешивает свою магию с силой ГонУ, которая создала смерч, вытягивает ещё мощи из стихии и бьёт этим ядрёным составом по воронке, вынуждая её с пронзительным визгом отступить, превращаясь лишь в горстку песка, что по-прежнему висел в воздухе. У Чонгука дрожат руки от силы, что он использовал, на конце зонта бегает молния, готовая в любой момент снова ударить по опасности, а глаза так безумно горят золотом, что это напугало бы кого угодно, только не Тэхена, что коротко поаплодировал Чону, заставляя того вздрогнуть и обернуться к своему парню. С конца зонта в Кима как-то рефлекторно срывается электрический заряд, посчитавший, что Чонгук так встрепенулся из-за опасности. Гук от неожиданности только рот успевает открыть, он не может остановить сорвавшийся удар, но этого оказывается и не нужно. Тэхен от молнии отмахивается как от комара, не обращая на неё никакого внимания. — Ты!.. — Рычит Чон, но даже не знает, что сказать хотел! Наорать на Кима за беспечность? А толку? Гук ему уже пару сотен раз об этом говорил, но у Тэхена всё мимо ушей пролетает! Чонгук качает головой и на выдохе принимается собирать зонт, отмечая, что магия в нём так и продолжает полыхать, пробегаясь по ткани и спицам красивыми редкими зарядами. Интересно… — Ma petite оказывается такой сильный! — Улыбается Тэхен, рассматривая ярко-золотые огромные глаза напротив, в которых по-прежнему кипела магия, не готовая так просто затихать. — Буквально бог гроз и ураганов! Я даже засмотрелся! — Льстец! — Фыркает Чонгук, но довольной улыбки сдержать не может. Он разрушил заклинание отца, победил в этой битве и доказал, что ветер по-прежнему его стихия, как бы ГонУ не пытался утверждать обратное! — Скажи мне, — Гук суёт зонт под мышку, стряхивая с себя песок, — ты так и собирался стоять и смотреть на смерч? — Да! — Легко отвечает Тэхен. Чонгук даже на него голову поднимает, отмечая, что на Киме не было ни соринки по сравнению с Чоном, который будто искупался в грязи! Да этот демон точно не человек! — Природные стихии очень красивые, но ты всё же красивее, иначе я сам сломал бы эту ловушку. — Так ты дал мне возможность покрасоваться? — Чонгук поднимает вопросительно бровь. И как этот жест прекрасно выглядит наравне с этими золотыми глазами, что сияют всё ярче и ярче от проклёвывающегося над пустыней Солнца. Тэхен бы смотрел на Чона вечность и точно бы не надоело. — Кажется, ты этого хотел, ma petite. — Отвечает Ким, сладко улыбаясь Чонгуку. — К тому же, если бы я уничтожил смерч, то ГонУ точно понял бы, что я на подходе к городу, а так он вряд ли догадывается о нашем сюрпризе. Чон не может не согласиться. Сила Тэхена велика и огромна, используй он её, и Владыка Ветра точно бы понял, что за ним идут. Правда, он, скорее всего, и так уже осознал, что вляпался в проблемы, но сгоряча точно не станет действовать, чтобы не выдать своё точное местоположение. Или же в данную минуту пытается сбежать из города. Да кто знает, что творится у монстра в голове? — Сюрпризом стало то, что ты стоял посреди смерча, не собираясь из него даже выбираться! — Ворчит Чонгук, укладывая зонт в ладонь. — Хотя какой сюрприз? Ты всегда так делаешь! У Тэхена в фиолетовых глазах даже намёка на извинение нет. Он постоянно собой рискует, для него это распространённая практика. К тому же рядом с Чонгуком у него всегда было отличное настроение, и оттого жажда убийства как-то угасала. Даже Элибр не желал пользоваться магией, к тому же этот смерч был для них всего лишь пылинкой, он бы не смог им навредить. Тэхен бы просто продолжил идти к городу, но в глазах Чонгука горела жажда показать себя, потому Ким и дал ему такой шанс. — Привычка! — Пожимает плечами блондин, смотря на яркий диск Солнца, появившийся на небе. Любой бы уже ослеп от лицезрения раскалённой звезды, но и здесь Тэхен скрывал много сюрпризов. — Лучше не волноваться о проблеме, а полностью ей отдаться и смотреть на порождённый тобой хаос. Чонгук качает головой, препираться с Тэхеном бессмысленно, а Гук похож в такие моменты на ворчливую жену. Идеальное сравнение! Но! Если на Кима упадёт метеорит, и он останется жив, тогда Чон перестанет пилить своего супруга… Блин, окей, Чонгук начинает мыслить как Чимин. — Пойдём, я хочу набить ГонУ морду. — Гук заканчивает стряхивать с себя песок, снова щурясь из-за яркого Солнца. — Так уж и быть, пропущу тебя первым в очереди! — Улыбается Тэхен, щедро уступая своему парню. Чон только усмехается на это и раскрывает зонт, чтобы закрыться от палящих солнечных лучей. Яркая молния мгновенно срывается с деревянного наконечника, пронзительным зарядом выстреливая в небо, создавая поистине редкое зрелище. Солнце и молния на одном небе и вокруг ни единого облачка! От неожиданности Гук даже пригибается, будто его вдруг обратной волной поразит! Ещё появляется желание закрыть голову руками, только стоит глазам скользнуть на ладонь, что сжимает рукоять зонта, как все мысли мгновенно выветриваются из головы, оставляя звенящую пустоту. Вся кисть Чонгука состояла из многочисленных ярко-золотых извивающихся молний. Они текли вверх по зонту, оседали на плотной чёрной ткани и убегали на наконечник, создавая объёмную электрическую защиту вокруг своего владельца. Чон глаз отвести от этого зрелища не может, не понимая, как такое могло произойти?! Он ведь всегда плохо ладил с молниями, они съедают много энергии, а контролировать их сложно. Так как вышло, что сейчас они всё ещё живут у него в руках и в зонте, не опаляя его до кусочков пепла?! — Интересно, — рядом звучит спокойный бархатный голос. Чонгук голову поднимает на Тэхена, который подходит к нему предельно близко, огромными фиолетовыми глазами разглядывая бегающие по руке Чона электрические заряды. Гук бы и попросил Кима быть аккуратнее, ведь не факт, что он контролирует свою неожиданно возросшую силу, но толку Тэхену что-то говорить? Он не так давно от молнии отмахнулся, как от комара. Кажется, теория метеорита уже не теория. — Что «интересно»? — Спрашивает Чонгук, смотря на своего парня. Сам он и близко не понимал, откуда в нём взялась такая сила. — Кажется, я понял, да, точно, — продолжает шептать Ким, щипая себя за подбородок. Он вёл внутри себя беседу, но Чон-то его мыслей не слышал, потому уже громче позвал: — Тэхен! — Ах, да, ma petite! — Улыбается парень, возвращаясь в реальность. Буквально сияет в этот момент своим знанием, освещая пустыню ярче далёкой звезды. А потом просто так выдаёт: — Кажется, ты создал духовное оружие. Чонгук вначале думает, что ослышался. На Тэхена смотрит, потом на зонт в руке, где задорно бегают электрические заряды и снова на своего парня, отчаянно пытаясь заставить мозг работать! Дело в том, что духовное оружие среди героев большая редкость. Его тяжело создавать, впоследствии им тяжело управлять, да и силы оно поглощает немало. Зато эффект от него огромный, можно задействовать безумное количество магии и не обратиться в монстра, ведь духовное оружие поглощает излишку энергии, берёт весь удар на себя. И, казалось бы, почему все герои поголовно не создают себе таких помощников? Эффективно, красиво и круто! Ответ на этот вопрос очень прост. Прежде чем пытаться создать свой магический артефакт нужно развить свои собственные силы до таких высот, что вызов можно бросить даже Богу и сражаться с ним на равных. Многие герои всю свою жизнь тренировались, чтобы достичь такого мастерства и у них по итогу всё равно не хватало сил. Другие же просто обращались в монстров и творили всё, что хотели. Духовное оружие — это сплочение собственной энергии, это щит от любой опасности, друг, который прикроет спину, и это паразит, который будет постоянно требовать подпитки и магии, чтобы развивать себя так же, как и хозяин предмета улучшает свои навыки. Короче говоря, штука эта очень нужная, чрезвычайно крутая, но головная боль. Герои в большинстве своём лишь мечтают создать духовное оружие, но по итогу дальше мечты и не продвигаются. А Чонгук… здесь что-то пошло не так. — Что?! Из зонта?! — Восклицает Чон, круглыми удивлёнными глазами смотря на Тэхена, будто ожидает, что тот скажет, что это шутка. Но какая к чёрту шутка, когда по зонту бегают молнии, и они уже несколько раз пытались атаковать несуществующую опасность?! — Да. — Спокойно кивает Ким, с любопытством рассматривая руку Чонгука, сжимающую зонт. Кажется, фиолетовые глаза видели что-то, доступное только для них. — Любое духовное оружие сделано из обычных предметов, которые раньше не были ничем примечательными. Маска Владыки Ветра тоже была просто карнавальной принадлежностью, но он вложил в неё силу, и теперь она стала духовным оружием. Чон кусает губу, молча соглашаясь с Тэхеном. ГонУ был одним из ярких примеров человека, который обладал особым артефактом, сотканным из воздуха. Но, конечно же, из стихии что-то создать невозможно. Изначально у Владыки Ветра была обычная маска, которую он наделил своей силой, и та стала частью стихии. Она не только скрывала его лицо, Чонгук слышал однажды, что поговаривают, якобы в маске скрыта вся его сила. С помощью этого духовного оружия, кстати, он мог расщеплять душу, создавая фантомы. Тэхен тем временем продолжает изучать зонт, испещрённый мелкими молниями. Он в глаза Чону смотрит, и ладонь тянет к новоприобретённому артефакту, спрашивая: — Позволишь мне? Гук вначале и не понимает что. Но затем, быстро спохватившись, передаёт Тэхену зонт. Тот явно хотел его хорошенько изучить, однако не успевают пальцы Кима хотя бы коснуться ручки зонта, как тот атакует Элибра тонкой молнией, предупреждая не трогать себя. — Видишь? — Весело улыбается Тэхен, так зонт и не взяв. Его, вообще-то, электричеством ударило, а он улыбается, как ни в чём не бывало! У Чонгука чуть сердце не замерло на моменте, когда молния лизнула пальцы Кима, а тот улыбается довольным котом! — Он признаёт только тебя. — Заключает очевидное Тэхен, отметая любые споры по этому вопросу. Духовное оружие — вещь довольно не изученная, мощная и неукротимая. У неё есть лишь один хозяин и больше никого слушаться она не станет или же убьёт вора, преданно дожидаясь хозяина. Наверное, это одна из причин, почему этот аспект магии был так плохо изучен. В руках учёного духовное оружие просто сойдёт с ума, не желая раскрывать свои тайны или становиться подопытным кроликом. — Но как такое возможно? — Не понимает Чонгук, складывая зонт, чтобы внимательнее его рассмотреть. Но новоприобретённое оружие даже на это незамысловатое действие отзывается всполохом молнии, ярко прошедшейся по всей поверхности зонта. М-да, Чонгуку ещё учиться и учиться им управлять! — Я даже не Дракон, чтобы создавать подобные вещи! Моей силы просто мало для этого! Чон откровенно не понимал, как у него, у студента первого курса, Чёрта, вдруг получилось создать духовное оружие?! И тут даже не в ранге сил дело, ведь не каждый Дракон или даже Бог мог такое сделать! Здесь нужна была особая база магии, нет, не просто база, а огромный роскошный дом, отстроенный по всем правилам, вмещающий столько знаний, сколько ежеминутно может в него поступать. Чонгук хорошо учился, но его опыта и силы было мало для подобной техники владения магией. Так, как он создал своё оружие? Тэхен задумчиво наблюдает за перетекающей под пальцами Чона золотой молнией, а в фиолетовых глазах уже готов ответ на вопрос. Вообще, Гуку порой кажется, что у Кима что ни спроси, а он на всё знает ответ, про всё может рассказать! Удивительный человек. — Кажется, я знаю ответ и на этот вопрос. — Улыбается Тэхен и кивает Чонгуку, призывая его продолжить их путь, а не стоять и жариться на Солнце. Киму-то может ничего и не будет, а Чон сейчас зонтом не прикрыт, может и солнечный удар схватить. — Вчера, когда я вытолкнул тебя из Дьявольского кошмара, то пропустил свою энергию через твоё тело. — Продолжает Тэхен, когда они возобновляют свой путь. — Есть вероятность, что часть моей магии осталась в тебе, и когда сейчас ты воззвал к силе, две энергии объединились и создали духовное оружие, как единственное, что могло тебе помочь против того смерча. Чонгук открывает рот и закрывает, прямо как рыбка. На зонт смотрит, на Тэхена, как мгновением ранее, а в голове мыслей клубок носится. Он ведь действительно ощущал себя довольно сильным, намного ярче и откровеннее, с этой самой молнией, бегущей в крови бесконечным потоком. Хотя до сегодняшнего дня именно управление этой стихией ему давалось плохо. Его слушался ветер, но не молния. А за использование одного заряда приходилось отдавать больше половины своей энергии, однако сейчас Чонгук и близко не ощущал себя опустошённым, наоборот бодрым и залитым энергией. А ведь всего лишь вчера он побывал в Дьявольском кошмаре, который должен был и высосал из него много сил. Но всё это меркло по сравнению с магией, что прошла по телу Чонгука в момент, когда Тэхен впихнул его в тело фантома ГонУ и отправил в реальность. Тот жар в своих венах Гук ощущает и сейчас, вдруг понимая, что он никуда не делся, а остался в нём самом, помогая сегодня создать духовное оружие. — Уму непостижимо! — Выдыхает Чонгук, качая головой. — Да, магия — одна сплошная загадка. — Соглашается Тэхен. Чон поднимает на впереди идущего парня глаза и неожиданно отмечает, что тот стал ниже. А нет, стоп, не он стал ниже, просто дорога пошла под скат. Они преодолели дюну, по которой шли до того и устремились прямо вниз, где раскинулся огромный яркий оазис. Теперь Чонгук видел город. И был это не шумный мегаполис, а скорее старый восточный город из белых глиняных стен, закрывающих его со всех сторон, будто от вражеских налётов. Наверное, это был старый оазис на месте какого-нибудь дворца, — думает Чонгук, разглядывая скелет города, большие главные ворота и даже нескольких верблюдов, привязанных перед городской аркой. Кажется, они стояли около корыт с водой. Точно Чон не мог судить с такого расстояния. Но образ этого старого восточного города ярко портили внедорожники, изредка выезжающие из главных ворот и устремляющиеся куда-то в пустыню. Всё-таки они не в историческом фильме, а жаль. В город они заходят через минут десять свободного пути. И Чон понимает, что ему не нужен исторический фильм, чтобы почувствовать себя как на самом настоящем старом восточном рынке. Дело в том, что лавочки здесь тянулись чуть ли не от самых ворот, их было так много, что за ними порой сложно было разглядеть дома, что плотно громоздились внутри крепости. Продавцы предлагали всё, что душа пожелает, начиная от натуральных тканей, заканчивая всевозможными вкусностями, при виде которых у Чонгука слюнки текли! А люди были и того экзотичнее. Мало того, что толпа была достаточно густой, так ещё почти все были завёрнуты в лёгкие ткани так, что лишь глаза было видно! Хотя это правильно, включая, что здесь почти всё население составляли мусульмане. Но были и те, кто был одет в современную одежду: местные жители, торговцы или туристы — здесь все смешались в одну толпу! Но горящие глаза и смуглые лица окружали их со всех сторон. Восточная кровь. Здесь Чонгук с Тэхеном выглядели несколько странно. Особенно Ким ярко бросался в глаза в своей малиновой рубашке. Да и не только из-за неё: белые волосы, фиолетовые глаза, чуть подёрнутая загаром красивая кожа, статный и высокий, но при этом холодный и недосягаемый. Конечно, на него смотрели все и мужчины, и женщины, не смея глаз оторвать. Тэхен мог бы скрыться как раньше за солнцезащитными очками, но в этот раз не стал прятаться. Люди с удивлёнными лицами провожали неожиданно возникшую в городе парочку, сворачивая чуть ли не шеи в надежде подольше подержать их в поле зрения. Чон даже хмыкает на это, но не смущается. Впервые в жизни не смущается такого внимания, хотя кончики ушей горят, он цепляет на себя непроницаемую маску и просто идёт вслед за Тэхеном, крепко прижимая к груди зонт, чтобы случайно никого не ударить молнией. До его ушей изредка доносятся английские слова, но больше арабские, которых Чон не понимает. Однако из того, что он слышал, было ясно понятно, что некоторые жители города или же это были туристы, Тэхена узнали. Но всё же никто не смел к нему подходить. — Он здесь? — Чонгук не уточняет кто, потому что этого и не нужно. Он уверенно идёт за своим парнем, барабаня пальцами по зонту, размышляя: при встрече ударить ГонУ кулаком или новым оружием? — Да, — кивает Ким, и фиолетовые глаза коротко вспыхивают, после чего парень усмехается: — И, кажется, он слишком счастлив, чтобы следить за горизонтом! Чонгук не интересуется, что Тэхен ощутил, слишком много глаз и ушей за ними следит. Они идут всё глубже и глубже в город, а людей не уменьшается! — Это и к лучшему, у меня руки чешутся его побить! — Ma petite, — оборачивается Тэхен, дожидаясь, когда Гук выровняется с ним, — откуда такая кровожадность? — А сам улыбается, и по нему понятно, что не против лично избить ГонУ пару сотен, тысяч раз. — Не кровожадность, — Чонгук вздёргивает подбородок, продолжая баюкать в руках свой зонт, — а всего лишь неразумное решение конфликта. — Тебе бы в дипломаты! — Криво усмехается Тэхен, сворачивая в узкий переулок, который и тот был заставлен лавками! Чон не очень комфортно ощущал себя в такой толпе людей, но не подавал вида, просто шёл по маршруту Элибра, который отлично ощущал энергию Владыки Ветра. Всего раз коснулся осколка его души, но запомнил его ауру отлично, точно зная, где он скрывался. А ещё больше зная, что он ни сном, ни духом о том, что у него на пороге стояли гости. Тэхен останавливается около какого-то непримечательного здания, вход в которое еле можно было разглядеть за толпящимися вокруг лавочками. Чонгук смотрит на распахнутые двери, ведущие внутрь дома, на занавески из бисера. Ощущает сладковатый аромат чего-то явно предназначенного для курения, запах алкоголя бьёт в нос. И уж не услышать высокий женский смех и интимную восточную музыку он не может. — Он здесь? — Чон не хочет злиться, но злится. — Да. — Просто отвечает Тэхен, ничего хорошего от ГонУ он не ожидал. — В кабаке, с голыми девицами?! — Да. Чон резко оборачивается к Киму и сверкает на него уже карими, успокоившимися глазами, хотя внутри у него гнев кипит, желающий Владыку Ветра опалить: — Не смей ни на кого заглядываться! Бубенцы отрежу! И резко, без тени сомнения, движется к входу в бордель, готовый карать грешников! Прямо архангел, а вместо копья у него зонт! Тэхен засматривается на свою милашку, не смея сдержать довольной улыбки, когда идёт за ним следом. Занавески из бисера тонко звенят, когда они проходят внутрь, окунаясь в приглушённо золотистую интимную атмосферу самого обычного борделя. Сильный запах кальянов резко бьёт в нос, вызывает раздражение и откровенное желание закрыть лицо руками, но Чонгук не может выпустить свой зонт, а Тэхену открыто наплевать на эту вонь. Рядом идёт вишня, и вычленять её аромат из воздуха намного приятнее, к тому же это отвлекает от банального желания пойти к ГонУ и порезать его на колбасу. У Чонгука несколько его былой пыл убавляется, когда он оказывается внутри крайне непристойного заведения, где каждая мелочь способна тебя смутить. На входе их спокойно пропускают внутрь, не требуют ни паспорта, ни денег; два амбала у открытых дверей стоят молча, готовые впустить кого угодно, а вот за выход уж точно придётся заплатить. Внутри шумно, людей достаточно много. Помещение борделя большое, тянется во все стороны, интимно завешанные красными и золотыми занавесками для большей атмосферы. К тому же здесь имеется ещё и второй этаж, Чон видит, как там веселятся люди, в окружении молодых загорелых красоток. На самом деле здесь повсюду снуют длинноногие худенькие девушки, одетые в лёгкие струящиеся одежды в восточном стиле, которые больше показывали, чем скрывали. Кто-то разносил напитки, а кто-то откровенно искал себе клиента, флиртуя с толстосумами, развалившимися на многочисленных подушках, что заменяли кресла и диваны. Здесь, среди работников борделя, были даже парни! Все красивые, худые и загорелые, словно их выбирали из самого дорогого и престижного модельного агентства. Все улыбаются, ластятся к клиентам и мило хлопают глазками. У Чонгука от этой картины краснеют уши, и он просто надеется, что в царящем вокруг золотисто-красном полумраке этого никто не заметит! Идущий позади него Тэхен только мысленно посмеивается над своим малышом, спокойно проходя мимо девушек и парней, что жадно провожают его взглядами. Конечно, такой красавчик мгновенно привлёк внимание страждущей публики, сюда редко заходят такие молодые, божественно прекрасные люди, да ещё и в двойном экземпляре! — Господин! — К Чонгуку подплывает хрупкая девчушка в оранжевых одеждах. Сразу заговаривает с Чоном на английском, догадываясь, что парень не местный. — Может, составить вам компанию? — Девушка кокетливо хлопает длинными ресницами, заглядывая в его испуганные оленьи глаза. Ну, в первый раз он в таком месте! — Или молодой господин предпочитает общество красавцев? — К Чону с другой стороны прилипает парень, горячо опаляя его взглядом тёмно-карих, насыщенно ярких глаз. У Гука слова где-то в горле застревают, в мозгу пылает паника и непонимание, как выбраться из этой ситуации?! Он ведь сюда такой крутой вошёл, и сразу же сдулся, как его окружили эти люди старой и небезызвестной профессии. Парень только и может, что крепко впиваться пальцами в свой зонт, что прижимает к груди, и безумно испуганными глазами смотреть на всех этих полуголых людей, не зная, как ему выкрутиться!? — Я импотент! — Вырывается изо рта Чона до того, как он, вообще, понимает что сказал!