Purple kiss

      Густой туман плотным покрывалом стелется по земле и по воздуху, уносится высоко в небеса, перекрывая доступ даже солнцу. Далёкая звезда одинокой точкой, почти неразличимой и жалкой еле-еле проглядывается через завесу тумана, не имея возможности развеять его своими острыми лучами. Дымка плотная и упрямая, а ещё больше магическая, с отвратительным запахом гари, присущим всей злой структуре духа. Туман намеренно вьётся густыми облаками, чтобы в нём заблудились, потерялись и не смогли никогда выбраться из него, блуждая здесь всю свою жизнь, превращаясь в кости, как те, что порой трещат под ногами.       Когда Чимин натыкается на первый череп, то автоматически хватается за локоть Тэхена, ища защиты. А Владыка Ветра на это лишь презрительно скалится, показательно раздавливая кости грубыми ботинками, стирая их чуть ли не в прах. Почти предупреждает этим действием, чтобы Чимин переставал к нему цепляться и думать, что может говорить Владыке всё что хочет в лицо. Он всё-таки старый и сильный монстр, и терпит все оскорбления только ради своей же выгоды, чтобы уцелеть и выбраться из Дьявольского кошмара.       — Интересное место, — цокает языком мужчина, держась так близко к Тэхену, что в любой другой ситуации это было бы нарушением личного пространства. Но только не сейчас, когда заблудиться в этом густом тумане не составило бы труда, и стоило держаться предельно близко друг к другу, чтобы не потерять своих спутников из виду. — Чей кошмар?       — Мой, — просто отвечает Тэхен, даже не изменившись в лице.       — Да, — тянет Владыка Ветра, — на мой не похож, ведь ты уже идёшь со мной рядом, а Ромео где-то здесь выслеживает меня. — Мужчина пинает ребро под ногами, слушая, как оно катится куда-то к другим костям. — И ради того, чтобы меня убить, не стал бы так утруждаться и создавать этот кошмар, просто убил бы и всё.       Чимин закатывает глаза. Этот Владыка Ветра был невероятно болтлив, даже с Паком мог посостязаться в игре «Переболтай меня, если сможешь». И так же не фильтровал свои слова, всё выкладывал, что хотел сказать, даже если это была какая-то тайна про Лигу! Видимо, Ромео ему сильно надоел, раз он решил вести игру против него.       — Как тебя зовут-то? — Спрашивает Чимин, обращаясь к Владыке Ветра. Не то, чтобы ему было так уж и интересно узнать имя монстра, но ведь как-то к нему надо же было обращаться! Он от них явно не отвяжется, пока они ему нужны. Чимин даже думать не хочет, что будет после того, как потребность в них отпадёт, но имя монстра всё же узнать хочется.       — ГонУ. — Улыбается Владыка Ветра.       Чимин хмурится:       — Это фальшивое имя?       — Конечно, фальшивое! — Усмехается мужчина, довольный своей небольшой игрой. — Думаешь, я такой идиот, чтобы говорить тебе настоящее своё имя?! — ГонУ праздно шагает следом за Элибром, словно он на прогулке. Хотя волноваться ему не о чем, это же не его кошмар, сам он уже беду на свою задницу нашёл, да и умрёт оболочка — не жалко. — Все монстры скрывают своё прошлое, я, может, и кажусь таким дурачком, даже цапаюсь с молодняком, — скалится Владыка Чимину, — но я знаю, когда стоит закрыть рот на замок.       — Ты пошёл против Ромео, — холодно хмыкает Пак, складывая на груди руки, — не думаю, что здесь нужны пояснения. — От предательства никто не будет в восторге, а уж если это старый и немного чокнутый монстр, то беда на голову ГонУ только надвигается. Он ещё просто не понял, что не может так легко предать Ромео и ожидать, что кара его не настигнет.       Владыка зло сверкает глазами, показательно раздавливая череп под ногами. Ему прямо-таки хочется вцепиться Чимину в глотку! От него яростью разит, убийственным желанием, к которому даже прикоснуться можно, так оно сильно! Но ГонУ не успевает ничего даже ответить Паку, как Тэхен, идущий впереди, резко останавливается и коротко бросает своим спутникам:       — Тихо.       Все тут же собираются, забывая о небольших разногласиях, и обращаются вслух, стараясь понять, что такое ощутил Ким. Сила Чимина молчит, она уже даже не контролирует магию Владыки, словно что-то мощное и незримое запечатало её, не позволяя ни капли разлиться по телу, помочь своему хозяину в такой напряжённой обстановке, когда из тумана на тебя может напасть всё, что угодно. Запечатать же силы Владыки Ветра не так легко; на него определённо что-то действует, мешая сконцентрироваться, заставляя мысли хаотично бегать в голове, но магия его полностью не покинула. Однако даже с теми остатками, что у него есть, он не может ощутить ничего подозрительного, в то время как Тэхен внимательно вертит головой, словно к чему-то прислушиваясь.       — Что случилось? — Не выдерживает ГонУ. — Скажи мне, Элибр, в чём заключается твой кошмар?       Но ответа на вопрос не следует. Мимо с невероятной скоростью проносится расплывчатая красная фигура, и все одновременно понимают, что они здесь не одни. Хотя Тэхен это и так уже знал, он ощущал, как невидимые глаза наблюдают за ними из тумана, их хозяева скалятся, о чем-то не слышимо перешёптываются и готовятся к своему сладкому пиру! Этот кошмар был бы легче, они могли бы отделаться лишь парой злых призраков, но совсем недавно Тэхен воспользовался своей силой, когда поймал Владыку Ветра, когда прощупал ткань Дьявольского кошмара. И всё это было нарушением правил этого мира, и всё это тянуло за собой хвост из тяжёлых последствий, злых чудовищ и духов, готовящихся напасть на того, кто нарушил правила и играет нечестно. А их здесь было трое в одном месте, и сразу три разных кошмара смешались в один, радостно готовясь поглотить гостей этой игры.       Владыка Ветра отчаянно пытается мысли собрать в кучку, скинуть оковы, которые стянули его магию, не давая её призвать. Он не то чтобы совсем беззащитный, но всю свою мощь пробудить к жизни не может, что-то незримое его блокирует, не давая налить руки неукротимой силой.       У Чимина так, вообще, вся магия запечатана, он держится за Тэхеном, который не выказывает ни грамма паники. Его духовные силы нельзя заблокировать, нельзя усыпить, потому что даже во сне они не дремлют, всегда оставаясь в рабочем режиме. Да и кошмар этот не может Тэхена так уж сильно напугать, он его видел во снах слишком часто, потому и привык. Напрягало только понимание, что этот кошмар смешан из трёх разных страхов. Чего ожидать — было просто непонятно.       Красная тень мелькает снова, совсем близко к Тэхену, и он, не медля, разворачивается, фиолетовым магическим полем распыляя нападавшего на жалкие атомы, тут же взлетевшие в воздух тучкой дыма. Чимин даже не успевает спросить у Кима, что это, как из тумана выступают десятки красных призрачных фигур, молча надвигаясь на маленькую компанию. Времени для разговоров просто нет. Их окружили со всех сторон; злые, голодные духи в красных мантиях плывут к ним по воздуху, не издавая ни единого звука. И в этой тишине страх особо прочными клешнями вцепляется в души, находящиеся в смятении, призывая их сдаться и просто бежать глубже в свой кошмар, затеряться в нём и обязательно сгинуть. Подсознательно каждый понимает, что страх свой нужно запечатать и не поддаваться ему, но на деле это оказывается куда сложнее.       Владыка Ветра, вообще, не понимает, в какой кошмар попал и чего следует ожидать дальше. Да и, встречаясь с опасностью, он сразу выбирает: сделать её своим другом или уничтожить. И сейчас он выбирает последнее, взывает к своей магии, всеми силами ломает печать сдерживания, чуть ли не кровью харкает в этот момент, когда в руки вливается энергия, тут же преобразующаяся в фиолетовые молнии. Монстр не собирается ждать своего конца. Если он может что-то убить, то убьёт до того как сам станет добычей.       И в следующее мгновение плотный туман прорезают бесконечные фиолетовые всполохи, взрывающиеся с обеих сторон. ГонУ с нескрываемой жаждой крови расправляется с призрачными фигурами, окружившими их со всех сторон; в самую гущу бросается, хотя магия к нему не полностью вернулась. Но ему и не страшно умереть в руках этих кошмаров, страшнее, если его схватят и отведут к Ромео. Так что смерть предпочтительнее.       Тэхен со своей стороны мощным магическим полем уничтожает призраков в красных мантиях, на атомы их распыляет без единой эмоции на лице. Эти кошмарики ему не соперники, не более чем сгинувшие здесь души, они не могут сделать Богу ничего. Но мешают его продвижению вперёд, к Чонгуку.       На самом деле у Тэхена есть способ найти своего крольчонка скорее — разрушить Дьявольский кошмар, только проблема в том, что, разрушив иллюзорный мир, он погребёт их всех здесь без шанса когда-либо выбраться. Потому он идёт по сложному пути, стягивая все кошмары на себя, использует всю свою силу, становясь маяком для нечисти, притаившейся в тёмных углах.       К красным фигурам присоединяются чёрные, из тумана ползут искривлённые, поломанные человеческие фигуры, рычащие и вопящие, мёртвые монстры разевают свои голодные пасти, белыми невидящими глазами уставившись в одну точку. Они все идут к Тэхену, к безграничной энергии Инь, что веет от него бесконечным ароматом роз. В этих цветках он был похоронен три раза, они его могила, его бескрайняя мощь, которая зовёт к себе всех мёртвых, убитых им же. И толпы призраков и монстров лезут из плотного тумана к Тэхену, желая задавить его своей массой.       У Кима на лице холодная маска, которая и на мгновение не дрогнула, когда вся эта нечисть вылезла из ада, отправляясь мстить за себя. Элибр с льдом в фиолетовых глазах убивает эти души снова и снова, расчищая себе путь, даже не смотрит на тех, кто пришёл за ним, ища расплаты. Здесь мелькают поломанные фигуры его школьных обидчиков, сожжённый скелет Многоножки, Сирена, на поломанных ногах ползущая к Тэхену. Все, кого он убил, окружили его плотной толпой, желая разорвать на части.       Элибр всех этих кошмариков не боится, слишком часто они приходят к нему во сне, слишком часто его грызёт совесть за каждого, кого он убил по той или иной причине. Он уже привык к этому, привык, что его руки окрашены кровью. Привык, но не смирился, не желая убивать. И пусть его тянут в этой игре на самое дно, превращая в жуткое чудовище, а он прекрасно знает, что этот мир — не реальность. Здесь всё иллюзия, которая просто играет с твоими страхами.       Тэхен идеально контролирует силу, не даёт поводья Элибру в руки даже на несколько секунд, справляясь с ситуацией сам. Он словно Феникс на поле боя, парит изящно и быстро, не давая никому к себе прикоснуться, от всех рук и щупалец уходит в лёгком танце, уничтожая призраков с холодной расчётливостью, граничащей с безумием. Наверное, именно безумным он сейчас и выглядел на фоне бессчётного количества наваленных друг на друга тел монстров и чудовищ, посреди красно-чёрного тумана от рассеянных душ.       Владыка Ветра на Тэхена со страхом косится. Сам он и пары десятков призраков не уничтожил, а Ким уже почти всех перебил, даже не запачкавшись! Такая сила вызывает восхищение и одновременно страх, от понимания, что всего искра должна вспыхнуть в голове этого человека, чтобы он погрузил весь мир в кровавый кошмар. Владыка сейчас особенно чётко понимает, зачем Ромео так нужен был Тэхен. Монстр для монстров не имеет себе равных в силе.       ГонУ поджимает губы, рассеивая призраков со своей стороны. Кажется, ему придётся стараться ещё больше, чтобы убить Кима или же поставить всё на попытку убить Ромео? Сложный выбор, с учётом того, что каждый из двух сильных монстров видит Владыку точно в гробу! А ГонУ нужно решить, чью сторону принять как можно скорее! Переметнуться к Тэхену и тихо вести за его спиной игры, а потом воткнуть нож в сердце. Не своими руками, Чонгук поможет. Не захочет, но поможет.       Владыка усмехается своим мыслям, вырывает ещё немного своей силы из тисков сдерживающей печати и собирается уничтожить ещё одну горстку призраков, как краем глаза замечает в тумане неправильное движение. Вся эта нечисть шла своим поломанным шагом, плыла по воздуху, в ней не было ничего живого или хоть сколько-нибудь близкого к этому понятию. А тот, чей силуэт выступил из кроваво-чёрного тумана, был человеком, шёл с чётко различимой боязнью, обняв себя руками, но был жив.       ГонУ даже подвисает, когда понимает, что это Чонгук! Они, сами того не понимая, вышли на Чонгука! Только Владыка Ветра не успевает даже окликнуть Тэхена, привлечь его внимание к Чону, как происходит нечто, что заставляет даже старого жестокого монстра застыть на месте, не веря своим глазам!       Тэхен порхает Фениксом, уничтожает всю нечисть без разбора, в его руках фиолетовая тьма голодная скалится, выбивая остатки жизни из окруживших их мертвецов. Элибр почти орёт в голове, утопая в силе, что горит в жилах, палит кожу, вырываясь на поверхность неудержимым пламенем! И неожиданное странное движение на периферии Тэхен замечает так быстро, что выступивший силуэт не успевает даже ничего сказать, когда Ким выбрасывает руку вперёд, на части разрывая Чонгука.       Владыка Ветра не самый впечатлительный, он многое повидал в своей жизни, но, увидев эту картину, у него даже кровь отхлынула от лица! Он на автомате убил несколько призраков рядом с собой, огромными глазами глядя на безумную ледяную маску на лице Тэхена. Ким стоит среди гор трупов, на его лице ясно проступает змеиная чешуя, сверкая фиолетовыми блёстками, а в глазах тьма, голод, которого не ведает ни один монстр. Он стоит рядом с разорванным на куски телом Чонгука, и маска на его лице не дрогнула даже на секунду.       — Ты!.. — Выдыхает Владыка и вздрагивает, когда Ким переводит на него пустой взгляд. Одно мгновение и он с такой же лёгкостью убьёт и самого ГонУ.       — Это был фантом, — холодно отвечает Тэхен, не вдаваясь в подробности. Не рассказывая о том, что в своём кошмаре он всегда сходил с ума, покрывался чешуёй и убивал Чонгука. Вот почему он не поверил в эту иллюзию, как только нечисть выступила из тумана, он знал, что выйдет следом за ней. И это нечто не было его Чонгуком, от него не пахло даже вишней, подделка дешёвая и неправдоподобная.       Владыка Ветра молчит, ему было бы спокойнее обратиться в свою оболочку монстра сейчас, но силы всё ещё были заблокированы. А он заперт в кошмаре с чокнутым психом, способным контролировать, кажется, сам Ад! Конечно, он не убил настоящего Чонгука, но то, с каким отстранённым видом разорвал фантом на части, оставляло глубокое впечатление.       ГонУ качает головой, оборачивается, отмечая, что вся нечисть мертва и даже туман начинает рассеиваться, пропуская их к какой-то маленькой сарайке с кривой дверцей — выход в другой кошмар. Владыка куда угодно согласен, лишь бы силы вернулись, чтобы иметь возможность при случае дать Тэхену отпор, обратившись в свою истинную оболочку монстра.       — А где тот сопляк, что был с тобой? — хмурится ГонУ, вдруг понимая, что они здесь с Кимом вдвоём.       Чимин исчез.       *****       Фиолетовые блёстки загадочно переливаются в лёгкой воде, вспыхивают и гаснут умирающими звёздами, возрождаясь тут же в невероятно диковинной красе, с которой мало что может посоперничать. Эти фиолетовые воды довольно-таки пугающие, от них исходит агрессивная энергия, отчасти несколько даже голодная и жутко упрямая в выборе жертвы. Но сопротивляться своему же ребёнку просто не может, позволяя ему впервые увидеть другого человека. Наверное, время пришло, наверное, он вернётся, всё к этому ведёт.       Чонгук радостно прыгает по водам Истоков, всё ещё отчасти их побаивается, но под защитой незнакомого мальчика страх отступает, позволяя спокойно наслаждаться этим мгновением. Скоро они прибудут на сторону Света, а там возможно и мама придёт в ближайшее время за Чонгуком, и всё снова наладится. Чон старается думать только в позитивном русле, он точно знает, что за ним вернутся и его спасут из этого странного места, нужно только дождаться и не вешать нос.       У Чонгука фиолетовые блёстки всю ткань штанов облепили, да и на кофте их тоже много, а ещё на лице и в волосах, он просто этого не замечает, не знает, что похож сейчас на рождественскую ёлку. Но, пожалуй, отчасти это даже забавно, ведь ему безумно идёт фиолетовый цвет, намного лучше, чем золотой, который по идее должен был стать теперь ему родным домом. Однако судьба поменяла всё с неукротимой страстью, переворачивая части мира и жизни, создавая этот Инь-Янь — сильнейший в природе, прекраснейший и такой неповторимо особенный.       Рядом с Чонгуком идёт загадочный незнакомый мальчик, очень откровенно разглядывая Чона, ведь прежде никогда не видел других людей, а ведь, по словам Гука, их было много, разных: с разными глазами и волосами, разных возрастов, говорящих на разных языках. Мальчик не знает, но всё это время Истоки закрывали его от появляющихся здесь людей, не позволяя им увидеть своего прекрасного ангела, а с Чонгуком произошёл какой-то сбой, банально просто недосмотрели и всё. Но, наверное, оно и к лучшему, однажды роза должна будет покинуть это место, вечность ей здесь не прожить, как бы не хотелось подольше его здесь удержать, скрыть от остального мира.       — Ты наверняка Бог, — Чонгук задумчиво кусает губу, идя задом наперёд, не задумываясь о том, что может натолкнуться на очередной островок с фиолетовыми камнями и сильно удариться. Дети о таком просто-напросто не задумываются.       — Бог? — переспрашивает мальчик, снова не понимая, о чём Чонгук толкует. Он, вообще, многого не знает, Свет и Тьма разговаривали с ним с тех самых пор, как мальчик себя помнит, учили его, рассказывали о магии, об этом месте, помогали достигать абсолютного мастерства в использовании силы и её понимании как живого и могущественного существа. Порой Истоки даже просто разговаривали с мальчиком, развлекали его, чтобы не грустил и не скучал, но как оказалось, многое, слишком многое, ребёнок так и не узнал, ему об этом так и не поведали, намеренно скрывая правду, стараясь защитить. И мальчик совсем не в обиде ни на Свет, ни на Тьму за это, но сейчас он старается понять загадочные слова Чонгука, и это оказывается для него невероятно сложно.       — Ах, ты же не знаешь! — Чон хлопает себя по голове, тут же радостно загораясь. Незнакомец ему нравился, с ним было отчего-то невероятно спокойно и хорошо, чувство защищённости пылало в воздухе, позволяя Чонгуку насладиться этим загадочным местом сполна, а не дёргаться от каждого шороха маленьких фиолетовых волн. Если бы не этот незнакомец, Чона бы давно уже не было в живых. — В нашем мире существуют классы силы. — Чонгук смотрит, как пара белоснежных крыльев мягко трепещет за спиной мальчика, вздрагивая от каждого его лёгкого шага. Гуку невероятно хочется эти крылья потрогать, интересно они такие же нежные, какими кажутся на первый взгляд? — Герои, — Чон медлит, понимая, что и это надо незнакомцу объяснить, — люди, которые защищают слабых, спасают их от монстров и борются со злом, делятся на классы силы: А, Чёрт, Дракон и Бог. Боги самые сильные и редкие в мире.       Блондин хмурит густые брови так, что тень падает на фиолетовые глаза, делая их темнее, загадочнее. Хотя тайн про этого мальчика и так хватало, по сути дела ведь Чонгук о нём не знает ничего, и это любопытство подогревало на особом уровне.       — Кто такие монстры? И от какого зла вас спасают герои?       Чон приходит в замешательство, чуть не спотыкаясь о собственные ноги. Он точно никак не думал, что ему придётся объяснять такое! Для любого человека это было понятно, но незнакомец был далёк от определения «любой» или даже «обычный» — ни одно из этих слов с ним никак не вязалось.       — Монстры — это… — Чонгук резко разворачивается, начиная идти нормально, чтобы было легче думать. У него между бровей залегла морщинка, он снова начал кусать губу, но отчего-то никак не находил определения для слова «монстр», не знал, как его объяснить незнакомцу. — Они разрушают города и убивают людей, — Чон чешет затылок, понимая, что не может нормально выразить свои мысли. — А герои борются с монстрами. Я вот тоже бы хотел быть героем! — Радостно заключает Чонгук, расплёскивая вокруг себя ногой фиолетовую воду, взорвавшую окружающую их обстановку яркой вспышкой бесконечных блёсток, что покоились в воде. Чону вот интересно, это как звёздная пыль или что это? Это место было слишком уж странным.       — Монстры плохие, а герои хорошие? — заключает незнакомец, вопросительно изгибая бровь. Чонгук голову поднимает и тут же тонет в фиолетовых глазах, резко забывая всё, что хотел сказать. Его окутывает густой, умиротворённый аромат роз, не резкий, не дурманящий, совсем лёгкий и до невозможного прекрасный! Чонгук не может себе объяснить, но ему твёрдо кажется, что если он высунет язык и лизнёт воздух, тот окажется сладким от запаха роз!       — Да, — отвечает Чон, качая головой, стараясь отогнать магическое наваждение, от которого мозги в лужицу разжижались, не желая выполнять свою работу. Гук даже успевает на мгновение испугаться того, что это место снова пытается отобрать его воспоминания, но, к удивлению, обнаруживает, что до сих пор всё помнит, только голова всё равно кругом идёт. От аромата роз. Его укачивает в своих изысканно тонких объятиях этот нежный и великолепный запах, всего лишь запах, но Чонгуку вдруг железно кажется, что если под его силой ему прикажут снова углубиться в фиолетовые воды и утонуть, он выполнит приказ с радостью.       А ведь розами пахло от этого незнакомого мальчика, который таил в себе невероятное количество загадок. С каждой минутой их всё прибавлялось и прибавлялось, а вот ответы не спешили явить себя Чонгуку.       — Но ведь не бывает абсолютного деления на добро и зло, — блондин хмурится, пытаясь понять, из какого такого мира пришёл Чон? Истоки рассказывали мальчику, что Инь-Янь неотделимая часть жизни, в каждой тьме есть свой свет, как и в каждом светлом углу найдутся мрачные тени. Или он ещё слишком юн для понимания сложного устройства мира? Или сам мир, откуда пришёл Чонгук, видит лишь два цвета и никаких полуоттенков?       За этими мыслями блондин даже не замечает, как ближайший к ним островок с фиолетовыми кристаллами вздрагивает, и вода вдруг идёт неспокойными волнами, потревоженная наглым вмешательством. Зато резкие изменения замечает Чонгук, подпрыгивая на месте и приклеиваясь к незнакомцу, не зная, кто ещё здесь может его защитить. Он не понимает, что происходит, но инстинктивно ощущает угрозу и бежит под крыло сильного человека, молча прося его о помощи.       А мир вокруг снова вздрагивает и на этот раз ощутимее, протяжнее. Земля дрожит яростно, мелкий ил поднимает в воду безумное количество фиолетовых блёсток, делая неспокойные воды гуще, мрачнее, словно они стоят в болоте, а не в огромном магическом океане. На островках вибрируют недовольно кристаллы, некоторые раскалываются и со звонко плюхаются в воду, другие пронзительно дребезжат, не желая покидать свои дома. А небо над головой становится почти чёрным, таким насыщенно фиолетовым, что цвет этот уходит в саму Тьму, что яростными криками пролетает над головами детей, вступая в жуткую схватку.       Чонгук жмётся под боком у незнакомца, было бы на том хоть что-то из элементов одежды, точно бы уже давно комкал футболку или свитер в руках, дрожа от страха и непонимания, что происходит вокруг! Блондин же рядом спокоен и непоколебим как статуя, только приглядевшись можно было заметить, как крупные фиолетовые всполохи прорезают голубые глаза, как что-то могущественное и всесильное шевелится на дне чёрного зрачка, отчётливо слушая, как два громких голоса Истоков кричат вокруг, приходя в неудержимую ярость. У мальчика даже крылья поднимаются за спиной, будто он собирается взлететь, да только стоит на месте, оглушённый яростными криками Света и Тьмы. Он тоже не догадывается, что происходит, тоже в замешательстве, но всё равно желает понять такую неожиданную смену поведения Истоков, желает повернуть и пойти прямо к глубокому океану, куда вся мощь этого места и стекала, словно желая там кого-то уничтожить или что-то удержать.       Но блондин и пары шагов не успевает сделать, как порыв безумной силы пронзает его тело насквозь, заставляя замереть на месте, беззвучно хватая воздух ртом. Чонгук бы обязательно спросил незнакомца, что с ним, если бы этот порыв силы не прошёлся через него точно также, смешивая внутренние органы, вбивая их ему в спину диким по мощи ударом. Чон даже на колени падает, сильно увязнув руками в иле, но не замечая этого. Из него будто разом высосали всю силу, нет, просто выбили её из тела, оставили лишь ворох недопонимания и пустоту в мозгах, а ещё почему-то темноту перед глазами. Чонгук пытается поднять голову, что-то сказать незнакомцу: попросить о помощи или спросить, что происходит, но тьма сгущается, тело слабеет с каждой секундой, и всё, что видит Чон напоследок — пару пронзительных фиолетовых глаз, с тревогой смотрящих на него.       А затем Гук резко вскакивает с кровати, задыхаясь в холодном поту. Вокруг тихо и почти темно, нет Истоков, неожиданного землетрясения, ощущения абсолютной беспомощности и нет даже того мальчика. А главное, что нет того жуткого кошмара, топи, в которой он тонул, Владыки Ветра, который заявил, что он его отец! Это всё просто ужасный сон, просто разыгравшееся воображение!       Чонгук судорожно переводит дыхание, отчаянно старается успокоить своё безумное сердцебиение и вспомнить, что он сейчас не в опасности. Он в своей комнате в общежитии, напротив тихо посапывает Хосок на кровати, не выключив настольную лампу, на часах значится три с копейками утра, ему сегодня ко второй паре, но перед этим ещё нужно встретиться с Сонхуном. А его мучают кошмары и воспоминания из далёкого детства? Чем больше думает, тем больше Чонгук склоняется ко второму варианту, потому что доказательство сейчас лежало с ним рядом, впав в свой богатырский убийственный сон, из которого его не вытащить, даже если сильно захотеть.       Гук несколько раз несильно бьёт себя в грудь кулаком, будто так пытается угомонить бешеное сердце, стирает со лба ручьи пота и хотел бы сходить и умыться, но почему-то выходить в пустой коридор общежития страшно. После этого сна слишком страшно, там он был таким беззащитным, и здесь, в действительности, снова таким же и оставался, с разницей в том, что он мог снова юркнуть в спасительные объятия одеяла и вжаться в Тэхена, стараясь успокоить себя и снова уснуть.       Ким лежит на боку, одна рука к груди прижата, второй он явно обнимал Чонгука до того, как тот словно ошпаренный подскочил с кровати. И подобное могло бы разбудить кого угодно, только не Тэхена, который по-прежнему тихо спал. При беглом взгляде могло даже показаться, что он не дышит, а уж в темноте разглядеть его еле вздымающуюся грудь было совсем невозможно. Но Чонгук лежал к Киму вплотную и слышал его тихое мирное, дыхание; у Тэхена сон богатырский, зато вот Чона любой звук извне мог на поверхность выдрать.       Удобненько устроившись под одеялом, Гук укладывает руку Кима на свою талию и лезет ближе к своему парню, точно зная, что в его объятиях были не страшны монстры под кроватью и даже кошмары и тот жуткий сон про Истоки. Не сон даже, а воспоминание из прошлого, которое неожиданно начало просачиваться на поверхность. Чонгук направлялся с тем мальчиком, с Тэхеном, на сторону Света, как что-то вдруг произошло. Но что? Ведь всё шло так гладко, они беседовали о том, о сём, и резко целый мир перевернулся с ног на голову. Чон кусает себя за губу, глядя на Тэхена, умиротворённо пребывающего в царстве сна, Гуку бы хотелось сейчас разбудить парня и спросить его о том, что увидел в своих воспоминаниях об Истоках, но он не может лишить Кима сна. Потому и думает обо всём сам, отлично понимая, что так легко обратно не заснёт. В голове тысяча вопросов на самые разные темы. Он никак не может забыть, что Владыка Ветра ему говорил, и ту песенку тоже не может забыть! И вот снова он тонул в топях, да ещё и под грудой мертвецов, что хотели его пожрать!       Чонгук передёргивает плечами, стараясь успокоиться и больше не думать о тех кошмарах. Всё-таки они не более чем надуманный сознанием сон, в действительности же он в своей комнате, лежит рядом с Тэхеном, и ничто ему не угрожает. Гук старается улыбнуться этой мысли, разглядывая своего парня с близкого расстояния, пытаясь этим себя отвлечь и снова заснуть в объятиях Кима, у него под боком. Проскальзывает даже мысль разбудить Тэхена и попросить, чтобы он наложил на Чонгука заклинание, чтобы парень спал без сна. Но не успевает Чон хоть что-то предпринять, как Ким неожиданно открывает глаза, смотря на Гука огромными карими зрачками и тихо напевает:        «Не беги, твой страх не здесь.       Не беги, монстр под кроватью есть.       Он тихо выйдет, недовольно ворча,       И будет искать, кто не спит по ночам».       Чонгук как ошпаренный подскакивает с кровати и пятится к двери, отчаянно качая головой, надеясь, что он всё еще спит, что всё это ему кажется! Сердце гулко бьётся в груди загнанной птицей, кричит, нет, орёт даже, стараясь проснуться, стараясь избавиться от всех этих кошмаров!       Но с кровати легко спрыгивает маленькая копия Чонгука, улыбается задорно, радостно, сверкая на Чона карими глазами с затаённым убийственным желанием. Сбоку тоже какое-то движение происходит, это кто-то поднимается с кровати Хосока. И это точно не друг, Чонгук даже не смотрит, кто это, нащупывая дрожащей рукой дверную ручку и вылетая прочь из своей комнаты.       *****       Фиолетовая чешуя сверкает тысячью бесконечных богатых переливов, тонким рисунком бежит по коже, устремляясь к яростно горящему тьмой глазу, и уплывает выше до брови, к виску тянется, утопая где-то в белых волосах. Диковинные рисунки этой прочной как сталь чешуи по всему телу рассыпались, дразняще под ворот рубашки устремились, по длинным пальцам стекают драгоценными камнями.       Наверное, Владыка Ветра впервые встречает человека, который прекрасен в своём обличие монстра! Опасен, но прекрасен! Вслух этого ГонУ, конечно же, не скажет, но сам уже внимательно рассмотрел всего Тэхена. А что? Не каждому монстру удавалось так близко рассмотреть Элибра и всё ещё остаться живым!       Они идут по какому-то бесконечно длинному пшеничному полю. Над головами солнце жарит, ни грамма ветерка нет, хотя ГонУ мог бы его и наколдовать, ведь сила к нему вернулась. Однако Тэхен запретил ему использовать магию, чтобы не навлечь на них ещё одну толпу монстров и прочей нечисти, а может чего похуже. Владыка же спорить с единственным, кто знал, как выбраться из Дьявольского кошмара, не стал.       — Слушай, — ГонУ в тишине идти не может, до того он с Паком цапался, а теперь даже его нет, а Тэхен явно не из тех, кто начнёт беседу первым, — а я думал, что вы с Чимином прямо не разлей вода! — Владыка Ветра почти на провокацию Кима толкает, гаденько улыбаясь. — Но он пропал, а ты даже не волнуешься о нём! Да и о Чонгуке тоже!       Тэхен же в лице не меняется, продолжая уверенно идти по тонким тропинкам, разрезающим пшеничное поле, в одном ему известном направлении. ГонУ вот предпочёл бы ветром обернуться, чтобы поскорее пересечь этот гроб с музыкой и не жариться лишний раз на солнце. И, вообще, разве змеям так много солнца не вредно?!       — Мы как раз идём за ним. — Безэмоционально отвечает Тэхен, ни разу не повернувшись к ГонУ. Кажется, тот может за его спиной и пакость замышлять, у Кима не дрогнет ни одна мускула на лице. А у Владыки Ветра не дрогнет рука пойти против Элибра в открытую, он всё-таки не самоубийца.       — За кем? — Уточняет ГонУ, взрывая носками ботинок пыль под ногами. Этому полю определённо требуется больше влаги. И что это за кошмар такой? Умереть от жажды? Неужели у Кима есть такой страх?       — За Чимином. — Коротко отвечает Тэхен, явно не настроенный на беседу. Зато Владыка Ветра поболтать любит, не желая идти в тишине.       — А как же Чонгук? — Щурит глаза ГонУ, хоть его и не видят. Ким же позиционировал их отношения, как любовь до гробовой доски. И что теперь? Бросит парня ради друга? Конечно, он меж двух огней застрял, но то, как быстро расставил приоритеты, поражает. Значит, не так-то уж Чонгук ему и важен, да? Владыка знал, что их связь не более чем просто страсть или похоть.       — Там и его найдём. — Отвечает Тэхен.       — Как это? — Не отстаёт ГонУ, равняясь с Кимом, чтобы заглянуть в его глаза и понять, что Элибр замышляет. Но в фиолетовых омутах только сила скалится на монстра, предупреждая не лезть туда, куда не просят. Но Владыка слова «нет» не знает. — Ромео заключил их в одно место?       — Не совсем.       — Ты можешь говорить нормально? — Закатывает глаза ГонУ, не понимая, за что ему достался такой скучный собеседник?!       — Могу, но не хочу.       — И как только мой сын связался с таким как ты?! — Вздыхает Владыка Ветра, примеряя на себя роль отца снова и снова. Это было довольно забавно, ведь оказывается, можно было играть со своим отпрыском и строить его будущее. Хочу, и будешь с Ромео, а хочу с Элибром — забавно!       — Ты, может, и его отец, но не имеешь на него никаких прав. — Холодно бросает Тэхен, отдирая с лица одну из чешуек, молча бросая её на землю. По щеке у Кима тут же тонкая струйка крови течёт, но он словно её не замечает, продолжая своё продвижение вперёд. И ГонУ бы спросил, что это Тэхен делает, но не осмеливается, продолжая их старый разговор.       — А ты типо имеешь?       — Да. — Уверенно отвечает Ким. — Он мой парень и будущий супруг, так что — да.       — Как у вас всё серьёзно! — Фыркает мужчина, лениво потягиваясь. — Аж блевать хочется! — ГонУ корчит рожицу, но на него всё равно не обращают ни капли внимания. — Элибр, — не отстаёт Владыка, — скажи мне, как ты собираешься отсюда выбираться? Ты же не забыл, что мы в команде, не забыл, что меня тоже надо взять с собой?       — Как выбраться — моя забота. — Отвечает Тэхен таким тоном, что и сомнений не остаётся — у него точно есть план, как вылезти из этого кошмара. Жаль, что Киму в голову не проникнуть и ничего не разузнать!       Владыке остаётся только вздыхать, умирая со скуки и искать чем бы себя развеселить. Впереди вот уже и конец поля виднеется, а там, около небольшого лесочка, старая сараюшка стоит. Очередная дверь — очередные приключения.       — Но твоя помощь мне тоже понадобится. — Неожиданно говорит Тэхен, и Владыка Ветра тут же весь собирается, принимая серьёзный вид.       — Да? — Спрашивает мужчина, поглядывая на профиль Кима, парень так на него в ответ ни разу и не посмотрел. — Я обязательно помогу, только возьми меня с собой.       — Ты уже увязался за мной.       — Что ж поделать? — Усмехается ГонУ. — Жить-то хочется! — И немного погодя добавляет: — Элибр, как ты так хорошо держишь контроль над силой? Или у Богов свои секреты? — Но Тэхен молчит, чего и следовало от него ожидать. — Хочешь, расскажу маленький секрет? — Лыбится ГонУ, но Ким не реагирует, а мужчине не терпится поделиться своей тайной. Глядишь, и он станет особо ценным для Элибра, и тот его точно не бросит! — Ромео когда-то тоже был Богом! — И ждёт реакции Тэхена, но тот не выглядит удивлённым, словно уже и сам догадался. — Хм, ты знал? И знаешь, кто он?! — Ким коротко кивает, продолжая уверенно идти к небольшой сараюшке. — Ха-ха-ха! — Мужчина разражается звонким хохотом, находя забавным, что Ромео так легко рассекретили. — Он точно натянет эту свою бесячью улыбку, когда узнает, что всё его прикрытие полетело к чёрту! Ха-ха-ха!       ГонУ вся эта ситуация дико забавляет. Король так старался подобраться к Тэхену поближе, столько сил для этого приложил, а по итогу Ким его всё равно вычислил! И даже в Дьявольский кошмар пробрался, чтобы помешать планам Ромео. ГонУ изначально собирался убить Тэхена, но что если перетянуть его на свою сторону? Они оба против Короля монстров, к тому же Владыка много тайн Ромео знает и имеет власть над некоторыми чудовищами, которые за ним следом убежали от прежнего хозяина. ГонУ может дать информацию и армию Тэхену в битве с Ромео, а себе обеспечит безопасную и долгую жизнь — все счастливы! Ну, а если от Кима запахнет угрозой, то можно просто его убрать через Чонгука!       С этими занятными мыслями ГонУ следом за Элибром подходит к покосившейся старой сараюшке, оглядывая её презрительным взглядом. Того и гляди, потянешь за дверь, и вся эта шаткая конструкция свалится тебе на голову!       — Откуда ты знаешь, что Чимин здесь? — Владыка щурится недоверчиво, глядя на Тэхена. — Чонгука, значит, так найти не можешь, а друга своего запросто! — Но Ким в ответ на мужчину даже не смотрит, не считая нужным ничего ему объяснять. — И почему мы так просто пересекли это поле? Вдруг за этой дверью нас ждёт что-то? Ты не подумай, я не трус, но всё-таки в каждом моём фантоме содержится часть моей души, и моей настоящей оболочке всё равно больно терять даже такую малую часть себя! Ты меня слушаешь, вообще?!       Тэхен не отвечает, уверенно хватается за ручку двери и тянет её на себя. Умиротворённую тишину окружающей природы разрезает высокий, отвратительный скрип старых, давно проржавевших петель. С них даже пыль сыпется, так что ГонУ был очень даже прав, когда предположил, что вся сараюшка может в любой момент сложиться как карточный домик. Но до того как это происходит, Тэхен без колебаний ныряет в звонкую темноту образовавшегося прохода, не собираясь терять ни минуты, жребий уже брошен. Владыка спешит за Кимом следом.       Они оказываются не в старой разваливающейся сараюшке, а в месте куда более богатом, роскошном, но при этом дико пугающем. Перед ними стоит огромное вульгарное поместье какого-то состоятельного семейства. Резные карнизы и окна, крыша из дорогой черепицы, позолоченная оконная рама; около крыльца стоят две скульптуры китайского дракона, все в золоте, хоть и рассмотреть его за слоями пыли и грязи становится почти невозможно.       Наверное, когда-то это место блистало своей роскошью и дороговизной, но сейчас стало не более чем жутким поместьем из многочисленных фильмов ужасов. Картину дополняло фиолетовое болото, раскинувшееся на всей территории особняка. Даже не болото, а лёгкое море с бесконечными блёстками, словно они неожиданно погрузились в Истоки. Только это место не имело ничего общего с Истоками. Один вид мрачного поместья не вписывался в стандарт магического мира, да и бесконечные витки паутины, разбросанные по дому и стоящим рядом мёртвым деревьям, были и близко не воссозданием Истоков. Это место объединяло сразу два кошмара: Тэхена и Чимина, создавая ловушку, из которой надеялось своих гостей не выпустить.       Владыка скептическим взглядом осматривает местность, с неудовольствием отмечая, что по колено стоит в фиолетовой воде. А вот Элибр лишь по щиколотку погрузился под воду. Ну что ж поделать, разница в росте тоже в пользу Тэхена!       — Дай угадаю, кошмар Чимина — пауки? — ГонУ легко понимает, что паутина, висящая на доме и окрестных деревьях, не ради декора создана.       — Да, — отвечает Тэхен и, не задерживаясь, движется к входу в поместье, зная, что там найдёт своего друга. Любой другой на месте Кима уже впал в панику, рвал на себе волосы, не зная, что делать, а Тэхен работал по обстоятельствам, идеально вымеряя каждый свой шаг, зная, к чему приведут его действия и решения.       — Я этих гадов тоже не люблю, — болтает Владыка Ветра, наполняя руки силой, догадываясь, что скоро придётся пустить в ход магию. — Мерзкие и противные существа.       Тэхен не слушает, изящным взмахом руки выбивает входную дверь, заставляя её улететь внутрь поместья, где тьма раскрыла свои объятия, зовя погрузиться в её тёплую и мягкую негу. Ким этому зову даже не внемлет, он идёт за другом и больше ему ничего не нужно.       — Элибр, солнце ты моё, — слащаво зовёт ГонУ, — зажги свет, не у всех такое прекрасное зрение, как у тебя. Я всё-таки стихия и…       Ким просто отключает свой слух, не желая ничего слышать от Владыки, у которого рот не закрывался. Вместо пустой болтовни, он действительно выполняет просьбу ГонУ и освещает поместье сотнями пляшущих огней. Эти яркие звёзды задорно по каждому углу разлетелись, отпугивая тьму, заставляя её недовольно шипеть, и заодно пробуждая нечто, что с глухим щёлканьем голодной пасти зашумело где-то внутри дома, навевая ужас на любого. На любого, кроме Тэхена, который и глазом не повёл на прозвучавший зловещий звук, от которого даже у Владыки Ветра волосы на теле дыбом встали!       Элибр сейчас в своей истиной форме, фиолетовая чешуя ярко блестит в свете золотых огней, что освещают внутреннее убранство поместья и направляют своего хозяина к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Там находился Чимин, Тэхен это точно знал. Потому что они сейчас были в старом родительском поместье, которое когда-то пожрала сила Элибра, заключив это место в Ад. Нет, Ад здесь устроил сам Тэхен.       Однако Дьявольский кошмар преобразовал особняк, объединив два страха. Внутри всё затянуто толстыми нитями паутины, где-то свежей, а где-то старой, но от того не менее опасной. У любого арахнофоба в этот момент случилась бы тотальная паника!       — Не хочу показаться мнительным, — ГонУ внимательным взглядом обводит окружающую их обстановку каждые несколько секунд, собираясь в любой момент обернуться ветром, — но тварь, что оставила такую паутину должна быть размером с Годзиллу!       — И она здесь не одна, — спокойно отвечает Тэхен, поднимаясь вверх по лестнице, устеленной толстым слоем паутины и пыли. К этим клейким нитям всё мгновенно пристаёт так, что даже не отодрать, но от Кима они в страхе ползут во тьму, расчищая ему путь. А вот Владыку, наоборот, за ноги норовят ухватить и утащить к своему хозяину на съедение! Он с презрением срезает с себя каждую новую нить фиолетовыми молниями, серьёзно подумывая обратиться в ветер!       — Не одна?! — ГонУ пыхтит зло, сдирая паутину уже и с рук! Нити с потолка к нему тянутся, не желая отпускать свою добычу. Из двух монстров выбрали самого слабого — Владыка даже не знает, ему плакать или смеяться от этого! — Мы будто в игре, где с каждым новым уровнем повышается и сложность его прохождения!       — Для Ромео это игра, — отмечает Тэхен, ступая в коридор второго этажа. Чимин должен быть в его бывшей комнате.       — Элибр!.. — Неожиданно орёт сзади Владыка, но даже фразу не успевает продолжить, как Ким, не оборачиваясь, взмахивает рукой, и паутина отпускает ГонУ, которого уже потащила на потолок. Терпению Тэхена можно было только завидовать, любой другой бы уже от этого монстра избавился, а Ким всё ещё не попытался его даже по-настоящему убить.       — Над тобой паук, — холодно бросает Элибр, но сам не стремится разобраться с тварью, что тихо следила за ними, выжидая момент, чтобы напасть.       Владыка Ветра даже не проверяет: шутка это или правда. Высоковольтный разряд тока летит в потолок, и пронзительный визг разрезает тишину дома, когда прожаренная туша гигантского паука падает вниз, задевает перила лестницы и валится на первый этаж, растекаясь непонятной мерзкой лужей чего-то жёлтого.       ГонУ прикрывает нос рукой, морщась от вида этой отвратительной жижи, от которой ещё и воняет палёным! Тэхен же даже не обернулся, он выверенным шагом шёл к некогда своей комнате, на пути убил в дальнем коридоре одного паука, а ещё одного, когда они только вошли в поместье. Эта игра Элибру толком надоела, и он собирался покончить со всем как можно скорее.       Чимина Тэхен находит в своей спальне, как изначально и предполагал. Он без сознания висит у самого потолка. Не в коконе из паутины и это хорошо, получается, что паук ещё не успел впрыснуть в него яд. Пак только за руки примотан к стене, как сладкий приз, тот самый сыр в мышеловке. Вот он так близко, маняще рядом, только руку протяни и лишишься её, а может и своей жизни.       Тэхен мышеловок не боится. Самая большая и опасная уже поглотила их всех — Дьявольский кошмар, а всего остального можно даже не бояться. Ким взмахивает рукой, разрезая паутину на руках Чимина, и ловко ловит друга, не давая ему свалиться на пол. Пак жив, дышит, он просто потерял сознание от ужаса. Конечно, остаться одному без силы, наедине со своим самым лютым кошмаром — тут ни одни нервы не выдержат!       Позади Тэхена раздаётся треск молний, протяжный визг и снова вонь горелого мяса. Это Владыка убил паука, что прятался в этой комнате. ГонУ при этом выглядел невероятно довольным собой, ведь получается, что он спас Тэхену жизнь, не догадываясь, что ни одна тварь из этого мира не посмеет тронуть Элибра, который был кошмаром для всего мира.       — Чимин! — зовёт Тэхен, садясь на пыльный пол и укладывая Пака себе на колени.       — Да он от ужаса сознание потерял! — ГонУ закатывает глаза, подходя к Киму. — Давай я немножко дефибриллятором поработаю? — Улыбается Владыка, поднимая вверх указательный палец, на котором проскальзывает тонкая фиолетовая молния.       — Он без сознания, а не при смерти, — холодно отвечает Ким. ГонУ плечами пожимает, якобы, чем смог, тем помог, хотя помощи от него ждать было глупо.       Тэхен одной рукой Чимина на своих коленях удерживает, а второй легонько притрагивается к виску парня, воздействуя на него своей силой. Для Кима этот поток энергии был не сильнее всплеска воды в стакане, но для Пака, который не был Богом, этого удара духовной силы Тэхена оказалось достаточно, чтобы он в ту же секунду раскрыл глаза, слепо оглядываясь вокруг.       Чимин слишком резко приходит в себя, у него голова раскалывается и его откровенно мутит. В теле слабость и он всё ещё не понимает, что происходит вокруг, где он очнулся: в Аду или в Аду? Умер или затерялся в Дьявольском кошмаре?       — Что… где… — слабо пытается задать вопросы Чимин, наконец, стабилизируя зрение. Когда он видит Тэхена, то сразу успокаивается. Пусть друг даже в обличие монстра, а Паку наплевать, главное, что они снова воссоединились, и теперь Чимину не будут грозить никакие пауки!       Тэхен помогает другу подняться в положение сидя, на ноги пока не стоило рисковать вставать. Всё-таки Пак ещё слишком слаб и может свалиться в любой момент. Им по-хорошему надо за Чонгуком бежать, но Тэхен не поддаётся эмоциям и решает проблемы строго по мере их поступления.       Чимин за голову хватается, там всё гудит и в барабаны бьёт! Пак на подсознательном страхе косится в дальний угол комнаты, освещённый плывущими огоньками, но паук уже мёртв. Однако даже мёртвый он вызывает неконтролируемый приступ страха, из-за которого Чимин вцепляется в рубашку Тэхена, прячась за друга.       Владыка на это глаза закатывает, складывая руки на груди, нетерпеливо притаптывая ногой. Ему сейчас не хочется разнеживаться с каким-то сосунком. У него есть миссия — спасти свою шкуру и по возможности Чонгука. Хотя будем откровенны, если его сын умрёт, горевать по нему ГонУ не будет.       Тэхен успокаивающе хлопает Чимина по плечу, призывая не бояться мёртвого паука. А сам выдирает со щеки очередную фиолетовую чешуйку, не обращая внимания на новую струйку крови, проступившую на коже.       — Съешь это, — Ким протягивает змеиную чешуйку Паку с самым серьёзным видом, — станет легче.       Чимин ничего не спрашивает, не сомневается, не иронизирует. Он Тэхену и жизнь свою доверит. Потому молча берёт чешуйку и быстро проглатывает её, отмечая, что вкуса у этого «лекарства» не было никакого, да и дискомфорта при глотании не возникло, словно он всего лишь вдохнул воздух. Но эффект от чешуи монстра не заставляет себя долго ждать — голова тут же перестаёт болеть, сознание проясняется и даже руки наливаются силой, которой у Чимина никогда прежде не было!       — Что случилось? — Владыка Ветра ждать не может. — Ты чего это пропал? — Почти обвинением сыпет, встречаясь с гневным взглядом Пака глазами.       — Будто я хотел! — Рычит Чимин, поднимаясь на ноги уже без поддержки Тэхена. Силы в его теле теперь было столько, что, кажется, он и горы мог сдвинуть! — Пока вы сражались, в том тумане неожиданно появилась фигура в чёрном, — несмотря на явное желание ГонУ придушить, Чимин всё же на его вопрос отвечает, только смотрит на Тэхена, рассказывая всё ему, — я и пикнуть не успел, как оказался здесь. А потом ещё этот паук!.. — Пак передёргивает плечами, вспоминая те мгновения ужаса. — Не знаю, кто это был, на нём находилась маска, и лица я не разглядел, но это кто-то сильный, может, сам Ромео или его помощник, он ударил меня в грудь, и я потерял сознание. Но до того как отключился, я видел, как он ушёл в эту дверь. — Чимин оборачивается и указывает на стоящий недалеко платяной шкаф, закутанный в плотную паутину. И всё же, несмотря на свой запущенный вид, было видно, что дверьми явно пользовались и пользовались активно. Рядом, на полу, даже следы в пыли были вытоптаны.       — В шкаф? — Скептически приподнимает бровь ГонУ.       — Да. — Чимин в своих словах железно уверен. — Он куда-то торопился, — припоминает парень, поднимая глаза на друга, — и я подумал, а что если там Чонгук?       — Он там, — уверенно отвечает Тэхен, — я чувствую его. — Кивает парень. — Я иду к тебе, ma petite, — шепчет Ким, распахивая дверь шкафа, за которой его снова ждёт густая тьма с привкусом сладкой вишни.       *****       Чем дальше бежишь, тем сильнее и глубже кошмары, выбравшиеся из подсознания. Они довольно потягиваются, разминают затёкшие конечности, радуются возможности, наконец, явить себя миру. Их так долго скрывали, от них так долго отмахивались, загоняя их всё глубже и глубже в яму подсознания, лишая света и пищи. Теперь они покажут себя во всей красе, наверстают упущенное, доказывая, что от своего страха не убежишь, от него не спрячешься и уж точно не отмахнёшься. Он будет терпеливо тебя ждать, чтобы однажды испытать на прочность.       Чонгук бежит по туманному городу, безумными глазами выискивая хоть одну дверь! На самом деле он их уже сотни встретил, каждую раскрыл, но отчего-то всё ещё был в лапах этого кошмара. Лёгкие дерёт воздух от продолжительного бега, сердце бьётся где-то в горле, просит остановиться и отдохнуть. Даже ноги превращаются в вату, исчерпав свой запас сил. Чонгук мог бы в ветер обратиться и так нестись с такой скоростью, которую сам посчитает нужной. Но его попытка воспользоваться магией провалилась, как только он оказался в туманном городе; парень даже взлететь на пару сантиметров не смог, теряя контроль над силами! Всё, что ему оставалось — бежать в попытке найти выход!       Чонгук попал на тренировочный корт — огромный мёртвый город, где нет ничего живого. Призрачный голос всё ещё преследует его, хохочет то тут, то там, напевая свою незамысловатую песенку, от которой у Чона волосы на теле дыбом вставали! А ещё где-то сзади завывают и хрипят монстры, каким-то образом пробравшиеся следом за Чонгуком в этот кошмар из того болота! Гук словно в западне, из которой не выбраться!       Ноги окончательно отказывают, и парень кубарем летит на асфальт, обдирая колени и ладони до крови. Но ему сейчас не больно, в теле жуткая усталость после этого бесконечного кошмара, в котором его мотает по всем кругам ада. Хочется просто лечь и отдохнуть, но такой прерогативы у Чона сейчас просто нет! Где-то в тумане хихикает злобно призрак, а позади за ним бесконечно следуют мертвецы из топи, не желая отпускать свою добычу просто так.       Чонгук на ноги еле поднимается, переводит дыхание, стараясь успокоить сердце и продолжить свою погоню за несуществующим выходом из этой дьявольской ловушки! Парень передвигается на тротуар и прижимается к холодной стене дома, собираясь использовать её как опору для продвижения вперёд. Камень приятно остужает разгорячённое тело, жаль только, что Чонгук не может найти воды, чтобы утолить жажду. Но это всё пока что мелочи, главное, выбраться отсюда.       Гук идёт вперёд, слегка прихрамывая на левую ногу, которую всё-таки подвернул при падении. Лодыжка наверняка опухла по ощущениям, но Чон не даёт себе возможности ещё раз остановиться, каждая секунда промедления приближала к нему этих злобных мертвецов, мечтающих разорвать парня на части!       Чонгук морщится от проступившей в конечностях тупой боли, губу кусает, но упорно двигается вперёд, по пути открывает двери, встречающиеся ему, но за ними не новый кошмар, а лишь пустой подъезд или пустой магазин. Чон помнит, что этот корт огромный и не уверен в том, что ему хватит сил, чтобы обойти всю его территорию и открыть каждую в нём дверь. Но Чонгук, зубы сцепив, борется, не желая сдаваться.       «Не беги, твой страх не здесь.       Не беги, монстр под кроватью есть.       Он тихо выйдет, недовольно ворча,       И будет искать, кто не спит по ночам».       Снова призрак поёт где-то совсем рядом, словно даёт мертвецам ориентир, по которому они каждый чёртов раз находят Чона! Ребёнок ещё и смеётся так высоко, заразно, будто издевается над Гуком, испытывает остатки его терпения и отваги, что помогает ему оставаться на ногах. Чонгук этого призрака точно покромсает, если встретит хоть ещё раз!       — Да? Так вот он я! — Весело хихикает дух, неожиданно появляясь прямо перед Чоном. Гук не ожидал, что его мысли услышат и уж точно не ожидал, что из тумана прямо перед ним что-то покажется!       Чонгук на автомате шарахается от опасности, забывает, что у него подвёрнута нога и, оступившись, снова летит на асфальт. Только в этот раз не успевает даже руки выставить ободранные, чтобы смягчить падение. Неваляшкой врезается в асфальт, ударяясь затылком о жёсткий камень. Перед глазами тут же темнота разливается, в ушах тонкий писк, за которым не слышно внешнего мира. И отчаянная попытка восстановить дыхание и прийти в себя.       Но тьма плотная, а боль тупая растекается по голове, оседая в висках бесконечно вонзающимися в тело иглами. Чонгук пытается руку поднять и ощупать затылок, в надежде, что там нет раны или она незначительная. Но конечности отказываются слушаться, а потом его касаются руки. Много рук опускаются на его тело, и все они тянут парня на себя, жадно желая с него чуть ли не кожу содрать, но хватают пока только за грязную, разорванную одежду.       Чонгук понимает, что происходит слишком быстро. Однако даже с этим знанием ничего поделать не может, он пытается барахтаться, отбиваться, но перед глазами всё ещё тьма, а тело не слушается, оно выжало из себя всю энергию, лишилось магии и теперь было не более чем куском мяса для голодных тварей, которые тащили его каждый к своему рту, чтобы насладиться свежей кровью.       «Вот уж не думал, что мой конец будет таким бесславным!» — Мысленно усмехается Чонгук, продолжая слепо отбиваться.       Но все руки с него неожиданно исчезают. Парень слышит только злобные завывания мертвецов, чьи-то уверенные молниеносные движения и после звуки разрываемой плоти монстров.       «Мой спаситель пришёл вовремя!» — Улыбается Чон, прежде чем полностью упасть во тьму.       Чонгук не знает через сколько времени он приходит в сознание. Но зрение к нему снова возвращается, как и контроль над собственным телом. Правда, может конечности его теперь и слушаются, но силы в теле не осталось ни грамма, каждое движение отдаётся тупой болью, даже думать, кажется, больно!       — Осторожно, ma petite! — Тёплые, заботливые руки ложатся Чонгуку на плечи, помогая ему подняться в положение сидя. Парень медленно поворачивает голову и ещё не до конца сфокусированным зрением видит рядом с собой фигуру в чёрной одежде, с белыми волосами и такими незабываемо голубыми глазами. Улыбка сама по себе плывёт на лицо Чонгука. Теперь он спасён!       — Ты нашёл меня, — хрипит Чон, тут же хмурясь, отмечая, что горло нещадно дерёт от царившей во рту засухи. Всё-таки вода ему нужна, как и любому живому человеку.       Гук оглядывается вокруг уже более прояснившимися глазами. Они всё еще были в туманном городе. Чонгук сидел в одном из подъездов у стены на заботливо уложенных на полу осколках двери, которую, видимо, разнесли в щепки. Так как здесь не было никаких предметов быта, чтобы создать хоть жалкое подобие кровати, на которой мог отдохнуть больной. Чон себя больным не считает, но избитым — да, к тому же ещё и ощущает себя избитым. У него всё тело испещрено длинными застывшими полосами крови, от вида которых Чонгук даже вздрагивает. Он на волоске висел от своей гибели, если бы Тэхен не подоспел вовремя, Чона бы разорвали на куски!       — Да, — отвечает Ким, выглядывая из окна многоэтажки, — пришлось попотеть! — Блондин оборачивается к Чонгуку, даря ему успокаивающую улыбку.       — Что там? — кивает Гук за окно, сам пока не пытается подняться, желая прийти в себя. Ёрзает на дощечках, усаживаясь поудобнее, чтобы размять конечности и, может, хоть немного восстановить тонус тела, чтобы двинуться дальше.       — Новые толпы мертвецов, — отвечает Тэхен, заставляя Чонгука застыть на месте, покрываясь холодным потом, — и откуда они только берутся?       — Ты не можешь их уничтожить?       — Могу, но мои силы в этом мире ограничены, — с неудовольствием цокает языком Ким, оборачиваясь к Чонгуку. — Мне нужна перезарядка для следующего боя.       — А-а-а! — тянет Чон, понимающе кивая. — Тогда возьми немного моей крови, — спокойно предлагает Гук, словно говорит о погоде, — это тебе точно поможет восстановить силу, — улыбается парень. — Я ведь уже делился с тобой своей энергией, ничего страшного не произойдёт.       Тэхен присаживается около Чонгука на колени, заглядывая в карие, светящие добротой глаза. А в голубых вот сомнение проскальзывает. Гук выглядит совсем неважно, будто в любой момент в обморок может упасть. Но с другой стороны им срочно нужно выбраться из этого кошмара, пока все улицы не заполонили мертвецы, жаждущие плоти.       — Ты уверен? — серьёзно спрашивает Ким, явно колеблясь.       — Конечно! — Улыбается Чонгук, поворачивая в сторону голову, обнажая длинную запачканную кровавыми ранами шею, с бьющейся под кожей сладкой веной.       У Тэхена тут же глаза фиолетовой тьмой наливаются. Он явно хочет сдержать себя, но проигрывает самому себе этот бой, незамедлительно нагибаясь к манящей вене, дарующей ослепительно прекрасный аромат вишни.       Чонгук не дожидается, когда острые зубы его коснутся, он изворачивается и всаживает «Тэхену» в горло найденный под собой осколок дерева от двери, тут же вскакивая на ноги, чтобы оказаться подальше от этого существа, выдающего себя за «Тэхена». Чона не провести! Может, он и в кошмаре и здесь потерять рассудок ничего не стоит, а своего парня он ни с кем не спутает!       — Тэхен бы никогда в жизни не взял моей крови! — Рычит Чон, пиная оборотня в чужом обличии с несдерживаемой яростью, что клокочет в груди. — Он сам скорее умрёт, чем пойдёт на такой поступок! От тебя даже розой не пахнет, жалкая копия! — Выплёвывает Гук, спеша прочь из этого места, от поддельного Тэхена.       Свёрнутая нога всё еще болит, отказывается нормально работать. Лодыжка действительно опухла и оттекла, но всё это мелочи по сравнению с ситуацией, в которую он попал. На улицах толпы нежити, Чон даже изнутри здания слышит, как они завывают и рычат, ища себе еду.       В этих постройках подъезды были сквозными, выйти можно было и на задний двор, и на центральную улицу. Так что выход из ситуации у Гука всё же был, он мог выскочить во дворик и оттуда окольными путями выбраться из оцепившего этот район кольца. Вся проблема заключалась в тумане, видимость — нулевая, а по звукам и на заднем дворе есть мертвецы. Но их, вроде бы, не много.       Чонгук сжимает в руке окровавленный осколок дерева. Что ж, придётся рисковать и идти напролом. Только Чон не успевает и пары шагов сделать к выходу из подъезда, как рядом с его ухом раздаётся жуткая, пробирающая до костей песня:       «Не беги, твой страх не здесь.       Не беги, монстр под кроватью есть.       Он тихо выйдет, недовольно ворча,       И будет искать, кто не спит по ночам».       Чонгук и сориентироваться не успевает, как центральная дверь в подъезд буквально вылетает, пропуская в себя толпы орущих и жаждущих плоти мертвецов! Гуку остаётся только бежать через запасную дверь! Но нога отказывается нормально работать, а на заднем дворе тоже голодные рты завывают, устремляясь за Чонгуком.       Вокруг густой туман и руки то тут, то там хватают Чона, пытаясь утащить его в свои дьявольские объятия. Гук рычит, размахивает окровавленным острым куском дерева и отрубает гнилые конечности, не давая им себя схватить.       Битва перерастает чуть ли не в безумную резню, где кроме крови и криков Чонгука ничего не разобрать. Чон и не разбирается, кто его схватил, не смотрит по сторонам, он просто убивает всех мертвецов, что ломятся на него толпой. Он словно сам обезумел, покрылся чёрной кровью, в глазах сверкают спятившие огоньки, которым неожиданно нравится их сила, рождённая новым всплеском адреналина!       Чонгук даже не чувствует боли в повреждённой конечности, он просто режет направо и налево, выкалывает глаза, перерезает глотки и отрубает руки, что лезут к нему. Внутри парня клокочет ярость, безумие льётся рекой, воспламеняя вены, давая силы продолжать бороться.       А рядом снова призрак хихикает и снова поёт жуткую песню у Чона над ухом. И в этот раз Гук не выдерживает, оборачивается и без тени сострадания вонзает свой импровизированный клинок призраку в висок, прекращая песню.       — Ты — это не я! — Рычит Чонгук, откидывая назад пустое тело.       Мальчик хихикает и прежде чем раствориться облачком красного дыма, шепчет:       — Ты — это я!       К Чону новые руки тянутся, не дают ни секунды покоя, а он, наверное, даже счастлив этой битве! Оборачивается и… застывает, не веря своим глазам! Толпа мертвецов, до того безликой массой преследовавшая Чонгука, неожиданно превратилась в Тэхена. Десятки клонов двигались к Чону, протянув к нему свои руки! Десятки пар голубых глаз окружили его со всех сторон. Десятки различных ароматов розы окутали парня, со смехом отмечая, что теперь подделку ему не отличить.       Чонгук теряет весь свой боевой дух. Дело не только в том, что клоны застали его врасплох, просто Чон не может убить «Тэхена». Да, одного смог, но тогда он точно был уверен, что тот подделка, но что если среди этой толпы есть настоящий Ким?! Что тогда?! Как он сможет тогда жить дальше, если причинит вред Тэхену?!       Гук отшатывается от первой пары рук, попытавшейся его схватить. Он прижимает к груди окровавленный осколок дерева и дышит загнанно, огромными глазами оглядывая клонов. Но они все одинаковы! Как игра в «Найди отличие», но отличий у них нет, они все абсолютно идентичны, идут к Чонгуку, вытянув руки перед собой, словно толпа зомби! И Чон отлично понимает, что он либо сейчас снова начнёт сражаться, либо умрёт под десятками рук, которые разорвут его на части!       Решение приходит незамедлительно, инстинкт самосохранения берёт поводья в свои руки, начиная управлять ситуацией и телом Чонгука. Гук старается никому в лицо не смотреть, работает своим импровизированным клинком быстро и гладко, рассеивая фантомы один за другим чётким ударом острого конца деревяшки прямо в сердце. Но каждый раз вздрагивает при каждом новом ударе, с содроганием слушая тихое: «Ma…», с которым к нему хотят обратиться призраки. Чонгук бы уши заткнул, да у него руки заняты. И, сам того не понимая, он вдруг начинает петь:       — «Не беги, твой страх не здесь». — Шепчет Чон, продолжая наносить колющие удары в грудь фантомам, расчищая дорогу к мелькающей среди тел арке, ведущей на выход с заднего двора жилого комплекса. — «Не беги, монстр под кроватью есть. Он тихо выйдет, недовольно ворча, и будет искать, кто не спит по ночам». — Повторяет Чонгук, словно в трансе, полностью отстранившись от внешнего мира.       Чем больше фантомов он убивает, тем свободнее себя чувствует, понимая, что среди этой толпы нет настоящего Тэхена. И всё же смотреть в глаза даже клону не может, продолжая уверенно бить призраков в грудь отточенным движением, отключая все эмоции.       — «Не беги, твой страх не здесь». — Напевает Чонгук, уверенно продвигаясь к своей цели. — «Не беги, монстр под кроватью есть». — Чон успокаивающе выдыхает и наносит ещё одну серию ударов, тараном двигаясь к выходу из этого кошмара. — «Он тихо выйдет…».       — Ma petite!       Чонгук жмурится, не в силах больше смотреть на все эти фантомы!       — «… недовольно ворча, и будет искать, кто не спит по ночам».       — Ma petite! — голос становится громче, отчётливее, вырывает Чона на поверхность из того безумного моря, в которое он себя погрузил. Заставляет открыть глаза, а после застыть на месте, глядя на кол в своих руках, вонзённый в очередную грудь клона. Но этот почему-то не испаряется с ударом, а ещё у него кровь проступает на чёрной рубашке и по рукам Чонгука течёт тёплая жидкость, заставляя Гука резко поднять голову, ошарашенными глазами глядя в фиолетовые омуты напротив.       Этот аромат роз тот самый: дурманящий, но лёгкий, воздушный, но пробирающийся до самой души. Эти глаза те самые: огромные и непостижимо глубокие, в них ответы на все вопросы, они видят весь мир, каждую душу в нём, а главное, они смотрят на Чонгука и не врут!       У Гука дрожат руки, когда он выпускает из пальцев своё импровизированное оружие, понимая, что он наделал! На ладонях кровь алая сверкает, в голове бесконечное: «Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет!». Это не может быть правдой, так не должно быть! Он же не мог… не мог!..       Позади Тэхена Чимин стоит, прижимая к груди руки. Словно тоже не верит, что Чонгук только что убил Кима, вонзил кол ему в сердце! Где-то на периферии даже Владыка Ветра мелькает, но Чону они все не важны!       — Тэхен! — орёт Чонгук сорванным голосом, не зная, что ему сделать: вытащить деревяшку из груди парня или дождаться, когда они выйдут из кошмара, чтобы он не потерял много крови?! Да, какая к чёрту кровь! Чон ему сердце насквозь пронзил! То, что Тэхен до сих пор стоит, чудо просто!       Чимин на колени падает, не в силах стоять, чувствуя, как силы покидают его тело. Чонгук убил его друга! Чонгук убил…       А потом происходит кое-что ещё более ужасное! Гук неожиданно радостно улыбается и бросается Тэхену на шею, заключая его в крепкие объятия, избегая кола, который так и торчал у Кима из груди. И они просто стоят и улыбаются, Чонгук счастливо виснет у Элибра на шее, чуть ли не плачет, ведь они, наконец-то, воссоединились в этом кошмаре. И, наверное, один только Чимин не понимает, что происходит, ведь даже Владыка Ветра не выглядит шибко удивлённым.       Тэхен за талию обнимает Чонгука, слегка отстраняет его от себя, переплетая их пальцы, чтобы больше Гука не потерять. Свободной рукой смахивает слезинку с грязной щеки и с оскалом оборачивается к Чимину, нараспев произнося:       — Здравствуй, Ромео!