Purple kiss

      Выстрел звучит оглушающе даже по меркам безумного количества голосов и других звуков, царивших вокруг. Он раздается с уверенным нажатием пальца на спусковой крючок, а дальше следует волнительное мгновение, за которое глаза наблюдают за полетом пули. Либо пан, либо пропал – в тире так уж точно. Эта система развлечений была, наверное, сродни игре в русскую рулетку – все решает только удача, и если судьба на твоей стороне, то и в цель ты попадешь, а нет, что ж, значит, карма повернулась к тебе попой!       Пуля летит ровно по заданному маршруту и в следующее мгновение сносит в рой щепок фигурку инопланетного корабля, говоря о безоговорочном попадании в цель!       – Да! – Сонхун хлопает в ладоши и с яркой улыбкой подрывается к Сону, заключая того в крепкие объятия прямо на глазах у владельца тира. У владельца тира, у которого выиграть было невозможно – и об этом писал весь Интернет на самом деле. Но Сону своим метким попаданием доказал обратное!       Сонхун сжимает своего парня в удушающих объятиях, коротко смеется, переполненный радостью по самую макушку и уже заглядывается на большую фигурку пингвина, из-за которой и, конечно же, из-за слухов в Интернете, что выиграть здесь нельзя, они и пришли в тир!       Сону улыбается тоже довольно, сверкает своими лисьими глазами, прижимая к себе Сонхуна. Он боялся, что не попадет, вероятность-то выигрыша ничтожно маленькая, а в игрушечной винтовке одна пуля! Нужна была вся удача, чтобы выиграть в этой хитровыебанной игре и порадовать своего парня, который медвежонком теперь висит на Сону, радуясь их победе! Да блондин и не против, из-за господина Тирана они не так-то уж и часто виделись, а после того, как он их спалил в студии, вообще, с Сонхуна глаз не спускал, хорошо хоть сейчас уехал, и Сону мог спокойно проводить заслуженные выходные со своим парнем, гуляя с ним по парку аттракционов в этот прекрасный солнечный день!       – Можете выбрать свой приз! – Владелец тира явно недоволен победой парочки, но старается это тщательно скрыть. Сонхун проиграл три раза подряд, не сумев попасть в мишень, зато Сону справился с первой попытки, честно не использовал никакие силы, и мужчине пришлось этот выигрыш признать, не пытаясь даже разыграть какую-нибудь сцену.       – Что хочешь? – Сону щедро отдает свой приз в руки Кима, приобнимает своего парня за талию, пока тот оборачивается к прилавку, счастливыми глазами поедая плюшевого пингвина, которого заприметил уже давно.       – Его! – Сонхун рукой указывает на игрушку. Именно что рукой, а не пальцем, он из богатой и воспитанной семьи, где дети познавали этикет раньше, чем учились говорить. И Ким ненавидел многие правила, но что-то в себе было не искоренить уже, да, наверное, было и не надо.       Продавец без лишних слов снимает улыбчивого пингвина размером с две стандартные подушки и отдает игрушку Сонхуну, который забывает даже о Сону, обнимаясь с мягким пушистиком, которого так хотел заполучить. У самого выиграть его не вышло, три раза промазал! Хотя с учетом, что цель двигалась – попасть в нее было почти невозможно, на самом деле! Но Сону учился на геройском, он много тренировался, и пусть свою силу не использовал, выигрывая в стрельбе по-честному, а все же учеба на геройском накладывала свой отпечаток и на физические навыки, делая парня сильнее.       – Спасибо! – Сонхун одной рукой обнимает Сону, второй держит пингвина, не желая, чтобы тот испачкался, и на глазах у владельца тира и у прохожих оставляет легкий, но обжигающий поцелуй на губах своего парня, тут же принимаясь снова обниматься со своим пингвином!       – О-хо-хо! – Знакомый голос раздается так неожиданно, что подпрыгивает даже Сону, не думая встретить здесь никого знакомого, но от Него, кажется, было нигде не скрыться! – Тэхена нет, так мышки пустились в пляс! – Довольный Чимин появляется как черт из табакерки, ловя парочку уже во второй раз! Словно датчики на них поставил, отслеживая каждый их шаг! Сону в это верилось очень даже, а вот Сонхун лично знал, что Пак этого делать бы не стал, такое по части Тэхена именно что!       Чимин появляется под руку с бледным Юнги. С еще более бледным, чем обычно, Юнги, включая, что черная одежда делала его косплей на смерть особенно удачливым! Пак только что прокатил своего парня на аттракционе под названием «Викинг», отомстил за Кевина, так сказать! Мин не любил все эти карусели и аттракционы, он боялся высоты и не стеснялся показывать этого никому; а Чимин боялся пауков, вот и выходило, что они взаимно побили друг другу нервы сегодня!       – Хен, ты следишь за мной? – Сонхун обнимает крепко своего пингвина, словно Пак может его отобрать. Включая, какой он был эксцентричный, произойти могло все, что угодно!       – Нет! – Усмехается Чимин, обнимая Юнги чуть ли не всеми конечностями, под охреневающий взгляд владельца тира, который явно не ожидал встретить за один день сразу две однополые пары, да к тому же такие красивые! – Мы пошли погулять, и вы пошли погулять – какое удачное стечение обстоятельств!       Сонхун бы так не сказал, включая, что у него здесь было приватное свидание, которое он бы не желал ни с кем разделять, в особенности с доставучим хеном без тормозов, который превратит одно событие в целый спектакль! Но просто взять и уйти Сонхун тоже не может, Чимин старше, он почти для него как второй брат, будет очень некрасиво просто уйти! К счастью, помощь приходит оттуда, откуда ее явно никто не ждал.       – У них свидание, Мини. – Юнги подает тихий голос, который еле можно было расслышать за царившим вокруг хаосом. Сейчас вечер субботы, выходной и огромное количество людей ломанулось в парк аттракционов, чтобы интересно провести время с любимыми, семьей, друзьями. – Пусть они идут, не будем им мешать. – Сонхун благодарно улыбается Юнги, кажется, у него появился еще один хен!       Пак смотрит в черные лисьи глаза подозрительно, его мстя еще не закончилась! Но мелкие, и правда, могли идти по своим делам, другое дело, что доставать их было очень интересно! Они все так краснели и смущались, ну, кроме Сону так точно все! Он владел силой земли и был как каменная плита, только с Сонхуном сюсюкался и мило улыбался, с Чимином же вел себя аккуратно, тот был лучшим другом Тирана, и ну мало что Паку в голову взбредет?!       – Хочу тоже игрушку! – дует губы парень и щенячьи глазки даже строит, уже забывая про мелких. У Пака здесь тоже свидание, доставать младших было интересно, но когда он еще сможет вытащить Юнги в людное место, поиграть с ним, покататься на каруселях и выпросить игрушку в сомнительном тире? – Вот этого единорога!       Мин смотрит на владельца тира, в других местах полным-полно народу, а здесь подозрительно никого нет. Чутье Юнги не то чтобы редко подводит, оно обычно просто спит, как и сам парень, но сейчас просто орет о том, что выиграть в этом тире будет нелегко. Как удалось мелким – это загадка вообще! Но и Чимину отказать Мин не может, тот прилип к нему, жалобно так смотрел на него маленькими глазками, взмахивая длинными ресницами и одними губами шептал: «Хочу единорога!». С чего у него такая страсть к этому однорогому непонятно конечно, но в Юнги просыпается азарт добыть игрушку для Пака в подозрительном тире.       – Мы можем сыграть? – Спрашивает Мин у владельца, который тут же светится довольно улыбкой и кивает парочке, готовясь заработать еще денег.       Чимин пищит и на шею Юнги вешается, зарываясь носом в белые волосы. Он ожидал, что Мин откажется, снова начнет лениться, но сегодня он очень даже неожиданно был энергичен для себя обычного. Да, не желал кататься на аттракционе, потому что боялся высоты, но и слова против не сказал, когда Пак посадил его в кресло и пристегнул ремни, только закрыл глаза и терпел. Да, не любил многолюдные места, был довольно замкнут, но вместе с Чимином даже в парке развлечений было неожиданно не так-то уж и плохо. Пак постоянно лез обниматься, смущал людей вокруг, выпрашивал всякую ненужную ему хрень, но с ним зато было совсем не скучно! Юнги вообще не помнит, чтобы выбирался куда-то в последнее время, кроме работы и Академии постоянно был у себя в комнате, спал, слушал музыку, читал или болтал с Кевином, как с единственным соседом.       – У вас только одна пуля и одна попытка. – Хозяин тира дает Юнги винтовку, тот принимает ее с холодным выражением лица. Одна пуля – так одна. А вот Чимин сужающимися глазами смотрит на владельца лавки, готовый и скандал закатить на такую несправедливость! Одна пуля, движущаяся хаотично цель – да нужно быть супер киллером, чтобы в нее попасть! Ясно почему здесь нет народу вообще, этот тир для «профессионалов»!       – Котик, – Пак подходит к Мину сзади, шкодливо сверкая глазами, так, чтобы Юнги не видел, но видел владелец тира, – выиграй мне, пожалуйста, этого милого единорога! – И руки кладет своему парню на пах, невесомо поглаживая, заставляя хозяина тира поперхнуться от увиденного. И отлично – будет знать, как людей дурить! Теперь главное, чтобы Юнги попал в цель и окончательно утвердил их победителями этого вечера! Иначе играть будет еще и сам Пак, снимет с себя рубашку, привлечет безумное количество зрителей и будет играть пока у него не кончится наличка! Порой Чимину хотелось быть дрянью, и он ею был прямо как сейчас.       Юнги на выходки Пака зато вот никак не реагирует, кажется, весь мир будет гореть, а это убийственное спокойствие в черных глазах не исчезнет никогда! Мин винтовку берет в руки, отмечая ее приличный вес для обычной игрушки, отточенным движением вскидывает оружие, прицеливается всего долю секунды, пока Чимин поедает его профессиональную позу жадными глазами, и стреляет без промедлений.       В этот момент, кажется, замер весь парк, в любом случае, время около конкретно этого тира точно остановилось, давая в деталях рассмотреть, как маленькая пуля лихо выбивает цель, с громким треском выворачивая тонкую древесину наизнанку, оставляя от нее только пару щепок уже слабо напоминающих инопланетный корабль, который нужно было и который Юнги мастерски сбил, не прикладывая особых усилий.       Лицо владельца тира нужно было видеть в этот момент! Буквально за каких-то десять минут у него выиграли уже дважды, когда за три года существования этой лавочки не смог выиграть никто и ни разу! И герои у него играли, уже состоявшиеся, а не эти студенты Академии, но выбить его быструю мишень никому не удавалось! Юнги и Сону просто к чертям испортили весь бизнес, строящийся три года!       – Оппа! – Визжит Чимин и, ровно как Сонхун недавно, бросается Мину на шею, с удовольствием отмечая, что его тоже обнимают в ответ! – Ты такой у меня замечательный! Правда, у меня замечательный парень? – Пак не удерживается от сучьего вопроса в сторону владельца тира, на что тот лишь сдержанно кивает, не веря, что проиграл дважды за три года!       Чимин оставляет на щеке Юнги легкий поцелуй, легкий, но с отпечатком своей новой помады, о чем он своему парню не скажет, пусть никто даже не думает заглядываться на Мина, этот кот уже занят! И этот кот слишком ленив, чтобы заглядываться на кого-то еще, его внимания хватает за раз лишь на одного человека, лишь на Чимина, который чуть ли не плясал рядом с ним, когда владелец тира отдавал ему плюшевого сиреневого единорога.       – Спасибо, оппа! – Пак сминает в руках игрушку, смеется радостно и обнимается со своим единорогом, не обращая внимания на прохожих, которые на это «оппа» от Чимина даже подпрыгивают, обращая огромные удивленные и смущенные глаза на Юнги. Но Мину на окружающих наплевать так же, как и Паку, в общем-то. Он только на парня смотрит и на душе даже как-то теплеет от вида его улыбки и счастья, озарявшего миловидное лицо. Юнги скуп на эмоции, ленив отчасти сильно, даже порой рядом с Чимином ему не хочется ни двигаться, ни разговаривать, сохраняя энергию, но вот такие моменты слишком ценные, чтобы их растрачивать впустую. Они еще только начали встречаться с Паком, Мин не знает всех тонкостей отношений, честно боится напортачить, но у него впервые за все годы его жизни так часто сбивалось сердце с привычного ритма, так часто кружилась голова от близости другого человека, и он впервые так часто улыбался.       – Мини, пойдем, поедим чего-нибудь. – Предлагает Юнги, ловя Чимина в его танце с единорогом до того, как он собьет кого-то из прохожих. Пак тут же с объятиями лезет, зажимает в одной руке свою игрушку, а другой за плечо Мина хватает, дует ему на ухо игриво и оставляет еще один яркий поцелуй, тут же отстраняясь, чтобы полюбоваться на свою работу. Эти поцелуи как печать на бледной коже Юнги, и Чимина тянет даже оставить настоящую печать в виде засоса на шее Мина, но есть, и правда, хочется.       – Пойдем! – Соглашается Пак, переплетая их пальцы, чтобы весь мир знал, что они парочка! К счастью, Юнги совсем не против, он легко улыбается, закатывает глаза на дурачества Чимина, но ему все это нравится. За этим холодным фасадом ему нравится их несколько нелепое свидание, постоянные приставания Пака и его шуточки в категории девятнадцать плюс! – Вези нас, мой верный единорог! – Командует Чимин своей игрушке и даже ржет, изображая коня, привлекая к ним столько внимания, что любой бы другой Пака бы уже здесь бросил и ушел. А Юнги только усмехается криво на все эти взгляды, почти глазами обещает смерть любому, кто посмеет Чимина одернуть, и ведет его на фуд-корт, поглаживая маленькие пальчики своего парня. Пак этого явно не замечает, он увлечен своим единорогом, попытками достать всех вокруг и кое-чем еще.       – Ты так метко стреляешь, прямо Китнис Эвердин! – Чимин прижимает своего пушистика к груди одной рукой, и ближе придвигается к Юнги, не желая потеряться в такой густой толпе, и пусть его держат за руку! – Хотя у нее был лук.       – Я и из лука умею. – Жмет плечами Мин, почесывая затылок. – Мой папа был слишком слаб, чтобы стать героем, и потому пошел в профессиональную стрельбу, а потом и отдал меня. – Чимин заинтересованно слушает, даже не глядит по сторонам на яркий парад красок и всякую мелочь, что продают в бесконечных лавках. Юнги редко о себе рассказывал и еще реже просто говорил, обычно отмалчиваясь, а Паку так нравился его шепелявый голос с хрипотцой! И так хотелось узнать его получше! – Я вначале не знал, что мне нравится больше: лук или пистолет, потому пробовал и то, и то, а потом начала развиваться сила, и папа отдал меня в подготовительные классы для героев.       А такие есть? – Хочет спросить Чимин, но не спрашивает. Его детство прошло в элитных международных школах, где априори есть урок, где учат развивать свои силы и управлять ими. Из дополнительного есть лишь верховая езда и вождение, но Пак сейчас вдруг понимает, что хотел бы ходить на стрельбу. Это же так классно вот так выигрывать во всяких тирах! Однако на постоянной основе это, кажется, будет совсем не весело.       – Ты близок с отцом? – любопытствует Чимин, грудью чуть ли не вжимаясь в своего парня от прохожих, которых ближе к хлебным местам было немереное количество. Как будто все разом оголодали! – фыркает мысленно Пак, а сам идет на аромат жареных сосисок, чувствуя, что проголодался больше, чем можно было ожидать.       – Да, – улыбается Мин, – думаю, как и многие. Хотя я устроил ему истерику, когда он настоял на поступлении в Академию! – Усмехается Юнги, качая головой на те воспоминания. А Чимин вот подвисает. Мин и истерика – это понятия с разных планет вообще-то, они не пересекутся и не встретятся никогда! Но оказывается, никогда не говори «никогда».       – Ты не хотел быть героем? – Пак моргает глазами, заглядывая Юнги в глаза, насколько это было возможно в такой толпе, где постоянно приходилось прятаться за своего парня, чтобы маленького Чимина просто не затоптали эти голодные люди!       – Я говорил тебе, что хотел быть детективом. – Пак припоминает такое, но не думал, что это было сказано всерьез. В этом мире все хотят быть героями, это такой новый мир, такая его сложная структура и организация. На памяти Чимина только Тэхен не желал быть героем, но выбора у него не было, а теперь еще и Юнги, эти двое похожи даже больше, чем изначально кажется. Но в чем причина? Почему Мин не хотел быть героем? Даже с отцом поругался из-за этого. – Я первый в нашей семье у кого класс Черт, даже у Намджуна только А, но все эти подвиги и сражения меня не привлекают. – Отвечает Юнги на немой вопрос. – Мне больше нравится изучать и расследовать, потому и хотел быть детективом.       – Так получается это совсем не твой выбор, тебя заставили. – Хмурит брови Чимин, и резко кусает себя за губу, понимая, что ляпнул такое вслух. Да, они пара с Мином, но даже так Пак не имел права высказываться хоть немного и хоть как-то в сторону его семьи! Правда, Юнги на это замечание только усмехается, как и обычно остается спокойным, не злится и не раздражается.       – Да, меня заставили! – Кивает блондин, и замечает киоск с токпокки недалеко, там было не так уж и много людей на данный момент, и еще подавали рыбные пирожки, что было значительным плюсом. – Но я даже не жалею, – пожимает плечами Юнги, – не склеится с героем, уйду в детективы, как и хотел или стану героем-детективом! – Усмехается на свою остроумность Мин, качая головой. – Хочешь токпокки?       – Хочу! – Быстро соглашается Чимин, недовольно глядя на людей, которые мешают ему нормально идти! Пак крепче своего единорога перехватывает и снова начинает свою Мини-Чимини-шоу, размахивая игрушкой, имитируя звук бега лошади, полет и все, что только душа его желала, напрочь игнорируя тот факт, что он больше не ребенок. Пак вот, наоборот, считал себя ребенком, и Юнги теперь думал точно так же, особенно, когда увидел, как Чимин разыгрывает какую-то дурдомовскую сценку, но людей от себя отпугивает, как и хотел изначально. С таким эксцентричным экземпляром просто катастрофически необходим вот такой спокойный и сдержанный Юнги, способный вынести все выходки парня!       – У меня вот нет отца, только мама. – Чимин оборачивается к Мину, когда расчищает им путь до киоска, и улыбается, думая о своей маме, он видел ее совсем недавно, но даже так все равно скучает, все равно хочет снова с ней встретиться! А Юнги вот подвисает, потому что все в Академии, каждая душа знала, что у Пака есть папа, да он же даже приезжал в прошлом году на выпуск со второго курса! Чимин веселится, разглядывая недоумевающее лицо Мина. – Мама сейчас живет с моим отчимом, а своего биологического отца я никогда не видел. – Пак произносит это легко, без обиды или злости, он уже давно понял мир, в котором бесчеловечный мудак мужского рода может бросить беременную женщину. Понял, но не желал такой жестокий мир принимать, потому что за маму было обидно и больно, пусть Чимин и благодарен ей, что подарила ему жизнь. Если он когда-нибудь встретит своего отца, то просто пройдет мимо него и даже не поздоровается, не устроит сцен и не станет драться с ним, сделает вид, что его нет, так же, как он сделал вид, что нет Чимина когда-то. – Дайте, пожалуйста, две порции токпокки и… ты будешь рыбные пирожки? – Пак смотрит на Мина, и тот положительно кивает, предлагая взять еще и колу.       Потом они покупают еще копченого кальмара в другом киоске, чуррос и четыре сосиски, Чимин берет еще хот-дог и корн-дог, так что на их столике не остается даже живого места от еды! Здесь в парке стоят столики для быстрого перекуса тех, кто пришел в парк аттракционов развлечься, а не попробовать все, что продают в киосках, хотя Чимин с этим не согласен! Один из плюсов посещения таких мест – еда! И Пак на диете, но мы замнем этот момент. Парень еще тащит к их столику дополнительный стул и усаживает туда единорога, только после приступая к трапезе.       – И ты все это съешь? – Юнги скептически приподнимает бровь, разглядывая, сколько всего накупил Чимин, заглянув чуть ли не во все киоски с едой!       – Я еще даже десерт не взял! – Жалуется Пак. – Хочу мармеладных мишек!       – Можем по пути потом их купить. – Юнги дует на рисовый токк, откусывая самую малость, чтобы оценить вкус. Довольно неплохо однако, хотя мама Мина готовит все равно намного лучше. Было бы здорово к ней заглянуть, но сначала как-то надо ее подготовить к тому, что «мама, папа, я гей». То, что Намджун его легко принял, еще не говорило о том, что примет вся семья.       – О чем задумался? – Чимин за обе щеки уплетает токпокки, даже сюсюкается с единорогом, чтобы рядом с «таким психом» никто не садился за столики, но Юнги сканирует безошибочно. Был у него уже один такой задумыватель, потому и у Пака на них выработано чутье.       – Мои родители не знают, что я гей. – Честно отвечает Юнги, лениво жуя токк, встречаясь с карими глазами Чимина спокойным взглядом. И вот даже не скажешь, что Мина это тревожит, но Пак заглядывал прямиком под маску, разглядывая настоящего парня, у которого тоже были мысли, проблемы и дела, эмоции, просто он предпочитал этого всего никому не показывать, оставаясь равнодушным, спокойным и способным решить любой вопрос. Он и способен, только Чимин вдруг хочет, чтобы отныне они решали все дела вместе, в особенности такие щепетильные.       – Я бы сказал тебе – расскажи им! – Улыбается Пак с набитым ртом. – Но не стану, потому что мне было страшно признаваться маме, хоть она и приняла мой выбор. – Мама Чимина была особенной женщиной, ничего сыну не запрещала, всегда поддерживала, а если он не справлялся, то говорила, что в провалах нет ничего страшного! Она считала, что сын может научиться жить только лично споткнувшись и поднявшись после неверного решения, от всего свое дитя не защитить, хоть по-своему мама Чимина очень его оберегала, дала жизнь, образование, любовь. Она была не самой знаменитой и состоятельной героиней, но у их семьи был свой бизнес с многолетней историей, акции во многих крупных компаниях. Пусть маму Чимина и бросил его отец, а женщина все равно была уважаемой в светских кругах, немного своенравной, но потому и особенной. – Я понял, что мне нравятся мальчики через год после знакомства с Тэхеном. Он был моей первой любовью! – Чимин хитро стреляет глазками, стараясь хоть немного вывести Юнги на ревность. – И пусть у нас ничего и не сложилось по итогу, но я смог определиться в своем выборе! – Пак облизывает губы от острого соуса, а Юнги только закатывает глаза на эти попытки «соблазнения»!       – У Тэхена строгая семья, как они приняли его выбор? – Мин не рассчитывает получить ответ, просто сравнивает семью Кима со своей и понимает, что они и разного статуса и происхождения, но одинаково консервативные и упертые.       – Потому что он встречался с Тао. – Пожимает плечами Чимин, сразу мрачнея при упоминании имени этого проклятого предателя! – У Тао самая богатая семья в Китае, родители Тэхена хотели преумножить семейное богатство. – Пак, в общем-то, никакую тайну и не выдает этим, любой, кто хорошенько подумает, поймет скрытые мотивы, Чимин же их просто раскрыл, раз Юнги спросил об этом.       – Тао встречался с Тэхеном? – Мин даже палочки кладет на стол, удивленно глядя на Пака.       – А ты не знал? – Чимин достает свой телефон, замечая в кармане кое-что еще, что он так Юнги и не отдал оказывается. – Смотри. – Пак быстро включает новостную ленту в поисковике. – Уже весь Интернет этим забит.       Мин лениво проводит взглядом статью, не собираясь ее даже читать. Сплетни он не любит, вообще, не любит все эти новости, где постоянно кому-то перемывали кости или болтали о политике или о чем-то еще, что Юнги совершенно не волновало! И здесь же было то же самое, в Интернете вообще новостная помойка царила, где до истины было порой даже не докопаться! В этой статье была старая такая фотография молодого Тэхена и Тао в обнимку и все, никаких доказательств о том, что они встречаются, о чем пытался убедить даже заголовок статьи «Любовная пара Богов» – бред полнейший!       – Я не читаю новости. – Отвечает Юнги. – Не люблю сплетни.       О-о-о! – Чимин уважительно кивает своему парню, убирая телефон к единорогу, потому что на столе для него не было места. Боги – любимая тема для разговоров, но Мин ломал все законы общества своим нежеланием вмешиваться в эту тему, да и вообще хоть в какую-нибудь другую. Ему спокойно жилось в своем мирке, он пустил туда еще и Чимина, и больших изменений ему было не нужно, и так хорошо. Вот они сидят вместе в парке развлечений, едят всякие вкусняшки и болтают обо всем на свете – это просто идеальный сценарий!       – Хочешь, познакомлю тебя с моей мамой? – Пак сияет как новогодняя елка, меняя тему разговора за долю секунды. А что? Юнги – умный, сильный, умеет быть заботливым, он ответственный, у него есть мечта, он ленивый, но с чувствами, не читает сплетни, не пытается выбиться в друзья Тэхену через Чимина, не пытается просто пользоваться Паком, выиграл единорога, в конце концов! Остается только выяснить какой он в постели, но тут дело уже за малым, хотя нихрена не за малым, включая, что Мин к близости не стремится вообще! В любом случае, Чимин готов познакомить Юнги со своей мамой! Его папа – Тэхен – уже с ним знаком, а значит, нужно представить своего будущего мужа и маме!       – А-а-а… не рано? – Мин даже к стулу примерзает, просто хлопая глазами, не зная, как реагировать на такое предложение! Они же еще и месяца не встречаются – Чимин какой-то супер быстрый, чего от него и следовало ожидать!       – Нет! – Улыбается Пак, перебирая под столиком в руках небольшой подарок для Юнги. – Ты же говорил, что я твой первый «официальный парень», так давай станем настоящей официальной парой! Я могу даже и к твоим родителям приехать, я им точно понравлюсь! – С этим сложно поспорить, потому что Чимин нравился всем. Он жизнерадостный, веселый и во всем видит плюсы, особенно в паре лишних килограммов на весах этим утром! – А если спросят, кто снизу, то – я! – Пак заигрывающе облизывается, подмигивая своему парню.       – И отлично! – Усмехается Юнги. – Потому что вот я могу быть только сверху.       – У тебя же не было парня! – Чимин подозрительно щурит глаза, так что их даже не видно, но Мину это кажется даже милым. Весь Пак был милым, даже его пошлые шутки заставляли желать парня затискать в объятиях, пусть Юнги не любил лишнего телодвижения.       – «Официального» – не было! – Мин усмехается, используя формулировку самого Чимина. – Но были те, кого я трахал. – Юнги прямолинейный до скрежета зубов! – Они были не против, я не против и все в плюсе.       – Да ты кобель! – Театрально возмущается Пак, опуская тот момент, что у него как бы тоже были другие парни. Но на Юнги наехать – святое! То, что обязательно нужно сделать за день! – А я тебя что, не возбуждаю, да? Мог бы трахнуть меня еще в спортивном зале в тот день.       – Мог. – Кивает Юнги, не собираясь оправдываться. – Но я не хочу тебя трахать. – Пак даже собирается уже возмутиться и избить Мина единорогом, чтобы знал, что с Чимином лучше не шутить, но Юнги продолжает, и парень застывает на месте: – Трахать – так бездушно звучит, трахать можно других, а тебя хочется любить или на крайний случай заниматься сексом.       Чимин ураганчиком впечатывает Юнги в спинку стула, оказываясь сидящим у парня на коленях. Душит его в своих объятиях и честно готов даже разрыдаться на такие красивые слова, веря, что Мин сейчас не шутил, когда все это говорил! Это же почти как признание, ну и даже пусть не в любви, так в глубокой симпатии, и Чимину всего этого будет сейчас достаточно даже, потому что Юнги он по-настоящему нравился!       – Ты невыносимый, котик! – Шепчет Мину на ухо Пак, и тут же отстраняется, сверкает счастливо карими глазами, смотря в эти ленивые черные, даже в такой момент ленивые! Но, кажется, Чимин даже начинает к этому привыкать. – Дай лапку! – Улыбается парень, и Юнги без споров протягивает руку Паку, даже не возмущаясь, что у него не лапка, а ладонь, вообще-то!       Чимин вытаскивает из кармана красный браслет, не дает Мину его даже рассмотреть, тут же маленькими пальчиками быстро завязывая его на тонком запястье Юнги. У блондина вообще руки были такими, что у Пака сердце с ума от их вида сходило, и в животе порхали бабочки, приятно щекоча нервы!       – Ты подарил мне единорога, а я дарю тебе этот браслет! – Вещает Чимин счастливо, пока Юнги разглядывает подарок заинтересованно, отмечая, что красная нить у браслета прочная, хоть и тонкая, а маленький шарм в виде Луны отлично описывает его пожизненное состояние – спать! – Это шелк, – улыбается Пак, – с ним можно даже мыться или купаться, он не потемнеет и не утратит свой блеск, хотя его все равно нужно стирать. Сонхун сказал, что такие нити раньше повязывали, чтобы улучшить кровообращение и не дать болезням пробраться в организм. А Луна, чтобы ты всегда высыпался и не ходил как зомби в Академию!       Юнги даже не знает: Чимин наивный или милый? Наверное, все и сразу, но это его нисколечко не портит, это его шарм, его обаяние во всем этом. Он рожден таким милым, эксцентричным и неусидчивым, а по натуре он наивный, добрый и слишком для Юнги, который раньше не любил никого, кроме своих родителей и самого себя! Пака хочется до треска костей сжимать в руках, тискать и обнимать постоянно, и Мин держится только потому, что у самого зарядка чаще всего на нуле и делать не хочется ничего. Но хочется сейчас, и Юнги делает, притягивает Чимина к себе и шепчет ему в губы, прежде чем поцеловать:       – Спасибо, Мини!       *****       Тихое и мирное биение сердца. Отчего-то всегда такое ровное и непоколебимое, наверное, просто часто его ритм сбивался до желания вырвать орган из груди, до дикой боли, выжигающей живьем вместе с запертой где-то в фиолетовой бездне душой. Плохие воспоминания хранятся дольше, нежели хорошие, и раны от них по обычаю не зарастают, просто к их боли привыкаешь, ровно до тех самых пор пока не встречаешь снова то или того, кто эту рану собственными руками в душе вырезал, оставив кровавую надпись из своего имени. И чтобы в пучину боли не погрузиться, чтобы не позволить себе испытывать даже долю эмоций, не позволить себе страдать, понимать, принимать, сочувствовать или даже простить, нужно сердце свое успокоить на века, обвить ядовитыми колючими лозами розы, вкусить фиолетовой бездны бескрайнего могущества и заделаться самым настоящим социопатом без толики человечности. И лишь один из тысячи сможет маску снять, пробраться через колючие лозы роз, постучаться в запертую дверь души, не струсить перед фиолетовой тьмой, прогнать ее, накормив вишневым лекарством и тихо начать обустраиваться в раненном сердце, пробуждая его к жизни.       Тэхен не то чтобы верит, что Чонгук не сбежит, когда увидит его монстра, выбравшегося наружу от дикого голода, который Ким больше не сможет контролировать, но ему хочется верить, что Чон не сбежит как все, не испугается. Однако это такая непреодолимая мечта, Тэхен ведь сейчас просто играет с огнем, он сейчас живет в иллюзии, где «все хорошо», но плохо может стать в любой момент. Он держится за свою влюбленность в Чонгука, за трепет, что тот рождает в холодной душе одной улыбкой, за этот его добрый и отзывчивый характер, открытость и такую красоту молодой неиспорченной души, что порой даже страшно становится от этого! Элибр – фиолетовая бездна – шепчет в голове приятным голосом, предлагает все закончить быстро и сейчас уже безболезненно. Зачем им лекарство? Зачем потом ломка от простуды, когда антибиотика больше не будет рядом?! Тэхен ведь уже проходил через это, дважды был предан и брошен, дважды страдал во тьме, понимая, что монстрам в этом мире места нет, любви нет, они не нужны никому! Чонгук испугается голода Кима, увидит его мерзкую суть и сбежит, и вот тогда будет снова больно, снова будет рвать на части, скручивать и выедать изнутри ядом! Голоса сведут Тэхена с ума в образовавшейся тишине без аромата вишни!       Будто он всего этого не знает! Будто он уже не проходил через самый настоящий Ад! В этом мире ему приходится платить за каждую секунду счастья, за каждое мгновение, в котором он получает в ответ тепло и любовь. И с Чонгуком таких мгновений было так много, что расплачиваться он будет безумной многотонной болью, задыхаться в ней, умирать под действием своего же чудовища внутри и уже не иметь возможности ничего исправить. Но даже все это понимая, зная, что скоро грядет расплата, что солнечные дни сменятся на хмурые и дождливые, он все равно позволяет себе влюбиться в Чонгука, впускает его в свою душу и просто ждет, когда Чон найдет там потайную дверь, за которой обнаружит чудовищного монстра, от вида которого сбежит, больше никогда не возвращаясь в прогнившую мерзкую душу Бога в статусе обычного демона.       Тэхена одолевают нелегкие мысли этим вечером, пока они катаются по Руссильону на рикше. Чонгук проспал где-то часа четыре, после чего проснулся, поел и был готов отправиться на экскурсию по Провансу, показав Киму все места, которые увидел в Интернете и которые хотел посетить. Лазурный берег выглядел скучно, лавандовые поля в это время года не цвели, потому Чон выбрал свой собственный маршрут, на который Тэхен согласился легко, снова пользуясь своей способностью телепортироваться через дверь, оказываясь в другой точке мира.       Чонгук заинтересованно мотал головой из стороны в сторону, рассматривал красивый городок, словно полыхающий в лучах солнца, слушал тихий голос Тэхена, рассказывающий интересные истории из этого места, не сидел на попе ровно, весь возбужденный красотой вокруг, необычными зданиями, торговыми лавками и людьми. Ему все было интересно, все ново и неизведанно, он не думал, что когда-нибудь сможет побывать за границей и что сможет увидеть столько всего прекрасного с очаровательным гидом, ведущим экскурсию этим неторопливым бархатным голосом. Кажется, даже водитель рикши залип на мягком тембре, обратившись вслух, хоть не понимал ни слова на корейском!       На Тэхене снова солнцезащитные очки, он не желает быть узнанным, хоть его и раздражает, что через черные стекла он не может увидеть красивых глаз Чонгука. Однако сейчас очки оказываются очень даже к месту. Тэхен продолжает экскурсию, а сам слушает, как его сила в крови бурлит, шипит буквально, сходя с ума! Такого в Провансе не бывает никогда, здесь зона безопасности и умиротворения для Кима, здесь даже голод где-то на задворках сознания плавает, не имея возможности занять лидирующую позицию. Но сейчас творится нечто неправильное внутри Тэхена, сейчас сила воет в голове протяжно, скребется когтистой лапой и рвется на свободу и даже голод просыпается, впуская в бархатный голос нотку розового соблазна, способного подчинить себе всех, кто его услышит. Однако Тэхен держится, не дает силе вырваться, не дает голоду собой править, держит Элибра запертым в клетке, не понимая, что с ним сейчас творится?!       – Может, сейчас поедим? – Предлагает Чонгук, когда они заканчивают свою экскурсию, слезая с рикши, Чон бы может даже заглянул здесь в несколько магазинчиков, которые видел по пути, но его датчик на изменение состояния Тэхена работает без сбоев, сразу давая понять, что с Кимом что-то не так. Он сейчас особенно тихий, брови сведены вместе, и Чон не видит его глаз, потому снимает аккуратно очки, встречаясь с фиолетовыми бушующими глазами удивленным взглядом. – Что с тобой?       – Не знаю, – честно отвечает Тэхен, качая головой. – Такого раньше не было. – Чонгук обеспокоенно касается щеки Кима, заглядывая в огрызающуюся бездну, пытающуюся испугать Чона, а в лучшем случае поглотить его с этим вишневым ароматом, насыщенно отдыхая. Гук не боится, назовите его дураком, но фиолетовую тьму он не боится ни капли. – Все мои чувства обострились – так бывает только перед тем, как голод поглощает меня. – Тэхен поднимает голову, оглядываясь вокруг. – Но это не голод, я ощущаю каждую душу здесь, каждого героя, каждого человека. – Фиолетовые глаза черным фейерверком вспыхивают, заставляя Чонгука даже дыхание задержать на мгновение. – Знаю, что они делают, где они, куда идут, чего хотят. Обычно мне хочется их найти и разорвать в клочья. – Гук сглатывает, но на провокацию безумной силы Тэхена не идет, им не так-то легко манипулировать, как может показаться! – Но сейчас я этого не хочу. – Ким качает головой, начиная часто-часто моргать, стараясь выгнать фиолетовую тьму из глаз, возвращая небесный цвет. – Это не голод, моя сила словно пытается меня о чем-то предупредить.       – О чем? – Не понимает Чонгук, и сам того не осознавая, прислушивается к ветру тихому. Он ведь все знает, все чувствует, все видит, но сказать вот только и не может, лишь намекнуть, но сейчас не может и этого, его поток, бегущий из Сеула, сюда просто не пробирается, не успевает долететь и предупредить об опасности!       – Я не знаю, ma petit! – Вздыхает Тэхен и снова цепляет солнцезащитные очки, переплетая свои пальцы с пальцами Чонгука и уводя его вниз по улице, чтобы они не привлекали внимание, застыв на площади. – Может, это всего лишь фобия на фоне голода, а может, я просто упускаю что-то важное. – Тэхен пожимает плечами, стараясь стряхнуть с себя это наваждение, но исчезать оно не собирается так просто. – Со мной такое впервые. – С Кимом, вообще, многое происходит впервые, взять вот хотя бы дикую зависимость от вишни! С детства Тэхен любил лишь розы, они были красивыми, их аромат очаровывал, но об них можно было легко уколоться. А тут появляется Чонгук и яростно поселяет в жизни Кима вишню, предлагая любить новый аромат, сочную ягоду, кислую порой, но восхитительно прекрасную.       Чона напрягают слова Тэхена. Может, где-то притаился монстр, который скоро нападет на город? А что, монстры ведь обитают не только в Сеуле, их по всему миру навалом, каждый день где-нибудь бушует злодей, стараясь утащить мир в хаос! Вот потому и сила Кима так остро реагирует на опасность, он же король крови и плоти, он явно может ощутить монстра, только вот силой-то своей, если вспомнить, Тэхен обычно не пользуется.       – Может, это злодей? – Чонгук решает свою идею озвучить, чтобы потом не кусать локти. Лучше выдвинуть предположение до того, как станет поздно, особенно учитывая факт того, что последний монстр, которого Гук видел, орал на весь Сеул, требуя сразиться с Элибром.       – Не исключено. – Кивает Тэхен. – Но если это он, то уровень его опасности явно не меньше Дракона. – Гук вздрагивает, сам не понимая, как вжимается в Кима, оглядываясь вокруг, словно на них сейчас нападут. Да, Чонгук учится на геройском, но его знаний, полученных за месяц учебы, и силы Черта явно не хватит, чтобы сразиться с Драконом! В особенности с Драконом, который пьет силу из Истоков уже больше десятка лет, который тихо скользит под землей, следуя приказу Короля монстров, выжидая наилучший момент для нападения!       – Не бойся, ma petit! – Улыбается Тэхен, обнимая Чонгука за талию, прижимая к себе так плотно, что даже воздух между ними выжимает. – Я не дам тебя в обиду. – Здесь я самый страшный монстр! – Не договаривает, потому что обстановка и так неспокойная, потому что Чонгук может оказаться очень даже прав и их, правда, выслеживает очередной злодей, пытающийся помериться силой с Тэхеном или просто напасть на героя.       – Я сам должен уметь за себя постоять! – Бубнит Чонгук, но сам Кима крепко обнимает двумя руками. Идти так было совсем неудобно, но Чон класть на это хотел, лишь бы быть ближе к Тэхену, вдыхать аромат роз высокий и успокаиваться в крепких руках. – Я же будущий герой!       Ким коротко смеется, купаясь в солнечных лучах теплых. Он не хочет возвращаться в Сеул, здесь ему нравится намного больше, здесь легко и спокойно, тихо очень. Все большие трассы опоясывают эти милые городки, а осенью даже туристов не так-то уж и много, улочки полупустые, прохожих мало и погода прекрасная. Здесь распускается сама душа, раскрывается, цветет, позволяя радоваться жизни, любить и спокойно плыть по тихому течению, никуда не торопясь.       – Ты хотел поесть? – Вспоминает Тэхен.       – Да. – Кивает Чонгук, слушая мирный стук сердца Кима. Всегда мирный, всегда такой спокойный, порой из вредности хочется сделать что-то неожиданное, чтобы оно забилось скорее, или даже споткнулось, сбиваясь с ритма, удивленно глядя на Чона! Только чем удивить Тэхена – это вопрос на миллион!       – А давай сходим в другой город? – Предлагает Ким, заставляя Чонгука даже голову поднять, заглядывая под черные очки, где лишь немного виднелся ярко-фиолетовый глаз, в окружении густых, пушистых ресниц.       – В какой город? – Интересуется живо Чон, понимая, что Тэхен предлагает снова им телепортироваться. Гук не знает, насколько это опасно и, если раньше его это хоть немного тревожило, то сейчас совсем нет! Он доверял Киму и не собирался постоянно следовать правилам, все-таки это их «медовый месяц», так почему бы не провести его так, как они сами хотят?       Тэхен криво усмехается, хитро, поглаживая пальцами тонкий бок Чонгука просто потому что это было приятно и потому, что сказать Ким не мог, соврать не мог, а сюрприз нужно было организовать.       – Это секрет. – Тэхен икает, ненавидя свой Пиноккио в такие моменты, зато Чон веселится, хихикая Киму в плечо. Ему казалась очень милой эта неспособность блондина врать даже в таких мелочах! Порой, конечно, со своей правдой Тэхен выглядел грубым, но зато ничего не скрывал!       – Пойдем! – Отвечает Чонгук, улыбаясь ярко. – Не знаю куда, но пойдем!       Ким качает головой, но ему и самому забавно от этой ситуации. Его неспособность врать веселила только Чимина, который порой специально спрашивал что-то такое, о чем многие предпочитали молчать, но Тэхен выдавал всю правду, чтобы только не икать. У него от Пака-то и секретов нет, они знают друг друга полностью, без фальши и лжи. И так же без фальши и лжи Тэхен хочет узнать всего Чонгука, изучить его, хочет, чтобы тот сам о себе рассказал, и Ким расскажет о себе обязательно. Только постепенно, чтобы не вскрыть все раны разом, задыхаясь от количества крови и боли.       Тэхен снова за руку берет Чона, оглядывается вокруг, но несколько прохожих одиноких на них даже не глядят, закрываясь от солнца козырьками ладоней, спеша на площадь, где можно было перекусить в популярных заведениях и отдохнуть от жары горячей звезды. Пара сейчас идет вдоль жилых домов, старых уже, но обитаемых, здесь все двери без паролей и замков, и Киму это на руку. Он тянет Чонгука за собой в один из жилых комплексов, быстро распахивает дверь, чтобы их никто не успел засечь, и Гук только едва успевает ощутить сырость, пахнувшую от старого дома, как его тут же слепит солнце, когда они оказываются на другой стороне.       Чон утыкается Тэхену в плечо, промаргивается какое-то время, даже вздрагивает от неожиданной смены температур. На нем была всего лишь рубашка, пока они гуляли по Руссильону, но здесь явно нужна была толстовка. Солнце грело, но ветер был прохладным, они оказались где-то севернее, и Гук примерзает к земле, когда видит, где они стоят.       Париж. Прямо напротив огромная Эйфелева башня возвышается над городом, туристы фотографируются то тут, то там бесконечными потоками и, конечно, их неожиданного появления никто потому и не замечает, позволяя им остаться невидимками. Но на людей вокруг Чонгуку сейчас наплевать с высокой колокольни! Он же оказался в Париже, в самом романтичном городе мира, в месте, где хоть раз мечтал побывать каждый! И Тэхен так удачно их телепортировал прямо к Эйфелевой башне, чтобы Чонгук все увидел сразу. И пусть не все, у них всего пара дней выходных, потому Ким и может показать ему Францию лишь вот такими небольшими, но значимыми кусками. А Чон готов принять все, что ему дарят! Раньше у него не было подарков, никто не давал ему просто так конфетку в честь Дня Рождения, а теперь есть Тэхен, который дарит мир, показывает ему огромный мир, и Чонгук готов принять этот подарок таким, каким его видит сам Ким.       Сердце бьется бешено, почему-то в животе щекочет приятно и так нестерпимо хочется сорваться вперед и начать плясать около Эйфелевой башни, пугать народ своим порывом, но и наплевать! У Чонгука буквально душа поет, когда он с широкой улыбкой выдает, разглядывая огромную площадь:       – Париж – город Леди Баг и Супер Кота! – И лишь через чертову минуту до него доходит, что сказал все это вслух! Буквально выдал то, что смотрит детский мультфильм, да не просто смотрит, он зажевал уже все вышедшие серии по десятку раз, влюбился в Супер Кота по самые уши и почти дошел до того, что хотел повесить в комнате постер с мультфильмом, но здравый смысл все же его отговорил.       – Котик плачет и грустит, где же ты, моя миледи? – Поет над самым ухом бархатный голос, заставляя Чонгука удивленно обернуться к Тэхену, не ожидая такого поворота событий. Ким очки еще снял, его глаза сейчас почти голубые, фиолетовая бездна пляшет у самой радужки, белые волосы треплет легкий ветер, и он такой красивый, и довольный, и тоже смотрел этот мультфильм, напевая песенку оттуда. – Нравится Супер Кот? – Улыбается Тэхен удивленному и смущенному одновременно Чонгуку.       Чон губу жует, скользит взглядом по площади и снова на Кима смотрит, заливаясь нежным румянцем:       – Ты похож на Супер Кота. – Тэхен коротко смеется, притягивая к себе Чонгука ближе, заглядывая в эти темно-карие глаза несколько даже жадно, но больше бесконечно влюбленно. – Все эти твои шуточки, поведение и ты тоже блондин и красивый как супермодель. – Перечисляет Чон, покусывая и так пострадавшую с утра нижнюю губу.       – А ты – моя Леди Баг? – Улыбается Тэхен, следя за каждым взмахом густых ресниц. – Милый, неуклюжий, отличник, справедливый, добрый, заботливый и самый прекрасный в мире. – Знайте, что однажды Чонгук точно умрет от остановки сердца, рожденной этим прямолинейным и честным котом! Тэхен такое говорит, что у Гука бабочки подыхают в животе, и розы распускаются, оплетая сердце колючими лозами, ядовитыми, но отчего-то безумно прекрасными, рождающими столько чувств за раз, что Чонгук и не знает, за какое ухватиться! – И у тебя тоже черные волосы, – Тэхен убирает выбившуюся прядь с лица Чона ему за ухо, – и кожа молочная. – Ким ведет пальцем по нежной щеке, рождая в Чонгуке ответную дрожь. – И ты всегда так мило краснеешь при мне.       Гук в шутку бьет Тэхена в плечо и прячет свое полыхающее лицо у того на груди, крепко его обнимая, пока Ким тихо веселится, растирая плечи Чону, чувствуя, что тот замерзает. Погода в Провансе и Париже сильно отличалась друг от друга.       – Пойдем, купим тебе очередную худи, а потом поедим! – Тэхен тянет Чонгука за собой, продолжая ярко улыбаться, но очки цепляет, потому что на них люди начинают оборачиваться, и будет лучше, если Кима не узнают. – Кстати, моя мама хотела назвать меня Адриан. – Вспоминает Элибр. – Но дедушка назвал меня Тэхеном, сказав, что у меня должно быть корейское имя.       Адриан. Да Ким точно как Супер Кот. Семья у него богатая, в ней полно тайн, Сонхун учится на дизайнера. Сам Тэхен настоящая супер модель, его точно желают взять в рекламу множество агентств, Чонгук в этом прямо уверен! И внешне Ким похож на Супер Кота – красивый, стройный и высокий, в душе добрый и отзывчивый, как бы плохо о нем не думали другие люди. А Чонгук… да, точно как Маринэтт – неуклюжая ходячая катастрофа и мямлезавр!       Тэхен заводит Гука в какой-то с виду дохрена дорогой магазин! Судя по тому, что ориентируется здесь свободно, было понятно, что здесь уже не раз бывал. Да со способностью Кима можно было уже весь мир исколесить! Но Чонгука волнуют ценники на вещи, вроде бы и без кучи нулей, но эти евро знатно напрягали Гука, как и понимание того, что каждая вещь здесь представлена в единственном экземпляре! Чону не нравится, что Тэхен тратит на него деньги весь уикенд, и худи можно купить в той же Бершке, где вещи неплохого качества, но намного дешевле!       – Здесь дорого! – Шипит Киму на ухо Чонгук, забывая, что продавцы корейский вряд ли понимают! – Давай, пойдем в другое место? – И за руку Тэхена пытается отсюда утащить, только силенок у него маловато для этого. Ким головой качает и просто отвечает:       – Я видел здесь отличную джинсовку, она тебе точно должна подойти. – И спорить с ним бесполезно оказывается.       Тэхен расплачивается за покупку черной картой, даже не взглянув на ценник ни разу, просто накидывает на Гука найденную джинсовую куртку с овечьей подкладкой. Размер идеален для Чонгука, в этом нет сомнений, и ткань приятная и тепло сразу становится. Ким еще просит улыбчивую девушку-продавщицу срезать ценник, после чего платит за покупку, и они уходят из магазина.       Тэхен – мажор. Чон это знает с первой встречи с парнем, но убеждается каждый раз снова и снова, хотя Кима и хочется поблагодарить за теплый подарок. В Париже было красиво, солнечно, но холодно, Чонгук, конечно, бурчит, что они могли купить что-нибудь дешевле, но сам кутается в мягкую куртку довольно, чувствуя, как тепло расползается по телу.       – Тебе не холодно? – Чон скептическим взглядом окидывает Тэхена, пока они идут по красивой, но шумной улице в поисках ресторана, который в Париже у Кима был любимым.       – Нет. – Улыбается блондин, а глаз снова из-за очков не видно! – это, конечно, отчасти расстраивает, но не настолько, чтоб Чонгук разом лишился своего веселого настроения и закатил истерику. – Я питаюсь энергией от людей, беру понемногу то тут, то там, мне потому и есть не надо, и спать не надо, и холода я не ощущаю.       – Даже в Антарктике можешь ходить в одних трусах? – Чон удивленно вскидывает брови, заставляя Тэхена ярко рассмеяться на это замечание. Чонгук милое чудо!       – Не знаю! – Честно отвечает Ким, продолжая веселиться. – Опыта нет, если честно! – Гук и сам вдруг понимает, что сморозил чушь, потому глаза опускает, краснея, но сам при этом тихо трясется от смеха, представляя Тэхена в Антарктике в одних трусах! Видимо, эта легкость их небольшого путешествия окончательно ударила ему в голову, заставляя нести всякую ересь! Зато они посмеялись!       Ресторан, в который они пришли, оказался совсем непримечательным заведением. Чонгук думал, здесь все будет из золота и бриллиантов прямо в стиле Тэхена, а оказалось, что это было небольшое заведение со средними ценами, богатым меню и очень уютной немного затемненной атмосферой, в которой было удобно и спокойно. Еду готовили достаточно быстро, официанты были улыбчивыми и обходительными, а Тэхен легким и веселящимся, когда Чонгук плевался, узнав, что фуа-гра – это печень утки! Вот увольте, но он тоже не все внутренности животных мог съесть, и легкое с печенью входили в список «Не есть даже за миллион вон!».       Чонгук с удовольствием жует пиццу, пока ожидает основное блюдо, радуется, что Ким в этой полутьме снял свои очки, и можно было любоваться его фиолетово-голубыми глазами. Сейчас, кстати, почти голубыми, почти успокоившимися, но настороженными.       – Твоя сила все еще говорит об опасности? – Чон приподнимает бровь вопросительно, запихивая в рот сразу половину от куска пиццы. Выглядит как хомяк при этом и носик так морщит еще. Не хомяк, – думает Тэхен с улыбкой, – самый настоящий кролик!       – М-м-м, – согласно кивает Ким, уничтожая бутылку вина. Сегодня он был не за рулем, и мог позволить себе напиться до состояния даже обувной стельки, хотя этого у него не получалось еще никогда. Он же не пил вино залпом, он его смаковал на языке, пробовал, оценивал палитру вкусов, в нем спрятанных, сорт винограда, выдержку. Так же смаковал и аромат вишни каждый раз, безошибочно ощущая в нем страх, ярость, ревность, счастье, любовь и многие другие чувства. – Но она сейчас далеко. – Фиолетовый всполох проскальзывает в глазах Кима всего на мгновение, но Чонгук его замечает все равно. – Нас потеряли. – Улыбается Тэхен, играясь с вином на дне бокала.       – Потеряли? – Не понимает Чон. Так все-таки за ними следил монстр? Злодей хотел на них напасть, да? Уровень опасности Дракон, и это ведь далеко не шутки!       – Я чувствую ярость того, кто шел за нами. – Пожимает плечами Бог, которому не страшны никакие монстры, никакая опасность не сравнится с ним самим, ведь он сам опасность, он сам монстр для монстров! То, что шло за ними просто не понимало, в какую кровавую игру ввязалось, решив посоперничать в силе с самим Богом, решив отобрать у него то, что дороже золота и всех денег в мире! – Он рыщет в наших поисках.       Гук вздрагивает от этого, чувствуя, как в животе разлился едкий страх. Он не застынет статуей перед опасностью, но он боится самого страха, который в нем появляется в такие моменты. Он может дать бой даже Дракону, сражаться с монстром страшно, смертельно порой, но жажда битвы у Чонгука в крови. А страх – он есть у всех героев, никогда не знаешь, чем обернется битва и что случится. Чон, вообще, только студент Академии, он может пока сражаться только с такими же студентами, как и он сам, монстр даже класса Черт для него неподъемная ноша!       – Ешь, ma petit. – Тэхен вырывает Гука из его мыслей, и Чон снова принимается уплетать пиццу. – Так как мы встречаемся, всегда ешь много, чтобы не терять силы, а о любой опасности я сам позабочусь. – Ким отпивает немного вина, улыбаясь. – Я же Бог, работа у нас такая – спасать маленьких крольчат.       Чонгук не понимает, при чем тут крольчата, не знает, что похож на одного из них, особенно с полным ртом еды, но кое-что его интересует в словах Тэхена больше.       – Почему мне нужно много есть?       – Не намеренно, но все же, порой я беру от тебя энергию. – Вздыхает Ким, слегка склоняя голову перед Чоном, признавая вину своего жадного и слепого голода. – Когда мы целуемся или занимаемся сексом, я беру даже больше положенного, просто не могу это контролировать. – Гук краснеет на этих словах, делая вид, что отрывать очередной кусок пиццы – непосильный труд, да! – Потому тебе нужно больше есть, чтобы не терять так много энергии как вчера, когда ты уснул в ресторане или как на той вечеринке, когда остался у меня на ночь.       Чон изумленно глазами хлопает. Он догадывался, конечно, что его так быстро вырубает неспроста, но не рассчитывал все же, что это Тэхен питается от него, и как он сказал «не могу это контролировать». А во время секса или поцелуев – потому что такова природа силы Кима, его голод растет из нее, и бороться с ним Тэхен не умеет, он в нем паразитом живет и тихо подпитывает себя, пока в Элибре еще есть силы его сдерживать. А потом он вырвется на свободу и что тогда? Как тогда он успокаивает свой голод?       – Истоки. – Гук моргает, вдруг понимая, что последний вопрос произнес вслух. А Тэхен ему подбадривающе улыбается, он и так уже многое ему рассказал, не страшно, если он узнает что-то еще. Ким готов подарить Чонгуку всю свою душу и сердце, если эти прогнившие материи по итогу Чон сможет принять. – Когда я окончательно срываюсь, то ухожу в Истоки. Провожу там обычно пару дней на наш счет. – Тэхен наливает себе еще вина, продолжая: – Там можно захлебнуться в силе, эти воды можно пить и пить, пока вся суть не насытится, пока монстр не успокоится, терзаемый голодом, и сам голод засыпает в сытости. – Чонгук моргает, внимательно слушая Тэхена, даже не замечает, как официант приносит большую чашку лукового супа и запеченный картофель. Чон уже знал по лекциям Намджуна, что Ким единственный мог быть в Истоках сколько угодно долго, но слышать эти слова от самого Тэхена, знать, что он там в фиолетовых водах буквально живет и ими питается, насыщая свой голод – разные вещи. Очень разные вещи! – Потом уже и возвращаюсь, и так каждый год. – Вздыхает обреченно Ким. – Ешь, пока все не остыло. – Кивает Тэхен Чонгуку, выводя того из ступора.       Чон моргает, переводит взгляд на чашку лукового супа, которую даже не заметил, и снова на Кима смотрит, который продолжал пить одно лишь вино, не съев за эти два дня ни кусочка чего-то полезного!       – А если бы ты, предположим, погружался в Истоки раз в месяц и питался бы силой, то, может, и срывов бы не было? – Чонгук предлагает Тэхену суп, но тот качает отрицательно головой.       – Я пробовал. – Ким пожимает плечами и доливает себе еще вина так, что в бутылке спиртного остается совсем немного лишь на дне. Чон был бы в стельку и с одного бокала, а у Тэхена даже взгляд ясный, насколько это возможно с его фиолетовой тьмой у самого черного зрачка. – Один год каждый месяц погружался в Истоки, пил силу пока не начинало уже тошнить от нее, а в конце года голод стал просто неконтролируемым. – Ким хмурится, вспоминая свои чудовищные срывы, свою жалкую, никчемную сущность, которую ненавидел в себе всей душой! – Чем больше силы получаю, чем больше убиваю монстров, тем могущественнее становлюсь. А с могуществом растет и голод. – Тэхен опустошает бокал наполовину, тут же выливая из бутылки остатки вина. – Я же проклят, и бороться каждый раз с собой становится все сложнее. – Чонгук губу закусывает, видя, как тухнет что-то радостное в глазах Кима, ему было невыносимо даже вспоминать о своей силе, даже понимать, что в нем живет такой монстр голодный и жадный!       – Ты не проклят. – Качает головой Чон, касаясь щеки Тэхена теплой ладонью и подбадривающе ему улыбаясь. – Ты хороший человек, который просто не разобрался в своей силе. Прими ее, и может тогда, ты сможешь жить с собой в гармонии! – Чонгук гладит Кима по щеке, удивляясь тому, какая у него кожа нежная и как глаза снова вспыхивают фиолетовыми искрами, тянущимися прямо к Чону, но рассыпающимися на непонятное нечто, ударившись о край радужки.       – А ты мудрый крольчонок, ma petit. – Улыбается ответно Тэхен, укладывая свою руку поверх ладони Чонгука, отнимая ее от лица, чтобы потом оставить на костяшках легкий, прохладный, но безумно трепетный поцелуй, заставивший сердце Чона сделать кульбит, замирая на мгновение. – И чем я тебя заслужил?       – У каждого демона должен быть ангел, – с придыханием вспоминает Чонгук, чувствуя, как сердце разгоняется до ста, когда Тэхен снова целует его тыльную сторону ладони и улыбается после, шепча бархатным мягким голосом:       – Тогда не покидай меня, мой ангел!       *****       Глаза уже, честно, слипаются, держать их открытыми становится все труднее и труднее, но тянет еще насладиться этими прекрасными видами, пусть уже и темно, но вот огни горят по узким улочкам, дорогие дома имеют свою собственную подсветку, везде необычную, да заковыристую, чтобы других превзойти. Кажется, на Рождество сюда выберется настоящая сказка, показывая всю свою восхитительную красоту!       Чонгук зевает, оперевшись о стену булочной, перебирая фотографии, что сделал сегодня на телефон Тэхена, пока сам Ким забирал заказ Чимина из пекарни, о чем-то болтая с владельцем заведения. Чон вот совсем не понимал французский, и сейчас в двенадцать ночи уже тянуло спать, хоть он и держался из последних сил, залив в себя две чашки кофе. Но ни о чем не жалел. Они поужинали, Тэхен выпил еще бутылку вина, Чонгука бы уже развезло, а Ким был свеженький и совсем не пьяный, разве что от него пахло дорогим алкоголем вперемешку с розами. А потом они снова были около Эйфелевой башни, вокруг включили подсветку, все еще ходило слишком много туристов и просто отдыхающих, но Чонгук в этот раз позволил себе побегать вокруг прекрасного строения, и Тэхена за собой везде таскал, пугал голубей, делал фотографии, понимая, что с других мест у него все воспоминания остались лишь в голове, жаль, что они не сфотографировались на том утесе или в Руссильоне. Но Чонгук с удовольствием наверстал все в Париже!       На берегу Сены они обнимались, точнее, Тэхен обнимал Чона со спины и кажется, вообще спал, пока Гук наблюдал за покачивающимися на воде лодками и размытыми яркими очертаниями ночного города. В любом случае, когда Чонгук сделал их фотографию, у Кима были закрыты глаза, а еще он что-то бурчал о том, что Чону нельзя пить не только спиртное, но и кофе, потому что после него он гиперактивный. Гук тогда только посмеялся на это и стал клянчить поход в Лувр, но поздней ночью музей уже был закрыт. Только это не помешало Тэхену телепортировать их к одной из достопримечательностей Парижа, а Гуку не помешало побегать вокруг, пока их не заметила охрана, видимо, посчитав опасными хулиганами. Чонгук тогда еще поинтересовался, может ли Ким проникнуть сразу внутрь Лувра, на что Тэхен загадочно улыбнулся и тихо кивнул головой в знак согласия. Чон, конечно, не хочет нарушать закон и проникать в такой значимый музей таким способом, но нервишки покалывало понимание, что Ким по идее может оказаться где угодно, просто открыв дверь.       Потом они гуляли по садам, там тоже везде горела подсветка, много парочек ходило и герои, патрулирующие местность, Чонгук тогда ещё всё в Кима вжимался, боясь, что их остановят и попросят документы! Но все прошло гладко, некоторые герои на них, правда, поглядывали, Тэхен все еще был в солнцезащитных очках, и это сильно бросалось в глаза ночью. Однако необходимость этой маскировки Чонгук понимает достаточно быстро, они выходят к какой-то милой и уютной улочке, а неподалеку висит огромный баннер, где изображены все герои класса Бог и внизу какая-то надпись на французском, явно что-то из разряда «Можете спать спокойно» или что-то в этом духе.       А теперь Тэхен закупает свежую выпечку для Чимина, потому что в Сеуле уже пять утра воскресенья, им придется вернуться немного раньше, чтобы Чонгук привык к смене часовых поясов, выспался и готов был идти на первую раннюю пару утром в понедельник бодреньким и отдохнувшим. И отдохнуть сейчас, после длинного и насыщенного дня, Чону очень хотелось, он периодически зевал, листая сделанные совсем недавно фотографии и сонно улыбался на них, понимая, что хоть какие-то физические воспоминания у него останутся.       Чонгук смотрит через прозрачную витрину на профиль Тэхена, тот спокойно ждет, когда ему приготовят его заказ. На улице прохладно очень, и у Гука замерзают кончики пальцев на руках, но он упорно не идет в пекарню, потому что уже отсюда ощущает приятный аромат выпечки, а есть на ночь он себе недавно запретил, чтобы все его упражнения в спортивном зале не пошли прахом! И еще не заходит, конечно же, потому что отсюда было видно самую верхушку Эйфелевой башни, роскошный богатый город, сияющий разноцветными огнями, ведь есть всего малюсенькая, но вероятность, что больше он уже сюда никогда не попадет. От этого было грустно, грустно уходить, прощаться с этим чудесным путешествием, грустно чувствовать, как вибрирует земля под ногами…       Что?! Земля дрожит?! В Париже?! А это сейсмически опасная зона?! Чонгук, конечно, умный и хорошо учится, но вот на этот вопрос неожиданно ответить не может! Вот дом Тэхена был расположен на холме, и вокруг вдалеке были горы, что могло значить возможность землетрясений, но в Париже?! Чон не знает и его это пугает, и пугает прохожих рядом и взвизгнувший внизу город, не ожидающий такого!       У Чонгука сердце падает в пятки, под ним дрожит каменная улочка, разбиваясь на мельчайшие частицы, рядом с Чоном падает живая, трепещущая еще рыба, и всю улицу заливает мелкими брызгами воды, словно кто-то выдрал пожарный гидрант, но тот стоял в метрах шести от Чонгука целый, хоть земля вокруг него и поехала трещинами! А потом улицу заполняет безумный вой сирены, который мог значить только одно – нападение монстра.       Чон оборачивается к пекарне ровно в ту секунду, как крепкие руки обвивают его за плечи, на мгновение пугают даже, но потом Чонгук видит Тэхена и прижимается к нему крепко, пряча лицо в твердой груди, не желая оставаться в этом кошмаре одному. Он помнит, что Ким сказал – Дракон, их преследовал Дракон и вызвать такое землетрясение по всему Парижу мог лишь Дракон. Он их нашел, зачем-то нашел, выползая прямо из берегов Сены, ломая мосты, вызывая хаос по всему городу и громкий сигнал тревоги вместе с механическим голосом, на английском языке предупреждающим о том, что на Париж напал монстр уровня Дракон!       Чонгук хотел бы встретиться с ним, хотел бы сейчас выпустить на него торнадо, а то и несколько, разрывая чудовище в клочья, чтобы оставил их в покое, чтобы доказать, что он герой, и он не боится сражаться с монстрами! Но его торнадо в густонаселенном городе приведет только к большим разрушениям, он не сможет их долго контролировать и вскоре просто выдохнется, и монстр сожрет его живьем, смеясь над всеми героями, что будут пытаться его остановить! Чонгук отважный, боится своего же страха, постоянно вступая с ним в бой, но он не дурак, он понимает, что против Дракона у него в арсенале нет ничего!       Над городом раздается оглушительный рык, и Гук вздрагивает, оборачиваясь на шум, продолжая оставаться в объятии крепких рук, дарующих защиту. Чонгук боится, и это нормально, если бы не боялся, был бы просто идиотом! Потому что от такого Дракона было невозможно даже убежать! Чон знал не только героев, читая атласы в библиотеках, он так же знал и великих монстров, страх и ужас для каждого человека на земле, злодеев, сумевших выжить в битве с героями, сумевших доказать миру, что добро не всегда побеждает! И сейчас прямо над Чонгуком возвышался одним из самых опасных монстров на земле, которого не смог убить еще не один герой, но он убил всех, кто стоял у него на пути, сожрал, разорвал на части, не оставив ни следа даже от тех героев, которые были в классе Дракон, как и он сам. Многоножка. Великий монстр, проживающий на этой земле уже более сотни лет, с ним вступала в бой даже Ласточка, когда чудовище напало на небольшое селение где-то в Арабских Эмиратах, но победить его так и не смогла. Чонгук хорошо запомнил тогда информацию про этого монстра, что прочел в энциклопедии, он наивно тогда еще полагал, что сможет победить даже Многоножку, но сейчас понимал, что это просто физически для него невозможно.       Монстр был гигантским, внешне точно похож на насекомое, только нереальных размеров, как Годзилла, попавший под влияние радиации, и даже его длина и рост и сила не были такими уничтожающе опасными. Длинное тело монстра перетекало плавными линиями вдоль всего течения Сены, возвышалось над городом на многие метры, тянулось вдаль, подсвеченное фонарями, вызванными в помощь героям, которые уже сбегались со всего Парижа, чтобы ликвидировать опасность. Его тело состояло из прочного панциря, уложенного друг на друга, словно чешуя у рыбы, не пробить, не проткнуть, не спалить даже; бесконечное число длинных ног так же в броне фиолетового оттенка, такого красивого даже, не будь это чудовище монстром, от вида которого тряслись колени, но лапы его острые на концах, буквально сверкают как лезвия идеально наточенных мечей! Но самое ужасное – голова, маленькие красные глаза на ней сверкают кровожадным желаниям, жало щелкает нетерпеливо, растягивая огромный рот в жуткой почти улыбке. А самое пугающее это то, что Многоножка возвышается почти прямо над Чонгуком и Тэхеном, и смотрит прямо на них, собираясь устроить кровавую бойню и помочь своему Королю в достижении его плана господства над всем миром!       – Это он… он нас преследовал? – Чонгук больно сглатывает, не смея глаз отвести от опасности. У него внутри все инстинкты кричали или дать бой Дракону или бежать от него к черту, потому что его не победить! Ему больше сотни лет, он смог превзойти репутацию даже Ласточке – состоявшейся героине, им, студентам, здесь просто нечего делать!       – Да. – Спокойно отвечает Тэхен, а Чонгук ощущает спиной как у Кима мягко и неторопливо бьется сердце. Не бояться такой опасности – глупо, но Элибр именно что не боялся, в фиолетовых глазах скалилась тьма, предлагая соблазнительно помериться силами со стоящим соперником!       Мимо них герои проносятся, их даже не замечают, они все же под навесом пекарни стоят, почти в стороне, хоть и в безумно опасной зоне, из которой нужно было срочно уносить ноги! А они стоят, Тэхен смотрит на Многоножку заинтересованно, его сила прыгает и рычит как цепной пес, отмечая, что именно этот монстр их в Руссильоне преследовал, его мерзкий взгляд не давал Киму покоя все это время. Он испортил Тэхену свидание и его любимый город своим появлением, он пришел монстром к монстру, желая убить. Именно что убить. Многоножка смеется на жалкие попытки героев его победить, отмахивается от них буквально как от надоедливых мух и говорит на чистом английском, чтобы слышали все, чтобы знали:       – Я из Лиги Злодеев, и мы объявляем вам войну, жалкие людишки! Сидите в своих теплых гнездышках, верьте, что вас могут спасти, а мы придем однажды и выпотрошим вас, раскрашивая мир кровью! – Чонгук сильнее вжимается в Тэхена, Лига Злодеев – не то, с чем стоило шутить, не то, чем стоило пренебрегать. – Это война! И здесь выживут лишь сильнейшие и достойнейшие! А ваши эти герои всего лишь жалкая кучка неудачников, неспособных спасти даже себя! – Многоножка хватает какого-то героя, пытающегося его остановить и ловким движением острых жал перекусывает его надвое, брезгливо выплевывая мертвое тело куда-то в Сену. – Бойтесь нас и трепещите, потому что мы уже идем, стоим под дверьми ваших домов, готовы убивать и завоевывать этот мир по-настоящему, делая его лучше!       – Много болтаешь. – Нетерпеливо выдает Тэхен, достаточно тихо, чтобы его не услышал Многоножка, но достаточно, чтобы услышал Чонгук, удивленно оборачиваясь на Кима. Тот стоит без очков, белые волосы скрывают глаза отчасти и козырек пекарни бросает на них тень, но Чон стоит прижатым к Тэхену и видит фиолетовую голодную бездну, скалящуюся на Многоножку. Ким ненавидел свою суть, свою силу, но сейчас был вынужден прыгнуть в свое безумство с головой, понимая, что этому монстру нужен именно он или Чонгук. Тэхен не станет выяснять, Тэхен монстр для монстров и пора всем узнать, что значит эта фраза.       – А для тебя, – Многоножка скалится в сторону Кима, слышит его и видит его, как не видит здесь больше никто, даже другие герои, занятые попытками чудовище убить, – у меня есть особое послание! – Чонгук вздрагивает, видя, как высоко над ними сверкают красные злые глаза. Чон к месту примерзает, сам не понимает, как призывает в руку даже молнию, готовый ударить ею Многоножку в любой момент, как тот решится напасть или даже сейчас, потому что лучшая защита – это нападение! Только Тэхен его аккуратно за руку берет, его не бьет даже током, он как-то Чонгука легко успокаивает, заставляя его силу мягким морем растаять, оседая в теле легкостью. Ким нежно Чона разворачивает к себе лицом, обнимает одной рукой за талию, глядя в темно-карие напуганные глаза и просит тихо:       – Не смотри.       Чонгук не понимает сначала, на что не смотреть и почему? Там ведь опасность и каждый знает, что ее лучше держать под постоянным наблюдением, а с такой лучше глаз не сводить и не моргать даже! Но когда Тэхен ледяным тоном произносит: «Вспыхни!», Чонгук понимает все.       Пространство вокруг разрезает безумный крик Многоножки, который стихает через секунду как звучит, но эхом десятикратным отдается в ушах Чонгука. Чон руками крепко в Тэхена вцепляется, вздрагивает от понимания того, что происходит за его спиной и прячет лицо у Кима на груди, чтобы не видеть, как весь город разом озарился фиолетовым пожарищем, в котором заживо сгорал великий монстр, не сумевший выстоять и доли секунды перед Богом, перед человеком, которого боятся тысячи злодеев, вздрагивая от одного его имени. Элибр – это монстр для монстров, ночной кошмар фиолетового прекрасного цвета, Бог, способный убить саму Смерть!       Ким тянет Чонгука прочь отсюда, хочет посмотреть, как падет в Сену обезображенный труп Многоножки, но у него на груди вздрагивает от каждого яркого всполоха фиолетового пламени Чон, и это остужает любой жестокий порыв, нашептанный бездной в голове. Тэхен побеждает всегда быстро и легко, без драк, без проигрышей со своей стороны, в этом мире ему нет равных, и это скучно, это лишний раз голод даже подогревает, но Ким затыкает в себе все голоса, берет себя же в руки, когда уводит Чонгука к двери пекарни. За стойкой никого нет, весь персонал скрылся в убежище, Ким открывает портал, толкает дверь и через мгновение они оказываются на маленькой ночной улочке Лавандового городка в окружении спокойствия и неожиданной тишины.       – Чонгук, – зовет Тэхен, обеспокоенно стараясь поймать взгляд темно-карих глаз, – ты как? – Ким пугающий и жестокий, он без тени колебаний убил монстра с безумной улыбкой на алых губах. Он знает, что сам выглядит как чудовище, как самое гадкое чудовище в мире, страшнее всех этих Многоножек и прочих, что постоянно вылезают из своих помойных ям на землю. И он знает, что, скорее всего, испугал Чонгука такой жестокостью, ледяной кровожадностью, понимает, что Чон имеет полное право сейчас от него убежать, и все равно беспокоится за него, пытается узнать, что с Гуком все относительно хорошо, и он случайно не пострадал!       – Я испугался! – Чонгук огромными глазами смотрит на Кима, дрожит, кусая губу, стараясь совладать с собой. Увидеть Дракона, знать, что он шел за тобой – это… у Гука нет слов, чтобы описать весь ужас, что его объял еще в ту минуту, как он Многоножку увидел и не отпускал до сих пор! – Ведь даже Ласточка не смогла с ним справиться! А ты… ты! Ну, я же просил тебя не рисковать собой! – Чонгук бьет Тэхена в плечо и коротко всхлипывает, стараясь подавить в себе эти непрошенные слезы, остаться сильным и… да гори оно все!       Чон бросается на шею недоумевающему Киму и отчаянно старается не рыдать, сдерживать слезы, просто сжимать Тэхена в своих руках и радоваться, что они уцелели! Да это просто чудо, что они живы и одновременно самая большая загадка, как этот демон-искуситель смог победить величайшего монстра?! Даже другие Боги не смогли, а он!.. Дурак самоуверенный! – Хочется крикнуть Чонгуку, но он слишком занят был тем, что пытался свои слезы остановить и задушить одновременно Тэхена в своих объятиях.       А Ким стоит секунд двадцать вообще не понимая, что происходит. Он был готов к тому, что Чонгук его бросит, наорет, испугается его и убежит. Любой бы так сделал, Тэхен ведь монстра живьем убил, используя огонь как жесточайшую меру смерти! А Чон снова о Киме переживал, снова боялся, что блондин пострадает, ведь монстр буквально нависал над ними, буквально готовился их убить, когда Тэхен спокойненько стоял прямо под ним, не испытывая ни грамма гребанного страха! Чонгук может и очень эмоциональный и непоследовательный, но орать на Кима за то, что убил монстра, не стал бы. Многоножка был угрозой, он бы убил сотни и тысячи людей и героев на своем пути, Тэхен сделал свою работу, избавив мир от очередного злодея. Но вот наорать на Кима за то, что собой рисковал, Чонгук может, и Чонгук даже сделал это, повиснув у Тэхена на шее в попытке его придушить!       – Поплачь. – Шепчет Ким на ухо Чону, обнимая его в ответ, почти поднимая над землей, легко удерживая на руках. – Многие герои плакали, увидев своего первого монстра так близко, в этом нет ничего позорного, нам всем бывает страшно.       – А тебе нет! – Чонгук хлюпает носом, стирая непрошенные дорожки слез со щек. – Ты как Бог там стоял! – Чон шлепает Кима по спине, чтобы не думал расслабляться, Чонгук еще недоматерил его за эту проклятую беспечность!       – И мне было страшно! – Тэхен горько улыбается, вдыхая вишню полной грудью. – Один неверный шаг, и я бы потерял тебя. А я боюсь тебя потерять.       Чонгук даже дышать на этих словах перестает. Они же просто влюблены друг в друга, это же не любовь даже, но почему тогда с каждым словом Тэхена Чону кажется, что Ким именно что любит его? Так яростно защищает, так трепетно касается, искренне и честно отвечает на все вопросы, признается в своих чувствах и даже открывает свою душу, вот как сейчас прямо! «А я боюсь тебя потерять» – разве не это мы чувствуем по отношению к самым любимым и нужным нам людям, разве не это так часто хотим сказать, но нам не хватает смелости? Тэхену смелости хватало на многое: выйти на битву с монстром, раздеться при людях, показывая свое неидеальное тело, признать, что не может контролировать свои силы или признаться в своих чувствах к Чонгуку, зная, что может быть даже отвергнут по итогу. У его истории вряд ли будет счастливый конец, но он все равно старается, пробует, любит. И Чон Тэхена, кажется, тоже любит, так же сильно, глупо и открыто, не осмелится такое сказать вслух, потому что трус, но руками сжимает плечи Кима сильнее, закрывая глаза, позволяя своему сердцу перенять это спокойное и тихое сердцебиение, позволяя чужой душе тихо войти к Чонгуку, протянуть руку и получить в ответ теплую ладонь. Теперь не один, теперь вместе, вишня и роза – необычный букет, но возможно самый красивый и удивительный, самый счастливый пусть и с тонкой ноткой грусти.       Тэхен обнимает крепко Чонгука, несет его к воротам в свой дом, здесь совсем недалеко, всего пару коттеджей пройти и будет вилла Кима, а сам молча думает. Уже даже не думает, а знает – в его окружении появился предатель. О том, что они с Чонгуком отправились в Прованс, знал лишь Чимин, Сонхун, Джин, Хосок и Юнги. Они отправились сюда нелегально и понятно, что Пак не стал бы всем трепать, но и лучшего своего друга и брата Тэхен подозревать не может. Но остальных – да. Многоножка пришел от Лиги Злодеев и намеренно преследовал именно Кима. Кто-то из «друзей» его сдал, кто-то из них был предателем.