Purple kiss

      Обжигающее предчувствие приближающейся беды буквально порхало в воздухе своими черными жуткими крыльями, навевая липкий страх, от которого было просто так не избавиться. Он теперь в каждом атоме окружающего мира, в падении листьев с деревьев, в звуке проснувшейся от сигнализации машины, в шуме выхлопной трубы или даже в неожиданном звонке мобильного телефона. Мир замер в страхе, в ожидании очередного бедствия, угрозы, что всегда ходит рядом тенью, но сейчас агрессивно выбралась наружу, показывая и доказывая, что спасения от нее нет, и не будет нигде.       Вставшие рано утром прохожие, спешащие на работу, не могут пройти мимо киоска с газетами, пестрящими статьями об одинаково чудовищном событии на первой полосе, потрясшем весь мир!       «Лига Злодеев наносит удар по Парижу»       «Опасность всегда таилась рядом»       «Великий монстр объявил о начале войны»       «Герои снова доказывают, что добро торжествует»       «Многоножку победил юный студент-герой»       «Юный герой представлен к президентской награде за заслугу перед страной»       Жуткое событие в Париже потрясло весь мир, на каждом канале, на радио, в газетах и в Интернете только и писали про Многоножку и нанесенный им ущерб. А еще больше про Лигу Злодеев, существующую уже шесть сотен лет, каждый раз виновную в нападениях и кровавых терактах. Журналисты винили Содружество в скрытии факта резни, устроенной членами Лиги в Сеуле, едко отмечали, что даже в стенах Академии нашлись предатели! Даже герои оказались под влиянием монстров, переходя на их сторону, сражаясь за их идеалы! Людей пытались заверить, что все в безопасности, и Содружество может контролировать ситуацию, сдерживая злодеев; герои всегда придут на помощь, всегда смогут защитить и победить любого монстра! А оказывается, что все это время эти монстры тихо набирали силы, чтобы потом явить себя миру, а герои, которые должны были людей защищать – ничего не делали все это время! Правду скрывали об опасности! Это еще хорошо, что какой-то там студент-герой из Парижа смог Многоножку победить, а так ведь была бы кровавая баня в густонаселенном городе! Все монстры преследуют своей целью убийство и насыщение от него, и этот раз ничем не отличался от предыдущих, разве что был во стократ хуже, потому что Многоножка пришел не как единичный монстр, а как член Лиги Злодеев, объявившей войну всему миру!       Общественность негодовала, Содружество выпустило на улицы городов больше геройских патрулей, комендантский час никто не вводил – это бы еще большую панику посеяло, но на улицах по ночам люди уже не стремились гулять сами, прячась в своих домах, лицезрея на бесконечные патрули героев под своими окнами. Военного режима не было, но было ощущение опасности, грядущей беды. Появился Многоножка, могут появиться и другие древние и опасные злодеи, коих в мире много, но они слишком умны, чтобы просто так выбираться на поверхность.       В общем-то, жизнь все еще шла своим чередом, студенты, как и положено, ходили на занятия в Академию, ночью без толики страха гуляли большими компаниями и делали все, что и обычно. Это не значит, что они были просто глупцами, не понимающими настоящей опасности, просто чтобы люди успокоились и не поддавались панике, в которой сами себя и утопят, герои должны были вести себя смело, не бояться опасности и показывать, что их много, и они могут за себя постоять и за мир вокруг! И эта тактика относилась даже к студентам. Конечно, люди всё ещё негодовали, что Содружество скрыло факт такой большой угрозы и множественные смерти уже в Сеуле от рук «зачистки», прямо и точно использующей геноцид как свою лакомую меру. Однако усилившийся патруль и железная стойка Содружества под градом ругани в свой адрес все же сделали свое дело, останавливая панику и хаос. Многоножку всё-таки победил студент, в сеульской Академии в этом году много перспективных новичков, и здесь же герои класса Бог, можете ругаться, но не бояться.       И Чонгуку ругаться очень хотелось. Не на статьи, хотя отчасти на них, но больше бесила дикая несправедливость! Все новостные источники писали, что Многоножку убил студент из Парижа, когда это сделал Тэхен, у него буквально украли подвиг, а ещё и тот наглый мальчишка давал интервью всем желающим, улыбался и так «скромно» заявлял, что и сам не понимает, как ему удалось совершить такой подвиг! Да никак! Не совершал он его! Конечно, Чонгук понимает, что лучше, чтобы никто не знал о том, что они с Тэхеном были в Париже во время этого нападения, но негодование своё всё равно не может успокоить! Только самому Киму нет дела до всей этой писанины, статей и прочего, он жмет плечами и спокойно отдает свой подвиг другому, не думая, что ему есть чем здесь гордиться. Он убил Многоножку за пару секунд – это жутко, у человека не должно быть столько силы!       Но Чона все равно бесил этот бессовестный «герой», который, поняв, что никто не собирается заявить миру о том, что убил старейшего монстра, забрал себе всю славу! На весь мир стал знаменит, такой молодой, но сильный и талантливый! У Чонгука даже язык не поворачивался назвать юнца героем, потому что герои не отбирают чужие подвиги, выдавая их за свои. Вот когда дело дойдет до настоящей заварушки, он же первый и удерет из горячей точки! Негодование Чонгука разделял разве что только Чимин, который тоже понял, что Многоножку убил Тэхен, и тоже фыркал на каждую новость про выскочку-студента, остальные же не догадывались, что Чон с Кимом были в гуще тех событий. Они же уехали в Прованс, а оказались в Париже – об этом никто не знал, и лучше было бы, чтобы продолжали не знать.       Тэхен не рассказал Чонгуку о своих подозрениях, потому что это были всего лишь подозрения, которые развили бы в Чоне паранойю, и потому что, здраво подумать, и предателем могли оказаться не только друзья. Тэхен несколько раз ходил в Провансе без очков, а некоторым монстрам и лица не нужно видеть, чтобы почувствовать героя рядом и даже его класс силы. Плюс ко всему, за Кимом могли просто следить уже в самом Сеуле, конечно, не знали бы, куда он отправился через портал, но это ведь Лига Злодеев, их там много, они могли всех оповестить, чтобы монстры готовы были напасть на Тэхена в любой момент. Вот только Многоножка напал не на него, а на Чонгука. Вряд ли это видел сам Чон, а вот Элибр видел четко, как красные глаза монстра сверкали на чистую душу, он пришел за Гуком, чтобы убить его, и никак не ожидал встретить Тэхена, застывая в воздухе от увиденного. Ким специально выпил две бутылки вина, чтобы заглушить свой запах и силу, чтобы оторваться от погони, но Многоножка ведь и шел не за ним, потому по итогу это и не сработало. Лига Злодеев выбрала целью Чонгука, и Тэхена это знатно напрягало, больше, чем парень, укравший его «подвиг». Это был не подвиг, а жестокое влияние его силы, вывернувшее голод снова наизнанку, заставляя в дикой ломке выть внутри, но внешне оставаться образцом ледяного спокойствия.       Тэхен вернулся с Чоном в Сеул почти сразу после нападения Многоножки, сначала попрощался с Томом, потом успокоил Гука, унял его беспокойство и дрожь, дал себя дополнительно побить «за беспечность», сунул в руки Чонгуку розового кролика, и они уже стоят в особняке Тэхена в Сеуле, а напротив недовольный Чимин тянет: «Наконец-то!».       Чон снова уснул у Кима дома, на диване на кухне, пока Пак со всеми подробностями выпытывал у Тэхена, что произошло. Уже весь мир знал о нападении Многоножки на Париж, а Чимин к тому же знал, что лишь один герой в мире мог убить Дракона, которому больше сотни лет! Чонгук не желал все это переживать по сотому кругу и идти к себе в общежитие не желал, точнее его не пустил Тэхен, заставил выпить ромашковый чай, а потом Гука просто вырубило на диване под бесконечный монолог Чимина. В Сеуле только начиналось воскресенье, а Чонгук еще даже не поспал, и на него свалилось слишком много всего, чтобы он мог и дальше бодрствовать, отключаясь.       – Тэхен, ситуация становится слишком серьезной. – Чимин бросает секундный взгляд на Чона, который уснул позади Кима, обнимая розового кролика. – Я теперь железно уверен, что ты – их цель.       Ким вздыхает, слегка оборачивается, стягивая со спинки дивана плед и укрывая им Чонгука. Да знает он все это, более чем знает; его сила ощущает угрозу постоянно рядом, но впервые так выла в Провансе, чувствуя Многоножку. Тэхен знает, что Лига Злодеев его снова взяла в оборот, может опять попытаются его завербовать, а может просто уберут, чтобы не мешался.       – Они собрали в Сеуле всех Богов своими нападениями. – Ким доливает себе еще вина, взъерошивая белые волосы. – Их цель – не только я, а все Боги.       – Но напали они на тебя! – Замечает Чимин, поглядывая на бутылку вина и на свой кофе. Жаль, что выпить Паку не удастся, иначе дальше он и пары слов связать не сможет.       – Не на меня, – Тэхен качает головой, и фиолетовая тьма в глазах вспыхивает зло, – Многоножка шел за Чонгуком.       Чимин удивленно распахивает рот и на Чона смотрит, который отворачивается лицом к спинке дивана, продолжая обнимать розового кролика, и почти выпихивает Тэхена таким образом, явно не осознавая этого.       – Они хотели ударить по твоему слабому месту! – Легко все понимает Чимин, получая в ответ кивок друга, продолжающего хмуро и тяжело размышлять над случившимся, ощущая, как все проблемы снова и разом обрушились ему на плечи. – Но, Тэхен, – Пак и сам хмурится, выпивая свой ядреный кофе залпом, – ты понимаешь, что если бы о том, что ты в Провансе, Лиге доложил обычный ее член, то они бы не знали о Чонгуке. – Чимин вздыхает, стараясь свою мысль пояснить: – В смысле, да – ты был там с парнем и все дела, но для всего мира ты, прости, мой друг, просто ходок и хладнокровная скотина, которая не может любить. Не стала бы такая старая организация рисковать, чтобы убить какого-то «мальчика на один раз». – Тэхен сильнее хмурится, продолжая топить свою злость на дне бокала с вином, кажется, он отлично понимает, к чему ведет Чимин. – Похоже, тебя, правда, сдал кто-то из близкого окружения, раз знали, что Чонгук важен для тебя.       Да, и именно это Тэхену покоя и не давало, именно это его и злило, именно это и не давало сказать Чону, кто их предал! Монстры не стали бы охотиться за Гуком, не знай они, что тот для Элибра важен, нужен, что тот его любит! Тэхена так злит это, что он топит свои чувства в вине, чтобы не сорваться с места сейчас же в поисках чертова предателя! Киму было наплевать, когда подставляли и хотели убить его, но дорогих ему людей трогать было категорически нельзя!       – Тэхен, успокойся! – Советует Чимин. – Твои фиолетовые глаза сейчас начнут тьмой топить все вокруг! – И это далеко не метафора, не образное выражение, это буквально, как буквальна сила Элибра, уничтожающая его с каждым убитым монстром. Смерть Многоножки стоила Тэхену пары секунд и всей мощи монстра, которую тот скопил за свою сотню лет. Бороться с таким могуществом Киму было явно непросто, хоть тот и пытался показать обратное, Чимин-то все видел. Чимин слишком хорошо знал Тэхена, чтобы не заметить такое. – А здесь я, между прочим, и Сонхун спит в своей комнате, и Чонгук рядом! Ну-ка успокоился, взял себя в руки и проглотил свою злость! – Командует Пак. – Потом прибьешь кого-нибудь, сейчас не лучшее время.       – А я думаю, что сейчас самое лучшее время, чтобы свернуть ему шею! – Рычит Тэхен и получает шлепок по спине от Чона, который бормочет что-то вроде: «Будьте потише, я сплю, идите к себе!».       – Мелкий дело говорит. – Вздыхает Чимин и потягивается, широко зевая, – кофе не бодрил с утра нихрена! – Тебе нужно отдохнуть и прийти в форму, а потом на свежую уже голову думать, злиться и отрывать головы. А сейчас рекомендую тебе взять Чонгук-и и в обнимку с ним полежать у себя в комнате хотя бы часика два! – Подмигивает Пак.       Тэхен совету друга внемлет, забирает Чона к себе, тот обнимает своего розового кролика, сонно бормочет что-то про единорогов, но тихо засыпает, как только Ким его опускает на свою кровать и заваливается рядом, но сна у Элибра нет ни в одном глазу. Где-то в коридоре шумит Чимин, прислуга тихо выполняет свою работу, Сонхун проснулся в своей комнате, выходя, чтобы позавтракать, а Тэхен разглядывает спящего Чонгука, слушая, как дикая сила и голод безумный в обнимку бегут по жилам, пульсируют, больно давят на стенки сосудов, словно собираются их разорвать, вскрыть сухожилия, мышцы и кожу, выбираясь на свободу! Тэхен почти тихо с ума сходит в объявшем его безумии, требующем крови и плоти! Убивать Многоножку было поспешным решением, но если бы Ким его живым оставил, то все могло закончиться хуже – погибли бы тысячи, а то и больше, погиб бы Чонгук, а этого ни Тэхен, ни Элибр не желали, готовые перерезать всю Лигу Злодеев, чтобы спасти того, кого Ким так крепко и сильно любит.       Чон просыпается почти к вечеру, на часах пять, он один в холодной постели, Тэхена нигде в комнате нет, но, как потом оказалось, он сидел за обеденным столом снова в амплуа «папочки» Сонхуна, расспрашивая во всех подробностях, куда его брат собирается, зачем так вырядился и все в этом духе. Чонгук не думает, что в этой семейной обстановке ему есть место, но сам Сонхун его сажает за стол и накладывает целую чашку лапши, мясо ставит и закусок, не желая отпускать Чона голодным. А Гук, вообще, не против, он любит поесть, в аромате роз к тому же спокойно и с большой компанией легче переносить все эти события. Чонгук успокоился после случившегося, но не до конца, его то и дело кусал тонкий страх и предчувствие беды в груди, словно кошки скреблись, завывая бесконечным хором! Было тревожно отчего-то, хоть Чон и пытался это чувство в себе побороть, оно летало в воздухе, и его причину Гук понимает, когда Тэхен проводит его до дверей общежития, и Чонгука встречают Хосок и Джин, расспрашивая его обо всем, что произошло в Провансе.       Тогда Чон и узнает о том, что про нападение Многоножки весь мир уже знает, общественность негодует из-за скрытия факта угрозы со стороны Содружества, а некий пацан присвоил убийство древнего монстра себе. Конечно, Чонгук не рассказывает про Париж друзьям, там ситуация слишком щепетильная и непонятно, хочет ли Тэхен такой «славы». Ким, вообще, после пробуждения Чонгука выглядел легким, но фальшиво легким, фиолетовая бездна бесконечно переливалась в глазах, что лишний раз подтверждало догадки Гука, что с Тэхеном не все хорошо, пусть тот и не стремился этого показывать, стараясь лишний раз Чона не беспокоить. Гук беспокоился, за все беспокоился, обнимая своего розового кролика, пока они смотрели репортаж из Франции, где показывали вывернутые мосты Сены, уничтоженные Многоножкой, плавающие в воде машины и заблюренные трупы людей. Под конец Гук сам выключает канал, не желая больше всего этого смотреть, но даже Интернет кипит этой новостью, и ещё больше руганью в адрес Содружества, но Чону все это надоедает слишком быстро. Друзья видят, что Гук вымотан, Джин даже понимает по испуганным темно-карим глазам, что видел Чонгук больше, чем пытался показать, но не давит на него, наоборот уговаривает парня снова поспать, и тот, к удивлению, легко соглашается, быстро проваливаясь в сон.       Уже утром Чон просыпается свежим и более или менее отдохнувшим от всего, у него первая пара с самого утра, и у Хосока тоже, они собираются медленно, лениво. Гук голодный, а у них перекати поле, сосед хотел сходить за покупками, но после случившегося вчера это уже оказалось невозможным, весь мир был взбудоражен нападением Лиги Злодеев, и даже Хосок сидел вчера как на иголках, осознавая всю опасность случившегося. Сегодня уже и ему, и Гуку было легче, может, потому что сейчас раннее утро, а может потому что их организм просто устал от всего, не желая больше воспринимать никакую шокирующую информацию. Правда, СМИ будут еще долго перетирать эту новость, нападать на Содружество, но студентам-героям будет лучше всего продолжать обычный ритм жизни. Если бояться будут герои, то мир потонет в хаосе.       У Чонгука протяжно урчит в животе, когда они выходят из кампуса общежития на улицу. Парень недовольно на это морщится и с грустью вспоминает тот превосходный луковый суп, заставляя живот только протяжнее выть, требуя еды. К сожалению, теперь такой вкуснятины он точно не попробует.       – Давай возьмем что-нибудь в автомате, – предлагает Хосок, зевая и кутаясь в огромное серое худи сильнее на прохладном воздухе. Сегодня даже солнца не было, серые тучи затягивали небо, а легкий ветерок радостно отрывал от деревьев листья, создавая золотой снегопад, небольшими вихрями улетающий прочь. Чонгук не хочет этого признавать, но придется – кажется, вся эта погода повисла над Сеулом из-за его настроения, в котором проскальзывала грусть, печаль и толика былого страха. Может показаться, что Чон трус, и он спорить не станет. Он боится за себя, если на него нападет такой монстр как Многоножка, то сделать парень не сможет ничего! Зальет его дождем? Снесет с помощью торнадо? Да ему нужно будет торнадо размером с весь Сеул, чтобы побороть такого монстра, а Чонгук еле удерживает концентрацию на стандартном смерче! Но больше всего Гук боялся не за себя, а за Тэхена. Глупо, но по-другому он просто не может. Многоножка ведь пришел за Кимом, и убийство Джеюна было совершено членами Лиги Злодеев, как уже все это поняли, эта организация явно за Тэхеном охотится, он им нужен либо в свои ряды, либо они от него избавиться хотят! И Чонгука это пугает, потому что, Ким, конечно, очень сильный, но если его обложат со всех сторон Драконы, сможет ли он спастись?! Чон даже проверять не хочет! С этого дня он должен сам стать сильнее, больше тренироваться в своей способности и в физической силе, чтобы при случае не стоять истуканом, как вчера, а помочь Тэхену!       – Давай, – сонно кивает головой Чонгук, рассматривая лениво бредущих на первую пару студентов. Их сегодня у здания Академии непривычно много, они, зомби, ползут внутрь, чтобы поскорее согреться, а некоторые, самые мажорные и богатые, подъезжают на своих дорогих авто, не желая и пары метров пройти пешком.       Чонгук замирает у ступеней, разглядывая черный Мустанг, из которого выходит свеженький, красивый и модный Тэхен, собирая на себе, как всегда, сотни восхищенных и завистливых взглядов. На Киме черные солнцезащитные очки, хотя солнца как раз-таки и нет, да и скрываться в Академии не от кого, его здесь все знают, но, видимо, образ требовал модных дополнений. Тэхен одет в черные кожаные брюки, безумно красиво облегающие длинные ноги, черные грубые ботинки и в противовес им шелковая воздушная рубашка, снова отсылкой к французскому стилю завершает образ богатого, сильного мажора, от вида которого у Чонгука, как и обычно, перехватывает дыхание. Воздух вокруг розой наполняется, ее безупречный аромат плывет, перетекает из состояния большего к меньшему, заставляя тянуть воздух носом, чтобы именно что сильнее ощутить этот прекрасный наркотик, выбивающий из Чонгука остатки сна. И даже тревожный страх уходит, роза как напоминание действует – в этом мире самый опасный хищник стоит прямо напротив Чона, легко ему улыбаясь.       Тэхен красиво зачесывает назад отросшие белые волосы, те в беспорядке опускаются ему обратно на лоб, делают Кима особенно дерзким сейчас, но самое дерзкое Чонгука ждет впереди, когда парень подходит к нему вплотную и уверенно притягивает Чона к себе за талию, при огромной аудитории запечатывая на острых губах голодный, несдержанный поцелуй. Гук даже не успевает ничего толком сообразить, не успевает удивиться даже, с таким напором на него налетает Тэхен, глубоко целуя Чонгука, с языком, с тихим рычанием, с требовательной горячей ладонью, скользнувшей под широкое худи на нежную кожу.       Чон, вообще-то, не против такого Кима, не против его отчасти жесткости и жадности до сладкого чистого тела. Но явно не перед Академией, не перед сотней завистливых глаз. И даже не это проблема, главная проблема в том, что ощущает Чонгук в этом несдержанном порыве, в аромате розы, что ядом струился по венам, вспарывая их и выливаясь наружу тягучей лавой – голод. Чон ощущает голод Тэхена, который выбирался наружу, его Элибра, выбивающего пальму первенства, поглощающего лекарство, чтобы унять проклятых бабочек в голове, выедающих мозги до желания просто череп себе раскроить! Тэхен еле дождался начала понедельника, фурией носился по дому, выпил еще несколько бутылок вина, но голода это не убавляло, Элибр требовал немедленной встречи с Чонгуком, предлагал вытащить его из общежития и забрать для них! Да, он же их маленький крольчонок! Наверное, только чудо в лице Пак Чимина и сдержало Тэхена от всех этих опрометчивых поступков.       Чонгук ладони кладет на грудь Киму, где мирно билось голодное сердце и отталкивает от себя парня, заглядывая ему в лицо, но встречаясь с этими проклятыми очками! Видит бог, скоро Чон будет ненавидеть этот аксессуар! Гук без промедлений, под тихое недовольное рычание, стягивает с Тэхена солнцезащитные очки и без удивления или шока встречается с голодной фиолетовой бездной глазами. Эта цветная тьма сейчас буквально ожила в красивых зрачках, переливалась тягуче, черными брызгами заполняла весь глаз с белком и, смеясь, уносилась прочь, чтобы вернуться через мгновение яркими блестками, почти ненормальными, огромными, сияющими в глубине драгоценными камнями.       – Даже не думай меня напугать! – Чонгук решительно сводит брови на переносице, глядя на Элибра без толики страха. Многоножка был страшнее, а голод Тэхена Чон не боится, подумаешь, на него глядят сами Истоки! Вы видели, вообще, красные глаза монстра и то, как он перекусил в Париже героя надвое?! Вот это страшно! А Элибр Чонгука не может напугать, просто потому что Элибр это и есть сам Тэхен, а Кима Чон не боится. – Я сейчас голодный и злой, пострашнее любой Многоножки! – Сужает глаза Чонгук, уверенно смотря в фиолетовую бездну. – Поэтому иди и корми меня, а голод твой не такой уж и страшный по сравнению с тем, как в моем животе поет стадо китов!       Тэхен моргает, медленно, красиво взмахивает пушистыми ресницами, а потом ярко хохочет, собирая на себе еще больше взглядов, чем раньше. Конечно, никто в Академии не видел, как Ким смеется, особенно так заливисто и легко в этой напряженной атмосфере. Он вишней дышит, смотрит на своего уверенно настроенного бороться с Элибром крольчонка, и ему самому легче становится, словно эти вязкие фиолетовые воды отступают, тьма перестает клубиться, его на берег вытаскивает прелестно нахохлившийся мальчишка с упоительным ароматом, его лекарство.       – Я скучал, ma petit! – Тэхен улыбается ярко, в его глазах все еще фиолетовая бездна, но Чонгук больше не ощущает давящей атмосферы, идущей от Кима, не ощущает его буквально едкого голода, который пытался Чона сожрать. Элибр все еще был не в порядке, но дышал уже легче, снова улыбался и веселился, снова понимал эту реальность и своего маленького Гуки, без которого было так одиноко долгую и холодную ночь.       – Я тоже! – Чонгук отчасти смущается обращенным к ним взглядам, особенно тому факту, что Хосок и Чимин без зазрения совести на них пялились! Но Тэхен был важнее остальных людей, пусть и неудобно было с ним обниматься перед Академией, а Чонгук ведь, правда, скучал по Киму, они провели два дня вместе, и может для кого-то это не так уж и много, а Чону было достаточно, чтобы привязаться. Он не рациональный и ведет себя «неправильно» по стандартам отношений, принятым другими людьми; но он – не другие люди, и это его дело, как вести себя со своим парнем, его дело – впускать его в душу или нет, а он впускает, точнее, впустил и очень давно. – Но я все еще хочу есть!       Ким усмехается, притягивая Чона снова к себе ближе, игнорируя его бурчание по поводу того, что рука Тэхена все еще у него под худи! Конечно, блондину-то отлично – взял и пожамкал когда захотел, а у Чонгука каждый раз как первый случается от этого сердечный приступ! И краснеет он постоянно, и как помидор сейчас ходить совсем не хотелось! Но разве Кима от себя отдерешь? Он приклеился к Чону буквально, да что уж там, Чонгук и сам готов приклеенным ходить к Тэхену!       – Mon amie, поделись вкусняшками с Гук-и! – Обращается Элибр к Чимину, который без капли смущения сделал пару провокационных фото Кима и Чонгука, и сейчас довольно их рассматривал, оценивая, какую распечатать на будущее. Ну, а вдруг пригодится?       Пак без колебаний протягивает небольшой пакет для завтраков Чону, улыбку тянет как у Чеширского кота, толкая язык за щеку. Чонгук как-то быстро понимает, что Чимин готовится к атаке; и, вообще, его словесные атаки были очень даже безвредными, он же не буллит никого, но очень нагло и открыто лезет на личную территорию, не зная слова «нельзя».       – Ты вчера так быстро вырубился, что я даже не успел спросить. – Чон глаза сужает, слушая, что же там Пак собрался у него спросить. Даже Хосок брови вскидывает, стреляя глазами от Чонгука к Чимину и обратно, а губы у него сами растягиваются в улыбке, он тоже понимает, что просто так Пак от Гука не отстанет. – У вас же был секс с Тэхеном, да?       А ведь Чон был готов к такому! Честно, готов к атаке Чимина, тот всегда смущал парня своей прямолинейностью и открытостью. У него не было тормозов, но была особая чуйка на такие интимные вещи. И пусть прямого секса у Чонгука с Тэхеном не было, но то, что было, даже сейчас, даже в такой обстановке, пускало приятную дрожь с ароматом розы по телу, заставляя щеки полыхать.       – Так я прав! – Чимин красное лицо Чона трактует по своему, начиная радостно хлопать в ладони! Ну, а что?! У молодых жизнь налаживается, почему бы и не радоваться этому?! Глядишь, скоро Пак уже будет и шафером на свадьбе! Эх, время-то так летит, так летит!       – Нет! – Отвечает Чонгук, надувая губы. Смотрит на Хосока, ища у него поддержки, но друг, как и всегда, верит в правду неугомонного и неусидчивого Пак Чимина, смотря на Чона с плохо скрытой пошлой улыбочкой. Гук на Тэхена смотрит, но тому, как и обычно, до всех этих игр Чимина дела нет, он греет руку под худи Чонгука, дышит вишней, и ему большего и не надо.       – Ой, да ладно тебе! – Пак все никак не может угомониться, найдя вдруг смысл в раннем подъеме на первую пару. – Ну, как? Тебе понравилось? Как Тэхен? Горяч?       Чонгук точно сгорит здесь со стыда! Мимо еще другие студенты плывут, любопытными глазами разглядывают Кима и его новоиспеченного парня, все подмечают, не упуская ничего! А Чон тут стоит красный как рак, глаза прячет, не зная, как убедить Пака, что тот ошибается?! Или как отвести внимание Чимина на что-то другое, сбежать от него! Да трусливо сбежать, но зато сохранить остатки чести!       – Тэхен! – Чонгук даже ногой топает, заставляя Хосока тихо хохотать в кулак на это. – Скажи ему! – Чон смотрит в фиолетовые глаза, открыто прося помощи у единственного, кто знал Пака лучше их всех и мог его угомонить. Наверное, Чонгук просто еще не понимает, что угомонить Чимина невозможно и единственный выход заключается в отвлечении внимания Пака.       Тэхен ближе к себе Гука притягивает, тянет легкую улыбку на всю эту ситуацию. Он не полностью успокоил свой голод и свою силу, рвущуюся на свободу, но благодаря этой небольшой перебранке и аромату вишни, дышалось легко, тьма лишь плясала вокруг, но сделать не могла уже ничего, отравленная сильнейшим лекарством во Вселенной.       – Ты покрасился, mon amie? Тебе очень идет! – Улыбается Тэхен лучшему другу, окидывая его оценивающим взглядом. И Чонгук бы даже сейчас заревновал, только Пак вдруг весь собирается, вытягивается, кокетливо волосы поправляет и про Чона совсем забывает, хвастаясь своим новым цветом волос. Чонгуку еще предстоит это выучить, но чтобы Чимина отвлечь от себя, нужно сосредоточить внимание на нем, кстати, не только Чону нужна эта информация, Юнги бы она точно пригодилась.       – Я же отправлял тебе фотку! – Замечает Пак, но сам счастливо продолжает хвастаться перед друзьями своей шевелюрой.       – В реальности все выглядит лучше. – Отвечает Тэхен, получая тихое: «Спасибо!» от Чонгука в самое ухо и короткую улыбку парня. – Пойдемте, иначе опоздаем. – Ким тянет мягко за собой Чона, пока тот вскрывает отданный ему пакет с едой, находя на дне пару идеальных тостов и банку апельсинового сока. Наверное, домработница собрала это Паку, но тот легко с Чонгуком поделился едой, хоть и поел его нервы вместо завтрака!       – Юнги тоже понравился мой новый цвет! – Хвастается Чимин, теперь ярким солнышком прыгая со ступеньки на ступеньку вверх по лестнице, ведущей в Академию. День начинал налаживаться, и даже учеба не могла уже закрыть тяжелыми тучами счастливое солнышко Мини, озаряющее все вокруг! – А на наше выступление я буду голубеньким! – Мечтательно тянет Чимин, обращаясь к Хосоку, но улыбку вызывая последней фразой не только у него, но и у идущего впереди Чонгука, который тихо прыснул, стараясь пока не привлекать к себе внимание Пака, но не имея возможности сдержать смех. Даже Тэхен ослепительно улыбался, слушая своего друга и его наполеоновские планы!       – Да ты уже! – Отмечает Хосок, подкалывая Чимина. – О твоей «голубой крови» не догадывается разве что Юнги!       – Догадывается! – Сияет Пак, которого поддеть невозможно было ничем абсолютно! Он голубой и гей, называйте, как хотите, но что с того? Чимин себя не стесняется и не стесняется говорить о своей ориентации во всеуслышание! Он все равно будет самым красивым, очаровательным, замечательным и горячим парнем в мире! – В субботу мы были на свидании в парке аттракционов, – Пак тактично упускает ту часть, где они с Мином встретили Сону и Сонхуна – не хватало еще, чтобы господин Папочка-Тиран убил бедного Сону прямо в Академии! – И Юнги выиграл мне единорога, а потом мы еще гуляли и болтали! – Пак крутит черную прядь волос, мечтательно улыбаясь, вспоминая их свидание. – Эх, было здорово!       Хосок подмигивает Чимину, давая понять, что он был прав – и им просто нужно было лучше узнать друг друга. Люди ходят на свидания, чтобы понять – подходят они друг другу или нет, а Пак находит пару, планирует их будущее на ближайшие пятьдесят лет, думает о том, как назовет их троих детей, кота и когда они организуют свадьбу!       – Того розового единорога, которого ты хотел взять с собой сегодня? – Интересуется Тэхен, держа пакет с едой, пока Чонгук жадно запихивал в себя еще теплый тост с сыром, слушая, как довольно урчит живот, получая пищу.       – Ага! – Пак закидывает сумку от Chanel на плечо, любуясь на себя то короткое мгновение, пока они проходят мимо зеркала в вестибюле. – Юнги сегодня работает в первую смену, и я хотел хоть кого-то пожамкать, пока моего парня не будет на месте!       Хосок качает головой, подозрительно замечая, как они все идут в одну и ту же сторону. Ну, Пак-то с Тэхеном одногодки и понятно, что учатся на одном курсе, но вот Гук на первом курсе, а Хосок на втором, а все идут в одном направлении – странно!       – До сих пор удивляюсь, как вас не поперли из Академии!       – Это талант, друг мой! – Усмехается Чимин, закидывая руку Хосоку на плечо. – Декан сказала, что навсегда запомнит нас, как – «самый ленивый курс с самым большим количеством прогулов за день»! – Передразнивает профессора Пак, и даже Чонгук не может на это не улыбнуться. Юджин ему очень нравилась, женщина просто отличная и справедливая, но Хосок, и правда, прав, как третий курс все еще держался на плаву – было загадкой, наверное, для всей Академии!       Тэхен заводит их в огромную аудиторию на втором этаже, когда Чонгук дожевывает второй тост, тут же огромными глазами уставившись на царивший вокруг хаос! Здесь было три курса сразу, все галдели, передвигали стулья, бегали с верхних этажей на нижние, о чем-то болтали. Кто-то додумался даже устроить мини-бой у учительского стола! Другие сидели сонными, кто-то резался в игры на телефоне, а кто-то просто листал ленту Интернета, где бесконечно в миллиардный раз прожёвывали ситуацию с Многоножкой, хотя ничего нового СМИ людям так сообщить и не могли, кроме как нападать на Содружество и на героев.       Чонгук замечает впереди Сону, который ходит между рядами, не зная, куда ему сесть, потому что занято было почти уже везде. Здесь было три курса, и три курса еле помещались даже в таком большом помещении, усаживаясь по трое и по четверо за стол. В тесноте, да не в обиде.       Пустовала полностью только одна парта «на галерке» – личная парта Тэхена и Чимина, которую не осмелился занять никто, и с которой даже не взяли стулья, чтобы не попасть в немилость к двум друзьям – звездам всей Академии! Даже старшие курсы уважали Кима и Пака, а это о многом говорило. Может показаться, что их уважали из-за денег, но это было далеко не так, в Академии для супергероев уважают больше силу, чем золото и состояние. Тэхен – Бог, а Чимин может отобрать любую способность, делая человека беспомощным – прежде чем лезть к ним на рога следовало подумать десять, а то и сотню раз.       – Похоже, что-то будет. – Тянет Пак, озвучивая мысли каждого из своих друзей. Чтобы собрать вместе три курса за раз, нужна была веская причина, и почему-то Чонгуку казалось, что все из-за происшествия в Париже. Они же герои-студенты, ситуация с Многоножкой и Лигой Злодеев хоть и не напрямую, но все же касается их.       – Лишь бы не экзамен! – Раздается уставший голос позади Чона, на который оборачивается вся компания, встречая сонного Джина в помятом худи с немытой головой и кругами под глазами. – Привет! – Парень поднимает руку. – Не пяльтесь так, я просто спал всего час, чтобы подготовиться к этому ебучему экзамену, который отменили! – Сокджин трет глаза, широко зевая.       – У нас должен был быть экзамен?! – У Хосока даже челюсть на пол падает от услышанного.       – Я же говорил тебе вчера об этом, дурень! – Вздыхает Джин, качая головой. Вообще, вчера много чего произошло, но до того, как Чонгук вернулся в общагу, Хосок просто маялся дурью с Джином, точнее он тихо залипал на парня, наверное, потому и не помнит ни про экзамен, ни про что-то еще. У Хосока нулевая сопротивляемость шарму лучшего друга, как бы странно это не звучало.       – Сорян! – Чон пожимает плечами с широкой улыбкой на губах. Все же обошлось, экзамен отменили и это почти значит, что Хосок не вляпался в неприятности, а мог с возможностью чуть ли не отчисления. Хотя он неплохо учится, за одну плохую отметку его бы не выгнали, но в рейтинге своего курса он бы упал, да.       Чимин с паскудненькой улыбкой смотрит на парочку, но не провоцирует их. Это было бы слишком сейчас, но вот немного и совсем невинно их подоставать Пак желает, к тому же вон бедный Сону мечется по аудитории как неприкаянный, а ведь Чимин так и не выяснил у Сонхуна как у них там свидание прошло! На образ Юнги молились бы сейчас многие, чтобы избежать пытки под названием «Пак Чимин», но Мина как раз-таки здесь и не было, чтобы хоть кого-то спасти.       – Пойдемте уже опустим попы на стулья! – Предлагает Мини, невинно хлопая длинными ресницами, но даже Чонгук за его показной невинностью ощущал подвох! Лучше в клетке с тигром, чем сидеть рядом с Паком, который, и Чон в этом уверен, не заткнется ни на секунду! – У меня уже задница болит стоять! – Ноет Чимин. – И я бы хотел сказать, что из-за прекрасной ночи с Юнги, но нет! – Вздыхает Пак. – У нас все только после свадьбы, в отличие от Гук-и! – Чонгук вспыхивает за долю секунды от обращенных к нему взглядов и от слов Чимина, который снова вернулся к своей сегодняшней «жертве», желая докопаться до правды. Конечно, можно было бы пытать Тэхена, ведь он не сможет соврать, но разве это интересно?! – Погнали, девочки, захватим Сону и сядем вчетвером за какую-нибудь удаленную парту, а Чонгук-и пусть помилуется со своим парнем, в Провансе им явно не хватило ласк друг друга! – Пак толкает язык за щеку, изображая толчки, доводя Чонгука до состояния варенного рака, и так еще улыбается – довольно и провокационно, прежде чем развернуться и пойти искать им парту, оставляя галерку для любовничков!       – Это неправда! – Кричит Чимину вслед Чон. – Мы с Тэхеном еще не!.. – Но осекается быстро, когда видит, сколько глаз и ушей вдруг оборачивается к нему, заинтересованно уставившись на парня. Чонгук тушуется мгновенно, кидает на голову капюшон от худи, чтобы спрятаться от людей, и краснеет! Сам готов прямо здесь со стыда провалиться, потому что такое готовился сказать! Ох, Чимин, ох, Пак Чимин, ну погоди, и на улице Чонгука наступит праздник!       – Пойдем, ma petit! – В голосе Тэхена слышится веселье, когда он теснее прижимает к себе Чона, даже не думая высунуть руку из-под худи, и ведет их вверх, к свободной парте, которую им так «любезно» оставил Чимин.       Такой смущающийся и одновременно боевой Чонгук был особенно прекрасен! Тэхен на него насмотреться сегодня не может и надышаться вишней тоже не может никак! Кажется, после их путешествия в Провансе Чон стал немного более открытым, уже не таким зажатым, как недавно. Да, сильно испугался Многоножки и Тэхена побил за «беспечность», хотя Ким себя беспечным не считает, монстр был ему не ровней, все прошло почти гладко и тихо. Но в целом Чонгук отошел после встречи со злодеем достаточно быстро, родная страна и друзья сильно в этом помогли и сам Тэхен, хоть и не подозревает этого. И Чон вернулся с Прованса немного другим, все еще зажатым мальчишкой, но уже с крепким осознанием того, что любим, нужен, Ким с ним не играет и не использует его. Такие сильные чувства не могут не поменять человека.       – Ты меня жамкаешь на глазах у всех! – Бурчит Чонгук, когда они проходят мимо рядов, где все их внимательно разглядывают, и в особенности останавливаются на руке Тэхена, спрятанной у Чона под худи.       – И что? – Улыбается Ким. – Пусть знают, что ты мой! – Собственнически заявляет блондин, скидывая с Чонгука капюшон и запечатывая у него на макушке легкий поцелуй с оттенком довольной улыбки.       Чон и сам готов улыбаться, и он даже улыбается, кусая себя за губу, чтобы не сиять как новогодняя елка! Ему нравятся такие знаки внимания, игривый Тэхен и легкая атмосфера, что сейчас царит между ними. Нравится без фиолетовой бездны и тьмы, нравится, что Ким не боится быть с ним настоящим, не боится показывать свои чувства и легко так признает, что в Чонгука по уши влюблен! Да Чон и сам по уши влюблен в Тэхена, радуясь этому прекрасному аромату розы и своим бабочкам в животе как полный дурак, а может просто как самый счастливый человек на земле, это уже как посмотреть.       Чон садится за свободную парту, рука Тэхена при этом все же выскальзывает у него из-под худи, оставляя после себя холодную пустоту. Чонгук бы и сам запихнул ладонь Кима обратно под одежду, но кажется, это будет слишком, в особенности, когда на них то и дело поглядывали три курса студентов! Друзья сидели впереди где-то через парты четыре от них, Чимин явно о чем-то болтал, и явно что-то провокационное, – легко понимает Чонгук, видя, как полыхают уши у Сону! Держись! – Мысленно подбадривает и сочувствует другу одновременно Чон.       – Ma petit, у тебя остался еще один тост и сок, – Тэхен ставит почти пустой пакетик с едой напротив Чонгука, – ешь. – Улыбается Ким, разглядывая темно-карие восхитительно огромные глаза. Такие чистые и невинные, добрые и безумно притягательные. Если у каждого дьявола должен быть ангел, то Тэхен не понимает, за что ему достался Чонгук? За свою жизнь Ким приносил лишь боль, он не заслужил быть любимым, не заслужил своего ангела.       – Я наелся. – Качает головой Чон, просто не желая есть при таком количестве смотрящих на него глаз! Да он же подавится, как пить дать! Тэхен – местная звезда, а Чонгук теперь его парень, и получил, таким образом, и к себе львиную долю внимания, которую предпочел бы не иметь!       – Ешь. – Настаивает Тэхен, видя, как голодно карие глаза смотрят на пакет с едой. Врать Киму было бесполезно.       – Ты любишь командовать! – Бурчит Чонгук, вздыхая, и все же выуживая на свет последний плотно запакованный тост и баночку сока. Домработница Тэхена готовила просто превосходно! Обычно жареные с яйцом тосты всегда были достаточно жирными, чтобы не прилипали ко дну сковороды, но эти были идеальными! В них было достаточно масла, чтобы они не были сухими, но при этом не вызывали отвращения переизбытком жира. И все края тостового батона были идеально срезаны, позволяя в удовольствии хрустеть поджаренным мякишем, собирая языком длинные нити сыра прямо как с пиццы!       – Определенно – да! – Улыбается Тэхен, наблюдая за тем, как Чонгук уминал тост. Ким легко вскрывает банку с соком, ставя ее перед Гуком, чтобы не забывал запивать, а то и подавиться так можно, откусывая за раз больше половины от тоста! И кто тут еще «наелся»?       Чонгук с благодарностью принимает напиток, улыбается довольно с полным ртом еды, вызывая у Тэхена только умилительную улыбку на это. Чон, правда, похож на кролика, особенно с полными щечками, за которыми быстро пережевывает тост, с этой улыбкой, из-за которой мило морщится носик и с темно-карими блестящими глазами. Ему только ушей не хватает, и Тэхен честно себе обещает, что не купит кроличьи уши Чонгуку! Честно! Он же обещал!       – А как же Чимин-хен? – Чон резко перестает жевать, округляя глаза и смотря на сидящего впереди Пака, который так взял Сону в оборот, что о еде бы и не вспомнил. Но, зато вспомнил Чонгук, когда все съел!       – Он поделился с тобой, не переживай, – Тэхена и самого забавляет ситуация, где его маленький крольчонок уже все с удовольствием съел, но даже так вспомнил про ближнего! Это мило и смешно одновременно, но Ким не смеется, чтобы Чонгука не смутить, а вот улыбку сдержать не может, внимательно следя за тем, как челюсти Чона снова заработали, дожевывая тост – точно кролик! – Если он захочет есть, то мы просто сходим в столовую.       Чонгук снова тянет улыбку, успокаиваясь. Он бы тоже сходил в буфет и набил бы пузо до отвала, только боялся опоздать на пару, но её, оказывается, не будет. Точнее, будет что-то другое, что-то, из-за чего собрали сразу три курса героев в одной аудитории. Может, им скажут быть аккуратнее или наоборот поделят на пары и отправят в патруль по городу! А может, скажут, что Академию закрывают! – С содроганием думает Чонгук, сразу нелегкие мысли от себя отгоняя. Нечего было накручивать себя, вот придет профессор и все станет ясно. Кстати, звонок-то уже прозвенел давно, Чонгук фактически хомячил на начавшейся паре, но пока преподавателя не было, все было можно!       – Тэхен, – зовет Чон, медленно попивая сок, когда полностью съел тост и даже уже вытер руки и рот салфетками, которые были вложены в ланч-бокс, – я вот все думал и… – Гук кусает себя за губу, запинаясь на мгновение, чтобы поднять свои огромные глаза и встретиться с фиолетовой бездной. Та на Чонгука огрызается, он лекарство и лечит одним своим присутствием Тэхена, заставляя тьму отступать, а Кима с нереальным спокойствием сидеть в аудитории полной еды и ничего не делать! – В свое время даже Ласточка не смогла победить Многоножку, – Чон понижает голос, чтобы их случайно не услышали, – как ты смог? Ему же было больше сотни лет, он очень могущественный. Но вы: Ласточка и ты – Боги, однако победил Многоножку именно ты, а не Лейла, хотя она тебя старше.       Чонгук даже не понимает, какой реакции ожидает на этот вопрос! Он наорал на Тэхена за его «беспечность», но анализируя тот бой снова и снова ясно понимает, что для Кима та победа была предельно легкой, он не напрягался, не старался даже, в какое-то всего мгновение уничтожил монстра, которому больше сотни лет! И последствия использования силы Чонгук видит в фиолетовых глазах, видит усилившийся голод и тьму, но не это бывает с героями, которые уничтожили Дракона! Обычно их лихорадит, ломает, у них что-то болит, они долго восстанавливаются, потому что прокачивают через себя так много силы, что она их почти убивает! – Чонгук все это видел в документалке и читал в книгах не раз. Даже Ласточка после встречи с Многоножкой около месяца не появлялась на публике, она лежала в госпитале под капельницами, чтобы восстановить жизненный тонус! Даже Хосок и Джин после битвы с тем монстром, когда они были в городе, отдыхали несколько суток, они хоть были в команде, и Тэхен убил тогда злодея. Но в Париже Ким был один против могущественного Дракона, да там были другие герои, хотя бы тот выскочка, что украл чужой подвиг, но никто из них не ранил, не нанес Многоножке вреда. А Тэхен все равно судьбу Ласточки не повторил. Более того, потом ещё несколько раз портал открыл и сейчас был живее всех живых, голодный и по-прежнему сильный.       Ким реагирует на вопрос… никак. Не злится, не бесится, не хохочет и даже не вздыхает грустно! На красивом лице ноль эмоций, словно Чонгук спросил, какая погода, а Тэхен, глядя в окно из аудитории ответил: «Хреновая», продолжая смотреть на редко летящие золотые листья. Киму было не то чтобы все равно, но именно что все равно на свою силу, которой он пользоваться не любил и в которой не желал даже разбираться, надеясь, что однажды она потухнет в нем сама. Но свои обороты она только набирала.       – Не знаю. – Тэхен жмет плечами и убирает с лица Чонгука выбившуюся прядь волос. – Я просто знал, что он мне не ровня и все. – Ким поправляет ворот худи Чона, нуждаясь в небольших прикосновениях к теплой вишневой коже. – К тому же он шел за нами, я должен был его остановить.       – Значит, ты можешь победить даже Бога? – Чонгук заинтересованно хлопает пушистыми ресницами, разглядывая фиолетовые глаза с ослепительными золотыми всполохами, то появляющимися, то исчезающими, словно дразня Чона.       – Не думаю! – Усмехается Тэхен на эту наивную, но такую прекрасную натуру! Разве много в мире еще таких людей? А вот у Кима есть это чудо, маленький крольчонок с оленьими глазками, интересующийся всем миром и самим Тэхеном в особенности. – То был Дракон, а Бога мне, я думаю, не победить! К тому же, мы даже ради развлечения никогда друг с другом не дрались.       Чонгук кивает, но забыть не может, как Ласточка ударила Тэхена силой, а тот даже не дрогнул! И Тао ведь тоже намекал Чону, что Ким не просто герой класса Бог, он словно… словно Бог среди Богов, как бы глупо это не звучало! И Чонгук не может судить об этом стопроцентно, у него мало фактов и доказательств. Но этот вопрос его будет мучить вечно. Кто ты такой, Ким Тэхен?       – Доброе утро, студенты! – Профессор Юджин заходит в аудиторию, здороваясь с порога. Своими внимательными соколиными глазами окидывает три огромных курса, заставляя тишину тут же повиснуть в кабинете, студентов тихо рассесться по местам и обратиться в слух. Декана уважала вся Академия, женщина строгая, но справедливая импонировала даже Тэхену, что Чонгук отметил еще, когда Ким отбывал свое «наказание», хотя его наказание и стало больше пыткой для всей Академии, потому Элибра по итогу и освободили от всех отработок. В любом случае, даже сам Чонгук обожал профессора Юджин, он, вообще, всех преподавателей слушал и старался учиться на «отлично», но декан была человеком, благодаря которому Чон попал в Академию, и за это парень был ей отдельно очень признателен!       Но вот Юджин входит глубже в аудиторию, а за ней появляется Тао, и тишина в кабинете становится почти физически ощутимой. Студенты и так знали, догадывались, зачем их всех здесь собрали, но появление Бога, уже работающего на Содружество, все лишний раз подтвердило и усложнило одновременно. Речь точно пойдет о Париже, в чем не следовало даже сомневаться, но всеобщего волнения и резко начавшегося перешептывания не отменяло. Студенты были одновременно возбуждены и удивлены появлением Тао, многие понимали, что Бог в Академии только по делу, касающемуся Лиги Злодеев, но популярности героя это не убавляло, как и не убавляло глаз, брошенных на Тэхена искоса, но сотни, а то и больше раз! Конечно, все уже прочли новость о том, что Ким когда-то с Тао встречался!       Чонгук испытывает смешанные чувства. Он понимал, что Белого Тигра встретит еще и не раз, и явно не в самой спокойной ситуации, но точно не в стенах Академии, точно не вот так! Ревновать Тэхена к Тао глупо в такой ситуации, и Чонгук не ревнует, но неприятный холодок лижет по спине, повторяя снова и снова, что Киму больше подходит Белый Тигр, нежели какой-то Чонгук, который еще даже не герой! И Тао говорил, что Тэхена не станет пытаться вернуть, но сам идет к преподавательскому столу, к ждущей его Юджин, а глазами быстро бегает по аудитории, не боится, страха в нем и близко нет, он ищет. Его – Тэхена – и, находя взглядом песочных глаз, тут же несколько живее становится, легкая улыбка на лице появляется, он весь выпрямляется даже, держится увереннее, пытаясь показать себя во всей красе не перед студентами, а перед ним одним. Но Чонгук на Тэхена смотрит, а у того фиолетовая бездна злая, голодная с цепей рвется к Белому Тигру, чтобы убить! Не насытиться, как это было с Чонгуком, не вкусить вишни, а убить! Разорвать на части, уничтожить, лишь бы не видеть никогда, лишь бы… отомстить? Чон не может сказать точно, потому что из живого на лице Тэхена сейчас только глаза, с переливающейся фиолетовой тьмой, сам он весь отстраненный и мрачный, не проявляет ни капли желания вступить с Белым Тигром в контакт. Рана слишком глубока.       – Сегодня у нас в Академии присутствует особый гость – Тао. – Юджин слегка кивает парню, и тот низко кланяется в ответ профессору, получая несколько девчачьих криков где-то совсем недалеко от Чонгука. – Я думаю, вы все уже знаете, зачем мы вас собрали здесь. – Юджин внимательным взглядом обводит студентов, которые тут же оживляются, начинают перешептываться, обмениваться тревожными взглядами, постоянно произнося: «Париж!», «Многоножка!», «Лига Злодеев!». Правильный набор слов, идеально описывающий недавнюю трагедию.       Чонгук тревожный взгляд бросает на Тэхена, шепча:       – А вдруг кто-то знает о том, что мы были в Париже?       Ким переводит полыхающий взгляд на Чона и тут же тает, теплеет буквально на глазах, фиолетовая бездна фыркает на Чонгука, лекарство все же опасно для нее, но этот сорт сильнейшего антибиотика скоро станет самым любимым у вечно возбужденного голода, который отдыхать мог лишь в вишневых объятиях.       – На той улочке нет камер, – спокойно отвечает Тэхен и не удерживается, когда гладит Чонгука по щеке, любуясь прекраснейшими в мире глазами, – мы с Чимином специально туда ходили, чтобы нас никто не мог засечь. – Но ведь в других местах они должны были быть! Чон не то чтобы боится, он помнит, что их и так пытались обвинить в одном убийстве. Конечно, за уничтожение Многоножки Тэхену скажут «спасибо», а вот за нарушение границ – нет. Или БонГи, вообще, решит, что это они прислали монстра в Париж, тоже работают на Лигу Злодеев, у того детектива и не на такое мозгов хватит! – И знаешь, отключить камеры телекинезом не так-то уж и сложно! – Улыбается Тэхен.       Чонгук на это несильно пихает Кима в плечо, бурча: «Мне бы твои силы!». Чон снова попросту переживал, у блондина все было продумано, все пути отхода и даже способы подчистить свои же следы, чтобы их не вычислили и не нашли. Ясно, что Тэхен явно подобное проделывал и не один раз.       – Лига Злодеев устроила нападение на Париж, объявив о начале войны с героями и обычными людьми. – Продолжает Юджин, когда студенты успокаиваются, снова обращаясь вслух. – Жестокий и кровожадный акт, о котором, я думаю, вы все уже слушали. Может быть, читали в Интернете или смотрели по телевидению – это неважно. – Профессор замолкает, снова обводя студентов внимательным взглядом. – Важно то, что их угроза реальна; их война – реальна, и вы должны понимать, что их слова – не пустая болтовня. – Чонгук кусает губу, вспоминая все произошедшее в Париже уже сейчас с относительно рациональной точки зрения. – Лига Злодеев существует уже шесть сотен лет, Содружество втайне от населения ведет с ними борьбу, но вычислить их местонахождение или их силы – невозможно, в мире нет устройства, которое могло бы их найти. – Юджин смотрит на Тао, тот сразу же кивает профессору и сам подхватывает речь.       – Госпожа декан права. – Белый Тигр сейчас выглядит очень статно, профессионально, держится с достоинством, публики не боится, не заикается. Чонгук бы точно уже кони двинул – он-то знает! – Вы, наверняка, изучали историю, и знаете про Лигу Злодеев. – Чон кусает себя за губу, лично он не знает, они не дошли до истории, потому что господин Тиран довел преподавателя до истерики и тот до сих пор не вернулся к работе! – Это страшная организация, древняя, и уничтожить её просто невозможно. – Тао смотрит на Юджин. – Несколько раз в Гонконге мы устраивали засады для ветви злодейской организации, у нас были наводки и мы работали по ним. – Белый Тигр снова смотрит на студентов, останавливая взгляд на ледяном Тэхене. – Но наших сил слишком мало. – Тао моргает и на студентов смотрит. – Однажды у нас была зачистка старого города, в котором жили монстры, источник доложил, что они собирают силы, чтобы примкнуть к основной ветви Лиги Злодеев. – Тао сильно мрачнеет, явно погружаясь в тяжелые воспоминания. – Мы были готовы, знали их месторасположение, их силы, проработали план наступления и захвата, но все полетело к черту, простите профессор, за это выражение! – Юджин кивает, говоря о том, что все нормально и Тао может продолжать. – Монстров было пятеро. Нас было двадцать героев на том задании – я – один Бог, три Дракона, и все остальные из класса Черт. По итогу, выжил только я и один Дракон.       В аудитории наступает гробовая тишина. Быть героем – значит осознанно понимать, что с очередного дела ты можешь никогда не вернуться живым. И все же, даже понимая это, слышать такое сейчас – было страшно, было ужасающе тревожно, до такой степени, что у каждого студента по спине пробежался холодок. Любой из них может в будущем не вернуться так же со своего задания. Бороться с монстрами это круто, это мечта каждого, ты же герой и защитник, но кто защитит тебя, когда смерть дышит в затылок?       – В Лиге Злодеев не бывает слабаков. – Продолжает Тао после паузы. – Они объявили войну, цель которой – геноцид – уничтожение всех, кто не вписывается в их стандарты: обычные люди, герои класса А, В и так далее. – Многие студенты из А на этих словах вздрагивают, начиная заметно нервничать. – И среди самих монстров есть только представители классов Черт и Дракон. Немного легче, когда встречаешь новорожденного монстра, но когда появляется такой, как Многоножка… – Тао тяжело вздыхает и на Юджин смотрит, заканчивая: – это катастрофа, которую нельзя легко остановить.       – Монстры, сумевшие выжить и скрыться от героев, становятся в разы сильнее. – Кивает декан. – Этот парень из Франции каким-то образом смог победить Многоножку, хотя мой преподавательский опыт бросает тень сомнения на его подвиг. – И тут происходит неожиданное для Чонгука, потому что многие студенты согласно закивали! Чон думал, что тому проходимцу все поверят, но вот, оказывается, не все! Почти весь третий курс и часть второго скептически восприняла информацию, отлично зная, что чудес не бывает. – Возможно, кто-то другой убил Многоножку, – Тао бросает секундный взгляд на Тэхена, который пугает даже Чонгука, но Ким остается холодной статуей, – а тот герой присвоил себе подвиг, но это не мне решать, а французскому отделению Содружества. – Юджин обводит каждого студента соколиным взглядом. – Моя цель сегодня вас не напугать, не попросить сидеть дома и не высовываться. Вы все – будущие герои, и как бы нам страшно не было, а борьба со Злодейской Лигой лежит на наших плечах, это наш долг, наша святая обязанность. – Чон кусает губу, немного нервно дергая рукав худи. – Вам страшно, и я понимаю. – Чонгук даже тушуется от этих слов, словно его застали за чем-то постыдным! Наверное, он просто не хотел, чтобы кто-то знал о том, что он боится, но он боится. Он только начал свой путь героя и сразу же объявилась Лига Злодеев, конечно, такое не может оставить равнодушным. – И вы должны бояться. – Юджин подбадривающе улыбается студентам. – Мы остаемся живы, потому что наш страх удерживает нас от нерациональных поступков, от порой глупых поступков. Бояться нормально, только не давайте вашему страху вами управлять. – Чонгук вспоминает, что Тэхен говорил ему то же самое, он говорил, что многие плачут и боятся своего первого монстра. А второго? А третьего? Ведь, кажется, сколько бы битв ты не прошел, а страх всегда будет с тобой. Нужно просто уметь его контролировать, не давать ему вырваться и управлять собой. Тэхен ведь тоже сказал, что боялся, но боялся не монстра, он боялся Чонгука потерять. И он был честен, не постеснялся сказать такое, так почему Чон тушуется? Потому что он больше боится не монстров, а страха. В нем живет страх перед страхом. И на самом деле это очень похвально, ведь получается, что он может побороть его с грациозной легкостью, если сможет искоренить суть.       – Академия будет продолжать свою работу. – Продолжает Юджин. – Никакого комендантского часа, никаких запретов. Вы – будущие герои, если мы закроем Академию и распустим вас по домам, то представьте, какую панику поднимем. – Чонгук кивает, так и будет, люди ругают Содружество лишь в социальных сетях и СМИ, но сами при этом надеются на героев, потому что когда придет опасность, только члены Содружества будут стоять между монстром и гражданскими. – Потому даже в такое неспокойное время вы, как и обычно, будете посещать занятия и заниматься своими делами, кои, я думаю, у каждого есть. Однако одно изменение все же будет. – Чонгук хмурится, слушая, как неспокойный шепот прошелся по аудитории, даже друзья Чона впереди внимательно слушали профессора, а вот Тэхен рядом явно делал это только из вежливости, словно ситуация его, вообще, не касалась! – Над нами повисла реальная угроза, и потому ваш учебный план будет немного изменен – усложнен. – Студенты тут же поднимают недовольный рой! Как это усложнен?! В Академии для героев и так сложнейшее обучение, не успеваешь – отчислен, куда уж еще сложнее?! Спокойными сидел лишь третий курс, самый, кстати, маленький, явно многие отсеялись в свое время, а оставшиеся готовы были к чему угодно, они все равно учились через «не буду», прогуливали и непонятно, за что их всем в пример ставили преподаватели?! – Тише! – Юджин поднимает голос, заставляя студентов замолчать. – Мы с первых дней обучаем вас сражаться с монстрами, закладываем вам базу, чтобы в случае необходимости, вы всегда могли дать отпор. Но бой – не всегда лучшее решение. – Тао согласно кивает, он побывал не в одной заварушке и отлично это знал. – Порой, чтобы победить, нужно отступить. Но куда отступать, когда вокруг монстры и вас уже никто не спасет? – Чонгуку от этих слов стало не по себе даже. Юджин прямо намекала, что Лига может напасть даже на них, когда угодно и где угодно, декан почти предупреждала, нет, не она, а сами монстры, что войну начали, они к ней готовы, а вот герои, оказывается, нет. – Истоки. – Произносит Юджин, и студенты замирают, считая одно долгое мгновение, что ослышались, но профессор кивает, подтверждая свои же слова. – Это тяжелая магия и сложная, она не многим поддается, но когда вы ранены или вам нужна еще сила или нужно сбежать – только там вы будете в безопасности или сможете восстановить силы. – Юджин делает небольшую паузу, давая студентам переварить услышанное. – Но, как известно, не многие могут проникнуть в Истоки, для этого требуется определённая подготовка и даже её порой оказывается недостаточно. Как многие могут знать, эта практика не влияет на успеваемость, она лишь дополнительная веха, которой мы вас можем научить, но она не основа; как бы многим не хотелось, а Истоки не покоряются. – Чонгук бросает короткий взгляд на Тэхена, в его фиолетовых глазах сейчас точно плясала Тьма как часть этих Истоков. Чон никогда там не был, но отчего-то был железно уверен, что именно загадочный и жестокий мир отражается в огромных глазах Тэхена, ломая слова Юджин. Кому-то Истоки все же покоряются и встают перед ним на колени. – Этот раздел учебы был обязательной программой для второго курса, теперь же и для первого. – Чонгук примерзает к месту. Что?! ЧТО?! Это сон, да?! Скажите, что это сон! Чон и так мучается из-за приближающегося экзамена, нервничает постоянно, ногти даже грызть начал! Не хватало ему еще одной головной боли, да еще какой – Истоки! – Еще раз повторю, это никак не повлияет на ваши отметки! – Громче добавляет Юджин, стараясь потушить недовольный шепот перваков, третьему курсу же, как и обычно, было наплевать на все, они уже свое отмучили и с чистой совестью могли ни черта не делать, чем они и занимались. – Это нужно лишь для общего развития, для того, чтобы вы понимали, с кем вы имеете дело. И я сейчас говорю не про монстров, а про ваши силы. – Чонгук хлопает глазами, не понимая. – Когда вы попадете в Истоки, вы многое поймете. Если вам выпадет неудача сразиться с настоящим монстром, вы поймете, зачем вам нужно познать вашу же силу и знать, как ее остановить. Тьма или Свет – вы одинаково должны понимать, что есть ваша способность и что есть Вы под ее влиянием. – Юджин протяжно выдыхает, запутав перваков еще сильнее. – Лига Злодеев была создана людьми, чьи силы взяли над ними контроль. Прежде чем сражаться с кем-то, вы должны его понимать. Это единственное нововведение, которое мы вносим, в основном торопить обучение никто не станет – это нездорово для вашего тела и здоровья. – Юджин делает паузу, бросает взгляд на Белого Тигра и снова продолжает, заставляя студентов впасть в долгий шок: – Занятия по входу в Истоки будет вести Тао, он же на какое-то время заменит профессора истории.       Чонгук словно попал в параллельную реальность, где Вселенная над ним дико издевается, подкидывая новые и новые испытания, чтобы выяснить его выдержку. Чон бы гордо сказал, что она у него железная, но это далеко не так, раз теперь бывший парень Тэхена будет профессором в Академии, и будет вести занятия не только у самого Чонгука, но и у Кима, встречаясь с ним каждый день! Лучше Истоки! Боже, ну пусть лучше Истоки, чем Тао в роли профессора! Он парень хороший, но у Чона все равно плохое предчувствие на этот счет!       – Я настоятельно прошу вас не просить у профессора автографов, не просить с ним сфотографироваться и никак не отвлекать его. – Юджин обводит студентов очередным взглядом соколиных глаз, под которым гнутся все, кроме третьего курса, у которого нет желания сейчас даже на этой «паре» находиться! – И прошу вас не доводить его до истерики! – Декан смотрит на Тэхена предупреждающим взглядом, но Ким в ответ смотрит куда-то в несуществующую точку пространства. Чонгук не может точно судить, но, кажется, Элибр явно был не в восторге от назначения Тао их профессором, потому и делал вид, что ему все равно. – Скоро прозвенит звонок, я прошу третий курс на оставшуюся половину пары тихо пройти в зал для практики к профессору Со. Второй курс проследуйте в мой кабинет, следующая пара у вас стоит моя. Первый же курс остается здесь – у вас будет двойная пара по истории, вам нужно нагнать пропущенное за месяц.