Purple kiss

      Пока Чон старается свои щеки полыхающие остудить, пока старается думать о радужных единорогах, а не о нереально длинных ногах Кима, затянутых в черную кожу брюк, они спускаются на какой-то нулевой этаж. Гараж. Здесь автоматически свет включается, освещая всего два автомобиля в коллекции Тэхена. Чон отчего-то думал, что их здесь будет целая сотня, но оказалось, что всего пара машин и не более. Не более чем два автомобиля ценой с годовой бюджет, кажется, всей Франции! Одна Бугатти дикая и неукротимая, хищная, плавные изгибы, завораживающие своей красотой, черная глянцевая, сияет в свете маленьких ламп, россыпью звезд раскинувшихся на потолке. А вторая Ламборгини такая же чёрная, но более агрессивная, кажется, когда заведется двигатель, то автомобиль начнет рычать диким львом недовольно. У Чона от одного вида этих машин дух захватывает! Когда он ехал в Мустанге, это казалось какой-то нереальной мечтой, но прокатиться на еще одной дорогущей машине было просто за гранью всех желаний!       – Хочу после учебы привезти сюда и Мустанг, – говорит Ким между делом, без промедлений выбирая Бугатти для поездки в особое место. Им нужно мчать, нестись буквально, чтобы успеть, ведь они сильно опаздывали уже сейчас! Благо в этом районе никогда не бывает пробок, улицы пустые из-за платной дорожной полосы, а дальше трасса тоже платная, по пути может встретиться не более двух машин, к тому же в это время уже и людей на улицах мало, что тоже будет на руку Тэхену, который собирался получить несколько штрафов за превышение скорости. Но и что? Главное, чтобы они успели.       – Хочешь уехать во Францию после окончания Академии? – Чонгук на Кима смотрит и вот думает: а как долго они будут еще парой? Может, к тому времени не будут даже разговаривать, вот как Тэхен с Тао или даже не будут видеться. К тому же, Ким заканчивает Академию на два года раньше Чонгука. Да и куда Чону ехать во Францию? Сидеть на шее у Тэхена вечность? Он все-таки парень и позволить себе такого не сможет, сейчас у них свидание, наивная юность, здесь можно побыть принцессой, но что дальше? Как странно, ведь Чонгук отчего-то все чаще и чаще задается этим вопросом в последнее время.       – Хочу. – Кивает Тэхен, открывая для Чона дверь машины, ведет себя как настоящий джентльмен, хотя манеры у него отвратительные на самом деле! Они ведь, и правда, сейчас как на волшебном свидании. Даже у Гарри Поттера такого не было. Чонгук садится в машину и с любопытством оглядывает дорогой кожаный салон, все просто и строго, почти все, кроме небольшой игрушки розового кролика с висящим задорно ухом и поднятой бровью. Игрушка находилась на водительской стороне и странно, ведь Тэхен такие вещи не привечал, но может это осталось от Чимина или кого-то еще? – С ноткой ревности думает Чонгук, вдруг забывая, что ревновать Кима он не имеет права, они пара, но… но слишком много «но» между.       Чон вздыхает и берет игрушечного кролика в руки, разглядывая его, пока Тэхен усаживался на водительское, заводя двигатель. В общем-то, обычная игрушка, да с биркой из Сеульского Лайн Фрэнд, но просто непримечательная побрякушка. Хотя такая уж и непримечательная, раз единственным лишним пятном находилась в машине как что-то дорогое и ценное? Многие ставят иконки, крестики вешают или там просто освежители для автомобиля, а у Тэхена розовый кролик.       – Ma petit, пристегни ремень, пожалуйста. – Ким бросает секундный взгляд на Чонгука, пока выезжает через двери-автомат на улицу в океан полыхающего красно-золотым света почти уже зашедшего солнца. Чон радуется, что окна тонированы выше разрешенной нормы (а кто скажет Тэхену «нет»?), так парень спокойно может рассматривать пейзаж за окном, но сейчас слушается Кима и ремень пристегивает, откладывая на время кролика на коленки. К нему интерес все еще не пропал.       – Откуда игрушка? – Аккуратно интересуется Чонгук, прощупывая почву. Если будет усеяна осколками битой боли, Чон угомонит свой интерес, топтаться на чужой ране, вгоняя острые куски стекла глубже, не было никакого желания.       – Выиграл в Сеуле, когда покупал подарок Сонхуну. – Жмет плечами Тэхен, выезжая за ворота в удивительный, нереальный пейзаж, где зеленых растений было все еще так много, что не верилось в приближающуюся осень! Вдоль широкой улицы, мощенной камнем, тянутся высокие заборы, какие-то сплошные и непроглядные, за другими можно увидеть другие дома и прекрасные сады, но где-то вдали, куда они устремляются с верхушки холма блестит синим и зеленым далекий густой лес, где-то имеются проблески осеннего золота, но его так мало! Кажется, лишь в саду Тэхена стояли деревья, быстро уходящие в спячку, ведь вокруг природа все еще пыталась цвести, и это было волшебно! – Первая вещь, которую просто так выиграл, потому и решил оставить. – Продолжает Ким, не замечая, как Чонгук прижимает кролика к груди, крепко обнимая, просто потому что это было приятно, складывалось ощущение, что обнимаешь самого Тэхена, от игрушки ведь так же сильно пахло розами. – Думал, что она будет приносить удачу, но как-то не сложилось, а выкинуть так и не смог. – Ким оборачивается к Гуку на мгновение, улыбаясь на ребенка, обнимающего игрушку. – Если нравится – забирай.       Чонгук моргает, глядя на профиль Тэхена удивленно отчасти! Он ведь даже не просил, но как-то уж слишком откровенно выразил свою симпатию к этому кролику, который чем-то напоминал ему самого себя, чисто внешне что-то схожее у них явно было! И для приличия там или от гордости кто-то другой бы отказался от подарка, а Чонгук не может и не хочет, розовый кролик был ему по душе, и пусть розовый Чон не жаловал.       – Заберу! – Улыбается Гук, обнимая игрушку крепче, светящимися радостью глазами глядя на профиль Тэхена. – Спасибо! – Ким улыбается в ответ, вроде бы такой пустяк, а Чонгук рад и ему! Обычно люди не ценят мелочи, но у Гука раньше не было ничего, а эту игрушку ему дарит его первый парень и это так приятно! Тэхен не ставит условий «отдам, если ты…», просто отдает, как кажется даже душу готов подарить, как-то несколько глупо и очень-очень наивно. Чонгук вот почти и не знает Кима, они знакомы не больше месяца, но за этот небольшой промежуток времени Чон отлично успел понять, что Тэхен привязывается быстро, его сила фыркает на лекарство, но даже ей Гук нравится. Это не просто желание быть кому-то нужным, это что-то настолько глубокое и настоящее, что в глазах Тэхена живет наравне с дикой фиолетовой бездной, что Чонгука это и пугает и заставляет радостно улыбаться, слушая, как по телу разливается приятное тепло.       – Тэхен, – зовет Чон, получая в ответ приподнятые брови, которые говорили, что парень Чонгука слушает очень внимательно, продолжая вести машину на безумной скорости, только на идеально ровной дороге и с прекрасным двигателем этого было не заметно почему-то, или просто Гук был отвлечен от дороги мыслями, – а как ты понял… ну, что по мальчикам? – Чон сам своего вопроса смущается, зарываясь носом между ушей розового кролика, чтобы скрыть румянец. Ну, молодец, что! Догадался, конечно, о таком спросить! За тактичностью явно нужно катиться к Чимину и стали бы отличной парой! – Я вот понял не сразу. – Чонгук так тушуется, что свою историю выдает, не дожидаясь реакции Тэхена, которая могла быть абсолютно любой! Может, он его пошлет, вообще?! Это же безумно личный вопрос! И пусть в Корее с недавних пор стали толерантно относиться к однополым отношениям, но нетерпимые будут всегда, потому об ориентации своей не принято распространяться, а вот так спрашивать в лоб тем более. – Я рос в детском доме и там были и мальчики, и девочки, – Чон слушает, как рычит двигатель автомобиля, пока они несутся по пустой трассе, – старшие даже встречались тайком от воспитателей, – Гук приподнимает голову немного, чтобы посмотреть на Тэхена, на его реакцию от вопроса Чонгука: а вдруг злится? Но Ким был спокоен, его глаза неотрывно следили за дорогой и по виду он слушал Чона очень внимательно, не думая даже злиться или хмуриться на бестактность. – Когда я был младше, девчонки из группы порой специально переодевались с нами, – Гук смущенно улыбается сам себе, – ну, не полностью, но могли остаться в одной майке, и некоторые не носили лифчики и так просто… развлекались? Говорят, девочки растут скорее мальчиков, не знаю, правда ли это. – Чон снова на Тэхена смотрит, а тот слушает. – Мы, в общем-то, были детьми и ничего не понимали, но со временем другие мальчики начали проявлять интерес к девчонкам, а меня как-то… не тянуло. – Гук закусывает губу. – Да и потом появился Джеюн, и я стал изгоем. – Те времена были тяжелыми, покойный враг Чона, словно еще до самого Чонгука о его ориентации пронюхал, постоянно лез, мешался, угрожал и пытался прогнуть Гука под себя. Парень до сих пор не понимает, как тогда смог все это вынести? – Но девчонки меня все равно не привлекали, я видел пару раз, как старшие зажимаются со своими подружками по углам, но меня это… – Чонгук заливается краской, прячась в игрушке полностью, чтобы его красного лица не было видно. – Меня это не возбуждало. Просто девчонка и все, ну грудь и все. А по телеку тогда показали еще репортаж об однополых отношениях двух героев, ну я тогда и понял, что, кажется, попал. – Признается Чон, и у него даже кончики ушей полыхают от этого. – У меня так и не было парня, но я просто уже знал, что гей, и девчонки меня не привлекают совсем. – И пальцы в заднице ощущать нравилось до жалобных поскуливаний в собственную ладонь, чтобы никто не услышал в туалете детского дома; и передернуть пару раз на воображаемого парня тоже нравилось. Чонгук же не думал, что когда-нибудь он встретит Тэхена! Конечно, мечтал о парне, но явно не о таком! О таком было запрещено мечтать, это же за гранью фантастики: умный, образованный, стильный, красивый, с кучей проблем в довесок и сексуальным голодом, который ломает Чонгука пополам, заставляя гормоны полыхать в теле на безумном уровне!       – Моя история мало чем отличается. – Подает ровный голос Тэхен, не думая ни смеяться над Чоном, ни игнорировать его рассказ, умалчивая о себе. Честно все выдает, потому что ненавидит лишь свою силу, а свой выбор кого любить принял уже очень давно. – Многие считают, что я би, но это не так. – Чонгук поднимает на Тэхена глаза, глядя на прекрасный профиль Кима. Ну, Бог, что еще сказать, просто идеальный Бог! – Я учился в школе для мальчиков. Одноклассники часто таскали журналы с порнухой, делились друг с другом контентом интимного содержания, было дело даже на проекторе на весь класс включали какое-нибудь порно! – Усмехается Тэхен, вспоминая былые времена. Чонгук улыбается в ответ тоже, у него вот доступа к порно сайтам или каналам не было, это развлечение дорогое и немного смущающее, но Тэхен учился явно в дорогой школе, и все там были богатыми сынками богатых родителей, потому и особым контентом могли делиться. Хотя смотреть порно на весь класс как-то… хотя что можно взять с детей? Гормоны. Вот у Чонгука сейчас гормоны! – Напротив нашего кампуса стояла школа для девочек, – продолжает Тэхен, легко входя в поворот, за которым раскинулся густой лес, закрывший на мгновение яркое закатное солнце. – Одноклассники часто бегали после занятий знакомиться с девушками, даже открыто целовались перед школой, за что их постоянно учителя гоняли! – Усмехается Тэхен, и в глазах его вспыхивают радостные искры, заставившие и Чонгука улыбаться в ответ, слушая бархатный голос Кима, положив голову на свою теперь игрушку. – А меня не возбуждало. – Жмет плечами Тэхен. – Я как-то и не задумывался, наверное, об отношениях или своей ориентации, но мне нравилось смотреть, как парни играют в баскетбол на заднем дворе школы или как устраивали поединки «героев», хвастаясь перед девчонками своими силами. И передо мной! – Снова коротко смеется Тэхен, а Чонгук не может не улыбаться! Ким такой легкий сейчас, веселый, вспоминает былые времена с радостью, сердце скакало в груди счастливое просто от вида такого Тэхена. – А потом к нам перевели Тао, и все как-то завертелось, я и понял, что все-таки предпочитаю мужчин.       Чонгук на Кима смотрит внимательно, но у того ни мускул на лице не дернулся при упоминании имени Белого Тигра, парень оставался все таким же легким и почти даже воздушным сейчас. Но так ли ему все равно на свои первые отношения? Чон не знает достоверно, но тему эту решает не трогать, он и так слишком часто видит Тэхена подавленным и полным какой-то внутренней борьбы и печали.       – А тебе нравится сверху или снизу? – Задает вопрос Чонгук скорее, чем успевает обдумать свои слова. Чон, которому свойственна рефлексия, как и обычно, отключает свою здравую часть мозга, следуя за одними эмоциями и не думая о том, что говорит!       Чонгук огромными глазами смущенно-удивленными самому себе встречается с хитрющим взглядом лазурных глаз. Тэхен улыбался, но теперь уже с долей хищности, что скрывалась за его спокойными черными зрачками в фиолетовом океане. Гук губу кусает и снова утыкается носом в плюшевые ушки кролика, прикрывая глаза. Вот дурак! И черт его дернул о таком спросить? Хотя с другой стороны тема очень увлекательная для обсуждения, в условиях, когда они одни в машине, посреди пустой трассы, можно остановиться где-нибудь на обочине и… Чертов аромат роз уже снова в крови густой порцией! А виноват во всем один только Чонгук! Хотя, честно признаем, он даже хочет быть виноват, чувствуя, буквально чувствуя бархатный голос Тэхена на коже:       – Ma petit, к чему такие вопросы?       Чонгук до крови зажевывает губу, глядя за окно на то, как лучи уходящего солнца задорно проскальзывают между высокими деревьями, создавая волшебную картинку. Но самым волшебным был Тэхен рядом, от одного присутствия которого даже коленки тряслись и во рту пересыхало. А сердце билось так, что странно как еще не выломало ребра! У Чона нет такого сердцебиения даже после того, как он час занимается на беговой дорожке!       – Просто стало интересно, – мямлит Чонгук, отчаянно на Кима не смотря, – ты тогда сказал, что можешь быть и снизу, и мне стало интересно. – Выкручивается Чон, сжимая кролика в руках, чтобы его сердцебиения не было так слышно, оно же точно звучит на весь салон своим БУМ-БУМ-БУМ!       Тэхен тихо усмехается на стесняющегося Чонгука, снова оборачиваясь к дороге, петляющей за лес и снова к бескрайним просторам, раскинувшимся под холмом, к ослепительно яркой реке, манящей в свои золотые объятия. Невероятное зрелище, и сколько бы раз Ким на него не смотрел, а каждый раз как первый, но с Чонгуком рядом, смущенно кусающим себя за губу, ничто не могло сравниться. Чон бил вопросами прямо, без уверток и подводных течений, однако потом всегда так мило стеснялся, когда спрашивал о чем-то личном! Это было не просто мило, от этого Тэхену урчать почти хотелось, стискивая Чонгука в своих объятиях, как сам парень этого плюшевого кролика! К сожалению, было нельзя, Чон был ну уж слишком привлекательным для Кима, который глупо раскрыл ему свое сердце, позволяя туда войти, Тэхен боялся не сдержаться. Его голод спал, но сам Элибр при этом бодрствовал, и не ощутить в воздухе безумную вишню и толику невинного возбуждения, идущих от Чонгука, просто не мог, сгорая в этом искушении.       – Я предпочитаю быть сверху. – Отвечает Тэхен, а Чон хмыкает у себя в голове, потому что он знал! Знал, что господин змей-искуситель может и должен доминировать и никак иначе! – Но могу быть и снизу, если партнер того захочет. – Все равно доминировать, – думает Чонгук. Даже если Тэхен и будет снизу, весь контроль явно будет идти от него, аура у него такая – он же соблазнитель, запретный плод и самое дьявольское искушение во всем мире! Снизу, сверху – не важно, важно, что сам Тэхен явно будет держать поводок в своих руках при любом раскладе. А будет он раскладывать Чонгука или Чон разложит Кима – просто вопрос времени. Хотя Гук готов поспорить, что разложат его и намного скорее после таких вот вопросов!       – Ты хоть раз был снизу? – Чон на Тэхена смотрит, заинтересованно поднимая брови. А что? Чисто научный интерес?       – Ни разу! – Отвечает Элибр, игриво подмигивая Гуку, который с улыбкой отворачивается к окну, глядя на огромную реку, убегающую все дальше и дальше за богатые лазурные холмы. Кто бы сомневался, что Тэхен ни разу не был снизу!? Вот целует он, просто целует, хотя нихрена не просто, а Чонгук уже готов Киму девственность свою подарить! Пусть даже Элибр свою силу и не использует, а она все равно часть него и, подмешиваясь к возбуждению, создает такой ядерный коктейль, что можно согласиться в первый раз и без резинки, без растяжки и без смазки, потому что сила в Тэхене безумная, сладкая и взывающая к дикому вожделению, сопротивляться которому невозможно. – Потому и поделиться опытом не смогу! – Ким облизывает губы, снова смотря на Чона. – Но, – Тэхен уверенно руку одну кладет Гуку на бедро, заставляя парня вздрогнуть, оборачиваясь к Киму, глядя на него огромными, ожидающими глазами, – ты можешь прочувствовать все и сам!       Машина останавливается, но Чонгук этого даже не замечает, у него в груди БУМ-БУМ-БУМ, в голове сплошная роза, и в крови тоже она. Рука Тэхена на бедре обжигает, глаза голубые с едва виднеющейся фиолетовой бездной вокруг черного зрачка топят в себе, буквально топят, не давая даже вздохнуть.       – Мы приехали! – Улыбается Тэхен, и все наваждение разом спадает с Чонгука, позволяя ему вдохнуть все тот же воздух, пропитанный розой, но уже свободный, легкий, не утягивающий в голубые глубины глаз Кима. Чон даже не понимает, что розового кролика в руках до судорог сжимал все это мгновение. Мгновение, но какое убийственно прекрасное! Тэхен умеет не делать абсолютно ничего, но проникать в самые глубины мозга, вырывая на поверхность все, что так крепко спрятано. Умеет заставлять желать, а уж динамить любит особенно! Возбудим и не дадим – любимейший концепт!       – Ну, ты и сволочь, Тэхен! – Выдыхает Чонгук, откидывая голову на спинку сидения.       Ким смеется, радостно так, открыто, ему весело и легко. Он в Провансе, где не нужно быть Элибром, где он обычный человек, «как все», ведь никто не знает, что он Бог и герой. Здесь успокаивающие пейзажи, природа, уединение и умиротворение, которое можно испытать только здесь. Для Тэхена – только здесь.       – Помнится, ты назвал меня хорошим, – напоминает Ким, с широченной улыбкой глядя на Чона, который восстанавливал дыхание и приводил свои гормоны в порядок. Если он уедет из Прованса девственником – это будет чудо!       – Ты хороший, – Чонгук открывает глаза, поворачивая голову в сторону Кима, – но скотина! Ты постоянно меня распаляешь, а потом отстраняешься, словно ничего и не было! – Чон лижет сухие губы, глядя на заразную улыбку Тэхена, зефирную почти, кажется, и такую же сладкую неимоверно. – А сам будто и не возбудился! – Дует губы Чонгук, заставляя Кима снова на это рассмеяться, тоже откидывая голову на спинку сидения.       – Чтобы не поглотить тебя, – Тэхен резко так к Чону приближается, смотрит в глаза с безумно близкого расстояния, так, что у Гука голова кружится даже и взгляд сфокусировать не удается, – я должен уметь себя сдерживать, ma petit! – И снова розы в крови, но Чонгук их словно намеренно провоцирует. Намеренно! Медовый месяц должен стать медовым месяцем! Только вот Тэхен его видит насквозь, и Тэхен себя слишком боится, чтобы позволить себе получить то, что так хочется. – И поверь мне, это не так легко, когда ты сам меня провоцируешь!       – Не сдерживайся! – Просит Чонгук, и губами почти касается губ Тэхена. Честно, Чон бы сейчас позволил себя снова даже укусить, даже поглотить, просто, чтобы Ким его снова поцеловал! Безумный наркотик!       – Идем, ma petit! – Элибр отстраняется от Гука, подмигивает его разочарованной моське и выходит из машины, не давая Чону ни шанса пробить свою броню. Такую крепость просто так не взять! Что ж, ладно, Чонгук любит трудности, а еще больше любит, когда они касаются одного искусителя с расщеплением личности!       Чон сам из автомобиля выходит, не дожидаясь, когда ему двери откроют. Они стоят почти на горной вершине, здесь деревьев мало, и почти все они зеленые еще, лишь несколько пробила золотая осень, утягивая их в спячку. Под ними где-то метров пятнадцать свободного полета, а то и больше, в прохладные воды спокойной мирной реки, бегущую куда-то прочь за горную вершину на противоположном берегу. Солнце уже почти село, но яркие оранжевые лучи все еще разрезали голубое безоблачное небо, оседали в лазурных водах реки и даже застревали мягкими всплесками золота в горной породе, заставляя всю местность словно полыхать в огне! Зрелище поистине прекрасное, неповторимое по своей красоте!       – Мне было одиннадцать, когда я нашел это место, – бархатный голос Тэхена разрезает прекрасную тишину, привлекая к себе внимание. Чонгук от пейзажа отрывает взгляд и на Кима смотрит, у того волосы треплет легкий, прохладный ветерок, они золотом сияют, а глаза снова фиолетовые отчего-то, но без жуткого затягивающего давления. Чон впервые видит такой самоконтроль у Тэхена! И сколько на него нужно было тратить силы – просто невозможно даже представить! – Я даже вычистил дорожку сюда от валунов и камней, чтобы можно было подъезжать на машине! – Улыбается Ким, а Чонгук только сейчас осознает, что с трассы они давно съехали! Она осталась позади, но камень под ногами был ровным и гладким, неужели Тэхен, и правда, сюда специально расчистил дорогу ради того, чтобы наслаждаться прекрасным видом?! Сколько бы Чон не пытался изучить Кима, а тот продолжал удивлять каждый новый раз по-особенному! – Но дело не в пейзаже! – Качает головой Тэхен и берет Гука за ладонь, притягивая прямо к себе в крепкие объятия из холодных рук, но неожиданно дикого горячего сердца, бьющегося Чонгуку прямо в спину безумно, пробуждая и его орган к ответным несдержанным ударам! Так и остановку сердца получить не сложно, так и не сложно упасть с этого крутого обрыва в бегущие воды реки, стоя на самом краю бездны почти!       Но Тэхен крепко держит за талию одной рукой, а второй их пальцы переплетает, прижимая их ладони к груди Чонгука, и подбородок ему на плечо опускает, позволяя расслабиться и не думать, что под ними несколько метров свободного полета. Чон, вообще-то, ветром повелевает, но сейчас в голове этого знания нет, только розы, крепкие объятия Тэхена и дуэт их сердец далеко не идеальный. У Кима сердце спокойное, хоть и пламенем ударяющее Чона в спину, заставляя от этого каждый раз вздрагивать; а у Гука сердце безумное, с ума сходит, все бьется и бьется, пытаясь выломать ребра и пуститься в кругосветное путешествие прочь от хозяина. Они разные такие, но безумно одинаковые в открытости и честности своих чувств.       – Знаешь, как на земле появились люди с необычайными способностями? – Тихо спрашивает Тэхен, а его волосы отросшие щекочут Чонгуку ухо, но он не обращает на это внимание, удивляясь вопросу Кима. Ведь об этом все знали!       – На Землю упала капсула с исследовательскими образцами с другой планеты. – Отвечает Чон, слегка поворачивая голову, чтобы посмотреть в эти безумно спокойные фиолетовые глаза! У Тэхена ведь близится срыв, как он может так легко себя контролировать?       Ответ прост, глупышка, ты ведь его лекарство!       – А ты знаешь, что она упала в море? – Интересуется Тэхен, получая тихое: «Нет» от Чонгука. – Она упала в Средиземное море, и что бы ни было в этой капсуле, а первым оно задело того единственного, в чьи владения попала. – Гук хмурится, стараясь понять, к чему Ким клонит? Животные и рыба не переняли волшебные способности, только людям это удалось. Но Тэхен на немой вопрос только шире улыбается, и одними глазами смотрит на спокойные воды реки, шепча:       – Смотри.       Чонгук смотрит, и сам не понимает, что надеется увидеть. Русалок? Морского владыку? Или Аквамена?! В любом случае, пока ничего не происходило, они стояли в тишине, нарушаемой шелестом ветра в листве деревьев, их дыханиями и тихим журчанием реки внизу. Просто красивый пейзаж, и ничего необычного в нем не было. Не было, пока вдруг водная гладь под ними не вспыхивает ярким фиолетовым свечением, заставляя Чонгука даже глаза сощурить от этого, пытаясь разглядеть, что это там? А лучше сказать, кто это там?!       Внизу, в глубоких водах обычной пусть и живописной реки плыло нечто огромное и непередаваемо прекрасное. Длинные щупальца порхали в воде, помогая животному передвигаться не спеша, легко и красиво, они задевали даже берег в узких местах, потому что этому созданию в речушке было явно тесно, хотя оно упорно продолжало плыть по течению реки, куда-то стремясь.       – На север, – отвечает Тэхен, словно прочитав мысли Чонгука! – Он плывет в Северный Ледовитый океан, чтобы провести там зиму.       В таком морозе?! – хочется воскликнуть Гуку, но он и слова вымолвить не может, когда это нечто вдруг распахивает два огромных фиолетовых глаза и смотрит прямо на них. Чонгук как-то неожиданно быстро понимает, что это кальмар! Но кальмар нереальных размеров и волшебного магического происхождения! Он светился фиолетовым светом, сам весь был фиолетовым, как воды Истоков для сторонников Тьмы и даже его глаза, размером с Чонгука, были в точь как глаза Тэхена и смотрели вдруг, оказывается, на него. Чон взгляд на Кима переводит, неверяще моргает, смотрит на Элибра с фиолетовыми глазами, а потом опять на кальмара и снова на Тэхена – почему они так похожи, почему смотрят друг на друга, почему целый мир не знает про этого гигантского кальмара, а Ким знает?!       Длинное щупальце с устрашающими присосками как-то слишком неожиданно появляется перед лицом Чонгука, заставляя того даже пискнуть, вжимаясь в Тэхена! У Чона даже сердце подскочило в груди от страха, ведь этому кальмару ничего не стоило просто их раздавить или скинуть в реку или съесть допустим! Но Ким держит Гука крепко, аккуратно массирует под рукой тонкую талию, успокаивая и шепчет:       – Не бойся, он не сделает ничего плохого. – А Чон не знает, как ему не бояться? Да, Тэхен рядом, и он безумно сильный, он Бог, но это же гигантский магический кальмар! – Их было двое, – говорит мягко Ким, и отнимает их переплетенные пальцы от груди Чонгука, протягивая прямо к огромной щупальце, у Чона сердце бьется еще быстрее, – одна была золотистой, а он фиолетовый. – «Была?» – мысленно переспрашивает Чонгук, забывая даже о своем страхе перед гигантским созданием. Золотистая и фиолетовый, прямо как воды Истоков, золотые для сторонников Света и фиолетовые для сторонников Тьмы. Осознание бьет как-то слишком больно и прямо в мозг, заставляя Гука даже обернуться к Киму удивленно. – Да, – грустно подтверждает догадку Чонгука Тэхен, и прикасается их руками к склизкой неприятной на ощупь щупальце, холодной, но абсолютно безобидной, словно кальмар, правда, протянул ее, чтобы поздороваться. Огромное животное в водах реки выглядело пугающе, выглядело монстром, вызывало только липкий ужас, пока ты не начинал по-настоящему смотреть в фиолетовые глаза, прикасаясь к длинной щупальце, пока вдруг не начинал понимать, что люди на земле не единственные, кому дана сила, но единственные, кто использует ее именно для того, чтобы достичь могущества. – Ее поймали еще на первых порах, когда у нас только начали появляться способности. – Продолжает Тэхен, и откуда знает все то, что не знают все остальные – не загадка вдруг для Чонгука. Ким глядит в фиолетовые глаза красивого животного своими точно такими же и видит там все, каждую мысль, воспоминания, желания. Он видит в этом создании себя – одинокого, скрывающегося от людей, мечущегося из одной точки вселенной в другую, но не находящего в ней ничего, лишь пустоту, неприязнь и страх перед собой. У Тэхена был сейчас Чонгук в своих объятиях, а у этого кальмара миллионы лет в одиночестве в бескрайних морях и океанах земли.       – Так он абсолютно один? – тихим голосом спрашивает Чон, смотря, как на их руках остается тонкий фиолетовый след от слизи. И был бы противным, если бы не исчез мгновенно, словно его здесь даже и не было. Кальмар утягивает свою щупальцу и плывет по реке выше, снова закрывая свои гигантские глаза. Чонгук вроде бы увидел обычное животное, да магическое, но все же животное, а ощущение было такое, будто самый настоящий бог, а не герой этого класса явился перед Чоном, доказывая свое существование. И даже бы бог не произвел на Гука такое впечатление, как волшебный зверь, проплывший по реке мгновением назад! У Чонгука даже слов нет, чтобы описать, какие эмоции им владеют в этот момент! А главное, что их так много, в них даже не разобраться!       – Да. – Отвечает Тэхен, продолжая смотреть куда-то вдаль своими фиолетовыми глазами. Чон не знает наверняка, но знает, что Ким огромного кальмара все еще видит, чувствует то ли благодаря своей силе, то ли благодаря тому, что он был тоже из Тьмы, он тоже имел взгляд фиолетовой бездны, которой не было больше ни у одного темного, а знал таких Чонгук много!       – И про него никто не знает. – Догадывается Чон. Конечно, знали бы, уже бы поймали, расчленили и пытались бы выяснить, откуда в людях такая волшебная сила взялась. А ведь Тэхену, который мечтал избавиться от своей способности, было бы на руку, чтобы ученые дали ответы на интересующие людей вопросы вот уже много столетий. А он молчал, знал про гигантского кальмара и молчал. Чонгук прав, Ким лишь выглядит эгоистом, он всегда думает о других, а не о себе. – Как ты его нашел? – Чон слегка оборачивается в руках Тэхена, смотря в фиолетовые немного грустные глаза. Конечно, грустные, он встречает этого кальмара каждую осень каждого последнего дня сентября как по расписанию, тот ищет на земле хоть кого-нибудь такого же, как и он сам. Но Тэхен достоверно знает, что больше таких нет.       – Он вытащил меня из реки, когда я упал. – Ким убирает с лица Чонгука волосы, чтобы беспрепятственно смотреть в прекрасные карие глаза, расширившиеся от удивления. – Я обязан ему жизнью, потому храню его секрет и прихожу сюда каждый год, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Теперь он знаком еще и с тобой! – Улыбается Тэхен, рассматривая маленький шрамик на щеке Чона, который забыл залечить, все шрамы со спины убрал и с груди, а на лице забыл. Хотя Гука не портит эта рана совсем ни сколько, он все такой же красивый, милый и добрый. – Я никому его не показывал и никогда. Ни Чимин, ни Сонхун про него не знают. – Что? – хочет спросить Чонгук, но молчит, только глазами хлопая. – Я показал его тебе потому, что хочу тебе доверять. Я показал тебе свой секрет потому, что многое не могу тебе раскрыть. – Чон хлопает глазами, молча слушая Тэхена, который… который кажется говорил что… – Я не могу говорить о прошлом, о Тао, там много боли и много того, что я не хочу вспоминать. Но я могу доверить тебе сейчас свое сердце, свои небольшие секреты, способы обольщения или тайные места для отдыха. – Тэхен улыбается, проводя пальцем по шраму на щеке застывшего Чонгука, потому что ведь Ким сейчас, кажется, пытается сказать Чону что!.. Да, у Гука сейчас и сердце лопнет от перенапряжения всеми событиями за один день/ночь! – Это не много, но это все, что у меня есть. – Тэхен крепче прижимает к себе Гука, словно боится, что тот убежит и продолжает, не смея ни стесняться, ни останавливаться на полуслове в таком важном деле: – Я могу подарить тебе свое доверие и сердце, потому что я влюбился в тебя. – Чонгук перестает дышать. – Я знаю, что глупо, быстро, наивно и на пустом месте, но свои чувства я знаю хорошо, и я знаю, что мне очень нравится проводить с тобой время, болтать ни о чем, тискаться или смущать тебя. – Чон тут же тушуется, пряча глаза, но тут же снова поднимая их на Тэхена, который продолжает: – И ты мне нравишься, ты милый, добрый и светлый, ты почему-то совсем меня не боишься! Но нравишься ты мне не поэтому, а потому, что я и сам не могу себе объяснить – просто нравишься!       Чонгук прячет щеки розовеющие, прячет волнение и сбитое дыхание, безумный стук сердца и вопль какой-то дикой радости от такого обычного, но неожиданно теплого признания! Да, не любви, но влюбленности, ведь сам Чонгук тоже…       – Я тоже… ты мне тоже очень нравишься, – бубнит Чон и даже его уши полыхают красным, – я, кажется, тоже в тебя влюбился, и это глупо, но мне наплевать. – Гук поднимает на Кима глаза карие, улыбается смущенно, и крепко обвивает Тэхена за талию, прижимая к себе, чтобы слышал его безумное сердце, чтобы знал, что Чон не врет, что они взаимно глупые и наивные, но им так нравится.       Тэхен ответно Чонгука обнимает, парень не видит, но может буквально воспроизвести под закрытыми веками его довольную улыбку. Чон тоже доволен, у него внутри салюты и фейерверки взрываются, горят, искрят красиво, в них и сгореть можно, но разве это важно? Они же вдвоем, а вдвоем и гореть не страшно. Вдруг оказывается ничего не страшно, если кто-то важный и нужный держит за руку, вместе можно все пережить, перебороть и стать только сильнее; вместе можно и тонуть во взаимных чувствах, не догадываясь, что открыли ящик Пандоры, а на дне осталась только надежда.       *****       Два тяжелых, сбитых дыхания раздаются прерывисто неровно, загнанно почти. Им вторит разве что надрывный звук кондиционера, работающего уже второй час на износ; и еще, наверное, скрип кроссовок по паркету и какое-то непонятное бормотание, означающее счет, но разобрать в этих: «Ас, ав, и, иии!» хоть что-то не представлялось возможным. Воздух пропитан потом, эксклюзивным парфюмом Chanel и остывшим кофе, оставленном в углу у зеркала, которое после просто полетит в корзину для мусора. Пить холодный кофе – фу, даже после изнурительной тренировки.       – Еще раз! – еле лепечет Хосок, останавливаясь. С него пот градом течет, футболка прилипла к торсу, дышит тяжело, ноги трясутся, а все равно говорит, что нужно повторить! Ирод просто!       Пак головой отрицательно качает и заваливается на пол, не желая шевелиться больше. Они уже два часа без остановки репетируют свой танец в студии, застряли на одной связке и прогоняют ее уже по сотому кругу! Чимин танцует с детства, вообще-то, он выносливый, умеет контролировать дыхание, но он все же человек, и он тоже устает. А еще он с утра не поел, и сил в мышцах было как-то особенно мало. Он готов был сейчас прогнать весь танец черного лебедя из давней постановки, в которой участвовал, только бы не учить эту проклятую связку!       – Вставай, Чимин! – Хосок рядом с Паком на пол присаживается и за плечо его трясет, хотя у самого глаза от усталости закрываются. – Пол ведь грязный, – но такой успокаивающе привлекательный, что Чон и сам на него заваливается, чувствуя с мазохистским наслаждением, как ноют мышцы после долгих танцев. Ноги так вообще дрожат от перенапряжения, даже в танцах нужно знать норму, но Хосок стремился выучить их особый номер к новогоднему концерту поскорее. И пусть до декабря еще много времени, а в конце года их будет ожидать сессия, зачеты, зубрение пройденного материала по ночам, тренировки силы – на репетицию танца времени не будет хватать.       – Лязный, – еле бормочет Чимин, не думая даже глаза открывать, каждая мышца в его теле была против движения даже век! А ведь Пак собирался еще к Юнги сегодня наведаться, у Мина выходной, а тот валяется в общаге – не дело, нужно его срочно куда-нибудь вытащить! Вон Тэхен свалил в Прованс с Чонгуком, у них там лямур-мур-мур! И Пак тоже хочет немного внимания от Юнги, устроить небольшое свидание, на аттракционы сходить было бы здорово, но сейчас даже языком шевелить было невероятно сложно. – Чонгук в Провансе с Тэхеном.       – Я знаю. – Хосок постепенно выравнивает дыхание, но с пола подниматься не собирается. – Ты уже говорил.       – Да? – Но у Пака нет даже сил, чтобы удивиться как следует своему склерозу. Хотя, если поднапрячь память, то ведь оказывалось, что Чимин первым делом сообщил сегодня Хосоку об этом и просил Джину передать, чтобы не волновались. Пак не трепал об этом на каждом углу, все-таки Тэхен свалил в Прованс несколько… полностью незаконно и лучше было бы, чтобы об этом знало как можно меньше людей. И несмотря на то, что Чимин поболтать любил, его порой вообще было не заткнуть, а знал, когда нужно остановиться, о чем предпочтительнее умолчать. Он может и выглядел легкомысленным и несерьезным, но за этим фасадом скрывался очень умный и преданный своему лучшему другу человек, знающий законы жестокого мира. – Кушать хочу.       – Пойдем, поедим, – легко соглашается Хосок, понимая, что на сегодня с тренировкой покончено. Сейчас суббота, и по субботам у студентов принято отдыхать, а не вкалывать с самого утра! Это Чон еще молчит о том, что когда в общагу приедет – сядет за домашку. Вылететь из Академии было не самым лучшим результатом работы двух лет, у него обеспеченная семья, но он сам желал стать независимым и влиятельным героем, а для этого нужно хорошо учиться. Плюс ко всему скоро у них будут уроки практического вхождения в Истоки, и даже в тандеме с опытными героями это было достаточно волнительно, чтобы не нервничал каждый раз, только вспоминая об этом!       – Угощаешь? – Чимин даже глаза открывает, слегка поворачивая голову в сторону Хосока.       Чон усмехается, но садится на пол в позу лотоса, глядя на звездочку Пака, которого, кажется, нужно будет волоком отсюда вытягивать, а то сам не встанет.       – Могу и угостить, но что скажет на это Юнги?       Чимин фыркает, поднимаясь с пола. Вот помирал от усталости, пытался слиться с паркетом, а может даже вздремнуть на нем, пока не придет уборщица и не выгонит его отсюда метлой или шваброй, а уже на ногах подрагивающих стоит и глаза такие полыхающие, счастливые, но с ноткой недовольства, граничащего с нехваткой внимания. Хосок приготовился слушать, зная, что Паку есть что поведать.       – Ничего он не скажет! – Вздыхает Чимин, выпячивая губу. – Пойдем в душ, а потом ты меня угостишь, только не Макдак, окей? И не какой-нибудь ресторанчик быстрого питания, хочу порцию кисло-сладкой свинины и чапчхе! – Пак капризно складывает руки на груди, заставляя Хосока на это только коротко рассмеяться, быстро поднимаясь на ноги. Он, вообще, сходил бы в Бургер Кинг, там можно колу по сотне раз наливать в стакан, но поесть кисло-сладкой свинины тоже было отличным вариантом, включая, что с ним будет Чимин, который точно будет болтать без умолку, а с хорошей компанией можно куда угодно пойти!       – Все, кроме хану, – кивает Хосок, направляясь с Паком из зала в раздевалку для мальчиков, где были и душевые кабинки. Чимин снимал дорогую студию в центре Каннама, конечно, здесь был и душ, и маленькие пакетики с мылом, гелем для душа и даже шампунем, такие в гостиницах обычно кладут, а здесь для посетителей танцевального класса были предоставлены все удобства! Здесь даже был автомат с бесплатными снеками и напитками, можно было просто подойти, нажать на нужные кнопочки и получить свою вкусняшку! Хосок думает, что Чимин снимал эту студию именно из-за последнего, потому что постоянно таскал с собой домой в спортивной сумке отсюда снеки с лососем, которых «нигде не найти»!       – Чтобы поесть хану, нужно тащить с собой Тэхена! – Улыбается Пак, стягивая с себя липкую, мокрую футболку, которая летит в мусорное ведро, она больше парню не пригодится, стирать это грязное нечто совсем не хотелось, как и прикасаться к нему повторно. А Хосок очень откровенно рассматривает красивое тело Чимина, кубики пресса, резные мышцы – латентный гей в Чоне сейчас просто ликует! – Все владельцы ресторанов не могут устоять перед его милейшей моськой! – Пак взъерошивает слипшиеся волосы и оборачивается к Хосоку. – Ты пялишься на меня?       – А почему бы и да? – Немного самоуверенно спрашивает Чон, улыбаясь Чимину, который нисколько взглядов на себе не стеснялся. Он красивый, пусть люди смотрят и восхищаются его красотой!       – Лучше бы Юнги так на меня смотрел! – жалуется Пак, подходя к своему шкафчику, чтобы взять необходимые вещи и поскорее принять душ. Кажется, даже если он полностью разденется перед Мином, встанет раком и прикажет себя трахнуть, Юнги просто уйдет или уснет! Ленивый котяра, к которому все равно тянет, который весь такой! Ну, вот такой, что Чимин прямо не знает даже как его описать! Мин был любимым объектом наблюдений Пака уже давно, и парень даже знал, что на деле он пассивно-агрессивный, только терпение у него дьявольское, так просто его было не разозлить и вообще на эмоции не вывести! Но ведь он буквально словами трахал Чимина на тех «занятиях», когда предложил им встречаться, и что сейчас? Не хочет торопиться? Но Пак ведь сам ему предлагает поторопиться, он не против безумных нерациональных отношений, полных страсти и секса!       Хосок закидывает полотенце на плечо, берет свой гель для душа, предпочитая только этот бренд и на Чимина смотрит, жующего губу, стоя истуканом возле своего раскрытого шкафчика. У Пака отросли черные корни волос, розовый особенно бледный в этом освещении, и он наполовину голый, задумчивый, почти хмурый даже, и Хосок хоть и кажется болваном, любящим шутить и веселиться, а понимает все очень легко.       – Выкладывай! – Вздыхает Чон, понимая, что Чимину срочно нужно с кем-то выговориться. Тэхена сейчас рядом не было, но неожиданно свободные уши все же нашлись.       – Короче! – Пак оборачивается к Хосоку, и тот понимает, что «короче» явно не будет! – Я привел Юнги в свою комнату. – Чон толкает язык за щеку, с пошлой улыбкой складывая руки на груди – история уже попахивает интересным развитием событий! Чимин на поведение Хосока фыркает – обломится ведь, ну! – И начал показывать ему коллекцию своих анальных пробок, – Чон буквально поедает Пака на этих словах тягучим взглядом с головы до пят, отмечая, что задница у Чимина прямо десять из десяти, да! – И намекал ему, знаешь, как бы очень откровенно: трахни меня! – Хосок кивает, слушая внимательно. Куда уж откровеннее намекать, показывая своему новоиспеченному парню свои анальные игрушки? – А Юнги ни в какую! – Топает ногой Чимин, надувая губы. – Говорит, не хочу торопить отношения, – передразнивает Пак, – не хочу быть с тобой только из-за секса. – А Мин прямо – да, джентльмен, – думает Хосок. Холодный и пассивный ко всему, но при этом умеет думать и заботиться о других, пусть это и тяжело разглядеть за фасадом неприступной стены. – Но сам при этом даже внимания на меня не обращает! Да, говорил, что он вот такое динамо, но я-то хочу! – Снова топает ногой Чимин. – Хочу быть с этим мудаком! Хочу, чтобы глазами меня раздевал и трахал, когда я хочу! А я хочу!       – Воу-воу, сбавь обороты! – усмехается Хосок. Пак прямо мисс Откровенность, вот тебе все и сразу и разбирайся как хочешь. – Он ведь о тебе думает, не находишь? – Чимин упрямо головой отрицательно качает, дуя губы, хотя отлично понимает, что Хосок прав, а Пак просто истеричка. Но сначала Юнги так насел на Чимина, был таким дерзким и опасным, что сам парня и распалил, а сейчас предлагает им двигаться медленнее в их отношениях, потому что боится Пака ранить. Но сам-то Чимин как в тот день распалился, так и горел ярким пламенем, грозясь спалить их двоих такими темпами. Он знает, что Юнги заботится о нем вот так холодно, не давит, не торопит, потому что уже облажался, у него же такие первые серьезные отношения; но с Чимином не нужно нежно, не нужно бояться его ранить или сделать больно. Пака нужно за шкирку схватить, бросить на кровать, оттрахать и приказать дальше быть послушным мальчиком! Не то чтобы Чимин любил подчинение, но с Юнги бы в такую игру сыграл. – Выплыви из своих грязных мыслей, а то член встанет, и я тебе в этом помогать не стану! – Усмехается Хосок, глядя на мечтательное лицо Пака. И гением быть не надо, чтобы понять о ком он думал и про что он думал!       – И Юнги не станет! – Вздыхает Чимин, вытаскивая из шкафчика медленно свои вещи.       – Может, тебе, правда, просто пока не давить на него? – Хосок ковыряется в сумке, в поисках своего шампуня. – Узнайте друг друга получше, сходите куда-нибудь, а член его всегда при нем будет!       – Он ленивый и никуда ходить не любит. – Закатывает глаза Чимин, протягивая Хосоку его шампунь, который какого вообще лешего лежал в шкафчике Пака?! А где шампунь самого парня, а? – Хотя я смог привести его к себе в комнату. – Хоть это и закончилось ничем.       – Вот! – Хосок с благодарностью принимает свой шампунь. – Вытащи его в парк аттракционов или вот в зоопарк! – Сияет Чон. – Он же умеет управлять животными, тащи его в зоопарк!       – Чтобы посмотрел на своих собратьев? – Не сдерживается от шутки Чимин, думая, как бы Юнги отреагировал на такую фразу в свой адрес. Наверное, никак, он отлично умеет играть в камень, лучше бы так же играл в дикого льва!       – Смотря, кого ты считаешь его собратьями! – Смеется Хосок.       – Он родился в год петуха, но на петуха не тянет! – Пак довольно улыбается. Он знает о Мине многие факты, он, конечно, за ним не шпионил и не нанимал детектива для слежки, но наблюдал, просматривал страницу в Твитере, где было всего пару постов за три года и аватарка фака. Чимин даже фотку эту скачал, потому что круто, свэг и вы видели вообще руки Юнги?! Это же божественные ручки, просто произведение искусства!       – Он же, как Тэхен, но с Кимом-то ты дружишь. – Хосок присаживается на скамейку, начиная развязывать шнурки на кроссовках. – Ты же как-то подружился с ним, так и подход к Юнги найдешь.       – Нет, здесь ситуация другая, – качает головой Чимин, задумчиво кусая губу, – Тэхен не разговаривал со мной год, прежде чем однажды ответил мне на мое «Привет!», а Юнги со мной разговаривает, даже предложил встречаться, но как будто… – Чимин застревает, не договаривая, глядя на Хосока, ища у него помощи.       – Как-будто боится сделать что-то не так? – Подсказывает Чон. И Пак кивает в ответ, потому что именно так все и было. Да, Юнги говорил, что отношения с Чимином у него первые серьезные и предупреждал, что еще не до конца понимает, что от него требуется, но было что-то еще. Люди же учатся на своих ошибках, но Мин избегал любую из них, предпочитая оставаться камнем. Он будто боялся, что Чимин его бросит. Будто даже в мыслях не желал его потерять или розовые единороги покусали Пака, и он начал бредить!       – Именно.       – Он заботится о тебе, и думает о тебе, разве это плохо? – Хосок откидывает один кроссовок в сторону, принимаясь развязывать второй. – Я думал, эти качества обязательно должны присутствовать в отношениях. – Конечно, должны, если партнер эгоист, то такая пара долго не продержится. Вот лично Юнги лишь казался мудаком, думающем только о себе, на деле думал ведь и о Чимине, не хотел его ранить, торопя их отношения и просто парнем пользуясь. За холодной маской скрывался нежный и теплый котик, с которым можно было лежать в обнимку зимним днем и наслаждаться просто возможностью быть вдвоем.       – Знаешь, Хосок, – Пак широко улыбается, садясь на скамейку рядом, принимаясь снимать свою обувь, – я вроде бы как все это и понимал, но когда поговорил с тобой – стало легче!       Чон только хмыкает на это, разминая уставшие ступни. Кроссовки были, конечно, удобные, хорошие, Хосок за них осознанно заплатил неприличное количество денег даже по стандартам его семьи, выбирая в пользу качества; но босиком было намного приятнее находиться!       – Только давай не будем обниматься, как в сопливых мелодрамах! – Хосок тянет кривую ухмылку. – Ты наполовину голый и это может очень неправильно меня спровоцировать!       Чимин прыснул, коротко и иронично. Вот есть у Пака такая особенность – он знает куда больше, чем может показаться по его легкомысленному виду. И он знает. Он наблюдательный, внимательный, хоть и скрывает это, и способен понять куда больше по одному молчанию без сотни ненужных слов.       – Рассказывай, что у вас там с Джином? – Чимин выпрямляется, глядя Хосоку в глаза. Парень почти даже пугается в этот момент, услышав такой вопрос, у него расширяются зрачки, и вся краска разом сходит с лица. И Пак знает, что попал ровно в точку, его чутье никогда его не подводит в таких вопросах.       – Откуда знаешь? – Шепчет Хосок, медленно моргая глазами. У него нервно дергается кадык и ему вот все кажется, что их кто-то услышит, узнает или сам Джин здесь вдруг появится! А это нельзя, нужно все оставить в тайне. Ведь Хосок до сегодняшнего дня был уверен, что никто его секрет не знает!       – Не бойся! – Мягко улыбается Чимин. – Знаю только я и, думаю, Тэхен, о твоих чувствах к Джину никто не догадывается, даже, кажется, он сам. – Грустно заключает Пак, получая в ответ тихий кивок Хосока. Да какая разница: услышат их или нет? Разве это что-то изменит? Чон ведь просто лучший друг, который водит по кафешкам, помогает с учебой, таскает слишком тяжелые сумки порой или вытаскивает пьяную тушку Джина с вечеринок. Или шепчет: «Спокойной ночи!» каждый день, когда они расходятся на отбой по разным комнатам, а еще помогает привлечь внимание другого парня, сам при этом остается в стороне, но ведь Джин уже влюблен, для Хосока есть место только друга рядом.       – Мы познакомились на первом курсе – были соседями по комнате. – Подает грустный голос Чон, складывая скрещенные пальцы на колени. – Раньше я никогда даже не думал о парне как о партнере, а с Джином как-то все пошло разом под откос. – Хосок ерошит волосы еще сильнее, избавляясь от тайны, которая ела его уже два года, но про которую никто не знал, даже ее самый главный герой. Так странно, ведь сейчас Чон рассказывает ее Чимину, которого знает не больше месяца, но который так неожиданно раскрыл секрет Хосока! – Он такой заботливый, знаешь, постоянно рядом, умеет поддержать советом, успокоить или помочь, и красивый очень! – Улыбается Чон. – У меня просто не было шансов остаться к нему равнодушным. – Чимин кивает, слушает, как сам Хосок слушал его до того – тихо и спокойно, чтобы можно было выговориться и отпустить все, что гложет. – И я даже хотел ему признаться, но… не смог. – Хосок ненавидит себя за эту трусость, и в последнее время все сильнее, но исправить уже ничего нельзя. Скажи он Джину сейчас, и разрушит их дружбу навсегда. – А потом он влюбился в Намджуна, и я понял, что мне нечего ловить; раз изначально не удержал, то не могу его пытаться сейчас повернуть к себе, это будет подло.       Чимин дует губы, его эмпатия сейчас выходит на новый уровень, он даже хочет броситься к Хосоку на шею, как тот просил не делать, но все же сдерживает себя. Пак понимает, что сам бы, наверное, не смог вот так остаться другом с тем, кто нравится! Он же даже с Юнги не дружил все то время, только вздыхал на его образ, а если бы у Мина появилась пара, как бы Пак тогда поступил?! Не смог бы сидеть вот так как Хосок и рассказывать о своей болезненной влюбленности, скорее бы уже утопил себя на дне бутылки с виски, а потом бы его еще и Тэхен откачивал, пытаясь вернуть к жизни. Хосок был очень сильным, раз до сих пор крепко держался и даже принимал отношения Джина с другим парнем и помогал в них. Видимо, очень сильно нравится, другого объяснения просто нет.       – Только не говори никому, а в особенности самому Джину! – Просит Хосок, потирая переносицу. – Пусть все остается как есть.       – Не скажу! – Кивает Чимин. – Но ты отлично скрываешь своего латентного гея в попытках ухлестывать за юбками! – Хосок коротко смеется, Пак пытается атмосферу развеять, снова вернуть жизнерадостности, и парень совсем не против. Не время грустить, для грусти можно найти и другой момент или лучше никогда.       – Первые отношения у меня были с девушкой, – вспоминает Чон с улыбкой, – но когда дошло до секса, у меня просто не встал! – Чимин сдерживает подленький смешок и шутку про импотенцию при себе. – Она была красивой и все при ней, но она меня не возбуждала вот совсем никак!       – Дай угадаю, – все же вставляет свои пять копеек Пак, – потом ты подрочил на парня?       – В корень зришь! – щурит глаза Хосок, но сам весело улыбается, раскачивая ногами в воздухе. – Видимо, у тебя такой же опыт.       – Ага! – Чимин тянет кривую ухмылку. – Первым парнем на которого я подрочил, был Тэхен, – у Хосока челюсть падает буквально на пол с громким треском, – но для пафоса я скажу, что спускал на Юнги ни один раз! – Пора в душ, засиделись уже. – Вздыхает Чимин и тут же смеется на выражение лица Хосока, который просто вот… ну… знал, что Тэхен и Пак как-то уж слишком близкие друзья! Но такое! Такое! – Ты гей, и я не буду дальше перед тобой раздеваться. – Хосок даже вздрагивает, возвращаясь в реальность. Что? Что?! – Отвернись! – Щурит глаза Чимин. – Я разденусь и уйду в душ, а ты следом можешь идти, только не смей подглядывать!       – Ты тоже гей! – Парирует Хосок. – Вдруг это вообще ты будешь подглядывать за мной?!       – Я Юнгей, а потому – живо отворачивайся! Я еще не забыл, что ты обещал меня покормить!       ****       Ночь в милой романтичной кафешке под звездным небом с приятной атмосферой, ненавязчивой музыкой и чашкой горячего шоколада, об который можно даже обжечься! Вокруг гудят другие посетители, смеются, разговаривают, отдыхая душой и телом, официанты красиво лавируют между столиками, разнося заказы. Неподалеку на маленькой улочке проезжает мотоцикл, разбавляя таинственную атмосферу этой ночи своим рычащим двигателем. Ветерок прохладный кусает за щеки и даже умудряется пробраться под одежду, заставляя крепче кутаться в свою джинсовку, чтобы не замерзнуть, но даже и близко не думать о том, чтобы покинуть это замечательное место.       Когда они только въехали в этот небольшой городок с узкими улочками, старинными зданиями, покрытыми желтой краской, Чонгук все вертелся на месте, стараясь разглядеть как можно больше городской ландшафт. Это совсем не было похоже на Корею, здесь все другое, другая атмосфера, другие люди, здания и даже неровная дорога и эти розовые кусты цветущие, рассаженные повсюду, оплетающие некоторые здания затейливо, заставляя Чонгука желать увидеть все в свете дня. Сейчас он, конечно, и так все видит, даже с ночной подсветкой, с этой чуткой тонкой атмосферой романтики, но при свете дня все будет явно выглядеть иначе. И даже сейчас, сидя в милейшей кафешке под ночным небом, Чон продолжал все крутить головой, рассматривая каждую деталь. Возможно, что больше у него не будет возможности увидеть все это, потому стоило ценить каждый момент.       Тэхен сидел напротив Чонгука, они уже сделали заказ, но пока принесли только горячий шоколад для Чона, об который парень грел замерзшие руки. Сам же Ким сидел в одной белой рубашке, не испытывая ни капли дискомфорта при этом, он был здесь самым необычным посетителем, включая, что надел темные очки, стараясь оставаться незамеченным. И, наверное, Чонгук бы сморозил какую-нибудь шутку по этому поводу, но не стал, Бугатти, на которой они приехали, была припаркована недалеко от кафе и притягивала взгляды всех любопытных, которые шарили глазами по кафешке, чтобы вычислить богатого владельца авто. Фотографировать эту красоту никто не решался даже исподтишка, но все пытались найти владельца Бугатти, не догадываясь, что он сидит за столиком неподалеку. Люди бы точно обратили внимание на парня корейской внешности с фиолетовыми глазами, может кто-то бы даже узнал в нем героя класса Бог, потому, наверное, Тэхен и надел очки, стараясь не выделяться здесь. Хотя его хоть в скафандр наряди, а внимание к себе все равно будет привлекать, но хотя бы его никто так не узнает, а это уже не плохо.        – Твой автомобиль собрал к себе внимания больше, чем герои на улице. – Приподнимает бровь Чонгук, глядя на Кима. Ему не нравилось, что не может увидеть его глаз, но потерпеть он это мог, пока они не поедят и не поедут домой. Чон не мог уснуть в общежитии в Сеуле, а сейчас его начало тянуть в сон; смена часовых поясов и небольшое, но увлекательное путешествие подействовали на уставший уже до этого организм, прося Чонгука уже сжалиться над ним и поспать. Но Тэхен настоял на том, чтобы Чон поел, и Гук, вообще-то, не против, однако спать все же хотелось.       – Второго такого в мире нет! – Ким улыбается широко. – Это был заказ для анонимного покупателя – для меня!       Чонгук закатывает глаза, да кто бы сомневался! У Тэхена, кажется, страсть ко всему эксклюзивному и неповторимому, наверное, только один Чон в его коллекции был самым обычным и неприглядным экземпляром. Ну, просто Гук себя не любит, он же не красивый совсем, да, модные вещи и новая прическа его изменили, но он все равно оставался гадким утенком. Тэхен вон очки черные надел, обычную белую рубашку, а все равно выглядит как супермодель, настоящий Бог! Просто нужно было Чонгуку полюбить себя таким, какой он есть, но задача эта была более чем невыполнимой, когда его гнобили всю жизнь.       – У богатых свои развлечения! – Чон тянет легкую улыбку, пробуя уже подстывший горячий шоколад. Вкусно! Намного вкуснее того, что он покупал в пакетиках и разводил горячей водой, потому что это был самый настоящий шоколад в правильной обработке и дозе на одну чашку. Чонгук, честно, понимает, что стоит кружка этого ароматного напитка, наверное, недешево, включая, что они в Провансе и здесь другой уровень жизни, доход и кафешка эта выглядит как очень популярная, минималистичная, но явно дорогая. И Чон бы предложил Тэхену сходить в другое место, в более дешевое, у него-то с собой ни гроша, а тратить чужие деньги было не слишком правильно, но, во-первых, Чонгук не знает здесь ничего, ни одного другого места для ночных посиделок, а во-вторых, Тэхен точно бы не согласился, он сделал заказ на идеальном французском даже не заглянув в меню! Точно уже бывал здесь, может с Чимином, Сонхуном или с Тао! – Проскальзывает ревнивая мысль, которую Чон старается тут же отбросить подальше.       Тэхен оглядывается, видит, что в их сторону никто не смотрит и снимает очки, оставляя их на голове, чтобы быстро надеть при случае. Дужки придавливают богатую шевелюру, и отросшие волосы сильно закрывают глаза, хотя это тоже было отличной маскировкой, если убрать тот факт, что голубые глаза Тэхена прожигали даже через занавес волос, заставляя смотреть только на себя. У Кима голод спал, но это не отменяло того факта, что сам он был одним сплошным притягательным наркотиком, от которого было невозможно отказаться, попробовав его хоть раз.       – Все деньги нашей семьи принадлежат мне. – Говорит Тэхен, а у Чонгука челюсть стремится поздороваться с полом. Он даже кружку с горячим шоколадом ставит на стол, продолжая греть руки и буквально охреневать от услышанного! Что?! Как?! Он же просто богатый сынок богатых родителей, как возможно, чтобы многомиллиардный, а то и триллиардный бизнес Кимов принадлежал весь Тэхену?! – Ты напоминаешь мне Сонхуна, когда он услышал об этом! – Усмехается Элибр. – Мой дедушка был генеральным директором нашей компании, у него был контрольный пакет акций, – кажется, Чонгук начинает понимать ситуацию, – когда он умер, то оставил все мне. – Все? То есть вообще все? Все… – Видел бы ты, как бесились мои родители, когда услышали об этом! – Тэхен усмехается, но радостным в этот момент не выглядит. Его семья должна была за него порадоваться, но они не смогли сделать даже этого, «бесились» – как сказал Ким. Из-за этого у него плохие отношения с родителями? Они его не любят, потому что им не досталось ни кусочка семейного бизнеса? Но это глупо! Ведь все у их сына, можно ведь попросить немного акций у него или в богатых семьях так не делается? Чонгук, вообще, не знает, как все делается в семье, он рос в детском доме и считал себя несчастным, что его бросила мама, но насколько был несчастлив Тэхен, у которого были родители, но которые его не любили, кажется?       – Но ведь Академию спонсируют твои родители, разве нет? – Чон задает логический вопрос, стараясь забыть о своих недавних мыслях. Его рефлексия заходит слишком далеко, начиная анализировать абсолютно все и всех.       – Это делает благотворительный фонд. – Тэхен быстро накидывает очки, когда к ним подходит официант, принося горячую пасту с ароматом копчения и большой стейк, политый соусом. У Чонгука желудок тут же застонал китами, предлагая съесть все за раз, но ведь Тэхен за все платит, а потому… – Ешь! – Ким подвигает обе чашки к Чону. – Я не ем обычно, пока мне хватает энергии. – Гук смотрит на Тэхена долго, как он думает, заключает сделку с совестью, которая говорит не вести себя эгоистично, но Ким сам поделился, а Гук голодный и уставший, он налетает на еду скорее, чем заканчивает анализ своего нерационального состояния. – Дедушка организовал благотворительный фонд, – продолжает Тэхен, снова убирая очки на макушку, – чтобы студенты Академии ни в чем не нуждались и могли сосредоточиться на учебе. Многие политики и бизнесмены перечисляют деньги в фонд, – Чонгук жует пасту, внимательно слушая Тэхена, – даже актеры и музыкальные исполнители – те, у кого есть деньги, и те, кому герои не раз спасали жизнь.       – А ведь зарплата в Содружестве тоже начисляется со сборов с населения, да? – Чонгук снова пьет горячий шоколад, отмечая, что его осталось совсем немного на дне, он успел его выпить, сам того не заметив.       – Верно! – Кивает Тэхен, и глаза голубые улыбаются, просто глядя, как Чон ест. – Население платит налоги, с них герои и получают зарплату. Самые показательные – больше, менее успешные в своей работе – меньше. Все, как и на обычном производстве.       – А бывает же еще реклама и интервью, – вспоминает Чонгук из того, что видел по телевизору. Многие герои с удовольствием снимались для разных брендов или в развлекательных шоу, Метеора даже вела прогноз погоды по центральному каналу. Гук только начал учиться, и много не знал, но все, чего не знал, вызывало дикий интерес.       – Это зависит от популярности героя и его желания. – Тэхен показывает какой-то знак официанту рукой, и тот с поклоном принимает его, удаляясь внутрь заведения. – Не все могут держаться на камеру и не все желают снимать с себя маску костюма, чтобы показывать лицо. – Чон кивает, да были герои, которых в лицо никто и никогда не видел, но в этом порой была их привлекательность, хотя вот может Чонгук бы тоже не был уверен в своей внешности, чтобы показывать себя всему миру. – Бренды предпочитают получать в контракты самых показательных и популярных героев, сниматься в развлекательных шоу сложнее, потому, там часто такие как Чимин или твой друг Хосок.       Чонгук на это коротко смеется. Этой парочке определенно нужно было начать вести свою передачу или даже блог, у них бы явно это получилось с их легким характером, заразительным смехом и шуточкам в категории девятнадцать плюс!       – У нас скоро будет первый экзамен. – Вспоминает Гук, хмуря брови. – Это правда, что декан отсеивает всех, кто показывает плохие результаты?       – Не совсем так. – Тэхен цепляет очки, пряча свои самые прекрасные в мире голубые глаза. Официант приносит Киму бутылку вина и красивый бокал на подносе, этикетка на бутылке выглядела старинной, не такой, как у Тэхена в сеульском доме, но все равно, кажется, это вино стоило дорого. А по тому, что официант понял Кима с одного его жеста, было понятно, что Элибр здесь бывает часто. Может даже наведывается так каждый вечер. А что? Открыл дверь и ты уже в Провансе! – Ma petit, выпьешь чего-нибудь еще? Может чай или апельсиновый сок – он очень хорошо сочетается с этой пастой.       А вина даже не предлагает! – Мысленно возмущается Чонгук, но помня свой последний опыт употребления спиртного не думает, что целоваться с Кимом на людях – хорошая практика. Да к тому же, Тэхен кажется прав и у Чона плохая переносимость алкоголя, и все-таки выглядел Гук рядом с Кимом ребенком. Но и ладно, детей все любят!       – А можно колу? – Спрашивает Чонгук, вздыхая от невозможности увидеть за черными стеклами очков голубые глаза. – И еще горячего шоколада?       Тэхен улыбается одними губами, так легко и мягко, что Чон даже немного тушуется, потому что прямо ощущает, как эти огромные глаза на него смотрят, изучают, скользят по шраму на щеке, по родинке под губой, по острой линии челюсти и снова в глаза темно-карие заглядывают. Тэхен умеет смотреть так, что у Гука даже сердце в груди переворачивается от осознания, что он не просто парень на один раз для Кима, он нечто большее и нужное. Тэхен сказал «влюбился», а Чонгук сошел от этого с ума.       – Можно! – Кивает Элибр и передает заказ официанту на своем прекрасном французском. Чон слушает, а по телу мурашки бегут приятные от бархатного голоса, кажется, у Гука фетиш на иностранную речь, произнесенную самым глубоким и красивым голосом, который Чонгук слышал. Но это секрет, потому не рассказывайте никому!       Официант отходит, и Тэхен тут же убирает очки снова, потирая переносицу. Он не любит очки даже ради поддержания стиля, они натирают кожу, неудобные и искажают изображения. Но сейчас приходилось жертвовать своим удобством, можно было бы надеть маску, но самая заметная часть Тэхена – глаза, потому маска – не вариант.       – Так что там с экзаменом? – Чонгук возобновляет их разговор, принимаясь нарезать стейк на маленькие кусочки, чтобы удобнее было есть и чтобы не тянуло провалиться в голубые глаза напротив.       – Да. – Кивает Тэхен, помня, что им пришлось прерваться. Изящные пальцы берут ножку бокала, и Ким делает глоток вина насыщенно-красного цвета, прежде чем продолжить: – Экзамен будет принимать профессор Юджин лично, она строгая, но женщина хорошая. – Тэхен отставляет бокал вина на стол, смотря на Чона, который увлеченно уплетал пасту со стейком и не менее увлеченно слушал Кима. Тот старше и все эти экзамены уже прошел, Гуку нужен был кто-то, кто скажет, что все отлично и переживать не стоит. Но он будет переживать все равно. – Вас приведут в симулятор. – Чон моргает, не понимая. Что за симулятор? Звучит странно и несколько страшновато даже. – Студенты с инженерного построили его ещё когда Академия только начинала свою деятельность. – Поясняет Тэхен, а Гук снова удивляется, как много знает Ким, но при этом кажется бездумным мажором! – Это стадион на открытом воздухе, он находится у инженерного факультета. – Тэхен играется с вином в бокале. – Построен по типу настоящего города, огромный, Чимин даже там потерялся на экзамене! – Усмехается Ким, и Чон тоже улыбается, конечно, все лажают, не одному же ему постоянно совершать ошибки. – Вас будут впускать туда группками, в зависимости от рейтинга, его, кстати, должны вывесить на следующей неделе. – Глаза Чонгука ясно дают понять, что о рейтинге он и слыхать не слыхивал. Тэхен тянет теплую улыбку еще шире, Чон был маленьким и светлым чудом, не иначе. – Это как рейтинг героев. – Поясняет Ким. – Вас четыре первых курса, среди вас есть класс А и Черт. Вывесят табель вашего расположения в рейтинге, исходя от силы и того, как вы показывали себя на занятиях. Будет отдельный лист для первокурсников класса А и для класса Черт. Допустим «щенок» сорок восьмой в классе А, а ты первый в классе Черт. – Чонгук счастлив был бы получить первое место и быть самым сильным на курсе, но там были и другие достойные студенты, очень сильные, тот же бедный Сону был натренирован лучше самого Гука. Однако это ведь повод больше тренироваться, чтобы стать лучше по итогу, показать всем, что ты достоин быть героем. Быть героем – мечта всей жизни Чонгука.       – Наверное, те, кто на последних местах, чаще всего не проходят экзамен?       – Не всегда! – Улыбается Тэхен. – Есть те, кто любит прогуливать, и не ходят на занятия, профессора не знают об их подготовке, и они оказываются внизу рейтинга, а на экзамене показывают невероятные результаты! – Ким кивает Чону, чтобы не забывал есть. – Юнги прогуливал с первого сентября все, Чимин даже не знал о его существовании тогда, – Тэхен снова улыбается давним воспоминаниям, – а на экзамене поразил всех. Практика отличается от теории.       Чонгук согласно кивает, потому что так всегда ведь. Можно знать, как построить корабль детально, но дойдя до практического строительства не знать даже, как пилу держать в руках! А герои всегда сражаются со злодеями, и их эффективность показана только практикой.       – А что там дальше? – Гук проглатывает большой кусок мяса, когда видит официанта, и Тэхен глаза снова прячет. – Что мы будем делать в этом симуляторе? – Чон кивает благодарно официанту, принимаясь пить колу и смотреть поверх стакана на Тэхена.       – Сражаться. – Ким снова убирает очки, откладывая их на стол, потому что достали! – Студенты инженерного к тому же разработали боевых роботов и запустили жить на стадион. – «Жить»? – удивляется Чонгук. В смысле жить? – Не беспокойся! – Усмехается Тэхен. – Они управляемые, их дорабатывают каждый год с тех пор как построили и чинят после экзаменов, если есть что чинить. – Ким делает небольшой глоток вина, вдыхая полной грудью аромат вишни и дорогого алкоголя – опьяняющее сочетание и самое лучшее! – Они просто постоянно находятся на стадионе, в их программе заложено его защищать. Иногда они даже выбираются наружу, но они не агрессивные, просто ходят и все. – Гуку теперь почему-то страшно выходить как совсем недавно из общаги ночью! А вдруг там такой робот? И что дальше?! Чонгук, конечно, собирается стать героем, но это не отменяет того факта, что есть мелочи, которые его дико пугают, хоть он этого и не показывает. – Их задача – защищать стадион, он же симулятор. Они очень умные, – Тэхен отставляет бокал на стол, и улыбается на мило побледневшего Чонгука, который жевал пасту со стейком, но уже как будто сражался с роботом! – Быстро учатся и понимают стиль боя за долю секунды, копируя его. Но смертельных случаев не было! – Пытается успокоить Чона Тэхен, но Гук уже представил клыкастое создание из железа, пытающееся его сожрать! Вот вам и ночной кошмар! – Если ситуация становится опасной, декан прекращает экзамен.       – Но тогда такого студента исключат! – Гук поджимает губу. Если он сдрейфит – это будет его концом, его жалким и трусливым концом!       – Нет! – Качает головой Ким, начесывая челку на глаза, когда на него обернулись с соседнего столика. – Экзамен нужен не для того, чтобы вы разнесли всех роботов в щепки. – Разве? А вот Чонгук думал, что именно для этого! Роботы – прототип злодея, а злодея нужно победить, если не победил, то какой толк с такого героя? – Экзамен показывает, чему вы научились в Академии, выросли ли в своей силе или все еще топчетесь на месте. Декан отчисляет всех, кто… не развивается. – Кивает сам себе Тэхен, найдя самое лучшее слово для описания.       Не сказать, что все это Чона успокоило, но стало немного легче. Гук учится честно и тренируется с Сону часто в силе на спортивном стадионе, в качалку ходит и на бокс. Конечно, он по-прежнему не уверен в себе, боится оплошать, но база у него есть, у него есть шанс пройти экзамен просто потому что он и сам стремится развить свои силы и навыки. Главное, чтобы и другие это увидели и поняли, что он достоин учиться в Академии.       – А как ты сдал экзамен? – Гук кладет в рот последний кусок мяса, радуясь, что смог все съесть. Он даже уже колу выпил и приступил к новой порции горячего шоколада, и от сытости и удовлетворения в сон клонило все сильнее и сильнее.       – Провалил. – Улыбается Тэхен, отпивая еще вина.       Чонгук глазами хлопает, не веря в то, что услышал. Провалил?! А до сих пор в Академии?! Как такое возможно?! Декан ведь предупредила, что всех отчислит, кто будет отставать по ее мнению, почему Тэхен все еще здесь, в смысле, в Академии?       – Я не хотел быть героем. – Напоминает Ким, тяжело выдыхая. – И решил провалить экзамен, но, к сожалению, выяснилось, что из-за класса Бог я буду учиться, даже если перестану появляться в Академии. – Да, прогуливал Тэхен много, порой по несколько дней не появлялся на учебе, и Чимина тоже не было. Они наверняка тусили по магазинам или делали что-то еще. Чем там заняты лучшие друзья? Чонгук просто не знает.       – Я боюсь прогулять даже занятия по общей безопасности, где нам рассказывают, что незащищенный секс это плохо и презервативы лучше с АлиЭкспресс не покупать.       Тэхен улыбается, медленно так уголки его губ ползут вверх, а потом он просто начинает хохотать, закрывая лицо ладонью, потому что его бархатный смех привлекал слишком много внимания к себе. Даже Чонгук поддается его веселью, начиная тихо хихикать, прячась за кружку с горячим шоколадом. На этих парах ему было ни капли не смешно, но когда озвучил происходящее там, то понял, как бредово это звучит и сам начал хохотать, чувствуя, как умиротворение и легкость растекаются по телу.       – Там правда такое рассказывают? – Тэхен еще коротко смеется, сверкая голубыми глазами заразно.       – Да! – Кивает Чон, почему-то немного краснея. – Сходи, тебе должны понравиться эти пары!       – Когда-нибудь! – Икает Тэхен, что сразу выдает в нем – врет, никуда он не пойдет. Чонгук только головой качает, да с силой Кима и его опытом ему не нужны эти занятия, сам уже все знает – и щеки от этого сильнее полыхают.       – Может, поедем домой? – Когда дом Тэхена стал домом Чона лучше умолчать. Но Гука сильно начинало клонить в сон, он развлекся, поел, немного замерз, потом согрелся, посмеялся, и теперь хотелось жутко спать.       Тэхен кивает, пригубив остатки вина в бокале. Очки цепляет и снова показывает официанту какой-то знак рукой, им же нужно было еще расплатиться. Но Чонгука неожиданно смущает кое-что другое.       – Тэхен, ты же выпил, – Гук кусает себя за губу, – тебе нельзя за руль. – Это же не по правилам, и Чонгук не всегда соблюдает правила, но все-таки пьяным лучше машину не вести, это опасно и для водителя и для других участников дорожного движения!       – Вызову трезвого водителя, – пожимает плечами Тэхен, легко соглашаясь. Другой бы начал отмахиваться от слов Чонгука, называть их бредом и настаивать на том, что он трезв. А Тэхен был не таким, он был легче, спокойно признавал, когда не прав, старался не ссориться, хоть и был порой агрессивным и был невероятно вежлив и добр.       Официант приносит чек, на что Тэхен молча отдает ему свою черную карту, даже не взглянув на сумму их ужина. А вот Гуку очень хотелось бы узнать, сколько Ким заплатил! Чон, конечно, благодарен за отличную еду, но все равно ему было неловко, потому что Тэхен тратил на него деньги. Но самому Элибру все было нормально, он подлил себе еще вина из бутылки, медленно его потягивая, пока что-то быстро набирал в телефоне, явно ища трезвого водителя.       Чонгук тем временем допивает свой горячий шоколад, наблюдает за людьми вокруг, за светящимися далеко в конце улицы огоньками, там либо магазин, либо еще одна кафешка. Сейчас стало еще холоднее, но людей прибавилось вдвойне, когда они только приехали, здесь было всего полтора человека, а теперь кафешка полна гостей, мимо прохожие идут туда-сюда бесконечными стайками, некоторые магазины даже рядом открылись, словно специально для ночных посетителей. Жизнь кипела, цвела под звездным небом, и здесь было так красиво. Можно было бы вечность смотреть на эту красоту, наслаждаться прохладным воздухом и милым, небольшим городком.       – Эй, ma petit, не спи! – Тэхен аккуратно трогает Чона за плечо, и Гук оборачивается к Киму, сонно ему улыбаясь. – Водитель где-то рядом, должен подойти.       – Хорошо! – Кивает Чонгук, а сам на стол руки кладет и голову поверх укладывает, разглядывая небо. Наверное, южное. Здесь были созвездия, которых Чон раньше никогда не видел. В Сеуле на небе звезд, конечно, не видно, но пару раз детский дом выезжал на кемпинг, и Гук разглядывал небо над головой, пока кто-нибудь вдруг не посчитал умным зло пошутить над парнем. Сейчас Чонгук мало чем отличается от того детдомовского мальчишки, всё такой же, да – поступил в Академию, да – уехал из детского дома, да – у него есть парень, который предел мечтаний, который привез его в Прованс, чтобы на романтичном утесе признаться в своих чувствах. Но в душе Чонгук все еще был тем несчастным маленьким ребенком, который не может даже за себя постоять, ему страшно сделать что-то не так, страшно, что его осудят, что он не будет похож на других, будет фриком в плохом значении этого слова. Чону нужно выползать из своей скорлупы, но ему страшно, туда пока смог пробраться только Тэхен, и то потому что сделал это сам, аромат роз вплыл, фиолетовая бездна раскрыла свои объятия, и Чонгук с радостью Киму открылся. Просто, наверное, они все же были похожи, раз Чону было легко с Тэхеном; с новыми друзьями тоже было хорошо, они не издевались и не травили его. Но стоило Чонгуку попасть в ситуацию, когда кто-то незнакомый на него кричал или от него ожидалось показать свои навыки перед группой, он мгновенно терялся и отдавался на волю своего страха! Это срочно нужно было искоренять в себе, лечить в себе, учиться быть увереннее, но как – Чонгук не знает. Он затравлен жизнью с детства, и выбираться из своего болота было почти невыполнимым занятием. Тэхен залечил физические раны, и он может залечить и душевные, он всегда говорит Чонгуку, что тот красивый, всегда смотрит восхищенно и с желанием потрогать, прикоснуться к Чону, и это очень лестно и приятно, ведь у Гука были первые отношения и первые такие откровенно платонические, но с изысканной ноткой романтики, которую Тэхен пытается скрыть. Может, этот опыт, сам Элибр и помогут Чонгуку вылезти из своей скорлупы, кто знает? Чон лишь знает, что сам готов влюбляться в Тэхена из раза в раз по-новому, готов быть рядом с ним и его демонами, готовым быть красивым только ради него одного. Может это и есть исцеление? Быть самым счастливым рядом с одним очень важным и нужным человеком?       Чонгук не может ответить на этот вопрос, но за всеми своими мыслями даже не замечает, как проваливается в сон и уже тихо посапывает под открытым небом в кафешке, кутаясь в джинсовку. Тэхен только вздыхает на маленькое недоразумение, официант приносит Киму карту и чек с успешной оплатой, но парень даже не смотрит на цифры – они пустышки, настоящая драгоценность уснула рядом на столе, не дождавшись теплых объятий одеял.       Тэхен карту убирает в карман брюк к телефону и аккуратно на руки берет спящего Чонгука, под взгляды десятков удивленных глаз унося его к своей Бугатти, где уже его ждал трезвый водитель, до сих пор не верящий, что сможет лично прокатиться на черной красотке.       – Добрый вечер, мсьё! – Мужчина улыбается Тэхену, слегка кивая ему. – Это вам требуется водитель?       – Добрый вечер! – Отвечает Ким на французском и кланяется в ответ, насколько это позволяет Чонгук на руках. – Да. – Но Чона приходится потревожить, перекладывая слегка на плечо, чтобы залезть в карман и вытащить ключи от Бугатти. – Она двухместная, потому мы поедем вместе, только не гоните, пожалуйста. – Тэхен кивает на Чонгука, который что-то неразборчиво проболтал в ответ. Мило. – Адрес – Лавандовые поля, дом семьдесят семь. Езжайте, пожалуйста, по Розовой трассе.       Мужчина просто кивает в ответ, разблокировывает машину и ни слова не говорит о том, что вдвоем ездить на пассажирском нельзя. Во-первых, хозяин барин, а во-вторых, Розовая трасса платная, там нет ни копов, машин ездит всего парочка, а Лавандовые поля – новый небольшой поселок, где живут одни богачи. И аккуратная езда все-таки во вред никому не будет, хотя эту черную малышку хотелось разогнать до ее максимума, но трезвый водитель просто должен делать свое дело и не более, включая, что Тэхен перевел на счет его агентства приличную сумму.       – Ma petit, – зовет Ким, слегка тряся Чона, – нам нужно сесть в машину, ты должен проснуться. – Чонгук что-то неразборчиво бормочет, хмуря брови. – Я не смогу посадить тебя на колени без твоей помощи, ma petit. – Тэхен аккуратно ставит Чона на асфальт, при этом держит руками, чтобы парень не упал, Гук что-то сонно отвечает или думает, что отвечает, но нестабильно все же стоит на асфальте, потирая глаза.       Тэхен садится в машину с уже заведенным двигателем, и Чонгук без задней мысли лезет к нему на колени, как и сказал Ким, даже не замечая рядом постороннего человека. Наверное, только эксклюзивно разработанный дизайн и помогает им – двум взрослым парням – уместиться на одном сидении, и то Чонгук все-таки сидел на коленях у Кима и носом уткнулся ему в изгиб шеи, мгновенно проваливаясь в сон. Хотел бы Тэхен так спать.       – Ваш парень? – Интересуется водитель, нажимая на кнопку, чтобы двери автоматически за ними закрылись.       – Да, – улыбается Тэхен, вдыхая аромат вишни с темно-каштановых волос. – Включите, пожалуйста, печку, кажется, он замерз.       Мужчина кивает, выполняя просьбу, а сам по-доброму улыбается Киму, выезжая со стоянки на маленькую узкую улочку, ведущую прочь из милого городка, в который завернул Тэхен, чтобы накормить Чонгука. Он мог бы сделать то же самое дома, там прислуга бы быстро что-нибудь приготовила, но Киму хотелось показать Чону как можно больше Прованса. У них так мало времени, и оно так быстро бежит.       – Мой сын тоже привел в дом парня. – Водитель продолжает разговор, аккуратно ведя машину. – Я сначала был против, – Тэхен заинтересованно оборачивается к мужчине, люди обычно избегали таких тем, однополые отношения были везде, но все же очень многие их не принимали и даже не желали с ними мириться. – Выгнал сына из дома. – Мужчина качает головой. – Не общался с ним два года. А он потом приехал и говорит: «Папа, благослови нас, мы решили обручиться!». – Водитель усмехается, явно затянутый воспоминаниями от своей же истории. – Ох, как я тогда бесился! Меня и жена пыталась успокоить и сын младший, а я просто не мог принять их отношения! – Мужчина на секунды отрывает взгляд от дороги, глядя с улыбкой на Чонгука, спящего в руках Кима. – Через года четыре после их свадьбы только понял, что они любят друг друга. Ссорились, ругались, в слезах друг от друга бегали, а все еще вместе! – Водитель тепло улыбается. – Потому что любят, а раз любят, пусть будут вместе. – Тэхен улыбается в ответ, он не так уж и часто как может показаться встречает людей, готовых принять его ориентацию. С родителями изначально повезло, потому что первым парнем был Тао, а он богатый и «отлично, наши семьи будут вместе»! Другие люди очень часто фыркали и воротили носы, только Тэхену наплевать, а этот водитель вдруг оказался неплохим собеседником. Таксисты часто делятся своими историями и любят поговорить, этот мужчина был чем-то на них похож и все же достаточно откровенен в своих словах, Ким редко встречает таких открытых и честных особенно с чужими. Но может здесь еще и сыграл факт того, что Тэхен держал на руках Чонгука и подтвердил что тот – его парень.       – А ваши родители знают о вас?       Киму бы возмутиться на этот вопрос, зарычать, что это «не ваше собачье дело, да и кто вы такой?!», но он и близко не испытывает ни злости, ни раздражения, только легкую грусть – его родители Чонгука не примут, безродный, без гроша – не ровня великому семейству Ким.       – Нет. – Отвечает Тэхен, поглаживая Чона по спине, не замечая за собой даже этого движения. – Я сегодня только признался, что влюбился в него по-настоящему. – Мужчина уважительно кивает, выезжая на платную трассу, бегущую к холмам, за которыми и были дорогие новостройки. – Мои родители точно будут против.       – А вы попробуйте, – советует мужчина, – я тоже не принял отношения своего сына сразу. Ваши родители любят вас, они поймут ваш выбор.       Не любят. Родители никогда не любили Тэхена, с момента его рождения видели в нем только проблему, только ребенка, который бы лучше никогда не рождался. И со временем все стало только хуже, за нелюбовью пришла ненависть, такой монстр не может быть частью семьи! Он портит семейное древо, «бесполезный и жалкий» «лучше бы ты умер при родах!». Тэхен никому этого не расскажет, но родителей у него как будто и нет на самом деле.       – Наверное. – Вежливо отвечает Ким, сдерживая предательскую икоту, потому что даже доли шанса нет, что они его выбор примут, а у Тэхена нет ни доли желания рассказывать им про Чонгука. Самые важные для него люди про Чона уже знают – Сонхун и Чимин, а остальное не важно.       Остаток дороги едут в тишине, главным образом, потому что ехать совсем не далеко и потому что Чонгук что-то сонно все лепечет, кажется, он рассказывал про сверхъестественные способности единорогов, но это не точно, потому что и половину из сказанного Тэхен не смог разобрать. Но Чона пришлось снова будить, когда они подъехали к дому, и из машины нужно было вылезти. Киму взялся помогать и сам водитель и садовник Том, но Гук к Тэхену прилип на суперклей, не желая отлепляться. Потому Чона пришлось разбудить и только после Ким смог выйти из машины, ловя заспанное чудо в свои объятия.       Тэхен попрощался с водителем, попросил садовника вызвать ему такси и убрать Бугатти в гараж, а сам понес Чона в свою комнату. Не сказать, что Гук был легким, они одного роста, хоть и телосложение у них было разное, а Тэхен не любит качалки, но выносливости и силы воли ему не занимать. Он без чужой помощи вносит Чонгука на второй этаж и укладывает на кровать.       Гук стремится тут же свернуться в позу эмбриона, но Тэхен не позволяет, сам раздевает парня, переодевая в чистую одежду, смотрит на голое тело, но без капли похотливого желания, просто переодевает и все. Потом снова Чонгука на руки поднимает, одеяло откидывает из шерсти альпак и снова укладывает Гука на кровать, слушая недовольное бормотание, которое пропадает быстро, стоит Тэхену только закутать Чонгука одеялами.       В комнате полутьма, горит только ночник, аромат розы мешается с вишней, разливая волны спокойствия, умиротворения и сна даже. Ким не спит обычно, его демоны всегда ждут шанса завладеть его разумом, но рядом с Гуком он позволяет себе прикрыть глаза и отдохнуть.       «Так что оставайся со мной,       Мое лекарство»