Purple kiss

      ДВА ДНЯ НАЗАД       Мёртвый лес нестройной запутанной массой тянется с обеих сторон, закручивается, выставляя препятствия, стараясь сбить путника с дороги, завести в чащу, из которой будет не выбраться. Длинные корявые ветки, словно пальцы старой ведьмы, тянутся во все стороны, стараясь ухватить хоть что-то живое на земле и в воздухе, поймать в ловушку, напитать свои давно уже сгнившие корни. Ветер эти ветки яростно раскачивает, заставляя старые деревья протяжно скрипеть, но не сдаваться под напором стихии. Этот мёртвый лес велик, будь здесь лишь одно дерево, и оно бы давно пало, но целый отряд почерневших, выжженных огнём стволов продолжает упорно стоять, создавая жуткую картину мёртвой природы.       Свинцовые тучи тёмным покрывалом устилают небо. Тяжёлые облака, перекатываясь, сталкиваются друг с другом, отбрасывая на землю длинные голодные тени. Они несут с собой дикий холод и предчувствие готовящейся сорваться с небес метели. Снег укроет грешную землю, пытаясь её отбелить, унять пожар, что охватил не только города, но и сердца людей. Но сможет ли он справиться? Белые хлопья летят на землю, падают в лужи крови и пепла, тут же смешиваясь с ними, выцветая, превращаясь в безликую грязь.       Мир полон смерти прямо как этот погибший лес.       Тэхен уже далеко от всех этих ужасов войны, а перед глазами они всё равно мелькают. Кровь, плоть, разбросанные конечности и человеческие органы, и сразу после лица всех тех, кого он, наивно полагая, спас, а на самом деле убил. Разве такое чудовище, как он, может кого-то спасти? Разве сам заслуживает спасение? Конечно же, нет.       Сколько бы силы он не отдал, как бы не боролся, пытаясь защитить других людей, а в глазах человечества он навсегда останется просто монстром. Люди бежали к нему, когда не знали, у кого искать спасения, и они же желали его смерти, когда поняли, что он вовсе не герой для них. Они возвели его в статус Бога, но, вдруг сорвав маску, обнаружили под ней Бедствие.       Мы готовы принять белое, но не чёрное.       Всё хорошее тут же было забыто. А было ли это, хорошее? Тэхен ведь никого не спас, да, самоотверженно боролся, играл в героя, но в самый решительный момент пропал с поля боя и бросил сотни спасённых на верную смерть. За ним тянутся одни лишь грехи, и люди с удовольствием их перемалывают, приписывая порой вопиющие преступления человеку, который искренне хотел им помочь. Да, не справился, но ведь старался. Однако этого даже не вспомнят, не захотят вспоминать, списывая все грехи мира на жуткую натуру монстра.       Теперь Тэхен враг.       Но ему почему-то абсолютно всё равно. Внутри так много тьмы, что она давит все эмоции, оставляя ледяной, холодный сосуд, оставляя океан бескрайнего спокойствия. Такой отрешённости от мира Тэхен уже давно не испытывал, с тех пор как в его жизни появился Чимин и смог вытащить его на свет.       Но свет погас. Чимин мёртв, а всё, что у Тэхена осталось от сущности Ян, он отдал Чонгуку, полностью обращаясь к тьме. Теперь он хуже чудовища, у него даже не осталось змеиной чешуи на коже! Даже монстры несут в себе, порой жалкую, но частичку света, а Тэхен от неё добровольно отрёкся. И не жалеет, потому что он отдал часть себя Чонгуку. Он спас своего любимого. Да и что ему жалеть? Тот свет внутри себя, про который никто не знал, в который никто не верил? Это глупо, Тэхена давно записали в злодеи, так почему бы им не стать?       Он молча позволяет Сону вести себя в неизвестном направлении, послушно принимая сторону старого монстра. Магия должна умереть. Даже если сам Тэхен умрёт из-за этого, то будет не страшно, он вымолит у Чимина за это прощение на смертном одре, а после будет умолять, чтобы его душа никогда боле не перерождалась. Хватит, с него довольно. Он подарит этому миру своё последнее одолжение — уничтожит магию, заберёт её суть, её чары, её силу. Люди не заслуживают магии, не заслуживают всей этой мощи и духовного богатства, им всё это по сути дела не нужно. Чем больше силы, тем больше желания захватить в свои руки власть, развязать войну, устроить геноцид. Ведь со стороны человечества попытка истребить монстров выглядела тоже как геноцид! Не все чудовища плохие, не все лезут убивать и грабить, многие ведут тихий образ жизни, даже когда потеряли человеческий облик. Но люди жить мирно с «уродами» не желают, расизм и жажда подняться выше за счёт хождения по чужим головам, всегда будут крепки в сердцах людей. А с помощью магии становиться богами стало легче. Цеплять маски правосудия и справедливости, брать кнуты и убивать всех непохожих, стремиться к власти, терять человечность.       Взять в пример хотя бы Кимов, что в жажде заполучить идеального наследника, убивали невинную душу снова и снова, совершали абсолютно бесчеловечные поступки, но раскаяния за свои грехи не испытывали.       — Этот мёртвый лес — поле моих экспериментов, — любезно объясняет Сону, ведя Тэхена за собой. Они находятся на крутом горном склоне, здесь лежит лёгкая шапка снега, в воздухе пахнет холодом и жуткой магической аурой, что накрывает этот лес. Сону здесь проводил множество экспериментов, судя по тому, какое тяжёлое энергетическое поле разлилось на многие метры вокруг. На самом деле, если бы сюда попал кто-то из класса А или В, то их, скорее всего, раздавило бы от такого количества магии.       — Прости, что мы здесь устроили прогулку, — извиняется Сону, спускаясь с горы по натоптанной тропинке к своей итальянской резиденции, что лежала намного ниже этого леса. Его ивовый пруд и небольшой особняк находились в долине между горами, оставаясь под защитой плотного магического барьера в клубах тумана и тепла. — Но я думаю, что тебе необходимо подышать свежим воздухом и прийти в себя. Ты отринул Ян, стал сплошным сгустком Инь, такое сильно вредит психике.       — Боишься, что сойду с ума и убью тебя? — Тэхен усмехается, но в фиолетовых глазах нет ни намёка на веселье.       Сону взмахивает рукой, снимая чары, позволяя им пройти сквозь барьер в свои владения.       — Безумцы с ума не сходят! — Ухмыляется Король монстров. — Да и к чему мне бояться смерти? — Сону вопросительно приподнимает брови. — Я давно жду её. Как только уничтожишь магию, я тут же исчезну.       Тэхен молчит, бесшумно следует за Сону. И непонятно, что у него на уме. Он сейчас ничем не лучше мертвеца, такой же безэмоциональной и опустошённый, словно даже поддающийся приказам некроманта, что воскресил его. Только Сону видит в этом мёртвом теле живую угрозу, готовую в любой момент двинуться разумом окончательно. И пусть у Тэхена сейчас нет сил, он всё потратил, но пройдёт совсем немного времени, и хищник снова выйдет на охоту, но теперь в новом амплуа. Тьма накроет мир по одному щелчку пальцев этого могущественного создания.       Через некоторое время Тэхен, будто снова возвращается в этот мир, тихо спрашивая:       — Как?       Сону не нужны пояснения. Как уничтожить магию? Ну, не так уж и просто как кажется, но план у Короля есть. Он долго изучал этот вопрос, шесть сотен лет — это вам не накатать диссертацию чисто теоретической направленности за пару месяцев.       — А вот этот вопрос нам и предстоит обсудить. — Улыбается Сону и ведёт Тэхена в этот раз не к ивовому пруду, а к небольшой беседке рядом со своим домом.       А Ким словно действительно просыпается в это мгновение. Что-то отчаянно тонкое вспыхивает в фиолетовых глазах, будто пытается вернуть их к жизни. Но надолго не задерживается, утопая в кромешной тьме.       — Мне… нужно спасти Чимина… — бормочет Тэхен, хмуря брови. К нему не возвращается вся полнота чувств, эмоции всё так же заблокированы, но что-то на поверхность всё же рвётся, преодолевая все преграды.       Сону тоже хмурится, глядя на Кима:       — Спасти Чимина?       — … и Чонгука. — Добавляет Тэхен, понимая, что он сейчас должен быть не здесь, не с Сону. Он должен быть там, в Истоках, со своими любимыми, отчаянно искать способ всё исправить!       Король останавливается перед входом в беседку, полностью оборачиваясь к Тэхену.       — Что произошло? — Тихо спрашивает парень, внимательно вглядываясь в лицо напротив. Он действительно ничего не знает о том, что произошло на корте, о том, что сделали монстры. Он ими не руководит боле, и всё это были не его приказы.       — Перед тем, как я уничтожу магию, я должен их спасти!       Тэхен качает головой, в висках растекается ядовитая боль, и она его разум словно раскалёнными щипцами тянет на поверхность.       Не здесь. Не здесь. Он не должен быть здесь! Но прежде чем он успевает хоть шаг сделать в сторону, Сону хватает его под локоть, останавливая.       — Что с ними? — Снова спрашивает Король.       Тэхен легко стряхивает чужую руку, в фиолетовых глазах горит злой, голодный огонёк. Ранее Ким в шутку сказал, что может сойти с ума, но те слова были не далеки от правды. Сущность Инь начинала довлеть над разумом Тэхена, очень чётко пытаясь разграничить чёрное и белое.       — Разве ты сам не знаешь? — Рычит Ким, и аромат роз становится в разы гуще, словно пытаясь задушить собой. — Я отдал Чонгуку свою частицу Ян, потому что он при смерти. А Чимин мёртв, потому что закрыл собой Чонгука, когда один из твоих монстров пытался убить Сонхуна.       Сону заметно мрачнеет. Он понимал, что многие могут пострадать, но были конкретные люди, которых не хотелось ранить. Среди них был Сонхун, пусть с другой душой, но Сонхун. Сону в своё время даже радовался, что тот был обычным человеком, что Тэхен забрал у него силы. Он даже осмелился любить его. И уж точно не желал его смерти. Никогда бы не отдал приказ на него напасть, убил бы того монстра! Воскресил бы его и снова убил и по кругу, по кругу!       Сону приходится сделать глубокий вдох, чтобы успокоить своё второе Я, оставаясь предельно спокойным:       — Смерть есть смерть, Тэхен. Здесь ты ничего не сможешь изменить. — У Кима в глазах разгорается золотое пламя. Вот вам и сюрприз! Частицу Ян Чонгуку отдал, а сам продолжает пользоваться всей полнотой силы Истоков. Всё-таки Сону в нём не ошибся. — И да, я ничего не знал об этом, я обещал тебе, что никого из твоих родных не трону, и я обещание своё держал, я не собирался им вредить.       — Твои монстры всё сделали за тебя. — Холодно кидает Тэхен, сдерживая кровожадный порыв, что поднимался внутри. Пусть им и владеет теперь тьма, а полной власти над его душой ей не видать никогда. Он давно разбил свою душу на осколки и подарил своим самым любимым людям.       — Они не мои…       — Да брось! — Прерывает Сону Тэхен, окончательно гася пламя внутри себя. — Ты столько лет их культивировал и сейчас пытаешься убедить меня, что в их головах живут не твои идеи?       Сону вздыхает и отворачивается, взмахом руки приглашая Тэхена пройти с ним в беседку. С Кимом было всё так же тяжело. Какая бы боль на него не свалилась, какое бы давление он не испытывал, а просто так не ломался. Пошёл с Сону, почти принял запретный плод из его рук, и тут же его отринул, выбрасывая в грязь.       — В любом случае, они пострадали не от моей руки. — Отвечает Король, усаживаясь на кресло рядом с круглым небольшим столом, и предлагая Тэхену жестом сесть рядом. В этот раз нет звуков гуциня, нет тех служанок — духов ивы. Вокруг только лёгкий туман, аромат лотосов и приятное умиротворение.       — Но если ты жаждешь за них мести, то получишь её. — Тэхен даже бровью не повёл на эти слова, садясь в свободное кресло. Он, вообще-то, по-прежнему был в грязном порванном тряпье, но это не волновало ни его самого, ни уж точно Сону. — Я же тебе сказал, как только исчезнет магия, я тоже исчезну.       — И я? — Приподнимает бровь Ким.       — Ты… — Сону устало вздыхает, откидываясь на спинку кресла. — Тэхен, позволь мне немного поумничать и рассказать тебе некоторые тайны, про которые я изначально умолчал? — Ким молча смотрит на Сону, и тот воспринимает это как согласие. В любом случае, ему нужно было объясниться перед тем, как пытаться заставить этого барана идти через ворота, а не искать постоянно лазейку в заборе. — Дело в том, что мы с тобой когда-то были знакомы. Это было в твоей прошлой жизни, и тогда ты так же владел всей властью над магией. — Сону пристально смотрит в фиолетовые глаза, но Тэхен выглядит невозмутимым. — После смерти ты переродился и опять же стал владыкой магии. Если я не ошибаюсь, то эта способность напрямую привязана к твоей душе. Сколько бы реинкарнаций не произошло, ты всё равно будешь владеть магией.       — По твоей логике, я владел магией ещё до того как упала капсула. — Весомо отмечает Ким.       — Как знать. — Пожимает плечами Сону, собираясь до последнего умалчивать о тех вещах, в которых он, как бы не бился, а так и не разобрался. — Может быть, твоя душа в год, когда мир познал эту заразу, впервые родилась в этом мире, может быть, в тебе дремали силы, не получая прямой контакт от Истоков. В проблемах душ я не силён, после того как я убил своего возлюбленного, я перестал понимать и видеть души. — Сону прикрывает глаза, пытаясь скрыть жгучую горечь слов: — Когда становишься монстром, мир неизменно меняется. В этом плане я завидую тебе, ты другой, розовые бутоны в кромешной тьме смогли протянуться к свету. — Улыбается Сону, глядя на Кима.       Но Тэхен в ответ не улыбается. По-прежнему ведёт себя очень замкнуто и отстранённо, будто речь вовсе и не о нём сейчас шла. Хотя Сону видит, как на дне фиолетовых глаз что-то с боем прорывается наружу. Может быть, безумие, а может, боль. Хотя разве безумие не растёт из боли?       — Вообще, в прошлой твоей жизни мы с тобой были очень близки, — продолжает Сону, вспоминая того маленького мальчика, который спорил и постоянно осуждал планы Короля. Да и что сейчас изменилось? Тэхен сидит напротив Сону, вроде бы и принял его предложение уничтожить магию, а выглядит как волк, готовый напасть на охотника! Такая упрямая душа! — И в память о нашей прежней дружбе, я не хочу твоей смерти. Я разработал план, по которому уничтожение магии не коснётся тебя, как бы сильно ты с ней не был связан. Я всё-таки не убийца.       Тэхена не страшит смерть, в любом случае, не своя, потому он без тени эмоций спрашивает:       — Какой план?       Сону удобно укладывает руки на подлокотник кресла, а пальцы сцепляет перед собой в замок, за это время раздумывая, с чего бы начать? Сразу выдавать план не стоило, его нужно было подкрепить фактами и всем тем материалом, который накопил и изучил Сону за свою долгую жизнь.       — Видишь ли, — парень лижет сухие губы, — магию из Истоков на Землю принесла капсула из проекта одних ублюдков, которых давно сожрали черви. — Сону счастливо улыбается, когда спятивший мозг подбрасывает картинки всех тех из «Сгоревшего Солнца», кого он собственноручно убил. — Событие это произошло во время полного Парада планет, тогда ещё открылась кротовая нора, что связала наш мир и Истоки. На борту капсулы были исследовательские образцы: воды из Истоков. — Тэхен слушает молча, многое из этого он уже знал, но не решался перебивать Сону, понимая, что тот был осведомлён о тех днях лучше. — Я долго выяснял, почему такая богатая компания создала такую слабую капсулу, которую разорвало при входе в атмосферу? Должен тебе сказать, что с той организацией, которую я скормил червям из преисподней, я был не в ладах, потому, когда уничтожил их, то через какое-то время я смог найти обломки капсулы, что они достали со дна моря. И я их изучал, долго и кропотливо изучал. — Сону расфокусировано моргает, погружаясь в свои далёкие воспоминания. — Капсула взорвалась изнутри, более того возгорание началось в отсеке, где находились образцы. Противопожарная система там стояла новейшая, капсула была абсолютно идеальной, настолько, что к ней нельзя было нигде подкопаться. Всё-таки проект отправляли в другую Вселенную! Так почему же она сгорела? — Сону как-то обречённо усмехается.       — Из-за образцов магии. — Король смотрит в фиолетовую бездну глаз, качая головой, как бы говоря: «Смотри, всё снова из-за магии! Она изначально не принесла ничего хорошего!». — Они взяли воды для анализов, а те являются кровеносной системой Истоков с собственным сознанием и естественно отправляться на эту богом забытую планету они не хотели, потому и подожгли капсулу в надежде выбраться, но, к несчастью, всё-таки попали на Землю и связали два мира. Ты как никто другой знаешь, что у Истоков есть сознание, это не просто какой-то мир, что даёт нам магию. И ещё ты наверняка знаешь, что забрать с собой воду Истоков при погружении невозможно. Цветы, кристаллы, но только не воду, она испаряется мгновенно! Знаешь, почему?       Тэхен коротко кивает:       — Вода и есть магия.       — Правильно. — Сону безрадостно улыбается. — Всё, что есть в Истоках — это просто пустышки, небольшие сувениры, что мы можем взять с собой. Но вода — это недоступный бриллиант.       Когда погружаешься в Истоки можно пить эту воду сколько угодно и сходить с ума, полниться силой, вылечивать многие раны, но сходить с ума. Можно даже набрать с собой во флягу этой воды, а по возвращению не найти даже россыпи блеска на дне сосуда. Истоки позволяют внутри себя пользоваться всей своей силой, но за пределы её не выпускают.       — Когда ты был маленьким, — продолжает Сону, — именно воды тебя вылечили, они тебя выкормили, они же и защищали. Они — магия, и магия эта живая, способная думать, размышлять и принимать решения. — Король вздыхает, на мгновение замолкая, словно собираясь с мыслями, вспоминая, к чему вёл рассказ. — Так вот, когда я изучал капсулу, то вместе с ней ещё проводил исследования двух колб, в которых содержались воды, что в качестве образцов были поставлены на Землю. Конечно, от колб почти ничего не осталось, но мне хватило бы даже пары осколков, чтобы выяснить, что в них содержались лишь фиолетовые частицы. Золотые на Землю не были доставлены. Так почему в нас всё равно есть разделение на Тьму и Свет? — Сону задаёт риторический вопрос, приподнимая вопросительно бровь. — Да потому что Инь-Ян взаимно дополняемы, несмотря на то, что лишь фиолетовые воды прибыли на Землю, в них были золотые частички. Нет Света без Тьмы и наоборот.       Даже Тэхен, что отдал силу Ян Чонгуку, продолжал иметь над ней власть! Она всё ещё плескалась на дне его фиолетовых глаз, она всё ещё связывала его с Чоном, не отпуская вишню от розы. Они связаны слишком сильно, Сону даже не уверен, что в мире есть сила, что сможет разорвать этот союз.       — Но почему же исследовательская группа не прислала золотые образцы? — Король монстров ведёт свой рассказ дальше, пытаясь максимально раскрыть всё, что ему было известно. — Я не смог найти очень многие данные, так как их уничтожили, однако что-то я додумал сам. Воды Истоков — это магия, если набрать немного этой магии в колбу, то получится, будто ты отделил ребёнка от матери. А что делает хорошая мать? Пытается вернуть своё дитя, да и сам ребёнок тянется обратно к родителю. Я думаю, что именно это и произошло в дальнейшем. Когда исследователи взяли две колбы с фиолетовой стороны, Истоки взбесились, сами образцы повели себя крайне агрессивно, потому их так быстро и отправили на Землю, забыв про золотую часть. Более того, я думаю, что исследовательская команда давно мертва, наверное, Истоки разнесли их корабль в клочья, пытаясь вернуть те колбы со своими «детьми». Но капсула была сброшена в кротовую нору, и, даже после возгорания, силой притяжения всё равно устремилась на Землю. — Сону качает головой, чувствуя, как внутри снова просыпается ненависть. Ненависть к «Сгоревшему Солнцу», что притащили магию на эту планету. — По итогу дети и их мать-Истоки оказались отрезаны друг от друга. На самом деле, я даже думаю, что одна из колб взорвалась ещё в воздухе и в море не попала. — Хмурится Сону, постукивая пальцами одной руки по другой. — Скорее всего, она попыталась вернуться обратно через кротовую нору, но то ли не успела до её закрытия, то ли что-то ещё произошло, я точно не уверен, но она оказалась откинута от Средиземного моря к восточному побережью Тихого океана, близ Южной Кореи. — Тэхен впервые хоть как-то реагирует на слова Сону. Точнее его брови слегка дёргаются, выдавая его волнение, но в остальном он продолжает оставаться отрешённым и холодным. — В то время как другая колба с образцом упала как раз в Средиземное море. — С тихой обидой продолжает Сону, качая головой, вытряхивая оттуда все воспоминания о том дне.       — Дети оказались полностью отрезаны от матери-Истоков на планете, где магия погибла миллионы лет назад. — Сону просто уверен, что когда-то на Земле была магия. Но она исчезла. Может, боги её забрали? Увидели, какие люди жадные и алчные и забрали? Теперь уже и не узнаешь. — И как любой ребёнок эти частицы начали искать своего родителя, искать способ с ним связаться. Но на Земле магия мертва, у неё нет власти и силы, она отрезана от основных Истоков. Чтобы заново установить связь и попытаться вернуться к своей матери, водам пришлось начать паразитировать на единственном разумном существе на планете — человеке. Только дав ему силу, можно было попробовать открыть портал и вернуться к себе на родину. Магия не желала здесь оставаться. Только кое-что она не учла — человек учится долго и много поколений не могли просто взять и погрузиться в Истоки, многие и сейчас этого не могут! Но глобальный провал магия понесла, когда слилась с человеческими генами, в попытке вернуться к своей матери. — Сону коротко смеётся над своей глупостью. Когда-то он ведь считал, что геноцидом можно решить свою проблему. Надо было пережить бури и ураганы, чтобы понять, насколько он тогда заблуждался. — Мы состоим именно что из генов, и передаются они из поколения в поколение, таким образом, если у одних была магия, то вне зависимости покинет она планету или нет, в гене её часть останется у следующего поколения навсегда. Истоки навсегда будут связаны с Землёй, как бы сами этого не хотели. Они могли бы просто перерубить в таком случае связь, но у какого родителя поднимется рука убить своего ребёнка? Вот и Истоки не смогли, а гены людей закрепили магию на Земле.       Рассказ прерывается. Сону как-то безумно и одновременно печально улыбается, глядя на далёкие едва видимые очертания ивового пруда.       — И всё? Вот так просто? — Словно сам себя спрашивает. — На самом деле, самое занимательное спрятано во всём этом хаосе, — когда у людей начали проявляться способности. — Сону снова смотрит в фиолетовые глаза, продолжая: — Помнишь, я сказал, что колб на капсуле было две? — Тэхен коротко кивает. — Там были чистые образцы Истоков, прямая, сильнейшая магия. И она так просто разлилась по миру и вошла в обиход? Нет. Это не они принесли магию для сотен тысяч душ, это были те самые блёстки, что остались на капсуле, сгусток энергии, прорвавшийся на Землю через кротовую нору и, может, пара капель из колб, что растворились в море — это всё «заразило» людей магией, а не те образцы. Те образцы — дети Истоков — чистейший и нереально мощный поток энергии, вместо того, что «заражать» всех вокруг, они избрали путь опаснее и короче. Они выбрали всего двух людей в этом мире, чтобы вернуться в свой. Помнишь, один образец упал рядом с Южной Кореей? Знаешь, в кого он вселился?       Тэхен догадывался, ещё по ходу рассказа он словно что-то почувствовал, словно понял. И очень многое встало на свои места. Нет, скорее, впервые за всю свою жизнь Ким понял, кто он и что. Он давно догадывался, что он не просто человек, но теперь словно лишний раз в этом убедился. Убедился так, что знал теперь точно, кто он. Он не просто владеет всей магией, он…       — В тебя. — Произносит Сону, подтверждая все догадки Тэхена о самом себе. — А тот, что упал в Средиземное море, выбрал меня. Мы — Бедствия, мы не такие как Боги по многим причинам, и одна из них — мы абсолютны. В своей власти над магией мы абсолютны, мы объединяем в себе человека и монстра. А что есть монстр? Магия. Те образцы из Истоков выбрали нас с тобой в качестве проводников, чтобы вернуться к себе на родину, но попали в силки наших душ и застряли здесь уже на шесть сотен лет. Как я всё это понял? — Сону задаёт вполне логический вопрос, и сам на него отвечает: — Сам посуди, разбери мир и посмотри: есть ли в нём хоть кто-то, кто сможет бросить нам вызов? А хоть кто-то есть, кто может жить вечно и умирать, и стариться лишь по своему желанию? Даже монстры смертны, но не мы. Мы — Бедствия этого мира, исчезнет магия из нас, исчезнет и с Земли.       — Нам нужно умереть? — Легко догадывается Тэхен. А какой ещё способ в таком случае избавиться от магии? Если они с Сону являются её первоисточником на Земле, то только их гибель приведёт к уничтожению всех сил.       — К сожалению, я не думаю, что это действительно поможет избавить мир от магии. — Качает головой Сону, покусывая губу. — Я же сказал, что сила вплетена в наши души, и сколько бы раз мы не перерождались, в каких обличиях бы не появлялись в этом мире, мы по-прежнему будем нести два этих чистых куска магии. — Тэхен ведь умер, а переродился с той же самой силой. — Выход я здесь вижу только один — уничтожить душу, развеять её. Когда-то я подобным образом убил своего любимого человека, и с тех пор я встретил лишь его оболочку, но душа была иной. И более того, с момента, как я пошёл на это преступление, я перестал ощущать души, влиять на них или контролировать их. Ты же — другое дело. Но твоей смерти я не желаю. Потому мой план предельно прост: ты отдашь мне свою магию и после уничтожишь мою душу.       — Как? — Интересуется Тэхен, понимая, что что-то здесь не сходится. Нет, не Сону его обманывает, Король, будто сам обманулся в каком-то моменте, но даже Ким не может понять в каком. — Как я смогу разрушить душу без магии? К тому же я отдал осколок Ян Чонгуку, вероятно, я больше также не способен ощущать души.       — Мою ощущаешь? — Улыбается Сону, в ответ получая всплеск золотых искр на дне фиолетовых глаз. Конечно же, Тэхен ощущает его душу, да и каждого живого существа на планете. Он отдал частичку Ян, но всё ещё был способен обратиться к свету. Они с Сону вроде бы и ровня, но Король совсем не ровня Тэхену. — Вот и ответ. Более того, думаю, что ты чувствуешь души не из-за магии, а из-за чего-то врождённого. — Предполагает Сону. — В противном случае, ты должен был лишиться этой способности в момент, когда стал монстром, но ты до сих пор ею владеешь, и я должен сказать, очень успешно.       — Так я должен отдать тебе свою магию и уничтожить твою душу, тогда силы исчезнут из этого мира? — Заключает Тэхен, вскидывая бровь.       — Правильно! — Улыбается Сону, но в глазах напротив видит упрямство. От того разбитого и униженного жизнью человека не осталось ни следа в фиолетовых глазах. Тэхен возрождался скорее Феникса, и Сону ему завидовал, честно, ведь сам так не смог. Но и не может всё сейчас пустить на тормоза, он подошёл так близко к своему плану! — Разве не этого ты сам хочешь? — Вкрадчиво интересуется Сону. — Ты мало страдал?       — Если падёт магия, то, как поправится Чонгук? — Тэхен будто его и не слышит. — Я оставил его в Истоках, там его лечат, и Чимин, если… как я его спасу?       Безумие во всю буйствовало у Кима в голове, уничтожало всё светлое, до чего могло дотянуться. Но тут же встречалось с Элибром, который ей руки отгрызал по самое «нехочу», возвращая на место все воспоминания, Чонгука, Чимина. Им больно, они сейчас живьём сгорают в своей ничтожности и невозможности никому помочь, но если окончательно опустят руки, то вот в это мгновение всё точно будет кончено. А сейчас ещё можно бороться. Пока они живы нужно продолжать бороться!       — Тэхен, — Сону вздыхает, потирая виски, — мёртвых к жизни не вернуть. — Уж сам Король это отлично знает. — Ты можешь дождаться выздоровления Чонгука и забрать его, мы за это время подготовим всё, чтобы не было никаких далее сбоев при уничтожении магии, но Чимина ты не вернёшь. Сосредоточься на живых, у тебя есть ещё Сонхун и Чонгук…       — Ты не понимаешь и не поймёшь. — Отрезает Тэхен, поднимаясь на ноги, он хочет трансгрессировать, но сил совсем нет, они ещё не восстановились. — Чимин не просто мой друг, — Ким полыхает фиолетовыми глазами, — не просто человек, который спас меня. Тогда, в Аду, когда мы шли по Призрачному мосту, Чимин подарил мне часть своей души, чтобы вернуть меня обратно.       *****       НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ       Гул стоит невыносимый. Словно вокруг разом зазвенели все колокола, пытаясь своим звуком разорвать барабанные перепонки! Да и не только их, потому что этот звон во всём теле болью отдаётся. Не такой уж и сильной, но определённо неприятной, изматывающей, включая, что она накатывает волнами снова и снова, не собираясь останавливаться. Да и гул в ушах не прекращается, от него начинает буквально раскалываться голова, и хочется пальцы засунуть в виски и передавить вены, чтобы остановить эту боль.       Но именно она на поверхность и выдирает из какого-то непонятного, наполненного тревогами сна. Правда, наверное, он предпочёл бы продолжать спать, нежели испытывать ломоту во всём теле и дикую мигрень, сопровождающуюся бесконечно повторяющимся боем барабанов в ушах. Это какая-то изощрённая пытка! Приходится обхватить голову крепко руками и свернуться калачиком, прижимая колени плотно к груди. Так хотя бы тремор не такой ощутимый, но голова продолжает раскалываться так, что на глаза наворачиваются слёзы!       — Тэхен! — тихо зовёт Чонгук. Его холодные руки точно смогут успокоить эту боль, а крепкие объятия унять дрожь, и роза подарит благословенное спокойствие. Рядом с ним ему всегда хорошо, боль никогда не тревожит тело, и на душе цветёт весна. Но где же он? — Тэхен!       Чонгук не слышит вокруг ничего, кроме гула в ушах, потому ему приходится приоткрыть глаза, тут же жмурясь от яркого, ослепляющего после темноты света. Он даже толком не успевает понять, где он, вокруг всё золотое и нет ни души. Чонгук напрягается, чтобы вспомнить, что произошло, но адская боль в висках буквально голову пытается на части разорвать, потому парень и может только, свернувшись калачиком, лежать, при этом ничего не слышит и ничего не видит.       Спасение приходит как-то слишком неожиданно. Чон не успевает даже понять что да как, а изнутри, из ядра, по меридианам растекается тяжёлая патока, вытесняя все неприятные ощущения, но добавляет зато огонь в тело. Не так, чтобы от этого чувства хотелось и дальше лежать калачиком или пускать слёзы, но всё же неприятно. Раскалённая патока плотно забивает меридианы, и собственное тело ощущается намного тяжелее. Даже руки отнять от головы оказывается не так-то уж и легко. Но ладно, хотя бы теперь боль в теле прошла.       Чонгук пробует ещё одну попытку открыть глаза и понять где он. Золотой свет снова слепит, снова слишком яркий, словно пытается выжечь глаза своей парадностью. Но именно он включает в голове кнопку питания, и воспоминания медленно заполняют мозг: нападение монстров, корт, паника, взбесившаяся толпа студентов, Чимин, который закрыл его собой, жгучая боль в груди, тьма.       Чон так резко поднимается в сидячее положение, что мир делает сальто, или это он снова упал, не в силах поддерживать сидячее положение? Не понятно. Гук оглядывается вокруг и заключает, что он точно и стопроцентно сейчас находится в Истоках, а точнее в какой-то духовной полупрозрачной капсуле, наполненной магией. В голове проносится мысль, что это место слишком уж похоже на его гробницу или на криокамеру как в научно-фантастических фильмах. Потому что если напрячь ещё расфокусированное зрение, то можно было заметить, как к Чонгуку со всех сторон купола тянутся сотни, а то и тысячи тонких духовных потоков, наполняя его тело магией и жизнью.       Хорошо. Значит, Чон не умер, он жив, он в Истоках. Парень слепо шарит рукой по груди, но не находит ни следа от раны, даже одежда чудесным образом оказывается целой. Словно и не его жизнь висела на волоске.       Но Чимин? Как Чимин? Где он?       И как Чонгук оказался в Истоках? Ладно, это он понимает. Скорее всего, его сюда принёс Тэхен. Но где тогда он сам? Что, вообще, произошло?       Парень с тяжёлым выдохом прикрывает глаза, успокаивая разбушевавшийся разум. Не стоит себя заранее накручивать и прогонять нелицеприятные варианты, лучше вернуться на Землю, найти друзей и спросить всё у них. Они-то точно должны знать, что происходит, что с Чимином и где Тэхен.       Чтобы полностью восстановить контроль над телом уходит не больше десяти минут. Чонгук применяет технику медитации Тэхена, которую тот ему однажды показал. Не сказать, что Гук был в подобном мастером, но то ли его нынешнее состояние было причиной, то ли тот факт, что он находился сейчас в Истоках, а сосредоточиться только на том, чтобы окончательно прийти в себя, восстановить дыхание и успокоить разум оказалось проще, чем раньше. К тому же духовные нити купола, что окружал Чонгука, продолжали питать его энергией, это давало лишнюю помощь для полного восстановления контроля над телом. Только вот чувство тяжести из меридианов никак не удавалось изгнать, оно становилось только плотнее, будто кто-то кольями вбивал в его тело силу, желая забить ею каждую клетку.       Ощущение это было не самым приятным, потому Чонгук как можно больше сил вложил в свою медитацию, чтобы поскорее убраться отсюда. Странно как он ещё с ума не начал сходить в Истоках, как в прошлый раз? Хотя, может, всё дело в этом куполе, что его окружает? Чонгук навскидку может сказать, что этот полупрозрачный барьер создал Тэхен, только у него хватило бы силы такое провернуть.       Но какой бы мощью купол не обладал, а стоило Чону подойти к его краю, приложив руку, пытаясь выйти наружу, как он тут же рассеялся лёгким облаком золотых блёсток, будто не он только что вливал в тело Чонгука безумное количество энергии. Хотя он, скорее всего, обладал интеллектом, который спокойно выпустил Чона наружу, поняв, что его помощь больше не нужна. Но где же Тэхен?       Гука кусает нехорошее предчувствие, когда он разгоняет собственную магию, совершая обратное погружение. Чонгук был ранен, Ким не стал бы его в таком состоянии оставлять в Истоках, Чон точно в этом уверен. А, значит, произошло что-то нехорошее. И это парень ещё ничего не знает о том, что случилось с Чимином! Пак ведь закрыл его собой, но может, Тэхен и друга своего смог вылечить? Чонгуку ведь не зайти на сторону Тьмы и не проверить.       Полный нехороших мыслей и предчувствий, Чон возвращается на Землю, с лёгкостью совершив погружение. Он оказывается где-то в Сеуле, так как ещё не научился выходить в той точке пространства, где хотел. Но до этого подобное Чонгуку казалось не важным. Он просто сядет на автобус или превратится в ветер и достигнет Академии. Однако стоило Чону выйти из Истоков в Сеул, как он понял, что «просто» ничего не будет.       Где именно Гук оказался, на какой улице, в каком районе или хотя бы в какой части города — он не знал, и, наверное, никто бы сейчас не смог этого сказать. Все вокруг лежало в руинах. В воздухе повис тяжёлый металлический запах крови и гари. Где-то вдалеке был слышен грохот сражений, от которого обсыпалась бетонная крошка с разрушенной стены, теперь уже непонятно какого здания, около которого оказался Чонгук. Земля вздрагивала под ногами. С неба хлопьями падал белоснежный снег, тут же становясь чёрной кляксой, смешавшись с пеплом. Где-то справа от Чона с помехами и сильными хрипами продолжал работать чудом уцелевший телевизор, заваленный на бок, но в основном вокруг царила безумная тишина. На этой улице живых не было.       От этого осознания Чонгука холод пробивает до самых костей. Даже снег, крупными хлопьями таявший на плечах и на макушке, не нёс в себе столько мороза, сколько понимание того, какой ужас устроила Лига, какую уничтожающую войну развязала!       — … Как выяснилось недавно, герой уже был замешан в делах с массовыми убийствами. — Вещает на фоне телевизор, укрытый от снега покосившейся крышей, принадлежащей когда-то, видимо, небольшому ресторану. — В сети активно распространилась некогда зашифрованная информация, откуда выяснилось, что Элибр ещё в детском возрасте устроил кровавую расправу над своими сверстниками…       Чонгук дёргается как от невидимого удара. Холод пробирается чуть ли не до сердца, заставляя парня сжать себя руками, и медленно обернуться к отчаянно работающему телевизору, чтобы понять, что он только что услышал!?       — Более того, пользователи сети распространяют видеоматериалы, где запечатлено, как Элибр с особой жестокостью разбирается с монстрами. Правда, теперь насчёт этого вопроса поднимается слишком много споров, где многие экспертные герои высказывают мнение, что все подвиги Элибра были не более чем разыгранным представлением. — Чонгук пустыми глазами смотрит на экран, он не выхватывает картинки, его мозг усваивает только текст, и даже от этого всё тело коченеет под холодными щупальцами страха. — Для тех, кто подключился недавно, я напомню, что накануне вечером Содружество внесло Тэхена, он же герой, известный как Элибр, в список опасных преступников наравне с Ромео — Королём Лиги Злодеев. Причиной тому послужило нападение монстров, произошедшее два дня назад. Напомню, что Элибр принял активное участие в «попытке сдержать Лигу Злодеев», однако чуть позже раскрылись его истинные мотивы. Собрав всех выживших в одном месте, он сделал их жертвами для монстров, которыми всё это время руководил. Как только его план был приведён в действие, Элибр исчез с поля сражений, обрекая сотни людей на верную гибель. Окончательным толчком для Содружества о внесении Тэхена в список опасных преступников стали кадры, полученные с уцелевших камер видеонаблюдения, где Элибр уходит вместе с Королём Лиги Злодеев. О личности Ромео Содружеству доложил анонимный доносчик, подробности смотрите в выпуске новостей в два часа дня.       В голове снова царит полнейший бардак! Чонгук отчаянно хватается за эти новости, но толком из них ничего вынести не может. Местами он теряет картинку с телевизора за потоком мыслей, что роятся в голове, а местами видит жуткие кадры. Видит, как Тэхен спасал выживших, видит, как он неожиданно исчез с поля сражений, видит, как монстры напали на спасённых, а после камеру поглотило белое пламя. И самое последнее, что видит, как Тэхен берёт Сону за руку, и они вдвоём исчезают в портале. Если личность Ромео рассекречена, то понятно, что подумают сотни, кто увидят эти кадры: Тэхен предатель, заодно с монстрами. И только Чонгук понимает, что не всё так просто.       Но прошло уже два дня. Чон отсутствовал два дня, и за это время мир встал с ног на голову! К тому же в военное время, когда вокруг творятся беспорядки, когда кровь льётся рекой, каждый желает найти виновного и выплеснуть на него ведро помоев. Тэхен давно костью в горле стоит для всего мира, если появилась возможность эту кость вытащить, конечно же, ею тут же решили воспользоваться.       Однако что же произошло? Почему Тэхен ушёл вместе с Сону? Почему так и не появился за эти два дня, чтобы очистить своё имя и доказать, что он не с Лигой? Где ты, Тэхен?       Чонгук сжимает кулаки, готовый тот час же обернуться ветром, взлететь наверх, понять, где он и после полететь в Академию, чтобы найти друзей и выпросить у них все подробности. Только планам не суждено сбыться.       Звук дальнего боя медленно, но верно приближался к Чонгуку. Земля дрожала всё сильнее и сильнее, телевизор окончательно зарябил и перестал передавать звук, лишь противное шипение. Снег усилился, но все снежинки разом превратились в кляксы воды от пахнувшего, откуда ни возьмись жара.       Чон успевает в воздух взлететь и избежать быть раздавленным огромной тушей монстра. Чудовище ловко приземляется на пару здоровенных копыт, что выросли у него вместо ног, кроша под собой обломки бетона и асфальта, оставляя в земле глубокие кратеры, коими были следы его копыт. Чонгук очень быстро успел среагировать, иначе от него не осталось бы даже лужицы.       Однако разглядеть монстра как следует Чон не успевает. На того обрушивается расплывчатое алое пятно, совсем маленькое, размером с обычного человека, зато силы ему явно не занимать. Этот герой с безумной мощью ударяется в монстра, и последний отлетает на несколько сотен метров, заваливаясь на скелет здания, сравнивая его окончательно с землёй.       Только это и близко нельзя засчитать за победу. Чудовище и пары секунд не лежит, поднимаясь на ноги, а из его рта выскальзывает здоровенный липкий язык, и струя белого пламени обрушивается на маленького героя, который не успевает даже дух перевести.       — Осторожно! — Кричит с высоты Чонгук, вытягивая вперёд руку, словно полагая, что успеет схватить того героя и спасти его. Но происходит кое-что совсем непредвиденное.       С пальцев Чона вылетает едва заметный золотистый свет, разгоняясь до опасной скорости, он резко увеличивается в размерах, образуя гигантский щит, которым буквально заталкивает белое пламя обратно в глотку монстра. А потом выбивает этот же огонь через спину чудовища. Взрывом монстру отрывает голову, половина верхней части туловища разрывается кровавыми кусками, отлетая на многие метры вокруг. Две ноги с жуткими копытами, подчиняясь мышечному спазму, делают несколько шагов, хотя на деле просто шаркают на месте, перед тем как нижняя часть тела падает на землю, сотрясая всё вокруг очередным ударом.       Чонгук в немом шоке уставился на свою руку, не веря, что это он только что завалил монстра! Он же просто хотел схватить этого героя и не дать ему погибнуть! Он не планировал убивать чудовище и уж тем более не думал, что его ленивое шевеление руки приведёт к такому! Да у Чонгука никогда не было такой силы, чтобы с одного удара кого-то так уделать!       А тем временем герой, которого Чон хотел спасти, быстро утёр лицо какими-то тряпками, что были повязаны у него на бёдрах. Стёр брызги крови, что попали на него, когда монстра размазало по земле, хотя много капель осталось у него на груди и руках. Парень был нагим, если не считать каких-то платков, что прикрывали чинное место.       — Неужели я встретил настоящего героя? — Усмехается парень и медленно оборачивается к Чонгуку, беззаботным голосом продолжая: — Хах, спасибо, что помог!       Чон уже собирается ответить: «Не за что!». Они ведь все в одной связке, да и, в общем-то, Чонгук не собирался монстра убивать, но помочь герою хотел — да. Но это не повод хвастаться. И слова у него, вообще, в горле застревают, так и не сорвавшись с языка, когда он видит лицо этого «героя».       И это был совсем не герой. Это был тот самый монстр, которого они встретили в Дубай, когда пришли в логово Владыки Ветра. Тот самый, что говорил за всех чудовищ, тот самый, у которого под кожей текла лава, заменяя ему кровь.       — Ты? — Всё что может выдохнуть Чонгук. Хотя не он один выглядит растерянным, парень тоже потрясён такой встречей. Глазами неверяще хлопает и тихо выдыхает:       — Молодой господин?       Чонгук, вообще-то, против такого обращения, потому что этот парень его явно старше, а сам Чон не какая-то важная рыба, чтобы перед ним пресмыкались. Но сейчас забывает все свои принципы и только кивает, опускаясь на землю.       — Как ты тут оказался? Что происходит?       Парень запускает пятерню в грязные волосы, стараясь вытряхнуть из них весь пепел после сражения с огненным монстром, но толком у него ничего не получается. Идёт снег, волосы намокли и давно уже превратились в грязные сосульки, с которых капает чёрная вода, в которую превратился пепел. Потому ему остаётся бросить попытки привести себя в подобающий вид и просто ответить:       — А, мы все здесь, кто-то ведь должен помочь господину Элибру наладить порядок.       «Все!» — кричит в голове Чонгука голос. В смысле все? Чон мрачнеет, припоминая, что монстры ещё в Дубай говорили, что согласны помочь Тэхену в этой войне. Но Ким тогда отказывался, а теперь их позвал? Или они сами пришли?       — И к тому же, — продолжает парень, — не все монстры жаждут войны, у меня дочь растёт, и я не хочу, чтобы она всё это видела.       Значит, сами пришли. Что ж, это, конечно, хорошо, помощь в такой трудный час не помешает. Но если монстры выступили под знамёнами Тэхена, то вне зависимости — своих они убивают или же сеют хаос среди населения, в глазах всего мира это выглядит так, будто Тэхен связался с Лигой Злодеев.       Но Чонгук ничего этого не говорит, только спрашивает:       — И Владыка Ветра здесь?       — Да, — отвечает парень, — но где он сейчас, я не знаю. — Добавляет, опережая вопросы Чонгука. — Мы разделились ещё в Пекине.       — В Пекине? — Гук хмурится только сильнее, отчаянно заставляя мозг работать. — Расскажи подробнее.       Парень несколько удивлённо хлопает глазами:       — Вы разве не знаете? Я думал, вы с господином Элибром.       Чонгук отрицательно качает головой.       — Я не знаю, где Тэхен, я только вернулся из Истоков и ничего не понимаю.       Парень вдруг начинает улыбаться, чем ставит Чона в тупик. Что это его так развеселило? Неужели, Гук в своём незнании выглядит таким дураком? Но прежде чем он успевает задать вопрос, парень сам поясняет своё странное поведение:       — Ну, в мире говорят, что господин Элибр сошёл с ума и убил друга, и своего парня, так что я рад, что эти гнилые рты лишь трепят попусту.       Ах, снова эти сплетни! Тэхена даже рядом не было, когда в Академии тот монстр устроил заварушку, где пострадали Чимин и Чонгук, но Элибр тут же оказался виноват во всех грехах! Хотя, чему Чон удивляется? Тэхен пугает мир своей огромной силой, он как занесённый меч в глазах других людей, он их пугает. Конечно же, мир ухватился за возможность свергнуть этого Бога, приплетая ему все грехи.       Но откуда просочилась информация о произошедшем в Академии? Хотя у Чонгука есть предположение. У некоторых студентов были с собой телефоны, связь на которых продолжала работать, они могли рассказать о случившемся в сетях. А там уже правду начали коверкать и с каждым новым словом в отношении реалии, где Тэхен ушёл с Сону, стало приплетаться много новых и лживых подробностей о том, что случилось в Академии. И вот уже сам Тэхен убил Чимина и Чонгука.       Уму непостижимо, какими тварями могут быть люди!       — Не знаю, с чего начать. — Тем временем парень несколько нервно мнётся на месте, явно испытывая трепет перед молодым господином. — Если очень коротко, то когда Лига напала на мир, многим монстрам, что не состоят в организации или ушли из неё, это не понравилось. — Выдыхает парень, покусывая себя за губу. — Ну, не все хотят войны. — Поясняет он, глядя на Чонгука. — И те, кто решил выбрать мир, выступили против своих же. Мы видели, что творится по телевизору, и потому выдвинулись из ОАЭ в Сеул, чтобы помочь господину Элибру разобраться с Лигой. По пути мы выяснили, что другие монстры тоже выступили против Лиги, почти во всех странах нашлись те, кто против войны, кто решил поддержать господина. — Чонгук даже не знает ему смеяться или плакать от этих новостей? Помощь это прекрасно, но монстры буквально выкопали для Тэхена могилу этими действиями. — Владыка Ветра даже прислал в Содружество файл, где обличил личность Ромео, просто, если тебя ловит каждый муравей, скрыться не так-то просто. Но мы никак не ожидали, что ситуация вот так обернётся. — Да, Ромео и Элибр заодно — теперь все в это свято верят. — Вы уже слышали? — Парень приподнимает брови, продолжая в упор смотреть на Чонгука. — Господина обвинили в связях с Лигой, в сговоре с Сону. — Чон молча кивает. Слышал. — Эти неблагодарные слепые сволочи сначала сами просили господина помочь им, падали ему в ноги, а как только он не смог стать Богом, тут же принялись его бранить и обвинять почем зря! — Негодует парень, и даже лава под его кожей алым наливается.       Чонгук смотрит на этого монстра и сам не верит в то, что хочется сказать, что целым составом мыслей пролетело в голове. Все эти чудовища и монстры оказались в тысячу раз лучше людей. За одну маленькую помощь, за одну откачку сил, что подарил им в Дубай Тэхен, они отплатили ему такой преданностью, что бросились на передовую. А люди забыли всё хорошее мгновенно, припоминая лишь ошибки.       Гук качает головой, тяжело выдыхая:       — А ты…       — КиЁн. — Улыбается парень, представляясь.       — КиЁн, а ты не знаешь, где Тэхен? — Ну, а вдруг? Вдруг они смогли его найти?       — Никто не знает. — Мрачнеет парень. — Мы пришли сюда, чтобы объединить свои силы с господином и разгромить Лигу, но когда я добрался до Сеула, то уже по новостям вовсю трубили о том, что господин в сговоре с Сону, даже кадры показывали, как они уходят вместе. — Чонгук жалеет, что не знает какую-нибудь сутру для успокоения сердца. Ему срочно нужны ответы, иначе он свихнётся!       — Но я этому не верю, — продолжает КиЁн, — господин Элибр не мог стать плохим! А вы куда собираетесь? — Парень тут же вспыхивает любопытством, замечая, что Чонгук легко вспархивает в воздух.       — Мне нужно к друзьям, я должен узнать, что произошло.       — Так куда вы? — КиЁн так же подлетает в воздухе, игнорируя силы притяжения. Он словно собирался увязаться за Чонгуком, и Гук даже не знал: хотел ли брать его с собой? Они, в общем-то, и не знакомы, мало ли что этому КиЁну в голову придёт?! Но с другой стороны — компания, да и знает он об обстановке больше самого Чонгука.       — В Академию. — Всё-таки отвечает Чон.       Парень вздрагивает и тут же мрачнеет, аккуратно спрашивая:       — Вы не слышали? — Но ответ у Чонгука в глазах написан. Его не было на Земле два дня, а словно несколько лет. КиЁн выдыхает, кивает каким-то своим мыслям и продолжает: — Академии больше нет, после того, как господин якобы примкнул к Сону, Лига Злодеев сровняла это место с землёй.       *****       ДВА ДНЯ НАЗАД       Мелодия гуциня тонкой грустной трелью разливается на всю округу, впутывается в нити тумана и тянется дальше по горным вершинам и склонам. Её искусные ноты эхом отдаются по всей долине, создавая умиротворённую, спокойную атмосферу, в которой хочется лишь лениво сидеть на берегу ивового пруда и любоваться снова цветущими лотосами и большими карпами, величественно разрезающими водную гладь острыми плавниками. Хочется просто ни о чём не думать, поддаваясь завораживающей мелодии гуциня, или даже сыграть самому? От каждого прикосновения к струнам, словно душа омывается в чистом источнике, сбрасывает всю тьму и тяжесть, позволяя, наконец, просто насладиться жизнью, ни о чём не думая.       Но в голове Тэхена мыслей по-прежнему слишком много. В нём клокочет безумное количество энергии, просто дикое! Кажется, с её помощью у Кима появилась способность убивать одним лишь взглядом. Фиолетовые глаза тёмные, но россыпь кристаллов в них золотыми всплесками вспыхивает, точно повторяя его спокойное, умиротворённое сердцебиение. Но самое в Тэхене сейчас страшное — аура, под которой прогнётся чья угодно спина. Даже у Сону по коже ползло давящее ощущение опасности от присутствия Кима.       К удивлению, а может и нет, ведь Король должен был что-то такое предполагать, Тэхен мало того, что восстановил свои потерянные силы довольно быстро, так ещё и упрямо продолжал упираться рогами в землю, не желая переходить на сторону Сону. Тогда, у реки, была лишь минутная слабость, Ким всего лишь согнулся под тяжестью всех проблем, что свалились на него. Но стоило его разуму остыть, мыслям прийти в порядок, как Сону отчётливо понял, что этот раунд он снова проиграл.       — Тэхен, неужели ты, правда, собираешься это сделать? — Король монстров не спеша подходит к Киму, стоящему у ивового пруда с отстранённым выражением лица. — Твои силы только недавно пришли в порядок, — замечает Сону, — а ты уже рвёшься в бой? Попытка прорвать этот барьер даже тебя может просто расщепить на части.       Сону вздыхает, вспоминая их разговор, что состоялся не больше шести часов назад, в беседке, расположенной чуть выше по склону. Когда Тэхен сказал ему, что часть своей души Чимин однажды подарил Киму, когда вытаскивал того из Ада.       Да, Сону это так сильно удивило, что он даже не знал, что и сказать, лишь молча смотрел на Тэхена, ожидая, что тот скажет дальше. Король уже давно лишился способности видеть души и, конечно же, ничего подозрительного в этих двух друзьях не заметил. Да и в Аду у него нет знакомых или шпионов, чтобы знать точно о том, что там произошло. Ну, были Тэхен и Чимин, как не разлей вода, ну, слушался защитный барьер в особняке Кима приказов Пака, ну, находил Тэхен своего друга даже у чёрта на рогах, ну, Элибр склонял перед Чимином голову и не смел на него никогда огрызаться или пытаться его ранить. И что с того? Сону идиот, вот что с того! Перед его носом летало столько подсказок, но он их все игнорировал, так сильно зацепился за возможность быть рядом с Сонхуном и самим Тэхеном, за желание переманить последнего на свою сторону, что оказывается, столько всего пропустил!       — Что ты имеешь в виду? — Наконец, спрашивает Сону, не отрывая взгляда от Кима. Кажется, что его теория, как и план медленно разваливались на кусочки, но Король пока что отказывался это признавать.       Тэхен всё ещё стоит, он пытается призвать силу и закрутить портал, но в меридианах сухо. Там нет ни капли магии, только холод и тьма, что медленно разливается по венам, готовая служить своему новому хозяину верой и правдой.       — То, что сказал, — отвечает Ким, прижимая руку к груди, где тихо билось сердце. — Ступая на Призрачный мост, душа рвётся обратно в Ад, возвращаться на Землю она не хочет, не понимает, что её спасают. — Сону молчит, просто слушает, он никогда не был на той стороне, но так получилось, что какие-то моменты ему были известны. — К тому же сам Призрачный мост — место опасное, я мало что и сам помню оттуда. — Продолжает Тэхен, снова опускаясь в кресло. Силы пока что его мало, чтобы бросаться в омут с головой. Нужно выждать, а после действовать по горячим следам. — Кажется, кто-то из демонов пытался забрать меня обратно, и я ушёл за ним следом, а не за Чимином, который пришёл меня спасти. Тогда-то он и расколол свою душу. Каждый «особенный» это может сделать, ты сам сказал, — Сону кивает, это опасная практика, но она доступна всем, кто владеет магией, — обычно нам это нужно, чтобы создавать марионеток как это делает Владыка Ветра. Но техника это опасная и мало кто её, вообще, практикует или просто помнит о ней. Чимин родился в семье героев, и много общих магических техник были ему известны. Чтобы вытащить меня из Ада он слил часть своей души с моей, таким образом, вытащив меня из преисподней подобно марионетки. Только, вселяя душу в живой объект её вернуть обратно нельзя, поэтому она до сих пор со мной.       Тэхен прикрывает глаза, понимая, что у него есть шанс спасти Чимина. Тогда, на корте, в Истоках, он был так измотан, пребывал в таком шоке, что забыл обо всём, но сейчас он вспомнил, сейчас у него есть возможность спасти своего друга!       Наступает тишина. Сону молча переваривает всё, что услышал, хмуря брови. Не на всё это он рассчитывал, не это входило в его планы. И с одной стороны он даже рад, что у Тэхена есть шанс спасти Чимина, что он не окунётся в своё тёмное болото, как это было с Сону. Ким сильнее его во многом, даже приняв Инь, он сохранял в глазах золотые отблески Ян, что ясно говорило о том, что он продолжает контролировать и их. Но та часть Сону, что всё это время жила жаждой крови и мести, покрылась коркой безумия и беспросветного хаоса, не желала всё так бросать. Она понимала, что стоит Тэхену восстать из пепла, обрести потерянное, как он тут же отринет руку помощи Сону, которую принял до того. Он сейчас уже не горит желанием уничтожать магию! Нельзя дать Фениксу восстать.       — И что ты собираешься делать? — У Короля даже голос остаётся предельно спокойным, ничем не выдавая, что его чокнутая личность взяла в свои руки поводья, намереваясь привести их план в жизнь. — В тебе жива лишь часть его души, — Сону давит к логике, — другая же мертва, даже отделив эту часть от себя и вселив в его тело, ты не вернёшь Чимина. Он ничем не будет отличаться от живого мертвеца.       Тэхен просто кивает, медленно открывая глаза, встречаясь с голодными чёрными колодцами напротив взглядом. Сону даже не моргал, выжигая на Киме дырки. Любой другой бы уже дрожал от такого убийственного взгляда, а Тэхен даже бровью не повёл. Он чувствовал, что настроение Сону резко изменилось: милость готова была превратиться в обычную тиранию. Только Тэхена и самого не редко так переключало, а потому к чему-то подобному он готовился.       Но сам делает вид, что всё в порядке, отвечая, как и всегда спокойно:       — Поэтому я раздобуду другой осколок его души.       Сону усмехается, облизывая губы, он внешне словно тоже само спокойствие. Только алое пламя в глазах его выдаёт, да и уж слишком концентрированной становится магия в его ауре, подавляя, словно сам воздух вокруг.       — Отправишься в Ад? — Вкрадчиво интересуется Сону. — Думаешь, тебя выпустят оттуда повторно?       — Чимин не может быть в Аду, — качает головой Тэхен, — он безгрешен. Он точно попал в Рай.       Алый блеск в чёрных глазах становится почти осязаем на коже злыми языками пламени. Сону не может отпустить Тэхена, не может потерять свой единственный шанс склонить его на свою сторону! Ким уже сейчас совсем не думает об уничтожении магии, он с её помощью собирается своего друга спасать. И Сону бы даже согласился, дал ему такую возможность, не стал бы вставать на пути, но стоит Тэхену вернуть Чонгука и Чимина, восстановить своё душевное состояние, как про план Короля он даже не вспомнит! Легче было бы просто вырубить его сейчас и силой высосать из него магию, а после уничтожить её в собственном теле. Сону знает, что может попытаться забрать магию Тэхена силой, но проблема в том, что есть очень много «но»: сила должна быть отдана добровольно, Ким обладает магией стихий, что Сону не подчиняются, а значит, попав в тело последнего, могут привести к неожиданным последствиям. Стоит ещё упомянуть, что Сону не властен над фиолетовым пламенем и не видит души. «Но» слишком много, а Тэхен срывается с крючка подозрительно быстро.       Однако несмотря на своё явное желание устроить кровавую заварушку, Король всё ещё держит остатки самообладания в кулаке и не позволяет себе сорваться. Лучше всего ему удаётся убалтывать и вести войну чужими руками, самому не вмешиваясь в бой.       — Только не говори, что собираешься отправиться в Рай. — Вздыхает Сону, но в фиолетовых глазах напротив видит, что ответ будет «да». — Как? — Апеллирует к логике Король, стараясь подавить кровожадность в своих глазах и продолжать выглядеть благодетельным господином. — Ад — место проклятых, провалиться в бездну всегда легче, нежели взлететь. — Веско отмечает Сону. — К тому же, твоя душа чёрная, я не знаю, как устроены те миры, но что-то мне подсказывает, что тебя в Рай никто не пустит. Прости, но нам с тобой предназначен один на двоих котёл в преисподней.       Тэхен всё это знает, но упрямо продолжает стоять на своём:       — Я рискну и провалюсь, чем не попробую и буду жалеть.       — И как ты попадёшь в Рай?       — Несмотря на то, что Чимин расщепил свою душу, оба осколка до сих пор связаны. Я могу использовать свою часть, чтобы открыть портал в Рай.       Упрямец! — хочется заорать в ответ, но Король себя чудом сдерживает, надеясь в ближайшем будущем отговорить Тэхена.       И вот с того их самого разговора прошли уже больше шести часов, во время которых Сону всеми правдами и неправдами уговаривал себя не горячиться и не лезть на рога второму Бедствию. Хотя хотелось, очень хотелось, настолько сильно, что Сону еле себя сдерживал от желания устроить с Кимом бой прямо сейчас! Если у него снова не будет сил, если он потеряет момент, то своего друга уже не спасёт, утонет в болоте из печали и точно поползёт к Сону. Но маленькая здравая часть мозга отговаривала Короля от поспешных решений. У Тэхена может просто не получиться открыть барьер. Всё-таки в Рай ещё не смогла проникнуть ни одна живая душа. В преисподней рядом с вратами не хватает только таблички «Добро пожаловать в Ад», а вот для Рая нужна железная вывеска «Осторожно! Злая собака!», ибо попасть туда просто нереально! Сону достоверно про эти два мира ничего не знает, но у него было шесть сотен лет, чтобы наслушаться рассказов от самых безбашенных монстров, что буквально лезли в пасть к тигру, являясь ягнёнком.       — Как думаешь, ангелы существуют? — Сону начинает разговор издалека, стараясь напрямую никак не показать, что он пытается Тэхена отговорить от его задумки.       — Если есть демоны, значит, есть и ангелы. — Отвечает парень, продолжая смотреть куда-то далеко невидящим взглядом. В его фиолетовых глазах отражается разом всё и ничего. Не ухватиться за что-то определённое, как бы не старался.       — Логично. — Кивает Сону, закладывая руки позади в замок. — Так думаешь, — парень с лёгкой улыбкой поворачивается к Тэхену полубоком, — ангелы пропустят тебя в Рай? Или собираешься сражаться с высшими силами?       Ким усмехается, качая головой. И вот уже сам оборачивается к Сону. Он знает, что затеял старый монстр, в его играх разума он уже давно поднаторел. Ромео, сам того не понимая, воспитал в Тэхене стойкость к своим же словам; Сону уже слишком давно ведёт свои игры за спиной Кима, и последний уже так же давно учится им противостоять, постоянно выкарабкиваясь наверх из мутного болота. И если на первый взгляд казалось, что Тэхен, наконец, сдался на волю Сону, то на самом деле подобное было не более чем минутной слабостью. Элибр понимает полупрозрачные намёки Ромео куда лучше, чем тому кажется, видит его попытки давления так же легко, как и его душу.       — Кто сказал, что они высшие силы? — Ким приподнимает бровь. — Кто сказал, что человек не может их одолеть?       Старый монстр лижет губы, издавая короткий смешок, он всё ещё верил, что сможет повернуть ситуацию в свою сторону.       — Но ты и не человек. Мы оба не люди.       Сону упрямится, но Тэхен так же не готов идти на попятную, потому он идёт в нападение:       — Почему ты так ненавидишь магию?       На мгновение воцаряется тишина. С лица Сону сходит и фальшивая улыбка, и намёк на веселье. Алое пламя в чёрных глазах разгорается так ярко, что тёмная энергия вокруг Сону поднимается плотными кольцами, вытравливая вокруг весь воздух.       — Почему? — Тихо переспрашивает. — Хах! — Выдыхает парень, стараясь напялить маску обратно, но уже слишком поздно, Тэхен видел всю гамму эмоций, что Сону прятал. Но превалирующей там была боль и сосущее одиночество. Ромео был безумно несчастен, и в своём безумии пытался заставить весь мир испытать то же самое. — Я был обычным человеком, у меня был дом, была семья и любимый человек! — Сону хрустит пальцами, сжатыми в кулаки, и всё ещё пытается держать лицо, однако не получается. — Но люди решили стать богами на Земле и притащили сюда эту гадость! И знаешь, кто больше всех пострадал от их алчности? — Сону горько усмехается. — Я. Я первый попал под удар! От того, что они хотели стать богами, от их желания обрести магию, именно я лишился всего! Я не виню их в том, что стал монстром и сошёл с ума — всё это был мой обдуманный выбор, но они, именно они, толкнули меня к нему! Либо живи с распоротой, выпотрошенной душой, либо стань их кошмаром!       Тэхен выслушал всю пылкую речь Сону с по-прежнему спокойным выражением лица. Даже фиолетовые и золотые огни на дне глаз не дрогнули. И вместо тысячи других слов, он лишь спросил:       — И как? Ты стал их кошмаром, сейчас твоя душа чувствует себя лучше?       Сону замирает, чтобы потом со смехом сцедить громко воздух, стараясь держать себя в руках. Ещё никто не пытался за столько лет влезть к нему в голову, в душу! Тэхен был первый, он этими двумя вопросами словно вытащил на поверхность угли из-под слоя пепла и снова дал им возможность гореть. Только Сону не хотел гореть, он давно похоронил себя под этим пеплом, ему было не больно в своём безумии, ему нравилось идти на поводу у чокнутой личности! Ему не нужен был свежий воздух, чтобы гореть, ведь в нём он окончательно сгорит.       — Тэхен… — Сону играет желваками, сдерживая своё бешенство в руках, — Тэхен, разве ты сам не пострадал от магии? — Сам переходит в нападение, закрывая свою душу на тысячи замков, чтобы в ней не смели копаться! — Что ты хватаешься за неё как за спасительную соломинку? Она окажется акулой в море, что порвёт тебя на части. — Сону протяжно выдыхает, но алое пламя в глазах выдаёт его, не угасшее, бешенство. — Ты ведь такой же, как и я: мы оба Бедствия. А стали ими, потому что мир нас не принимает, мы — чистая и сильнейшая в своём роде магия, но именно нас считают грязью, недостойной жить. Ты столько страдал из-за магии, столько лишился, — неужели ты не хочешь всё это прекратить? — Ласково спрашивает Сону, но Тэхен на его речи не ведётся.       — Я действительно не люблю магию, — соглашается парень, не собираясь врать, — не люблю свои силы, я бы с удовольствием от них избавился, — Сону предвкушающе лижет губы, — но не хочу быть эгоистом. — Король тут же глаза сужает, подавляя рвущийся наружу звериный рык. — Мир изменился, он не помнит, как было «до», множество проблем решаются с помощью магии, медицина стоит на ней, как и научно-технический прогресс. Что будет с тысячами пациентов? Что будет с миром? Всё выльется в ещё одну уничтожающую войну! А что будет с теми монстрами, которые не убивают и не грабят? Они безгрешны, но все разваляется пеплом, когда магия исчезнет с Земли. А ведь сотни и тысячи из них имеют семьи, что будет с ними? — Сону холодно хмыкает, давая понять, что все эти вопросы его совсем не трогают. Ему не важно, что будет потом, магия должна умереть.       — И даже если всё это не брать в расчёт, — тихо продолжает Тэхен, — по итогу ты ошибся.       Сону натягивает фальшивую улыбку, когда спрашивает:       — Ошибся? В чём?       — Во мне. — Легко отвечает Тэхен. В его голове все пазлы давно собрались в общую картинку, только Сону её никак не желал видеть и принимать. Он заблудился где-то там, в своём безумии, он отчаянно хватался за мысль, что он не один. Тэхену было Сону искренне жаль, но дать ему выиграть он не мог. — Ты сказал, что на Землю упали две колбы с магией из самих Истоков, и выбрали они нас с тобой, чтобы вернуться к себе, так? — Сону кивает, не понимая, к чему снова всё повторять. — Но, скажи мне, — Тэхен в упор смотрит в алое пламя чёрных глаз, — зачем этой безумно умной сущности вселяться в человека, догадываясь, что из плена его души, ей будет не вырваться?       — К чему ты клонишь? — Сону щурит глаза, ощущая, что дальнейшее ему не понравится.       — Знаешь, Чонгук вспомнил о том, как мы встретились в Истоках. — Неспешно продолжает Ким. — А Чимин помнит, как вытащил меня из Ада. Ты помнишь мою прошлую жизнь. Только вот, если я осколок магии, то почему ко мне не вернулись все эти воспоминания? — Сону хмуро сводит брови на переносице. Ему не хотелось этого признавать, но Тэхен в своих суждениях был прав. — Что-то их сдерживает? Будто у меня в голове стоит какая-то программа, что удаляет определённые моменты из жизни, связанные с взаимодействием с другой магией, и не даёт права восстановить эти файлы. Будто в них скрыто что-то очень важное, о чём я никак не должен узнать. Магия в Истоках непомерно сильна, я должен был всё вспомнить, как только мне рассказали бы об этом. Но я даже сейчас ничего из этого не помню. Зато я знаю, как создать портал в Ад или даже Рай, могу придумать десятки тысяч новых заклинаний, и могу отобрать у любого существа магию. — Сону мрачнеет с каждым сказанным словом, вдруг понимая, к чему ведёт Тэхен. — Но знаешь, могу отобрать, а вернуть обратно уже не могу. Однако недавно кое-что выяснил: когда вытолкнул Чонгука из Дьявольского кошмара, у него появились невиданные доселе силы. Я всего лишь пропустил свою магию через Чонгука, а он сразу же смог создать духовное оружие. Плюс природные стихии легко мне подчиняются, я могу управлять ими даже на другом конце планеты. Но при всём этом я страдаю от голода, как и любой монстр, мне тоже нужна подзарядка магии, мои меридианы ссыхаются, когда я прокачиваю через себя слишком много энергии. Я осколок магии? Или…       Сону в останавливающем жесте выставляет перед собой руку.       — Нет-нет! — Упрямится парень. — Я множество раз всё проверял, ошибки быть не может!       Её быть не должно! Сону столько лет изучал магию, изучал те обломки капсулы и колбы, в которых были образцы вод. Он всё точно просчитал, да, многое он лишь додумал, так как у него не было существенных доказательств, но все его суждения сходились! Он и Тэхен обладают самым большим арсеналом магии на всей Земле, они Бедствия, таких как они — нет, потому что только в их душах содержатся те чистые кусочки Истоков, что прибыли на эту планету. Потому и равных им в этом мире тоже нет. Это Тэхен что-то напутал, совсем из ума выжил от горя, напридумывал себе всякого! И с чего, вообще, решил, что он может оказаться…       — Тогда проверим? — Спокойно предлагает Ким, поднимая раскрытую ладонь вверх. — Я отдал Ян Чонгуку, более того, как я думал, от изнеможения потерял все силы и даже сущность монстра во мне боле не проявлялась. Но, если я как ты, то сейчас, восстановив энергию, я не смогу пользоваться частью Света, покроюсь чешуёй и приму свой истинный облик чудовища.       У Сону заметно начинает дёргаться глаз. Но он всё же берёт себя в руки и просто кивает, принимая предложение Тэхена о демонстрации способностей. И жалеет об этом очень быстро.       На ладони Кима с небывалой лёгкостью закручивается золотисто-фиолетовый маленький торнадо, расплёвываясь вокруг дождём из блёсток. И чешуя на коже больше не проступает, глаза горят фиолетовым, но Тэхен слегка напрягается, и один глаз тут же принимает свой истинный голубой оттенок. И никаких признаков монстра, никаких признаков того, что Тэхен всего лишь осколок магии.       Он не меньше чем сама магия.       Сону так неожиданно остался один, так жестоко был лишён всего в этом мире, что сам поверил в то, что где-то на Земле есть такое же Бедствие, как и он сам. Правда в том, что он всегда был один. В обеих колбах были фиолетовые воды, они были частью одной стороны и никак не могли разделиться на две составляющие на Земле, что находится в миллиардах километрах от Истоков, на планете, где магия давно погибла. Пусть они были живыми организмами, думающими и понимающими, что происходит, но оказавшись на Земле, оторванные от Истоков, где находится их сердце, они должны были тут же погибнуть. Магия не должна была вспыхнуть в мире, образцы бы просто потонули в море и всё! Ничто сущее, живое и разумное, не может жить без мозга, сердца и души. И эти осколки тоже не могли.       Так почему же они неожиданно начали буквально процветать на Земле? Как так получилось? И что это за загадка с двумя колбами? Если один носитель чистейшей магии Сону, то кто второй? Кто Тэхен?       Допустим, обе колбы получили подпитку на Земле и остались живы. Одна из них попала к Ромео, в этом он точно уверен. Ещё в своё время в мире не было никого могущественнее его, даже Боги были ему не ровней. Но куда делась вторая? Ответ: никуда. Она тоже была у Сону.       Король десятки раз прочёсывал южное побережье Кореи, в поисках места, куда упала колба с образцами. Но, конечно же, он ничего не нашёл. Он пытался понять, как Тэхен из его прошлого «заразился» магией, но здесь тоже вошёл в тупик. По траектории падения, колба должна была быть в море за сотни километров от берега, а семья Тэхена была бедна и выйти в круиз или просто нанять лодку они не могли. Плюс ко всему, в Средиземном море после падения колбы появились двое магических животных, да и земля под слоем воды на том месте до сих пор обладает особыми свойствами — там вырос огромный коралловый риф с редчайшими актиниями, которые вымерли несколько миллионов лет назад. Но у берегов Южной Кореи всё было подозрительно тихо, будто колба туда и не падала.       Не падала. Лишившись силы Истоков, оба образца оказались в Средиземном море, у Сону. Он был таким одиноким, жил во тьме и питался ядом собственной ненависти. Когда у него появился Тэхен, он заставил себя поверить, что это второе Бедствие, и что вместе они смогут подарить Земле мир. Он так заблуждался.       Однако по сути дела часть из того, что собрал путём опытов Король, было правдой. Магия пыталась вернуться в Истоки, попав на Землю. Но, во-первых, как у жалких её кусочков хватило силы «заразить» всю планету? А во-вторых, отрезанная от Истоков как она могла пользоваться своей силой, не имея ни мозга, ни сердца, ни души?       Ответ лежит буквально на поверхности. На Земле должен был находиться кто-то, связанный с магией Истоков до падения капсулы. Кто-то, чья сила дала жизнь всем тем кусочкам, что упали на планету. Кто-то, обладающий безумной мощью, способный видеть души, отнимать магию, управлять ею, погружаться в Истоки на обе стороны и легко ими повелевать, кто-то, кто не просто кусочек магии, не просто имеет дар ею управлять, а кто сам магия, кто сам является стихией. Кто-то, кто стоит напротив Сону.       — Это ты! — Зрачки Ромео наливаются кровью, когда он осознаёт всю правду, что сам от себя пытался скрыть всё это время. — Ты! — Рычит парень, вспыхивая силой. — Ты — магия, ты — Истоки!       Но не успевает ничего предпринять, как Тэхен растворяется в воздухе в яркой вспышке света.       *****       НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ       Академия лежала в руинах. Выражение «сровнять с землёй» сейчас отлично подходило той картине, что предстала глазам Чонгука. Парень сейчас даже точно не сможет сказать, где был главный корпус, а где остальные. Вокруг валялись битые стёкла, кирпичи и куски крыши, бетонная пыль была такая густая и сильная, что даже сейчас туманным пологом закрывала весь квартал, где находилась когда-то Академия.       На улице стояла гробовая тишина, всех жителей отсюда давно эвакуировали, даже тела погибших смогли забрать. Подошедшее подкрепление от Владыки Ветра смогло оттянуть основные силы Лиги в другую часть города, откуда даже сейчас раскатами грома доносились звуки сражений. Но Академия уже была потеряна.       Чонгук почти в трансе смотрит на эту ужасающую картину, не веря своим глазам! Даже оба огромных крытых корта лежали в руинах, хотя имели высшую степень защиты от магических атак!       — Что здесь произошло? — убитым голосом шепчет Чон. В груди заходится сердце. Где все его друзья? Что с ними? Неужели они здесь… под этими обломками? Неужели?..       — Насколько я знаю, — отвечает КиЁн, видимо, решив, что вопрос предназначался для него, — сюда явился огромный отряд из Лиги, чтобы всё разрушить. А защитный купол сломал Минго — это доверенное лицо Сону, паренёк не монстр, но обладает недюжинными талантами.       Чонгук давит в себе порыв то ли зарычать, то ли разрыдаться от беспомощности! Он два дня провалялся в беспамятстве, и вернуться назад не мог, как бы ни желал, не мог уже ничего исправить, никому не смог помочь! Он не знает, где его друзья, где Тэхен и что конкретно произошло за время его отсутствия!       От собственной никчёмности в груди буря поднимается. Гук взмахивает рукой, призывая ветер, чтобы сдуть эту едкую пыль в воздухе, чтобы лично осмотреть всю территорию Академии. Но забывает о том, что магии в его теле сейчас безумно много, и одного нетерпеливого взмаха руки хватает, чтобы не просто развеять пыль, а закрутить небольшой торнадо, расплёвывающийся в стороны кусками битых кирпичей и острыми осколками стекла.       Правда, Гук быстро спохватился и остановил свой торнадо, не давая ему терзать мёртвое здание. Но благодаря осевшей пыли теперь было видно всю Академию, со всеми тайнами, скрытыми до того под плотным слоем бетонной пыли.       Разрушено было не всё. Особняк Тэхена по-прежнему стоял целый и невредимый, даже стёкла не разбились, даже на крыльце не лежало ни пылинки! Защитный барьер упрямо продолжал стоять, принимая на себя все удары и все невзгоды судьбы.       У Чонгука от вида целого особняка сердце забилось чаще, покрываясь нитями предательских, но счастливых слёз! Если стоит защита на особняке, значит, Тэхен жив, значит, с ним всё в порядке — хотя насколько, Чон не мог судить.       Так же целым осталось мужское здание общежития. И тут не нужно было даже лишних слов, потому что весь корпус покрывало густое одеяло из золотых и фиолетовых роз, создавая свой неповторимый, но ужасно мощный барьер. Мелкие цветочки часто-часто усеяли длинные плетистые ветки, утыканные иглами, обвивая всё здание. Под их пушистым слоем самого общежития было даже не видно!       Кто бы мог подумать, что оставленный Чонгуком в своей комнате цветок создаст такое чудо!? Барьер, который так никто и не смог разрушить был создан всего лишь небольшим цветком розы, правда, обладающим недюжинной силой. Его ведь тоже создал Тэхен, и это осознание лишний раз поселяло в сердце Чонгука надежду.       — А студенты, преподаватели? — Чон оборачивается к КиЁну, который, видимо, для себя решил сопровождать его везде. И непонятно ради чего: рассчитывает, что потом ему за труды воздастся или искренне помогает. Чонгук не понимает монстров, но пока они ведут себя хорошо, не желает относиться к ним предвзято.       — Я слышал, что многие спаслись, — отвечает КиЁн, и у Гука второй камень с сердца падает, позволяя свободно дышать, — родители некоторых студентов были героями из Содружества, они собрали огромный отряд и ринулись в Академию, когда ситуация вышла из-под контроля.       — А куда всех эвакуировали?       — В головной офис Содружества, — КиЁн указывает на здание вдалеке, что острой верхушкой вспарывает свинцовые облака, утопая в них, — там до сих пор стоит печать, созданная всеми когда-либо жившими Богами. — Чонгук кивает, он помнит с курсов истории, что здание Содружества стоит под защитой мощного магического массива. — Только Сону или господин Элибр могут её сломать, даже всей мощи Лиги не хватит, чтобы взять здание. — С уверенностью добавляет КиЁн и оборачивается к Чонгуку. — Вы хотите туда отправиться?       Чон просто кивает.       — В Академии были мои друзья, я должен знать, что с ними всё в порядке и должен спросить, что произошло.       — Хорошо. — Бодро отвечает КиЁн, приготовившись выдвигаться хоть на край света. Они с Чонгуком почти не знакомы, и ни один из них полностью не может доверить другому. Но маленький монстр явно не имел с этим проблем.       — Вы пойдёте со мной? — Чон вопросительно приподнимает бровь, не понимая, чего этот парень добивается. Ну, зачем ему идти за ним?       — Да? — КиЁн тянет улыбку, красивым жестом убирая волосы с лица, хотя из-за того, что они продолжали парить над землёй, где ветер был сильнее, было бесполезно приводить себя в порядок. — Не подумайте, я не шпионю за вами для Владыки, — заверяет Чонгука парень, увидев тень подозрения в карих глазах, — но всё-таки лучше идти в паре, включая, что Лига рыщет по всему городу.       Чону ничего не остаётся как просто кивнуть в знак согласия. Всё-таки КиЁн до сих пор не пытался на него напасть или как-то ему навредить, а возможностей у него было много. Ну, пусть даже он следит за ним для ГонУ, хрен с этим старым монстром! Главное, что КиЁн неплохо знает обо всём, что происходит в мире на данный момент, да и путь до Содружества тоже не близкий. Кстати об этом.       Чонгук оборачивается к КиЁну. Маленький монстр выглядит беззаботно, легко паря в воздухе, благодаря своей побочной силе. Хотя его основная способность вызывает особое восхищение: лава под кожей! Чонгук точно не видел, на что способна эта сила, но выглядела очень впечатляюще, а ещё рядом с этим парнем было тепло как в сауне. Только его полуголый вид отчасти смущал, хотя Чон понимал, почему на КиЁне так мало вещей — вероятно, они сгорали, когда парень пользовался своими силами. И эта повязка на бёдрах держалась на честном слове.       И всё равно маленький монстр пришёл неблагодарному человечеству на помощь. Он ничем был не обязан никому, включая, что всех монстров в мире травили одинаково, несмотря на то, что права некоторых групп пытались признать. Главные, кто никогда не признают монстров, останутся герои, а люди привыкли своим кумирам верить, потому и сами они их никогда не примут.       — Кхе-кхе! — Чонгук тихо кашляет, привлекая к себе внимание КиЁна. Ему немного неудобно о таком говорить, но всё же сказать придётся. — Когда мы подойдём к Содружеству, не знаю даже, как вы…       — Не беспокойтесь, — с улыбкой прерывает его парень, — я туда не пойду. Я монстр, и я знаю своё место. — Чонгуку от этих слов стало как-то особенно тяжело. КиЁн и ему подобные были хорошими людьми, вместо того, чтобы сейчас продолжать вешать на них ярлыки, почему бы не пригласить одного их представителя и не объединить усилия на этой войне? — Эх, не всем же быть как господин Элибр!       — А? — Чонгук не сразу соображает, крепко зависнув в своих мыслях.       — Он может вести привычный образ жизни, как и все люди. — Поясняет КиЁн, и Чон понимает, что речь шла о Тэхене. — А посмотрите на меня или на других монстров, где мы можем жить или работать? — Гук прикусывает губу. Эти закостенелые стандарты давно пора менять. — Мы не желаем людям зла, но нас всё равно не принимают и не примут. Может, эта битва расставит всё по своим местам? — КиЁн мечтательно вздыхает, но тут же качает головой на свои наивные желания. — Хотя люди покрыли грязью даже господина Элибра, думаю, что пока все монстры не исчезнут, травля не прекратится.       Чон даже не знает, что сказать. Он ведь когда-то, до знакомства с Тэхеном, тоже думал, что все монстры — зло. Но потом у него словно открылись глаза на правду. Нельзя всех судить по поступку одного, в каждой семье есть свои исключения. Если один монстр сказал: «Р-р-р!» и начал убивать людей, не значит, что все остальные тут же примкнут к этому кровожадному порыву! Но как убедить тех, кто шесть сотен лет живёт в страхе перед чудовищами? Как вытравить это из голов и крови? Люди очень простые существа: если есть опасность, лучше от неё избавиться, независимо от того, есть ли у неё зубы или никогда даже не росли.       Но Чонгук не успевает поделиться своими мыслями на этот счёт, как перед ним неожиданно возникает длинная палка, устремляющаяся вверх с такой скоростью, что если бы КиЁн не оттащил Чона вовремя в сторону, она бы проткнула парня насквозь!       Гук быстро в себя приходит, понимая, что их атаковали. С земли на них чёрными огромными глазами пялится монстр, подозрительно похожий на комара-переростка, а палка, что возникла перед Чонгуком, оказалась его хоботом. Он, похоже, действительно собирался проткнуть им Чона насквозь, высасывая из него все соки за один присест.       Монстр свою добычу не собирается отпускать. После провальной атаки он тут же нападает снова, но уже распрямляет свои полупрозрачные огромные крылья, взлетая в воздух, чтобы преследовать и атаковать добычу было легче.       Но он вряд ли понимает, с кем связался, да и не интересует это его уж точно. Хотя, наверное, ему нужно было знать, к какому быку он лезет на рога. Во-первых, Чонгук сейчас безумно напряжён, он проспал два дня, за которые произошло столько событий, что его мозг их еле переваривал! Во-вторых, находясь в Истоках, под целебным куполом, Чонгук обрёл какое-то бескрайнее количество магии, что текла в его меридианах жидким золотом, готовая в любой момент дать отпор кому угодно. И в-третьих, воздух — стихия Чонгука, этот монстр был слишком самоуверен, решив подняться вверх.       Гук помнит, что стал сильнее, а потому старается силу контролировать, когда шевелит пальцами и закручивает торнадо, в который мгновенно попадает не очень умный монстр. Только подобная сила для Чонгука всё же в новинку, и если раньше бросить две капли своей энергии хватало, чтобы закрутить торнадо и поддерживать его, то теперь этой же порции оказалось достаточно, чтобы ветер поднялся такой силы, что в мгновение ока разорвал монстра на части, выплёвывая их за пределы воронки.       КиЁну пришлось за Чонгука ухватиться, чтобы не улететь в торнадо и не разделить участь комара-переростка!       — Жаль, зонта нет, — вздыхает Чон, с громким хлопком развеивая свою магию. Всё-таки контролировать новую силу было по-прежнему тяжко, такому за пару часов не научиться, а будь у Гука духовное оружие, оно бы ему очень помогло.       И только стоило этим словам сорваться с языка, как у Чонгука в руках тут же возник чёрный строгий зонт, придя по зову своего хозяина.       Так просто? — мелькает у Чона в голове, пока он с некой даже любовью проводит по зонту пальцами. Что ж, он вооружён и опасен!       — А вы, правда, Чёрт? — С сомнением спрашивает КиЁн, отлипая от Чонгука, когда торнадо утихает.       Гук усмехается и качает головой, пихая зонт под мышку:       — Сам теперь не уверен.       — По моим ощущениям, вы сейчас как Бог! — В глазах КиЁна горят неподдельные огни восхищения. — В вас столько энергии, что, я думаю, вы на другом конце материка можете тайфун вызвать.       Чонгук решает никак это не комментировать, потому что по ощущениям он, правда, способен сейчас и не на такое! Истоки наделили его невиданной силой, но Чон знает, что продержится она в его теле не долго. После прошлого погружения он тоже был силён, хоть и не настолько как сейчас, но хватило пары недель, чтобы магия исчерпала свой заряд и потухла. Но тогда он почти и не пользовался силой, то были дни затишья, сейчас же Чонгук окружён опасностью, а потому его «особой силы» надолго не хватит.       Чёрный зонт коротко вибрирует, как бы напоминая, что у Чона есть он, в любом случае. А духовное оружие это не то, чем стоит пренебрегать. Чонгук его мягко гладит пальцами, а взгляд цепляет алую зарю на севере. На свинцовом небе красный цвет далёкого пожара похож на кровавый дождь. Оттуда доносятся звуки сражений, там, словно Ад раскрыл свои врата. И энергия оттуда веет тяжёлая, тёмная, кажется, подойдёшь ближе, и не возможно будет даже вздохнуть.       — Всё сражение сейчас на севере? — Спрашивает Чон, хотя ответ и так знает.       — Да. — Мрачно кивает КиЁн. — Когда мы только пришли в город, то еле убедили героев, что мы за них, а не против. — Что ж, подобного стоило ожидать. Люди не верят монстрам, а в особенности не верят им герои. Когда Лига выступила с войной, разделять чудовищ на плохих и хороших никто не стал. Потому, когда хорошие пришли на помощь, это вызвало лишь волну подозрений. — Правда, — продолжает КиЁн, — должен сказать, что сейчас там борются только монстры против монстров.       — Что? — Чонгук округляет глаза. — Почему? Где герои?       — Прячутся. — Пожимает плечами КиЁн, горько усмехаясь. — Там — мясорубка. В Лиге множество спятивших тварей, Сону собирал их шесть сотен лет: древних монстров там хватает, а против них, вы и сами знаете, бессильны даже Боги. Там сражаться всё равно что на смерть идти, конечно, никто не желает умирать. Потому многие герои просто слились с поля боя, когда мы появились в городе.       То есть там сейчас только монстры, которые бьются с Лигой, чтобы спасти этих неблагодарных, которые продолжают буквально поносить их за глаза даже в такой момент?!       Поэтому Тэхена обвиняют в сговоре с Лигой. Никто не разбирается: хорошие то монстры или плохие. Для людей они все — исчадия зла и всех нужно убить. А то, что любимчики-герои сбежали, поджав хвосты, от опасности никого не волнует. Сейчас битва для людей на экранах их телевизоров, смартфонов или ноутбуков выглядит просто как победный марш монстров по городу. Героев ведь на улицах нет, только чудовища, а всех тварей принято чесать под одну гребёнку. И Тэхен исчез вместе с Королём монстров — объединил с ним силы и сейчас дожимает мир.       Чонгук готов закричать просто в голос от этого! Вломиться в Содружество, взломать сеть вещания и честно осветить происходящее здесь! Не все монстры плохие, не все пылают кровожадным желанием, многие пришли сюда, чтобы помочь и к Лиге не имеют никакого отношения. И Тэхен не заодно со злодеями, он просто… да Чонгук и сам не знает, что с ним!       — О, — КиЁн резко вскидывает голову к северу, щуря глаза, явно что-то замечая, что не доступно для взора Чона, — меня зовут! — Парень оборачивается к Чонгуку, собираясь с ним попрощаться. — Молодой господин…       Но не успевает фразу закончить, как безумно близко к ним открывается тёмно-синий портал, испещрённый непонятными символами, и из него выпархивает монстр с парой синих обожжённых крыльев за спиной.       Мужчина внешне почти схож с человеком, если убрать эти самые крылья и непонятный синий узор из каких-то символов на теле. Он больше похож на варварского шамана, задумавшего наложить проклятие на страну, нежели на монстра. Но тёмная аура вокруг него стоит плотная, что и выдаёт в нём чудовище.       Чонгук, не ожидавший, что к ним так близко и так неожиданно подберутся, уже готовится вытащить зонт и призвать молнию, чтобы испепелить монстра до кучки пепла. Но мужчина, сам того не ведая, спасает сам себя, когда с ходу начинает грозно разоряться:       — КиЁн, мать твою, я уже битый час тебя ищу, думал, черви сожрали твой голый труп!       КиЁн несколько виновато склоняет голову, и Чонгук кровожадный порыв убавляет, понимая, что это, кажется, свои и можно не атаковать. Вместо этого он мужчину внимательнее разглядывает, замечая у него на плече пару свежих порезов, около которых запеклась кровь. Да и крылья выглядели крайне потрёпанно, где-то перья также были вымазаны красным, но, видимо, пострадали не сильно, раз продолжали держать своего хозяина в воздухе.       Мужчина переводит взгляд с КиЁна на Чонгука и хмурится, так же внимательно разглядывая незнакомца. У Чона от этого грозного, сильного взгляда появилось ощущение, что он стоит перед генералом какой-нибудь армии, который принимает новичков, готовый тут же дать им задание, чтобы понять, чего они стоят. Такой очень пронизывающий взгляд, уверенный и отчасти отстранённый, он давит так сильно, что можно услышать, как трещат позвонки, предлагая просто пасть на колени перед этим мужчиной. Но Чонгук стойко переносит его, даже плечи распрямляет, чтобы казаться больше, чем он есть.       — Кто это? — Холодно спрашивает мужчина, оборачиваясь к КиЁну.       Молодой монстр тут же снова расцветает улыбкой, стараясь не навлекать на себя гнев.       — Ме՜ин, это молодой господин Чон возлюбленный господина Элибра! — Отвечает парень и выглядит при этом так, словно нашёл редчайшее сокровище. — Молодой господин, это Меин, он здесь наш генерал.       Генерал.       Да, что-то такое Чонгук и предполагал услышать, после того, как встретился взглядом с этим монстром. Именно такой человек может повести за собой людей, да ещё и строить монстров, которые не дрессированные пони и приказов абы кого слушаться не станут. Здесь нужна твёрдая рука, и Меин, кажется, ею обладал.       — Надо ж, я уже думал, все герои сбежали, — мужчина холодно усмехается, — но хоть кто-то не оказался трусом!       — Генерал! — Шикает на него КиЁн, но Меин тут же сверкает на него глазами, заставляя заткнуться.       — Что «генерал»? Пусть он хоть муж Элибра, а мы сейчас на подрывной бочке, не время, чтобы любезностями обмениваться. Твоя помощь нужна НяньСы, поторопись, на северо-западе совсем всё плохо. — Мрачнеет мужчина, а потом резко оборачивается к Чонгуку и прохладно интересуется: — А ты помогать пришёл или что?       Чон даже ничего не успевает ответить этому грозному, но надо сказать справедливому генералу. КиЁн снова вмешивается в разговор, по нему сразу видно, что мужчину он уважает, но явно не боится:       — Он два дня в отключке был, вообще, не знает о том, что в мире происходит.       Меин хмыкает и с чувством выдыхает:       — Полная п*зда! — А потом снова на Чонгука оценивающе смотрит, явно решает, что может такой сопляк. Гуку не нравится такой взгляд, но он должен признать, что генерал и не видел его в битве, чтобы почтительно голову склонять. — Я уж надеялся Элибр с тобой пришёл.       — Я не знаю, где он. — Отвечает Чонгук и, немного подумав, задаёт встречный вопрос: — Может, генерал, вам известно?       А почему нет? Монстры выдвинулись против Лиги, не сговариваясь, по всему миру. Такое единодушие поражает, но Чонгук не дурак и понимает, что у всех чудовищ есть какой-то тайный канал общения. А если так, то такой человек, как генерал, вполне мог знать что-то, чего не известно никому другому.       Но Меин отрицательно качает головой:       — У меня обширные связи, но когда дело касается этого чокнутого выродка Сону, всё летит в ад! — Рычит мужчина с такой злостью, что у Чонгука по коже даже мурашки пробегают. Чон не знает, был ли генерал в подчинении у Сону или нет, но Короля он безумно недолюбливает, ненавидит. — ГонУ личность Ромео Содружеству сдал и что? — Продолжает Меин, задавая Чонгуку риторический вопрос. — Кто его поймать может? Его даже не видели всё это время, он словно в воздухе растворился, два дня прошло, а всё глухо! И Элибра теперь в сообщники приписали. Куда мне, обычному монстру, что-то знать?       И всё-таки Чонгук надеялся.       Меин хмыкает, замечая, что Чон притих, в его руке вспыхивают синие звёзды, испещрённые всё теми же странными письменами, что были на самом мужчине. Он открывает портал для них с КиЁном, предпочитая не тратить время на пустую болтовню, и всё же замечает:       — Ситуация выходит из-под контроля. Мы, конечно, сдерживаем Лигу, но наши силы тоже не бесконечны, а нас не так уж и много.       Чонгук кивает, отлично понимая намёк:       — Я собирался в Содружество, может, я смогу убедить героев выйти на помощь.       — Будьте любезны, — Меин едва заметно кивает, закручивая портал, — если сейчас не решить проблему, то в огне войны сгорим мы все.