Purple kiss

      Монотонный голос преподавателя вгонял в дрёму каждого студента, находящегося в аудитории, не давая возможности даже при всём желании сосредоточиться на теме лекции. Ещё и за окном зимняя темень, что никак не способствует желанию учиться. Наверное, приходить к первой паре придумал точно какой-нибудь злой гоблин, которого в детстве заставляли вставать в пять утра! Даже отличники отличались на этом занятии, тихонько посапывая на партах, закрытые учебниками, поставленными в вертикальное положение. Хотя такой маскировки явно не требовалось, потому что преподаватель и сам чуть ли не спал за своим столом, уткнувшись в лекцию и монотонно её читая, мечтая поскорее закончить с работой и уйти домой.       Этой утренней пытки не выдерживал даже Чонгук, широко зевая через каждые несколько минут, отчаянно стараясь оставить глаза открытыми. Целый месяц каникул его окончательно разбаловал и теперь к учёбе как-то совсем не тянуло. Но с другой стороны сегодня официально был только первый день занятий после продолжительного отдыха, половина первого курса даже не явилась на пару, явно желая поспать часик-другой. Чон бы тоже остался в постели, не будь он таким правильным. Вчера вечером он горел от желания отправиться, наконец, на учёбу и получать знания, но сейчас процент его зарядки еле-еле набирал цифру один, и организм не мечтал ни о чём, только о кроватке, ну, а в её отсутствие и парта сгодилась бы.       Чонгук с Тэхеном приехали обратно в Сеул только два дня назад, при этом половину подарков Чон забрал с собой, половину оставил в Провансе, полный надежд однажды снова туда отправиться. К вечеру приехал Хосок, потом Джин, Чимин с Юнги вернулись с горнолыжной базы, и когда вся компания, наконец, собралась, они отправились в небольшой ресторанчик, где подавалась традиционная корейская кухня, чтобы вкусно поесть, поболтать и воссоединиться всем составом. Потом Чонгук с Хосоком и Джином ещё всю ночь болтали вместе, и Гук узнал, что двое друзей, наконец-то, отключили тормоза, поняли, что нравятся друг другу и стали парочкой. Чон за них был безмерно рад, год начинался пока что очень хорошо во всех планах.       А вчера Тэхен повёз Чонгука в магазин, чтобы купить новое кашпо для розы, которая неожиданно разрослась богатым кустом и под своим весом переворачивала даже старый горшок! Вначале Чон думал, что если её немного подрезать и поставить пару палочек для крепления, то всё будет хорошо, но роза начинала плакать золотой росой, стоило Гуку поднести к ней ножницы, и ломала любые палочки, что Чонгук втыкал в землю рядом, не желала иметь соседей и не желала стричься. По характеру, ну вот прямо Тэхен! В итоге Гук сдался и решил просто её пересадить в новое кашпо, но учитывая, что росла роза ненормально быстро, в этот раз с размером горшка Чонгук решил явно не прогадать! В комнате общежития стояла чуть ли не бочка, в которую мог поместиться и сам Гук; Хосок смеялся до слёз, когда увидел, какое кашпо для своего цветка Чонгук купил в этот раз! В любом случае, роза была пересажена, теперь вольготно ощущала себя на новом месте, красиво цвела фиолетовыми и золотыми бутонами, раздаривая богатый аромат на всю комнату и даже, кажется, на весь этаж общежития.       Чонгук не понял, почему цветок так неожиданно вырос и почему на нём появились золотые бутоны вместе с фиолетовыми, но зрелище ласкало взор и вопросы эти не особо его волновали. Он лишь раз задал их Тэхену на следующее утро после их первой близости, и Ким ответил: «Потому что Инь-Ян воссоединился». Чонгуку тогда было слишком неловко развивать тему, а потом стало даже всё равно, это ведь волшебный цветок, а значит, живёт он по своим законам. Он даже плакать умеет!       Гук устало вздыхает, клюя носом, отчаянно стараясь сделать вид, что он слушает преподавателя, хотя это и близко не так. Мыслями он далеко с Тэхеном, в Провансе, где они провели беззаботные деньки наедине друг с другом, но точно не на паре, которую можно было описать двумя словами — «скука смертная». Рядом с Чонгуком на столе, подложив руки под голову, спит Сону. Буквально спит, не просто задремал, а уже вовсю скачет на розовых облаках или что там ему снится? Чон бы тоже уснул, да совесть не позволяет, он ведь лучший ученик и старается соответствовать.       В рюкзаке под партой вибрирует телефон, Гук даже не подскакивает, потому что по всей аудитории то тут, то там у кого-то приходят уведомления: половина группы спала, другая активно чатилась. Но в этот раз вибрировал телефон самого Чонгука, он бы даже не взял его в руки пока он на паре, но сегодняшний день был исключением. Парень лениво достал смартфон из рюкзака, аккуратно положил его на стол, чтобы не видел преподаватель, хотя тому было откровенно наплевать, чем заняты студенты. Начни первый курс вечеринку, и он бы ничего не сказал.       Сообщение оказалось от Тэхена, будто чёрт этот знал, что Гуку нехер делать! Вот надо же такой чуйкой обладать! Обычно Ким никогда не присылал ему СМС, когда Чонгук был на парах, потому что знал, что этот прилежный ребёнок ему не ответит, но сейчас его дьявольский радар безошибочно вычислил, что Чон занят НихренаНеДеланьем.       «Тэхен: Ma petite, чего хочешь поесть?»       О, да! Поесть Чонгук бы сейчас не отказался! Обычно с утра у него и кусок в горло не лез, но прошло уже добрых полтора часа, с момента как он проснулся, и киты в животе давали о себе знать всё отчётливее. Очень кстати после этой пары у Гука ничего не будет, он собирался даже сгонять в общагу и поваляться полтора часика до следующего занятия, но, кажется, у него намечаются планы! Неужели господин Я-Могу-Спать-Весь-День-И-Ты-Никогда-Меня-Не-Разбудишь встал так рано?! На часах девять с копейками, обычно Ким встаёт в час дня, а то и позже, в условии, когда ему никуда не надо. Но сегодня он не должен был ехать на работу, неужели встал на учёбу?!       «Чонгук: Наверное, хочу рамен и вареные яйца, но после рамена моё лицо опухнет».       А, по ощущениям, оно и так уже было оттекшим после трёх мисок лапши быстрого приготовления, что он съел с Хосоком ночью, пока они рубились в игры и параллельно болтали.       «Тэхен: Тогда предложу тебе омурайсу и апельсиновый сок для детокса».       Кажется, Ким знает всё на свете, в каждой области сведущ! Хотя его предложение меню звучит очень даже неплохо, Чон бы прибавил сюда пару кусочков жаренного хлеба, но не уверен, что это поможет выгнать воду из организма, а вот рис точно бы со своей задачей справился.       «Чонгук: Идёт. Ты в Академии?»       «Тэхен: Да, нас с Чимином выгнали с пары».       Кто бы сомневался! И одного дня, нет, одного занятия не смогли продержаться!       «Чонгук: Стыдно должно быть».       «Тэхен: Стыд — чувство нам не присущее».       Чон фыркает тихо, стараясь не мешать группе спокойно спать, а преподавателю монотонно гудеть. Он собирался написать что-нибудь ещё, просто поддержать пустую болтовню, доживая до конца пары, но неожиданно воздух вокруг наполнился оглушительным ароматом роз. Чонгук и сам не особенно понял, в чём дело, но инстинктивно начал оглядываться по сторонам, стараясь найти источник запаха.       Долго искать не пришлось. Его обладатель сидел прямо напротив Чона за пустующей партой и сладко улыбался парню, шкодно сверкая голубыми кристально чистыми глазами. Окружающие даже не заметили, что к группе прибавился ещё один человек, Чонгук же только несколько удивлённо хлопал глазами, не ожидая такого подарка!       Тэхен был великолепен, как и всегда, излучал ауру лёгкости и щиплющей по коже игривости, так разительно отличающейся от царившей вокруг сонной обстановки. Гуку как-то неожиданно тоже спать перехотелось, наверное, всё дело в аромате розы или в глубоких голубых глазах, поедающих Чонгука так открыто и томно, что у парня даже дыхание сбивается, и сердце постепенно начинает нестись быстрее.       Ким прикладывает длинные пальцы к алым губам и посылает Чону лёгкий, игривый воздушный поцелуй, от которого у парня щёки начинают полыхать от смущения, но взгляд он всё равно не отводит. Кусает свои губы, и глаза карие звёздами бесконечными сверкают, выдавая Чонгука с головой, показывая все его мысли, эмоции, саму душу. Но для Тэхена не страшно так открыться, не страшно даже от понимания, что один человек стал смыслом жизни для Чона, его путеводной звездой в огромном и сложном мире, его родственной душой.       Чонгук оглядывается, будто забыл, что окружающие спят или утопают в Интернете, до этих двоих никому нет дела. Но Чон всё равно боится шуметь, потому только в весёлые голубые глаза смотрит, шепча одними губами:       — Зачем ты пришёл? — Гук не сомневается в том, что Ким его поймёт, у этого демона-искусителя своя особенная магия.       Тэхен тянет лёгкую весёлую улыбку и вновь поднимает изящную кисть вверх, демонстрируя сжатый кулак, из которого постепенно начинает поднимать пальцы, начиная свой отсчёт. Чонгук даже не понимает, чего ожидал в этот момент, не знает, зачем Ким начал эту маленькую игру, но как ошпаренный подпрыгивает на месте, когда скудную тишину аудитории прорезает оглушительная трель звонка, заставляя всех спящих тот час же подняться.       У Чонгука от этого звука чуть сердце не выпрыгнуло из груди! Он, вроде как, отслеживал время до окончания пары, но, видимо, сильно отвлёкся на одну слишком примечательную персону, отчего и подпрыгнул на стуле от неожиданного звонка. Зато сам Тэхен довольный до ужаса сидит и тихо посмеивается с реакции Чонгука, так что последнему его покусать хочется!       — И ради нескольких минут ты тратишь свои силы? — Чон сгребает свои вещи со стола, берёт рюкзак и намеренно бурчит на Тэхена, хотя не может не признать, что рад его видеть. Каждый раз готов прыгать чуть ли не до небес при виде своего парня! Они столько были вместе в Провансе, но этого времени для них двоих было слишком мало.       — Я бы потратил их все, если бы по итогу смог увидеть тебя хотя бы на секунду! — Улыбается Ким, укладывая руки на талию Чонгука и притягивая того к себе ближе. Вокруг студенты, вообще, не понимают, как Тэхен оказался с ними в одной аудитории, шепчутся, сонно потирая глаза, считая, что у них галлюцинации. Это отчасти даже забавно!       — Ты неисправим, — качает головой Чонгук, обнимая Тэхена в ответ, и они вместе устремляются на выход из аудитории. Будь профессор немного внимательнее, то явно бы удивился присутствию Кима в кабинете с первым курсом, но мужчина сам клевал носом, на автомате отвечая учащимся: «До свидания!», ни на кого при этом не глядя. — Сегодня первый учебный день, а тебя уже выгнали с пары!       Тэхен громко фыркает, не спеша двигаясь по вмиг ожившим коридорам Академии. Обычно здесь толкучка ненормальная, без пары синяков не пройти через плотную массу людей, но перед Кимом все расступаются как перед королём. Чонгуку это отчасти кажется забавным, однако больше он испытывает какое-то непонятное чувство, плавящееся внутри. Многие студенты за спинами называли Тэхена «монстр», возмущались, как его не попёрли из Академии и втайне нападали, что он бездействует против Лиги. «Хоть какая-то польза от него должна быть!» — Чонгук слышал эту фразу слишком часто, что в СМИ, что за пару часов, проведённых в Академии. И Чону от этого было дико неприятно! Однако сам Тэхен предпочитал оставаться глухим к окружающим его людям, готовый слушать только одного человека. Вот если Чонгук скажет пойти и уничтожить Лигу, то Ким выполнит его приказ без единого нарекания.       — Чимин хотел есть, и мы устроили небольшую суматоху, — Тэхен криво улыбается, явно довольный шалостью. Даже Чон, который младше, не позволяет себе озорничать, а эти двое!.. Тут никаких слов не надо.       Чонгук качает головой и сильнее прижимается к Тэхену, боясь, что может кого-то задеть. Хотя толпа расступается перед ними довольно широко, но Гуку отчасти от этого не по себе, и он продолжает быть вежливым и внимательным, в то время как Ким не обращает ни на кого внимания.       — Так получается, ты уже взял мне омурайсу?       — Да, и еще там были панкейки, — отвечает Тэхен, открывая ближайшую к ним дверь. Мгновение и они уже стоят в оживлённой столовой, срезая расстояние больше чем в половину! Чон сужает глаза, глядя на Кима, напоминая, чтобы он так часто не баловался своими силами, но Тэхен в ответ только улыбку тянет во все тридцать два, отвечая: — Не говори, что тебе не нравится.       Конечно, нравится! А кому бы не понравилось? Раз — и ты в Корее, раз — и уже в Провансе — телепортация определённо лучшая способность! Однако Гука волнует, что Ким пользуется своими силами так часто по мелочам, это совсем не плохо — для обычного человека, но никак не для Тэхена, у которого фиолетовая тьма в глазах, и молчит она слишком уж долго и слишком подозрительно. Чона это не может не нервировать.       Но Гук решает этот вопрос не поднимать, он идёт к их столику, где уже Чимин доводит Юнги, что-то громко клянчит, не стесняясь никого. Чонгука эта сцена забавляет, он улыбается и, по привычке, хлопает ладонью по карману на брюках, чтобы прощупать телефон, но его там не оказывается. Гук слегка хмурится и проверяет второй карман, пока не вспоминает, что вещи со стола в кабинете сгрёб в спешке и наверняка оставил смартфон на полу или на столе!       — Тэхен, я телефон забыл в аудитории!       — Пойдём, заберём его! — улыбается Ким, явно хочет вставить что-нибудь колкое про рассеянность Чонгука, но сдерживает себя, видя, как Чон отчасти растеряно перелистывает папку с конспектом, будто телефон мог оказаться в ней.       — Я сам сбегаю, — мотает головой Гук, тяжело вздыхая. Он уже третий раз за месяц теряет свой смартфон, это ужас просто, кажется, у него начался синдром Рукожопости! — Возьми мне, пожалуйста, кофе и яблоко. — Просит Чон, оставляя свои вещи на стуле, и уносится так быстро, что Чимин не успевает даже ничего съязвить про его новый синдром! Гук даже чуть не сталкивается лбом с Сону, так спешит, но друг только его по плечу с улыбкой хлопает, одними глазами отвечая, что с ним всё в порядке и Чон может продолжать свой забег.       Чонгук в последнее время витает в облаках, весь в своих фантазиях, в море любви и нежности, и точно яркого и насыщенного будущего. Кажется, пока жизнь не ударит его, он точно не спустится вниз, хотя это тоже маловероятно, ведь он такой растяпа именно из-за Тэхена. Пока о нём думает, смотрит на него, дышит розами, перед ним, словно весь мир замирает. И остаётся только мягкий перезвон ветряных колокольчиков.       Студентов в коридорах почти уже и нет, кто разошелся по кабинетам, а кто так же ломанулся в столовую, желая попробовать новые вкусности, что были в меню в этом году. Чонгук вот тоже хочет есть, но телефон найти важнее. Он не может разбрасываться вещами как Тэхен, который точно бы бросил свой смартфон, потому что мог бы после купить новый. Чон-то и этот не покупал, он был подарком от Кима, у Гука до сих пор не хватало денег на ноутбук, из-за недавних событий Сонхун остановил всю работу над новой коллекцией; пока ищет новую дату для показа где-нибудь в конце весны. Чонгук временно был лишён заработка, но не унывал, потому что пока его накоплений ему с головой хватало.       Гук заглядывает в аудиторию, но там уже пусто, у других групп здесь явно пары не намечается и это хорошо, так искать свою пропажу будет легче. Чонгук скользит вверх по трибунам, безошибочно находит своё место и свой телефон, который одиноко лежит на парте, дожидаясь своего горе-владельца! Чон уже собирается взять смартфон, как вдруг замечает, что под ним лежит маленький листок белой бумаги. Нехорошее предчувствие уверенно застревает где-то в груди, заставляя Чонгука обострить все свои чувства. В мире супергероев даже клочок бумаги может быть опасен.       Длинные пальцы легко касаются смартфона, у того мгновенно оживает экран, но ничего подозрительного в этом нет. Гук кладёт телефон в карман, и только после тянется к листку бумаги, слушая холодное и равномерное биение сердца. Он и сам не понимает, почему так нервничает, но эта записка здесь явно оставлена не просто так, и явно для него. И более того, Чонгук прекрасно знает, кто её оставил — Лига злодеев. Уж слишком тихо они себя вели весь месяц, явно раздумывали над новым планом, и явно придумали что-то нелицеприятное.       Чон сглатывает и твёрдой рукой поднимает листок бумаги, разворачивая его. Там всего пара строк, нацарапанная намеренно корявым подчерком, чтобы Чонгук не узнал его владельца:       «Если хочешь встретиться со своими родителями, приходи в «Ивовый пруд».       Приходи один, иначе кто-нибудь точно пострадает».       Угроза. Конечно же, Лига бросается прямой угрозой, но Чон отчего-то не испытывает ни доли страха, только волнение от прочитанного, только трепет от понимания, что его родители живы, и он может с ними встретиться! Н-но нужно ли ему это? Нужна ли ему эта встреча, их объяснения? Или это всё просто попытка Лиги заманить его в ловушку? Может, никого там и не будет даже?! Чонгук не знает, что и думать, только комкает в руках записку, отчего-то злясь, но на себя ли или на Лигу даже не понятно, он просто злится.       Свет в аудитории тухнет так неожиданно, что Чон даже слепнет на мгновение, не привыкнув к полутьме, царившей в кабинете, разбавленной едва прорезающимся рассветом через огромные окна. Позади скрипит одна из ступеней трибуны, и Чонгук мгновенно оборачивается на звук, но рядом никого нет. Только дверь со смехом захлопывается, и весело звенит замок, запирая Чона в пустой аудитории.       Первое, что хочется делать в такой ситуации — паниковать, кричать и звать на помощь, может даже выломать дверь или окно. Происходящее уж слишком похоже на сценарий фильма ужасов, а будь в аудитории ещё темнее, то все правила были бы соблюдены. Хотя с этим тусклым освещением всё выглядит и так зловеще, чтобы добавлять сюда что-то ещё.       Чонгук спокойно выдыхает и внимательно обводит аудиторию цепким взглядом, пытаясь найти того, кто только что запер его. А виновник был здесь, и Чон в этом не сомневался. Пол скрипнул в опасной близости от Чонгука, кто-то был вместе с ним в пустой аудитории, кто-то нарочно запер их вместе. Для чего — Гук не знает, и это сейчас не так уж и важно, главное — не попасться в руки этого призрака.       В коридоре тихо, словно вся Академия разом вымерла, хотя Чонгук отлично помнит, что следуя в эту аудиторию, видел, по меньшей мере, один кабинет в этом же коридоре, забитый студентами. Ой странно всё это! Предчувствие надвигающейся опасности неприятным жгутом стягивает внутренние органы, заставляя даже сердце покрыться инеем, не отвлекая Чонгука ни от одной мелочи.       Несмелый шаг вперёд к двери, но вокруг всё так же зловеще тихо, будто нечто, притаившееся в тени, ждёт от Чона более решительных действий. И Гук бы, несомненно, что-нибудь бы предпринял: позвонил бы Тэхену или тайно отправил СМС, но он даже не видит противника и не может гарантировать, что такими смелыми действиями не спровоцирует его. У Чонгука определённо хорошая сила и пользоваться ею он умеет, но он не знает, чему противостоит, в такой ситуации следует оставаться максимально внимательным и не действовать сгоряча.       Но не успевает Чон даже подойти к двери, как позади него нежный детский голос начинает напевать какую-то непонятную песню. Чонгук оборачивается незамедлительно, в руках трещат молнии, готовые прийти на помощь и ударить по врагу, однако позади Чона по-прежнему никого нет, но голос продолжает петь странную песню, звуча одновременно отовсюду и ниоткуда.       Мурашки бегут по спине, как бы Чонгук не пытался держать страх в узде, а он постепенно выползает из-под контроля, ядом растекаясь по венам. Ситуация слишком зловещая, этот детский голос звучит нежно, но в нём убийственное намерение, в нём ужас, от которого Чону хочется пуститься наутёк, но он не позволяет себе быть таким трусом. Но за ручку двери дёргает, пытаясь выбраться из западни, однако всё тщетно — его заперли здесь не ради нескольких мгновений неописуемого ужаса.       Призрачный голос хихикает зловеще и в следующее мгновение звучит почти рядом с ухом Чонгука:       — Ты никогда отсюда не выберешься!       Чон крупно вздрагивает, и всё его тело разом покрывают бесконечные вспышки молний, преграждая путь любому, кто бы решился к нему прикоснуться! Этот трюк Чонгук выучил совсем недавно, единственным его недостатком было то, что одежда в некоторых местах тут же начинала загораться, не выдерживая такого давления силы. И всё же пусть сейчас он изменит имидж, чем глупо умрёт или попадёт в руки какой-нибудь жуткой твари!       Голос снова хихикает, но звучит уже где-то в углу у преподавательского стола, явно не желая напрямую вступать в бой с Чонгуком. А вот он бы сейчас хотел подраться и выплеснуть свой страх и гнев на врага! Ему бы точно полегчало, в битве всегда работает только адреналин, и нет времени ни о чём подумать. Но когда ты в ловушке, а вокруг творится зловещий ужас, страх съедает всю выдержку. Потому Чонгук почти жаждет, чтобы это существо вышло, и они бы сцепились в схватке!       — Покажись! — рычит Чон, но голос предательски дрожит, выдавая его нервозность.       Некто хохочет и продолжает напевать свою странную песню, в которой Гук, как ни старался, но не мог разобрать ни слова. И от этого отдельно как-то слишком жутко становится, пусть Чонгук и не позволяет себе попасть под власть эмоций, а полностью избавиться от них никак не может.       Яростные молнии в руках ярче трещат, злее, набираясь неукротимой энергии, чтобы схлестнуться с врагом, повергая его в ужас своей огромной силой. Но призрачный голос совсем не боится магии Чонгука, только продолжает напевать свою странную песню, явно проверяя Чона на выносливость. И парень, вообще-то, крайне терпеливый, знает, что в бою, в пределах опасности, нельзя действовать рискованно, но эта ситуация слишком уж давит на нервы. Наверное, потому что в словах призрачной песни он вдруг начинает узнавать давно забытый мотив мелодии, которую когда-то сам напевал себе в детском доме. В старом здании скрипели полы и окна, по крыше что-то стучало, а Гуку было так страшно, что он даже уснуть не мог и пел сам себе — он помнит это чётко, такое из памяти никогда не стереть. И этот призрачный голос как-то про песню тоже узнал, в явной попытке свести Чона с ума, напевая её голосом самого Чонгука!       Молнии ярче трещат в руках, когда песня снова обрывается, и призрак хихикает довольно, материализуется всего на долю секунды на преподавательском столе, но Гуку этого времени хватает, чтобы разглядеть врага и впасть в глубочайший ступор от увиденного. На столе сидел маленький мальчик в старой, поношенной одежде, свесив ноги, весело болтал ими в воздухе и улыбался Чонгуку кроличьей улыбкой.       Этот призрак, этот мальчик — это был сам Чон! Его далёкий фантом из прошлого, словно осколок от его души!       Дрожащие пальцы дёргают ручку двери позади себя, забывая, что их заперли в этом кабинете, чтобы не сбежали. У Чонгука в глазах даже мутнеет от увиденного, сердце скачет где-то в горле и табуны мурашек стремятся прочь с утопающего, не желая идти ко дну.       — Чего ты испугался? — призрака на столе уже и не видно, звучит только голос. Но Чон, словно отчётливо видит себя в другом конце кабинета! Где-то подсознательно понимает, что это не более чем иллюзия, но избавиться от крупного страха не может! Тот вколачивает в сердце крупный кол, запечатывая все ужасы в одном флаконе. — Если страшно, давай споём ещё!       И призрак поёт радостным, весёлым голосом, в котором столько зловещего, убийственного намерения, что Чонгук чуть ли не вырывает из двери ручку, так за неё дёргает, в попытке освободиться из плена! Разве что не кричит и не зовёт на помощь, потому что все слова в горле застряли. А песня становится выше, чётче, призрак явно плывёт к Чонгуку, и парень этого никак вынести не может, желая просто трусливо сбежать! Мгновение и он воздухом бесплотным оборачивается, проскальзывая под щелью в двери в пустой коридор.       Чон вихрем несётся в западное крыло, к столовой, где оживлённо, где друзья и Тэхен, они могут ему помочь. В форме воздуха он быстр и силён, его нельзя поймать, но не значит, что он в безопасности. То, что смогло скопировать его детскую форму и даже узнать про ту песню явно что-то могущественное и древнее. У Гука нет права на ошибку! Он маленьким торнадо влетает в столовую, легко опускается на обе ноги, принимая физический облик, и замирает с широко распахнутыми глазами, в которых читается абсолютное неверие.       Столовая пуста, вокруг ни души, никаких признаков жизни, никого. За окном застыла тьма, предвещающая наступление рассвета, а где-то в глубине Академии снова детский голос завёл свою тихую песню:       «Не беги, твой страх не здесь.       Не беги, монстр под кроватью есть.       Он тихо выйдет, недовольно ворча,       И будет искать, кто не спит по ночам».       *****       Чёрное ядовитое предчувствие острыми когтями скребётся в самом воздухе, разрывая ткань мира, выливаясь в него своей нестерпимой огромной мощью, под которой может уничтожить любого, стереть в порошок, в безликий прах. Что-то страшное надвигается, угрожающе сильное и беспощадное. От него волоски на теле дыбом поднимаются, и собственная магия вспыхивает на коже защитным слоем, огрызаясь на внешний раздражитель.       Тэхен замирает на своём стуле всего на мгновение, прежде чем резко вскинуть голову вверх, оборачиваясь к западному крылу. Брови густые хмуро сведены, губы плотно сжаты и в глазах полыхает фиолетовое пламя, ощущающее чужую силу, что высоковольтным ударом вспыхнула совсем недалеко на жалкое мгновение, но Тэхену и этого было достаточно, чтобы её ощутить.       — Что случилось? — Чимин всплеска силы не замечает, но видит реакцию друга, откладывая палочки в сторону, переставая мучить свой салат.       Ким молчит, словно к чему-то прислушивается, хотя в столовой такой гвалт, что даже обращаясь друг к другу за одним столом приходится повышать голос, чтобы тебя расслышали. Что засёк Тэхен, оставалось только гадать. Но ни у кого из друзей не осталось ни капли сомнения, что Ким ощутил что-то нехорошее.       — А где Чонгук-и? — обеспокоено спрашивает Чимин. — Он уже должен был вернуться.       Юнги пристально смотрит на Тэхена, подмечая мельчайшие детали, прежде чем у него на макушке появляется пара белых тигриных ушей, почти незаметных за его белоснежной шевелюрой, но все за столом их отлично видели с такого близкого расстояния. Мин тоже прислушивается, понимая, что Кима встревожило что-то явно плохое.       — Западное крыло? — Юнги вопросительно смотрит на Тэхена.       — А разве не туда пошёл Чонгук? — хмурится Сону, так же понимая, что что-то случилось. Первый учебный день, а уже какое-то новое происшествие!       — Его там нет, — коротко бросает Тэхен и мгновенно растворяется в воздухе, заставляя друзей непонимающе замереть за столом, прежде чем сорваться с места, направляясь к кабинету, в который до того отправился Чонгук за забытым телефоном.       Тэхен же на месте оказывается за долю секунды, стоя посреди пустой аудитории, покрытой толстым слоем недавнего магического взрыва, который засёк Ким. Обычному глазу не заметно, но парень отлично видит россыпь чёрной ауры по всему помещению, густой дым, плывущий в воздухе, тёмный, зловещий дым с отличительно убийственным намерением. Недавно кто-то выпустил здесь на свободу свою силу, но даже не попытался замести следы, словно специально хотел, чтобы его обнаружили. Найти виновного не удастся всё равно; такой всплеск магии относится к силе сравнимой с самими Богами, никаких нитей, чтобы вычислить обладателя этой энергии. Но при этом намеренно оставленные следы, как печать на своём новом преступлении. И позарились в этот раз на самое святое!       Тэхен тянет носом воздух, но кроме противного запаха гари больше ничего нет, вишни здесь нет. Утробное клокотание тихим рычанием вырывается наружу через плотно сомкнутые зубы. Киму и по всей Академии не надо рыскать, чтобы точно знать, что Чонгука здесь нет, из такого слоя магии ему было просто не выбраться. Кто-то поймал его в дьявольские силки. И прежде чем Тэхен успевает разозлиться и натворить бед, в кабинет врывается запыхавшийся Чимин, тут же прикрывая нос и рот рукавом рубашки! Зловонный смрад чёрной энергии заставляет даже глаза слезиться, словно едкий дым!       — Что случилось? Где Чонгук? — Пак летит на трибуны к Тэхену, уже понимая, что ничего хорошего не произошло. Следом за ним Юнги идёт, плотно прижимая тигриные уши к голове, недовольно морща нос. Сонхун с Сону подлетают последними. Младший Ким не ощущает ни запаха гари, ни магии, зато Сону чуть ли не свои внутренности выплёвывает, поспешно закрывая нос и рот высоким горлышком свитера.       — Дьявольский кошмар, — коротко отвечает Тэхен Чимину, продолжая упрямо сканировать остаточную силу от мощного заклинания, хотя уже прекрасно знал, где Чонгук. И не только он один, после слов Тэхена все замерли, не веря тому, что услышали.       Дьявольский кошмар — сильнейшее оружие Сирены, одно название которого повергало в страх сердца всех существ в мире! Если коротко, то монстр просто запирала свою жертву в её самом страшном кошмаре. И выбраться оттуда не смог ещё никто и никогда, потому и поведать о том, что конкретно делает заклинание Сирены, не могла ни одна живая душа. Монстр лишь сама хвасталась тем, что может отправлять людей в мир их страхов; и всем было известно, что достаточно лишь одного прикосновения, чтобы выписать себе смертный приговор. Но дело было в том, что Сирена была мертва, и как было возможно, чтобы она сотворила своё заклинание?!       — Что?! — неверяще восклицает Чимин, покрываясь липкой коркой страха. Если Чонгук попал в Дьявольский кошмар, то… то!..       — Я отправлюсь за ним, — уверенно и спокойно отвечает Тэхен. Больше всех должен был бы паниковать, но оставался даже в такой ситуации с ледяным сознанием, только глаза горели безудержной силой Истоков, искавшей, на кого бы излить всю свою злость?! Однако даже для этого сейчас не время, потому что Чонгука из кошмара нужно вытащить и как можно быстрее, пока не стало поздно. Про заклинание Сирены было мало что известно, но одно люди знали точно, если человек умрёт в созданном ею кошмаре, то будет навсегда стёрт из реальности.       — Как? — Юнги апеллирует к разуму Тэхена, поднимаясь к нему с мрачным выражением лица. — Если бы это было так просто, то сотню людей смогли бы вытащить из этого кошмара. К тому же Сирена мертва, а значит, кто-то скопировал её силу? Или у кого-то похожая способность?       — Я не стану сейчас это выяснять, — отрезает Ким, готовый на самые глупые и отчаянные шаги, чтобы спасти Чонгука! Вот как чувствовал, что не надо было его отпускать одного!       — Но если выяснить, кто это сделал, то можно схватить монстра и спасти Гук-и! — Сонхун тоже к разуму Тэхена обращается, пытаясь сказать ему: «Очнись! Как ты попадёшь в царство кошмаров?! Туда может тебя отправить только заклинатель!». Такие силы не взломать, не попасть туда просто захотев, это ведь не телепортация далеко, это мир, созданный другим существом, его разумом, в чужую голову не проникнуть, особенно, если этой самой головы нет рядом с тобой! Сначала того, кто отправил Чонгука в ловушку, нужно поймать, а потом уже действовать.       Но Тэхен, конечно же, не собирался размусоливаться, не собирался ждать, когда Чон попадёт в ещё большие неприятности. Не понятно даже, что с ним сейчас и где он! Царство кошмаров — не экскурсия по Раю.       — Это сделал Ромео, — сухо отвечает Тэхен, заставляя многих присутствующих вздрогнуть от этих слов. — И вряд ли он просто так сдастся нам на милость.       Ким взмахивает рукой, не собираясь больше терять ни секунды. Вся тьма, что осталась в кабинете, все те всплески энергии, что ещё сохранились в воздухе плотным дымчатым туманом, понеслись к ладони Тэхена, словно не смея сопротивляться её силе притяжения, её безумной мощи. Ким стягивал всю остаточную магию, почти травил ею себя, но и глазом не моргнул, когда позволил этому яду рассеяться в крови, вырвать его душу и бросить в очередной кошмар, в который есть вход, но нет выхода.       Чимин хочет схватить Тэхена, остановить его от такого поспешного шага, полностью продиктованного эмоциями. Нужно хотя бы скоординировать их действия, Ким, конечно, сильный, но в таком вопросе стоит работать вместе. Только Тэхен явно ничего не хочет слушать, по нему не видно, но Пак прекрасно видит, что у друга в фиолетовых глазах почти страх пляшет. Страх за Чонгука, который заперт в кошмаре один, у которого не так уж и много духовных сил, чтобы совладать с тем, что ему может там подкинуть Ромео! И Чимин отлично Тэхена понимает, но всё же не может его просто отпустить творить безумства, которые пляшут на радужке глаз, потому и хватает друга за рукав рубашки, а потом всё покрывает плотный слой тьмы.       Юнги не верящими глазами смотрит перед собой, на пустое место, где только что в воздухе растворились Чимин и Тэхен, отправившись в Дьявольский кошмар.       *****       В длинном коридоре стоит жуткая, смеющаяся на все лады тьма. Куда ни глянь, куда ни ступи, а везде только мрак, выключатели тонко хохочут, но ни искры не вспыхивает в лампах, развешанных по коридорам. Всё замерло, застыло, как в иллюзорном, безумно диком сне, из которого не вырваться, как не бегай, как не пытайся проснуться.       Холодом тянет почти могильным по длинным коридорам, он кусает кожу, противно лижет её, пробираясь под одежды, заставляя трястись не то от страха, не то от неожиданно понизившейся температуры. Окна закрыты плотно, за ними застыл мёртвый рассвет, и откуда веет этим холодом совершенно непонятно! Хотя понятно, наверное, потому что детский голосок продолжает петь где-то в глубине Академии, и вот от него именно что и тянет могильным холодом.       У Чонгука окоченели пальцы на руках, ледяная капля пота ползёт по виску, и сердце в груди бьётся как сумасшедшее! Он не понимает, куда попал, что это за место и как из него выбраться! Но в одном он точно уверен — это не реальность. Академия пуста, сигнала на телефоне нет, и он видел себя! Себя маленького, призрачного, который пугал его песней, изначально придуманной для того, чтобы отпугивать кошмары, а не привлекать их!       Как отсюда выбраться — загадка! И всё, что Чонгук в данной ситуации понимает — призрачного ребёнка нужно избегать всеми силами и попутно искать выход из этой иллюзии, в которую его кто-то утащил. Вообще, Чон думал об этом, он знал справочник монстров и героев «от» и «до». Среди тех, кто умел воздвигать подобные очень реалистичные картинки, был Джин среди героев и Сирена среди монстров. Но последняя мертва, Чонгук лично видел, как она пала жертвой Элибра, не сумев ему противостоять! А Джин… разве стал бы он сюда заключать Чона? И разве смог бы воссоздать такую детальную иллюзию? Эта работа высшего мастерства, тот, кто её делал, либо уровня Дракон и выше, либо рисовал эту ловушку в своём разуме долгое время — месяцы, никак не меньше.       Но подумать о том, кто его сюда заманил, можно и потом, сейчас главное выбраться и постараться больше не нарваться ни на какие неприятности, пусть Чонгук и понимает, что их не избежать.       Гук уходит от призрачного голоса дальше, тихо скользит по пустым тёмным коридорам, растворившись в воздухе, чтобы не привлечь больше ничьего внимания. Из геройского факультета давно уже скользнул в инженерный. Здесь всё в новинку, всё неизведанно и непонятно, но может здесь есть возможность выбраться из плена иллюзии?       Чонгук снова оборачивается человеком, воздушно опускается на пол, прислушивается, стоя в ледяном, безлюдном коридоре. Даже призрачного голоса не слыхать. Может, отстал? Чон бы надеялся, да надежда умирает последней. Он лучше приложит все усилия, чтобы разгадать правила этого места и выбраться из него.       Парень идёт по первому этажу, не рискует подниматься наверх, чтобы не загнать себя в ловушку, конечно, он в любой момент может обернуться ветром, но что если у призрака есть какие-нибудь особые силы? Чонгук даже выяснять этого не хочет. Из окон видно улицу, тёмную, отчуждённую и злую, Чон пытался открыть ставни и выскользнуть наружу, но все усилия пошли прахом, всё, что открывалось в этом месте — двери. И почему-то после того, как Гук сбежал из аудитории, где его заперли, он не горел желанием заходить в какой-нибудь кабинет. Дело не в том, что он боится снова оказаться в ловушке, а в том, что каждый раз, когда он подходит к очередной двери, что-то отчаянно его отталкивает от заглядывания внутрь, словно там таится что-то ужасное.       «Не беги, твой страх не здесь.       Не беги, монстр под кроватью есть…»       Чонгук крупно вздрагивает и быстрее скользит по коридору, устремляясь всё глубже и глубже в здание Академии, в другие факультеты. Только призрачный голос снова звучит безумно близко, Чон хочет уже ветром обернуться, как где-то совсем рядом разносится смешок, и парень, не видя дороги, срывается вперёд, во тьму коридора, не замечая ничего. Сердце бьётся где-то в глотке, лёгкие рвёт от быстрого бега, и перед глазами всё в сплошное пятно размывается.       Гук не понимает, почему так боится этого детского голоса, но знает, что должен от него бежать и спасаться! В стороне горит зелёная вывеска, обозначающая пожарный выход на открытый стадион. Да, то, что нужно! Сбежать наружу и может там найти сбой в барьере или хоть что-то, чтобы вырваться из этой западни.       Чонгук без лишних раздумий вылетает через большую дверь и тут же застывает на месте, жмурясь от невыносимо яркого света, врезавшегося в него со всех сторон. На улице точно должен был только заниматься рассвет, так почему вокруг так ярко? Чон глаза руками закрывает и пытается хоть немного выглянуть из-под ладоней. Не с первой попытки, но всё же он поднимает голову, неверяще разглядывая окружающую его обстановку.       Ещё по шуму вокруг, по тонким песням, он догадался, где был, но стоило раскрыть глаза и все его страхи подтвердились. Чонгук стоял посреди яркой, богатой ярмарки, прямо напротив аттракциона карусели с весёлыми разноцветными лошадьми. Напротив той самой карусели, около которой его когда-то нашли!       Чон делает шаг назад, отчаянно пытаясь унять грохочущее в груди сердце, не дать ему выйти из-под контроля. Но как его удержать, когда ситуация вокруг уже вышла из-под этого самого контроля?! Чонгук только что был в Академии и вот стоит посреди ярмарки. Посреди пустой ярмарки, вокруг снова ни души, только в воздухе стоит аромат попкорна и сладкой ваты, карусели сами по себе двигаются, словно забавляют призрачных детей, и на ветру волнуются воздушные шарики, стремясь улететь в яркое, голубое небо.       Это всё не нормально! Не нормально!       Гук больно сглатывает и пытается выровнять дыхание, не позволяя страху править собой. Возможно ли, что сюда его заманил тот призрачный мальчик? Вполне вероятно, а это значит, что Чонгук не должен поддаваться панике, лучше будет заморозить своё сознание и действовать так, как в любой ситуации работает Тэхен. Да, Тэхена сейчас не хватает. Он бы точно не стал бежать, с холодной расчётливостью преодолел бы все препятствия и выбрался отсюда. Но для того у Кима есть и сила, и опыт, а Чонгук… он просто постоянно не уверен в себе. К тому же сейчас он просто не понимает, что ему делать, с чего начать? С того, чтобы успокоиться — это определённо то, что нужно сделать в первую очередь. Но как назло именно в тот момент, когда Чон готовился немного помедитировать, как его учил Тэхен, где-то в стороне зазвучал преследовавший его призрачный голос, и Чонгук сразу растерял всю свою концентрацию, обращаясь вслух.       Если он правильно всё понял, то бежать от этого мальчика бесполезно, он всё равно его найдёт, куда бы Чон не сунулся. Но и ждать его прихода — не вариант, ведь не понятно, что собирается сделать этот призрак, когда достигнет Чонгука. Лучшим будет успокоиться и медленно изучать всё, что предлагает ему этот мир, в поисках выхода. И главное не бегать, сломя голову, не бояться, гнать страх прочь, не обращать внимания на клешни, сдавливающие глубоко внутри душу, шепчущие, что Чонгук никогда отсюда не выберется.       Гук разглядывает перед собой жуткую карусель, ту самую, около которой его оставила мама и ушла. Внутри неприятно колет просто от понимания, что когда-то он стоял здесь до самого вечера и ждал родителей, но за ним так никто и не пришёл. И в детском доме никто его не искал, и даже сейчас ни единая душа ни разу не пыталась с ним связаться по этому вопросу. Он же брошенка, ненужный кусок общества.       Чонгук качает головой, гонит от себя неприятные мысли и решает подойти к карусели поближе, посмотреть, не спрятана ли там загадка или ещё что. Но лошадки задорно опускаются вниз и взмывают вверх, двигаясь по кругу, на них никого нет, нет ничего подозрительного или странного. Всё пусто и, кажется, Чонгук просто пересмотрел фильмов.       Парень уже собирается двинуться прочь, найти какую-нибудь дверь, может она приведёт его в другое место и может, если он посмотрит на все эти странности и не испугается, его выпустят? Наивно, но всё-таки, а вдруг? Чон разворачивается в сторону огромного колеса обозрения, когда краем глаза замечает кое-что необычное на пыльной дороге.       Перо. Маленькое, белое перо одиноко лежит в грязи, поддуваемое лёгким ветром. Кажется, раньше его здесь не было, а может Чон просто упустил его из виду? В любом случае, Гук поднимает перо с земли, дует на него, стараясь убрать грязь, и с любопытством рассматривает свою находку, вертя её под солнцем всеми боками. Перо не обычное, это Чонгук может с точностью сказать. Уж слишком большое оно для птиц, обитающих на земле, ненормально большое, и серебряный наконечник о многом говорит. Однако единственный, кому может принадлежать это перо, кажется, по мнению Чонгука, Тэхен! Во снах Чона у мальчика из Истоков были точно такие же перья, хотя насчёт серебряных наконечников Гук не может утверждать, но та сила, что заключена в этом маленьком пёрышке, точно не может принадлежать никому иному, как Тэхену. Этот мягкий розовый аромат Чонгук узнает из тысячи!       Неужели Ким здесь? Пришёл спасти Чона? Нет-нет-нет, не стоит себя так обнадёживать, не стоит верить этому миру! Здесь всё иллюзия, всё ложь. Тэхен лишился крыльев уже очень давно, потому это не может быть его перо. Кто-то играет с Чонгуком в дьявольские игры, и ему это безумно надоело!       И именно в этот момент Гук краем глаза замечает, как от стоящей неподалёку будки для фотосессий отлепляется чёрная фигура, фурией налетая на Чона. Вообще, он был готов к внезапному нападению, наверное, даже ждал его, надеясь выпустить пар и сразиться с кем-нибудь, пусть даже и понимал, что его духовных сил не так уж и много для битвы.       Чонгук ветром оборачивается за долю секунды, при этом молнией выстреливает в нападавшую фигуру, взмывая ввысь, чтобы его не достала встречная атака. Но молния даже и близко не попадает во врага, тот с грациозной лёгкостью уворачивается от удара и замирает на земле, где до того стоял Чонгук, глядя прямо на него. Хотя, с другой стороны Чон не мог утверждать, куда именно смотрит этот человек.       На нападавшем была маскарадная маска демона, плотно закрывающая лицо и даже глаз за небольшими щёлочками разглядеть не удавалось. Всё, что мог видеть Чонгук, это чёрные как смоль волосы и крупную натренированную фигуру мужчины с вздутыми мышцами. Этот человек явно был мастером боевых искусств, судя по тому, как ушёл от удара, просто слегка наклонил голову, точно рассчитав траекторию полёта молнии. Чонгук ещё ни разу не встречался с таким профессиональным противником, и уж точно ни разу не встречался ни с кем, кто видел бы его в образе ветра. Воздух прозрачен, но у этого мужчины явно была особенная сила, позволяющая ему видеть атомную фигуру Чонгука, что лишний раз подтвердила следующая атака, когда в Гука полетела крупная фиолетовая молния.       Чон легко увернулся и уже в материальной оболочке опустился на крышу карусели, понимая, что прятаться в ветре бессмысленно. Враг был силён и умён. У Чонгука на языке вертится глупый вопрос: «Кто ты?», но он не задаёт его, будто ему ответят.       Мужчина нападает на Чона снова, размахивает фиолетовой молнией, так безумно похожей на разряды самого Гука. Обычно Чонгуку не нужно бояться электричества, вероятность того, что на нём отразится хотя бы малая доля ватт, ничтожно мала, он сам может стать молнией, пропуская по телу такое количество тока, от которого любой другой бы давно уже сгорел. А Чонгуку вот всё нипочём, однако принимать сейчас на себя удар этой фиолетовой молнии он не осмеливается, понимая, что эта магия совсем не такая, как у него.       Чон вверх взлетает, поддерживаемый ветром, и от удара уходит, сам выстреливая в мужчину разрядом золотой молнии, с треском врезавшейся в землю, где до того стоял враг. Но его уже там нет, он, так же как и Чонгук, в воздухе парит, словно ветер и его слушается, и Чона это знатно нервирует, но не так сильно, как невозможность увидеть лицо нападавшего. За этой маской демона даже глаз не видно, словно их там нет, а внутри зияет абсолютная тьма.       Чонгук взмахивает рукой почти грациозно, почти как в танце перед прекрасным па, и воздух вокруг него заворачивается в плотную воронку, окружая его со всех сторон защитной стеной. Там Чон будет в безопасности, но при этом сможет атаковать врага молниями, не подпуская его к себе близко. Однако Гук не успевает ничего даже предпринять, как воронка вокруг него рассеивается, и яркая фиолетовая вспышка пролетает в опасной близости от правой щеки, опаляя убийственной энергией. Чонгук успевает только увернуться от удара, как на него рушится град бесконечных электрических зарядов, хоть один, но цели своей достичь должен был.       Парень думает, что для такой продолжительной атаки молниями у нападающего должна быть нереальная сила. Сам бы Чон сдулся после десятка таких ударов, вынужденный отдохнуть, прежде чем продолжить. Гуку легче ветром повелевать, чем молнией. И в этом было бы его спасение из возникшей ситуации, если бы этот некто не рассеял его торнадо, словно карточный домик!       Удары продолжаются, ещё сильнее и злее фиолетовые всполохи пролетают мимо Чона, который продолжает от них уклоняться, виляя в воздухе, отчаянно думая, что ему делать. Незнакомец в маске от него не отстаёт, безудержно бросает в него острые молнии, точно желает сбить. Гук отвечает пару раз на атаки, но силы даже один бросок электрической энергии съедает столько, что у парня голова начинает кружиться, и всё, что он может — отступать. Однако долго так продолжаться не может. Чонгук должен дать отпор, иначе вскоре даже уворачиваться больше не сможет, застигнутый одним из разрядов.       Мужчина в маске смог разрушить торнадо Чона, но при этом не смог скинуть его не землю, разрушая воздушную поддержку под ногами, а значит, сила его не такая уж и безграничная. Гук уверен в своей магии владения ветром, и он ставит всё, что у него есть на кон, когда почти в танце оборачивается вокруг своей оси и бьёт преследователя в ответ мощным потоком воздуха, застигая того врасплох.       Всего секунда промедления, всего несколько мгновений, прежде чем мужчина понимает, что произошло и готовится для новой атаки, натягивая в руках густую сетку из молний. Но Чонгуку хватило бы и миллисекунды, чтобы ветром нагнать над парком развлечений безумный ураган, скидывая всю его мощь диким дождём и яростным громом вниз и сразу после на мужчину, который теряет весь свой запал. От неожиданности враг, видимо, и концентрацию отпускает, ветер его больше не держит, он весь в руках Чонгука, и он яростно бросает человеческую фигуру на землю, в стремительно наполняющиеся водой лужи, готовые затопить собой весь парк.       Солнце скрылось за плотными чёрными тучами, ветер воет голодный и рвёт всё, что встречается ему на пути. Ярмарка превращается в зловещий ад, где скрипят железные конструкции, уносятся в безумное путешествие воздушные шарики, мягкие игрушки и тенты небольших палаток. Колесо обозрений гудит под натиском урагана, но держится, не готовое так просто сдаться.       Чон мокрый насквозь, под свой же дождь попал, но это не так уж и важно. Капли, правда, в глаза затекают и безумно мешаются, но Гук лёгким порывом ветра их с себя сдувает, не теряя концентрации, продолжая ураганом топить незнакомца в глине и воде, не давая ему и шанса встать или пошевелить рукой. Вся мощь стихии сейчас сосредоточена на одном человеке, и будь он только человеком, то его кожу с мясом давно бы отодрало безумным ветром, оставив только белые кости, высосав даже внутренности. Но тот, кто на Чонгука напал, был явно не человеком, потому оставался целым, лишь одежда разодранными клочьями безумно трепетала на ветру, и маску с лица напрочь сдуло, являя Чону облик мужчины.       И чем дольше Гук на него смотрел, тем больше ему казалось, что он где-то его уже видел! На вид ему было не больше сорока, в самом расцвете сил, с чёрными, как смоль волосами и огромными карими глазами, круглыми, несколько наивными. Нос большой, но не портит мужественное лицо нисколько, как и маленькая родинка под нижней губой…       Чонгука словно чем-то тяжёлым в этот момент ударили! Он смотрит на незнакомца, но отчего-то в его облике видит себя! Не совсем даже себя, но безумное количество схожих черт заставляют сердце пропустить пару сотен ударов и растерять всю концентрацию. Магия, которой он удерживал мужчину, слабеет, и тот с оглушительным грохотом взрывает вокруг себя землю фиолетовыми молниями, поднимаясь на ноги и взмывая в воздух. Совсем не выглядит измотанно, скорее недовольно и зло, что попался сопляку, которого одним мизинцем может пополам переломать!       Чонгук тут же в себя приходит и в обеих руках закручивает два торнадо, готовый спустить их с поводка в любой момент. Вокруг всё ещё ураган шумит, заливает бесконечным дождём землю, почти реки безудержные пускает по тропинкам внизу, но Чонгук всё равно силу не отпускает. Это иллюзорный мир, здесь ничего не может по-настоящему пострадать, кроме него.       — Плохо держишь концентрацию! — усмехается мужчина, подбрасывая в руке шар фиолетовых молний, словно с футбольным мячом играясь. Гук следит за каждым движением незнакомца, готовый в любой момент отразить его атаку. В этот раз застать его врасплох не удастся, шанс утерян. — Но твой ураган довольно милый, — мужчина щёлкает пальцами и вокруг снова вспыхивает яркое солнце и лёгкий штиль ласкает кожу, — сын.       Чонгук бы точно отступил на шаг после этих слов, если бы он стоял на земле, а не парил в воздухе! Одно слово ударило его так больно и так сильно, что весь кислород вылетел из тела, как и мысли из головы, посеяв смуту и хаос. Чон неверяще хлопает огромными глазами и качает головой, не собираясь просто так внять чужим словам! Он хотел найти своих родителей, но это… это…       — Не веришь? — Мужчина со смешком вскидывает вверх брови, явно довольный сложившейся ситуацией. — Смотри. — На нём снова появляется маска, сотканная из самого воздуха словно! Прочная и изящная она точно сидела по лицу мужчины, закрывая его от любопытных глаз, но и давая Чонгуку одну жирную подсказку.       Эту маску, которую парень сначала принял за лик демона, он уже видел и не единожды. Когда листал справочник монстров, то постоянно натыкался на одно изображение, которое никак не желало уходить у него из головы — Воздушная маска Владыки Ветра. Тогда Чонгук думал, что было бы здорово уметь ткать предметы из самой стихии, правда, было это слишком сложно, однако именно потому маску Чон отлично запомнил.       Этот духовный предмет принадлежал Владыке Ветра — монстру класса Дракон, которому почти шесть сотен лет, который терроризирует мир давно, часто уничтожая целые города своими умелыми катаклизмами, которые сам и вызывает. Его истинный лик никто и никогда не видел, он всегда прячется за маской, порой просто распадается на атомы ветра, потому и поймать его нельзя.       Поэтому просто так взять и поверить, что перед ним сейчас стоит Владыка Ветра, который утверждает, что он его отец, Чонгук не может и не хочет! Он отказывается признавать эту правду! Это всё ложь! Он сейчас в мире иллюзий и ему могут подсунуть любую оболочку, которая будет утверждать, что она его родитель! Потому Чонгук качает головой и отлетает от мужчины подальше, не собираясь верить ни единому его слову!       — Тяжёлый случай! — усмехается монстр, снова снимая с себя маску, теперь на Чона смотрела пара карих глаз — точно таких же, как и у самого Гука. Этот мужчина был безумно похож на парня, будто был… нет и ещё раз нет, он не его отец! — Знаешь, многие женщины пытались навязать мне отцовство, утверждая, что их дети — это мои отпрыски. Но ни один ребёнок и близко не был на меня похож. И я не только про внешность. — Улыбается мужчина, убирая из руки шар молний, словно пытаясь выглядеть добрым. Чонгук не верит. — В своё время я родился с силой Дракона, а дети, которых мне совали, были жалкими поганцами из класса А или Б. Обычный мусор. — Монстр пытается подплыть к Чонгуку, но тот сразу же шарахается в сторону, и торнадо в его руках предупреждающе гудят. Каким бы сильным не был мужчина, а Чон специализировался на силе ветра и с торнадо у него были особые связи.       — Конечно, ты мне не веришь! — Хмыкает монстр, складывая на груди руки. — Твоя мать тоже мне не верила, потому и спрятала тебя. Мне пришлось её пытать два года, но она не пикнула ни слова про твоё местоположение. Нехорошо скрывать сына от отца!       Чонгук качает головой. Это всё не правда! Это ложь! Этот фантом намеренно пытается его запутать!       — У меня впервые появился настоящий достойный отпрыск, а она отобрала тебя у меня! — Рычит мужчина, полыхая недобрыми огоньками в глазах, но сразу же приходит в себя, продолжая мило улыбаться. — Но ничто вечно нельзя скрывать! — Скалится монстр, а у Чонгука мурашки по спине табуном бегут, спасая свои шкуры. — Однако ты так некстати связался с Элибром. — Мужчина мрачнеет, недовольно выдыхая. — Королю он нужен, и добраться до него через тебя — не так-то уж и сложно. Только я не собираюсь играть в его игры с завоеванием земли и геноцидом огромных масштабов. И мне не нравится, что ты стал звеном в его игре. — Хмурится мужчина, полыхая злыми огнями на дне карих глаз. — Мне пришлось подставить под удар свой клон, чтобы иметь возможность с тобой связаться.       — Хочешь спасти меня? — недоверчиво спрашивает Чонгук, не веря ни единому произнесённому слову.       — Да, — просто отвечает мужчина. — Мне не нравится, что творит Ромео, я люблю убивать и сеять хаос, но в голову этого безумца никому не проникнуть, его планы только кажутся поверхностно обыденными, на деле он замышляет что-то, что мне не нравится. — Чонгук продолжает держать торнадо на руках, но мужчину слушает. Он не хочет верить ни единому слову этого человека, ведь Чон в иллюзорном мире, и здесь всё не настоящее, может статься, что даже этот диалог подстроен. Но Чонгук отчего-то всё равно слушает, где-то подсознательно понимая, что что-то не так. Это всё иллюзия, но почему слова этого мужчины звучат живо? Гук не знает, как описать свои чувства сейчас. — Я не хочу с ним работать, — продолжает мужчина, потирая пальцами подбородок, будто о чём-то задумавшись, — и уйти не могу, он уже несколько раз убил моих клонов, вскоре, он поймёт, где моя настоящая оболочка и тогда мне не спастись, даже превратившись в воздух. — Недовольно заключает Владыка Ветра. Ромео не дурак, его можно обмануть своими липовыми личинами два или три раза, но, в итоге, если он захочет убить тебя, то убьёт, и его ничто не сможет остановить.       Чонгук отчаянно напрягает мозги, стараясь включить мыслительный процесс на максимум. Этот мужчина утверждает, что он Владыка Ветра, что пришёл спасти Чона, потому что тот его сын и что идёт против Ромео, потому что у них разные планы на будущее. Не слишком ли всё это? Может, Чон бредит? Может, это, вообще, всё сон?! Лига постоянно дразнила его пропавшими родителями, что бы помешало им сейчас пригнать эту иллюзию и запутать молодую душу?       — Если так боишься его, то почему ты здесь? — Гук скептически вскидывает брови, показывая, что не верит словам Владыки Ветра.       — Чтобы вытащить тебя. — Спокойно отвечает мужчина, стряхивая остатки дождя с грязных, липких волос. Чонгук его хорошенько по земле покатал. — Ты мой единственный отпрыск, — усмехается Владыка Ветра, — не такой уж и сильный, но всё-таки я рад, что моя магия продолжает жить и развиваться. — А Чонгук вот не рад. Он бы ни в одном кошмаре не хотел, чтобы такое чудовище было его отцом! Этот монстр убил тысячи, миллионы за всю свою жизнь просто ради развлечения! Чонгук не хочет иметь отца-убийцу, ему не нужны такие корни! — Конечно, я тебе отец только по крови, — как ни в чём не бывало продолжает Владыка Ветра, внимательно разглядывая Чонгука, как подарок, оценивая, раздумывая: оставить себе или выбросить, передарить? — Я тебя не воспитывал и не хочу ничего даже навёрстывать. — Честно говорит мужчина, довольно хмыкая. — Мне просто нужен наследник. Настоящий. Ты.       Чонгуку хочется от этих слов плечами передёрнуть, но он не позволяет себе этого, не хочет выглядеть слабым. Но слова мужчины поселяют в Чоне немыслимый ужас, ведь если этот человек действительно его отец, то…       — Зачем?       — А я не говорил? — Улыбается мужчина, довольно потирая ладони. — Лига не такая уж и нерушимая. — Фыркает Владыка Ветра. — Есть монстры, которые подчиняются мне и только для галочки Королю. Я хочу свергнуть Ромео, — у Чонгука в этот момент чуть челюсть со свистом не летит на землю. Что?! — Мы почти равны по силе, а двум тиграм на горе не ужиться. — Продолжает мужчина, спокойно выдавая свои планы, не боясь, что их подслушают, что Чонгук проболтается. Ничего не боится! — Сирена уже мертва, Некромант и Демон тоже. Из могущественной пятёрки остался только я и Король. — Владыка Ветра снова брови хмурит, замечая, что всё сложилось не в лучшую сторону. — И лишь вопрос времени, когда он отправит меня на смерть или убьёт собственными руками. А я не идиот и появляться перед ним лично не стал бы, потому везде только мои клоны. Даже здесь я — всего лишь клон. — Улыбается Владыка Ветра Чонгуку. А вот последнему не до улыбок вовсе. Он всё слушает и слушает и не может понять: это Лига над ним так издевается или действительно пришёл его отец (Владыка Ветра), рассказал свои планы по свержению Ромео и хочет освободить Чонгука — своего сына?! — Другие могут быть сколь угодно слепы, но не я, — продолжает мужчина, — я вижу, что он убирает всех могучих монстров, словно боится, что его свергнут, словно расчищает пьедестал. — Фыркает монстр, сверкая огнём в огромных глазах. — Он травит мир на монстров — это уже серьёзный звоночек насчёт его намерений. Ему нужен Элибр, чтобы завершить свои планы, а я Тэхена собираюсь просто убить. — Чонгук не хотел, но вздрагивает на этих словах. — И я шокирован тем, что мой отпрыск умудрился залезть в постель к монстру, которого не может поймать даже Ромео! — Владыка Ветра с сарказмом хлопает Чону, но и намёка на улыбку на его лице сейчас нет. Он явно не в восторге от того, что Чонгук связал свою жизнь с Кимом.       — Зачем ты хочешь убить Тэхена? — Гук всеми силами старается, чтобы голос не дрожал. Уже где-то на подсознательном уровне он понял, что Владыка Ветра хоть и иллюзия, но рождённая настоящим монстром, чтобы пробраться в этот мир и утащить оттуда Чонгука. Фактически спасти, но ради своих целей, которые ничем не лучше целей Лиги. Надо же было Гуку попасться между молотом и наковальней! Его удача явно ушла в отрыв!       — Я же сказал, — цокает языком Владыка Ветра, — нельзя дать планам Короля исполниться. Он что-то мутное задумал против своих же. А я хочу жить, и многие хотят, мы хотим убить Ромео. А если он объединится с Кимом, нам всем будет плохо, потому уберём обе опасности.       Никогда не думал Чонгук, что когда-нибудь примет сторону Короля монстров! Не во всех вопросах, конечно, но Ромео хотя бы не хочет Тэхена убить! А вот многие, видимо, хотят; точнее желают помешать планам Короля, готовят переворот. Забавно. Самое сильное существо, имени которого боится каждый герой, человек и даже монстр, сейчас сам мишень для кровавой бойни! Чонгук бы посмеялся при других обстоятельствах.       — Ты хочешь, чтобы я помог тебе избавиться от Тэхена? — Легко догадывается Гук. А зачем он ещё нужен отцу, которому до него раньше не было никакого дела? Единственный отпрыск? Да, я вас умоляю! Просто Владыке Ветра вдруг что-то понадобилось от своего сына и всё! Отчасти, Чонгук даже рад, потому что не желает такого родства всеми фибрами души!       — Быстро соображаешь! — Улыбается мужчина, и тут же мрачнеет, предупреждающе поднимая руку, в которой снова вспыхивает фиолетовая молния. — Но я вижу в твоих глазах несогласие.       — И с чего бы это? — Усмехается Чон.       — Не дерзи мне! — Рычит монстр. — Твоя мать постоянно считала себя лучше меня, и я разорвал её на части! — Чонгук плотно сцепляет зубы, не давая эмоциям завладеть собой. Всё-таки Владыка Ветра может сейчас просто врать, пытаясь вывести Чона из себя. Не стоит принимать всё за чистую монету! — Ты мой наследник, но не значит, что я всё спущу тебе с рук.       — Я не твой наследник и не твой сын! — Огрызается Чонгук, и торнадо в его руках становятся яростнее, трепят его волосы так сильно, что они высыхают в два счёта. — А ты не мой отец!       Обстановка резко накаляется до предела. Даже солнце сейчас кажется зловещим, предвкушающим жестокую битву. И Чонгук хочет подраться, хочет вцепиться в глотку этому существу и просто задушить его за все его слова! За то, что такое чудовище его отец, за смерть мамы, за попытку просто использовать его в своих целях! За всё! Но Чон эмоциям не поддаётся, оставляя рассудок холодным и жёстким.       — Не люблю, когда на меня огрызаются! — Предупреждает Владыка Ветра, но за своей болтовнёй просто не замечает, как силой налились руки Чонгука, как он сам почти весь ею заполыхал, призывая столько магии, что она разом могла его разорвать. Но Чону на это просто наплевать. Он резко хлопает ладонями, объединяя два торнадо в один, и стремительно посылает сокрушительный заряд во Владыку Ветра. А сам уже летит к маленькой дверце обслуживания карусели. Если он прав, то стоит открыть дверь, и ты тут же окажешься в другом месте. А для Чона сейчас где угодно лучше, нежели с родным отцом, который желает его просто использовать!       — Вернись, Чонгук! Вернись! — Звучит где-то вдалеке голос Владыки Ветра, который борется с обрушившейся на него бурей. Но Гук не слушает, стирает выступившую на щеке одинокую слезинку и быстро влетает в маленькую дверцу, оказываясь посреди тёмного, мрачного сада.       Чон знает, что это за место — парк на заднем дворе детского дома, где он жил раньше.       Где-то в зарослях акаций звучит тонкий детский смешок, и призрак по новой заводит свою любимую песню, не давая Чонгуку ни секунды на отдых:       «Не беги, твой страх не здесь.       Не беги, монстр под кроватью есть.       Он тихо выйдет, недовольно ворча,       И будет искать, кто не спит по ночам».