Purple kiss

      Снег, окутанный густым холодным дождём, печально падает на землю, растворяется в безликую грязную массу, почти глину, растекаясь по выемкам и канавам, накапливаясь в лужах тёмно-коричневой непримечательной водой, потерявший всякую красоту, ставший просто досадной помехой для пешеходов и машин. Дождь барабанит по дорогой твёрдой крышке, не даёт снежинкам хотя бы просто опуститься на неё, сразу размазывая их, стирая в печальную кляксу. Ледяные капли бьют по чёрной ткани метко и часто, стараются её пробить, заглянуть под неё, обязательно крупными брызгами оседая на скорбных лицах, путаясь в волосах и чёрных одеждах.       Два закрытых гроба медленно погружают в вырытые могилы. Под чёрным зонтом на груди сына убивается жена покойного директора Содружества, её никак не могут успокоить родные и близкие, она не смогла на мужа даже посмотреть в последний раз! Его тело было настолько изувеченным, что сын просто не пустил мать на опознание, она убивалась сейчас так отчаянно, давясь криками боли, тогда точно сломалась бы, понимая, что пережил её муж перед смертью.       Рядом стоит госпожа Ким под зонтом, который над ней держит охранник. Для приличия она выдавливает из себя жалкую слезинку, но не больше. Ей мужа не жаль, ей, в общем-то, не особо есть разница: жив он или мёртв. Они не любили друг друга, всего лишь вместе жили для общей выгоды и не более.       Здесь же стоит и Тэхен, рядом с ним Сонхун держит зонт для двоих. И госпожа Пак с Чимином пришли проститься с двумя покойными героями, отдавая им последнюю дань уважения. Тэхен идти не хотел, не пролил ни слезинки, когда услышал о кончине отца, тот не сделал для его жизни ничего, чтобы Кима хоть как-то тронула смерть того, кто никогда для него не был настоящим родителем. Настоял Чонгук, потому что «потом ты будешь сожалеть о том, чего не сделал». Сожаление будет всегда и обида, и боль, и много других чувств, но Тэхен выполняет свой последний долг как сына, приходя на похороны отца. Не понимает, что чувствует, потеряв кого-то из членов семьи, они и семьёй-то были лишь на словах, Ким не вспомнит ничего хорошего, что бы сделали для него родители, они же даже его рождения не желали! Но Тэхен сейчас не даёт злости и обиде собой править. Может быть, он и есть Элибр — зло, желающее уничтожить мир, но подчиняться ему он не собирается. Не собирается идти на поводу у Короля монстров, который посредством убийства четырёх сильных героев, сделал Тэхена чуть ли не настоящим Богом, которому молились люди и просили его помочь им, защитить их.       Страх способен откинуть все предрассудки, забыть о пересудах, о гордости и внутренних установках. Страх — оружие глобальное и мощное. И непонятно зачем, но именно страхом пользовался Король монстров, чтобы возвысить Тэхена для всего мира, разом решить вопрос, с которым люди выходили на митинги, решить в пользу Кима и таких как он. Зачем только помогает тому, кто не желает вступать в его армию? Зачем так старается для Тэхена? Ким в добродетель этого лиса не верит, и его подарки не принимает.       В мире уже родилось двое новых Богов, чтобы поддерживать баланс сил, только они всё равно ещё слишком малы, чтобы сражаться с Лигой. Остался Элибр и Белый Тигр — один так же бессилен против Короля монстров, как и двое других погибших Богов, чьи тела отправили родственникам за границу, а второй — чокнутый убийца, он просто не желает получать власть в свои руки и брать ответственность за весь мир и каждую живую душу в нём. Тэхен понимает, что Ромео всё это подстроил специально, с какой-то особой целью, конечно, здорово услужил всему миру, ведь людей-монстров, которые умели контролировать себя, начали принимать везде, даже в Сеуле поправка к закону уже разрабатывалась Содружеством, чтобы передать их правительству. Люди после убийства двоих Богов вдруг поняли, что мир был настолько шаток, что проблему нужно было не создавать, а бороться с уже существующей, с Лигой, что обладала силой, способной уничтожить единственных, кто может людей защитить — Богов. Но Боги оказались бессильны, проиграли без боя, и теперь единственный, кто мог помочь миру — человек, которого этот самый мир ненавидел, гнал, презирал и пытался уничтожить. Ким Тэхен — последняя надежда, Бог, которому молятся миллионы, но восходить на свой идеально приготовленный Олимп он не спешит. Элибр не желает никому помогать, а Тэхен не хочет его заставлять, прекрасно зная, какие могут быть последствия.       Жена покойного директора Содружества продолжает рыдать на груди сына, не имея сил смотреть, как её мужа закапывают, хоронят навсегда в земле, она его больше не увидит, он больше не вернётся. А его убийцы останутся безнаказанными, их никто не в состоянии поймать, они не по зубам обычным героям, весь мир теперь отчётливо это понял. Даже Содружество теперь бессильно, да, на пост директора уже назначили другого человека, но что он сможет против Лиги Злодеев, что он сможет против Ромео, который разом убил двух Богов и двух Драконов? Абсолютно ничего, с такой мощью не тягаться.       — Госпожа Чен, — один из охранников жены покойного директора низко кланяется женщине, приглашая её пройти в машину. Сильно холодало, ветер усиливался, периодически стараясь вырвать зонтики из рук, а оба гроба почти закопали. Его не вернёшь, а у жены директора ещё сын есть, и она должна хотя бы о нём заботиться. Какие разные семьи! Рядом Кимы стоят, и словно не родственники друг другу, не плачут, не убиваются, у всех каменные лица, будто хоронят не члена семьи… да и семьёй они никогда не были. И сейчас не станут. Горе объединяет, только не таких холодных и расчётливых людей, госпожа Ким первая кладбище покидает, и не факт, что хотя бы ради приличия будет навещать мужа.       Госпожа Чен за руку сына держится, тот её за плечи обнимает, не давая упасть, когда они тоже разворачиваются, уходя. Женщину безумно трясёт, глаза красные от слёз, её держат только руки сына, иначе давно бы свалилась на грязную землю, не имея сил пережить своё горе. Но профиль Тэхена меткий взгляд всё равно цепляет, и словно последние силы вспыхивают уже не в молодом теле, утягивая сына и всю свиту охранников за собой.       — Господин Ким! — голос женщины звучит достаточно уравновешенно, конечно, с остаточной хрипотцой после истерики от сообщения о смерти мужа, но всё же уверенно и сильно. Настолько сильно, насколько она желала уничтожить Лигу Злодеев и прекратить весь этот кошмар.       На госпожу Чен оборачиваются даже Паки, которые тоже с кладбища ещё не ушли, дожидаясь братьев Ким. Они удивлённо на женщину все смотрят, и Сонхун оборачивается, с толикой непонимания глядя на вдову, уверенно идущую к Тэхену. Они все поздоровались перед похоронами, обменялись парой поклонов, взаимными соболезнованиями и не более. У них одна трагедия, но семьи не дружили и не общались почти, поэтому поведение госпожи Чен было так неожиданно. Сонхун даже грешным делом думает, что женщина сейчас на старшего брата накричит или даже ударит его, обвинив во всём. Но вдова останавливается на приличном расстоянии, не вторгается в личное пространство, ведёт себя хоть и уверенно, но совсем не агрессивно.       Тэхен к женщине оборачивается медленно, за прошедшие два дня он уже привык, что теперь все вокруг называли его «господин Ким». И всё же отчасти это было вновинку, особенно включая, что все теперь тянулись к Тэхену, на улице его узнавали даже собаки, расплываясь в низких поклонах. Все твердили «Бог, Бог», но даже Элибр был согласен, что они не меньше чем сам Дьявол в человеческом обличие.       — Госпожа Чен! — Ким низко кланяется женщине, готовый её выслушать. Пусть она даже на него наорёт, он готов всё спокойно вынести, Король использовал её мужа и других героев в качестве послания для Тэхена. Вдовствующая супруга покойного директора Содружества вправе злиться на Кима, если бы Ромео не желал так получить в свои ряды Элибра, ничего бы этого не произошло.       — Кладбище не лучшее место для таких разговоров, — госпожа Чен крепко держится за руку сына, а сама в голубые глаза Тэхену смотрит, не выражая ни капли обвинения в сторону парня, — и сегодня не подходящий день, — вздыхает женщина, — но я не знаю, когда ещё смогу вас увидеть. — Чимин хмуро наблюдает за разговором, ожидая, что будет дальше, готовый при случае вступиться за друга, но пока этого было не нужно. — Я понимаю, как вы обижены на мир, — госпожа Чен поджимает губы, — возможно даже на моего мужа, ведь он не смог вас спасти, не смог вам помочь. — Тэхен даже не моргнул за всё это время ни разу. На его лице, вообще, не было ни одной эмоции; он, кажется, отлично понимал, что хочет ему сказать женщина, и даже бы отмахнулся от её слов, но из вежливости и понимания, через какую боль она сейчас проходит, не может так эгоистично поступить. — Но, пожалуйста, — просит госпожа Чен, — задумайтесь о происходящем! — Чимин поджимает губу, тоже понимая, о чём идёт речь. Всем нужно было от Тэхена сейчас только одно — помощь, но когда в ней нуждался маленький ребёнок, все от него отвернулись! Конечно, со стороны Кима отказ может звучать по-детски и эгоистично, но никто не смеет его винить, никто не смеет судить душу, которую сами в грязи и растоптали. — Лига Злодеев уничтожает мир, — продолжает госпожа Чен, — грозится развязать войну, убить всё живое, и только вы можете её остановить. — Женщина с надеждой смотрит на Тэхена, смотрит как на Бога. Теперь все на него так смотрели. Когда пришли тяжёлые времена люди обратились к Дьяволу за помощью, поняв, что их бог глух. Элибр предлагает устроить пару кровавых представлений и показать, кто они на самом деле. — Вы — надежда для каждого из нас! — Не надежда, а жалкий маленький мальчик, до сих пор напуганный жестоким миром и его обитателями, потерянный, изувеченный и нелюбимый. Тэхен не хочет ни в чём принимать участия, не желает по многим причинам. Не только потому, что обижен на мир, главным образом он держится в стороне, потому что как никто другой знает, какое чудовище живёт внутри него.       — При всём моём к вам уважении, госпожа Чен, — Тэхен низко кланяется женщине, — вы не понимаете, о чём просите. — Никто не понимает, никто не знает, что Элибр готовится устроить кровавую баню. И даже не так, он устроит на земле ад! Тэхен скопировал уже достаточно сил, чтобы создать дьявольский кошмар на планете, погребая всё живое в пучину мрака и боли! — Я не орудие, я не Бог, которому стоит молиться, я обычный человек. — Тэхен отчасти устало вздыхает, ветер треплет его белые волосы, раскидывает по лицу, но Ким не вздрагивает и даже не моргает, максимально сохраняя спокойствие. Знали бы все эти люди, кои молятся ему как Богу, что его гнев может зависеть от маленькой снежинки, неудобно приземлившейся на кончики ресниц! Смехота! Он всё ещё проигрывает в борьбе с самим собой, не ему быть надеждой для миллионов. — И хочу обычной жизни.       Госпожа Чен кланяется Тэхену, извиняясь, понимает отчасти, что парню тяжело откинуть разом всё то зло, что на него выливали долгие годы, но так же она отчётливо видит картину будущего, где без Кима мир просто сгорит дотла. Глупые люди не понимали, что Элибр тоже планирует всё сжечь в адском пламени.       — Мы все хотим жить как прежде, — госпожа Чен тяжело вздыхает, стирая мокрым уже платком очередные слезинки со щёк, — но мир невозможен, пока над ним повисла страшная угроза. — Тэхен неумолим в своём желании остаться в стороне от творящегося хаоса. Пусть это сколь угодно звучит эгоистично, но Ким не желает получать подачки от Короля. Люди вокруг этого просто не понимают, но Ромео не глупый мальчишка, ему шесть сотен лет, каждый его шаг идеально выверен, зачем-то он расчистил для Тэхена трон. И если это не настораживало никого, то очень нервировало даже Элибра, Король монстров хотел, чтобы Ким стал Богом для всего мира, сам парень пытался всеми силами этого избежать, чтобы не угодить в хитроумную ловушку. — В любом случае, — госпожа Чен не в силах продолжать дальше этот разговор, — я не буду давить, просто подумайте над моими словами. — Просит женщина. — Ещё раз приношу свои соболезнования! — Кланяется вдова, Тэхен кланяется в ответ, наблюдая, как госпожа Чен под руку с сыном удаляется с кладбища.       — Сынок, — ЮнСо, всё это время молча наблюдавшая за коротким разговором, со вздохом подходит к братьям Кимам, уверенно настроенная поговорить с Тэхеном. Но смотрит при этом на Сонхуна, прося: — Котёнок, не оставишь меня с братом?       Младший без вопросов согласно кивает, передавая блондину зонтик перед тем, как перебежать к Чимину, который тут же его уводит в сторону своей машины, чтобы оставить маму и друга наедине для приватного разговора. И пусть с госпожой Пак остаётся ещё целая толпа охраны, но все они держатся поодаль, только курируют периметр, в личный разговор не вмешиваются и не подслушивают. Хотя услышанное определённо произвело бы на них неизгладимое впечатление.       ЮнСо Тэхена обнимает за плечи, ей неудобно отчасти из-за разницы в росте, но её это меньше всего сейчас волнует. Она тихонько подталкивает своего сына к выходу с кладбища, где припаркована целая вереница машин, большинство из которых принадлежало охране, но женщина намерена ехать с Тэхеном, им предстоит долгий разговор.       — Сынок, что случилось? — ЮнСо нежно гладит парня по плечу, обеспокоенно заглядывая в голубые глаза. Они выходят на гравиевую дорожку, направляясь к парковке, Сонхун с Чимином и частью охраны были далеко впереди, их никто не слышал, и госпожа Пак могла начать свой тихий разговор. — Расскажи маме. — Она с Тэхеном уже давно хотела поговорить, на ребёнка свалилось слишком много всего, и ему как никогда нужна была поддержка семьи.       Ким тяжело выдыхает, уверенно удерживая зонт, который ветер постоянно норовился вырвать из рук. Парень не хотел бы начинать этот разговор, не хотел бы, чтобы о нём беспокоились, ведь он не заслуживает этого. Его эгоистичное «не хочу» может привести к ещё большим жертвам со стороны мирного населения и даже части героев. Лига так маниакально нацелилась на него, что её не сможет удержать ничто от очередного нападения на кого-то из близких Киму людей. Даже на госпожу Пак! Он подставляет всех своим бездействием, намеренным желанием ни во что не вмешиваться. И ему от этого жутко плохо! Ведь именно от его решения будет зависеть количество будущих жертв, а они будут, Лига не остановится теперь, они сместили противовес сил в свою пользу, подготовили военную сцену и лишь вопрос времени, когда запустят свой спектакль.       — Я не могу быть надеждой для мира, простите. — Тихо выдыхает Тэхен, извиняюще опуская голову. Он будет ненавидеть себя за это бездействие, но так будет лучше, нежели попасться в ловушку Лиге и потерять остатки человечности. Хотя нужны ли они будут ему, когда вокруг начнёт литься кровь? Спорный вопрос.       — Не извиняйся. — Качает головой госпожа Пак, уверенно настроенная помочь своему запутавшемуся сыну. — Ты никому ничего не должен. — Но голубые глаза явно так не считают. Целый мир ждёт от него помощи, эгоистичный и очень изменчивый, но даже в нём есть хорошие люди, которые могут пострадать от его бездействия. — В мире полно профессиональных героев, пусть они выполняют свою работу, а не ребёнок. — Продолжает госпожа Пак, видя ситуацию иначе, глубже, включая, что имела своё геройское агентство и знала всё положение дел изнутри, с момента, как эта проблема была запущена. Хотя, честно, запущена она была уже очень давно, просто никто этого почему-то не замечал. — Вместо того чтобы мериться силами и статусами всё это время, лучше бы ловили членов Лиги. — ЮнСо отчасти раздражённо вздыхает. Опытные, сильные герои просто взяли и повесили всю ответственность на ребёнка, сами при этом убежали в сторону, испугались, попрятались за спиной Тэхена, активно пытаясь вытащить его на шахматную доску. А сами при этом не делали ничего, изначально ничего не делали! Лига существует уже шесть сотен лет, а герои лишь выясняли, кто сильнее и богаче, а на монстров и не охотились даже. Даже не пытались вычислить местоположение их штаба или сильных злодеев, на которых можно было бы устраивать облавы и уничтожать опасность постепенно. А вся ситуация с Лигой была запущена до таких масштабов, что злодеи умудрились подкупить даже сотрудников Содружества, полиции и других организаций. Они везде были, всё знали, имели доступ к самым засекреченным материалам, а герои при этом прохлаждались, порой геройствовали для показухи и ничерта не делали! — В Содружестве массовая проверка, кто-то помог Королю пробраться в офис, у них везде свои люди. — ЮнСо кусает губу, тут же одёргивая себя от этой привычки. — Они объединены, а мы разобщены, сейчас каждый геройский клан за себя, каждый мнит себя сильнее, и реальной угрозы не замечает. — Выдыхает женщина, поглаживая Тэхена по плечу, чтобы взбодрился и не думал, что вся ответственность лежит на нём. — Один ребёнок не должен разгребать то, что запустили взрослые за многие и многие годы! — Женщина укладывает голову Тэхену на плечо, крепче его обнимая. Он для неё как настоящий сын, и она не даст его в обиду даже огромному миру, который трусливо свалил всю ношу на ребёнка, ожидая, что он со всем справится. Люди совсем озверели и прогнили. — Лига была всегда, — продолжает ЮнСо, — Содружество для вида пыталось поймать её членов, но не более того. — Один рейд в год из пары героев, которые просто красовались перед толпой, и редко когда умудрялись действительно поймать стоящую рыбу — не считается за нормальную работу. — Людей из года в год убеждали, что угрозы не существует, и вот во что всё вылилось. — Если ты чего-то не видишь, не значит, что этого нет. ЮнСо не раз пыталась поднять вопрос Лиги на Совете Героев, но кто бы её слушал? Она не из важных кровей, пусть её семья и не бедная, к слову одного никто прислушиваться не станет. Важнее было хвастаться своими силами; дохвастались, теперь даже Боги — мусор в глазах Короля монстров. — Ты не виноват, и ты не обязан следовать паршивым законам и использовать свою силу против своей воли. — ЮнСо изначально не нравилось, что детей-Богов принуждают быть героями, правда, до Тэхена не было никого, кто бы отказался быть на вершине пищевой цепи. Но вот Ким не желал быть героем, не хотел пользоваться своей силой, она ему была в тягость и скорее даже в ненависть. Уж мама знала, что Тэхен ненавидел пользоваться магией, он приближался к своей тьме, но этого никто не желал замечать, продолжая давить на мальчика. А что по итогу? По итогу этот закон не привёл ни к чему хорошему, двое Богов, с детства обучающиеся использованию магии, мертвы, проиграли поединок одному монстру. — Ты не обязан защищать мир, ты ребёнок. — ЮнСо останавливается перед Мустангом, с теплом глядя на Тэхена. — Только трусы взвалят всю ответственность и тяжесть ситуации на ребёнка.       Киму бы хотелось, чтобы всё было так просто, хотелось бы взять и принять точку зрения мамы, но он так не может. Со всеми своими знаниями, не может теперь просто отвернуться от проблемы и оставить её на взрослых. Хотя это было бы правильным, ведь фактически он не имеет права геройствовать и возглавлять движения или организации. На него молится весь мир, но он, правда, ребёнок! С чего все решили, что он победит Короля?! Его ведь фактически могут просто отправить на смерть. Тэхену двадцать три, а Ромео шесть сотен лет — перевес сил и опыта изначально предсказан.       Ким открывает ЮнСо дверцу машины, дожидается, когда она сядет, после чего обходит Мустанг, усаживаясь на водительское, включая двигатель, чтобы прогреть салон, но с места не двигается. У него в голове слишком много мыслей, переживаний, там тяжесть, которой хочется поделиться с кем-то мудрым и опытным. Однако страшно, не страшно открыться, страшно, что будет дальше.       — Но, мама… — Тэхен садится полубоком, убирая мокрый зонтик назад, — мама. — Ким на ЮнСо смотрит, а самого на части рвёт: он не знает нужно ли это говорить или нет? Это слишком опасно, чтобы произносить такое вслух, но слишком тяжела ноша, чтобы и дальше всё держать в себе. — Я всё равно чувствую себя ответственным за происходящее. — Выдыхает Тэхен, качая головой. Госпожа Пак сына за холодные ладони берёт нежно, но крепко их сжимая, готовая выслушать всё, что скажет ей Тэхен. Она видит как ему тяжело и понимает, что что-то грызёт его изнутри, он не должен нести этот груз в одиночку, мама всегда поможет. — Потому что… — Ким медлит, хмуря брови, сканирует вокруг пространство, выискивает любой намёк на постороннее существо или прослушку, но ничего нет. Он не был дураком, чтобы так легко подставляться. — Не знаю, правильно ли сказать вам. — Если скажет, то мама будет в опасности, а подставлять её Тэхен совсем не хочет. Но уже начал этот разговор, уже не удержался, не может дальше томить это в себе, ему нужна помощь, он ведь, правда, ребёнок, что он может в свои двадцать три? — Я знаю, кто Король монстров. — Выдыхает Тэхен, и в салоне воцаряется гробовая тишина.       ЮнСо сидит как громом поражённая. Конечно, она наверняка не ожидала услышать такое! Личность Ромео — самая большая загадка современного мира, люди бы отдали всё, что у них есть, чтобы хотя бы посмотреть на таинственного монстра, что столько лет наращивал мощь Лиги и теперь держит в страхе весь мир! Госпожа Пак явно ожидала услышать всё, что угодно, но только не это! Потому Тэхен и не хотел ей ничего говорить, ведь, зная личность Ромео, она была в опасности. Ким точно не первый, кто смог вычислить Короля, но, видимо, все, догадавшиеся, быстро оказались с перерезанными глотками в сточной канаве. Это секрет ценою в жизнь, Тэхен не хотел его выдавать маме, но ему нужно было понять, что со всем этим делать?! Он бы отвернулся от мира, но как? Как ему это сделать, когда он знает, кто Король и фактически может остановить его кровавую кампанию?!       Госпожа Пак выдыхает шумно, качая головой, стараясь прийти в себя после услышанного. Но ладони Кима в своих руках только сильнее сжимает, спрашивая тише, чем хотелось бы:       — Это кто-то из твоего круга общения? — Легко догадывается женщина. Тэхен никуда не ходит, ни с кем не разговаривает, понятно, что самый опасный враг подобрался к нему максимально близко, чтобы всегда быть рядом, быть в курсе всех дел.       — Да. — Кивает Ким, и что-то в его глазах голубых проскальзывает, заставляя госпожу Пак поспешно продолжить:       — Не говори мне имени. — Лучше будет не звать Смерть, чтобы не накликать беду. ЮнСо не за себя боится, в конце концов, она уже неплохо пожила, у неё было три сына и замечательная жизнь, а у Тэхена, кроме тьмы за плечами, не было ничего. Ему только предстоит познать весь вкус жизни, но с тем знанием, что у него есть, это пока что оставалось невозможным. — Зачем-то Ромео преследует тебя, что-то в тебе его притягивает. Он даже рискнул и появился в твоём окружении, здесь не всё так просто. — Добавляет ЮнСо, хмуря брови. Она не пытается сама понять, кто такой Король, важнее понять его мотивы, зачем ему так маниакально нужен Тэхен? Мог бы заманить к себе и других сильных героев, купить их или даже купить всё Содружество, диктуя правила под себя, но полез в эпицентр действий к Тэхену, явно показывая, кто ему нужен больше всего.       — Из-за того, что я знаю, мне кажется, будто я обязан его остановить. — Отвечает Ким, заглядывая маме в глаза, делясь своими переживаниями. — Я медлю, и погибают люди.       — А лучше будет, если погибнешь ты? — ЮнСо за сына горой стоит, не готовая бросать его на амбразуру. Король силён и хитёр, он шесть сотен лет умудрялся оставаться в тени, продолжая наращивать при этом мощь. Все эти трусы и глупцы, что молят Тэхена выйти против Ромео, просто не понимают, что ребёнку не тягаться с таким монстром! Ким ещё совсем молод, много не умеет, хоть и наделён большим даром. Но это не значит, что победит Короля, это не значит, что следующий, кого будет хоронить ЮнСо, не окажется её ребёнок! — Ты — мой сын, и я запрещаю тебе погибать. — Женщина уверенно смотрит в голубые глаза, стараясь донести до Тэхена свои слова, запретить рисковать и слушать всех тех, кто молит его о помощи! Что за трусость прятаться за спиной ребёнка! — Бабушка видела что-то, связанное с тобой, — продолжает ЮнСо, глядя сыну в голубые глаза, — она молчит, как и обычно, — и госпожа Пак бы молчала, если бы Тэхен не сказал ей про Короля; теперь мальчик обязан знать, — но просила тебе передать, чтобы ты не принимал поспешных решений.       Ким, в общем-то, не особо понимает, что бабушка хотела ему передать. Но старая женщина никогда не открывала правду того, что видит, никогда не выдавала будущее, стремясь не накликать беду. Тэхен запомнит, прислушается, хоть пока и не особо понимает, что произойдёт в будущем, какое решение он будет принимать. Но об этом парень подумает позже, намного позже.       — Я в смятении, — Ким смотрит маме в глаза, показывая, что он жутко устал за всё это время, обычно всегда оставался сильным и не показывал, как ему плохо, и как он порой устаёт, но эти полторы недели высосали из него все соки. — Не понимаю, что мне делать и как поступить. — Он ведь знает правду о Короле, и что — просто будет сидеть? Нет, он так просто не может! И выдать себя сейчас ему не может, не лучшее время, ведь Ромео сам вызывает его на встречу, а значит, что-то готовит. Тэхен не желает быть дураком, который попадётся в детскую ловушку, он и так уже не в одну попал, добровольно, конечно, но от этого ничего не меняется.       — Я думаю, — госпожа Пак отпускает руку сына, разбирая петушки на голове парня, поднятые ветром, — что тебе нужно отдохнуть. — Женщина мягко улыбается. Она видит, как Тэхен устал, выжат словно лимон, ему нужна тишина и отдых в окружении природы и любимых людей. Ему нужно забыть на время про всё, что вокруг творится. Да, может это и звучит не слишком-то логично, ведь зло не спит, но Тэхену нужно отдохнуть, не он обязан поддерживать мир, а другие герои. Ребёнок должен наслаждаться жизнью и валять дурака, у Кима детства же не было изначально, он всегда в делах, проблемах и борьбе. В таком темпе все устают, а уж он и подавно, включая, сколько всего пережил за каких-то полторы недели. — Всех этих событий для тебя, для всех нас, было слишком. — Госпожа Пак гладит сына по щеке, продолжая мягко ему улыбаться. — Возьми с собой Чонгука и езжай во Францию, отдохни. — Как заманчиво. Тэхен бы с удовольствием убежал на время от проблем, дни и ночи бы проводил в Провансе, там всегда хорошо, тепло и уютно. Тьма не грызёт внутренности, а ещё всё пропитано воспоминаниями об их с Чонгуком первом путешествии. Но как Ким может всё просто бросить? Пока он будет отдыхать, Лига может устроить всё что угодно! — Ты выглядишь безумно уставшим, тебе нужно набраться сил, может, тогда ты и сам найдёшь ответ на свой вопрос.       Тэхен неуверенно кивает. Конечно же, мама не может сказать ему: иди и убей Короля; она его отговаривает от поспешных решений, оберегает и искренне о нём волнуется. И решение принимать предстоит ему самому, никто не сможет ему в этом помочь, он сам должен поразмыслить и выбрать, что ему делать дальше со всеми своими знаниями и расставленными ловушками. Он должен определиться, кем хочет быть: жертвой или охотником? Маленьким кроликом или умным лисом? Порой быть кроликом совсем не плохо, на белом снегу твою белую шубку совсем не видно, можно дурить лису снова и снова, пока она не поймёт, что попала в свой же капкан.       *****       Собрание монстров проходит в дичайшей тишине, в напряжении, готовом вспарывать глотки и заливать всё вокруг густой кровью, оставляя отпечатки для потомков, чтобы помнили, кто среди всего этого сброда Король. Чудовища жмутся подальше от трона Ромео, обычно грозные и опасные сейчас выглядят как напуганные котята. А они напуганы, страх ядовитыми клешнями сжимает каждую душу, и смерть холодно шепчет на ушко, предупреждая, что она здесь, она подождёт каждого. А неслучайным убийствам сегодня самое место. Один труп уже лежит недалеко от трона Короля, у которого было паршивое и безумно злое настроение.       Ромео убил Богов, устроил панику и хаос в мире — и это хорошо, это более чем замечательно. Но ему каждый раз придётся самому всё делать?! Эти бездари так и будут создавать свои глупые, паршивые планы и каждый раз в них проваливаться?! В таком случае, зачем они все ему нужны?!       — В последнее время я замечаю, что вы слишком обленились. — Король стучит пальцами по подлокотнику своего трона, коим были кости монстра, что некогда бросил Богу вызов. — Жить хорошо стало? Как я ушёл можно нихрена не делать? — Парень даже улыбается, обводя внимательным взглядом всех своих подчинённых. Но улыбка эта на пухлых губах жуткая, пугающая монстров до безумия, до нежелания даже головы поднимать, встречаясь с хозяином взглядами. — И в ответ ему звучала тишина. — Усмехается Ромео, сверкая злыми глазами. — По-вашему, я шутки шучу? — Король резко перестаёт улыбаться, и монстры нервно вздрагивают, понимая, что всей толпой не смогут остановить хозяина от нового безумства, если ему это придёт в голову. — Ради смеха создал Лигу, хотя сам могу всё сделать!? И какой мне прок от вас? Может, стоит набрать перспективных монстров, а от вас избавиться?       — Король! — Вперёд выходит Владыка Ветра. Фактически один прикрывает собой всех остальных чудовищ, кои никогда бы не посмели выступить перед своим лидером, отлично понимая, что взбешённый Бог, это катастрофа. — Смею заметить, что мы не получали от вас в последнее время никаких распоряжений. В чём наша вина?       Минго порывается вперёд выйти, успокоить старого монстра, чтобы не смел сомневаться в Короле, не смел так непочтительно к нему относиться. Пусть Ромео и выглядит моложе всех здесь, а бросать вызов его авторитету равносильно смерти, да и Минго как ученик Короля не будет стоять в стороне, когда его мастера оскорбляют. Но Ромео советника взмахом руки останавливает, с довольной улыбкой смотрит на Владыку Ветра, радостный, что хоть кто-то посмел выступить.       — Ваша вина в том, что вы монстры! — Смеётся Король, но без тени радости в безумных глазах. — Мы все монстры — в этом наша вина! И смотрите, благодаря мне, большинство из вас могут обрести права в новом мире! Но! Почему всё должен делать я? — Вкрадчиво интересуется Ромео, глядя на Владыку Ветра. — Почему я должен придумывать планы? Почему я один должен действовать?       — Вы приказали нам помочь вам пробраться в Содружество, — отвечает монстр, без тени страха глядя на своего лидера, — вы не сказали, что нам нужно кого-то убить.       — А только в убийстве заключался мой план? — Король улыбается шире, глядя на Владыку Ветра в упор, не замечая вокруг уже никого, кроме старого монстра. Они с ним так давно знакомы, а по сути дела не знают друг о друге ничего. Да Ромео не особо-то и интересно.       — Вы посеяли хаос и панику…       — Как скучно! — Вздыхает Король, деланно надувая пухлые губы, и рукой взмахивает, сворачивая шею Владыке Ветра.       Тело мужчины с глухим звуком валится на пол, пополняя количество трупов на сегодняшний день. Среди монстров поселяется гнетущая тишина, им страшно, их страх можно в воздухе прощупать, вдохнуть, ощутить, и это безумно нравится Королю, у которого с утра было паршивое настроение, а сейчас резко поднималось в гору! Если убьёт ещё парочку своих монстров, то сможет ещё целую неделю ходить крайне довольным!       — Мне надоело повторять, в чём состоит наш план! — Рычит Ромео, поднимаясь с трона. По толпе монстров проходится волна ужаса, хотя сидя или стоя, а Король может убить, даже не пошевелив пальцем. — Элибр отказывается принимать наш подарок, а я не собираюсь сражаться ни с кем, кроме него. Кроме него достойных нет. — Ромео медленно движется вперёд, и чудовища, что стоят к нему ближе всего, нервно трясутся на месте, не зная, что придёт их лидеру в голову в этот раз. — Мы устроили хаос, теперь перейдём ко второй части плана — разрушение, и сразу к третьей — боль. Но стоит ещё подготовить для этого сцену. — Король останавливается около монстра с бесчисленным количеством пастей на всём теле. — Ты этим займёшься, — улыбается Ромео, — нам нужно стянуть все силы в одно место, в назначенный час. — Чудовище без промедлений кланяется, не смея отказать своему лидеру. — Нам нужно шоу, зрители, овации! — Король смеётся своим же радостным мыслям. — Однако скоро уже и Новый Год, думаю, нужно насладиться этим временем, и, хорошенько подготовившись, всё устроить. — Ромео довольно выдыхает и поднимает руку, погружая монстра, которого до того назначил главным, в дикое пламя, что с довольным треском поедает тело, под крики безумной боли. — Ах, да, выберете себе другого лидера, который будет курировать мой приказ! — Усмехается Король, удаляясь прочь из тайного логова. — Разрешаю убивать друг друга, праздники ведь скоро!       *****       За окном бушует слякотный парад. Первый снег превратился скорее в первое разочарование, идущий вперемешку с дождём, он только навевал большую тоску и серость на медленно удаляющуюся в спячку природу. Хотя деревья на территории Академии стояли почти лысые, облезлые и чёрные, даже их богатая листва под корнями потемнела, безобразной кляксой размываясь по земле. Осень, правда, безумно грустная пора, а когда она затягивается, когда даже снег не может лечь тонким слоем, раскрашивая хоть немного природу, то тоска затягивается, давит. На дворе начало декабря, бушует ветер, разбрасываясь вокруг крупными каплями дождя вперемешку со снегом, который мгновенно тает, превращаясь в грязную лужу. Ничего красивого или примечательного в этом времени года нет.       Чонгук с грустью проводит взглядом очередные грязные снежинки, пролетевшие за окном, и снова приступает к уходу за розой. У неё уже появилось два новых побега, это было бы ненормально для обычного растения, но явно не для магического. Пересаживать, правда, цветок было ещё рано, пока ему вольготно было в своём кашпо, но ухаживать за ним всё равно было нужно. Вот сегодня Чонгук рыхлит землю старой ручкой, которую всё равно выбросит за ненужностью, потом еще польёт цветок медовой водой и будет дальше продолжать плевать в потолок в своей комнате. Занятия в Академии были официально приостановлены до января, а это означало, что у Чонгука был целый месяц каникул, которые он не знал, как провести. Кстати, из приятного, Чон сдал экзамен, им с Шиндоном засчитали бой с тем монстром на корте как экзаменационный, да и многим с курса, ведь бились не только они с реальными злодеями. Но из-за нападения Лиги всё-таки было принято решение временно остановить занятия, пока ситуация не уляжется, уж слишком много учеников пострадало.       Вот Гук и не знал, чем себя занять. Многие развлекательные центры в городе были закрыты, в общежитии впервые ввели комендантский час для тех студентов, что не разъехались по домам. Чонгуку и ехать некуда, потому он и остался, Хосок тоже хотел остаться, но родители позвали его к себе, и Джина забрала мама — все боялись за своих детей, их можно понять. Остался, правда, Сону, уболтал отца, что рядом с Сонхуном ему не грозит опасность (Тэхен его самая большая беда), Юнги так же жил в общежитии, возвращался после работы поздно ночью, класть хотел на комендантский час, староста с ним даже не спорил никогда, молча впускал в общежитие. Мин приходил порой к Чону, проведывал, наверняка проверял, всё ли с ним хорошо, хоть и почти не разговаривал, но с ним всё равно оказалось уютно проводить время, пусть Чимин и бурчал, что Чонгук у него парня украл. Да, конечно же, братья не разлей вода, тоже были здесь. Но Тэхен готовился к похоронам отца, а после ездил в компанию, решая накопившиеся вопросы, постоянно быть с Гуком никто не мог. И он не просил, конечно же, не собираясь быть эгоистом, но ему одному было тоскливо.       Чонгук поливает немного розу медовой водой, отставляя небольшую лейку сюда же, на подоконник, чтобы всегда иметь её под рукой. Розовый аромат легко струится по комнате, отчасти дурманит даже, опьяняет, изгоняя из головы все тяжёлые мысли. Чудесный запах, целительный и очень родной. Позади Гука колышется едва заметно воздух, и сильные руки обнимают его со спины, когда бархатный голос шепчет на ухо:       — «Я думаю постоянно о человеке любимом, и, осушая слёзы, в дальнюю даль гляжу я». — Чонгук улыбается, слушая родной голос, расслабляясь в крепких объятиях. — «Так далека дорога — где мне найти посланца? Слов у меня в избыток, но не связать их в строфы». — Тэхен плотнее к себе прижимает Чонгука, укладывая подбородок парню на плечо, вдыхая аромат своей прекрасной вишни, для описания которой тоже не найти слов. Как ни старайся, а для самого ценного и любимого в этом мире никогда не находится речей, лишь чувства, искренние чувства, взгляды, прикосновения, а порой просто тишина, проведённая в объятиях кого-то важного и нужного.       — Кто это? — Интересуется Чонгук тихо, не узнавая строк, что цитирует Тэхен.       — Цюй Юань, ma petite, разве ты не знаешь? — Ким точно улыбается, хоть Гук этого не может видеть, но отлично знает этого лиса. Конечно, Чон ведь отличник, а стих не знает, это ли не повод его пожурить? Но Чонгук будет честен, ему нравится, когда Тэхен позволяет себе немного невинных игр, ведь это означало, что он счастлив в этот момент. После похорон отца он был мрачнее тучи, постоянно ходил задумчивым, погрузился в работу компании, конечно, проводил свободное время с Чонгуком, но в голубых глазах постоянно витала тяжесть. Тэхену нелегко, со всем, что на него свалилось, что он пережил и переживает до сих пор — ему нелегко.       — Поэта знаю, а вот стих — нет. — Отвечает Чон, поворачивая голову так, чтобы видеть Кима. Эту хитрую, хоть и уставшую отчасти, улыбку, родинку на кончике носа, большие, вселенски прекрасные глаза. Тэхен нереально красив, и Чонгук не устанет им восхищаться.       — «Как поцелуй любимых губ, ласкает тело благоуханный жар свечей». — Мягко выдыхает Ким, улыбаясь шире. Вишня пьянит, рядом с Чонгуком хорошо и спокойно, он только после душа, и аромат его тела такой восхитительно потрясающий, что парня из своих рук даже выпускать не хотелось. Хотелось прижать к себе плотнее, завалиться на кровать и просто лежать с ним в обнимку. Рядом с Чонгуком можно больше не прятаться, не скрывать свою суть, быть настоящим, нести чепуху и не думать ни о чём кроме них двоих. — «О, сколько ж редкостных вещей вновь обрести тебя хотели б! Шестнадцать молодых служанок — не отыскать нежнее стана — одежды лёгкие одев, идут к тебе тебя забавить…». — Тэхен разворачивает к себе Чонгука полностью, по-хозяйски укладывая руки на тонкую талию, и резко притягивает его к себе, впечатывая в свою грудь, соприкасаясь с парнем кончиком носа, заглядывая в чёрные удивлённо распахнутые глаза. А чистое сердце как безумное вбивается в чужую грудь, пробуждает даже Элибра, который всё это время просто дремал, но сейчас остаться безучастным никак не мог. Чонгук в объятиях Тэхена упоительно мягкий, чистый и прекрасный, все демоны давно уже перед ним на коленях стоят. — «Те девы ловки и проворны; как серны из долины горной, в хоромах сказочных твоих глаза смущённо опускают — пунцовых роз стена живая, — прими, душа, услуги их!». — Чонгук вот тоже покрывается румянцем от такой близости! К Тэхену не привыкнуть, как бы ни старался, он всегда умеет удивить и знает, как удивлять. А ещё так томно цитирует стих, так бархатно ласкает Гука своим голосом, что он голову теряет, ноги дрожат, не желая его держать, и сердце гулко вбивается в грудь Тэхену, выдавая Чона со всеми потрохами. — «А кроме этих, есть ещё красавицы в покоях тайных, — сияют очи горячо, бровь тонкая. Необычайной, горячей страстью грудь полна, когда порой в стыдливой неге стоят пред ложем». — Улыбается Тэхен, выдыхая последние слова Чонгуку в губы нежным, невесомым поцелуем. Лёгким, но дико провокационным, в условиях, что розам сопротивляться Чон никогда не умел, зефиркой тая в крепких руках.       Тэхен ещё и смеётся на это довольно, заразительно и… боже, Гук клянется, что не слышал звука прекраснее, чем смех Кима! Блондин крайне редко бывает таким весёлым, в его жизни не так уж и много прекрасных моментов, но то, что он умеет радоваться даже такой мелочи, о многом говорит.       — Про девиц распинаешься, а говорил, что только по мальчикам! — наигранно бурчит Чонгук, безвозвратно залипая на золотые радостные искры, вспыхивающие в голубых глазах.       — Ты — моя прелестная девица! — Довольно смеётся Тэхен, получая несильный удар в плечо от Чона и сразу после крепкие объятия. Гук счастлив, потому что счастлив его парень. Впервые за много дней улыбался и дурачился, оставаясь при этом очаровательным соблазнителем. Что-то вечно, и Тэхен, от близости которого сердце сбегало из груди — входит для Чонгука в число того, что останется для него навсегда неизменным и любимым.       — Как прошла твоя важная встреча? — Гук чуть ли не мурлычет в крепких руках своего парня, довольно прикрывая глаза.       — Не важная, скорее, просто нужная для бизнеса. — Легко отвечает Тэхен. Он ещё до кончины отца много времени проводил в компании, решал всякие заумные вопросы, которых Чонгуку всё равно не понять. Тэхену принадлежит контрольный пакет акций и управление всем семейным бизнесом, конечно, без его слова не могло ничего произойти. — Один партнёр лично хотел убедиться, что компанию возглавляет не «чокнутое чудовище», — Чонгук хочет возмутиться на это варварское замечание, да только Тэхен его опережает, продолжая: — я бы, конечно, этого не отрицал, но он решил судить только по внешнему виду.       Гук слегка отстраняется от Кима, чтобы иметь возможность заглянуть в голубые глаза, а лучше бы надавать парню пиздюлей за такое мнение о самом себе! Только Тэхен не выглядел расстроенным встречей или огорчённым, он себя ненавидел, но давно понял, что от клейма монстра ему не излечиться, нет в мире таких средств. К тому же ему наплевать, как он выглядит в глазах посторонних людей, главное, что Чонгук его по-прежнему любит.       — Значит, всё прошло хорошо? — Чон укладывает руки на плечи Тэхену на ласковую тёмно-синюю атласную рубашку. Либо Ким переоделся, либо, правда, был на встрече с партнёром в безумно откровенном наряде. В этих своих любимых чёрных кожаных штанах, в облипку сидящих на длинных ногах, и в рубашке, на первый взгляд очень даже строгой, но при этом не заправленной в штаны, застёгнутой криво и явно намеренно. Боже, только Тэхен может одеваться так и выглядеть как Боже!       — Хорошо. — Улыбается Ким, и тянет Чонгука за собой в центр комнаты, будто собирается с ним вальсировать. Ещё так крепко за талию держит, но глаза голубые сверкают, радостно вспыхивают безумными звёздами, радуясь возможности просто находиться рядом со своей вишней. — Но я устал, — жалуется Тэхен, по-детски надувая губы, — не люблю зарабатывать деньги.       Чонгук усмехается, замечая, что Ким, правда, ведёт его в одном ему известном танце, медленном и лёгком, почти незаметном, но Чон, честно, не против. Он готов с Тэхеном заниматься любой мелочью, любой глупостью, лишь бы они подольше были вместе.       — Но любишь их тратить. — Журит парня Гук, обнажая кроличьи зубки в ослепительной улыбке.       Тэхен коротко хохочет, свободно и счастливо. Видеть его таким, правда, самый большой подарок, о котором можно только мечтать. Обычно мрачный и грустный, сейчас он выглядел абсолютно другой копией себя, но не фальшивой, а очень настоящей. Он искренне был рад находиться рядом с Чонгуком, слушать его бурчание и любоваться красными смущёнными щеками и довольной улыбкой.       — Люблю хорошее вино. — Отвечает Тэхен, смотря в прекрасные карие глаза напротив. Они пьянят скорее, чем вино, чем самый крепкий алкоголь. Чон умудряется одним своим присутствием задевать что-то живое в мёртвой душе, пробуждать к жизни, при этом отгоняя тьму и усмиряя гнев Элибра. Настоящее лекарство, безумно сильное и безжалостное к внутренней заразе.       — Я думал, что ты любишь меня! — Намеренно в детской привычке дует губы Чонгук, обижено глядя в ответ. Вызывая своим кроличьи видом у Тэхена только больше смеха и желание Чона затискать в своих объятиях. Его шаловливые руки и так уже поползли ниже по талии, только Гук пока посягательств не заметил.       — Тогда скажу, — Тэхен лижет пухлые алые губы, притягивая Чонгука снова к себе безумно близко, — что хочу тебя в огромной ванне из вина. — Улыбается сладко Ким, выдыхая последнюю фразу Чону в губы. У Гука сердце до горла подскакивает от этих слов, тут же падая обратно, больно ударяясь о рёбра так, что Тэхен точно почувствовал этот удар о собственную грудь. В голове каша от близости парня, роза струится шёлковыми лепестками по венам, и нечто запретно-прекрасное, сладкое томительной тяжестью оседает внизу живота, рождая в теле дрожь. — И что из этого опьянит меня скорее, хочешь узнать? — Голубые глаза дьявольски сверкают, а губы с ароматом роз при каждом слове касаются губ Чонгука, мешая ему хоть немного попытаться сосредоточиться. Такой Тэхен должен быть запрещён законом!       — Хочу! — Выдыхает Чон, явно не понимая, о чём просит! А надо ли ему понимать? Пусть Ким думает за них двоих, Чонгук с ним на всё согласен.       — А я хочу, — Тэхен своим дыханием обжигает губы Гука, и тот тянется за поцелуем, за одним малюсеньким, чтобы погасить пожар в крови, иначе точно сгорит, — чтобы эти великолепные ручки нарисовали меня. — Тэхен слегка отстраняется, с довольной улыбкой игнорирует желание Чонгука получить поцелуй. Вместо этого снимает одну руку Гука со своего плеча и на точёных костяшках оставляет поцелуй, дразнит специально, глядя хитрющими голубыми глазами на Чонгука. Гук бы сказал, что хочет убить Тэхена, но его он лично хочет только придушить! — «Нарисуй меня как одну из своих француженок!». — С улыбкой просит Ким, а Чон только вздыхает на это, качая головой. Думалось всё ещё очень не-очень, но фразу из фильма «Титаник», парень узнаёт сразу, закатывая при этом глаза. Вот, правда, француженка, только одна единственная у Чонгука, прекрасная и неповторимая в своей красоте и несносности. Тэхен был самым гиперактивным человеком, которого знал Чон, только, чтобы это увидеть, с Кимом нужно было по-настоящему долго и много общаться. Он для всех выглядит как домосед, а на деле в его прекрасной плоской заднице ой как кипит!       — Ты невыносим! — Бурчит Чонгук, но улыбка его с головой выдаёт. — Ладно, я нарисую тебя за бутылку одного из тех вин, что хранятся у тебя в подвале в Провансе. — Чон старается выглядеть серьёзным, заключая сделку, но губы сами расплываются в довольной широченной улыбке от уха до уха. В кроличьей улыбке, — как нравилось её называть Тэхену.       — Идёт! — Легко соглашается Ким. — Продегустируем вдвоём. — Он же не дурак и понимает, что если один Чонгук разопьёт бутылку вина, то потом точно поедет на остров к единорогам. Потому выпьют они вдвоём, чтобы Тэхен лично контролировал количество алкоголя, которое его крольчонок употребит. И Гук это тоже понимает, знает, что его сделка выглядит довольно шатко, но не успевает даже возразить, как Тэхен нагло укладывает руки ему на ягодицы и шепчет томно: — Мне раздеться?       У Гука в голове — перекати поле. Одна фраза, а он маленькой добычей застывает в руках Кима, не смея даже пошевелиться. В голубых глазах сверкают золотые звёзды, яркие и огромные, они ослепляют, пробираются в подкорку и оседают там жгучими электрическими импульсами, расходящимися по всему телу. Чон пытается заставить мозг работать, но это бесполезно в условиях, когда наглые руки поднимаются на тазовые косточки, а потом мягко стекают в паховую область, дразнят, почти и не касаются, но у Чонгука ощущение, что он горит весь!       Чёртов Ким Тэхен!       Чон судорожно выдыхает и закрывает глаза, стараясь привести мысли в порядок. Но роза даже под закрытыми веками вспыхивает сладкими, упоительно-прекрасными предложениями. И Чонгук не против ей отдаться, отдаться Тэхену, включая, что давно был готов к близости с ним, но Ким, как и всегда, включает динамо в самый неподходящий момент!       Возбудим и не дадим!       Блондин мягко отстраняется от Чона, Гук даже глаза открывает, поднимая голову, когда Тэхен скользит прочь с этой своей дьявольской ухмылкой на алых губах. Распалил и сам же свалил, не дав ничего! — вот это Чонгука пиздец как бесит! Он бы даже сейчас нарычал на Кима за это и приказал взять себя… кхм-кхм!       — Так мне раздеться? — Тэхен невинно хлопает длинными ресницами и тянется к самой верхней пуговице на рубашке, готовый позировать для своего портрета в стиле ню. Дьявол, не иначе!       — Не дай бог! — Выдыхает Чонгук, под довольную ухмылку. Стряхивает с себя магию розы, хоть и бесполезно, и идёт к тумбочке, чтобы вытащить скетчбук с карандашом. Раз обещал, так нарисует этого соблазнителя и ещё подпишет «Для любимой француженки»! — Прими естественную позу и не двигайся. — Командует Чонгук, быстро найдя всё необходимое.       Тэхен, конечно же, развалился на его кровати. Мог бы и на сторону Хосока уйти, но предпочитал ближе к вишне, к тому же здесь было уже довольно-таки привычно находиться, ведь Ким часто у Гука оставался на ночь. Но позу принял абсолютно не естественную, как «у той француженки» чёрт тебя дери! Вот разделся бы, нацепил это дорогущее Сердце Океана, и люди бы потом не драгоценный камень искали, а модель с картины! Тэхена нужно срочно запретить!       Но Чонгук не даёт себе в этот раз попасть в ловушку господина змея-искусителя. Он мимо Кима проходит, хоть и не может похвастаться тем, что не взглянул на него, ещё как взглянул, даже глаз оторвать не смог. Но всё же голова осталась чистой, а это уже большой плюс.       Гук берёт стул и тащит его в середину комнаты, где не так давно Тэхен его… кхм-кхм! Тараканы, блять не надо тут воспоминания крутить по сотому кругу! Чонгуку надо сосредоточиться на рисунке! Правда, мешали ему не только тараканы, ещё и сам Ким, который всё пробовал новые и новые позы, и каждая откровеннее другой, соблазнительнее.       — Попробуй что-нибудь естественное, — выдыхает Чон после минут трёх как шоу «Возбудим и Не дадим» снова пришло в действие, но уже в режиме какого-то нереально эротического представления на расстоянии. Нервы Чонгука медленно махали ему ручками на прощание. — С прорисовкой людей у меня проблема.       — Так может, всё же раздеться? — Тэхен ослепительно улыбается, садясь на кровати, широко расставив ноги в стороны, руками пробираясь под подол своей же рубашки. — Так прорисовывать детали будет проще. — Сладко обещает парень, а в глазах точно дьяволята пляшут!       — Из нас двоих, я художник, — Чонгук неумолим, — так что делай, как говорю и постарайся не болтать.       Тэхен хмыкает, но сам продолжает улыбаться, наконец, принимая максимально естественную для себя позу. Ложится на кровать боком, голову подпирает рукой и смотрит Чонгуку в душу. Безумный контакт глаз, если бы Ким сейчас предложил раздеться, Чон не уверен, что смог бы снова его осечь.       Гук качает головой, избавляясь ото всех мыслей, чтобы начать рисовать. Ногу кладет поверх другой ноги и сверху скетчбук укладывает, принимаясь за творчество. И сам не знает, но со стороны выглядит просто нереально сейчас! Такой сосредоточенный, с нахмуренными бровями и острым взглядом. Максимально старается точно нарисовать любимого человека, движения рук лёгкие, безошибочные, несмотря на заявление о том, что людей рисует не очень хорошо. Ластиком почти не пользуется, старается всё сделать максимально красиво и правильно, идеально. Для любимого.       Тэхен на Чонгука смотреть не устаёт. Свет в комнате мягкий, и Чон под ним с молочной кожей выглядит нереальным, словно божественное видение, настоящий ангел, что прислан спасти его душу. Да только Ким не понаслышке знает, что небеса глухи, только Ад откликается на просьбы, как бы странно это не звучало. Но Чонгук на обитателей преисподней не похож, скорее на… ангела? Нет, даже не так. У Тэхена нет слов, чтобы описать Чона, описать своё к нему отношение, чувства и эмоции, которые он вызывает. Это больше чем любовь, это родственная душа, будто они рождены, чтобы быть вместе. Идеальная пара, дуэт, созданный, если не небесами, так самим Дьяволом. Только не в наказание, а… а за что, Тэхен не знает. Он не понимает, за что в его жизни появился Чонгук, за что его любят и почему? Он же монстр, гораздо хуже всех тех монстров, что живут в мире, но ему подарили любовь, подарили маленького крольчонка! И, честно, ему больше ничего не нужно от этой жизни.       — Ma petite, — Тэхен и десяти минут в тишине не проводит, — а ты давно брился?       Гук моргает, возвращаясь в реальность:       — А что? — И подбородок трогает, выискивая щетину. Но он только сегодня брился и безумно тщательно, так что никакой растительности на лице. Что там увидел Тэхен?       — А не знаю. — Улыбается Ким как ребёнок, который напроказничал, но ему за это ничего не будет. Гук не обещает, что ничего, потому что по заднице надавать парню с каждым разом хочется всё больше и больше!       — Веди себя хорошо! — Чонгук сужает глаза, предупреждающе глядя на Тэхена.       — Не обещаю! — Ким врать не умеет, потому честно признаёт, что пролежать в одной позе в тишине и без разговоров о жизни, он никак не сможет! Чон закатывает глаза, стараясь просто игнорировать Тэхена, не понимая, что этот бой заранее проиграл. — Кстати, ma petite, насчет Прованса, — Гук уже собирался в Кима карандаш запустить, но вовремя себя остановил, понимая, что Тэхен сейчас не просто болтает, стараясь ему помешать. Кажется, он… — Не желаешь отправиться со мной в отпуск? — Да, именно так, кажется, он хочет забрать Чонгука на рождественские каникулы в Прованс! Гук, конечно, мечтал об этом, но не думал, что это будет возможным! У Тэхена сейчас столько дел, он постоянно занят и почти не бывает вот таким лёгким и игривым как сегодня! Но Ким сам подумал над словами мамы ЮнСо и решил, что отдых им всем определённо нужен, жить в постоянном напряжении не может никто. А в Провансе сейчас снег, приближающееся Рождество и куча наряженных ёлок! Чонгуку точно бы понравилось, а Тэхену нравится просто быть с Чонгуком. — На целый месяц во Францию?       — На Новый Год? — Чон даже рот приоткрывает от удивления. Он не смел просить о таком подарке, но вот он пришёл! Целый месяц каникул! Конечно, без Академии и учёбы, но ведь немного можно и полениться! К тому же в Провансе с Тэхеном, в самом романтичном месте, что Чонгук видел, в месте, где даже Киму становится в разы легче и свободнее без постоянной грызни своих внутренних демонов.       — На все праздники, можем поехать прямо завтра! — Улыбается Тэхен и меняет позу, садясь на кровати ровно, но Гук этого даже пока что и не замечает. Потом, правда, надаёт Киму пиздюлей, но это потом.       — Снова незаконно? — Усмехается Чон, но прежнего страха, как тогда, у него уже нет. В первый раз оказаться за границей без паспорта и разрешения на посещение чужой страны было боязно, а сейчас только адреналин в крови подгорает, предлагая пуститься во все тяжкие.       — Не люблю долгие перелёты. — Улыбается в ответ Тэхен.       — Почему я всегда соглашаюсь на твои авантюры?! — Качает головой Чонгук, но сам улыбается счастливо, уже планируя непонятно что в своей голове! Он думал, что ещё целый месяц будет тухнуть в общаге, а тут его ждёт приключение с любимым человеком по романтичной Франции!       — Так это «да»? — Тэхен склоняет голову в бок, дожидаясь ответа.       — Конечно, да! — Визжит Чонгук и, откладывая карандаш и скетчбук на стул, подрывается на ноги к Киму на колени с широченными обнимашками! Он сейчас себя таким счастливым ощущал, безгранично радостным, что буквально душил Тэхена в своих руках, но его парень явно был не против, пользуясь положением и снова укладывая ладони на аппетитные ягодицы, накачанные в спортзале.       Чонгук этого посягательства явно не замечает, он думает о том, что ему нужно взять кое-какие свои вещи, а не вечно таскать их у Тэхена. А ещё надо взять пару учебников, может и поучиться будет время, и кошелёк, и розу нужно забрать обязательно, за ней уход необходим!       — А ваша авиакомпания предоставляет услуги перевозки багажа? — На ухо Тэхену шепчет Гук, слегка ослабляя объятия, хоть и не стремясь слезть со своего парня.       — Любые услуги, — отвечает томный, бархатный голос, — даже массаж. — Ким слегка сжимает в руках упругие ягодицы, заставляя Гука охнуть от неожиданности. — Сделать? — С усмешкой интересуется парень, продолжая сминать половинки в своих руках. — В качестве масла могу использовать смазку, обещаю, что будет даже приятнее, чем от обычного массажа.       Чонгук перехватывает руки Тэхена на своих ягодицах и в голубые глаза смотрит, а у самого щёки полыхают от смущения, но улыбка на губах уж слишком довольная, с головой выдаёт парня, показывая, что ему всё это безумно нравится.       — Обязательно! — Отвечает Чон и со смехом валит Кима на кровать, впервые за долгое время чувствуя себя абсолютно и точно счастливым.