Purple kiss

      Flashback       Розы всегда сопровождали жизнь Тэхена, сколько он себя помнил, в каждом значимом моменте его жизни присутствовали эти цветы, будь это чем-то хорошим или же плохим. Розами можно описать всю его жизнь: зацвести, чтобы быть срезанным, уколоть за принесённую боль, а после зачахнуть и оказаться на дне помойного ведра. Не самая приятная и радужная перспектива, не самая лучшая жизнь, но другой ему просто не дано. Он родился уже с клеймом, под которым нельзя быть счастливым и любимым. Его ненавидят собственные родители, конечно же, его ненавидит весь мир. Порой Тэхен думает, что родись он с какой-нибудь способностью как Сонхун, и родители тоже плясали бы перед ним, как перед младшим братом. Но эти мысли развеиваются быстро, потому что Тэхена ненавидят не только за то, что он обычный человек, а ещё и за тот факт, что, вообще, посмел родиться, что выжил и вернулся!       С приездом из Болгарии Сонхуна жизнь старшего улучшается на сотую долю процента, в основном благодаря тому, что теперь ему есть с кем общаться, разговаривать, делиться мыслями, но никак не семейными проблемами, о которых Сонхун не знал. При младшем родители Тэхена не били, да, холодно относились к нему, но вели себя относительно сдержанно, чтобы их любимый сын ни о чём не заподозрил, а старший не спешил рассказывать о двуличие их семьи. Всё держал в себе, улыбался Сонхуну, скрывал проблемы, старался оставаться позитивным, счастливым, насколько хватало сил, потому что в школе дела никак не улучшались.       СеУ с друзьями продолжал Тэхена избивать, воровать у него само желание находиться этом мире. Ким не покончит жизнь самоубийством, уж точно не тогда, когда приехал Сонхун. Младший уедет через три недели обратно на учёбу, а Тэхен не обещает, что дождётся его следующего возвращения. Он этой жизнью отравлен по самую макушку, с каждым днём даже дышать становилось всё труднее и труднее. Сонхун, правда, сильно помогал, всегда оставался позитивным солнышком, но вот уедет он, и Тэхен снова окажется на последнем круге Ада во льдах, боли и дичайшем одиночестве. Просвета не предвидится, уж точно не в этой проклятой жизни.       Тихо звенит мобильный, оповещая о новом пришедшем сообщении. Тэхену обычно никто не пишет, у него нет друзей, и единственный от кого он мог получить СМС, конечно же, младший брат.       Сонхун: Уроки закончились? Свободен?       Конечно, свободен, сегодня был последний экзамен, после которого можно легко вздохнуть, наслаждаясь тёплыми весенними деньками. Цветут вишни пышно, безумно красиво, весь Сеул окрашивают в лёгкие нежно-розовые оттенки проснувшейся природы. Людей на улицах даже стало раз в десять больше, все стремятся в парки: погулять, сделать памятные фотографии, полюбоваться природой. Тэхен бы тоже так хотел, ему нравится весна, нравятся вишни, стоящие в пушистом, упоительно мягком цвету, воздушном, божественном. Но Киму запрещено ходить по улицам одному, он обязан сразу идти домой после учёбы, нигде не появляться и не привлекать лишнего к себе внимания. Однако если с Сонхуном, то, наверное, немного ему можно сегодня задержаться? Он не сделает ничего плохого, просто посмотрит, как цветут вишни. Он их и по пути в школу видит, на зелёных клумбах тротуаров, у домов, оставленные в каменных джунглях, благодаря своей необычайной красоте. Но всё это было не то, не этого желала душа. Тэхен хотел увидеть вишни в огромном парке, куда ходят все люди на прогулку, где можно насладиться прекрасными видами, природой и тишиной, без шумного города.       Тэхен: Да, я освободился.       Ответ приходит мгновенно.       Сонхун: Я только что сдал документы на продление визы. Могу заскочить к тебе в школу, мне по пути.       Ким качает головой, набирая ответ:       Тэхен: Не надо. Давай лучше встретимся на автобусной остановке, нам обоим будет так удобно.       Сонхун: Хорошо. Там как раз стоит Мак, давай заскочим?       Тэхен: Давай       Но дописать не успевает, как и нажать на кнопку отправить. Телефон быстро исчезает из ладони, а крепкая рука хватает парня за шкирку, не позволяя двинуться с места. Ким слишком хорошо знал, кто это, чтобы удивиться, пусть ниточка ледяного страха и пробежалась по спине. Вот из-за этих уродов Тэхен и не хотел, чтобы Сонхун заходил в школу, не хотел, чтобы видел, как старшего брата избивают, как над ним издеваются и смешивают с грязью каждый чёртов раз. Пусть Сонхун живёт тихо и счастливо, не нужно ему во всё это вмешиваться.       — Так-так, крысёнок! — СеУ выплывает вперёд, криво усмехаясь. Они всё ещё находятся в опасной близости от школы, и потому парень ведёт себя пока что спокойно, играет в «друзей», хотя Кима хочется просто придушить! СеУ ненавидит таких отбросов, а Тэхен именно такой, жалкий, беспомощный и абсолютно бесполезный для мира супергероев. — Время идёт, а ты всё продолжаешь меня бесить! — СеУ бьёт Кима легко, но при этом беспощадно по щеке, заставляя смотреть себе в глаза. — Сколько раз мне тебя предупреждать, чтобы не высовывался из своего болота? Сколько раз мне тебе повторять, чтобы не смел посещать школу?!       Тэхен не отвечает, но и в глаза СеУ не смотрит, отлично зная, что там увидит — ненависть. Его ненавидят за то, что он обычный человек, за то, что просто есть в этом мире. Ни к чему Киму снова и снова в этом убеждаться, ни к чему видеть дикую ярость в глазах напротив, лучше приготовиться к новой порции боли или надеяться, что сегодня пронесёт. Но Кан СеУ беспощаден, не терпит Тэхена и просто обожает издеваться над ним хоть раз в неделю, используя парня как личную грушу для битья.       — Тащите этого урода за угол! — Бросает парень своим друзьям, нехорошо сверкая злыми глазами. — Надо бы его опять манерам поучить, а то больно распоясался!       Тэхен бы сопротивлялся, кричал и звал на помощь, но всё это было уже изучено, избито и не несло никакого проку. Никто не станет спасать Кима, люди проходили мимо подворотни, где его часто избивали, слышали и видели, как мальчишка страдает, но никто не решался ему помочь, все проходили мимо, делая вид, будто ничего не видели. У всех свои проблемы и заступаться за богатенького мальчика не хочет никто, пусть страдает.       Кима заталкивают в узкий переулок, дальше тупик из высокой кирпичной стены, слева сетка-рябица натянута, за ней какой-то небольшой домик стоит, и тут же огромная вишня цветёт шикарно, укрывая белыми лепестками весь асфальт. В другой ситуации Тэхен бы, наверное, с радостью рассматривал гибкое красивое дерево, но сейчас совсем не до него. Первый удар, по обычаю, прилетает от того, кто стоит к Киму ближе. Бьют всегда в живот, прицельно в солнечное сплетение, чтобы больнее было, чтобы в боли загибался на холодном асфальте, сжимая себя руками.       Тэхен бы дал сдачи, попытался бы вырваться, только СеУ своей силой всегда Кима останавливает, прижимает обратно к земле и бьёт уже с особой жестокостью. Если не сопротивляться, то всё закончится быстро, парням наскучит издеваться над Тэхеном, и его просто отпустят после пары минут побоев. Ким потерпит, он терпит всю свою жизнь и сегодня вынесет издевательства в свой адрес.       — Урод! — Выплёвывает СеУ, носком ботинка ударяя между лопаток, попадает в старый синяк, но Тэхен даже не дёргается. Зубы сцепив, лежит эмбрионом на холодном асфальте, укрытом белыми лепестками сакуры. Терпит, закрывая руками лицо и прикрывая живот, чтобы не получить по нему новый удар. — Проверь его сумку, хочу купить себе новые наушники. — Бросает СеУ своему другу, и компания без раздумий начинает потрошить рюкзак Тэхена, выискивая кошелёк, разбрасывая неаккуратно из него вещи: книги, тетради, ручки, склеенные скотчем после прошлого раза, когда парни всё разломали.       — Эй, кажется, этот урод зажал бабки! — один из друзей СеУ недовольно откидывает пустой рюкзак на землю, не найдя там кошелька. Тэхен сжимается ещё сильнее, потому что с недавних пор решил не брать с собой ни цента, он всё равно не ест в школьной столовой и ничего себе не покупает, ему не нужны деньги. Но они нужны СеУ и его компании, и, кажется, сегодня Тэхена побьют с особой жестокостью, раз от него нет никакой пользы.       — Куда дел деньги, мразь?! — Рычит СеУ и бьёт Кима по рукам, стараясь переломать их к чёрту и расписать это лицо синяками, чтобы весь мир знал, какой монстр живёт среди них. Пострашнее тех, что тиранят города, этот-то не красавчик, белобрысый гадёныш без капли силы, ущербный и ненужный. — Решил оставить меня без заработка?! — Мальчик по коленям бьёт Кима, зло выдыхая. — Поднимите его, моё терпение закончилось!       Тэхен в страхе сжимается. Раньше до такого никогда не доходило, его просто избивали на земле, но намеренно не держали, стараясь нанести самые болезненные и серьёзные удары. Он даже пытается сопротивляться, но СеУ наотмашь бьёт его кулаком по лицу, довольно хмыкая. Ничего он сделать не сможет против пятерых парней.       — Эй, вы! Что творите? — Тэхен дёргается на звук знакомого голоса, но разглядеть не может, кто стоит в переулке. СеУ задел его глаз, когда ударил, вряд ли повредил, но открыть его было больно, а уж сосредоточить взгляд на том, кто пришёл, вообще, невозможно — Тэхена как игрушку бросают обратно на асфальт, выбивая из лёгких весь воздух, заставляя беспомощно валяться на земле, стараясь восстановить дыхание и собраться по кусочкам, чтобы остановить его — своего брата. Ким может и не видит его, но голос этот знает отлично.       — Это ещё кто? — Недобро усмехается СеУ. — Решил заступиться за эту мразь? Лучше беги, пока и до тебя не добрались!       Сонхун хмурит брови, сжимает руки в кулаки, не готовый отступать. Он изначально собирался зайти за старшим братом в школу ещё до своего СМС, сделать ему сюрприз, погулять с ним по парку до своего отъезда. И не понял даже, почему Тэхен так категорично не согласился встречаться у школы, но теперь понял. Увидел и ужаснулся, осознавая, что подобное со старшим происходит не впервые! Но он никогда ничего не рассказывал, и оно понятно почему, ведь выглядеть жалким и побитым Тэхен не хотел, он ведь старший, он должен защищать Сонхуна, а не наоборот. Только сам младший так не считал, готовый сейчас спасти брата и преподать урок этим хулиганам!       — Отпустите его!       СеУ презрительно усмехается:       — Решил бросить мне вызов?       Сонхун показательно щёлкает пальцами, и вокруг него ослепительным жутковатым парадом вспыхивает фиолетовое пламя, выдавая в нём тёмного, выдавая мощь, сравнимую с уровнем Дракона. Все хулиганы обычно прочь бежали, когда видели, на что способен парень. Только не СеУ, только не он — сын богатых родителей, невоспитанный и избалованный ребёнок, мечтающий стать героем, отлично знающий, что наличие такой огромной силы ещё не означало, что ею умеют пользоваться. А сам СеУ обожал хвастать своей способностью, использовать её на других в жесточайших целях.       — Надо преподать ему урок! — Хмыкает парень, обращаясь к своим дружкам, и без предупреждения наотмашь бьёт Сонхуна силовым полем, заставая парня врасплох. Фиолетовое пламя тут же исчезает, как только младший Ким теряет концентрацию, падая на холодный асфальт. Весь кислород выбивает из лёгких, перед глазами тьма от неожиданного падения, в ушах шумит кровь, а его ещё силой снова вверх поднимают и зло впечатывают спиной в кирпичную стену, мечтая просто раздавить Сонхуна, но не делая этого, понимая, чем подобное может грозить.       Тэхен кое-как перекатывается на бок, сплёвывает на белые листья сакуры кровь из рассечённой десны и всеми силами старается поскорее подняться, остановить СеУ, отлично зная, что его жестокость не знает границ! Тэхен должен спасти Сонхуна, не дать его в обиду, он ведь совсем не виноват, случайно здесь оказался и зачем-то сунулся старшему помогать. Лучше бы прошёл мимо, как и все остальные, но у Сонхуна слишком чистое и доброе сердце для этого, а брата своего точно бы никогда в беде не оставил. Как и Тэхен, который поднимается на колени, его пошатывает от слабости в теле из-за побоев, глаз заплыл, он им ничего не видит, но всё равно идёт к компании СеУ, желая их остановить, не дать сделать Сонхуну больно.       Только кто-то из ребят старшего Кима без раздумий пинает ногой в бок, отбрасывая в сторону, чтобы не мешал разбираться с очередным сосунком, который решил бросить им вызов. Сонхун сопротивляется силе СеУ, пытается выбраться, краем глаза видит, как Тэхена снова бьют, откидывая как ненужную вещь на асфальт. Младший Ким рычит сквозь стиснутые зубы, рвётся освободить магические тиски, призвать свою силу, только СеУ не даёт ему этого сделать, зажимает силовым полем к стене, а сам в живот бьёт кулаком, с наслаждением наблюдая за гримасой боли, исказившей лицо Сонхуна.       Тэхен повторно порывается подняться, рычит даже, стремясь брата спасти, но его с раздражением откидывают на асфальт, наступая ботинком со всей силы на тонкие пальцы, стараясь их передавить, чтобы не вздумал мешаться. Тэхену от боли в конечности хочется кричать, орать и давиться слезами от своей беспомощности, но до ушей долетает первый крик боли Сонхуна, и весь мир замирает вокруг, сжимаясь до размеров этого небольшого переулка, где цветёт красиво сакура, где творится зло, которое никто не смеет остановить, где страдают дети от рук других детей, не знающих жалости.       Тэхен не знает, что произошло дальше, как всё случилось. Он только помнит, что внутри, в груди, вспыхнула волна дикой ярости, безумной жажды убить, но Сонхуна спасти. По венам лава жгучая, уничтожающая растеклась, от неё больно было самому Киму, с которым подобного раньше никогда не случалось! Будто что-то злое, большое и могущественное вырывалось на свободу, ломало изнутри кости, выкорчёвывало мышцы и сухожилия, стремясь выбраться наружу и явить себя миру.       Всё, что отчётливо помнит Тэхен перед тем, как мир накрыла абсолютная тьма: как в адских муках боли кричала компания парней вместе с СеУ, как кричал Сонхун, поедаемый безумной и слепой яростью.       В тот день цвели вишни, став свидетелями рождения Бога.       Тэхен вишню ненавидит.       End flashback       *****       Неожиданная новость, пугающая и ужасающая, переворачивает весь мир, показывая всю шаткость положения дел, положения каждой живой души. Теперь никто не в безопасности, никто не сможет скрыться или сбежать от гнева и силы разъярённого Бога, опороченного, падшего и ненавистного для всего мира. Повсюду введён самый высший уровень опасности, гражданам запрещено выходить на улицы, герои подняты в экстренном режиме, прочёсывая каждую вонючую дыру в поисках глобальной и самой ужасающей опасности, за которой даже Лига выглядела беспомощным младенцем, но именно она правду и раскрыла, тихо и довольно уползая в своё убежище, чтобы наслаждаться воцарившимся хаосом.       Уровень опасности — Бог.       И весь мир теперь гоняется за Богом, ставшим монстром, за первым в истории злодеем, способным по щелчку пальцев стереть человечество с лица земли. Люди в страхе трясутся в своих домах, герои бешеными псами гоняются за собственными хвостами в его поисках, а Чонгук молча сидит в гостиной дома Ким, пытаясь осознать произошедшее.       Лига с помощью своих дронов, спрятанных на корте, вела прямую трансляцию с места оккупации, показывая, какой ужас они могут создать. Но самое главное, — разоблачая на весь мир Тэхена. Бога, в теле которого спрятался монстр, который и был монстром, безумно могущественным существом, способным уничтожить весь мир, стереть с лица земли огромные города, мегаполисы, нации! Опасность всё это время скрывалась не в Лиге, которая набегами совершала нападения, она скрывалась рядом — в лице героя, который должен был мир защищать, но сам при этом был монстром! Так долго прятался, скрывался, но оказался разоблачён, раскрыт на весь мир. Каждый увидел, на что он способен, какая жестокость скрывается за холодным фасадом: всех монстров убил, разорвал на куски Сирену. И вроде бы спас всех студентов на корте, но об этом забыли, объявив Тэхена в розыск, приказав его найти и уничтожить.       Чонгук сидит на диване, смотрит в одну точку, сцепив руки перед собой крепко, до болевых спазмов почти, но не заметит этого всё равно. Эти испуганные голубые глаза, эту ядовитую боль в них Чон никак не сможет забыть. Конечно, прошло лишь каких-то несколько жалких часов с момента, как Содружество вывело студентов с корта, с момента, как исчез Тэхен, ничего не сказав. Честно, для Гука слов было не нужно, он отлично понимал, почему Ким сбежал. Вряд ли знал о трансляции его «подвигов» на весь мир, он испугался другого — того, что раскрыл перед Чонгуком, кто он, показал своего монстра, свою грязную и мерзкую суть. Он ведь так давно держал всё в тайне, старался жить как все, даже голод нечеловеческий скрывал, о нём знали единицы, а теперь знает весь мир, Чон знает. И Гуку даже представлять не хочется, насколько Тэхену сейчас плохо, больно. Он с каждым разом терял в своей жизни всё больше и больше, всех терял, к кому успевал привязаться, полюбить; все, кто узнавал о его тайне сбегали после, потому в этот раз Тэхен сбежал от Чонгука сам, не стал ждать, когда его бросят, когда в который раз напомнят, что монстры любви не заслуживают. Только Чон не собирался бежать, не собирался бросать Тэхена, он испугался — да, но не монстра, а того, что Кима он не увидит за силой Элибра. Но кто объяснит это покалеченной душе? Кто объяснит это одинокому мальчику, который с рождения был ненавистен всему миру? Тэхен привык осознавать свою ненужность, привык с ней жить, а быть любимым не привык. Его нельзя любить, он же ошибка, он же убийца, монстр, ненужный элемент в системе.       — Ты знал? — Чонгук поднимает глаза на Чимина, который сидит напротив, завёрнутый в плед, согревается в объятиях Юнги, пьёт горячий кофе и размышляет о таком же тяжёлом, как и Чон. Только в разы тяжелее, потому что:       — Да. — Кивает Пак, и все глаза, кроме Сонхуна, на него обращаются. Они всей компанией собрались в гостиной, чтобы приглядывать друг за другом, а больше поддерживать в этот нелёгкий час, помогать пережить происходящее, осознание того, что их общий друг всё это время скрывал монстра за маской человека.       Чимин, шумно выдыхая, ставит кружку с кофе на стол, заворачиваясь в плед сильнее. Пак не был знаком с Тэхеном тогда, когда Ким перешагнул отметку дозволенной магии, превращаясь в монстра, но, по воле случая и их долгой дружбы, узнал страшный секрет Кима. Хоть и не считал его таковым, однако, видя, как отреагировало на эту новость общество, отлично понимал, почему Тэхен так яростно прятал свою суть.       — Это произошло давно, — выдыхает Чимин, стреляя глазами на Сонхуна. Но тот никак не реагирует на слова хена, теперь-то уже нет смысла всё скрывать, конспирация нарушена, весь мир знает, кто на самом деле Тэхен. И Чонгук имеет право узнать, и все друзья, им всем нужны ответы. — Он стал таким, когда у него впервые открылась сила. — Пак кусает губу, опуская голову. Он не видел всего этого, но Тэхен однажды ему всё рассказал, показал себя: в тот день, когда просил его не спасать, бросить и уйти. Чимин не бросил, не испугался истинной сути друга, и секрет его всё это время хранил, оберегал, помогал справиться с голодом, не дать сути монстра выбраться наружу. Но всё-таки в конце не справился, не смог огородить его от самого страшного. — Все думали, что он обычный мальчик, обычный человек, потому что его способность не проявлялась. — Сонхун больно сглатывает, отводя взгляд в сторону, не желая вспоминать тот день, и всё, что было после. Жертвой выглядел он, но на самом деле ею стал Тэхен и до сих пор был! — Но потом кое-что произошло, — выдыхает Чимин, и Юнги его сильнее в плед закутывает, обнимая, — когда его сила вырвалась на свободу. — Чонгук в этот момент ледяной статуей застывает в болезненной тишине, вдруг понимая, на что намекает Пак. Детей учат пользоваться их силами родители, показывают, как правильно их контролировать, и чего лучше никогда не делать. У всех детей способности проявляются до поступления в школу, потому их силовой диапазон уравновешен: родители, воспитатели, няни — все принимали участие в «успокоении» молодой силы, чтобы она не сожрала своего владельца. А Тэхен… получается, что все считали его обычным человеком, получается, что никто его не учил? Значит, сила дремала всё это время или была такой слабой, что никто её не замечал. Но Богом можно только родиться. Чонгук много книг читал, и главной причиной того, что сила не проявляет себя у ребёнка, всегда являлся стресс, сильные переживания, страдания. Из-за всего этого носитель подсознательно прячет свою способность. Что случилось с Тэхеном, раз он сам закрывал свою силу внутри? Насколько ему было плохо, одиноко или больно, раз он закрылся от целого мира, пряча Вселенную внутри своей души? И что случилось после? Как проснулась его способность, что произошло? Чонгуку почему-то плакать хочется от всех этих вопросов! Тэхен всегда заботился о нём, помогал, оберегал, но носил безумно тяжёлую историю на плечах, скрывал тайну о своей сути, о том, что он монстр. Что люди сделали из него монстра. А ведь столько держался, научился контролировать свои силы, прятаться, скрываться, ему, наверное, было очень тяжело и плохо, одиноко. Похоже, что о его секрете знал только Чимин и Сонхун, он даже Чонгуку не сказал, потому что — как? Как бы сказал о подобном?!       Чон руками больно сжимает грязную ткань брюк, тяжело выдыхая, чтобы не разрыдаться. Тэхен не рассказывал о себе, потому что в его истории большими буквами должно было значиться — МОНСТР. А монстром он быть не хотел, бежал от этого, прятал себя настоящего, сдерживал голод, горел в нём, страдал, а всё равно не давал ему выбраться наружу. И всё в одиночку, со всем тихо справлялся в одиночку, потому что не мог рассказать, о таком не рассказывают.       — Он не умел контролировать свою способность, — тихо продолжает Чимин, опуская момент, в котором Ким на мелкие части разорвал своих обидчиков, защищая Сонхуна. И брата тоже зацепил, не намеренно, но зацепил, высосал его силу, не умея себя контролировать. — Так и перешагнул допустимый даже для Бога порог.       — Он защищал меня. — Тут же подаёт голос Сонхун, притягивая все взгляды к себе. Парень до этого молча сидел, как и все, просто слушал Чимина, хотя всё отлично знал, был участником тех далеких событий. Одной из причин даже, почему Тэхен стал таким. — Он хотел защитить меня, когда проснулась его сила. — Поясняет Сонхун, а Сону руку ему на спину кладёт, поглаживая парня, понимая, как ему сейчас плохо. — Он бы не перешагнул порог, если бы ему не было так больно! — У Чонгука сердце болезненно замирает в груди на этих словах, его рвёт на части, тянет найти Тэхена, согреть в своих объятиях и успокоить! Но он не знает, где Ким, тот ведь просто испарился в воздухе, испугался, исчез! Где-то там снова один, отчаянно сражается со своими демонами, возможно даже ненавидит себя! — Если бы я знал, как он страдал всё то время, как над ним издевались! — Выдыхает Сонхун, смаргивая выступившую слезу. Чонгук губу кусает, он не знает, что произошло с Тэхеном, что имел в виду младший Ким под словом «издевались», но ведь явно ничего хорошего! Люди не становятся монстрами на пустом месте.       — Ты не виноват, Сонхун! — Качает головой Чимин, укладывая руку младшему на колено. Ведь не виноват, это было обычное стечение обстоятельств, уж кого и винить нужно было — так это тех ребят, что издевались над Тэхеном, и его родителей. Да семью в первую очередь, потому что именно они сломали своего сына с детства, они были его проклятием и самым большим наказанием. Правда, сколько Пак не бился, а так и не понял, почему именно Тэхен? Что он сделал?       — Я виноват! — Отрицательно качает головой Сонхун, шмыгая носом. — Я даже не замечал, как ему было плохо, как он улыбается через боль! — И с Чонгуком было точно так же. Тэхен отмахивался от проблем и опасностей, не думал о себе, только об окружающих, о самом Чоне. Старался рядом с ним улыбаться, оставаться игривым и весёлым, заботливым и добрым. А сам? Прятал боль внутри? Прятал монстра, стараясь не доставлять другим проблем, и одновременно скрыть свою неправильную суть! — Я так эгоистично думал только о себе, — Сонхун сжимает крепко челюсти, чтобы не разрыдаться, — что не видел ничего, не знал о своём же брате ничего! — Не знал о том, что его травит семья, травят в школе, в обществе — везде! Конечно, Тэхен молчал, но Сонхун тоже хорош, не видел ничего за натянутыми улыбками, не подозревал, через какую боль проходит его брат каждый день, и до сих пор себя за эту слепоту ненавидит!       — Успокойся-успокойся! — Чимин Сонхуна по спине гладит, стараясь унять боль младшего, не дать расклеиться. Но сам непонятно на чём держится, ведь секрет Тэхена теперь известен всему миру, парень теперь преступник, ужасный монстр, который может и желает только убивать. Никому не интересно, что творится у него в душе, что он умеет сдерживаться, умеет не приносить вреда невинным, контролировать гнев и голод. Для всего мира он просто объект для травли, как раньше, так и теперь. — Ты тут не при чём, успокойся! — Чимин ласково Сонхуна по спине гладит, поднимая голову вверх, осматривая всех, кто был в гостиной.       У ребят мрачные лица, опущенные плечи, им всем одинаково плохо, больно и страшно. Но кому-то сильнее, кому-то слабее. Многие здесь, вообще, не поняли, о чем говорил Чимин с Сонхуном, но общая тяжесть не давала задать вопросы, взывая к конкретике. Всё, что нужно было знать здесь присутствующим — Тэхен уже давно стал монстром, давно скрывал его внутри, подробности были ни к чему, незачем ворошить чужие раны.       — Всё, что могу ещё сказать, — продолжает Чимин, смотря на мрачные лица друзей, — Тэхен не опасен. — Заверяет Пак. — Он может казаться устрашающим и пугающим, неадекватным, но он знает, какие границы переходить нельзя. Он многое сделал в своей жизни, плохого и хорошего, но люди помнят только плохое. — Чимин выдыхает, кивая сам себе на какой-то внутренний вопрос, и продолжает: — Я никого не заставляю поверить мне, но я спрошу, чтобы не было недопониманий: для вас он тоже монстр? — А смотрит почему-то только на Чонгука, и Сонхун тоже на Гука поглядывает. Они словно ждут, что он сбежит, испугается и сбежит как все до этого.       А что Чон? Он, кажется, видел суть Тэхена уже давно в этих фиолетовых глазах, будто даже догадывался, но никогда не произносил этого вслух, не анализировал, не старался понять. Элибр был достаточно жутким и мог испугать даже Чонгука, но Гук его не боялся, вот того, что Тэхена потеряет — да. А монстров… нет, Ким не монстр, он просто человек, который пережил слишком много плохого, но даже тогда не отвернулся к тьме полностью, продолжал хранить в своей душе надежду, жалкий лучик счастья и любви. И был этим сильнее всех тех, кто сейчас ополчился против него.       — Наплевать, кто он, — отвечает Джин, уверенно глядя на Пака, — он вытащил целый курс с корта, куда не смог пробиться никто. Сделал работу героя — уничтожил опасность, и ничего плохого в его действиях нет.       — Он спас меня, — кивает Сону, — а монстры людей не спасают.       — Содружество просто сделало его виновником во всех бедах. — Хосок сцепляет руки в замок перед собой. — Но если он так долго был… не обычным героем. — Парень избегает упоминания слова монстр. — И так хорошо держался, не сделал ничего плохо, не думаю, что он опасен.       Юнги же просто кивает, ничего не говорит. Так уж получилось, но секрет Тэхена он знал давно, с их первой встречи. Мин управляет животными, он сам — белый тигр, его нюх не обмануть даже Богу. Звери всегда чуют опасность, и Юнги в Тэхене эту тонкую нить, зародыш в нём монстра, ощутил очень давно, изучал тихо, присматривался, но Ким был обычным студентом, крайне спокойным, уравновешенным и холодным, не проявлял намеренной агрессии, не вёл себя как другие монстры. Тэхен не был опасен, он желал мирной и тихой жизни без звания героя, а в это болото его затащили законы и люди, не желающие оставлять Кима в покое.       — Я хочу найти его. — Подаёт голос Чонгук, короткой фразой отвечая на все вопросы. Наплевать, кто Тэхен: хоть монстр, хоть человек — Гуку не важно! Он давно уже это говорил и скажет снова и ещё сотню раз, лишь бы сам Ким его услышал и понял, что незачем себя стыдиться и прятаться, незачем бояться снова оказаться брошенным, Чон его не бросит! Чонгук Тэхена любит и готов принять его абсолютно любым, со всеми его ранами и страшными секретами, со всеми его демонами, с голодом и даже с той правдой, что он оказался монстром. Да какой монстр?! Тэхен был в тысячи раз лучше всех остальных в мире людей, добрее и прекраснее. Только человечеству отчаянно необходимо уничтожать всё светлое и хорошее, уничтожать таких, как Тэхен, даже сейчас люди травили его, забыли о том, что он спас всех студентов, видели перед собой лишь монстра, неспособные разглядеть за оболочкой настоящего ангела.       Чимин на Гука смотрит с тихим уважением, он в парне не ошибся всё-таки. Тот был отчасти замкнут, стеснителен и пуглив, но оказался невероятно силён в своих чувствах, искренен. Не побежал как все до того, не отшатнулся в страхе от Тэхена, любил по-настоящему так крепко и сильно, что это вызывало лишь восхищение. Наконец-то в мире появился тот, кто видел не монстра, а живого, замечательного человека, готового всегда прийти другому на помощь, заботиться, дарить любовь и тепло. Как жаль, что в мире это больше не ценилось, но это ценил сам Чонгук, любил глупо, открыто и искренне, по-настоящему и так сильно, что вызывал этим восхищение в глазах Чимина.       Но всё же, как бы крепко Гук Тэхена не любил, а его местоположения всё равно никто не знает. Ким же просто растворился в воздухе, испугался того, что Чон увидел его в обличие монстра. Не целый мир, а только Чонгук, только тот, перед кем он не желал раскрывать свой мерзкий секрет! И нельзя Тэхена за это винить, ему всю жизнь тыкали в лицо этим постоянным — монстр, травили и убеждали, что он не заслуживает любви, не может быть любим. От него все сбегали, когда видели, кто он, и прежде, чем сбежал бы сам Чонгук, решил уйти Тэхен. Только Чон не желает всё вот так заканчивать, он хочет найти Кима, поговорить с ним, убедить в том, что всё хорошо, что он не убежит, не бросит! Он любит, и для него только это и важно.       — Мы не знаем, где он. — Вздыхает Чимин, кусая губу. — Когда Тэхен исчезает, его никто не может найти. — Пак точно знает, ведь он искал, запрыгивал даже в Истоки, звонил в дом Кима в Провансе, но того нигде не было. Он возвращался после, всегда с дежурной улыбкой, с этим «всё хорошо», которое постоянно бесило Пака, но что он мог сделать? Вылечить Тэхена не мог никто, не могли Истоки, Чимину оставалось лишь молиться, чтобы Бог, Дьявол — кто угодно свели его с тем, кто сможет ему помочь, не вылечить, так хоть заглушить одиночество и боль. И вот он появился — добрый и прекрасный Чонгук-и, но Тэхен по-прежнему не считает себя достойным любви, его раны поедали его слишком долго, чтобы так легко затянуться.       — Дошли до части, где появляюсь я? — со стороны двери, ведущей в гостиную, звучит знакомый голос, на который все мгновенно оборачиваются, а Чимин без раздумий шипит:       — Ты что здесь забыл?! — И ещё порывается вскочить и пощёчину влепить этому мерзкому трусу, только Юнги Пака поперёк живота хватает, не давая подняться.       В проходе стоит Тао, измотанный и уставший, потрёпанный сильно после недавнего боя. Одежда на нём грязная, местами порванная, он явно не успел переодеться и душ не принял, и в медпункт тоже не зашёл. На руке проглядывается небольшой шрам, кровью белую рубашку сильно запачкало, на скуле тоже пара царапин — это всё пустяки, конечно, Чонгук слышал, что декан Юджин получила перелом руки. Но всё-таки видеть Тао здесь, в доме Тэхена, было очень странно. Чон помнит, как испугался Белый Тигр, увидев, что Ким превратился в монстра. Становилось как-то не вербально понятно, что у них произошло в прошлом. И ещё эти слова Сирены про отрезанные крылья, и воспоминания Чонгука про того мальчика — всего так много, но одно Гук отлично понимает: Тао отрезал крылья Киму, когда увидел, что тот монстр. Чон не знает подробностей, но суть, кажется, уловил верно.       — Пришёл извиниться. — Отвечает тихо Белый Тигр, опуская голову, признавая свою вину. Но Чимин всё равно рычит, полыхая карими глазами:       — Перед ним извиняйся! Перед Тэхеном, а не передо мной! — Пак порывается снова вскочить, лицо расцарапать Тао, чтобы мозги хоть раз в жизни включил и понял, перед кем виноват, за что и кому должен приносить свои извинения! Чимин и так сейчас на взводе, не знает, где его друг, что с ним, а ещё мир против Кима ополчился, и здесь вина Тао тоже есть, за это Белого Тигра хочется чуть ли не в порошок стереть! — Он сорвался во тьму, когда ты его бросил, когда ты сделал это с ним! — Пак вскакивает с места, но Юнги его ловко перехватывает, усаживая обратно.       — Чимин-Чимин! — Мин парня за руки хватает, прижимая их к телу Пака, чтобы глупостей не наделал, успокоился и перестал пытаться расцарапать Тао лицо. И Чонгук, наверное, впервые с Чимином солидарен, хоть и не проявляет такую агрессию, как Пак. Белый Тигр выглядел как объект для подражания, герой и Бог, но из того, что пазлами, по кусочку, собрал Чонгук, было понятно, что обёртка жестоко обманывала ожидания о нём. Похоже, Тао струсил, увидев, что Тэхен монстр, и потому бросил его, убежал и, может, отрезал напоследок крылья? Звучало довольно логично, в любом случае, Гуку уже ни капли не жаль Белого Тигра, как было до того, теперь ему больно за Тэхена, которого все боялись и бросали.       — Убирайся, Тао! — Рычит Чимин, выдыхая сквозь стиснутые зубы, чтобы не вспыхнуть повторно. — Ты уже помог. Трус! — Выплёвывает Пак, и на несколько минут воцаряется тишина.       Чимин в норму приходит, старается успокоиться в крепких руках Юнги, даже снова за кофе принимается, обратно заворачиваясь в плед. А остальные на Тао даже не смотрят, Сонхун так изначально не горел желанием его слушать или даже видеть, он наблюдал трансляцию по телевизору, которую вела Лига с корта, и видел, что Белый Тигр не изменился, всё так же боялся Тэхена, хотя сам перед ним плясал, желал вернуть былое. Но трясся в страхе перед Элибром, готовый снова бежать. Трус! — Как и сказал Чимин, и для всех здесь он трус. Многие не знают подробностей, но сложить два и два не сложно, не сложно понять, что Тао бросил Тэхена, узнав, кто он. Это было трусливо, мелочно и бесчеловечно по отношению к тому, кого любишь. Видимо, всё же не любил.       — Я не выдал его тайну. — Пытается защититься Белый Тигр, растеряно глядя на всех, только на него никто в ответ не смотрит. Пусть он герой, он спасал и защищал людей, но самого главного в жизни человека спасти так и не смог, сам бросил его в беде, во тьме, сам создал Элибра. Тэхен был монстром и до знакомства с Тао, но именно своим гнусным поступком Белый Тигр посодействовал появлению бесконечной тьмы в светлой душе.       — Молодец! — Саркастически отзывается Чимин, отставляя чашку с кофе на стол. — Хочешь за это медальку?! А может, просто извинишься перед ним за испорченную жизнь и свалишь?! — Снова рычит, начиная терять терпение.       — Где он? — тихо спрашивает Тао, принимая своё поражение.       — Никто не знает. — Отвечает Чимин, и встать порывается, только Юнги его не пускает. Пак руками разводит, глядя на своего парня, показывая, что ничего плохого он не собирается делать, только подойдёт к Гук-и. Мин Пака отпускает, но следит за каждым его движением, пока Чимин опускается на подлокотник дивана рядом с Чонгуком и молча начинает салфетками оттирать ему лицо от пыли. Он бы отправил Чона в душ, но тот явно не в том состоянии, чтобы заботиться о себе. — Твои дружки спустили на него всех собак, не думаю, что он появится. — Бросает Чимин Тао, аккуратно стирая с лица Чонгука грязь и копоть.       Чон на Пака смотрит, пока тот салфетками трёт кожу, выискивая на Гуке синяки или раны, которые нужно было бы обработать, но, кажется, физически тот был здоров, а вот с душой уже ничего не поделать, её не вытереть и легко не вылечить. Чонгук не то, чтобы был так уж сильно ошарашен тем, что узнал о своём парне, скорее он был напуган тем фактом, что и близко не представлял, где тот, что с ним и какого ему сейчас, когда он думает, что его мир снова рухнул?! Чон хочет поскорее найти Тэхена, обнять и не отпускать, не позволить снова вот так исчезнуть! Но Чимин прав, Содружество объявило Кима в розыск, поставило его в одну линейку с другими злодеями, рыщет повсюду в поисках Тэхена. Где его теперь искать?       — Он в Истоках? — Предполагает Тао, не собираясь просто так уходить, словно не понимал, что он здесь лишний.       — Вряд ли. — Холодно отвечает Чимин, беря новую салфетку, оттирая скулы Чонгуку, на которых прямо слой пыли осел, он всё-таки оказался в самом эпицентре действий.       А Чон думает, до боли напрягает мозги, включая, что у него и так начиналась мигрень после долгого и мучительного дня. Но он должен понять, где Ким, где его искать?! Тэхен домосед, он редко где-то появляется, предпочитая не показываться людям на глаза, скрываться и прятаться за солнечными очками, прямо как в Провансе. Прованс…       — Думаю, я знаю, где он. — Моргает Чон, с ноткой удивления самому себе глядя на Чимина и на всех своих друзей, которые на него головы поворачивают, ожидая, что Гук скажет.       — Где? — Пак, конечно же, не выдерживает, задавая прямой вопрос, не собираясь ждать. Речь идёт о его друге, и тут терпение парня рушится буквально на глазах, превращаясь в ничто.       — В Провансе. — Отвечает Чонгук, нетерпеливо ёрзая на диване, словно уже собирался открыть дверь и оказаться во Франции. Не получится. Способность к трансгрессии и порталам — самая редкая в мире. — Он показал мне одно место, — тот высокий утёс, под которым текла мирная река, где, нарушая все правила, плыл гигантский кальмар, с которым Чонгук поздоровался, — и сказал, что приходит туда, когда ему грустно или плохо. — Вспоминает Гук, закусывая губу. Сейчас ему точно плохо, возможно, даже нестерпимо больно.       — Никого не выпустят за границу при открытой опасности уровня Бог. — Хмурится Джин, не продолжая, что у Чонгука нет заграничного паспорта для перелёта, а среди друзей открыть портал, к сожалению, никто не мог.       — Я могу стать ветром, — не сдаётся Чон, — меня не засекут радары, но я могу улететь куда угодно.       — Чонгук, посмотри на себя. — Вздыхает Чимин, откладывая очередную грязную салфетку на стол. — Ты вымотан, ты устал, перестанешь контролировать силу и что тогда? Свалишься с высоты пятидесятиэтажного дома? — Приподнимает бровь Пак, стараясь звучать логично, стараясь достучаться до Чона. Он тоже желает найти Тэхена, убедиться, что тот не наделал глупостей, как в прошлый раз, что с ним всё хорошо, он цел и невредим. Но и глупыми быть не надо, не надо впустую рисковать собой — это не принесёт никакой пользы Тэхену, только сделает больнее.       — Я могу помочь. — Снова вмешивается Тао, игнорируя злой взгляд Чимина, брошенный на парня. — Можно погрузиться в Истоки, — продолжает Белый Тигр, собираясь серьёзно помочь, — совершить обратное вхождение и выйти в другой точке пространства.       Пак скрипит зубами, но всё-таки не отмахивается от идеи, понимая, что им сейчас любая помощь будет нужна:       — А Чонгука ты с собой взять сможешь? — Гук тут же оборачивается к Тао, вспоминая их первое погружение. Если бы не отравленная верёвка, всё бы прошло гладко. — Даже если ты найдёшь Тэхена, то не подойдёшь к нему. — Хмыкает Чимин, складывая руки на груди, понимая, что Белый Тигр снова струсит. Каждый раз трусит и этот исключением не станет. А им нужно Тэхена вернуть, а не оттолкнуть.       — Смогу, — кивает Тао уверенно, — но кто-нибудь из светлых должен помочь разогнать его силу. — Чонгук хмурится на этих словах. Да, он определённо сейчас очень устал после произошедшего, но мог бы и сам справиться с погружением, однако предпочитает не спорить с Тао, про Истоки он не так уж и осведомлён. — Обратное вхождение не требует много энергии, но требует большой концентрации, оно не опасно, просто при ошибке не сработает. — Поясняет Белый Тигр, уверенно настроенный помочь, хоть как-то загладить свою вину перед Кимом. А Чонгук готов на любой рискованный шаг:       — Я согласен. — Кивает Чон. — Я хочу найти Тэхена.       — Я предлагаю обратное вхождение, потому что Истоки — зона, которая не поддаётся отслеживанию или контролю, там магия живёт, как хочет. — Тао сглатывает, протяжно выдыхает и после только продолжает, выдавая секрет, но желая показать, что он искренен в своих словах, искренен в извинениях, и вину перед Кимом теперь сполна осознаёт, готовый отвечать за то, что сделал. Готовый пойти против приказа, готовый сказать то, что знают только герои, наточившие ножи в охоте за Элибром: — За вами всеми установлена слежка, если вы появитесь рядом с Тэхеном, то убьют и вас, и его.       *****       Flashback       Для Тэхена жизнь похожа на бесконечно повторяющийся кошмар, от которого не убежать, не скрыться. Он везде найдёт, везде достанет своими цепкими клешнями, крепко впиваясь в душу, чтобы травить каждый день, издеваться, безумно хохоча, подбрасывая всё новые и новые жуткие кошмары в уже существующий. Так ведь игра с маленькой душой становится веселее, так ведь гораздо больше шансов, что не вынесет, сдастся, падёт в объятия смерти. И пасть хочется уже давно, убежать от всего, быть трусом и слабаком, но перестать бесконечно страдать и заставлять страдать других одним фактом своего существования.       Тэхен сидит около комнаты Сонхуна, молча сидит, ничего не говорит, не отвечает ни на один вопрос, обвинительный взгляд или крик отца и матери. Господин Ким явно хочет побить его за всё произошедшее, но останавливается каждый раз, не желает даже притрагиваться к Тэхену, боится его, и мальчик это отлично ощущает своей проснувшейся силой, кипящей в крови. Он должен был быть рад внезапно появившейся способности, ведь это бы означало, что все, кто издевался над ним и ни во что не ставил, были неправы! Он тоже владеет силой, огромной, бескрайней и жутко могущественной. Но мальчик рад не был.       Кошмар его жизни только набирал обороты, грозясь поглотить Кима в свои тёмные вязкие болота.       После того происшествия в подворотне, где мальчика избивал СеУ с друзьями, где вмешался во всё Сонхун, Тэхен после очнулся в полицейской машине. Он не помнил, как там оказался, сам сел или его туда затащили, не знал даже, за что и зачем его отвезли в участок, позвонили родителям Кима, но приехал только адвокат. Потому что, как Тэхен узнает позже, родители были в больнице с Сонхуном, который пострадал от проснувшейся силы брата, у которого Тэхен отобрал его способность, как и у всех тех мальчишек, что издевались над ним. И более того… Тэхен убийца. Следователь рычал и давил на мальчика, заставлял его признаться в убийстве четырёх человек — детей, но Ким ничего не помнил! Он не знал, что произошло в подворотне, не знал, что сделала его сила, в кого его превратила, под гнётом постоянных побоев и издевательств, бесконечной душевной боли и желания просто умереть.       Следователь пытался показания из мальчика выбить, давил так, что даже адвоката не желал слушать, но Тэхен не сказал ни слова, после того, как узнал, что стал убийцей, что убил тех ребят, чуть не убил брата, а сам стал монстром. У него на спине пара маленьких крыльев белых колыхалась, по щеке тянулся белоснежный красивый рисунок из маленьких, идеальных перьев, безумно красивых, пушистых и мягких. Такие прекрасные силы, почти ангельские, но вряд ли ангелы убивают людей. Внутри Кима, за белыми перьями, прятался сам Дьявол, сверкая молниеносными вспышками силы в крови, предлагая соблазнительно показать всем, на что способен ребёнок, которого ненавидели, били и презирали. Тэхен Дьявола не слушает, не слушает свою силу, поющую в крови, он медленно закрывается от мира, замыкается в себе, неожиданно понимая, за что его ненавидели родители, одноклассники и учителя. Он ведь монстр, безжалостный убийца! Правильно орал ему отец каждый раз, когда бил — лучше бы не рождался, лучше бы умер!       Тэхен всю свою жизнь будет помнить, как кричали на него родители погибших ребят, как матери захлёбывались слезами и проклинали того, кто отнял у них их детей, как ненавидели его и пытались, наверное, тоже убить, как он их сыновей. Тэхен бы, честно, не сопротивлялся, он заслужил всё это, он был убийцей и должен был понести наказание.       Но его не наказали. Ребёнка, который не умеет пользоваться своей силой, который изначально числился в государственных списках как обычный человек, нельзя наказать за непреднамеренное использование магии. Таков закон. И закон помиловал Тэхена. Но не мир, не люди, не семья и уж точно не он сам, который закрылся ото всех, молчал, не говорил ни слова, не ел даже, дни и ночи проводил у комнаты брата, куда его не пускали, ожидая, когда Сонхун очнётся и придёт в себя. Тэхен должен был извиниться, слёзно просить прощение за то, что отобрал у брата силу, высосал её, превратив младшего в сосуд, из которого просто черпают еду!       Сонхун очнётся через неделю, долгие месяцы будет учиться жить без своей способности, с осознанием, что стал обычным человеком, что поступить на геройский не сможет никогда. А главное, с пониманием, что брат высосал из него силу, он её забрал! Сонхун хочет обижаться, хочет кричать о том, что ненавидит Тэхена, но не может. Старшего в доме нет, родители говорят, что уехал в специальный пансион, до него не дозвониться, с ним не связаться. Что это был за пансион, Сонхун узнает позже, когда Тэхен измученный и окровавленный вернётся в дом, и будет предлагать младшему просто сбежать из этой семьи. Они сбегут, но намного позже.       Всё началось, когда Сонхун лежал в коме. Брат приходил к его комнате каждый день, тихо сидел и ждал чуда, надеялся, что младший очнётся, что Тэхен по неопытности не сделал что-то с ним ужасное! Отец рычал на сына, гонял от комнаты Сонхуна, но не бил, каждый раз видя маленькие крылья на спине, россыпь перьевого рисунка на лица Тэхена, сдерживал свой гнев, боялся, что сын отберёт силу и у него.       Дом теперь напоминал часовую бомбу, только обратного действия. Раньше мальчик приходил сюда после школы, ожидая новых побоев от отца, гневных взглядов от матери и едких слов в свой адрес. Теперь же его родители тряслись в страхе перед сыном, не смели больше на него даже руку поднимать, боялись лишиться своих способностей, боялись, что Тэхен их просто убьёт. Они хотели, чтобы у них родился ребёнок статуса не меньше Дракона, а получили Бога, но рады этому не были, по-прежнему ненавидели мальчика, но теперь по-новому, с особым желанием от него избавиться.       И в один мрачный и пасмурный день мистер Ким подошёл к Тэхену, сидящему перед дверьми в спальню Сонхуна, и коротко бросил, чтобы сын шёл за ним. Мальчик не привык не слушаться, идти против слов родителей, он просто ничего не подозревал, молча сел с родителями в машину и отправился в очередной круг ада, получив новый урок о том, что человеческая жестокость не знает границ.       Его привезли в какой-то огромный загородный дом, пугающий и мрачный, с высоким забором, массивными автоматическими воротами и жутким хозяином, от вида которого Тэхену захотелось спрятаться за кого-нибудь из родителей, но защищать его не был намерен никто. Отец сказал, что это доктор, что он поможет вынуть из Тэхена силу и вернуть её Сонхуну. Не сказать, что мальчик глупо в это поверил, внутри него что-то могучее кипело, останавливая Кима, не давая ему идти в этот жуткий дом, но он шёл, надеясь, что сможет вернуть силу Сонхуну, сможет исправить то, что натворила его магия, он сам. Забывая о том, что его родители настоящие чудовища.       Тэхена привели в какое-то подземное помещение, не мрачное, хорошо освещённое, хоть по-прежнему и жуткое, пугающее, наверное, потому что часть его была огорожена прочной решёткой, от которой почему-то тянуло кровью. В дальнем конце тихо трещали дрова в камине, а посреди клетки находилась странной формы кровать и какой-то небольшой столик с инструментами. Вот, когда Тэхен всё это увидел, когда разглядел, что это была вовсе не кровать, а распятие с прочными железными наручниками на концах, тогда-то паника его и накрыла, он не знал, что с ним хотят сделать, не понимал, для чего на самом деле родители привезли его в этот дом, к этому пугающему мужчине, который открывает двери в клетку и бросает холодно:       — На распятие его.       Тэхен сопротивляется, порывается убежать, вырваться из рук отца, кричит и просит, чтобы его отпустили! Сердце в груди с ума сходит, дикая паника накрывает с головой, заставляя прикладывать все силы, чтобы вырваться из рук родителей и не дать себя приковать к распятию! В ушах шумит, но через этот звук, через крики борьбы, звон цепей и оков, которые смыкаются у Тэхена на запястьях, он отчётливо слышит, как кто-то шепчет в голове, сладко предлагает просто воспользоваться своей силой и закончить всё это, наказать тех, кто с ним так жесток, освободиться и стать абсолютно могущественным в этом мире! Сильнее Тэхена здесь нет никого, никто не сможет ему противиться, он может убить каждую душу, он же ощущает каждую душу, так почему бы просто не прыгнуть в своё сладкое болото? Но мальчик противится зову своей силы, зову монстра, что уже рос внутри, однако ещё не получил свое имя, ещё ни разу не был назван Элибром.       — Отпустите меня! — Кричит Тэхен, дёргает руки в железных оковах, сдирает кожу в кровь, но отчаянно не даёт заковать ещё и ноги. Только куда ему тягаться с тремя взрослыми? Его не слышат, и слышать не хотят.       — Это демон кричит, — холодно выдаёт незнакомый мужчина. — Прячется за маской невинности, нацепил белые крылья.       — Нам сказали, что его уровень силы Бог, — отец устало откидывает назад волосы, вспотев после небольшой борьбы с Тэхеном, который продолжал кричать и вырываться, просить, чтобы его отпустили. — Он смог отобрать силу у своего брата и, похоже, хочет то же провернуть и с нами. Нам нужно что-то сделать с ним, остановить его, подавить его магию или просто её уничтожить.       — Не Бог это, — с умным видом отвечает незнакомец и взмахивает рукой, вынуждая распятие подняться в вертикальное положение, — Дьявол скрывается под личиной мальчика. Вам лучше не смотреть на мою борьбу с ним, это может вас травмировать.       — Хорошо, — кивает господин Ким, передавая мужчине свёрнутый пакет с деньгами, — как и договаривались, чтобы всё осталось в секрете. — Незнакомец с довольной улыбкой кивает, принимая своё вознаграждение. — Если сможете, просто уничтожьте его силу, пусть станет обычным, главное, чтобы в нём больше не было угрозы.       — Конечно! — Кланяется мужчина. — Я изгоню Дьявола из вашего сына, и он будет таким же, как и прежде!       — Рассчитываю на вас, — бросает господин Ким, удаляясь вместе с женой из клетки, — нам больше никто помочь не в состоянии.       — Не надо! Отпустите! Мама, папа, пожалуйста! — Кричит Тэхен, отчаянно стараясь выбраться, стараясь освободиться, хотя бы просто докричаться до родителей! Не такие же они жестокие, в самом деле, не могут же оставить своего ребёнка наедине с безумным незнакомцем, что-то постоянно болтающем о вере!? Как итог: могут, они просто уходят, даже не смотрят на Тэхена, не оборачиваются на прощание, не реагируют на крики, бросают его на произвол своей жестокости, в слепом желании сохранить свои собственные силы от магии сына.       У Тэхена по щеке слезинка одинокая катится, он сжимает зубы, глядя на силуэты родителей, удаляющиеся вверх по ступенькам, бросающие сына в клетке, как настоящее животное! Обида душит, болезненная пустота завывает в груди, и страх холодными клешнями сжимает хрупкое тело, пробираясь в саму душу, задевая монстра, дремлющего в тёмной глубине.       — Не плачь, дьявольское создание, — холодно бросает незнакомец, с интересом осматривая Тэхена, прежде чем вскидывает руку, магией раздирая на мальчике рубашку в клочья. На болезненно худом, тонком теле рисунок из маленьких, тонких перьев тоже присутствует, задорно утекает на плечи, стекая плавно по тощим рукам, на рёбрах играет особенно мелко, почти незаметно, но пушистым облаком укрывает грудную клетку в районе сердца, подрагивая от каждого судорожного вздоха ребёнка. И, конечно же, за спиной такие красивые белоснежные крылья.       Всё это обман. Мальчик — Дьявол.       — Отпустите меня! — Тихо просит Тэхен, снова натягивая оковы, впившиеся в тонкие запястья, до крови уже разодрал кожу, но никак не может успокоиться, не может находиться на этом распятии, осознавая, что здесь с ним могут сделать всё, что угодно! Ему страшно, он всего лишь маленький ребёнок! Всего лишь!       — Молчи, Дьявол! — Отвечает мужчина, отходя к столу, где у него лежит всего четыре предмета: Библия, чётки, распятие и святая вода. Тэхену хочется рыдать, хочется умолять, просить, чтобы его отпустили! Не могли же родители отдать его в руки чокнутому фанатику. Но как немой ответ в воздухе висит — могли, конечно же, могли. — Бог подарил нам часть своих сил, — продолжает незнакомец, укладывая руку на Библию, — чтобы мир стал лучше, чтобы мы возвысились и стали достойны его царствия. А такие, как ты — демоны в людских обличиях, убиваете и вредите близким. — Мужчина медленно открывает бутылку со святой водой, с холодным презрением глядя на распятого мальчика. — Тёмные, недостойные, вы просто убийцы. — Тэхен качает головой, он не демон, он не хотел никого убивать! Он не хотел лишать Сонхуна его сил! Он ведь даже сам не знал о том, что тоже владеет магией! — Конечно, ты всё отрицаешь, Дьявол! — Улыбается мужчина, выплёскивая святую воду на мальчика, очищая его перед грядущим обрядом. — Ты убил четверых, покалечил брата, держишь в страхе свою семью. — Тэхен глаза жмурит из-за стекающей по лицу воды, качает головой, отчаянно сдерживая слёзы, почти рыдание, в котором точно кричал, молил ответить — почему с ним так поступают?! Что он сделал?! — Ты не первый такой, Дьявол всегда приходит в обличие невинности, потому Бог и дал мне силу, чтобы сражаться с адскими тварями, не допуская вашего правления на земле.       — Не надо! — отчаянно просит Тэхен, смаргивая воду с ресниц. Сейчас он отчётливо ощущает, что вся эта камера провоняла кровью, это распятие впитало столько боли и страданий невинных, что мальчику становится безумно страшно. Он понимает, что его не убьют, его замучают до смерти, а тело закапают на заднем дворе, где были и другие, кого «спасали от Дьявола». Тэхен их слышит, они кричат у него в голове сотней голосов, приказывают бежать пока не поздно, спасаться!       — Не приказывай мне, демон! — отвечает мужчина, в одну руку чётки берёт, что-то шепчет быстро, прижимая их к груди, а потом разворачивается и идёт к камину, а Тэхен активнее начинает вырываться, бьёт маленькими крыльями по распятию, стремится освободиться. По рукам течёт кровь, да и по ногам тоже, кожа стёрта чуть ли не до мяса, но мальчик всё равно вырывается, извивается на распятии, пытаясь выбраться из оков, но у него, конечно же, ничего не получается. — Не пытайся уйти от кары божьей! — Мужчина недовольно оборачивается, своей силой припечатывая Тэхена к распятию, отнимая у него возможность даже шевелиться. — Я единственный, кто стоит перед Гадесом, удерживая его тварей от завоевания мира! Я отправлю тебя обратно к твоему хозяину и освобожу мальчика!       Тэхен молча льёт слёзы, его страх травит и дикая обида, но больше боль, потому что он понимает, что родители отдали его этому фанатику, осознавая, что обратно за своим сыном можно будет и не возвращаться. Они отдали его на смерть, как скот на убой привели сюда, да ещё и заплатили этому сумасшедшему! За что люди так ненавидят Тэхена? За что его ненавидит семья?! Неужели он, правда, Дьявол? Правда, проклят или в него вселился демон?! Что он сделал не так, за что его все так ненавидят?!       Мужчина к камину подходит, что-то всё шепчет на латыни, мальчик и разобрать не может, пошевелиться не может, только смотреть, как вспыхивает огненное клеймо в руке фанатика, и тот с улыбкой оборачивается к Тэхену, продолжая удерживать его на месте своей силой. Ким бы вырвался, орал бы, срывая глотку, но ничего не может поделать, только смотреть, как к нему приближается неизбежное, как отвратительная человеческая сущность раскрывает себя во всей красе. Какая жестокость — желать смерти маленькому, беззащитному ребёнку!       Тэхен смотрит на раскалённое клеймо в виде креста, а слёзы текут всё сильнее и сильнее. Ему страшно, ему безумно одиноко и некого даже просить о помощи! Где тот самый Бог, когда он нужен? Где он, когда маленькое дитя готовы разорвать на куски бесчеловечной жаждой крови?! Тэхен тихо молится, не знает даже кому: Богу или Дьяволу — кому угодно! Хоть кто-то должен его услышать, должен ему помочь! Но, кажется, в ответ звучит только оглушающая пустота.       — Изгоняю тебя, демон! — Бормочет рядом мужчина с какой-то безумной улыбкой на губах, ему явно доставляло дикое удовольствие проводить свои пытки. — Отправляйся в Ад, к Гадесу! — И приставляет раскалённое клеймо к груди мальчика, сплавляя маленькие перья с кожей, желая выплавить и мясо с костями, чтобы изгнать демона и очистить сердце мальчика, просто его убивая.       Тэхен беззвучно кричит, фанатик своей силой блокирует возможность даже орать, разговаривать, наслаждается запахом горелого мяса и чужой болью. Ким глотку срывает в беззвучном крике, у него полыхают все нервные окончания, боли столько, что он в ней захлёбывается, теряет связь с этой реальностью, просто желая умереть!       Когда тебя так долго мучают, страх и боль становятся ненавистью, а ненависть меняет мир.       Элибр сладко потягивается, разминает мышцы, в прах стирает все оковы, само распятие, на котором удерживали Тэхена, и с дьявольской улыбкой выхватывает клеймо из рук фанатика, запихивая его в горло мужчине, раздирая острыми концами сухожилия и мышцы, вспарывая вены, ломая кости. Элибр точно не знает, когда этот подонок сдох, он откидывает его мёртвое тело в сторону, когда по рукоять запихивает клеймо ему в глотку.       Тэхен весь в крови, на груди зудит адской болью рана, но она абсолютное ничто в сравнении с той ненавистью, что клокочет внутри, что выжигает ребёнка изнутри. Меняет перед ним весь мир. Элибр обещает: теперь очередь других страдать, теперь их ждёт самый страшный кошмар.       End flashback