Deus Ex: Stories

Прохладный ветер треплет выбившиеся из хвоста волосы, и Нат машинально убирает за ухо выбившиеся из хвоста пряди. Она делает глубокий вдох и продолжает идти к воде, чувствуя солёный запах морского воздуха. Вдали за спиной вновь звучит стрельба. Автоматные очереди и одиночные выстрелы, грохот обрезов и стрёкот пулемётов — гражданская война неустанно уносит человеческие жизни, но думать об этом сейчас нет сил. На шероховатую поверхность крупного камня падают алые капли, разбиваясь на мелкие брызги. За спиной смотрит в небо мёртвыми глазами житель одной из североавстралийских деревень, неприязнь к «Бэллтауэр» которого победила инстинкт самосохранения. След от его мачете рассекает ладонь глубоким сочащимся кровью шрамом. «Надо перебинтовать», — выискивая глазами подходящее место для привала, Нат движется в сторону залива — туда, где линия горизонта размыта и кажется, что небеса и водная гладь сливаются воедино. Над головой с шумным жужжанием пролетает боевой дрон «Бэллтауэр» и, сделав крутой вираж, возвращается. Нат провожает его усталым взглядом. Стоя на краю насыпи, она смотрит вниз — туда, где под широкими камнями плещутся тёмно-синие. Стиснув зубы, Нат спускается к кромке — медленно, проверяя на устойчивость каждый камень. Выбраться из засады местных и после этого умереть в тишине и спокойствии было бы досадно — но, может, наоборот, такая смерть самая лучшая? Перенося вес на больную ногу, Нат морщится: каждый шаг вызывает жгучую боль в раненом бедре. Задетые подошвой берца, мелкие камешки катятся вниз с тихим стуком. То тут, то там раздаются пронзительные крики чаек. Спустившись к самой кромке воды, Нат садится на гладкие камни и, привычными движениями перевязав раны, закрывает глаза. Высокая насыпь защищает от возможной атаки в спину, и Нат позволяет себе раствориться в монотонном плеске волн, крике чаек и прохладе ветра. Где-то очень далеко раздаётся взрыв. Где-то там. Здесь же спикировавшая чайка выхватывает крупную рыбу из поднятых порывом ветра волн. Ленивыми движениями Нат кидает в залив небольшие камешки, глядя, как морская пена то отступает, то с новой силой поглощает прибрежные камни и подошвы берц. Напряжение трёх месяцев войны начинает спадать. Мысли и тело наполняются давно позабытой лёгкостью. Придвинувшись ближе, Нат касается воды кончиками пальцев, и кровь растворяется в бескрайней синеве. Сзади снова стреляют. Будут стрелять ещё долго — пока не завершится гражданская война, после которой начнётся новая: мир раздирают противоречия, решать которые мирными средствами человечество, несмотря на всё своё развитие, не научилось. Нат смотрит ладонь, обмотанную пропитавшимися кровью бинтами. Душа наполняется желанием закрыть глаза на хаос вокруг и начать мирную жизнь где-нибудь на берегу моря, но при мыслях об этом рука непроизвольно касается набедренной кобуры, а на губах появляется грустная улыбка. Нат достаточно хорошо знает себя, чтобы понять, что жить на гражданке она не сможет: за десять лет войны Нат разучилась жить мирно и уже не видит смысла ничего менять. Подняв холодный, приятно-гладкий камушек, Нат кидает его в воду, затем кидает ещё один. Залив отвечает успокаивающими всплесками. Сумев закинуть очередной камушек неожиданно далеко, Нат улыбается. Война войной, но даже самому убеждённому солдату необходимы минуты мира и покоя.