Deus Ex: Stories

Когда в рот попала пыль, поднятая пролетевшей по встречной полосе машиной, Адам закашлялся. В глазах повернувшейся к нему Мэг вспыхнуло волнение, быстро сменившееся спокойствием, ведь ничего страшного не случилось. Адам кашлянул в последний раз и откинулся на спинку водительского сиденья, свесив в окно загоревшую за время поездки по плечо руку. Меж пальцами он сжимал дымящуюся сигарету, которой неспешно затянулся. Адаму показалось, что в терпкие нотки табака просочилась удушливость вездесущей пыли. Он разжал пальцы, позволяя горячему потоку встречного воздуха подхватить бычок, затем вошёл в поворот, сбрасывая скорость, после чего вновь надавил на газ — и убрал ногу с педали, услышав требовательное «не гони». Спорить с Мэг бесполезно даже будучи повидавшим всякое двадцатисемилетним офицером полицейского спецназа: легче убедить террориста в необходимости сдаться, чем Мэган Рид в том, что если прибавить скорость, ничего страшного не произойдёт. — Долго ещё? — Мэг с характерным звуком допивала через трубочку остатки яблочного сока. Несмотря на распахнутые окна, в салоне запах дыма ощущался слабее, чем её цитрусовые духи. — Три с половиной часа. Проводив взглядом истекавшего потом пузатого бедолагу, менявшего на обочине спустившее колесо, Адам сверился с картой. Он знал, что едет в нужном направлении, но предпочитал периодически подкреплять уверенность доказательствами. Из потерявшего сигнал некоторое время назад приёмника вместо треска вновь зазвучал весёлый мотив: Offspring, «All I want». Игнорируя серьёзную тематику, Адам с Мэг нестройным хором подхватили задорный припев. Влюблённые смеялись и фальшивили, в то время как арендованный старенький Форд, исправно рыча двигателем, мчал их в противоположном направлении от оставленной в Детройте рутины. Бросив короткий взгляд на Мэг и увидев ответную улыбку, Адам почувствовал, как на душе стало тепло. На прошлой неделе, вырвавшись из цепкой хватки повседневности, он загорелся показать настоящее чудо — не механическое, ведь ученого не удивить достижениями науки, а сотворённое самой природой — и следовал своему плану. — Дай попить, — Адам вновь сбросил скорость, чтобы войти в поворот. Рядом завозилась Мэг: пыталась дотянуться до валявшейся на заднем сиденье сумки и достать бутылку — разумеется, успевшую согреться. Не принципиально: когда Мэг скрутила пробку и поднесла бутылку к губам, Адам принялся жадно глотать тёплую воду. — Не захлебнись. Адам отстранился, и Мэг вновь зашуршала сумками. Щурясь и вглядываясь в переплетение дорог, он вновь сверял маршрут. Почувствовав, как Мэг игриво ерошит его волосы, он одарил любимую самой ласковой улыбкой, на какую только был способен. Бросив взгляд в боковое зеркало, Адам свернул ближе к обочине, пропуская несущуюся Тойоту, после чего хоть и осторожно, но прибавил газу. Впереди молодую пару ждал Великий каньон. Пока они спорили об идеальном месте для остановки, на Каньон опустился золотой вечер. Выбравшись из машины, Мэг разглядывала захватывающие дух виды, то и дело фотографируя увиденное. В это время Адам с некоторым удивлением глазел на собственную руку, загоревшую до линии футболки: а ведь ещё утром была бледная — одного цвета с правой! От созерцания внезапной перемены отвлёк неожиданный поцелуй в щёку. В ответ Адам коснулся губами растрёпанных тёплым ветром волос прижавшейся к его груди Мэг. Надо было заняться обустройством стоянки, но вместо этого он продолжал обнимать женщину, которую любил всем сердцем, любил горячо и неистово — и был абсолютно счастлив от того, что его чувства взаимны. Бескрайние просторы Великого каньона величественны и прекрасны, но куда прекраснее кожей чувствовать дыхание Мэг; ощущать её поглаживания, снова и снова целовать мягкие, всё ещё хранящие лёгкий запах цитруса волосы. Адам всю ночь провёл бы вот так, в обнимку с Мэг, любуясь царством скал, поделённым на две части рекой Колорадо, но всё же надо было поставить палатку и приготовить ужин. Вдали от города воздух казался чище, пища — намного вкуснее, а душа наполнялась спокойствием. К ночи ветер усилился, но в защищённом стенками палатки двухместном спальнике тепло и хорошо. Поглаживая грудь Адама, Мэг искренне недоумевала, почему они раньше не додумались вырваться из города. Он искренне заверял, что Великий Каньон — это начало, и отныне каждый отпуск они будут сбегать от городской суеты туда, где не ловит связь и никто не сможет их найти. — Каждый отпуск? — Мэг с улыбкой посмотрела ему в глаза. — На протяжении всей нашей жизни, — Адам не отвёл взгляд. Получив благодарный поцелуй, он погрузился в крепкий сон... «Великий Каньон — один из глубочайших каньонов в мире. Находится на плато Колорадо, в штате Аризона. Каньон прорезан рекой Колорадо в толще известняков, сланцев и песчаников...» Адам накрыл голову подушкой, но монотонный голос прорезался даже через импровизированную защиту: непредусмотрительно засыпать на диване, заранее не убрав пульт от телевизора. Не размыкая век, он раздражённо провёл рукой под одеялом в поисках злополучного пульта. «Великий Каньон известен благодаря уникальным панорамным видам, поражающим воображение...» Подушка упала на пол. Адам бездумно уставился на экран, где один ракурс каньона сменялся другим. Когда появилось то самое место, с губ сорвался тихий выдох. Воображение дорисовало палатку, которая никогда больше не будет поставлена. В памяти эхом пронеслись горевшие искренностью слова, сегодня не имеющие смысла. Нащупав, наконец, пульт, Адам выключил телевизор и некоторое время смотрел в сменившую те самые виды черноту. Надо вставать. За окном слышалась эмоциональная чешская речь. Адам ушёл в ванную и какое-то время просто стоял перед зеркалом — при этом рука его больше не сжималась в кулак, ведомая обратившимися в боль чувствами. Нет больше боли. Нет больше чувств. Только чернота — такая же, как на погасшем экране телевизора.