Кофе с привкусом сигарет

Драко не понимал, почему в его голову приходили такие странные идеи. Сначала он предложил Грейнджер потанцевать, а теперь они вместе сбегают с бала. Ему правда надоело находиться среди людей, которые ненавидят его даже за то, что он пришел. Единственный, кому он сказал, что уходит – это Блейз и Пэнси. Малфой стоял у лестницы, когда увидел Грейнджер, идущую к нему. Драко заметил, что что-то поменялось в настроении у девушки. — Куда пойдем? Не думаю, что будет хорошей идеей стоять здесь, — спросил Драко. Грейнджер немного расслабилась и ответила. — Есть одно место, туда почти никто не ходит. — Ну так идем. Они поднялись по лестнице, прошли коридор и остановились у двери. — Это и есть твое место, Грейнджер? — Да подожди ты, Алохомора, — Грейнджер произнесла заклинание, дверь открылась. Они прошли в помещение, и Драко понял, почему Грейнджер ходит сюда. Небольшая комната с окном, впускающим лунный свет, и лавочка. Здесь был не слышен шум, и людей не было, вправду хорошее место. — Так вот, где ты сидишь почти все свое время? — произнес Драко. — Я прихожу сюда редко, когда хочу побыть одна в тишине, я нашла это место на шестом курсе, — Грейнджер присела на лавочку, и на ее лицо упал лунный свет. Драко подошел к окну, приоткрыл его, впуская холодный воздух, и закурил сигарету. Грейнджер же позвала эльфа и, как всегда, попросила у того кофе. Держа чашку в руках, девушка спросила: — Малфой, почему ты поменял свое отношение ко мне? — спросила и сделала глоток. — В каком смысле, Грейнджер? — выпуская дым, ответил Драко. — Почему перестал гнобить, обзывать грязнокровкой? Почему так спокойно стоишь со мной в одном помещении и не морщишься? — Грейнджер поежилась от ветра и сделала еще один глоток кофе. — Я не знаю, Грейнджер, наверное, потому что я просто устал… устал испытывать ненависть. Ненависть очень затратное чувство, нужно постоянно находить причины ненавидеть, а я устал искать… я просто устал, — Драко потушил сигарету и потянулся за второй. Он говорил ей правду, не всю, но правду. — Звучит смешно, но я понимаю тебя. Я пыталась найти причины, чтобы опять ненавидеть тебя, но не смогла. Прозвучит эгоистично, но мне комфортней находится с человеком, чувствующим такую же пустоту, как и я, — Грейнджер сделала еще один глоток и ухмыльнулась, Драко сделал тоже самое. — Кому ты сказала, что уходишь с бала? — Драко повернул голову в сторону Грейнджер. Она сидела, облокотившись на стену, держала в руках кружку и смотрела в окно. — Дарине, разговор был не из приятных. Мы часто соримся и не можем найти общий язык, и сегодня она упрекнула меня в том, что я разговариваю с тобой, — девушка улыбнулась, и Драко понял, что ему нравится смотреть на ее улыбку. — Я иногда видел, с каким взглядом она на меня смотрела. Либо она меня хотела убить, либо просто хотела, — с его слов Грейнджер засмеялась и подошла к окну. — Знаешь, на каникулах я остаюсь в школе, и мне будет даже скучно без тебя. — А почему ты не поедешь к Уизли? — Гарри нужно уехать к Дурслям, а Рон хочет познакомить Дарину с родителями. Так что это Рождество я буду отмечать в гордом одиночестве с кружкой кофе, — она грустно улыбнулась и посмотрела на собственные руки. — А я буду заниматься делами в поместье, дело не из приятных, но зато не скучно. — Кстати, давно хотела узнать, как себя чувствует Нарцисса? — Драко напрягся, он не привык, что кто-то интересуется ее самочувствием. — Все стабильно, очень скучает по мне, — Драко старался не углубляться. — Я рада, что с ней все хорошо, если бы не она, то Гарри бы убили в том лесу, а если бы не ты, то убили бы в Мэноре. Спасибо… — внезапно взгляд девушки переместился на запястье, Драко догадывался, почему она смотрела туда. — Мне жаль, Грейнджер... ну, за то, что тебя пытала Беллатриса. Шрам болит? — Иногда, когда вспоминаю, но я отомстила ей, только чуть-чуть хуже, — Грейнджер усмехнулась, а Драко повернул голову и посмотрел на Гермиону. При лунном свете она казалась еще красивее.        Гермиона потянулась рукой к резинке и распустила волосы, ветер тут же развеял их в разные стороны. В обществе Малфоя Гермиона могла не загружать голову мыслями о родителях, о Гарри и Роне, о Дарине, вообще ни о ком. Максимум, о ком она думала сейчас, это был сам Малфой. Гермиона была удивлена откровению парня, он тоже устал, так же, как и она. И ей почему-то захотелось расспрашивать Малфоя о детстве, потому что юность у него, видимо, была не самой счастливой. — А как ты отмечал Рождество в детстве? — парень повернул голову и посмотрел на нее. — Ну, Волан-де-Морт не был в качестве Санты, отмечал обычно. Отец не праздновал Рождество, а мама иногда могла испечь мой любимый пирог, если отца не было дома. На утро эльфы мне приносили подарки, но больше всего я ждал завтрак. Мы с мамой выходили в сад, и я катался на коньках на замерзшем озере, ну, до момента возвращения отца… — он рассказывал это с грустной улыбкой, а потом закурил уже третью сигарету, — А у тебя как отмечали, Грейнджер? — Ну, мы с мамой всегда готовили рождественские печенья и ужин. Кушали всей семьей и дарили друг другу подарки. Еще у нас была традиция: всем вместе смотреть какой-нибудь фильм. Папа любил включать музыку и приглашал меня танцевать, а мама фотографировала… — Гермиона почувствовала подступающие слезы и несколько раз заморгала. Они простояли в тишине пару минут, никто не знал, что сказать. Гермиона посмотрела на слизеринца и рассмеялась. Ей было смешно от того, что бывшие враги, оба разбитые и уставшие стоят и обсуждают детство. Малфой посмотрел на нее и тоже начал смеяться, и Гермиона пыталась запомнить его смех, она его никогда прежде не слышала. Когда они прекратили, Гермиона поймала взгляд Малфоя, он смотрел прямо в ее глаза. Лунный свет падал на его волосы, и создавалось впечатление, будто у него волосы серебряного оттенка. Глаза казались еще более серыми, но в них не было холода или раздражения, как прежде. Гермионе показалось, что он смотрит на нее с тоской и, одновременно, с нежностью. Малфой дотронулся большим пальцем её лица и мягко провел по щеке, от холода Гермиона вздрогнула, но не отпрянула. Второй рукой он заправил прядку ее волос за ухо, продолжая смотреть в глаза. Сердце забилось быстрее, а дыхание участилось, и в следующую секунду Гермиона почувствовала прикосновение холодных губ. Он поцеловал ее аккуратно, будто спрашивая разрешения, а когда Гермиона ответила, поцелуй стал уже настойчивей. Она положила руку на его плечо, боясь что он исчезнет, а парень прижал ее за талию. Малфой углубил поцелуй, второй рукой Гермиона зарылась ему в волосы, стараясь притянуть как можно ближе, а он переместил руку с ее щеки на шею. Они целовали друг друга на протяжении нескольких минут, до момента, пока губы не начали болеть. Когда они отстранились, оба тяжело дышали и продолжали смотреть друг другу в глаза. Прическа Малфоя была уничтожена, а на шее Гермионы остались следы от пальцев парня. Гермиона поняла, что ей внезапно захотелось разрыдаться, она старалась делать это редко, но сейчас она будто поняла, как все бессмысленно. Родителей она вряд ли найдет, быть с Малфоем ближе, чем... да они даже не были друзьями… тоже было невозможно, с друзьями она начала терять связь, и Гермиона не знала, как это все решить и исправить. Этот поцелуй будто добил крепкое сознание девушки, и она заплакала прямо у Малфоя на глазах. Она ожидала, что он рассмеется, будет просто стоять, уйдет, в конце концов, но он притянул ее к себе, крепко обнимая, будто впитывая всю ее боль. — Драко… — прижимаясь к нему, сказала Гермиона, всхлипывая, — Прости меня, я… такая жалкая… прости, — но он еще крепче ее обнял и сказал: — Все будет хорошо, Грейнджер… все будет хорошо… — но они оба понимали, что это была ложь.