Остаться рядом

*** Север встречал их холодным ветром, колючим снегом в лицо и высоким прозрачным небом, в котором тонуло маленькое бледное солнце. Пастырь и Сорей ехали впереди, а Миклео, ведя в поводу вторую лошадь, — следом. Лайла на время укрылась внутри своего Пастыря, и время от времени, получая очередную порцию снега в лицо, Миклео жалел, что больше не может сделать того же. Нет, ему не было холодно — не с его ледяными техниками бояться метели, — но снег настойчиво лез в глаза и рот, и Миклео то и дело слышал, как Сорей впереди шумно отплевывается. — В прошлый раз погода была поспокойнее, — крикнул он, перекрывая шум ветра, и Миклео молча кивнул, не заботясь о том, увидит ли Сорей его жест. В прошлый раз, когда они ехали сюда на встречу с Владыкой Бед, погода действительно была поспокойнее, чего не скажешь о стаях хёма, то и дело атаковавших отряд. Сейчас же, хоть метель и бесилась вокруг, местность оставалась чистой, без единого следа скверны. Там, внизу, под городом древних, их будет ждать тепло и пульс земли, Миклео отлично помнил об этом. И Маотелус, все еще неспособный покинуть место своего заточения. Миклео старался не думать, насколько юный Пастырь готов ко всему этому. Нет, он старательно тренировался с Лайлой во время их походных стоянок, каждый вечер, без перерывов, совсем, как делал это когда-то Сорей, но вот человека он еще не очищал ни разу. Миклео отлично помнил, как много изменилось в Сорее после очищения первого человеческого хёма. Как Лайла и говорила, это был важный этап в становлении Пастырем, переломный момент, ведь людская скверна слишком многое забирала у самого Пастыря, меняя его изнутри. У нынешнего такого опыта не было. Что уж говорить об очищении дракона. Миклео поймал себя на том, что стискивает зубы, и старательно расслабился. Теперь, доехав до этих суровых мест, поздно было думать, кто из них на что способен, и от кого будет больше пользы в предстоящем предприятии. Надо было думать о другом — сможешь ли сам помочь Сорею, разделить его ношу и боль, забрать себе хотя бы часть всего этого. Сможешь ли выстоять рядом до конца. — Миклео? — громко позвал Сорей, и в этот раз его голос был серьезен. Миклео хлопнул своего коня ногами по бокам, заставив идти чуть быстрее, и поравнялся с Сореем. — Что случилось? — Лайла говорит, что город древних близко, — ответил за Сорея Пастырь. — И что нам лучше сгруппироваться, потому что нас ждут. — Хёма? — нахмурился Миклео. Про город он знал и без Лайлы, не зря же приходил сюда раз за разом все те годы, что Сорей был в заключении. — Снежные волки, — ответила Лайла, появляясь из тела Пастыря. — Обычное зверье, но ходят стаями и могу быть весьма опасны для людей. — Не помню здесь таких, — нахмурился Миклео. — Снежные волки чуют скверну и обходят стороной ее следы, — Лайла легко перескочила в седло шедшей без седока лошади, и Миклео передал ей поводья. — Раньше здесь было недостаточно чисто для них. — Вот уж не думал, что когда-нибудь буду жалеть о скверне, — пробормотал Сорей, глядя на выступающие из бурана силуэты высоких косматых зверей, и вытащил из ножен меч. Волки действительно были белоснежными, от ушей до кончиков длинных хвостов, и только глаза их горели ясным желтым огнем, да красные языки виднелись меж больших клыков. Лошади заржали испуганно и чуть было не понесли, но Лайла произнесла какое-то заклинание, и скотина успокоилась. Кажется, это была магия иллюзий, но Миклео не готов был поручиться. — Похоже, придется драться, — сосредоточенно сказал Сорей, когда косматые, сливающиеся с метелью фигуры перешли на бег, приближаясь широкими легкими скачками. — У нас изначально не было другого выбора, — спокойно ответил Пастырь, доставая свой собственный клинок. А дальше началась смертельная чехарда. Миклео спрыгнул с лошади почти сразу же — одурманенное животное не успевало за движениями приближающихся хищников, — и парой взмахов возвел перед волками стену из острых ледяных пиков. Несколько зверюг налетели на преграду и остались там, пронзенные насквозь, остальные ловко увернулись, и тут уже пришел черед огня Лайлы. Жар полыхнул по белым шкурам, заполняя воздух вонью паленой шерсти, но все равно этого было мало, чтобы остановить стаю. Миклео уже успел достать свой лук, и теперь стремительно выцеливал подлетающих на полном ходу волков. Удары стрел замедлили их продвижение, но не остановили — похоже, толстая шкура почти не пропускала наконечники, и тогда Миклео добавил немного своей силы. Пара зверей застыла ледяными изваяниями от первых же выстрелов, еще один, вырвавшийся вперед, напоролся на меч Сорея, который проткнул его насквозь. Сорей с трудом выдернул клинок из трупа и развернулся, готовясь встречать следующих, но в этот момент Пастырь назвал истинное имя Лайлы. Он был очень красив в слиянии, этот строгий сдержанный мальчик, почти так же красив, как Сорей. И почти так же силен — магический удар вспорол снежную гладь равнины, разметал быстрые белые тени, и снежная метель наполнилась громким испуганным визгом. — Больше не полезут, — сказал Сорей, убирая меч, и Миклео согласно кивнул. — Я даже не знаю, считать ли волков хорошим знаком, — Лайла вышла из слияния, отступила от своего Пастыря. — Наш главный враг — скверна, — Пастырь подошел к своей лошади, мирно стоявшей в отдалении всю драку, и вскочил в седло. — Если волки появляются только в чистых местах, то это хороший знак. — Вот именно, — улыбнулся Сорей, тоже забираясь в седло. — И потом, все прошло достаточно быстро. Только зверей все-таки жалко. Пастырь молча проехал вперед. — И нам пора, — Лайла подхватила поводья своей лошадки. Миклео кивнул и тоже оседлал свою. Больше они не встретили никого до самого города древних.