Часть 15
27 апреля 2021 г. в 22:33
***
Новый Пастырь оказался совсем мальчишкой — темноволосый, светлоглазый, спокойный, он смотрел на Сорея внимательно, словно что-то искал в его лице, и Сорей улыбался в ответ, как всегда открыто и светло. А Миклео стоял в стороне и смотрел на легкую улыбку Лайлы, смотрел и не верил в нее.
Лайла, казалось, ничуть не удивилась, когда они хлопнулись в слиянии на опушке, где уже горел костер. За опушкой начинался лес и склон горы, от которого немного тянуло скверной, а на костре грелся большой котелок с какой-то травяной настойкой.
— Чай будете? — наконец спросил Пастырь, видимо, что-то уяснив для себя из этих переглядок, и улыбка Лайлы стала шире и немного естественнее.
— Будем, — согласился Сорей. — У нас вот есть домашнее печенье, если хотите.
Миклео не сдержался и хмыкнул: светская беседа выглядела на редкость нелепо сейчас, возле ночного костра.
— Ты хорошо выглядишь, Сорей, — сказала Лайла, и это были первые слова кроме вежливого, почти совсем отстраненного «здравствуйте», которое прозвучало с самого начала.
— Спасибо, — улыбнулся Сорей и сел прямо на траву.
Пастырь разлил настойку в две простые глиняные кружки и подал одну ему. Сорей поблагодарил и достал из сумки печенье, которое им напекла на дорогу Медея.
Пастырю, похоже, печенье понравилось — он ел с явным наслаждением, расслабленный и по-прежнему не проявляющий почти никакого любопытства.
Он был совсем не похож на Сорея, этот Пастырь.
— У вас к нам какое-то дело? — спросила Лайла, когда с чаем было закончено.
— Я хочу очистить Маотелуса, — сразу же сообщил Сорей. — Ну, или попытаться.
— Хорошая идея, — кивнула Лайла, — но я не думаю, что мы сможем это сделать.
— Я не прошу, чтобы вы это делали, — уточнил Сорей, — мне нужна ваша поддержка.
Пастырь вскинул голову, впервые выказывая признаки интереса, но так ничего и не сказал, а вот Лайла нахмурилась.
— Я не знаю, способен ли ты на настоящее очищение, Сорей, — сказала она, подумав. — И в любом случае это может быть опасно для твоего тела.
Она действительно была умна, Лайла, Миклео всегда это знал. И за плечами ее стояли долгие века опыта — он, как серафим, чувствовал это, когда Лайла приоткрывалась. Опыта сражений с хёма и работы с Пастырями. Миклео никогда не позволял себе даже задумываться, сколько же их было у Лайлы, мысль об этом пугала.
— Я очистил Айзена, — сказал Сорей просто, и Лайла замерла, вглядываясь в его лицо, но зато заговорил Пастырь:
— Это который был драконом, да?
Сорей кивнул.
— Лайла рассказывала мне, — продолжил Пастырь. — Но она сказала, что я слишком неопытен для такого дела.
— Лайла знает, о чем говорит, — улыбнулся Сорей. — Она всегда заботилась обо мне.
— Да, я знаю, — кивнул Пастырь.
Миклео вспомнил, сколько раз Сорей оказывался сильнее, чем ожидала та же Лайла, но промолчал — это Сорей когда-то заключил с ней договор, ему виднее.
— Хорошо, — произнесла наконец Лайла, — мы собирались очистить этот лес утром, здесь завелось несколько хёма, они вредят людям в ближайшей деревне. А потом мы отправимся с вами на Север.
— Спасибо, — искренне улыбнулся Сорей.
Миклео снова промолчал. Когда-то, в то время, когда Сорей был Пастырем, Лайла была совсем другой: приветливой, открытой, всегда готовой помочь. Не смотрела вот так, словно оценивала их как товар на рынке. И не отвечала односложно. С ней было легко и даже уютно всем, особенно Сорею. Вот только новый Пастырь, похоже, привык держать дистанцию, и Лайла сейчас отвечала его ожиданиям.
Все это было странно и слишком сумбурно, и Миклео задвинул эти мысли поглубже. Когда-нибудь, если все закончится хорошо, он еще поговорит с Лайлой об этом.
Сорея же ничего не беспокоило, он уже подсел ближе к новому Пастырю, достал Писание и сейчас показывал рисунок каких-то руин.
Миклео громко вздохнул и поймал веселую улыбку Лайлы. Улыбнулся в ответ и подошел поближе.
— Как здорово, что он не меняется, правда? — сказала она негромко.
— Он стал старше, — возразил Миклео.
— Но все равно не вырос до конца. И именно это позволяет ему очищать чужую скверну.
— Тебе виднее, — пожал плечами Миклео.
— Ну да, — рассмеялась Лайла, снова становясь такой, как он ее помнил, — открытой и простой.
Что ж, Миклео тоже повзрослел за эти годы, поэтому он просто промолчал.
Костер догорал, приближая последнюю ночь перед началом их совместного пути.