Остаться рядом

*** Вторая половина руин оказалась гораздо прозаичнее и привычнее. По крайней мере, для Миклео — он уже не раз видал подобные коридоры с полукруглыми сводами и мозаичные орнаменты. И темы рисунков стали более стандартными: животные, люди, серафимы… — Пастырь, — уверенно сказал Сорей, останавливаясь перед огромной, в полстены, фреской. Фигура, изображенная на ней, вздымала посох, словно обращалась к небесам. — Рад, что мы его нашли? — улыбнулся Миклео, останавливаясь рядом и тоже разглядывая рисунок. На самом деле, изображение Пастыря встречалось в руинах довольно часто. Древние явно помнили о скверне и долге того, кто будет с ней бороться, помнили и чтили. — Теперь это похоже на место, изображенное в Писании,— Сорей достал книжку, открыл нужную страницу и показал Миклео. — Вот смотри, я с самого начала хотел это увидеть. И действительно, зал с фреской очень напоминал рисунок в книге, только на том было непонятно, что же точно изображено на стене. — Возможно, часть храма с драконами была построена раньше, до всего остального. Может быть, здесь поклонялись совсем другой религии, а потом люди решили использовать священное место и построили здесь храм Пастыря. — Может быть, — согласился Миклео, — но кто были те, что молились здесь прежде? — Думаешь, серафимы? — у Сорея загорелись глаза, совсем, как это происходило в детстве при виде всего нового. — Дед тебе не рассказывал ничего такого? У вас же есть какие-то древние предания, что-то же могло остаться? — Все, что дед хотел, он рассказал нам обоим, я не разговаривал с ним на такие темы, пока тебя не было. Это была правда: Миклео все время казалось, что это будет нечестно по отношению к Сорею, который никак не мог послушать рассказы деда. — Вернемся в Элизию, обязательно спросим его. — Да, обязательно. — Давай выбираться отсюда, — тряхнул головой Сорей. Миклео послушно открылся для слияния. Каменные стены рванулись навстречу, когда они понеслись вперед по длинному коридору. Сорей был переполнен любопытством и предвкушением, а еще — нетерпением, и это было очень и очень знакомо. Будь Миклео в своем нормальном облике, он бы улыбался сейчас, но Сорей чувствовал его эмоции и так. — Жаль, что мы не могли так раньше, — рассмеялся он, когда они вылетели наружу сквозь окно в крыше и зависли в воздухе над руинами. — Дед бы нас прибил, он же каждый раз старался нас удержать. — Это потому что он за нас боялся, а теперь-то чего, когда мы можем летать. Миклео только хмыкнул на это: дед и сейчас волновался за них обоих, но Сорей и сам это понимал. — Ну что, возвращаемся в Элизию? — Сначала нам надо заглянуть в одно место. Образ, мелькнувший в голове Сорея, был очень знаком, но Миклео решил уточнить: — Рейфалк? — Да. Я же обещал очистить брата Эдны. — Ты же больше не Пастырь, — напомнил Миклео, когда они повернули на запад. — Но очищать я еще могу. И у меня есть ты и твой лук. Сказать на это было нечего, к тому же Миклео и сам теперь знал, насколько тяжело ждать возвращения родного человека. А Эдна жила с этим уже больше тысячи лет. — Я слышал, там все изменилось, стало гораздо лучше. — Здорово же, — улыбнулся Сорей. — Мы хотя бы как-то помогли. Ты помог, хотел уточнить Миклео, но сдержался. Сам он не видел Эдну с тех пор, как она вернулась к своему брату вместе с Завейдом. Миклео и сам не знал, почему ни разу не навестил их. Наверное, тоже чувствовал вину за то, что Сорей так и не сдержал обещание. — Теперь мы доведем это до конца, — уверенно сказал Сорей, видимо, поймав его мысли.