bella ciao

      — Лос-Анджелес. Тебе на «С».       — Хм… Сьерра-Невада.       — Это водопад, идиот.       — Вы что, совсем тупые? Это озеро.       Папка с оглушительным звуком падает на клавиатуру, заставляя недалеких заткнуть свои рты. Блестящие жетоны на белых рубашках отнюдь не прибавляют им интеллекта: сидя и наивно хлопая глазами, страшась гнева сурового начальства в лице меня же, полицейские похожи на пустоголовых петухов, покорно ждущих кровавой расправы. Впрочем, она следует практически незамедлительно.       — Полагаю, все дела уже раскрыты? — кажется, что огонь в моих глазах способен испепелить саму Медузу Горгону, отчего невольно задаюсь вопросом: какого черта, съежившийся в кресле от испуга, Астр до сих пор был живее всех живых. — Жду обновленный отчет по вчерашнему ограблению у себя на столе не позднее полудня.       — Но сейчас без пяти…       — Я непонятно объяснил?       Разбегаются тотчас, словно подопытные крысы, прячась за своими престарелыми мониторами, от спешки опрокидывая кружки из-под кофе и стаканчики с карандашами. Громко вздыхаю, закатывая глаза к небу и умоляя, чтобы этот дерьмовый день поскорее закончился. И плевать, что он еще даже начаться не успел.       Срочно нужно на воздух.       И пока я чуть ли не бегу к выходу из здания, попутно застегивая пуговицы на классическом черном пиджаке, происходящее начинает бесить чуть ли не сильнее, когда на глаза вновь попадается заторможенный Астр, гипнотизирующий тусклый экран своего смартфона. Успеваю подумать о том, что он, возможно, решил признаться в любви голосовому поиску, как воздух разрезает разочарованный вопль:       — Горный хребет? Ну как так?!       Улица радует не так уж сильно: через бесконечные пробки и сигналы машин еле-еле прорывается незамысловатая песня, которую Донни каждый раз выбирает на магнитофоне, отстаивая свою смену. Удивительно, как его закусочная на колесах до сих пор не накрылась медным тазом: колеса на дряхлой тележке смотрели в разные стороны, грозясь вот-вот разъехаться и лишить жизни около двадцати сочных и ни в чем не повинных сосисок. С другой стороны, один только запах стритфуда этого парня мог значительно облегчить непосильную ношу работы в полиции. Именно поэтому, завидев меня, шатен расплывается в широкой улыбке и с излишним энтузиазмом кидает очередную сосиску на раскаленный гриль.       Не верю, что признаю это, но жить становится немного легче.       Когда мне было девять, отец впервые привел меня в участок. Атмосфера для наивного ребенка казалась почему-то чарующей: вечно снующие туда-сюда сотрудники, перекидывающие друг другу толстые кипы бумаг, резкий белый свет, который неприятно бил в глаза, поблескивающие жетоны, мятые галстуки и запах жженых зерен из единственной кофемашины. Все перечисленное придавало помещению особый шарм, зачаровывало и гипнотизировало, сея в моей юной душе желание связать свою жизнь с чем-то подобным.       А когда папа-инспектор гордо посадил меня на свое мягкое кресло, обтянутое черной кожей, глупый Люцифер окончательно решил, что должен в будущем податься в полицейскую академию.       Глупый Люцифер.       — В наше время полицейским платят просто за то, чтобы они весь день сверлили глазами пустоту? В таком случае я мог бы стать лучшим профессионалом в штатах.       Брови сами собой сводятся к переносице, пока суровый взгляд отчитывает продавца за его неуместные шутки. Тот незамедлительно поднимает руки в качестве капитуляции, наконец протягивая мне заветное лакомство, пленяющее пикантным ароматом горчицы.       — Всего доллар десять, и хорошее настроение перевесит!       — Хуже рекламы я еще не слышал.       Парень закатывает глаза, принимая скомканные купюры. Поправив грязно-синюю кепку с ярким изображением хот-дога на козырьке, он неуклюже облокачивается на свою тележку. Так, что щипцы для переворачивания сосисок со звонким грохотом падают на влажный после дождя асфальт.       — Сразу видно: в участке скукота. А как же то ограбление, которое показалось тебе интересным?       Пока он скрывается за тележкой, шаря по земле в поисках железки, я в какой-то степени тоскливо оборачиваюсь на бледное здание полиции, устало вздыхая и чуть заметно качая головой. Все-таки стряпня Донни — лучшее, что случалось со мной за все рабочее время в Бронксе. Другое дело, что держать язык за зубами в нужный момент он умел куда хуже, чем готовить.       — Не суй свой кривой нос в мои дела.       — Да брось! — возмущенно упирая руки в бока, он артистично кидает щипцы в какой-то таз с мутной водой. А я еще здесь еду покупаю, какой кошмар. — Чувак, мы же приятели. Кроме меня и грудастой бывшей тебе здесь совсем не с кем поговорить.       — Еще раз назовешь меня чуваком, и я натравлю на тебя СанПиН.       — Ну и пожалуйста, я и так хотел уехать покорять Бродвей.       Уже не могу сдержать смех, наблюдая за тем, как старательно Донни изображает из себя экспрессивного актера. Как бы не стыдно было это признавать, но он прав: кроме забавного продавца хот-догов и язвительной секретарши, с которой мы почти полгода прожили под одной крышей, Бронкс не мог предложить мне ничего. Ну, не считая доисторической рептилии и новенькой фантазерки из Майами: остальные сотрудники были совсем уж пресными.       — Мексиканец за прилавком словил паническую атаку, увидев стволы, поэтому грабители запаниковали и выбежали практически ни с чем. Донельзя банально, для нашего района так уж точно, — оторвав задумчивый взгляд от все еще дымящейся сосиски, я пожимаю плечами. Губы Донни расползаются в сочувствующей улыбке, отчего настроение становится в тысячу раз паршивее. — Не вздумай меня жалеть.       — Поверь, это далеко не в моем стиле.       — Для обычного продавца хот-догов ты слишком проницателен.       — В том-то и дело, что я лучший!       Не желая больше забивать себе голову пустыми разговорами, я киваю на прощание и следую обратно в участок. Он все еще напоминает муравейник, побуждая поскорее пролететь мимо ненавистных мне зевак, упорно делающих вид, что они здесь занимаются чем-то сверхважным. Хотя, компания самых отпетых придурков перестала увлеченно играть в города прямо перед входом в мой кабинет — и на том спасибо.       Заметив мой потрепанный вид, Ости почти с заботливым видом толкает в мою сторону чашку с остатками горького кофе — последнее, на что способна крошечная кофемашина за ее спиной. Хоть мы и разошлись несколько месяцев назад, брюнетка до сих пор старалась проявить хотя бы мнимое сочувствие, тем самым делая мой день немного лучше. Но в последнее время даже это не помогает.       — Что на сегодня?       Оставляю напиток без должного внимания, отчего девушка недовольно кривит губы, становясь похожей на озлобленную кошку, которую погладили против шерсти. Вместо ответа она протягивает очередную худую папку, в которой наверняка запрятано безумно скучное дело. Дайте угадаю: у бабушки на перекрестке вырвали сумку из рук? Или, может, в клубе за углом снова подрались два вандала?       Тем не менее, работа есть работа. Уже по ту сторону двери, обессиленно падая в любимое кресло, я успеваю подумать о том, что что-то не сходится. Помимо остывшего хот-дога, на который уже не хватало аппетита, на глаза попадается обещанный Астром отчет, донельзя идеальный, но, очевидно, выстраданный за это злосчастное утро. Уголок к уголку, гладкие и ровные листы пестрят мелким черным шрифтом, собирая немногочисленные факты о горе-грабителях.       Трое в черных комбинезонах и белых масках. В руках что-то похожее на «М-16» — мексиканец не силен в оружии. Хладнокровные, тихие и быстрые: один подлетел к прилавкам, пока второй обезвредил продавца. Когда дуло винтовки оказалось слишком близко, тот запаниковал и почувствовал нехватку воздуха в легких: перед глазами все расплылось в одну сплошную картинку, поднялось давление, быстро забилось сердце. Вместо того, чтобы отойти и свалить как можно скорее, грабитель будто бы… бережно опустил пострадавшего на пол? Чего?       Допустим. А где все это время был третий?       — Я работаю в полиции не для того, чтобы ты скидывал на меня незрелых, практически одержимых новичков!       Подобно разъяренной фурии, Дино врывается, как всегда, без стука. Если бы не его говорящая сама за себя претензия — раздутые ноздри и вздувшаяся на лбу вена — я бы решил, что туалетная бумага в местной уборной вновь подошла к концу. Но, увы.       — Лейтенант, мне кажется, что вы сегодня не выспались, — с нотой укора в голосе бросаю какую-то отмазку, даже не смотря на то, как у блондина вздымается грудная клетка. Страшно предположить, что такого успела натворить детектив Гарсиа в свой второй день, чтобы вывести из-себя местного Иисуса.       — Люций, ты не понимаешь, — хрупкие края моего деревянного стола аж затрещали от того, с каким напором Дино уперся в них кулаками. — Она весь день говорит о своем расследовании. Показывает доску, приводит выдуманные аргументы, буквально проедая брешь в моей голове. Еще пара часов и…       — И ты, используя все свое терпение и, увы, напрочь отсутствующий шарм, превратишь мне капризную девчонку в настоящего детектива, — я все-таки поднимаю глаза на подчиненного, откровенно наслаждаясь тем, как его лицо краснеет все больше и больше. — Упертая и упрямая. Брось, я же знаю, что тебе нравятся такие.       Подкол попадает точно в цель, сменяя эмоции на лице блондина со скоростью света. Вижу, что хочет возразить: наверняка о том, что мешать личное с рабочим нельзя, что обращаюсь с ним не по уставу, и, обязательно, что вообще я мудак последний, который без своего папочки еще в офицерах ходил бы. Но он молчит. Открывает рот лишь когда, обернувшись на выходе из ненавистного ему кабинета, встречается глазами с моим насмешливым взором и хладнокровно произносит:       — Скоро в «Визави» будет поставка, инсайдеры передали. Мы сможем взять дилера, если сработаем чисто.       Хлопает дверью, даже не дождавшись моего ответа. Придурок, с этого и надо было начинать: у меня, наконец-то, появился законный повод выпить.

***

      Начну с того, что «Визави» стоит практически на границе Бронкса и Манхэттена, а с его величественных балконов, если постараться, через многочисленные мосты можно разглядеть мутный Ист-Ривер. Сам клуб выглядит дорого-богато: целых три этажа снаружи искусно отделаны фальшивыми зеркалами и стеклами, а внутри мягкий фиолетовый бархат и приглушенный неоновый свет, красиво переливающийся в недешевых бутылках над барными стойками. Несмотря ни на что, это место не очень жалуют богачи, а виной всему дурная репутация в виде постоянных драк и периодической ловли на обороте запрещенных веществ. Руководству все время удается избежать ответственности. Чудо, не иначе.       Но сейчас, сидя на удобном барном стуле и спокойно потягивая янтарный напиток из толстого бокала, меня мало волнует то, насколько происходящее в «Визави» можно отнести к незаконному или сомнительному. Музыка играет приятная: еще не вступив в стадию дикой вечеринки, клуб только наполняется людьми, которые тут же отдаются власти танца под нежные ритмы испанской бачаты. Тщательно спрятанный наушник и пистолет в заднем кармане больше не мешают расслабиться и немного забыть о том, как же прекрасна обычная жизнь. Не обремененная тяжелым жетоном, высоким званием, чьими-то надеждами…       — Я надеюсь, ты виски только для прикрытия взял, а то выносить из клуба сегодня придется только капитана полиции.       Ах, да, еще и зануда в тот самый наушник на нервы не действует.       — Заткнись, первый этаж в надежных руках, чего не могу сказать о твоей позиции.       — На втором чисто.       Краем глаза замечаю, как подозрительно на меня косится бармен, отчего на губах сама собой расплывается полупьяная улыбка, а ладонь поднимается в легком жесте, прося добавки. До жути правдоподобно, и парень ведется на все сто, слишком быстро теряя интерес к такому клиенту. Еще один стакан звучно опускается рядом, и я не могу уверенно утверждать, что мне это не нравится. Люди не заполняют и половину танцпола, а нежеланный напарник в ухе начинает еле слышно чертыхаться. Как некультурно.       — На третьем тоже никого.       Брови сводятся к переносице, а щедрый глоток алкоголя обжигает горло. Если наводка была верной, то дилер должен был ошиваться здесь уже второй час, толкая дурь неопытным клиентам. Время стремительно утекало сквозь пальцы, оставляя нас с Дино и патрульную машину снаружи в круглых дураках. Нужно срочно что-то решать.       — Точно?       — Я сколько лет в полиции работаю? Мы накрывали этот клуб десятки раз еще до тебя.       — Неправда, ты и комара бескрылого не поймаешь.       Пока Дино что-то возмущенно щебечет в наушник, я еще раз оглядываю танцпол, в упор не замечая ничего подозрительного. Пьяных стычек даже близко не намечается, а скучающий бармен, бестолково вытирая и без того идеально чистые бокалы, только накаляет обстановку. Нужна зацепка: чье-то неосторожное движение или фраза, нелепый инцидент, привлечение охраны, случайно выпавший пакетик, в конце концов. Такое ощущение, что именно сегодня «Визави» из таинственной преисподней превратился в божий одуванчик. И так некстати.       — Флойд, плесни чего-нибудь крепкого, я сейчас подохну на этих каблуках.       Она возникает буквально из ниоткуда, почти падая на дорогую мебель и по-хозяйски кидая маленькую сумочку на гладкую поверхность стойки. С силой взмахнув своими светлыми локонами, попадает мне прямо по плечу, и я вздрагиваю от неожиданности. Дерзко, почти стервозно окрикивает бармена еще раз, а тот будто бы и рад плясать под ее дудочку: отбросив бокалы в сторону, чуть ли не бежит, чтобы сделать какой-то до тошноты сладкий девчачий коктейль, окончательно забыв об остальных клиентах. А незнакомка, от скуки болтая ногой в воздухе, только надувает губы, повернувшись ко мне в профиль.       Весьма недурной профиль, должен признаться.       — За коктейль не даю.       Она бросает колкую фразу, даже не обернувшись, холодно констатирует факт, не удостаивая своим вниманием. Есть два пути: рассмеяться самоуверенной прямо в лицо, парой фраз сравнивая с землей, или попытаться добыть хоть какую-то информацию. И что же выбрать?       — А я и не просил.       — Вы даже не можете себе представить, сколько пожирающих взглядов я ловлю на себе каждый вечер здесь, — она наконец-то разворачивается, показывая, что моя персона вызвала в ней хоть какой-то интерес. Пронзительные голубые глаза впиваются в карие. — Каждый тип узнаю из тысячи.       — И к какому же отношусь я?       Уголок губ предательски дергается, когда она всего на секунду меняется в лице, а затем снова умело прячет удивление за напыщенной самовлюбленностью. Принимает правила игры, слегка щуря глаза и будто сканируя меня с ног до головы. В отместку проделываю то же самое: замечая откровенный вырез на обтягивающем бордовом платье, еле удерживаюсь от тяжелого вздоха, прикидывая, как же скоро мой единственный шанс на добычу информации позовут в вип-ложу для оказания особых услуг. А все так интересно начиналось.       — Надменный, — мои брови взмывают вверх, когда тень усмешки касается ее губ, — наглый, самодовольный — как хотите. Наверняка вспыльчивый и задиристый. А еще всегда правый и яро жаждущий всем это доказать.       Как по заказу, бокал на тонкой ножке незаметно опускается рядом, побуждая блондинку тотчас припасть к трубочке, чтобы попробовать персиковую жидкость. После одного глотка она блаженно прикрывает глаза, смакуя лед на языке и постепенно расслабляясь после, возможно, тяжелого рабочего дня. А мы в чем-то похожи.       — Хорошая попытка, но мимо. Скорее обаятельный и чертовски горячий.       — Алло, мы здесь собрались не для того, чтобы ты кому-то глазки строил!       Вырвавшийся из ее уст смешок очень удачно сливается с ворчанием Дино, чья нервозность уже давно балансирует на тонкой грани паники. Игнорируя напарника, я продолжаю рассматривать ее: слишком нетипична для подобного рода мест. Бледная кожа, почти полное отсутствие макияжа, своего рода искренность — ничего, кроме наряда, не указывало на то, что девушка является здесь постоянной гостьей.       — Самомнения не занимать, — она поддевает засахаренную вишенку с острого края бокала, слегка надкусывая. Будь я проклят, но выглядит до дрожи соблазнительно. — Не в моем вкусе, прости.       — Ты в мой тоже не особо вписываешься.       Маска вновь ненадолго слетает, позволяя увидеть в поджатых губах долю обиды и злости. Оскорбилась, пока я становлюсь чертовски горд за столь легко вброшенную ложь.       — Лучше подскажи, где здесь можно попробовать что-то необычное, — переводя тему в нужное мне русло, замечаю, как она слегка напряглась. Снова переводит на меня взгляд, ожидая продолжения. — Алкоголь уже давно наскучил, сама понимаешь.       Несколько секунд смотрит прямо в глаза, будто бы стараясь найти в них какой-то подвох. Если не оттолкнула — точно что-то знает, не решаясь довериться незнакомцу в столь деликатном вопросе. Возможно, я ошибся, и она не местная девочка на побегушках, а одна из наживок, на которую клюют клиенты, жаждущие экстрима. Тогда было бы грустно: этим тонким запястьям совсем не пойдут наручники. Все еще молчит, в который раз оглядывая меня и вызывая тонну раздражения, заставляя пожалеть о том, что вообще решил с ней заговорить.       Ровно до тех пор, пока блондинка, словно сорвавшись с невидимой цепи, резко наклоняется, останавливаясь в нескольких сантиметрах от моего лица. Нотки цитрусового парфюма ударяют в нос, существенно усложняя задачу концентрироваться только на задании. Начинается новая игра под названием: «смотреть только в глаза». Мне даже любопытно, кто первый проиграет.       — Коп под прикрытием?       Одна фраза может вызвать остановку сердца, удушающий кашель и волну истерического смеха. Если ты неопытный стажер, конечно же.       — А похож? — выдавливаю себя самую глупую ухмылку из возможных, слепо надеясь, что она просто пошутила. А к списку отличий от типичных клубных кукол, тем временем, прибавляется еще и интеллект.       — В жизни не поверю, что тип, одетый как на похороны своей бабушки, нюхает, — она наконец-то отдаляется, снова становясь спокойной. — Ты не выглядишь, как торчок.       — Твою мать, Люций, вали оттуда!       Да-да, конечно, только его нравоучений мне здесь не хватало.       — Спасибо?       Тут она уже не выдерживает: звонко смеется, заставляя вздрогнуть бармена и несколько сидящих мужчин неподалеку. Народу в клубе стало больше, свет еще более приглушенным, а от обилия искусственного дыма вдруг резко захотелось чихнуть. Но я быстро забыл об этом, наблюдая за тем, как, все еще смеясь, моя новая знакомая подхватила недопитый коктейль и сумку со стола, очевидно, собираясь ретироваться. Не успевая придумать ничего, чтобы предложить остаться, я почти не шевелюсь, когда она снова наклоняется к моему уху, чтобы прошептать:       — Ромеро сегодня не выйдет. Приходи завтра, он как раз принесет свежую.       Не веря в свою удачу, молча провожаю взглядом фигуру, плавно растворяющуюся среди уже заполненного людьми танцпола. В наушник что-то снова шепчет Дино, но я совсем его не слушаю, думаю лишь об одном:       Кто в итоге выиграл эту партию?       Я или она?