Молчи

Флоре впервые за время пребывания тут стало некомфортно в своей любимой фланелевой пижаме. На улице, несмотря на пробивающееся через доски её окна солнце, оказалось довольно прохладно. Но это не помешало насладиться чистым воздухом, пропитанным запахом растущих тут растений и обдувающим распущенные волосы ветром. Они переливались на солнце, превращаясь из русого в тёмно-золотистый. Девушка шла плечом к плечу с Огроном, соблюдая строгую дистанцию в один метр. Этого ей было достаточно, чтобы почувствовать мизерную долю свободы. Чтобы на время забыть, где она и с кем находилась. Хотя происходящее в последние дни её жизни не так сильно пугало и напрягало. Впрочем, она это уже высказала в своём новом «дневнике» на всеобщее обозрение. За всё время их прогулки Огрон не произнёс ни слова. Он шёл рядом, смотря как-то отрешённо перед собой. Это не могло укрыться от девушки, которую откровенно начинало напрягать такое длительное молчание. Очень странно для неё, но Флора бы предпочла поговорить с ним. Не словами и даже не карандашом и стеной, а жестами, например. Флора прикоснулась к предплечью Огрона, тем самым привлекая его внимание. Мужчина будто ожил и чуть тряхнул головой после того, как увидел немой вопрос в изумрудных глазах. Он понял, что девушка снова повторила свой вопрос. И Огрон соврёт, если скажет, что ему не нужно на него отвечать. Нужно, чтобы, по крайней мере, получить совет. Но не от Флоры ведь. Огрон лишь покачал головой, сказав, что ещё десять минут, и они вернутся в дом. Девушка заметно взгрустнула, понимая, что скучать ей придётся всю прогулку. Однако она не стала с этим мириться из-за подкравшейся в голову задорной идеи. Флора искренне надеялась, что она сработает и хотя бы немного поднимет настроение им обоим. Как ни крути, осадок от сегодняшней ночи по-прежнему холодил душу. Флора вдруг неожиданно побежала прямо в поле. Не ожидавший этого Огрон тихо ругнулся и побежал следом сквозь ещё зелёные ростки овса. Он кричал ей остановиться, но девушка лишь прибавляла в скорости, пока не развернулась к нему. Чуть улыбаясь и тяжело дыша, Флора раскинула руки по обе стороны от тела и упала на мягкий ковёр растений. — Ты это специально? — прорычал Огрон. — Я что, пятилетний ребёнок тебе в догонялки играть? Тебе смешно?! Флора уже откровенно посмеивалась, прикрывая рот ладошкой. С её ракурса красноволосый мужчина выглядел до нелепости смешным. — Вставай немедленно! — улыбчивая девушка сразу покачала головой, а потом похлопала по овсу рядом с собой. — Я не собираюсь тут валяться, мелкая девчонка! Живо вставай! Флора снова не пошевелилась, лишь пожала плечами, говоря, что точно не собирается этого делать. Огрон снова прошипел гневные ругательства. — Да куда ты денешься? В округе километровые поля, — мужчина будто убеждал сам себя. — Сама потопаешь домой. Девушка среагировала незамедлительно, когда мужчина развернулся и начал уходить. Здоровой рукой Флора потянулась к его лодыжке, заставив Огрона потерять равновесие. Он плюхнулся на колени и опёрся на влажную землю руками. И снова ругнулся. — Ты совсем обнаглела, Флора! — девушка невольно заметила, что он впервые обратился к ней по имени. — И не смотри на меня так. Я не лягу. Нет. И не складывай так руки. Флора начала расстраиваться, ведь вместо какого-то расслабления Огрон разозлился пуще прежнего. Поэтому в какой-то момент губы непроизвольно открылись сами и беззвучно произнесли слово «пожалуйста». Огрон бы даже не заметил этого, если бы не смотрел в упор на её веснушчатое личико, потому что Флора не издала даже шёпота. Неконтролируемый порыв, непонятно откуда взявшийся, заставил его поколебаться, но всё же сесть рядом. Поначалу мужчина просто сидел, также хмуро поглядывая на довольно высокие ростки. Спустя некоторое время повторил действия девушки, улёгшись рядом с ней. Их разделяло чуть меньше метра, но ни один из них не думал сократить или увеличить это расстояние. Всё случилось как-то само по себе, поэтому думать, что рядом потенциально опасный похитивший её мужчина и насильно удерживаемая пленница, совсем не хотелось. Как бы он ни сопротивлялся, Огрон не мог избавиться от своих мыслей. Они тревожили разум с самого утра, стоило ему узнать об очередном заказе. Будто игры судьбы! Заказ на убийство единственного друга должен был выполнить именно он. До нелепости глупо и слишком несправедливо. Самое ужасное, что Огрон понимал: не сделает он, сделает кто-то другой. Поступивший заказ никогда не исчезнет из-за отказа наёмных киллеров, ведь жажда крови заказчиков играла тут не самую последнюю роль. Поэтому вот уже битый час мужчина раздумывал над решением проблемы. За своими размышлениями Огрон не заметил, как уснул. Приятный ветер, согревающее солнце и запах чего-то цветочного, никак не выходящего из носа, подействовали, словно колыбельная, хотя Огрон никогда её не слышал. Видимо, со всем этим дерьмом он утомился настолько сильно, что позабыл о своих прямых обязанностях, и Флора была предоставлена самой себе. Огрон понял это, когда проснулся спустя некоторое время. Мысль, что девчонка сбежала, заставила его в который раз ругнуться, но в следующее мгновенье на глаза бросилась сама Флора. Она по-прежнему лежала рядом, но уснула намного крепче, чем Огрон. Девушка даже не шевельнулась от движений рядом. Она не проснулась и от достаточно громкой ругани, пока её похититель уже предполагал, докуда могла добежать девчонка. Видимо, ночные происшествие не прошли следом, поэтому Флора отрубилась почти сразу после Огрона. Мужчина понял, что потерял слишком много времени. Заказчики не привыкли и не собирались ждать долго, поэтому ответить он должен был в течение двух дней. Судя по огненному закату, день уже вот-вот заканчивался, поэтому Огрон потормошил спящую Флору. Девушка резко нахмурилась и, не успев открыть глаза, сразу отпрянула от мужчины. Только распахнув веки и поняв, что ничего опасного тут нет, она провела по лицу руками, буквально стирая испуг. Ей потребовалась минутка, чтобы прийти в себя и выдавить кривую улыбку, показывая, что всё хорошо. Будучи во сне, Флора не могла понимать, что происходило вокруг. И, почувствовав касания на руке, лёгкую тряску, девушка буквально нырнула в болезненные воспоминания. Будто она упала в море на такую глубину, что начало закладывать уши. А выплыть ей не удавалось из-за рук, которые обхватили лодыжки и тянули вниз. — Пора возвращаться, — Огрон решил не комментировать её состояние, но на заметку себе взял, что девушку лучше не трогать. Причины ему были не сильно интересны. Разве что совсем капельку. Кивнув, Флора встала на ноги, отряхивая пижаму от листьев и прочей растительности, которая прилипла к пижаме. Она чуть поёжилась уже от неприятной прохлады, от которой не спасали длинные рукава фланелевой пижамы. А шорты — тем более. Поэтому по дороге домой девушка успела заметно продрогнуть. Оказавшись в комнате, Флора сразу встала под горячий душ, стараясь не прикасаться к грязной плитке. Она тщательно намыливала испачканные в грязи ноги, но всё равно не пожалела, что отказалась от чьей-то мужской обуви. Своей у неё не было, но, будучи очень брезгливой, Флора пошла гулять босиком. Всё равно вокруг было лишь одно поле. У Флоры было такое лицо, будто девушка вычисляла какой-нибудь сложнейший интеграл, но на самом деле думала, стоило ли ей постирать одежду. Девушка была уверена, что после утренней её выходки Думан точно забудет дорогу в её апартаменты на ближайшие дня три. А Огрону — необщительному сухарю — должно было хватить сегодняшней её компании. Значит, никто её, облачённую в потрёпанное полотенце, не увидит. Поэтому Флора больше не раздумывала, намыливая пижаму хозяйственным мылом. Оно ужасно сушило кожу, но другого у неё не было. Пожалуй, только в этот момент ей захотелось обратно домой. И что больше всего напугало девушку: это вернуться домой, забрать хорошее мыло с маслами и вернуться сюда, где никто её не потревожит. Батареи не было, но Флора быстро нашла, куда повесить мокрые вещи. Потуже завернувшись в полотенце, она развесила одежду на поржавевшее изголовье кровати. Закончив все водные процедуры, девушка взяла в руки карандаш, который заметно уменьшился в своём размере. Она сделала последние штрихи Босфорского моста и принялась за новую работу совсем рядом с законченной картиной. Ей пришла безумная идея разрисовать всю стену самыми разными несуразными и совсем не связанными с собой рисунками. Например, Флора буквально за пару минут сделала чёткий набросок уха с тоннелем. После добавила к нему очертание шеи и волос, сплетённых в запомнившиеся ей дреды. Внешность Анагана, который не вызывал в ней ничего приятного, почему-то запомнилась сильнее всего. Наверное, потому что Флора не привыкла видеть людей в таком необычном образе. В её памяти очень сильно запечатлелся ярко-розовый ирокез, но нарисовать его должным образом не получалось из-за недостатка цветов. Всё же наброски, которыми она была не очень довольна, сделать получилось. Прямо перед тем, как начать рисовать самую масштабную по трудности работу. Она переключилась на своего главного надзирателя, даже не раздумывая, что нарисовать. С приходящим в голову образом в первую очередь появлялись глаза: сапфировые камни, обрамлённые светло-серой каймой. Они излучали холода севера, отражали опасную натуру их обладателя. Они завораживали и выбивали весь воздух из лёгких, побеждая всех под своим невидимым, но ощутимым натиском. Этот рисунок, пусть не полностью законченный, вышел самым любимым. Даже лёгкие наброски уже отражали всю суть. А когда девушка начала рисовать волнистые, почти кудрявые пряди, обладатель этой неординарной внешности заявился сам, и Флора могла наблюдать стопроцентную схожесть с её творением. Мужчина уже решительно собирался говорить, но фраза так и не вылетела с его губ. Видеть Флору с карандашом в руке у стены было уже привычно, но видеть её в одном лишь полотенце — точно нет. Поэтому, немного придя в себя, он всё-таки начал: — Ты ведь не говоришь, — Огрон произнёс это как данное, видимо, смирившись. — Значит, никому не расскажешь. Садись поудобнее, ты ведь хотела знать, что со мной.