Молчи

Огрон, сделав последний выпад и выпустив из рук тяжеленные веса, расслабленно улёгся на мат и принялся жадно глотать воду. Мышцы приятно ныли, по телу распространялась сильная, но умиротворяющая усталость. Лёгкие, уже привыкшие к постоянной физической нагрузке, не надрывались, как во времена его первых тренировок. Они были давно, но Огрон до сих пор помнил, как грудь нещадно жгло и как подошедший Эрик — жесточайший и талантливейший тренер — ржал, напоминая парнокопытного скакуна. — Чего разлёгся? — Эрик пнул подопечного в бок. — Пресс ещё. По десять подходов. — Всегда знал, что ты душка. В прошлый раз было по двенадцать, — выдохнул мужчина, мимолётно переведя взгляд на тренировавшуюся неподалёку девушку. Её стойка с оттопыренной попой привлекала его внимание. — Отставить! — тренеру оставалось только дать Огрону подзатыльник, словно перед ним был соседский мальчишка. Душка, ага. — Ноги поднять, подбородок вверх, шея открыта, теперь тянись руками к ногам. Эрик сам перевёл взгляд в сторону, куда недавно смотрел его подопечный. Округлые ягодицы незнакомки, появившейся в зале только сегодня, притягивали даже такого трудоголика, как он. Обычно Эрик не отвлекался от работы, прерываясь только на быстрые протеиновые коктейли и перекусы. Не помня себя от усталости и боли в мышцах, Огрон поплёлся в душ, где смыл с себя пот и капельку злобы на бездушного тренера. Когда липкое тело превратилось в гладкое, с запахом прилегающего здесь геля для душа, он уже не злился. Наоборот, на выходе пожал тренеру руку и пригласил в бар. А после смеялся от его перекошенного злобой лица. — Чтобы в рот ни капли, понял? — он пригрозил ему пальцем, а затем подтолкнул к выходу. — Душка, блять. Закинув спортивную сумку в машину, Огрон собирался выезжать из парковки, как вдруг сзади, с характерным скрипом шин, остановилась ещё одна иномарка. Знакомый блондин, вышедший из неё, заставил Огрона тихо вздохнуть. Он чувствовал, ощущал всем нутром, что тот приехал точно не друга навестить. Да и Огрон не считал его другом, так… товарищем по делу. — Надо поговорить, — Гантлос, на удивление, был сильно разозлён. — Только не тут. Воняет адски. Огрон лишь закатил глаза и сел обратно в машину, умолчав, что запах подземной парковки казался ему более чем приятным. Но упрямую гору мышц, не упрямее его самого, разубедить было трудно. Да и самому не хотелось выслушивать очередные его проблемы в полутёмном, отдающем эхом помещении с парой тройкой свидетелей. — Ну? — они сели в самом близком кафе, заказав кофе. Увидев скептичный взгляд красноволосого, Гантлос объяснился, что пить по утрам пока выше него. А то, что было в квартире Огрона пару дней назад — лишь маленькая поблажка самому себе. — Присмотри за девкой. Кинув пару купюр на стол, Огрон поднялся с места. Уйти ему не дал крепкий захват и злобное шипение. — Что ты как баба, сядь на место! — Я выполнил свою часть работы, не вижу смысла продолжать разговор. — Это приказ Кобры, — выдохнул блондин. — Досада — я на него не работаю, — Огрон всё-таки сел. На странные взгляды посетителей и официантов он не обращал внимания, но разговаривать стоя было неудобно. — И почему бы ему самому не позвонить мне? — Я не вру тебе, он собирался позвонить вечером и поставить перед фактом. — А-а-а, ты в этом спектакле Мать Тереза. Спасибо, что предупредил, но можешь передать, что я больше не участвую в его играх. — Придётся, больше некому, — ещё один брошенный скептичный взгляд заставил Ганта нервно сжать кулак. — Из-за придурка Анагана я вынужден терять такие деньги! Знаешь, сколько Кобра бы заплатил за подработку няньки? — Неинтересно. — Почти столько же, сколько и за заказное убийство, выставленное несчастным случаем. Понимаешь масштаб моей трагедии? — последнее мужчина процедил сквозь зубы. — Ну так уговори его, раз не хочешь терять эту работу. — Пытался, Кобра, сука, упрямый! Короче, девчонке нельзя причинять вред никаким образом, иначе папаша не выплатит деньги. Насколько я понял, труп дочери ему тоже не нужен, странный тип, — Огрон пока ни разу не шелохнулся, слушая собеседника. — И как это всё связано со мной? — Да мы терпеть её не можем! Она молчит, как будто по-настоящему немая. — И как это всё связано со мной? — Огрон начинал злиться. — Кобра уверен, что тебе хватит терпения, — красноволосый изогнул бровь. — Кобра уверен, не я, не смотри так. — Нет. — Всего лишь присмотреть за ней. Ты можешь заниматься своими делами, ей всё равно не удастся сбежать, — Гантлос устало потёр виски. — В последний раз, обещаю. — В тот раз ты говорил тоже самое, — красноволосый фыркнул. — Плюс, там Думан тоже будет. Не заскучаешь, — действительно, этот парень был популярным благодаря своим шуткам. — Выручи, Огрон.

***

Огрон испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, он злился на то, что приходилось выполнять ещё одно, на этот раз точно последнее задание Кобры. Мужчина, как и говорил Гантлос, дал о себе знать буквально через пару часов. Ни в чём не отставая от блондина, он использовал резкие, но довольно убеждающие аргументы. С другой, Гантлос не был другом, но он и не был чужим знакомым. С ним Огрону приходилось работать ни один раз, и пока всё было нормально. Поэтому он приезжает в знакомый дом с собранной на пару дней спортивной сумкой, располагается в комнате, выгнав оттуда Думана. Тот сможет перекантоваться и в чём-то наподобие гостиной. Несмотря на то, что комнату Огрон делил с кем-то с раннего детства, теперь это вызывало какое-то отвращение и неприятные мысли из прошлого. Думан отрубился на диване перед телевизором, даже не соизволив вытащить наушники. Как он смотрел фильм и слушал музыку одновременно, было далеко за понимаем красноволосого. Но он понял одно, что ужином их жертвы придётся заняться ему. Благо, парни купили всё, что нужно, колоссально облегчив ему работу. Пришлось открыть пару консервных банок и достать из холодильника баклажку воды. Зайдя в комнату, Огрон сразу увидел девушку. Она сидела за столом, ковыряя пальцем щель на старом дереве. Казалось, что она настолько погрузилась в своё занятие, что не заметила вошедшего мужчину. Но нет, Флора лишь выжидала, когда он сделает то, зачем пришёл, и уйдёт. Боковым зрением Флора уловила яркие пряди волос. Слегка подняв голову, она узнала в нём собственного похитителя. Идея пришла мгновенно и казалась самой лучшей её идеей за последние десять лет точно. Флора, удивив даже саму себя, схватила его за запястье. — Чего тебе? — Огрон нахмурился, когда девушка молчала пару секунд. — Я не ясновидящий, читать твои мысли не могу. Флора поджала губы и кивнула самой себе. Не отпуская мужчину, она дошла с ним до подоконника, на котором оставила карандаш. Потянулась за ним левой рукой, потому что правой продолжала держать похитителя, как ощутила резкую боль. Предплечье и ладонь сильно разбухли, отдавали сильно тянущей болью. Она была самой противной, ведь от этого ощущения хотелось начать массажировать пострадавший участок тела. Но стоило только прикоснуться, как снова больно стреляло. Увидев повреждённую руку, Огрон закатил глаза. Фактически, именно из-за этой руки он вынужден стоять здесь. Фактически номер два, стоять он здесь должен ещё и из-за бредовой идеи Анагана и глупости Гантлоса, который решил эту идею поддержать. Флоре пришлось оторвать тёплые пальчики от его запястья и схватиться за карандаш правой рукой. Левая была чуть прижата к животу, чтобы случайно ею что-нибудь не задеть. Тогда та начнёт не просто болеть, а буквально гореть. Флора и так едва сдерживала слёзы и едва пришла в себя после той резкой боли. Это неописуемо. Это настолько ужасно: испытывать её и не иметь возможности крикнуть. — Принеси мой дневник. Пожалуйста, — гласила написанная на стене надпись. Сделав её, Флора повернулась к мужчине, смотря так умоляюще, что Огрону на секунду стало не по себе. — Он очень мне нужен. Прошу. — Какой, к чёрту, дневник? — процедил мужчина, сначала подумав про обычный школьный документ каждого ученика. — Мой дневник, который я веду. Он у меня в комнате. — В комнате? Огрон едва не задохнулся от такой наглости. Она действительно хотела, чтобы он снова проник в её комнату и нашёл там не пойми какой дневник? Вдобавок, кто она здесь, чтобы просить о таком? — Деточка, — по-другому Огрон её назвать не мог. Уж слишком молодо выглядела девушка. — А ты ничего не перепутала? Глаза Флоры потухли сразу же. Она посмотрела под ноги, сдерживая отчаянный горестный вздох. Карандаш в руке опустился обратно на подоконник, сама девушка прошла обратно к столу. Она поместилась на стул всем телом, обняв при этом колени. К еде, как и до этого, девушка ни притронулась. Это было вовсе не упрямство. За эти дни Флора притрагивалась только к принесённой воде, потому что всё остальное содержало в себе томаты. Мясо в томатном соусе и накромсанный салат из помидоров и огурцов есть было противопоказано, иначе она сама превратится в ходящий помидор и, в конце концов, просто задохнётся. Поэтому Флора уже целые сутки выживала водой. — Ешь, — злобно процедил Огрон, прежде чем покинуть комнату. — Ещё не хватало с трупом потом возиться. Скоро так и будет, ведь если Флора не изольёт все свои чувства прошедшего дня на бумагу, то точно умрёт.