Отражение изумруда

— Ну что такое, Серёж? — Арсений сажает Тёму к себе на колени, слегка покачивая. В детском саду должен был быть тихий час, из-за чего глаза мальчишки слипаются, а желание как-либо участвовать в разговоре пропадает. Да и что интересного могут говорить эти взрослые? — Трубку нужно брать, — повторяет Серёжа, уткнувшись в собственные мысли, и уже смягчившись. — Да не слышал я. — тихо шипит в ответ Арсений, баюкая тихо дышавшего ребенка. Спящий ребёнок — счастливый ребенок. Ну и спокойный родитель, конечно. — А кто это был? — Сергей выныривает из своих мыслей, и его глаза загораются искрами озорных огней. — Где? — не понимает Арс. — Ну высокий такой, рядом стоял. — Серёже не терпится озвучить мысли, что роем ос летают в его голове. — Это Антон, мой начальник. — безразлично пожимает плечами Арсений, только вот близкий друг сразу видит дрогнувшие в улыбке губы и такие счастливые глаза. Что-то в этом есть. — Антон значит, не Антон Петрович и даже не шеф, просто Антон. — Серёжа расплывается в улыбке от уха до уха, видя, как тушуется Арсений. — Почему вы здесь? — хорошая попытка перевести тему, но неудачная. — Ты же видел, как он выглядит, верно? А как он смотрел на Артёма? Это он, да? — Сергей не знает почему на основании двух незначительных фактов делает такой серьёзный вывод, но всё его нутро поддакивает и тянется вперёд, пытаясь доказать правоту. — Он, кто? — Арсений проматывает в голове последние полчаса, ну да, посмотрел и сбежал, ну может дела какие. А внешность? Да обычная. Высокий, красивый, русые волосы, невероятный запах, зелёные глаза, на Артёмовы похож…СТОП ЧТО? — Нет. НЕТ! — Арсений, да он один в один наш Тёма, глаза-то иногда открывай. — усмехается мужчина, довольный собой и впечатлением, сумевшим произвести. — Да не может такого быть, это было в Москве, да и фирма была другой! — Арсений аккуратно укладывает сына на диванчик, прежде чем вскочить на ноги и начать мерить комнату шагами. — Арсений, ну ты же как-то здесь, хотя тоже был в Москве и в другой фирме. Давай-ка напомни мне, что ты помнишь?       Арсений напрягает голову, пытаясь восполнить картинку того вечера, но упорно не может. Корпоратив, маски на лицах и алкоголь. Он много танцевал, маски мелькали перед глазами как лента калейдоскопа, это был последний день перед увольнением, он отрывался как мог. А потом был жар чужого тела, крепкие мужские руки и мягкие губы, что шептали всякие глупости, пока тело содрогалось волнами оргазма. Это была одна из лучших ночей его жизни, если не лучшая. Но подробности, сука, подробности. Ни одной. Он не помнит кто это был, ничего об этом человеке. Вот голова на следующий день разрывалась — это он помнит, а больше нечего. — Да ничего, Серёж, я ничего о нём не помню. — Арсений ударяется головой об стену, медленно сползая вниз. — Но это же не может быть он, правда? Такого не бывает! — голубые глаза смотрят с надеждой, умоляют. Только вот встречный взгляд карих надежды не оставляет. Это может быть Антон, нет ничего, что могло бы отмести его, как потенциального отца Артёма. — Его глаза. Изумруды, они такие же, словно отражение. Такие же. — из глаз текут слёзы, Сережа обнимает его, позволяя уткнуться в плечо, спрятать тихие всхлипы. Всё это навевает такие старые, нелюбимые воспоминания.       Серёжа напряжённо сидит за столом, смотря на двух девочек, сидящих напротив. Анна и Лена две шутницы, красавицы со стойким характером. Эти двое могли ввести в ужас пацанов на несколько лет старше, не позволяя себя задирать. Всегда вместе, всегда рядом. Поддержка и опора, умны и красивы с небольшими проблемами по математике. Цифры у них никогда не складывались, убегали, словно мышки от кошки. От не очень умной кошки, которая не могла их догнать, вечно отпуская в самый последний момент. Но это и не главное. — Что случилось? — Серёжа пытается быть строгим, но никогда не мог быть таковым смотря в эти глазки-блюдца. — Они нас бьют! — в который раз повторяет злой Андрей. — Почему ты не веришь? — Потому что на тебе нет ни одного синяка, Андрей, я же говорил. — мужчина тяжко вздыхает. — Если тебе не хватает внимания в новой семье, я не могу тебе помочь.       Эти двое могут ругаться до потери пульса, от родителей именно им досталась упёртость и неумение слышать и слушать друг друга. Они как два барана, встречались на мосту, и вместе падали в реку, не желая уступать.       В далеком детстве Серёжа часто слушал рассказы родителей, что именно из-за этого они и познакомились, не желая уступать друг другу место в маршрутке. Спор не на жизнь, а на смерть тогда прервала хамоватая старушка, которая проворно заняла пустующее место, прямо перед их носом, коварно улыбаясь. Посмотрев на эту наглость, родители Серёжи сплотились и всю оставшеюся поездку ругались с бабулькой, чуть не проехав свою остановку. Вот так они и познакомились, подружились, а вскоре и влюбились в друг друга, не желая отпускать или подпускать кого-то другого даже близко. Их семья всегда была дружной, и хоть разница Серёжи с младшими была достаточно большой, они всегда держались вместе, заботились о себе и о родителях.       Пока те не погибли. Это случилось несколько лет назад, и дети всё ещё не могли привыкнуть к тому, что самых родных и важных людей в их жизни больше нет. Серёжа поступил на первый курс и пытался работать, как и кем только мог, в рамках приличия. А мелкие жили у новой семьи, которая приняла к себе сразу троих. И вот тебе! Вечные разговоры о неудобстве и якобы побоях. Серёжа не верил. Серёжа не понимал. — Но это правда. — пискнула более смелая Лена, желая отстоять своего брата. Она с сестрой не виделась с Серёжей очень давно, а Андрею тот верить не хотел. — Что? — Серёжа мгновенно окидывает взглядом девочек, в глазах которых застыл страх, перемешанный с надеждой. Надеждой на помощь. — Они не бьют Андрюшу, только нас. — девочка уверенно приподнимает легкое платьишко, открывая вид на тощий живот, покрытый синяками и ссадинами. Глаза альфы распахиваются от ужаса. — Какой же я идиот! — единственная мысль бьётся в его голове набатом. Руки трясутся, но он утягивает девчонок в крепкие объятья, закрывая от мира, слыша, как они тихонько всхлипывают, видя, как сотрясаются их тела. Ненавидя себя. Серёжа возвращается мыслями обратно, утирая редкие слёзы пальцами. — Как думаешь он понял? — Ну судя по тому как его пятки засверкали, понял, может догадался, может вспомнил. — пожимает плечами Серёжа,гладя омегу по спине. — А может испугался. В кабинете Димы и Эда слышится шум, а после звук разбившейся кружки. Он звонким эхом рассеивается по кабинету, заставляя подскочить на месте и выбежать на звук. В комнате они видят высокого альфу, что мощными ладонями толкает Диму к стене. — Ты козёл, да как ты только посмел поднять на неё свои глаза! — альфа рычит, его глаза покрылись пеленой злобы. Дима же отходит, но все его тело напряженно до предела, он весь, как натянутая струна отбивал от себя чужие руки, не позволяя наносить какие-либо повреждения. В углу Арсений заметил плачущую Катю, которая испуганно смотрела на двух альф, боясь продолжения. — Она уже не твоя, слышишь! Ты, — Дима ударяет парня в грудь, — ей никто, и не смей решать, что ей делать. — Я никто! Да ты себя-то видел? — рычат в ответ, в очередной раз толкая ближе к стене. Неизвестный доведен до предела, кажется он готов убивать, и Арсений сжимается, поглядывая на дверь своего кабинета, в котором спит его кроха. Беззащитная кроха. — Мужчина, может вам на выход! — пытается отвлечь парня от Димы, Серёжа, но тот даже ухом не ведёт, смотря прямо в глаза противнику. Но и Дима не торопится отводить взгляд, играя в гляделки на равных, доказывая свой авторитет. Арсений думает, что так и не узнал номер охраны и не имеет и малейшего представления как позвать на помощь. Справиться с громилой он не знает, как.       Дверь комнаты открывается Эдом, который легкой походкой заходит в кабинет, даже не подозревая, что происходит внутри. Но от открывшейся картины он застывает на месте, слегка приоткрывая рот в немой фразе, так и недонесённой до зрителей. Он оценивает ситуацию, тихонько подходя к Кате, и слушая её рыдания. Глаза парня загораются огнями, которые Арсению прекрасно видно, даже из другого конца кабинета. — Слышь, гандон, а ну отвалил от него! — прикрикивает Эд, подходя ближе и печатая что-то в телефоне. Реакции не поступает. Незнакомец продолжает сверлить оппонента глазами, уже закатывая рукава, для первого удара. — Ну, я предупреждал. — вздыхает бета, играючи поднимая стул с пола, и хорошенько замахнувшись ударяет им по затылку мужчины. Катя громко вскрикивает, альфа падает на пол, Серёжа перекрещивается. Эд же спокойно поворачивается в сторону Арса, будто ничего и не произошло. — Можно я отойду, у меня тут дела важные, на часик где-то. — Арсений громко сглатывает, пялясь на разбитый затылок парня и кивает. Эд покидает комнату, охрана, вызванная им же, уносит парня под белые рученьки. Весь кабинет дружно вздыхает. «Живой» — А что это было-то? — Сергей приходит в себя первый и в его голове вообще нет понимания о происходящем. Арсений так же понимает мало, и пока у него есть время, совсем не прочь отвлечься от своих проблем и послушать чужие. — Это моЙ..Ик…бывШИй. — тихо отвечает Катя, отходя от слёз. — Катя бросила этого урода, а он решил, что может позволить себе её присвоить. — Дима поглаживает девушку по голове, подавая бокал с водой, и придерживая его в трясущихся руках. — Мудак. — резюмирует Арсений. — все дружно кивают. Эд выбегает из офиса, вспоминая недавний разговор с лучшим другом и понимает, что, пожалуй, даже в его жизни все проще. —Эд. Он мой сын, он точно мой сын! — альфа ходит из стороны в сторону, пытаясь переварить свалившеюся на него информацию. — Да с чего ты взял? — лениво разваливается на диване бета, воображая себя суперкрутым психологом, которому не просто капают на уши своими проблемами друзья, но и платят за это, правда Антон и так ему платит. Даже порой больше чем нужно. Ладно, об этом позже. — Да как ты не понимаешь, мы истинные, мы переспали около четырёх лет назад, а его сыну три. И он вылитый я в детстве. Понимаешь? — Антон хватается за голову, пытаясь успокоить мысли, ему нужен холодный ум. — Не-а. А куда ещё год делся, если четыре было? — размышляет Эд. Антон же тяжело вздыхает, не понимая, почему именно ему достался такой друг идиот? — Эд, знаешь, вот дети они не сразу рождаются, там еще девять месяцев примерно должно пройти. — иронизирует альфа, пока Эд понятливо мычит. — Ну твой, значит, твой. Чего загнался, ты же любишь детей. —задает самый логичный вопрос Эд, и Антон понимает, что действительно. Детей он любит и всегда хотел своих, а Арсений такой милый и красивый, словно омега из мечты, от запаха которого хочется выть, хочется заключить его в объятья и никогда больше не отпускать, хочется забрать себе и назвать своим, наделив меткой. Но хочет ли этого сам омега? — Но почему он мне не сказал? — Антон садится на стул, тяжело вздыхая. — Ни тогда, ни сейчас. Он молчит и и… И я не знаю, что это значит. Что если я не нужен ему? В словах царит отчаянье, а на губах оседает горечь от собственных фраз и мыслей. Это кажется самым логичным. Арсений точно не знал, кто будет его непосредственным начальником, вот и согласился на эту работу, желая просто увеличить достаток. — Да ты видел, как он на тебя смотрит? Не может быть такого. — Уверяет Эд, только все его аргументы разбиваются о крепкие стены, за которые альфа уже себя загнал. — Да и ты сам сказал, вы — истинные, а это не просто так. — Да двадцать первый век на дворе, всем уже плевать на эту истинность — это ничего не значит. — грустная ухмылка. — Да и тот друг, может и не друг вообще. Может у него уже есть альфа. Зачем ему я? Эд тяжело вздыхает, два паникёра на его голову, вобьют себе что-то в голову, и уже не выбьешь. Придурки, проще и не скажешь. Сообщение приходит на телефон, громко звеня. — Антон, прости меня, нужно срочно идти. — Ага, конечно, только у Арса отпросись. — на автомате отвечает альфа, зарываясь всё глубже в печальные мысли. Никогда ещё все не было так сложно.