Отражение изумруда

      Утро выдалось странным. Арсений бы назвал бы его неудобным. Да, именно это слово хорошо описывает ситуацию, в которую он попал. Неудобный, жесткий диван и больная шея, что уже не поворачивается влево — первое, что ощущает Арсений, открывая глаза. В глаза бьёт яркий свет, а лицо обдувает холодный ветер из открытого окна. — Какой идиот открыл окно? — кряхтит Арсений, приподнимаясь на локтях и осматриваясь по сторонам. — Нуу… — тянет откуда-то сверху знакомый, слегка грубоватый голос. — Этот идиот — я. Антон присаживается около дивана, на пол, складывая руки на колени. — Оу, — неудобно получилось. Арсений резко присаживается, прокручивая в голове воспоминания вечера. Вроде бы он не ложился на диван. Ничего же не было? Почему он вообще спит? — Голоден? — Антон неторопливо приподнимает руку, аккуратно поправляя Арсению взлохмаченную, тёмную чёлку, что вечно лезет в глаза. Омега на мгновения замирает, смотря на это неторопливое движение, сильная рука с длинными, как у пианиста, пальцами заполнена кольцами. Они совершенно разные: тонкие, толстые, золотые, серебряные, бижутерия. Они волшебно переливаются и блестят в свете дневного солнца, позванивая, ударяясь друг об друга, создавая сотни бликов, откидывая тысячи солнечных зайчиков на стены и потолок. Арсению думается, что коту бы понравилось. — Немного, — медленно отвечает омега, понимая, что готов отдать душу за кусок жареного мяса. — Закажем что-нибудь? — Антон достаёт телефон из кармана и начинает что-то в нём листать. — Только не суши. — Неее, — кривится Арсений, — ненавижу рыбу. — Понимаю. — Антон улыбается, заглядывая омеге в невероятно голубые глаза, которые будто сияют небесными звездами, отражая в себе далёкие вселенные. От этого невозможно отвести глаз. — А ты? — Арсений расправляет шею и спину, хрустя костями. — Я? — Антон отводит взгляд. Легкая дымка уходит из хвойного леса. — Тоже не любишь рыбу? — усмехается Арсений по-доброму. — Аллергия на рис. Пицца? — Пицца. Арсений завтракает-обедает вместе с Антоном, слушая его рассказ про завершение вечера. Оказывается, работу доделать он успел, отправил начальству и заказчикам, составил детали работы на неделю вперёд и даже немного прогулялся, чтобы взбодриться, а Арсения решил не будить. — Ехать куда-то ночью небезопасно, да и так проще.       Пицца оказывается горячей и вкусной. Толстое тесто с вкусным покрытием ласкает вкусовые сосочки внутри рта омеги, заставляя чуть ли не скулить. Тянущийся сыр приводит чуть ли не к оргазму. Давненько он так вкусно не ел. На часах уже около часа, но они не торопятся, разговоры текут рекой, перебегая от темы к теме. Книги, сериалы, фильмы, они восхваляют их, спорят и кидаются кусками пиццы. Арсений громко смеётся, смотря, как Антон слизывает с рубашки кусочки сыра, громко и шутливо ругаясь.       Оказывается, они оба обожают советские комедии и не очень доверяют российскому кино, но вот недавний фильм про Майора Грома зашёл им достаточно хорошо. Они злятся на такие маленькие сборы и как дети радуются показу на Netflix. Арсений говорит, что хочет Оскар, Антон уверен, он у него будет.       Парни сидят на полу в позе лотоса, не желая разгребать документы со стола. К концу трапезы, Попов уже не чувствует ног когда привстаёт, из-за чего его слегка ведёт и он сваливается к Антону на колени. Арсений чувствует, как его талию обхватывают крепкие мужские руки, слегка сжимая. — Качнуло. — ойкает Арс, переводя взгляд на лицо Антона, его зрачки, в яркой зелени, расширены, а губы блестят от жирной пищи. Омега переводит взгляд с глаз на губы, не в состоянии отвести взгляд. В груди разливается мягкое тепло, заполняя собой каждую клетку стройного тела. Это тепло — словно бабочка, машет своими крыльями и озаряет всё вокруг себя ярким светом. Арсений склоняется ниже, желая ощутить мягкость таких манящих губ, желая распробовать их вкус, желая почувствовать взаимные прикосновения. — Антон Андреевич. — Ира распахивает дверь без стука, её руки заняты бумагами, и Арсений подозревает, что та открывает дверь с ноги. Неудобно получилось. Арсений резко вскакивает, отстраняясь. Он видит, как челюсть Иры падает на пол, и хватает свой пиджак с дивана, не желая видеть, как девушка будет возвращать её на место. Он мчится на своё рабочее место, на ходу поправляя причёску, расправляя складки на рубашке. Арсений влетает в кабинет и застывает на месте. Катя сидит на Диме, весьма откровенно, целуя его в губы. Дима, красный словно рак, неловко обнимает её за талию, боясь опустить руки ниже. — Кх,кх. — Привлекает к себе внимание Арсений, кашляя в кулак. — Ой! — Катя спрыгивает с парня, становясь прямо по струнке, и опуская задравшуюся юбку. Дима же не шевелится, словно боясь проснуться и понять, что это лишь очередной прекрасный, влажный сон, а никак не реальность. Неудобно получилось.       Работа честно говоря не шла. Перед глазами всё время всплывали пухлые губы, а в голове вертелся один единственный вопрос. Ответил бы Антон? Хотелось верить, что да, не Ира же ему нравится, в самом деле.       Эд весь день бегает по этажам расставляя печати, и Арсений бы и смог назвать это своеобразным наказанием, только вот поболтать со всеми, кто находится в этом здании для него скорее подарок. Возвращается на своё рабочее место тот неожиданно: вышибая дверь ногой, что оправданно, ведь его руки заполнены стопкой бумаг, доходящей ему ровно до подбородка. Эд никогда не относил отчеты по одному, предпочитая тащить всё огромной стопкой. Этой выходкой он напоминает Иру, глупая улыбка вновь появляется на губах. — Вы не поверите! — бумаги летят на стол сплошной массой макулатуры, и словно маленькие самолётики разлетаются по кабинету. — Красиво. — Арсений смотрит во все глаза, как они кружат, подгоняемые включённым вентилятором, делая различные узоры в воздухе, словно маленькое представление, устроенное лично для них, неповторимое и оттого сказочное. — Что там у тебя? — показывается из-за ноутбука всё ещё красная голова Димы. Арсений мысленно делает сильное «Бррр», чтобы прийти в себя. Вслух нельзя, причёска испортится. — Сейчас встретил Наташу, ну ту, что из маркетинга, ну знаете, у неё ещё сын, года три. — начинает быстро тараторить Эд, выдавая кучу ненужной информации. — К сууути! — Дима ни капли не удивлён такому началу, столько лет вместе. — Так вот, помните ходили слухи, что нас закроют? — Эд чуть ли не скачет на месте, от нетерпения. — И? — Так вот, пришли бумаги, что у нас всё отлично, ноооо… — Я тебя сейчас ударю, честное слово! — не выдерживает, до этого, тихо сидевшая в уголке Катя. — Сейчас все сплетни только про одно. Как скоро Арсений переспит с Антоном. Там уже даже ставки принимают, кто-то вас поженил уже. — Эд рассматривает собственные ногти, продолжая размышлять вслух, — я вот думаю, поставить пару соток или лучшее... — ЧТО??? Да они с ума сошли? Почему? — Арсений смотрит на них широко раскрытыми глазами, пока в голове вертится куча вопросов. — Ира. — пожимает плечами Эд, будто это всё объясняет, но на деле и вправду объясняет. Итог один: нужно стучать, когда заходишь к боссу в кабинет. — Он меня уволит, да? — Арсений хватается за голову и начинает кружить по кабинету. — Ну конечно уволит, кому нужна такая репутация в компании, кому вообще захочется такое слушать? Арсений врезается в Диму и хватает его за руки смотря прямо в глаза, но при этом сквозь него. — А как же переезд? Я же только переехал, куда меня возьмут, кому я нужен? — Дима с Эдом может и пытаются что-то сказать, только вот Арсению не до них, у него в голове разрастается проблема размером с галактику, если не больше. Именно в таком положении их и застаёт зашедший в кабинет Антон Андреевич. Он открывает дверь и застывает в проходе, хмурясь. Весь его доброжелательный настрой пропадает, а в глазах появляются нехорошие молнии. Он смотрит, как Арсений обнимает Диму, шепча ему что-то и в ответ получает тихую поддержку. — Арсений Сергеевич! — говорит альфа громко, заставляя замереть в комнате всех. Арсений тут же отпускает Диму и смотрит на Антона, как на палача на казни, так и хочется упасть на колени и просить пощады, снисхождения, ведь он не виновен. Только вот Арсений и его гордость всегда шли комплектом, словно сиамские близнецы. Вот и сейчас несмотря на всю панику в глазах, он приподнимает вверх подбородок и смотрит с вызовом. Ему отвечают тем же. — Антон Андреевич, чем обязаны? — Арсений строит максимального профессионала, его как никак, за это на работу взяли. Но получает лишь ухмылку в ответ. — Пришёл, знаете, Арсений Сергеевич, — Антон облизывает губы, растягивает его имя, — выговор вам назначить. — Что? Антон! — Эд, оставленный под впечатлением от паники Арсения, действительно пугается, — Сеня клёвый, не нужно, да и не виноват он! — Не виноват в чём? — слегка наклоняется вперёд Антон, но взгляд с омеги не переводит. — Ну в этих, — Эд эмоционально размахивает руками перед лицом — да слухах в этих! — В слухах? — Антон присаживается на соседний стол, складывая руки на груди, — у нас есть новые? А то про банкротство мне изрядно поднадоели. — Не слышал? Неудобно получилось. — Нет, не слышал. — А зачем тогда пришёл? — Арсений выдыхает, позволяя себе присесть, чтобы не упасть от волны спокойствия, затопившей его. —Да трубку ты, Арс, не берёшь, знаешь, штука такая, очень популярная в узких кругах. Арсений, не понимая зачем Антону ему звонить, достаёт стоявший на беззвучном телефон и вскакивает обратно, видя несколько пропущенных от воспитательницы и около десятка от Серёжи. Омега оборачивается на начальника, желая поблагодарить его, но застывает на мгновение. — А откуда ты? — В приёмной тебя ждёт некий Серёжа, говорит, трубку не берёшь. — Антон выходит из кабинета, оставляя его в тишине. — А с каких пор этим занимается сам начальник. — озвучивает вопрос, витавший в воздухе, Катя. Арсений игнорирует его, покидая кабинет, остальным так же ответ неизвестен. Один только Эд решает добавить: — А ставку я всё же сделаю.       Арсений не бежит, Арсений летит вниз по лестнице, игнорируя лифт, как изобретение человечества. Сегодняшний день, как и все прошедшие, хотят его убить, но сдаваться пока рано, ведь после тёмной полосы – светлая! Серёжа обнаруживается на пуфике у поста охраны, вместе с Тёмой. Они сидят рядышком, громко стуча друг другу по ладошкам, и напевая незамысловатый мотив. Арсений встаёт рядом, не решаясь прерывать такой простой, но вместе с тем же, удивительный момент. Маленький мальчик сосредоточенно смотрит на ладони, не желая проиграть, но при этом улыбается от уха до уха, блестя своими зелёными глазками.       Когда до плеча дотрагиваются, Арсений даже не вздрагивает, нервы давно закончились, а сил пугаться не осталось. Антон стоит рядом хмурый, но его улыбка всё равно пробивается через выстроенную броню. Он словно расстроен, но не может противиться своим эмоциям. — Это твой муж? — Антон нервно потирает шею, уводя взгляд в пол. — Кто? — не понимает сначала Арсений, но взгляд сам падает на Серёжу, и в мозгах проясняется. — А, ты про Серёжу, нет, мы друзья. — А ребёнок? — хмурость с лица пропадает, Антон рассматривает ребёнка рядом с альфой, — такой большой уже, лет пять. — Это Тёма, мой сын, но он просто высокий. — Красивый. — Антон подходит ближе, рассматривая каждую чёрточку, каждую волосинку мальчишки. Белобрысый, с ярко-зелёными глазами, он смотрит так открыто, что Антону подсознательно хочется подойти и защитить. Хочется обнять и пригреть, хочется забрать себе. — У тебя есть дети? — Арсений следит за реакцией Антона, и кажется это пока первый альфа, что отнесся к его сыну хорошо, у него заинтересованный взгляд. Он ему нравится? — Нет. — Антон немного тормозит, он впитывает в легкие запах ромашки, пропускает его через лёгкие, запоминает. В его голове хорошо складываются факты, он не понимает лишь одного. Арсений это специально подстроил? — Сколько ему? — Три. — отвечает Арсений. Ему хочется ещё о многом спросить, его словно магнитом тянет ближе. Но Антон становится столбиком и резко уходит. Молча. — Ааа… — Арсений поворачивается на сто восемьдесят градусов, следя за спиной начальника, что быстрой походкой удалилась в глубь офиса. Он может и стоял бы так несколько минут, но ему помешали. Помешал. Крепкий подзатыльник, который ему подарил Серёжа, обнаружив-таки того у входа. — Арсений, твою мать, бери чёртову трубку, когда тебе звонят! Неудобно получилось.