Отражение изумруда

— Серёж, а почему вы вообще здесь? — пытается наконец узнать Арсений, попивая яблочный сок для успокоения нервов, не валериана конечно, но тоже весьма недурно. — В садике какое-то ЧП, попросили всех срочно забрать, но ты же у нас за железным занавесом, фиг дозвонишься, вот мне воспитательница и набрала. Ну и вот... — разводит руками альфа, одним глазом поглядывая на спящего ребёнка. — Хорошо, что я твой номер на всякий случай дал. — радуется своей предусмотрительности Арсений, оставлять ребенка одного в группе, когда он не должен там быть, не самое приятное испытания для психики. — А ты что сомневался? — усмехается Сергей-всегда-вишу-на-телефоне-Матвиенко. — Никогда! — очередной глоток. Дел выше крыши, сроки горят, но Арсений не может заставить себя идти делать дела, в голове только планы дальнейших действий, сценарии развития событий, и пока что всё как в мстителях, один положительный на четырнадцать миллионов шестьсот пять отрицательных. Нужно отвлечься. Хоть как-то. — А что там с Андреем, до сих пор с тобой не разговаривает? — Нет, ты же знаешь, он у нас принципиальный, но девочки уже потихоньку тают, разговаривают со мной, пока Андрей не видит, простили, дурака. — Серёжа тяжело вздыхает, в очередной раз не понимая, как он мог тогда так сильно облажаться. Сейчас его брат и сёстры живут в интернате и отношение к ним мягко говоря не очень. Они вернулись из семьи, сдав её при этом, к такому относятся негативно. — А как они там вообще? — Арсений переживает за этих ребятишек, как за родных, желая им всего самого хорошего в их такой непростой жизни. — Ну подарки им привожу, еды, они раздают ребятам, но и самим что-то перепадает. Я знаешь, что решил? Меня повысить хотят, как тебя примерно, в Питере, я и так к тебе мотаюсь постоянно, буду клиентскую базу расширять. Как тебе? — Вау, клево! — Арсений налетает на мужчину с объятиями, сжимая до хруста костей. — Я очень рад, правда! — Это не всё. — улыбается Серёжа, — думаю продать всё, что есть в Москве и подавать на опекунство. Арсений чуть ли не подпрыгивает на месте от таких новостей, он очень давно ждал, когда же его непутёвый друг решится. Да, ему одному будет сложно, да и неизвестно одобрят ли его на роль опекуна, но Арсений уверен, детям с ним будет лучше всего. Да и повышение сыграет на пользу. Плюс на такой работе у Сережи накопилось много нужных друзей. — Как же я рад, дружище. Молодец! — объятий много не бывает. — Нужно отметить. — Пока нечего отмечать. — смеётся Серёжа. — Лучше забирай Тёму и поедем домой отдыхать, мультики посмотрим, колы выпьем, чем не праздник. А главное никакого похмелья наутро, сказка. — Серёжа деловито хлопает в ладоши, не желая откладывать данное событие ни на минуту. Ну а раз альфа сказал, альфа сделал.       Новый день начинается с созерцания сладко спящего в кроватке сына и храпящего на диване друга, которому, падла такая, никуда идти не нужно, у него выходной. Мысли Арсения ясно говорят о необходимости поговорить с Антоном, только вот как начать и что сказать? Об этом мысли молчат, предатели такие.       Но «порадовало» с самого утра так же внеочередное совещание, по неизвестно какому поводу, благо у его отдела никаких отчетов не требовали, значит дело не в них. Это было небольшим плюсом ведь после драки отделу требовалось немного времени на прийти в себя и продолжить выполнять свой офисный долг. Антон выглядел не очень, темные мешки под глазами, помятая рубашка, да и лицо, отчетливо показывали тяжёлый вечер и возможно ночь начальника. Неужто действительно так сильно из-за ребёнка испугался? Настроение падало и падало. Где же дно? — А вот и оно! — пронеслось в голове Арсения, когда в кабинет вошёл Егор. Его бывший кол так сказать лега и просто его бывший, сука, Егор! Да за что? За какие грехи? Пока Арсений мысленно проклинал свою бывшую жизнь, в которой он, судя по всему, был массовым убийцей, не иначе, Антон представил всем нового сотрудника, желая ему чувствовать себя здесь, как дома. Хотя Арс думал, что лучше бы он чувствовал себя, как дома у себя дома — в Москве. Но ничего сделать не мог. И вы думаете это всё? Так нет. — Так, а сейчас ещё один вопрос. — Антон хмуро свел брови, вчитываясь в какие-то бумаги, взгляд его был тяжёлым, заставляющим собравшихся вздрогнуть. — Охрана сообщила мне о драке в отделе Арсения Сергеевича. Как вы можете это объяснить? Арсений смотрит прямо в изумруды и видит там нервозность вперемешку с волнением и чем-то ещё, что Попов не может разобрать. Он уже набирает побольше воздуха в грудь, дабы придумать какую-то отмазку, когда со своего места вскакивает Катя, полная решимости. — Это я виновата, этот мужлан хотел на меня напасть, а ребята меня защитили, они не виноваты, правда! — девушка слегка дрожит под взглядом зеленых глаз, но стоит твердо, не позволяя кому-либо усомниться в её словах. Взгляд начальника теплеет. — Хорошо, Екатерина, я рад, что с вами всё хорошо, охрана больше не впустит его в наше здание, будьте впредь осторожны. — Конечно, Антон Андреевич, спасибо. — она оседает на кресло, отпуская волнение и даруя Диме легкую улыбку. — Тогда все свободны. — Арсений видит, как Антон смотрит на него, не отводя взгляд, словно хотел что-то спросить и не решаясь. Может Арсений и хотел подойти, но теперь ему хочется, чтобы Антон подошёл сам. Может ему и не нужен этот ребенок, так зачем Арсений будет обременять его, если уже три года прекрасно справляется сам. Арсений выходит из кабинета самым последним, так и не услышав окрика, неужели он опять ошибся в человеке, снова влюбившись в мудака? Глаза предательски пощипывает, но дать волю слезам не позволяет, конечно же Егор, который так услужливо ждёт его у самых дверей, с ярко горящими глазами. — Арсений, я так рад тебя видеть! — и сияет лучше настольной лампы. Арсений на это лишь хмыкает, направляясь в свою обитель. Прилипала следует рядом. — Нет, ну правда, я всё думал о нашем разрыве, я был неправ, ребенок — это замечательно, просто прекрасно. — Арсений стопорится на месте, не веря в происходящие. Он бросил его из-за сына, а сейчас имеет наглость вернуться и заявить, что ребёнок – это круто, он все верно сейчас расслышал? Арсений даже задумывается, если бы не Антон, простил бы? И НЕТ! Ни тогда, ни сейчас. НИКОГДА. — Слушай, раньше нужно было думать, свали, а? — злится Попов. — Арс, ну не злись, ну я правда налажал тогда, но я всё исправлю, ну честно! — перед его носом захлопывается дверь. А мимо проходящий Эд, насмотревшись на эту картину идёт давать Антону по башке. — Уведут же прямо из-под носа, будет ныть потом. — бурчит он себе под нос, желая, как можно быстрее вставить Антону мозги. Он один что ли не слепой тут ходит?       День проходит как никогда продуктивно, Арсений, работая на чистой ярости ко всем альфам этого мира бьёт все собственные рекорды, печатая, кажется, со скоростью света. Подчинённые, смотря на это, так же включаются в работу, не желая казаться слабым звеном. Правда кидать влюблённые взгляды друг другу они успевают даже во время работы. Дима с Катей светятся, озаряя всё и всех вокруг, даруя зрителям теплоту и уют. Только вот у Арсения лучший панцирь в мире, ничего не пропускает.       Серёжа сообщает о необходимости уехать, и Арсений понимает, что за сыном нужно ехать самому. Как же давно он этого не делал? Совсем заработался, пора возвращаться. Все цели перевыполнены и Дима, смотря на тоскливый взгляд Арсения, уверяет его, что он может идти домой, они в случае чего его прикроют. Арсений кивает, думая включить на телефоне громкость.       «Чистый» Питерский воздух обдувает Арсения, глубоко вдыхающего запах осени и прохлады. В такую погоду сидеть бы дома с какао в руке, а не вот это все, но кто ж работников офиса спрашивать то будет? Купить какао в офис что ли? Егор подкрадывается сзади, пугая омегу и размахивая перед его лицом вульгарным букетом жёлтых роз в плёнке. — Арс, а я как раз тебя здесь жду. — и улыбается как-то наигранно, неестественно как-то. Арсений подсознательно это чувствует, хмурясь ещё сильнее. — Егор, ты мне не нужен, я тебя не прощу, можешь даже не пытаться. — голос звучит спокойно и твёрдо, ни капли эмоций, Егор ему безразличен. — Да ты! Да я! — альфа теряет все слова. — Да кому ты нужен? Да кроме меня на тебя даже не посмотрит никто, ты убожество!       Удар, крепкий удар. Альфа валится с ног, держась рукой за разбитую скулу. Глаза Арсения закрыты пеленой злобы, ох не тот день он выбрал для оскорблений, не тот. Арсений всегда был приверженцем спорта, его растяжкой можно было покорять мужские сердца, а ударами отбиваться от непрошенных ухажеров, чем он и занимался. И мог бы продолжить, если бы Эд не подхватил непутёвого альфу под руку, и громко на него шипя, не увел бы подальше от омежьего гнева, способного испепелять.       В саду звучит веселый смех, и Арсений расслабляется, смотря на довольные и счастливые лица детей. Он, пожалуй, не видел картины лучше. Зачем ещё жить? — Папа! — радостно встречает его Артём, забираясь на ручки и крепко обнимая. — А где дядя Серёжа? — У него дела, сегодня мы вдвоем. — улыбается Арсений, наблюдая за быстрыми движениями сына, самостоятельно натягивающего куртку. — А Дениса тоже сейчас забирают, познакомишься? — Арсений напрягает память, вспоминая о друге сына, ходящем с ним в одну группу. Он поднимается, чтобы оглядеться и впивается взглядом в зеленые озёра Антона, держащего на руках ребёнка. Того самого Дениса. — Нет, Тёма, нам нужно домой. — Арсений видит, как альфа двигается в его сторону, но ребенок не позволяет этого сделать, привлекая внимание к себе. Арсений с сыном покидают сад, пока у омеги в голове пульсирует одна-единственная мысль. «Какой же я идиот»       Арсений держится ровно до дома, где можно включить сыну мультики, а себе воду в ванной, заглушающей громкие рыдания. Ну конечно, кому он нужен с ребёнком? Да кому он в принципе нужен, такой идиот? Ребенок, у него есть ребёнок! Ему не нужны омеги непонятные! Идиот. Из глаз брызжут горькие слезы, а полотенце зажато в зубах, спасая от громких всхлипов. Сердце болит в груди, а голова раскалывается от пережитых эмоций! Хочется исчезнуть — из этой фирмы, этого города, этой планеты! Арсений сжимает свои плечи в крепких объятьях, опираясь головой на холодный кафель. Слёзы не прекращаются. Зачем же он переехал, зачем? Думал, наладит жизнь? Наладил, молодец. Больно, чертовски больно. Так, как не было никогда, ни с кем до этого. Он уже не сомневается в отцовстве, он просто хочет исчезнуть. Хочет, чтобы чувства отпустили. Хочет тишины, но в голове сотни мыслей, словно крики оживлённой улицы. Лишь обрывки доносятся до разума. И это Чертовски Больно. Какой же идиот.       Звонок в дверь, как выстрел — отрезвляет. Арсений выключает воду, протирая лицо. Может соседка зашла за солью, а может Серёжа вернулся. Глазок, как и всегда игнорируется, а зря. Антон стоит на пороге с букетом полевых цветов, обвязанных голубой лентой. Попов хочет захлопнуть дверь, желательно навсегда, но альфа не позволяет, придерживая её рукой и смотря прямо в глаза. — Это не мой сын, ты всё не так понял.       Лёд прикладывается к разбитой скуле шипящего мужчины, даруя покой и прохладу. Эд улыбается, смотря на бедолагу, он помог ему обработать рану и теперь они сидят в опустевшем офисе, в тишине, нарушаемой тиканьем часов. — Ты, слушай, не лезь к Арсу, по-братски. Ты вот сейчас вот никуда не вперся, честно. — Эд закуривает у открытого окна, не желая потом получить за запах по голове. — Это еще почему? — не понимает альфа. — Ну, во-первых, потому что тебе по лицу заехали, — усмехается Эд, — а во-вторых, какие ещё причины тебе нужны? — Да он мне и не нужен толком. — признается Егор, отпуская ситуацию. Атмосфера так и подталкивает поделиться чем-то личным. — А зачем тогда это всё? — Да я узнал недавно, что у меня детей быть не может… вот и психанул маленько. — опускает голову альфа, пряча взгляд. Эд смеётся громко и открыто, он давно таких идиотов не видел, редкий экземпляр. — Об ЭКО ты ничего не слышал, о банке спермы там, идиот? — Да понял, я, понял, психанул, с кем не бывает. — с вызовом смотрят в ответ, уже не скрывая глаз. — Понимаю, я тоже люблю попсиховать. — задумывается Эд, вспоминая прошлое.       Он никогда не был тихим и спокойным, вечно нарывался на неприятности, набивал татушки на лице, сочинял реп, дрался постоянно. Пользовался молодостью как мог. Друзей у него тогда было непересчитать, все клубы знали его, как заводилу и «Норм» пацана, чем он и пользовался. Папа давал денег, он платил за друзей, отмазывался от ментов, оплачивал сессию.       Тогда и встретил её, красива, юна, так же любит приключения. Алина была прекрасна. Они были самой крутой парой, тусили до утра, не включая телефон и выключая мозги на полную. И если Эд предпочитал только алкоголь и сигареты, то девушка порой и более запрещенные препараты курила. Но как сама говорила, ничего серьезного. Омега, она была омегой, и сойтись с бетой, многие не понимали, а им было плевать. До поры до времени. Оказывается, она была не святой, изменяла и изменяла с половиной его друзей. Пользовалась этим, когда не было денег и когда просто хотелось. — Да ты бета, как с тобой можно трахаться нормально? — она смеялась в лицо, она разбила сердце.       Алина пропала, Эд ушел в депрессию, пил не переставая, забил на учебу вплоть до отчисления, и до крупных ссор с родителями. Деньги перестали поступать, долги росли, количество друзей уменьшалось. Эд понимал, какой же он кретин, но уже не мог остановиться. Помог, как ни странно, Антон, школьный приятель, нынешний однокурсник, вытащил из запоя, раздал большую часть долгов, самым опасным людям и буквально ссаными тряпками заставил его восстановить свою жизнь. Бросить пить и гулять, вернуться в вуз, помириться с родичами. Кто бы знал, что именно эта тонкая шпала сможет спасти его жизнь. А потом тащить за собой по жизни, помогая, то с работой, то с деньгами. Пожалуй, он его не заслужил.       А потом у двери он нашел только рожденный, плачущий комочек. Мальчик, совсем еще маленький и голый, лежал закутанный в одну простынь, и так сильно нуждался в заботе и защите, что заледеневшее сердце дрогнуло, впуская внутрь еще одно маленькое чудо. Алина подложила записку, написав, что кто отец не знает, но доверяет только Эду, подкрепляя такую сильную ненависть к омегам. Беты становились отцами редко, зачастую были бесплодны, но Эда не волновало кто отец, теперь им был он. И держал это звание с собой до сих пор, полностью выполняя всё, что от него требовалось, любя своего Дениску. Они смогли помочь друг другу. Мальчик получил любовь и заботу, а Эд очередной стимул исправить и наладить собственную жизнь. И пусть его закидают камнями, если он этого не сделал.       Бета выплывает из своих мыслей, внимательно осматривая довольно красивого альфу. — Ладно пошли со мной, меня тоже дома ребенок ждёт, и да, давненько я не был снизу. Альфа улыбается в ответ.       У Антона на коленях сидит его сын. Его собственный сын, и кажется, его улыбка скоро треснет от того как сильно он улыбается, не желая, чтобы этот момент заканчивался. — Почему ты не сказал мне раньше? — задаёт он самый важный для него вопрос. Арсений отрывается от созерцания такой прекрасной картины. Эти двое так похожи, а смотря в их глаза можно просто утонуть, и не найти ни единого отличия. Он чувствует, как рады его ребенку, видит как тепло Антон смотрит на Артема, как в его глазах плещется любовь и просто мечтает, чтобы этой любви хватило и на него тоже. — Честно говоря я не помню ничего, что было той ночью. — Антон приподнимает бровь, не понимая. — Нет, всё было просто прекрасно, но твоё лицо, запах, я ничего не помню, я просто не знал где тебя искать, да и из фирмы той я уволился. — Но я же оставлял тебе номер, в кармане. — ошарашенно замечает Антон, понимая, что не он причина в такой долгой разлуке. Сердце делает очередной удар и кажется теперь бьётся только для этих двоих. — Потерял, наверное. — вспоминает Арсений и решается. — А как ты относишься, ну к этому всему? — Вот так.       Альфа выпускает сына, и наклоняется к лицу омеги, нежно целуя. Он не давит, боясь спугнуть, лишь касается своими губами чужих. Но как только чувствует, что Арсений отвечает, начинает напирать, приоткрывая чужой рот и проникая туда языком в любовном танце, заставляя омегу слегка постанывать. Руки альфы ложатся на его талию, крепко сжимая и вызывая уже более громкие стоны. Антон поочередно покусывает его губы, затем приходясь языком по небу и это лучшее, из того что было в его жизни. Отрываясь от таких сладких губ, Антон видит, как Арсений тянется вслед за ним, капризно хныкая, и тут же оказываясь в крепких и таких теплых объятиях. Они прижимаются к друг другу лбами смотря прямо в глаза. Открыто и нежно, как никогда и ни с кем раньше. — Больше никуда вас не отпущу. Моё. И пусть это будет началом начал.