Шпионская сага. История двадцать первая. Объявленная война

      Сегодня было намного лучше.       Когда Кристиан очнулся первый раз, то понял, что к такому жизнь его точно не готовила. Он помнил аварию, помнил, как подмял под себя мальчика, закрывая насколько возможно со всех сторон, помнил сильный удар. Боли не было, просто выключили свет. Не было никакого тоннеля, зовущего вперед, скалящихся чертей и врат. Ничего такого, что бывало в прошлые его визиты туда. А потом в какой-то момент Кристиан начал себя осознавать вновь. Слышал голоса — ясные, не приглушенные (никакого ощущения болота), чувствовал запахи и четко различал их, сразу поняв, что находится в больнице. Первая мысль — маленький Стефан! Он должен узнать, что с ним! Не открывая глаз, Кристиан дернулся.       Тело не слушалось. Точнее слушалось, но вело себя крайне странно. Кристиан до каждого движения знал свои жесты, говоря языком автомобилистов — ощущал габариты. И первое ощущение, будто его из внедорожника пересадили в «Жук». Потянуться всем телом не вышло, пальцами зацепился за край кровати, а ногами запутался в простыне. И вообще сучил ими, как ребенок.       Ребенок?!       Кристиан осторожно открыл глаза. Не понимая, что происходит, разобраться пока предпочитал без свидетелей.       В комнате было пусто, голоса доносились из-за двери. Взгляд прошел по верхней дуге, поймал прикрытое жалюзи окно, невысокий медицинский шкаф, два стула у стены, в бежево-серой плитке пол, небеленую простыню и лежащую поверх нее исцарапанную детскую руку. Разглядев в металлической поверхности стоящей рядом капельницы пусть размытое, но знакомое лицо, Кристиан зажмурился.       Сердце выбивало барабанную дробь, ухало куда-то вниз, отдавая эхом в ушах. Кристиан даже представить не мог, что такое возможно. Это было настолько невероятным, что впору было все же решить, что это издевки потустороннего мира, если бы не тупая головная боль. Кристиан помнил, что там не болит. А значит придется признать, что он оказался в другом теле, как бы это не было дико и далеко за гранью всего его понимания.       Подавив первый приступ паники, Кристиан несколько раз глубоко вдохнул. Есть то, что есть, и хочешь не хочешь, с этим ему теперь разбираться. И для начала научиться управлять новым телом.       Прислушавшись к сознанию маленького Стефана, Кристиан понял, что оно спит. Очнулся ли он случайно в этот момент или это тоже закономерность, еще предстояло понять. Как и то, осталась ли связь со своим телом, и что с ним вообще происходит сейчас.       В первую ночь выяснить это не удалось. Сначала пришел Леон, и Кристиан с трудом старался дышать ровно, делая вид, что спит. От зятя фонило болью, тревогой, страхом. Это отозвалось болью и в нем. Сохранив собственное сознание, Кристиан приобрел и способности детского. Не зря говорят, что дети все чувствуют и ощущают острее. Потом Леон ушел и устроился за дверью в жестком кресле. Защищал. И заодно перекрыл выход. Кристиан не особо расстроился, остаток ночи привыкая к новому телу.       С первыми рассветными призраками он не провалился обратно в темноту, а просто ощутил, как угасает его способность управлять телом. Сознание не отключилось, Кристиан все слышал и с облегчением понял, что мальчик его присутствия его не чувствует. Если он, прожженный жизнью взрослый мужик в неслабом шоке, что уж говорить о ребенке.       Осмотр, завтрак, Макс, Этьен, опекун маленького Стефана, которого Кристиан сразу почувствовал как грязный клубок сплошного зла и с трудом сдержал готового вырваться себя. Немного отлегло, когда наблюдал за дракой. Хотя дракой короткий полет стремного мужика сложно было назвать.       Почти сразу, как ушел Этьен, Кристиан задремал. Он уже сообразил, что спит, когда Стефан бодрствует, и наоборот. А очнувшись, знает, что случилось за день. Собственное сознание мальчика выдавало произошедшее как стоп-кадры просмотренного фильма.       Кристиан проснулся, как и в первый раз резко вынырнув из подсознания мальчика. И очень вовремя.       — Это тебе не повезло.       Жалел ли он? Даже не думал, хотя за четверть века общения с оружием так и не привык убивать, пусть и приходилось это делать всегда исключительно с плохими парнями. Кристиан уничтожил следы на шприце, а вот вытаскивать труп не стал. Во-первых, далеко не унесет, издержки нынешней физической формы, во-вторых, никто не поверит, что маленький ребенок способен убить взрослого здорового мужика, а, в-третьих, даже если такая мысль мелькнет, доказательств нет: ни камер, ни отпечатков, ни свидетелей. А выражение морды у трупа такое, будто он привидение перед смертью увидел.       Так что Кристиан доверил уборку номера Максу и Леону, которые отсутствовали в палате по неизвестной ему причине, но Кристиан был уверен, что те недалеко — не оставили бы мальчишку надолго без охраны.       Кристиан «знал», что днем Макс сказал Стефану, что он, Кристиан, в соседней палате. И чтобы дальше разбираться в происходящем, Кристиану нужно было увидеть собственное тело и понять, в каком оно состоянии. Взяв игрушечного медведя под мышку, Кристиан приоткрыл дверь и посмотрел в холл. Посапывающий под шум «дождя» по радио охранник даже не заметил, как щуплая детская фигурка скользнула вдоль стены за угол.

***

      Не теряя ни одной лишней секунды, Леон сфотографировал листы медицинской карты мальчика, а отправить их Этьену решил на обратном пути в комнату маленького Стефана. Так, уткнувшись в экран телефона, он и влетел на полном ходу во вбежавшего по лестнице человека.       — Крот сбежал!       В голове Леона обрывками промелькнули мысли, откуда у сержанта взялся грызун, почему его побег так взволновал сдержанного офицера и какого черта все это должно волновать его, Леона, но тут по закону жанра в этом спектакле абсурда выстрелило ружье.       — Блядь! — Леон ураганом пронесся мимо резко проснувшегося охранника. — Блядь! — повторил, с сержантом на хвосте влетев в комнату Стефана.       Кровать была пуста, мальчик отсутствовал, зато посреди пола рядом с упавшей капельницей живописно расположился сбежавший «грызун».       — Готов, — полицейский формально проверил пульс, все было ясно и так. — Нехуево так засадили ему, — пробормотал сержант, осматривая место удара, — профессионально.       — Что не скажешь про десятилетнего ребенка, — кивнул, присаживаясь рядом, Леон. Было очевидно, что вряд ли это сделал Стеф, но он мог видеть, испугаться и сбежать.       В комнату вбежал задремавший охранник и ошарашенно замер на пороге. Сержант повернулся к нему, коротко приказав перекрыть все выходы из больницы. Леон же снова достал телефон и набрал номер:       — Макс, все потом. Обыскиваем больницу, ищем Стефана. Охрану уже предупредили, он явно где-то здесь. Все потом, Макс! И нет, ему уже ничего не угрожает.       — Я тоже сомневаюсь, что это дело рук ребенка, — едва охранник вышел, а Леон выключил телефон, кивнул, запоздало соглашаясь с ним, сержант. — Он не способен на такой силы удар. Это работа взрослого, довольно сильного человека.       — Мужчина?       — Возможно, и женщина, особенно в нужном состоянии.       — С чего такие мысли?       — Вчера днем, — сержант присел на пол рядом с трупом, полуобернулся к Леону, — после того, как я увел его отсюда, сразу доставил в участок. Даже слов мальчика и результатов обыска в доме было достаточно, чтобы закрыть его на сутки-двое.       — Что так мало? Ребенок цел, но жена-то, говорят, в фарш.       — Он бывший спецназовец, прошел Ирак, был в плену. Там, видимо, и двинулся. Последние годы после возвращения наблюдался в Центре психологической поддержки ветеранов.       — То есть, если бы не загадочный Робин Гуд, ему бы все равно ничего не было? — хмуро пробормотали от двери.       — Вполне возможно, — мрачно согласился сержант, коротко кивнув Максу. — Ну, определили бы в психушку, а с его опытом и оставшимися дружками путь его оттуда был бы быстр и не особенно тернист.       — Блядь… — выдохнул Макс, сжимая пальцами переносицу.       — Я оставил его в камере и пошел дальше работать по аварии, — продолжил сержант. — А этот ублюдок разыграл приступ и, когда открыли замок, вырубил дежурного и сбежал. Мне быстро сообщили, но время я все же потерял. Боялся, что опоздаю, особенно когда позвонили, что и жены его в ее палате нет. Я помчался сюда и надеялся только на вас.       — А помог ему умереть кто-то другой… — пробормотал Леон.       — И теперь может прятаться, опасаясь обвинений.       — Если что — это была необходимая защита, Этьен докажет на раз-два.       — Думаю, все сойдет на тормозах, — согласился сержант. — Не тот клиент, чтоб за него обвинению жопу рвать. Оформят как несчастный случай и в архив.       — Теперь главное найти мальчика, — кивнул, поднимаясь, Леон. — Он может быть напуган. И надо убраться здесь.       — Вы ищите ребенка, а я вызову «санитаров», — усмехнулся, также вставая, сержант.       Леон пожал ему руку, и вместе с Максом они выбежал из комнаты. В холле было все так же пустынно, только охранник теперь сидел, словно проглотив палку, и кажется даже не моргал. Где искать мальчика, Леон с Максом понятия не имели и пошли в противоположном от палаты Кристиана направлении, рассудив, что Макс заметил бы, если бы Стеф прошел мимо двери.

***

      Кристиан слышал за спиной звон упавшей капельницы, шум и возню, но они не приближались, и Кристиан решил не возвращаться. С находкой, если что, справятся и без него.       Соседних палат, где могло сейчас лежать его тело, было несколько, но проблему выбора решил выскочивший, будто ошпаренный, из одной из них Макс. Он осмотрелся по сторонам, не заметил сиганувшего за пальму мальчика и свернул в направлении его палаты. Едва Макс скрылся внутри, Кристиан вышел из укрытия и по стеночке, осторожно, прислушиваясь к звукам вокруг, подкрался к двери в палату. Заглянул в полуоткрытые жалюзи и обмер, похолодев.       На кровати лежал он сам, одного цвета с простыней, рядом сидела смертельно усталая Джоанна, на диванчике у стены спал Рон. Неподвижно, сложив в немой молитве руки, Джоанна смотрел на его, Кристиана, умиротворенное лицо. Почти три часа ночи, но было видно — она не спала и не собирается.       Кристиан не знал, как это работает, но ожидал в такой близости от собственного тела хоть что-то почувствовать: притяжение, боль, дискомфорт. Но ничего не было. Ответов не прибавилось, а вопросов становилось все больше.       Может, просто открыть дверь и все рассказать Джоанне? Она поймет, поверит, Кристиан не сомневался. Он уже потянулся к ручке двери, как из-за угла послышались женские голоса. Кристиан юркнул обратно за пальму.       — Ничего не хочу против доктора Ви сказать, — вздохнула одна из медсестер, когда обе остановились как раз напротив палаты Кристиана, — но все, кто смотрели его, — кивнула она на дверь, — анализы и снимки, говорят: безнадежно. Стабильная кома третьей степени, часть показателей уверенно можно отнести к четвертой. Он мертв, как бы это ни отрицали. Мозг, сознание мертвы. А без них тело — просто оболочка.       — Всегда до последнего надеешься, что родной человек вернется, — покачала головой вторая сестра. — И родным плевать на показатели. Они верят и молятся, даже когда все остальные опускают руки. Ты видела его жену и сына? — первая сестра кивнула. — Они не оставляют его ни на секунду, говорят с ним, просто молча сидят рядом. Если бы те двое других не настаивали, не ели бы, не пили и не спали. Видно, что сильные они, но я боюсь, что с ними будет, когда…       Первая медсестра снова кивнула, сочувственно вздохнув, и девушки разошлись: одна вошла в палату Кристиана, а вторая направилась дальше по холлу, поправив по пути на одной из пальм завернувшийся лист.       А за пальмой сидел, прислонившись к стене, Кристиан. По спине тек холодный пот. Если он войдет сейчас и обнадежит Джо и Рона, что будет, если ничего не получится, и он не сможет вернуться? Дать надежду, чтобы снова ее отнять? И почему вообще это случилось с ним? Может, прежде чем уйти наконец навсегда, он должен что-то сделать? Закончить незавершенное или выполнить свою самую последнюю миссию? Кристиан даже знал — какую…       Первая медсестра уже покинула палату, а Кристиан все сидел, пытаясь справиться с гулом распирающих мыслей, когда широкие листья пальмы стремительно раздвинулись.       — Господи, Стеф… — Макс упал перед ним на колени, словно пушинку отодвинув тяжелую кадку в сторону. — Малыш, ты все-таки пришел к Крису, да?       Кристиан-Стеф отрыл рот, тут же закрыл и, сглотнув, кивнул. И вдруг почувствовал, как плывет.       — Леон, я его нашел! Он напуган и ему нужен врач! — кричал Макс в телефон, и это было последнее, что услышал Кристиан.