Вкус твоего чая греет меня спокойствием

      Обезьяна спешила за двумя существами, придерживая Крысу за плечи. Она была бледнее эноки, и в какой-то момент Обезьяне стало жалко демоницу. С одной стороны она понимала гнев Короля-лиса, но с другой он перегнул палку. Благо подоспевший вовремя Лун Цзюнь смог исправить ситуацию и в тоже время кардинально её ухудшить. Лун Цзюнь считался одним из первых календарных богов, который аккурат вознёсся на окончание Великой Аннигиляции. Его прошлое знал чуть ли не каждый низший демон, боясь, что Дракон придёт по их иньскую душу. Он прославился, как и Король-лис — уничтожением мятежных демонических домов. После Великой Аннигиляции была крайне нестабильная ситуация в Царстве демонов. Множество кланов были оскорблены исходом войны, готовились к новому нападению и такие поползновения жестоко отрезались. Конечно, Дракон не застал Разрушительную войну, однако Обезьяна считала, что не уйди Дракон на медитацию, то не появились бы и сумеречные мертвецы.       Дракон одновременно внушал и страх, и доверие, но календарная богиня ощущала премерзкий скрежет в груди, будто должно случиться что-то нехорошее. И это главным образом связанно с Сюэ.       К слову, о нём.       Ху Цзюнь с виду казался беспристрастным. Складывалось впечатление, что его вовсе не заботила эта ситуация, но его подрагивающие хвосты говорили об обратном. Обезьяна хотела бы подбодрить лиса, однако сжавшаяся и заскулившая Крыса не дала ей этого сделать. — Да не ной ты! — огрызнулся лис, слегка оборачиваясь. — Он убьёт нас…       Обезьяна обнадёживающе улыбнулась ей, хотя понимала — это мало чем поможет. — Господин Сюэ, — когда говорил Дракон, то лису казалось, что всё замирало, прислушиваясь к его необычному тембру голоса, — как вы думаете, кто всё-таки совершил кощунство?       Сюэ фыркнул, словно Дракон сказал глупость. Вот и отличие демонов-полукровок от вознёсшихся людей. Дракон и Обезьяна, да можно сказать и Крыса, не понимали, как работало Царство демонов. Если бы это совершила какая-то группа демонов, то Воля Диюя наказала бы за такое преступление любого, даже его, излюбленного сына. Поэтому он не хотел думать, что это напрямую сделал сам Диюй, иначе это не вязалось с его принципами. Он порядком пяти тысячелетий вёл службу во имя Царства, он как никто другой знал все подводные камни. — Не знаю, — Сюэ не стал говорить своё предположение. — Крыса?       Крыса вжала голову в плечи и подняла на них затравленный взгляд. Боги, Сюэ готов был плеваться от её жертвенного вида. Только посмотрите на эту мученицу! Какая она бедная-несчастная! — Это было закрытое собрание, я не видела тех, перед кем выступала. — Как удобно! — саркастично прошипел лис. — Условия какие? — Кто-то нашёл подходящего человека, и была заключена сделка, а после я встретилась с ним, и договор был исполнен в действие, — конченый папаша Конга, Сюэ бы лично свернул ему шею! — По договору сосуд должен был накопить определённое количество Ци, дабы нейтрализовать яд Яньван Дицзюня. По задумке, такой сосуд не успел бы этого сделать, и в любом случае Великий Дракон умер.       Сюэ замер. — В смысле «накопить определённое количество Ци»?! — он повернулся к ним и двинулся в их сторону, а Крыса от испуга спряталась за Обезьяну. — Объясни! — Господин Сюэ! — Обезьяна чуть ли не расставила руки в сторону, готовясь ловить вновь озверевшего лиса.       Двинуться ему дальше не дал захват Дракона на его бицепсе, крепко держа его. Однако вряд ли Лун Цзюнь был в состоянии сдержать его гнев. — Объясни немедленно! — не унимался Король-лис, понимая огромную ошибку. — То есть, если бы в Итэре не было ни грамма Ци, то он бы не был вместилищем?! Ты это хочешь сказать?!       Сюэ стало плохо от виноватого взгляда Крысы и он присел на корточки. Чувство тошноты скрутило его живот и его бы стошнило, только вот у него не было такой возможности. Голова на секунду стала такой лёгкой, пустой, а после её вес стал сравнимым с наковальней.       Он виноват.       Боги, как же он облажался.       Никто не сказал ему ни слова.       Если бы они не встретились, Итэр был бы жив. Если бы он не начал учить его заклинательскому искусству, то ничего из этого не случилось. Если бы Сюэ не следовал самоуверенным порывом сделать Итэра сильнее, не дать ему кончить как он, то всё было хорошо. Его старый друг умер, но дорогое ему человеческое существо продолжало бы жить.       Как много чёртовых «если»! История не имела сослагательного наклонения, тупой ты лис! — Не совсем, — тихо отозвалась Крыса, и Сюэ застыл как каменное изваяние. — Когда сосуд достигнет высшей точки накопления Ци, яд пройдёт по венам Яньван Дицзюна.       Король-лис засмеялся самым громким смехом за последние тысячелетия, а после полностью осел на землю, держась за ногу стоящего рядом ошарашенного Дракона в качестве опоры. Если они и что-то говорили ему, то он не слышал. И всем стало страшно, когда истерический смех демона превратился в полный сожаления плач. Сюэ рыдал, задыхаясь, хватался за Лун Цзюня, и ему было плевать, как он выглядел со стороны. Наверняка жалко. Посмешище!       Прости меня.       Прости меня, Итэр.       Богов ради, прости, я хотел как лучше.       Он не обратил внимания, как его рывком подняли с земли, и его голова ткнулась в грудь Дракона, а под тканью глухо стучавшее сердце. Руки сами потянулись к разгорячённому телу небожителя, и объятия чувствовались неприятной чесоткой изнутри. Сюэ пытался, правда пытался сделать как лучше, избавить его от участи хуже смерти, но все его старания оказались во сто крат хуже. Его эгоистичное желание спасти хоть кого-то привело к необратимым последствиям.       Обезьяна закусила губу. Теперь она ни на секунду не сомневалась в неправильности своего решения. Не нужно было обращаться к Королю-лису и всего этого можно было избежать.       Сюэ начал икать. Пережиток прошлого.       Дракон держал его крепко, не позволяя снова позорно сесть на пол. Его тонкий лисий нюх учуял нечто интересное. Лун Цзюнь пах тем, чего его давно лишили. Нечто таким, что его язык не повернулся бы произнести ещё несколько тысяч лет. Это было знакомо для месячного ребёнка, тянувшегося к пахнущей молоком матери. Так мог пахнуть только дом. Там, где безопасно.       Сюэ почти насупился. Он что, пытался его так успокоить? Демон был почти тронут, если бы не взбесился, но его гнев исчез так же, как и появился, и лис почувствовал себя глупо. Ему нужно было сохранять холодный рассудок. Думать, как всё исправить. — Как это обратить? — поинтересовался Дракон. — Никак.       Сюэ застыл и невольно сжал изысканные чёрные одежды Лун Цзюня. Он не хотел сейчас слышать этот голос, он ещё не готов! Почему именно сейчас? Лис совершенно не собирался доставлять этой блохастой кошке такое удовольствие! Поэтому Сюэ стоял в странных объятиях календарного бога и молился, чтобы этот голос ему показался. — Как долго вы там стоите? — Обезьяна всё ещё закрывала собой Крысу, которая так же, как и Сюэ застыла, пряча лицо в лопатках богини, позорно скуля. — Достаточно, чтобы увидеть этого в слезах, — Тигр звучал холодно, непривычно, неправильно, и Сюэ почти разозлился от такой наглости.       Тигр спустился с возвышения, встречаясь взглядом с Драконом, а потом взглянул на спину Сюэ с намереньем сжечь её дотла. О, как же хорошо Ху Цзюнь почувствовал эту гневливость! Он бы с превеликим удовольствием использовал тигриную злобу на нём самом же, разве что в данный момент, к сожалению, не предоставлялась такая возможность. — Быстро же ты меня забыл, — его голос был подобен насмешке, и лис сильнее вжался в Дракона, что не осталось незамеченным. Лис проигнорировал «не волнуйтесь» от Дракона, невольно сосредотачиваясь на голосе Тигра. — Жалко выглядишь.       Сюэ не собирался поддаваться на такую провокацию, поэтому оторвался от столь тёплого тела и, со всей доступной ему холодностью, посмотрел на бывшего друга, понимая про себя насколько этот небожитель мёртв для него. — Я всё одного не понимаю… Ты настолько меня боишься, Тигр? О, но давай без обмена любезностями, это слишком утомляет, — он не собирался сдавать обороты перед этим существом. Слишком много чести. — Хохлишься даже когда находишься в проигрышной позиции, — Тигр покачал головой, будто ругал нерадивого ребёнка, — но хочу сказать спасибо вам, Владыка Диюя, вы очень сильно помогли нам. За это Царство демонов отплатит вам сполна.       Ху Цзюню не понравилась эта формулировка. Намекал ли Тигр на то, что его сделают козлом отпущения? Не для этого он возрождал свой клан, чтобы какая-то сука всё испортила. — Тигр, я требую объяснений, — Дракон использовал свой авторитет бога, чтобы приземлить слишком активного брата по оружию. — Что вы замышляете? — Этот слуга ничего не делал, — смена тона была колоссальной. С лица Тигра исчезло надменное выражение, настолько неестественное для него, отчего он выглядел жутко. — Так как вы долгое время были в медитации, то наверняка не знаете о характере Короля-лиса и его склонности к… драматизму.       Он почти оскорбился, а Лун Цзюнь казался не впечатлённым, продолжавший держать Сюэ за локоть. — Ваша подруга по оружию уже всё рассказала, поэтому мы здесь, чтобы выяснить правду. — Тогда я вынужден созвать собрание, — Тигр театрально вздохнул. У лиса, Обезьяны и Дракона появилось стойкое ощущение, что всё шло по его плану. — Такие вопросы не решаются нами, разве я не прав.       Ху Цзюнь понимал, что большинство календарных богов, как бы парадоксально это не звучало, восхваляли Тигра, отчего появился неформальный лидер. Это делало их позицию менее выигрышной, поэтому единственным выходом для них была поддержка Воли Диюя. — Прав, — ответил ему Сюэ, — собрание не является внезапным явлением. Нужно время, чтобы все собрались. — Как угодно Владыке Диюя, — сукин сын, — оповестите меня, когда вы будете готовы.       Тигр, прежде чем как уйти, странным образом посмотрел на Крысу, а после исчез. — Господин Сюэ, что вы задумали? — отозвалась Крыса, выходя из импровизированного укрытия. — Навещу своих старых друзей.       Гора Тайшань является проходом в Диюй со стороны Царства смертных и по своей сути это единственный вход. Визуально для простого смертного гора была обычной. Даже демоническая Ци здесь практически не ощущалась. Слишком высокая, но легка на подъём благодаря нескольким плоским местам, создавая подобие лестницы. Именно на этой горе в прошлом встретились Крыса и Лис, и сейчас они вновь стояли здесь. Обезьяна взяла с него слово, что он не столкнёт её снова, на что демон отфыркивался. Дракон же пожелал удачи.       Раз Крыса являлась неформально новым Дицзан-ваном, то и ей приглашать его в «свои» владения. Сюэ почувствовал укол ревности, что ему требовалось приглашение в место, где он потратил половину своей демонической жизни.       Стоило вступить на ровную поверхность перед жерлом, лис пошатнулся — давно он не вдыхал этот трупный запах разлагающихся душ, пусть и сделал это по ошибке. Помнится, его первое время постоянно тошнило. Сейчас же нечем.       Они смотрели на крутившуюся иньскую и яньскую энергию, создавая причудливый водоворот. Он не видел вход в Диюй с этого ракурса и обрадовался, что смог запечатлеть такой момент. Воистину красиво. Мистики этому месту доставляли и призрачные огоньки, блуждающие туда-сюда. Ху Цзюню стало их жалко — если они не смогут стать полноценными демонами, то их ждало вечное скитание в форме пушистого шарика. Лис помнил, когда он был совсем младшим в клане, об изданном указе: из-за перенаселённости Царства демонов Воля Диюя насильно прекратила раздавать свою Ци неправедно умершим. Так и начались рождаться демоны ненависти, скорби и им подобные. Они были и до этого, однако после их численность значительно увеличилась, став не более чем тупым мясом.       Сюэ молился на покровительство пристанища грешников.       Внутри их обдало теплом, и он хотел пройти вперёд, как его остановила Крыса. — Ну что ещё? — раздражённо прошипел тот. — Я… не давала вам разрешения, — по ней было видно, что она не знала, как реагировать. — Ну не давала, так не давала, — лис сдёрнул с себя руку и двинулся дальше.       Циньгуан-ван сидел неизменный с того времени. Печальный, неприкосновенный, вечно грустный начальник первой палаты допроса. Сюэ окунули в прошлое, когда он вёл бесконечный учёт мёртвых душ, урегулировал конфликты между начальниками палат, работал-работал-работал.       Ему хотелось подойти к нему, положить руки на плечи и смять их, пытаясь расслабить напряжённые мышцы бедного Циньгуан-вана.       И для него было усладой наблюдать, как Циньгуан-ван, отмерев от многовекового сна, вздрогнул и завертел головой как угорь на суше, а после нашёл Сюэ. Как его мёртвые белые глаза засияли надеждой.       Король-лис изменил устрой Диюя. Позволил вечным служителям подземного мира понять мир человеческих удовольствий. Скрасил их рутину.       Ху Цзюнь быстрым шагом подошёл к первому генералу, пытавшемуся встать на затёкшие ноги, но вместо этого почти упал на лиса. И Сюэ был счастлив держать в руках старого друга, ощущать мертвецкий холод под своими пальцами. — Это в-вы… — тихий голос Циньгуан-вана дрожал, — правда вы. О, наш любимый и вечный Дацзан-ван… это вы… это вы… мы так скучали.       Сюэ гладил по сгорбленной спине этого демона, который почти содрагался в безмолвных рыданиях. — Я рад тебя видеть, — действительно рад. — Останови работу Диюя, я хочу собрать всех десятерых Цзюней в Вансычэн. Думаю, ты сам понимаешь по какому поводу.       Если до этого голос Цзиньгуан-вана был подобен росе, спускавшейся по белым лепесткам розы, то сейчас это был раскат яростного грома, отчего вся работа замерла. Этот звук он слышал два раза. Первый раз, когда он заставил строптивого Цзиньгуан-вана сделать это по его прихоти, и второй раз, в данный момент, когда Цзиньгуан-ван сделал это по своему собственному желанию. Сюэ представлял лица остальных Цзюней в этот момент.       Вансычэн являлся городом в середине лабиринта, прямо под дворцом Дицзан-вана. Город самоубийц был как всегда пуст, служа неким подсобным помещением. До Короля-лиса этот город оправдывал своё название, но потом необходимость в нём отпала, и город занимал слишком много места. Он украдкой посмотрел на изумлённое лицо Крысы, явно не знавшей, что под дворцом было такое архитектурное величие. Воля Диюя имела коллективную память, поэтому как только Сюэ стал владыкой преисподней, то ему передались воспоминания самого первого Дицзан-вана в период постройки этого места.       Предыдущие владыки имели куда больше власти, нежели он в своё время, однако Сюэ считал, что он добился куда больше, чем все они вместе взятые. Стал бы Цзиньгуан-ван радостно его приветствовать, когда практически все владыки палат, будучи рабами своего положения, презирали всякого владыку? Стала бы сама Воля Диюя выбирать его на вторую службу? Как бы он ненавидел своё болезненное перерождение, Сюэ был рад снова быть здесь.       Город напрасно умерших был недружелюбен. Именно этот город виден в самом Царстве демонов, являя собой видимую часть Диюя. Если представлять структуру подземного мира, то его можно было поделить на три яруса: в самой низине находился город, в котором размещались клановые дома, в середине знакомая площадь собраний, и именно над площадью в перевёрнутом виде и располагался Вансычэн, из которого толстым слоем сочились миазмы демонической Ци, а в самом недосягаемом отсюда местом был Диюй. Сюэ сказал бы, что сам Диюй скрыт в самой горе в необъятном пространстве.       Здесь привычная пустота. Можно было спокойно подумать.       Пока горячей кометой, с жутким грохотом, не появился Яньло-ван. — Сю-ю-э-э! — он был рад слышать эту странную манеру речи. Будто бы пятому генералу было всласть растягивать слова. — Подлый лис! Позор Диюя! — демон-лис фыркнул и был заключён в крепкие объятия владыки пятой палаты. — Как же я счастлив тебя видеть, дружище! — Я тоже, — сдавленно прохрипел Ху Цзюнь, — только отпусти меня.       Яньло-ван был смотрителем пятой палаты, эксцентричный судья-генерал, раздражающий всех своим присутствием, но наиболее лояльный из всех. Ху Цзюнь без промедления вверил бы ему свою жизнь (если была бы такая необходимость, конечно же). Остальные появились так же быстро, как и эффектное появление Яньло-вана. Наиболее интересным судьёй был Чжуаньлунь-ван, носивший при жизни имя Сюэ. Он запомнил его только из-за почти созвучности имени и ни разу с ним не пересекался, даже на общих собраниях. Чжуаньлунь-ван казался ему… небожителем. Белой вороной. Ему явно тут не место, и Сюэ казалось, что с этим мужчиной у него много общего.       Крыса стояла позади Сюэ, с опаской смотря на десятерых властителей Диюя, считая, что за спиной истинного Дицзан-вана она в безопасности. Возможно, так оно и было, учитывая с каким нездоровым блеском в глазах на неё смотрели эти судьи. Оно и было понятно почему. Если бы не данное Обезьяне обещание, он бы её скормил десятерым господам. — Сю-ю-э-э, — Яньло-ван нахмурился, — зачем ты привёл её сюда? Неужели дашь нам поквитаться за все унижения? — Что?.. — Крыса в ужасе отшатнулась, не понимая, о чём говорили эти сумасшедшие! — К-какое унижение? Я вас в первый раз вижу! — Именно! — взревел достопочтенный начальник пятой палаты. — Ты ни разу не появилась здесь, заставляя нас выполнять твою работу! Чжуаньлуню приходилось пахать в четыре руки!       Демон-лис хихикнул. Ну конечно. — Нет, я привёл её не для этого.       Одна фраза, брошенная Крысой, до сих пор не выходила из головы.       «Я не давала разрешения».       В его бытность Дицзан-ваном он должен был давать разрешение на вход бывшим владыкам загробного мира, но в этот раз Воля Диюя не запросила в его отношении такого разрешения. Сюэ хотел думать, что таким способом Диюй выражал ему свою поддержку. — Наверняка вы слышали о волнениях внизу, — Сюэ не стал ходить вокруг да около. — Мне нужна поддержка. Я хочу свергнуть Тигра, Крысу и Императора за нарушение договора после Разрушительной войны.       Средь стен Вансычэна повисло молчание. — Я понимаю, — Яньло-ван скрестил руки на груди, и Сюэ это не понравилось, — но мы ничего не сможем сделать. — Именно поэтому мне нужна Воля Диюя, — лис прекрасно знал, что он просил. Поэтому искажённые страхом лица своих товарищей не были для него сюрпризом. — Да вы с ума сошли… — произнёс один из господ, и послышался шёпот.       Демон криво улыбнулся. — Именно!       Только сумасшедший пойдёт в самое пекло.       Воля Диюя, система Диюя, её называют по-разному. Что это такое никто пока до конца не понимал, но большинство представляло эту Волю чистой энергией, несвойственной для Царства демонов. Она имела свой разум, свои эмоции, могла злиться, радоваться и злорадствовать. Складывалось ощущение, что Воля Диюя как неблагочестивая многодетная мать, которая решила устроить небольшой эксперимент и понаблюдать, что сделают её множество малолетних детей без чётких указаний. И наверняка эта мать гордилась своими отпрысками и считала их всех должными ей, ведь если бы не она, то те вряд ли бы добились таких успехов. Сюэ был рад не быть одним из таких счастливчиков.       После передачи коллективной памяти Ху Цзюнь узнал, как экстренно призвать мать в случае необходимости.       Для этого он и созвал десятерых достопочтенных хранителей палат, ведь только они в состоянии это сделать. Роль Дицзан-вана была нулевой.       «Я не давала разрешения».       Пожалуйста…       Яньло-ван, как самый инициативный, первым активировал проклятые цепи на своём теле. Как небожители имели в своём рукаве козырь в виде божественного авторитета, так и чистокровные демоны — проклятые цепи. Это целая сеть магического искусства, полностью пронизывающая первых оставшихся демонов. Первых оставшихся демонов считали… Сюэ не знал, кого конкретно. Очевидно, самих хранителей палат, возможно его лаоху. Его эта информация мало интересовала. Итак, проклятые цепи появились на каждом смотрителе. Выглядело эффектно, никаких вопросов.       Разве что вопли Крысы раздражали.       Небожители и демоны… почему Тигр не посвятил его свои планы?       А, точно…       По его телу прошёлся мандраж возбуждения, ведь не каждый день он имел честь встречаться матерью. Они с Крысой зажмурились от внезапного ослепляющего света, а потом всё погрузилось в красную тьму. Город напрасно умерших вмиг превратился в скопление миазм, и если бы Сюэ дышал, то непременно задохнулся. Лис прижал свои уши к макушке, стараясь уловить больше звуков, чем есть на самом деле. И у него получилось.       Ху Цзюнь услышал тонко звенящие серебристые колокольчики, и с каждой секундой звук становился всё громче и громче, пока звон не превратился в рой жужжащих мух, средь которого можно было зацепить смех. Он нарастал с каждым разом, пока хитрый девчачий смех не превратился в громогласный хохот женщины. А после всё стихло.       Сами хранители палат стояли, беспомощно крутя головами в попытках найти источник звука. Для них встреча с матерью была целым событием.       Вдруг в тишине раздался громкий хлопок. — Бу!       Сюэ дёрнулся назад. Его уши встали торчком, шерсть — дыбом, а щёлка глаз сузилась практически до невидимости. Лис, испугавшись роя мух перед собой, который интересным образом складывался в еле различимый силуэт лица, выпустил когти, готовый полоснуть, а один из его хвостов даже обвил крысиную ногу. — Ну-ну! — продолжал смеяться рой насекомых. Они отлетели от него, увеличились в размерах, и стали полноценным силуэтом. — Дайте старой женщине посмотреть на вас! Тут, знаете ли, слишком скучно, а из моих сыновей никто не додумался навестить меня, — оно театрально захныкало, и в перемешку с жужжанием это звучало как истеричный смех.       Никто не знал, что и сказать. Так что все ждали, пока мать вдоволь насмеётся.       Если это мать. — Меня зовут… не имеет значения! Я самопровозглашённая Воля Диюя, пожертвовавшая телом ради защиты Царства демонов, — жужжание исчезло, — ответь мне… зачем тебе, Королю-лису, делать то, что ты хочешь сделать?       Соврать не получится. — Я хочу спасти своего подопечного, — и это было единственной причиной. — Верно, — подтвердила Воля, — жизнь человеческого детёныша для тебя является приоритетом. Почему ты хочешь его спасти?       Это была проверка на честность?       У Сюэ было несколько мотивов, он не был уверен, какой именно из них близок для него. В конце концов, он полукровка, а для второй сущности свойственно ошибаться, сомневаться.       Спасти хоть кого-то? Он мог это сделать, не прибегнув к таким методам. Плата за ошибку? Тоже являлось близко к правде. Всё не то! Как он мог дать ответ на этот вопрос, если сам не знал ответа?! — Могу помочь, — мать хихикнула. — Я был бы рад услышать версию матери. — Эгоизм, — его уши дёрнулись. — Ты пытаешься помочь себе через человеческого детёныша. То, как ты прячешь внутреннюю жалость к самому себе действительно выглядит забавным… Я подумала — это было бы интересно понаблюдать за тобой в другой обстановке, а потом я нашла то, что привело меня в дикий восторг! И, честно признаться, я думала, что ты разорвёшь весь Двенадцатый Трибунал за предательство тех двух божков, но я совершенно не ожидала, что ты придёшь ко мне, ха-ха-ха!       Что происходит?.. — О! О! О! — Воля звучала так взбудоражено. — За то, что загнал меня в тупик, я расскажу тебе об изначальном варианте развития событий. Сначала вы у Крысы узнаёте об ужасном, кощунственном преступлении, — она звучала так приторно-сладко, отчего у Сюэ сводило зубы, — потом встреча с Тигром, после которой ты должен был сразится с ним за право узнать о новом Императоре Троецарствия, Тигр же, как доблестный зверь, ничегошеньки тебе не расскажет, и ты пошёл бы убивать всех, кого только видишь на пути. О! Как тогда! Помнишь? О-о-о, я прекрасно помню твои бешенные злые глаза во время убийства всего крысьего дома. Я даже почти влюбилась. — С чего вы решили, что я бы пошёл на такую глупость? — прийти сюда было ошибкой с большой буквы. Вот уж свойство второй половины! Да она же сумасшедшая! — Хм. Вспомни причину твоего уничтожения крысьего дома. — Готовилась ещё одна провокация, — хмыкнул он.       Ху Цзюнь пооткровенничает — не только крысий дом хотел повторения Разрушительной войны, они просто первыми попались ему под руку. — Это ложь! Ложь! Ложь! Ложь! — она запела, силуэт из роя мух захлопал в ладоши, забавляясь. — О, милый Сюэ, мой лучший Дицзан-ван. Из-за моей безграничной любви к тебе я буду хорошей матерью и раскрою для тебя твои же чувства! Уже тогда, — нет, — ты, — заткнись, — рев-но-вал. Пха… Ха-ха… Ах-ха-ха! Боги! Боги! И демоны! Какая же вкусная ревность полукровки! Этот сок из остаточной яньской энергии с привкусом тухлятины, м-м-м. Обожаю!       Сюэ был готов разорвать этих насекомых своими когтями, но дёрнувшая его назад Крыса не дала этого сделать.       Воля Диюя сдвинулась с места, и рой её мух направился в их сторону. Он прикрыл лицо веером, чтобы эта дрянь не попала ему в рот. Крыловая пластинка насекомых вместо щекотания стала резать острее любого ножа, превращая руки Сюэ в кровавое мясо. Крыса позади него вцепилась крепким объятьем, стиснув зубы. Несколько мух попали ей по лицу.       От веера вскоре ничего не осталось, кроме ошмётков (это был дорогой подарок!), и Ху Цзюнь резко повернулся спиной, присев вместе с Крысой, закрывая их головы своими рукавами. Он бросил кроткий взгляд на свои красные руки и криво улыбнулся. Вот тварь. Она издевалась над ним? Хотела, чтобы он начал умолять её остановиться? Будто бы он сделал это! Правда, веер было жалко.       Одна из мух села на его руки, и Сюэ прогнал её, после чего всё закончилось. — Действительно, тухлятина. Хотя что ещё ожидать от полукровки, — она замолчала. — Зачем ты пришёл ко мне? — За ответами и помощью, — Сюэ не решился встать и повернуться к ней лицом, ощущая её присутствие прямо за спиной. — Хорошо, — так просто? Тут должен быть подвох. — Почему бы и нет. — И что ты хочешь взамен? — всегда за всё нужно платить. — Ничего. Для меня само удовольствие наблюдать за растянувшимся представлением, а твоё присутствие делает его ещё интереснее, — Воля хмыкнула и потрепала лиса по голове. — Дай угадаю, помимо моего покровительства тебя интересует новый Император. Как очевидно… Ты поверишь мне, если я скажу, что его нет, — что? — Хотя о чём это я, у тебя выбора-то и нет! — Что значит нет?!       Яньван Дицзюнь не понял, что заключил контракт с самим Диюйем?! Учитывая что Яньван Дицзюнь являлся юношей в сравнении с Волей, то неудивительно, что дракон не увидел различий. Но!..       Ху Цзюнь повернулся к ней лицом и увидел самую настоящую фигуру из крови и плоти. Она была похожа на сумеречного мертвеца с кучей синих прожилок по всему телу, из одежды было лишь простое чёрное ханьфу, а короткие волосы ложились на глаза, отчего демон не видел её взгляда. — Вот так. Всё это моих рук дело. — Ты знала об этом? — спросил Ху Цзюнь у Крысы. — Нет, — ответила та, — я не уверена, что даже Тигр знает. Зачем Воле Диюя делать нечто подобное?       Матерь задумалась как настоящий человек, а после выдала: — Мне скучно. Когда мои сыновья, — она указала на стоящих всё это время в эфемерной форме хранителей десяти палат, — основали с нуля Царство демонов, я гордилась ими как никогда, а потом в Царстве появились двое полукровок со сплетёнными судьбами, — теперь она указала на Крысу и лиса. — И я подумала: а что будет, если раскалённые ножи схлестнуть вместе? Какой меч быстрее разрежет? Когда ты показывал результаты, до которых истинным демонам далеко, интерес чесал меня чуть ли не изнутри, а когда появилась точка столкновения…       Тигр. — … то это оправдало все мои ожидания. Я была немного расстроена, когда ты после перерождения ни разу не заглянул сюда, поэтому я решила привлечь твоё внимание более… радикальным способом. — И всё ради того, чтобы посмотреть как мы с Крысой перегрызём друг другу глотки?! — он взревел громче визга траурных бабочек, сожжённых рассветом. — Ты!.. Ты!.. — Да, я. Но хватит болтовни. Сценарий пошёл не по плану, так что у тебя есть моё благословение.       Тело вмиг обдало чем-то горячим, отчего он грудью упал на землю и от боли задышал. Он смотрел за тем, как те самые проклятые цепи с каждым мерцанием на его теле становились всё чётче и чётче. Его чувства будто умножились в несколько раз, и успокаивающие поглаживания Крысы по его спине делали только хуже, но он банально не мог произнести и слова. — Не разочаровывай меня, тринадцатый Дицзан-ван.       О, он с радостью это сделает.

***

— Мне правда жаль, — Люмин виновато склонила голову, — но отложим разговор на следующий раз. Уже я приеду в Гавань, и мы всё обсудим.       Что ж, Чжунли и Итэр вернулись домой. И если они хотели отдохнуть после длительной дороги, то им не дали внезапно разбушевавшиеся сумеречные мертвецы. Прямо как перед их отъездом в Тысячу Лиц. В последнее время активность нежити заметно возросла, и, как бы ужасно это не звучало, их можно только отпугнуть заклинаниями. Драться с ними было бесполезно. — Их всё больше и больше, — Итэр охнул от их количества вблизи города.       Нежить скучковалась на вершине, цепляясь друг за друга. Защитный барьер не давал им пройти дальше. — Можно было бы проигнорировать их, если бы они не доставляли столько проблем, — Чжунли выглядел явно раздражённым. — Что же происходит в Диюе, что они недосмотрели своих псин? — Мы можем что-либо сделать? — Конг знал ответ на этот вопрос, но всё равно его задал.       Они наблюдали, как чуть больше дюжины мертвецов бились в заклинательский барьер. — К сожалению, нет. Пошли, я помогу Цисин укрепить барьер.       В городе было непривычно пусто, и объявление о комендантском часе прояснило ситуацию. Ближайшим зданием для них было именно бюро, так что они решили провести ночь там, а уже после заниматься защитой города. Каково было их удивление, когда их встретила Ху Тао. — О! — воскликнула девушка, радостно махая руками. — Я думала грозная сестричка съела вас с потрохами! Фьух, — она выдохнула так, словно действительно верила в собственные слова. — Вы как раз вовремя! — Ху Тао обратилась к Итэру: — Оставим разговор о семейном ужине на попозже, у нас проблемы. — Мы уже видели, — Итэр поднял руки в успокаивающем жесте. — И давно мертвецы вышли? — Два дня назад, — директриса посмотрела в окно, высматривая что-то, — они днём хлынули на площадь, перепугав много народа, но толком ничего не сделали. Выбежали и встали! Будто они сами не поняли, зачем они это сделали. — Их поведение напрямую связано с Диюем, — пояснил Чжунли. — Значит, там неспокойно. — Ты думаешь?.. — Итэр хотел спросить про их ситуацию. Было бы слишком самонадеянно думать, что только они пытались что-то сделать. — Да, скорее всего.       Ху Тао посмотрела то на одного, то на второго и не поняла ни слова. Какие такие секреты могли быть от неё?! — А я? А мне? А что случилось?       Итэр посмотрел на Чжунли. Промолчать сейчас было бы некрасиво и нужно что-то придумать! Но как на зло ни одна мысль не лезла в голову. У Чжунли ситуация не лучше, учитывая, как он закашлялся. — Мы говорили… — Про Сюэ! — Итэр резко вклинился. — Представляешь! Мой учитель был некоторое время владыкой Диюя, а он… очень своенравный! Мог разозлиться из-за неправильного цвета поданной ему чашки. Скорее, мертвецы так странно себя ведут из-за его характера, ха-ха…       Боги, как неловко! Конгу не было всласть лгать, но не могли же они раскрыть все карты перед Ху Тао. Ради неё самой же. — А-а-а, — Ху Тао не выглядела обманутой, — вот почему ты так хорош во владении Ци. Я тебе даже завидую!       Пронесло! Рука Чжунли на его пояснице служила безмолвной поддержкой.       Цисин активно занимались безопасностью Гавани и пригласили самых искусных заклинателей со всего Лиюэ, дабы те помогли разработать более мощные заклинательские бумаги для отпугивания нечисти. Ху Тао поведала им о сильных всплесках энергии, исходящих из горы Тайшань. Но Тайшань находилась очень далеко от города, почти на границе со страной справедливости. Неужели настолько могущественными были толчки? Если они дошли до Гавани, то что же случилось с Цинцэ?! Итэр надеялся, что жители деревушки не пострадали.       Что же такое происходило в недрах Царства демонов, отчего содрогалась вся страна?       Воистину неприятная новость.       Ху Тао достала образец бумаги, которая была раздана всякому владеющему Ци. Цисин пообещали крупное денежное вознаграждение тем людям, которые смогли бы сделать совершенный оберег. Итэр странно посмотрел на бумагу. Учитель Сюэ в одном из разговоров упомянул, что создать совершенный оберег не получится даже у самого сильного небожителя или демона. Он также упомянул о том, что и великий Яньван Дицзюн не смог бы. Так что уж говорить про обычных смертных?       Конг посмотрел на Чжунли, который явно заинтересовался, но далеко не наградой. У Цзиня проскользнула мысль что это не сколько дело награды, сколько попытка Цисин заставить неугомонных жителей Лиюэ сидеть дома, заодно повысить уровень образованности у не заклинательского населения. Хитро, госпожа Нингуан! — Так госпожа Ху решила принять участие? — поинтересовался Итэр. — Не совсем, — она перевернула бумагу, показывая талисман, данный ей секретаршой Цинсин, а после она достала другой талисман. — Посмотрите, что я заметила.       Мужчины взяли в руки бумаги. На первый взгляд они были простыми талисманами, отпугивающие нечисть. На второй же бумаге был идентичный рисунок, что и на первой, но главным отличием были добавленные линии и разная энергия. Чжунли понял. Талисман, который достала Ху Тао, был обычным взрывоопасным, в то время назначение данного Цисин он не знал. Итэр также впервые видел такое заклинание. — Этот огненный, — Ху Тао положила его на стол, — а этот я тайком применила около гробницы Дуньюй. И знаете, что она сделала? Она привлекла нечисть. И различие между ними лишь в добавленных линиях.       Звучало как насмешка. Цисин дали людям талисманы для привлечения нечисти, чтобы те на их основе изменили саму сущность заклинания? Само по себе изменение сущности защитного оберега на противоположное звучало дико и мало кому под силу. Итэр и Чжунли переглянулись, и в их взглядах читался вопрос. Это что, чья-то злобная шутка? При любом раскладе сделать совершенный амулет из привлекающей нечисти бумаги попросту невозможно. Ху Тао также понимала всю абсурдность ситуации. — А теперь представьте такой исход: люди решили проверить работает ли их заклинание, и вместо защитного оберега срабатывает совершенно другой эффект. — Не думаю, что Цисин допустили бы такую ошибку! — Итэр ужаснулся словам Ху Тао. — Вряд ли бы маломальский заклинатель стал бы использовать талисман в городе. Это не безопасно. — Поэтому Цисин наказали проверять их в городе.       Они понимали, к чему клонила девушка. Раз многие люди объединились в группы дабы было легче, то логично общие старания они будут проверять сообща. А это приведёт к необратимым последствиям. Не заклинатели погибнут. — Всё равно, — юный господин Цзинь не мог поверить в то, что Цисин пошли на такой риск. — Всё равно, — согласилась с ним Ху Тао. — Но какова вероятность?       Что Цисин решили сделать из простого люда пушечное мясо? Нулевая. Тут что-то не сходилось, и Итэр уверен, что мрачный Чжунли знал, где собака зарыта, и не собирался это обсуждать в присутствии Ху Тао.       Чжунли, сославшись на долгую дорогу, вместе с Итэром отошли в самую дальнюю комнату здания. Они присели на диванчик, и Итэр положил тяжёлую голову на плечо друга, закрывая глаза, наслаждаясь тишиной. Жалко, что они не отдыхать сюда пришли.       Он ждал, пока второй заговорит. — Я знаю эти талисманы, — голос его был напряжён, подобно камню. Чжунли не был доволен сложившейся ситуацией. — Они из Царства демонов. — Что они здесь делают? — вопрос, на который им ещё предстоит ответить. — Боюсь, ответ тебе не понравится, — Чжунли нахмурился и покачал головой, словно сам не верил в то, что собирался сейчас сказать. — Пусть Лиюэ является страной, породившее заклинательское искусство, нынешнее положение орденов весьма незавидное. После Разрушительной войны многие знания были попросту утеряны, а качество заклинаний, переданных через слова, терялось с каждым годом. Пусть и Цисин располагали хорошим кадром заклинателей, но даже это не помогло им избежать такой ошибки. Ху Тао хватило в прошлом побывать в Уване, чтобы сегодня ощутить чужеродную энергию. Осталось лишь три семьи заклинателей, способные на то, что в прошлом делали их предшественники.       Семьи Ши, Мо и Синь. — Учитывая, что этими кланами сейчас всецело управляет семья Цзинь… — Я тебя понял.       Ну конечно. Не могли же коварные создания остаться без козыря в рукаве, вопрос был в том, сколько их было. Люмин ни слова не сказала на этот счёт, и Итэр верил, что девушка ничего не знала. Его дражайшая сестра понимала меньше их. — Итэр, — Чжунли повернулся к нему туловищем и взял лицо друга в свои ладони, заставляя смотреть на него, — у твоего отца не было выбора.       Он горько усмехнулся. — Был — ни на что не соглашаться.       Чжунли покачал головой на эти слова. — Они бы всё равно нашли способ это сделать. — Тогда я бы предпочёл, чтобы я не был этим самым способом.       Итэр ощутил себя ужасно. Он понимал, что Чжунли пытался его приободрить, успокоить, но он не мог не волноваться.       Чжунли бы с радостью пожрал всю горечь его сердечного друга, но он боялся, что его действия вызовут негодование. Поэтому он кротко поцеловал Итэра, вкладывая всю свою любовь и поддержку в это ласковое касание. — Не сбрасывай меня со счетов, — он улыбнулся. — В конце концов, я всё ещё Великий Дракон этих мест. — Который умер, — поддразнил его Итэр. — Который может в любой момент появиться снова, — его поправили. — Хм-м-м, — о, Конг собирался продолжить свои издёвки, — разве это будет честным? — Будет честным тебя заткнуть, — и под заливной хохот Итэра Чжунли вновь поцеловал его, но уже с большей страстью чем прежде. — Не волнуйся, позволь этому мужу решить наши проблемы.       Его милый Чжунли так заботился об этом недостойном, что у Конга сжимало шею от эмоций. Так о нём заботилась только Мадам Ли. И это вызвало у него приятную улыбку. — И всё-таки надо выманить лиса из норки.