Вкус твоего чая греет меня спокойствием

      Ху Тао напевала себе что-то весёленькое под нос, что шло вразрез с её работой в данный момент. В последнее время похоронное бюро всё больше и больше становилось пристанищем для обычных миллелитов, с которыми у Ху Тао была взаимная неприязнь и игнорирование. Не то чтобы очередной начальник главы миллелитов терял своих людей, наоборот — пополнял, но далеко не необычными людьми. Мертвецами. Миллелиты стабильно во время своих ежедневных патрульных миссий находили тела с глубокими ранами на груди. Если бы Ху Тао не умела определять энергию Ци, то наверняка сказала бы, что это дело обычного медведя или волка, но всполохи иньской энергии, просачивающиеся через раны, пугали в своём количестве. Так как её любимые работнички ещё отсутствовали в такую рань, она могла без жажды в едком комментарии в сторону Чжунли и желании смутить милашку Итэра более подробно рассмотреть раны и попытаться идентифицировать какому демону принадлежала эта работа.       Тем не менее, не зря же Чжунли работал в этом месте консультантом — это его часть, но расчудеснейшее открытие сделала и сама госпожа Ху — её милый Итэр также обладал такого рода особенностями. Полузрячий парень увидел бы больше, чем полностью здоровая Ху Тао. Это заставило её по-доброму рассмеяться. Известное своими чудаковатыми работниками похоронное бюро Ваншэн вновь принялось за работу!       Директриса слышала, как в здание заходили люди, поэтому она с улыбкой встречала своих работничков с подарочком на столе. Первый зашёл Итэр, и слова приветствия застряли в его горле, стоило ему ощутить тяжесть атмосферы. Ху Тао наблюдала за тем, как в мгновение ока меняется выражение лица подопечного, пока оно не приняло омерзительно скривившийся вид, отчего Итэр сузил глаза, будто вот-вот заплачет из-за резки лука. Где-то внутри она поблагодарила саму себя за отсутствие таких выдающихся способностей, ведь судя по вошедшему спустя две секунды после Итэра Чжунли, лицо которого также скривилось (Ху Тао сдержала смех, ведь такое выражение она никогда не видела на его лице), зрелище стояло премерзкое. — Госпожа Ху, откуда это у вас? — поинтересовался Чжунли, обходя Итэра, вставая впереди, закрывая парня за своей спиной. От Ху Тао этот жест не скрылся.       У этих двоих были интересные отношения. Они не знали друг друга до дня работы милашки Итэра здесь, однако это не стоило Чжунли сделать ему настолько дорогой подарок в виде ханьфу. Заколки сбивали с толку. Откуда Чжунли достал такую гуань? Да ещё и сам надел её! Предварительно сняв другую! Ху Тао подавила свой смех. К слову, Итэр до сих пор носил подаренные вещи, разве что отказывался снять свой верхний белый халат, сшитый его покойной матерью. Она прекрасно понимала его.       Чжунли и так казался странным, но с приходом Итэра эта странность достигла пика. Он стал самой настоящей курицей-наседкой, заботясь о здоровье парнишки сильнее, чем следовало. Он что, влюбился? Эта мысль ударила Ху Тао мокрым хлыстом. Чжунли? Влюбился? Да он наивнее десятилетнего ребёнка! — Подарок от миллелитов, — звонко сообщила та. — К слову, это не первый.       Итэр помнил, что вчера женщина на стойке регистрации жаловалась на внезапно свалившуюся работу, и что-то ему подсказывало, что это именно оно. К сожалению, все эти дни он, по наставлению Чжунли, работал на дому, расписав около полсотни табличек, поэтому не был в курсе последних событий. Он удивился, что ему хватило несколько суток на восстановление душевного спокойствия (хотя что-то ему подсказывало что не без помощи бывшего бога) и уже не так остро реагировал на всю эту ситуацию. По крайней мере, ему уже не было так неспокойно рядом с господином Чжунли.       На следующее утро после того самого разговора молодой господин Цзинь ожидал некую неловкость, но к счастью его опасения не подтвердились. Скорее, общий маленький секрет сблизил их. Это значительно облегчило дыхание. — Мощная, — тихо проговорил Итэр, поражаясь массивности энергии. — Что вы можете сказать? — Только одно существо может нанести такой вред, — Чжунли осторожно расширил рану, отчего миазмы выплеснулись наружу. — Сумеречный мертвец. — Это опасно, нужно поставить печати, — Итэра вернуло назад, когда он увидел эту ужасную процессию в окрестностях Мондштадта. Если что-то подобное бродило и вблизи гавани, то необходимо было вмешаться. — Этим уже займётся Цисин.       Неприятное зрелище было унесено в соответствующее место.       Итэр отдал дощечки девушке на стойке регистрации. У него были планы касательного сегодняшнего дня, но видимо закупку ароматических масел придётся отложить до следующего времени, а поход на сеанс лечебного массажа к госпоже Цин перенести. В последние дни у него затянуло шею и верхнюю часть спины, отчего Итэр не мог нормально спать и поворачивать голову. Время от времени он самостоятельно разминался, но толку от этого было мало. Кажется, после тех ночных посиделок его просквозило.       Ху Тао ощутила сильное желание смутить Итэра, завидев как тот болезненно мнёт шею, однако внезапно вызвавшийся помочь ему Чжунли выбил всю почву из-под её ног. Что происходит? Между ними произошёл некий безмолвный диалог, и отчего-то очередь смущаться пришла на её долю. По крайней мере, она бы назвала это «смущением». Она наблюдала за тем, как парень спиной повернулся к консультанту, который круговыми движениями костяшками пальцев начал массировать участок кожи. С каких пор они так близки? С каких пор глупый Чжунли показывал свою привязанность кому-либо, кроме какого-то старого пыльного и никому ненужного мусора? Ху Тао напряглась — взгляд Чжунли был нечитаемым, и если бы она не знала его так долго, то наверняка бы подумала, что этот старик хочет сожрать её милого Итэра. — Спасибо! — добродушно улыбнулся её работник, и консультант отзеркалил эту улыбку. Ху Тао не показалось! — Моя ошибка, не стоило нам долго сидеть на холоде, — Чжунли замолчал на секунду. — Масло сандала поможет снять напряжение в мышцах. Я возьму баночку из своих сбережений и приду сегодня, — мужчина осёкся и на краткое мгновение отвёл глаза, — если, ты конечно не будешь против. — Я как раз вчера купил свиные рёбрышки, — Итэр перевёл взгляд на затихшую госпожу Ху и уже обратился к ней: — Может, ты с нами? — О-о-о, нет-нет-нет! — она определённо не хотела мешать их очередному вечеру. — Я буду слегка занята, поэтому… в другой раз. Точно, да! В другой раз!       И в следующую секунду её сдуло ветром из общего зала. — Что это с ней? — У неё действительно много сейчас работы, — предположил Чжунли. — В прочем, она нас пока что не касается. Тебе тоже можно было не приходить. — Ну я же обещал помочь.       Они оба сели рядом. Чжунли снял перчатки и закатал рукава своей кремовой рубашки, держа некоторое время предплечья на весу. Итэр рассматривал его руки без намёка на изъян, с отсутствием шрамов и волос. Бывший бог как-то упоминал, что его оболочка настоящая, но её непросто содержать. Когда он был Мораксом, ему не приходилось удерживать столь колоссальное количество энергии таких узких границах. Убедившись, что в ближайшее время сюда никто не зайдёт, Чжунли прислушался к посторонним звукам и, не услышав ничего, кроме слегка ускоренного стука сердца Итэра и волнения, исходящее от него же, он приспустил завесу. Молодой господин Цзинь сдержал вздох удивления, смотря как темнота окрасила руки, а вслед за ней появились золотые полосы, змеями обвив предплечье. — Стоило мне расслабиться, как всё сразу видно, — по его голосу не было видно, что он опечален.       Итэр пальцем прикоснулся к ладони и, увидев как золотые полосы сразу же сместились в его сторону, затронув часть кисти, отдёрнул, испугавшись. Чжунли нахмурился. — Этого я и боялся, однако в этом есть преимущество. Существует совместимость Ци. — И что это значит? — он вновь дотронулся уже без страха, позволив создать замысловатые узоры на его руке. — Например, я смогу без проблем стабилизировать твоё физическое и душевное состояние. Если тебе будут нанесены травмы, несовместимые с жизнью, то я с лёгкостью это исправлю. И ты тоже.       Если он правильно помнил, то Чжунли в очередной раз делал анализ своего тела, проверяя на наличие чужеродных объектов, но к счастью, или к сожалению, ничего не обнаружил. Теперь они ответственны за жизни друг друга.       Снова ничего. Свечение пропало, и руки вернулись в прежнее состояние. Становился ли Чжунли параноиком, узнав, что сосуд в действительности существует? Он проделывал эту процедуру тысячи раз, тем не менее, лишняя страховка никогда бы не помешала. Раз яда в его теле не наблюдалось (или он убедил себя за отсутствием симптомов?), то почему волей судьбы появившийся здесь смертный являлся совмещённым вместилищем? Над Итэром был хороший блок, его наставник явно постарался, чтобы никто не почувствовал его. Словно его никогда не существовало.       Чжунли чувствовал смущение, если это чувством можно обозначить так, и некую теплоту по отношению к этому человеку, поэтому удивительно, что он позволил вот так вот ворваться в его нынешнюю «смертную» жизнь. Страх Итэра за жизнь (свою или его?), его желание помочь, даже если он не может. Бескорыстная квинтэссенция тепла и света, заставляющая его каменное тело нагреваться. Воистину золото. Интересно, чтобы сказала Гуйчжун?       Твоё неумение понимать людей сыграет с тобой ужасную шутку.       Это живая плоть и кровь, а не грубый и холодный камень.       Поэтому ты и отличаешься от других демонов — ты ненастоящий. — Чжунли?       Голос друга вывел его из воспоминаний. — О чём ты думаешь? — внезапный вопрос сбил его с ног. Его настолько редко спрашивали про его самочувствие, что он сперва не знал, что и ответить.       Ни о чём?       О нашей проблеме?       Солгать было бы слишком нечестно по отношению к нему. — О тебе.       Прежде чем Итэр успел покраснеть, Чжунли счёл разумным обменяться вопросами: — Что ты думаешь обо мне? Я похож на человека?       Это сработало, и Итэр, чуть подумав, ответил: — Люди разные, зачем тебе быть похожим на кого-то? Ты тот, кто ты есть. — Нет, я… Задам вопрос по другому: правильно ли я понимаю чувства?       Молодой господин Цзинь не совсем понимал, к чему эти вопросы. Госпожа Ху Тао иногда сплетничала с ним насчёт Чжунли, но он никогда не принимал активного участия в этих разговорах, потому что это не совсем красиво, однако проигнорировать «он скуп и глуп на эмоции, самый настоящий камень» не мог. Кажется, он тогда с ней начал спорить. Неужели господин Чжунли узнал про их разговор и ему неприятно? Итэр тепло улыбнулся. — На самом деле ты очень чуткий, пусть и не замечаешь этого, — в какой момент он сжал руку Чжунли, Итэр не вспомнил, — ты помог мне стабилизировать каналы, когда у меня это не получалось в полной мере, пусть и без моего ведома вмешивался в эмоциональный фон, чтобы я не волновался, защитил меня от демона, — он нервозно посмеялся, ведь ему всё ещё неловко, — о, и успокоил меня после наших откровений. Это забота. Ты заботишься не только обо мне, но и об остальных. Ты поправляешь Ху Тао одежду, помогаешь Мадам Ци подняться по лестнице… В конце концов, ты просто не любишь несправедливость. Чжунли, ты замечательный.       Но есть в тебе кое-что.       Люди чувствуют себя безопасно рядом с тобой. Это ли не главное?       Яньван Дицзюнь, я желаю тебе в будущем найти того, кто найдёт то, что не нашла я.       Сгиб шеи было мягким и тёплым местом. Осознал он это тогда, когда Чжунли уткнулся в это место, пряча разгорячённое лицо, сжимая грудь другого человека в объятьях. Итэр под ним замер, а потом с не меньшей силой ответил. Божеству понадобилось несколько тысяч лет, дабы понять, что существо, рождённое из камня, нарекаемое навеки быть холодным, тянулось к теплу и свету не меньше, чем остальные. Если бы он знал, что это так приятно, то купался в этом внимании всю свою жизнь, но было что-то щемящее в том, что именно маленький человек помог ему это почувствовать. — Ты всегда можешь ощутить всё вокруг через меня, — Итэр сглотнул вязкую слюну и с полной уверенностью продолжил: — Я помогу тебе.       Спасибо.       На беспокойных суетящимися людьми улицах Ли Юэ стало ещё шумнее. Итэр на это обратил внимание, когда явный шум стал мешать ему работать. Накинув на себя верхнюю одежду, он вышел из здания ритуального бюро и огляделся. Люди уходили от центра города ближе к пристани, стараясь игнорировать источник громкого звука, а источником оказался знакомый силуэт. Что здесь делал Мо Сяо? Итэр подумал, что Цисин пригласили ещё одних заклинателей с целью укрепить границы города от бесцельно гуляющих сумеречных мертвецов. В этом было рациональное зерно. Однако город Тысячи Лиц находился в границе с Мондштадтом, что было очень далеко, поэтому причина появления Мо Сяо на улицах Ли Юэ всё ещё загадка. Выходец из семьи Мо что-то кричал, спрашивая напуганных прохожих. И когда до его слуха долетело что он спрашивал, его тело заледенело не хуже обжигающего льда учителя Сюэ во время их тренировок.       Вот ублюдок. Он звал его по родовому имени.       Итэр раньше терпеть не мог эту фамилию и испытывал яркую агрессию при упоминании семьи Цзинь, однако сейчас, вероятно, не без вмешательства Чжунли, стал более невозмутимым. Что ж, ему это было на руку. — Молодого господина Цзиня! — всё ещё кричал Мо Сяо, хаотично обращаясь к случайным прохожим. — Вы не видели господина Цзиня? Из Тысячи Лиц? Где же вы!..       Глубоко вздохнув, он слегка вышел из-за угла, показывая себя Мо Сяо, чтобы увести заклинателя в более спокойное место. Его находка не заставила себя долго ждать, поэтому обрадованный юноша подбежал к нему, и, не успев что-либо произнести, Итэр закрыл ему рот и повёл в сторону. — Госп… — Итэр, — оборвал он его.       Мо Сяо на секунду выглядел сконфуженным, но принял виноватый вид. — У меня срочные новости, — отчего-то Итэру показалось, что юноша пришёл не с добрыми вестями. — Ваша сестра просит вашего визита в связи с кончиной отца.