***
Бой оказался жарким, но коротким: превосходящие силы противника не дали мышам даже шанса на победу, и генерал, оценив обстановку, отозвала своих солдат за надежные металлические ворота. Началась осада: крысы перекрыли все подъезды, и гражданские, которых вывезли из Лабиринта Ночи, снова оказались в ловушке гор. Правда, в этот раз пребывание в западне обещало быть короче, а условия — несравнимо комфортнее, ведь продовольствия хватало на всех, а Карабина (так звали серую женщину-командира со шрамом на лице) обещала, что через пару недель сюда подтянутся дополнительные силы под командованием самого Стокера, и тогда блокада будет снята. Неудобства, правда, были: гражданских пришлось размещать в казармах, не предназначенных для такого количества жителей. Черноволосая начальница, сбившись с ног, пыталась поселить всех с максимальным комфортом и при этом не допустить, чтобы к боевой технике приблизился кто-то, кому около нее крутиться не положено. Поэтому тем, у кого не было семей, предложили разделить комнаты с бойцами марсианской армии, согласившимися приютить у себя гостей. Серую девушку без имени к вечеру второго дня нашла светлая, почти белая мышка по имени Тэссен и увела к себе в комнату. Она была не бойцом, а механиком и специалистом по модернизации мотовооружения, целыми днями пропадала в гараже, ремонтируя разбитые в сражениях мотоциклы, и смело флиртовала с заходящими под разным предлогом солдатами. Серого воина марсианка с фиолетово-черными глазами несколько раз мельком видела издали, но не успевала подойти поздороваться: каждый раз их с друзьями снова отправляли на задание и байкеры с ревом уносились в бой. Она бы с радостью осталась здесь, на базе, помогать военным, попробовала бы забыть прошлое, но к ее большому сожалению, не умела делать ничего полезного для сопротивления. Не разбиралась в технике, как Тэссен или Чарли — странная, гладкокожая инопланетянка с Земли, которую привез с собой белый мужчина в серебряной маске и объявил женой. Не умела перевязывать раны и боялась крови, поэтому остаться при лазарете ей бы тоже не позволили. Была совершенно ни на что не годной, кроме одного. Того, о чем ей в очередной раз грубо напомнили: — Ты меня избегаешь? — она только завернула за угол — а ее прижали к стене, и мужские потные ладони проворно забрались под футболку. К горлу подкатил комок, накатила тошнота, но кому интересны ее чувства?.. — Нет, почему ты так решил?.. — Нужно заставить себя выдавать верные ответы, опустив глаза, как ей было положено. — Потому что уже неделю мы в этом забытом Фобосом месте, и ты ни разу не нашла меня, чтобы выполнить свои обязанности! — Пальцы нащупали грудь и больно стиснули, по губам полыхнуло несвежим дыханием. Мышка зажмурилась. Все это время она действительно пыталась прятаться, пользуясь тем, что в данный момент ее мучитель потерял власть и не сможет лишить еды или запереть где-то в одиночестве. Все в их общине знали, на что ее вынуждал идти начальник лагеря, угрожая голодом и выдворением в пустыню, но предпочитали не замечать и отворачиваться. Женщины, у которых были мужчины-защитники, кидали презрительные взгляды, одинокие — смотрели с сочувствием, но помочь не могли, потому что сами были не в лучшем положении. Кто-то боялся, что, исчезни молодая серая мышка, внимание переключится на одну из них. А мужчины... мужчины просто поступали так же. Особенно те, которые имели в их небольшой закрытой группе влияние на распределение ресурсов. Они прекрасно знали, что никто не вступится за одинокую девушку, не имеющую даже памяти. Чтобы выжить — приходилось терпеть, потому что больше этих грязных липких рук пугали звуки взрывов. Она не помнила, но знала, что именно из-за них в ее жизни все так, как есть. Что именно разорвавшийся снаряд отнял что-то важное, дорогое, то, что не позволяло подкрасться беде, да не научило, как защитить себя. Может быть, взрыв, отнявший память, унес и отца. А может быть — брата. Она не могла сказать, кого именно, но грохота бомб боялась до дрожи, до крика, до внезапно накатывающей тошноты. И ей до сих пор было не понятно, как можно было отважиться под взрывами и выстрелами схватить ребенка и попытаться спрятать, а потом убегать от серого великана, принятого за врага. — Ну так как? Разведала уже все укромные местечки, где можно спустить штаны без лишних глаз? Небось всю неделю налаживала контакты с местными солдатами? — От этих слов стало невыносимо больно, гораздо больнее, чем от ладони, безжалостно мнущей грудь. Как будто это она предлагала свое тело в обмен на еду и безопасность, а не он вынуждал расплачиваться таким образом! Как будто она... шлюха. Не сдержавшись, мышка всхлипнула, почувствовав на щеках горячие капли жгучей обиды, и сильнее задрожала. Она знала, как возбуждали его слезы. Теперь, скорее всего, не остановит даже риск быть застигнутым в этом коридоре кем-то... Щеки запылали от предстоящего вот-вот унижения. Внезапно что-то отдернуло от нее мужчину, и девушка упала на колени, не удержавшись на ногах. Раздалось грудное рычание, хруст ломающихся костей, жуткий крик, и сквозь влажную пелену на ресницах она с ужасом увидела, как серый воин, спасший ей жизнь, на вытянутой металлической руке вздернул старшего их поселения за горло. Тот судорожно бил ногами и хлестал хвостом в отчаянной попытке освободиться, его стопы болтались где-то на уровне колен великана. Еще несколько секунд назад хозяйничающие под поношенной футболкой пальцы судорожно дергались, локоть был вывернут под неестественным углом. — Ты что творишь, уёбок? — единственный глаз горел красным пламенем, и железный протез поднял мужчину еще выше, словно тот был всего лишь куклой, сдавил горло сильнее. Раздался полный боли жалкий скулеж, на брюках негодяя стремительно разрасталось мокрое пятно. Мышку охватил ужас. Женщина боялась и презирала того, кто хрипел в стальной хватке ее спасителя, но смерть?.. — Модо... — Она не узнала свой собственный голос, на который даже не дернулось рваное ухо. Прочистив горло, заставила себя подняться на дрожащие ноги и приблизиться к взбешенному великану. Тонкие, трясущиеся пальчики осторожно легли на металлическую руку, отнимающую жизнь марсианина. — Модо, он этого не стоит. «Я этого не стою!». Серый, как будто находясь в другой реальности, обернулся и невидяще посмотрел ей в лицо. Потом, очень медленно, перевел взор на ладошку, гладящую холодное железо, и только тут смог сфокусироваться, опомнившись. — Пожалуйста... Ты же воин, а не убийца... Блестящие пальцы с красными фалангами разжались, и, хрипя и хватая воздух, подлец рухнул к их ногам. Девушку затрясло сильнее: только в этот миг пришло осознание, что ей припомнят этот момент. Что, как только они окажутся за пределами базы и начальник гражданских вновь вернет власть, — не раздумывая выставит вон на верную смерть. Или ради потехи заморит голодом. Она могла бы избавиться от него сейчас, но... что бы стало с ее спасителем, когда тот опомнился бы? Сердце чувствовало: мужчине не чуждо понятие чести, и убийство соплеменника он бы себе не простил. «Моя жизнь не стоит потухшего света в его глазах». — Как ты? Этот подонок что-то успел тебе сделать? — прохрипел мышь, тяжело дыша от ярости. Марсианка покачала головой и обхватила себя руками за плечи, пытаясь унять дрожь. Он это заметил и, осторожно обняв, подтолкнул прочь от хрипящего грязные ругательства и угрозы существа. — Пойдем. Она кивнула и покорно пошла, туда, куда ее повели. От пережитого страха мозг отключился, оставив тело на автомате переставлять ноги. Кажется, начнись сейчас обстрел — не отреагирует. Очнулась оттого, что на плечи опустился теплый плед, а саму ее усадили на узкую, аккуратно заправленную кровать. — Посиди тут. Сейчас принесу попить. — Мужчина осторожно отпустил хрупкие плечи и направился к крохотному кухонному уголку, стоящему здесь же в комнате. Щелкнул кнопку чайника, достал чашку и заварку, быстро соорудив крепкий горячий напиток в пузатой кружке. Порывшись на полке, вытащил какую-то неизвестную бутылку из темного стекла и щедро добавил к нему ее содержимое. — Вот. Пей! — Руки тряслись, поэтому, когда в ладони вложили согревающий сосуд, широкие кисти обхватили их сверху, не позволяя пролить на себя горячее, и осторожно подтолкнули к губам. От первого глотка по языку прокатился огонь, обжигая алкоголем, и мышка закашлялась. Спиртное она ненавидела! Это отвратительное пойло заставлял пить глава поселения, когда хотел чего-то особенно мерзкого. Девушка толкнула к нему кружку и покачала головой. — Пей, говорю! Тебе надо! Зажмурившись, она снова сделала несколько глотков, пытаясь справиться с тошнотой, и только тогда он позволил вернуть чашку, аккуратно устроив ту у ножки кровати. От крепкого напитка, моментально ударившего в голову, она все же чуть расслабилась, но тело не перестала сотрясать дрожь. Внезапно мышка всхлипнула, зубы звонко застучали друг об друга. — Ну-ну, хорошо все. Все кончилось, — Модо, не зная, как лучше сейчас поступить, плотнее запахнул на ней плед. Девушку было жалко до слез. За короткое время, проведенное на базе, он успел заметить, что остальные гражданские относятся к ней с презрением и злобой. Аккуратно порасспросив, выяснил, что отношение это было вызвано тем, что другие считали, будто предлагая начальнику поселения свое тело, та пыталась получить лучшие условия жизни в полуголодном обществе. От этих слов становилось мерзко на душе, хотелось выть и рвать врагов, особенно когда в памяти всплывали глаза цвета фиолетовой ночи. И тогда великан первым устремлялся в бой, желая как можно дальше оказаться от этой грязи. Но картина, что неожиданно предстала перед ним в полутемном коридоре, расставила все по местам. Стало понятно, почему никто в лагере не желал к ней обращаться. Почему с такой радостью сплетники смаковали отвратительные подробности отношений симпатичной молодой мышки и имеющего власть мужчины — просто боялись признаваться себе в том, что не осмеливаются возразить против гнусного беспредела и сами становятся соучастниками преступления. Слова, что он шипел ей, лапая оцепеневшее тело, открыли истину. Разве так ведет себя та, кто расчетливо продается за теплое и сытное место под боком власть имущего любовника? Скорее, так ведет себя жертва, загнанная чувствующим свою безнаказанность насильником в угол. Байкер осторожно погладил собранные в косу волосы, пытаясь показать, что тут, с ним, безопасно. Мышка, всхлипнув громче, внезапно кинулась ему на шею и все-таки разрыдалась. Модо очень осторожно обнял ее, прижимая чуть сильнее и продолжая поглаживать по голове, по основаниям антенн, как делала когда-то мама, утешая его детские печали. Что сказала бы она, оставь он женщину в беде?.. Истерика длилась несколько минут, но потом пошла на спад. Всхлипы стали реже, дыхание выровнялось. Воин очень аккуратно потянул ее ближе, усаживая поперек колен кокон из пледа, и протянул подостывший чай с приличной порцией горячительного. Она послушно выпила все, постукивая зубами по толстым керамическим стенкам, а потом доверчиво положила голову на могучее плечо, всхлипнула и прошептала, уже почти провалившись в сон: —Ты те-е-еплый... Модо вздрогнул, как огнем полоснуло. Снова это! И снова почти забытое чувство нежности к женщине где-то в самой глубине груди. Очень близко к сердцу. Он посмотрел на темные пушистые ресницы, лежавшие на серой щеке. На ладошку, что без страха и отвращения касалась металла его правой руки. Почувствовал, как ее хвост обвил его талию в неосознанной попытке стать ближе. И понял, что не просто так ему подмигивали звезды на фиолетовом небе, и Фобос, поблескивая серебром, берег от вражеских выстрелов. Кажется, его ангелы указывали путь.Глава 2. Не то, чем кажется
5 мая 2021 г. в 17:44
За 5 лет до подписания мира с Плутарком
Колонну они не нагнали. Та, достигнув пункта назначения — основной базы Борцов за свободу, — как раз останавливалась, когда синий «Чопер» с ревом влетел между медленно закрывающихся ворот. Мальчонка на коленях Модо радостно вопил и подпрыгивал, требуя еще покатать его с ветерком, а женское тело в ужасе прижалось так плотно, что байкер чувствовал спиной, как бешено колотится сердце мышки. Серый обложил себя последними словами: откуда было знать пассажирке, что для него такая скорость и расстояние между дверьми — даже не повод для выброса в кровь адреналина? А девушку, вон, напугал до полусмерти! Бесчувственный солдафон!
Только он заглушил мотор, как на него налетела заплаканная огненно-рыжая марсианка с безумным взором, схватила ребенка и, заливаясь слезами, принялась целовать, и при этом ругать на чем свет. Воин с улыбкой наблюдал трогательную сцену встречи матери и сына, радуясь, что смог вернуть счастье в эту семью.
Его попутчица спешилась и, потоптавшись рядом, тихо сказала:
— Ну, вот и приехали. Спасибо, Модо!
Серый посмотрел на нее и заметил, как опустились антеннки. Казалось, она была не рада вновь оказаться среди своих.
— Да за что благодарить? Ничего я не сделал! — Хотелось ее как-то приободрить, ведь никто не подошел узнать, как получилось, что отстала от группы, не поприветствовал. Даже рыжая женщина, чей ребенок сейчас был невредим благодаря смелой девушке, выслушав сына, окинула ту холодным взглядом и удалилась к спасенным. От такой неблагодарности у серого стало крайне гадко на душе.
— Ты нам жизнь спас. Ты много сделал, — прошептала его попутчица, тепло глядя на мужчину и как будто не желая уходить. Хотелось сказать так много, но она не знала как.
А воину хотелось сделать для нее что-то, вот только что — он не знал.
— Дядя Модо! — На его шее, ловко взлетев по ноге, повисла трехлетняя рыжая малышка, за которой со всех ног несся, категорически не успевая, запыхавшийся Троттл.
— Нагината! Ну сколько говорить: не убегай от меня! Тут опасно: мотоциклы и машины! Тебя могли раздавить в ле-пе-шку! Ты хочешь быть лепешкой, детка?! — отец попытался отодрать девочку от великана, но та вцепилась изо всех сил, не желая размыкать объятий.
Серая мышка с улыбкой смотрела на эту сцену, и внезапно ей в голову пришло, что спасший ее мужчина мог бы стать чудесным отцом.
— Троттл! Срочно на выезд! А, Модо как раз вернулся! Где носит Винни? ВИНСЕНТ!!! — откуда-то из бокового коридора к ним подлетела черноволосая женщина с косым шрамом на лице, которая одновременно умудрялась раздавать всем указания и снимать взвывшую юную девицу со своего солдата. — В пятом квадрате рейдеры и крысы! Очень много крыс! ВИНСЕНТ, ТВОЮ ПУШИСТУЮ МАМУ!!! — Она рявкнула на подбежавшего альбиноса в блестящей маске. — Где тебя песчаные драконы носят?! Взвод Огонька выезжает через минуту, еще два идут следом, строй — клином! Вы трое координируете его пики! Эвакуировать гражданских из гаража, дать дорогу мотоподразделениям! — генерал гаркнула так, что заложило уши.
Вокруг засуетились мыши в форме, кто-то схватил девушку за руку и куда-то потащил. Она, обернувшись, кинула прощальный взгляд на серого мужчину, спасшего ей жизнь, и встретила взор, горящий красным пламенем. Мышь ободряюще кивнул ей, улыбнулся и вывернул ручку газа, на полной скорости кидаясь в новую битву за свободу родного мира.