Ничтожество

Хелен Отис, как и последние дни, занимался рутинными вещами, иногда с долей опаски поглядывая в сторону своего кабинета. Недавно он завершил ещё один проект, итоги которого ему не понравились, и он решил взять перерыв на «подумать». Тридцать восемь лет он живёт, и за все эти годы он никогда бы не подумал, что ему придётся столкнуться с «подобным». Впрочем, он раньше и не думал толком, будучи зацикленным в своём Безумии, из-за которого с четырнадцати лет жил в беспамятстве, справившись с этим неприятным состоянием лишь четыре года назад. Было неприятно читать новости и узнавать о том, что успел натворить, и скольких людей жестоко убить. Но парень — а именно парень, поскольку его внешность неведомым образом соответствует той, что была в двадцать лет, — не унывал по этому поводу больше необходимого, поскольку дела насущные заставили позабыть об этом. Обычно Иных, подверженных Безумием, убивают спустя год подобного состояния, причем делают это другие Иные — никому не нужны безумцы, вносящие хаос в и так непредсказуемую жизнь, но в случае с Хелен было одно из редких исключений — его было попросту трудно убить. Почти каждый Иной способен совершать невозможное с точки зрения обычных людей — используя первозданные эмоции вселенной, они имеют высокую связь с реальностью, отчего владеют сверхспособностями. Большая часть этих способностей не уникальна, доступна каждому Иному в равной степени, и умение ими пользоваться больше определяет обучение, чем что-то врождённое. Но помимо этого, есть нечто, что соответствует исключительно конкретному индивидууму, в обществе Иных это называют Особой способностью. Зачастую они тесно связаны с личной историей Иного, с его принципами и идеалами, или же интересами, как правило, это определяется в момент, когда рождается Иной. То есть, когда человек подвергается влиянию Безумия. И вот так вышло, что Отис всегда любил рисовать. Это было, в принципе, одно из немногих хобби, которым ему разрешали заниматься родители. Занятие, которое позволяло забывать о насущных проблемах и погрузиться в мир своих фантазий, который так хорошо ложился на плоскость полотна. Наверняка, не усердствуй родители или сложись другие события чуть иначе, и Хелен славился бы как великий художник, а не Кровавый. Но, увы, из-за случившегося в детстве он стал Иным и обрёл интересную способность — всё, что ложилось на его холст и было сделано из его крови, начинало существовать в реальности. Иные миры, оружие, исторические личности, магические артефакты из книжек и редких фильмов. Вся фантазия Хелен могла быть воплощена в жизнь. И другие Иные не могли его никак остановить, ведь представить и разместить на холсте он мог даже своё собственное будущее, заранее зная, кто и как желает его убить. Наверняка, этому миру пришёл бы конец, если всё не было так просто. Несмотря на клубок бреда вместо воспоминаний, Отис помнит встречу с Иным, на которого не сработала его способность. Тогда он испытал животный ужас и в страхе сбежал в один из своих миров, лишь бы не встречаться с этим монстром. Это теперь он знает, что Слендермен не желал ему зла и хотел вернуть рассудок, а тогда… Тогда животные инстинкты приказали спрятаться, что он и делал годами, пока этот Иной не нашёл его вновь и так, словно это будничное дело, вывел его из состояния Безумия. Ему не нравилось вспоминать об этом, но он не мог этого не сделать, когда реальность напоминала ему о недавнем проекте. Допив кофе, Хелен всё же решился заглянуть в кабинет. Изначально это был просторный зал, но нынче — забитая холстами комнатушка с десятками крупных картин, где даже пройти мимо них было трудно. Хелен всё порывался убрать их куда-нибудь, но каждый раз забивал, обращая внимание на другие вещи. Теперь же ему и вовсе не было до них дела. Картины красивых, несуществующих в реальности пейзажей, иллюстрации сказочных событий где рыцари сражались с драконами, древние боги в своих интригах разрушали собственные миры, фантастические вещи далёкого будущего — всё это стало таким будничным, обычным, неинтересным. Словно Хелен никогда и не наслаждался ими, никогда с интересом не наблюдал за этими воплотившимися в реальность историями, и никогда не летал по космосу на футуристичных космических кораблях… Теперь лишь одна картина завораживала и пугала его. Картина того, что случилось… Случается, или должно случиться. Хелену вошло в привычку каждые полгода рисовать свое собственное будущее, где он живёт тихой и счастливой жизнью, изредка общается с друзьями и большую часть времени занимается своей профессией. Вот только на этот раз, придумывая себе будущее, Отис так и не понял, почему его руки нарисовали такую ужасную, но невероятную картину. Как огромная, костлявая ладонь нависает над всем миром, как против вселенского зла выступает отнюдь не добро, а лишь меньшее зло. Как семь адских пастей воспевают песни, смысла которых Хелен не мог понять. И как умирают сотни тысяч людей и тысячи Иных, чтобы предотвратить угрозу, дальше событий которой Хелен никак не мог заглянуть. Уже семь холстов было смято или разорвано при попытке представить, что будет после этого, но после каждой попытке отчаяние всё сильнее захватывало сознание Кровавого Художника. Вот и сейчас, он хотел спрогнозировать грядущее, но… Передумал. Передумал, и на новом холсте нарисовал осенний лес. Ему нужно было досконально обсудить то, что он увидел и создал. Он не хотел умирать…